Болгарский лев

Утро дня третьего испытания было ярким и солнечным, совершенно не отвечающим настроению Виктора. Последние дни, да что там — недели! — не особо давали поводов для радости. И вроде бы ничего такого не происходило, из-за чего стоило волноваться, но чувство, что близится конец его не покидало. С самого утра он загонял себя тренировками — как физическими, так и в магии — а вечера проводил в долгих раздумьях, сводящихся к вопросу: «что делать?». Из этого мрачного состояния его попытались вывести друзья, но у них самих было дел невпроворот — экзамены для них не отменяли и большую часть времени приходилось сидеть в кают-кампании да слушать преподавателей. Для Виктора одиночество никогда не было проблемой, но вот сейчас… Сейчас да, хотелось выть от того, что ему не с кем поговорить. По этой-то причине он и изматывал себя, надеясь, что очередная ночь принесет покой, а не тревожные сны. — Янычар, — позвала его Туна, спускаясь с кормы корабля, где принимала солнечные ванны — и, видимо, дразнила кого-то, потому что кроме довольно смелого купальника на ней ничего не было. — Заканчивай уже. Тебя там ищут. — Кто ищет? — выдохнул Виктор, в очередной раз выжимая штангу — у правого борта, с видом на озеро, он организовал себе небольшой тренажерный зал. — Ты б прикрылась, что мама с папой скажут? — Как и всегда — ничего, — улыбнулась она, поправляя бретельку бюстгальтера. — А ищет тебя любовь твоя неземная. Так что приведи себя в порядок и иди проветрись. Смотреть на тебя тошно. — Сейчас, — превратив спортивные снаряды обратно в камни, собранные им на берегу, он спустился в каюту. Переодевшись и освежившись, Виктор поднялся обратно на палубу. Наверно, ничего плохого не случится, если провести немного времени с Дорой — может, удастся отвлечься от темных мыслей. А то и совета попросить — походя, невзначай. Рассуждая про себя так, он спустился по трапу — Дора ждала его внизу, о чем-то расспрашивая дежурившего преподавателя, который с кислой миной смотрел куда-то мимо нее. — Вик! — на ее лице расцвела улыбка и она, разом утратив интерес к несчастному профессору, подбежала к Виктору и заключила в объятья. — Как ты тут? — Нормально, — обнял он ее в ответ. — Когда приехала? — Ох, только что. Сегодня же третье испытание — вот и мы. Ты как, готов? — заговорщицким шепотом, оглядевшись по сторонам с таинственным видом, спросила она. — Более-менее, — не стал кривить душой Виктор. — Пройдемся? — С удовольствием. Шли вдоль берега озера — нельзя было не отметить живописность видов, которые дарила Шотландия. Небо отражалось в темной воде, по золотистому песку отмели ползли длинные тени от деревьев, в ветвях пели птицы. Изредка раздавался плеск — совсем непуганые рыбешки плавали возле самого берега, надеясь на то, что их кто-то прикормит. Сейчас бы сесть в теньке, развести костерок, взять удочку — самую простенькую, с поплавком-перышком — да забыть обо всем. — Ты какой-то хмурый, — Дора привалилась к его плечу. — Что-то случилось? Или из-за испытания волнуешься? — Да так… — Брось, ты мне можешь все рассказать. Если бы это было так… Виктор украдкой вздохнул, опуская голову, глядя, как зарываются в песок носки его сапог. Знание будущего — пусть и отрывочное — не самое легкое бремя. Может, поэтому пророки так редки? Хотя, какой из него пророк — просто каким-то чудом оказался в другом, знакомом с детства, мире. Это даже страннее, чем магия. И необъяснимей. — Что бы ты сделала, если бы знала будущее? — тихо спросил он, поворачиваясь к ней и видя, как мгновенно посерьезнело ее лицо, а волосы сменили цвет на оранжевый. — Отрывочно, неполно? — Хм, зависит от того, чье именно будущее, — задумалась Дора. — Если свое, то… Черт, даже и не знаю. Ты пророком сделался? — Нет, просто… — Виктор уже пожалел, что завел этот разговор и теперь искал пути выхода. — Представь, что ты знаешь, что случится в будущем с миром, с окружающими тебя людьми. Представь, что твоя попытка изменить это привела к тому, что кому-то стало лучше, а кому-то — наоборот. Что ты сделала бы? Продолжила делать так, как считаешь нужным, или оставила бы все плыть по течению? Дора нахмурилась, задумчиво провела рукой по волосам. Видимо, вопрос ее увлек — она даже остановилась, отпустив его руку. Какое-то время они молчали — Виктор костерил себя на все лады за глупость, а Дора смотрела мимо него, слепым взором уставившись на озеро. Наконец, она тряхнула головой и искоса поглядела на него. — Наверно… Я бы не стала больше рисковать, — ее голос был тихим и неуверенным. — Хотя… С другой стороны — если можно помочь кому-то из близких… Сложный вопрос. С чего тебя на философию потянуло? — Даже и не знаю, — врать ей было почти физически больно, но правды он сказать не мог. — Может, устал. Плохие сны. — Зелья пробовал? — Пробовал, — действительно, сердобольный Петр сварил для него целый котел зелья для «сна без сновидений», но от него было только хуже. — Не очень помогает. — Ничего, скоро поводов для волнения станет меньше, — ободряюще улыбнулась она, волосы вернули свой прежний цвет. — Турнир закончится, сможешь заняться тем, что тебе нравится. — Действительно, — он обнял ее — хотелось чувствовать простое человеческое тепло. Стало немного легче, уже не билось так сердце, роящиеся в голове мысли пришли в некоторый порядок, даже краски летнего дня стали ярче и насыщеннее, будто бы с глаз спала серая пелена. Дора почувствовала, что его настроение улучшилось и притянув его к себе, поцеловала, закрепляя результат. На какое-то время он и вовсе думать забыл обо всем, кроме этой невероятной девушки. Наконец, оторвавшись от ее губ, он рассмеялся и, вспомнив о важном, вытащил из внутреннего кармана несколько фотографий. Их ему почти что две недели назад прислал мистер Розенберг. — Погляди, — попросил Виктор, протягивая карточки Доре. — Что это? Дом? — удивилась она, перебирая фотографии — риелтор расстарался, постаравшись снять все самое важное. — Вот этот очень уютный. — Пожалуй, — Виктор улыбнулся — она протягивала ему изображение последнего просмотренного дома, под Бристолем. — Ты же не просто так мне это показываешь, верно? — Всегда восхищался твоим умом. — То есть… — Этот понравился больше? — постучав пальцем по карточке в ее руке, Виктор убрал остальные. — Мне тоже. — Знаешь, это звучит почти как предложение, — Дора накрутила локон на палец и прикусила губу. — Это нормально, что мне страшно? — Вполне. — Мы… давай вернемся к этому разговору позже, хорошо? — с напускной уверенностью предложила она, убирая фото к себе в карман. — Родителям покажу, они архитектурой увлекается. Виктор не поверил ей ни на минуту, подозревая в этом что-то иное, но допытываться сейчас не хотел. Он же не сказал ничего такого, что могло быть понято превратно, верно? Хотя, тонкость намеков не являлась предметом гордости с его стороны. Нужно было говорить прямо, но вновь во весь рост вставала проблема будущего — вероятность того, что из лабиринта ему пути обратно не будет, была отличной от нуля. Помотав головой — ну почему нельзя просто думать о хорошем? — Виктор вымученно улыбнулся: — Кстати, ко мне мама приехала, — на лице Доры возникло выражение, которое вполне подходило под определение «паника». — Пойдем, познакомлю. — А… Пошли… — с видом Ганнибала, узнавшего о вероломстве Прусия, кивнула Дора и, вцепившись в его ладонь, пошла за ним. *** Наступил вечер. Ученики Хогвартса, Шармбатона и Дурмстранга собрались на трибунах стадиона в ожидании финального испытания Турнира Трёх Волшебников. Царила праздничная атмосфера, тут и там раздавались взрывы смеха, кто-то растянул огромный плакат с портретами всех четырех чемпионов, но в этих лицах, будто сошедших с альбомов Ломброзо, с трудом узнавались настоящие Гарри, Седрик, Виктор и Флер. Последние полчаса перед началом они провели с родителями. К Гарри приехали Уизли: Молли и Билл. Виктор был впечатлен тем, как женщина заботилась о парне, явно считая его членом семьи. К Седрику приехали мать и отец, как и к Флер — приятные и милые люди, с которыми Виктор с удовольствием познакомился. К нему самому смогла выбраться только мама — папа, как и всегда, пропадал на работе. В чем именно было дело он не знал, но подозревал очередные проблемы. Много их стало в последнее время. Но по-настоящему его порадовало то, что маме понравилась Дора. Она закидала ее просто ворохом вопросов, от которых той сначала даже стало плохо. Но Дора, как всегда находчивая, справилась с первым натиском и остаток дня Виктор чувствовал себя третьим лишним — как-то сами собой отыскались общие темы, даже некоторые общие знакомые и две дамы увлеченно проболтали до самого вечера. Когда настало время идти на стадион, мама остановила его и шепнула: — Хорошая девушка, держись за нее, — и, подмигнув, ушла на трибуну для почетных гостей. Перед самым началом к чемпионам подошли преподаватели: Флитвик, Грюм, Макгонагалл и Хагрид. У каждого из них на мантии — а у Хагрида на жилете — светились красные звезды. — Мы будем патрулировать снаружи, — обратилась к участникам Макгонагалл, глядя строго и самую малость взволнованно. — Если вы не сможете продолжить участие, то пошлите в воздух красные искры из палочки, и мы придем к вам на помощь. Когда они отошли, Виктор повернулся к Гарри — парень выглядел собранным, пусть в глазах его читалось легкое замешательство. Оно и понятно — не далее, чем несколько минут назад миссис Уизли очень нервно отреагировала на то, что Туна поцеловала его, как она выразилась, «на удачу». Довольно невинно, по мнению Виктора, но названной матери Гарри хватило и этого. А голос у Молли был громкий, так что любой желающий мог услышать ее мнение о «вертихвостках, играющих с юными сердцами». Почти дословная цитата — до драки не дошло только благодаря вовремя вмешавшемуся Дамблдору, поспешившему увести разгневанную миссис Уизли на трибуну. — Хэй, — позвал Виктор Гарри — то вздрогнул и посмотрел на него. — Все путем будет. — Надеюсь… — пробормотал тот, глядя на темный провал входа в лабиринт. — Знаешь, держи, — сунув руку в карман, Виктор достал оттуда амулет и, взяв Гарри за руку, вложил его ему в ладонь. — На удачу. Он безвредный — Туна проверила. — Спасибо, — зарделся тот, услышав имя девушки, и спрятал костяное ожерелье себе за пазуху. — Итак! — на трибуну вышел Бэгмен, как и всегда придурковато-радостный. — Леди и джентльмены! Дорогие гости! Финальное испытание Турнира Трех Волшебников вот-вот начнется! Но перед этим я хотел бы напомнить о турнирном положении участников на данный момент! Четвертое место: мисс Флер Делакур, академия Шармбатон — пятьдесят два очка! Третье место: мистер Седрик Диггори, школа Хогвартс — пятьдесят восемь очков! Второе место: мистер Гарри Поттер, школа Хогвартс — шестьдесят три очка! И первое место: мистер Виктор Крам, институт Дурмстранг… — он замер на мгновение и закончил. — Семьдесят два очка! Ответом был восторженный рев толпы, кто-то пытался скандировать имя Виктора, но все это тонуло в гуле, издаваемом сотнями голосов. Виктор поднял руку и помахал трибунам, отчего зрители стали кричать еще громче. Сейчас устраивать представление не хотелось — все равно это ни на что не повлияет. А, если ему повезет, то Чемпиона Турнира и вовсе не будет. Потерев лицо ладонью, он отыскал Дору, стоявшую у трибун и внимательно глядевшую по сторонам. Не обращая внимания на Бэгмена, объясняющего правила последнего испытания, Виктор подошел к ней. — Вик, что? — спросила она, фокусируя взгляд на нем. — Иди, тебя там Людо зовет. — Я люблю тебя, — рывком притянув к себе, он жадно впился в ее губы — она ответила на поцелуй мгновением позже, крепко обнимая его за шею. — И я тебя, — шепнула Дора и легонько толкнула его в плечо. — Удачи! Вся эта сцена была встречена радостными криками со стороны зрителей и крайне недовольным видом некоторых девушек, которые, однако, благоразумно держали свое мнение при себе. Вернувшись на свое место, Виктор с довольной улыбкой подмигнул Гарри, который о чем-то задумался и то и дело косил взглядом на Туну, сидевшую в первом ряду и не отрывавшую от него взгляд. — И продолжим, — кашлянул немного смущенный Бэгмен. — По свистку вы войдете в лабиринт. Мистер Крам — вы первый. Три… два… один! Резкий свисток и Виктор рванулся вперед. Соблазнительно было бы встать прямо здесь и оглушать входящих внутрь остальных, но вряд ли бы кто-то понял такой юмор. Поэтому нужно было идти дальше, через лабиринт. Было темно — Виктор сотворил магический огонек, который взлетел в воздух и начал освещать путь вперед. Пройдя десяток шагов и повернув направо, он обернулся — проход за ним исчез. Значит, стены здесь еще и двигаться умели — не самое приятное открытие. Вдалеке раздался свисток — значит, Гарри вошел в лабиринт. Еще один поворот — по земле стелился туман, под ногами что-то захлюпало. Виктор взмахнул палочкой, сметая пелену в стороны — резкий порыв ветра обнажил черную, как смоль, трясину. Изредка на ее поверхности появлялись пузыри — лопаясь, в воздухе появлялся мерзкий, сладковатый аромат разложения. Не знай он лучше, то подумал бы, что оказался на недавно затопленном кладбище. Поморщившись, он вырвал из стены лабиринта пару листиков и превратил их в широкие доски. Бросив одну из них в трясину, Виктор довольно кивнул — та не думала тонуть, даже больше, казалось, она вообще не касается ее поверхности. С большой осторожностью наступил он на получившийся мосток — дерево чуть просело, но держалось неплохо. Можно было бы поиграть в гондольера и, распевая что-то итальянское, грести по темной реке, но времени на такую ерунду не было — странно, что такая мысль вообще появилась в его голове — Виктор взмахнул палочкой и доски поплыли вперед. Медленно, слишком медленно, но все же не так, как если бы идти пешком. Пузыри взрывались чаще, отравляя воздух — только на середине пути он додумался сотворить чары головного пузыря. Наконец, дерево с глухим стуком ударилось о сушу, и Виктор поспешил спрыгнуть. Обернувшись, он с мрачным удовлетворением увидел, как путь обратно закрывается зеленой стеной. Центр лабиринта был на северо-западе. Заклинание компаса, которое он подсказал использовать Гарри, работало безошибочно. Налево, направо и… Из-за угла выскочило странное, невероятное существо. Сначала показалось, что это два скорпиона, сошедшиеся то ли в танце, то ли в еще чем-то более интимном, но на деле это была одна тварь. «Соплохвост», — вспомнил Виктор, отпрыгивая назад — и вовремя, из хвоста чудовища в его сторону рванулся поток пламени. Увернувшись, он выставил щит — вторая волна бессильно разбилась о замерцавшую преграду — и отправил в противника взрывное заклятие. Панцирь соплохвоста разворотило, раздался дикий визг, следом хлюпающие звуки и тварь, дернув лапами, замерла, оросив все вокруг желтоватой кровью, пахнущей тухлой рыбой. Обойдя труп по стенке, Виктор поспешил дальше. В какой-то момент ему показалось, что он потерялся. Один коридор сменял другой, точно такой же. Зеленые листья слились в единый ковер, нельзя было понять, был ты тут уже или нет. Даже трава не сминалась под сапогами — неприятное открытие. Он уже отчаялся, как вдруг из-за поворота на него выбежала Флер. Выглядела она откровенно плохо — мантия была изгваздана в грязи и какой-то лиловой липкой гадости, переливающейся в свете магического огня. Увидев Виктора, она подняла было палочку, но тут же опустила. — Я подгалась с… не знаю, как называется. Похож на кабана, — сказала Флер, наклоняясь и пытаясь отдышаться. — Мгм, — кивнул Виктор и вздохнул. — Прости. — Что? — удивленно воззрилась она на него, но из его палочки уже летело оглушающее. Метнувшись к ней, Виктор подхватил падающее тело и аккуратно уложил его на землю. Сотворив, на всякий случай, круг, отгоняющий враждебных существ — не самый сильный, но от какого-нибудь паука или чего-то в этом роде может помочь — он послал в воздух красные искры. Нужно было найти остальных — Седрика и Гарри. Только… Только что делать с Гарри он так и не решил. За еще одним поворотом оказалась развилка — в голову Виктора закралась мысль, что на лабиринт, помимо прочего, наложили и чары расширения. Казалось, что он бродит тут уже час, хотя такого, конечно, не могло быть. Еще раз сотворив заклинание компаса, он повернул налево и вышел на подозрительно-широкую тропу. Непонятно откуда взявшаяся лунная дорожка — неба над головой видно не было, все скрывал магический туман — будто звала пройтись по ней, обещая спокойный проход. Виктор никогда не доверял такому и хотел повернуть обратно, но проклятые стены лабиринта вновь соединились, отрезав путь назад. Делать было нечего. Первая половина не предвещала беды — тропа действительно была безопасной, даже воздух как-то посвежел что ли. Но едва Виктор расслабился, как из тени близ живой стены выступила высокая фигура. Завернутая в черный саван, она парила над землей. По спине прошел холодок, а когда лунный свет упал на лицо неизвестного, то сердце пропустило удар. Волдеморт — в своем змееподобном облике, с красными глазами и щелочками вместо носа. Но спустя миг боггарт — а это был именно он — изменился. Мужская фигура сменилась на женскую, черный балахон сменил цвет на серебристый, расшитый рунными письменами. Перед Виктором стояла девушка: половина ее лица была живой, с ярким синим глазом и копной черных волос, а вторая являла собой пожелтевший череп с клочками седых прядей. — Еще не время, — сглотнул он и вскинул палочку, забыв про «ридикулус». Огненный хлыст обвил призрака и тот, издав жуткий вопль, осыпался пеплом. Смахнув пот со лба, Виктор опустил взгляд на дрожащую ладонь. «Боггарт, несчастный боггарт!», — попытался успокоить он себя, но далось это с огромным трудом. «Ридикулус» ему никогда не давался — сложно было представить свой величайший страх в смешном виде. А, может, это заклинание просто сложно сотворить взрослому, чьи ужасы, как правило, более серьезны. Плюнув на горсть пепла, Виктор побежал вперед. Широкая тропа сменилась узким проходом, земля была бугристой от корней, который, казалось, шевелились, стоило на них наступить. Словно бы сам лабиринт не хотел пускать его дальше, пытался задержать. Могло ли такое быть? Мог ли тот, кто накладывал чары, сделать так, чтобы Виктор не добрался до кубка? И если да, то кто? Дамблдор? Каркаров? Максим? Или Крауч-младший? Гадать можно было бесконечно. Вдруг вдалеке послышались знакомые голоса: Гарри и Седрик. Виктор с облегчением выдохнул и ускорил шаг. — Бери кубок! — Гарри тяжело дышал, пытаясь удержаться на ногах. — Ты был первым. — Что? — голос Седрика был изумленным. — Нет! Бери ты! Ты спас мне жизнь сегодня. — Может, никто его не будет брать? — предложил Виктор, выходя из-за угла и держа наготове палочку — оба хогвартских чемпиона повернулись к нему с одинаковым выражением удивления смешанного со страхом. — Виктор? — спросил Гарри, непонимающе глядя на палочку в его руках. — Что такое? — Просто отойдите от Кубка, — попросил Виктор, делая шаг вперед — в тот же момент обе палочки, и Седрика, и Гарри, были направлены на него, пусть у последнего ее кончик подрагивал. — Спокойно, я никому не хочу причинять вреда. — Гарри, — громким шепотом произнес Седрик. — Хватай Кубок! — Нет! — воскликнул Виктор. — Не трогай его! — Тебе так нужно победить? — с удивлением и грустью спросил Гарри. — Я думал, что… — Нет, Гарри, — Виктор старался говорить мягко и уверенно, пусть и никогда не блистал ораторским мастерством. — Мне не нужна победа. Мне важно не проиграть. — О чем ты говоришь, Крам? — Седрик не спускал с него настороженного взгляда. — Долго рассказывать. Давайте все уйдем отсюда и… — Ступефай! — Виктор рухнул навзничь — алая вспышка заклинания пролетела над его головой и… …ударила в Гарри. Время на миг остановилось — Виктор с ужасом смотрел, как тот нелепо взмахивает руками и случайно, совершенно случайно касается Кубка. И исчезает во вспышке портала. Сотворив щит — без палочки, без слов — Виктор вскочил на ноги и оскалился: в тени меж стен лабиринта стоял Крауч-младший в образе Грюма. Его появление обрадовало Седрика. — Профессор! Он… — алая стрела ударила его в грудь и Седрик рухнул на землю. — Что ты задумал, Крауч? — спросил Виктор, взмахом руки оттаскивая бессознательного Седрика подальше от возможного поля боя. — Ты догадался… Или знал? Не важно, — в голосе Грюма-Крауча зазвучали безумные нотки. — Тебе придется постараться, чтобы оправдать убийство чемпиона Хогвартса. — Я буду занят, пытаясь оправдать увечья Пожирателя, — прищурился Виктор и бросил в него оглушающее, которое тот с легкостью парировал. Время разговоров закончилось. От обезоруживающего и связывающего заклятий Виктор просто увернулся, ответив таким же набором и с тем же результатом. Костедробящее было принято на щит, как и взрывное — в воздух поднялись комья земли, чем он и попытался воспользоваться. Но Крауч получил Метку не за красивые глаза — трансфигурированные иглы бессильно разбились о серебристую пленку барьера. Виктор чувствовал, что время уходит и постарался ускориться. Очередное взрывное заклинание самую малость оглушило противника, чем он и воспользовался. Из кончика палочки вылетели веревки, плотно опутав Крауча по рукам и ногам. Но не успел Виктор выдохнуть, как путы исчезли и только реакция профессионального игрока спасла его от алого луча Круциатуса. — Грязно играешь, — выдохнул он, бросая в ответ обезоруживающее — нельзя, нельзя было убивать Крауча, хотя два слова так и вертелись на языке. — Ты неплох, — отклоняя заклинание пустой ладонью, дико улыбнулся тот. — Темному Лорду нужны сильные маги. — Темному Лорду нужен хороший похоронный агент, — черный луч «дыхания Сета» — ослепляющей порчи — устремился к врагу, но разминулся с головой на считанные сантиметры. — Некромант! — мгновенное определение магии делало честь, но, что важнее, вызвало удивление. — Я только учусь. Ступефай, сука, — наконец оглушающее достигло цели, Крауч рухнул, как подкошенный. — Так и лежи. Виктор бросил в него еще связывающее, после чего забрал палочку врага и сунул себе в карман. Повернувшись к Седрику, он с облегчением выдохнул — тот был жив, пусть и без сознания. Послав красные искры в воздух, он схватил Крауча за шиворот и поглядел по сторонам — должны были появиться профессора. Минута, другая — никого из них не было. Сколько же нужно было их ждать? Выругавшись сквозь зубы, он глубоко вздохнул. Возможно, он об этом пожалеет, но… Гарри был в опасности. А вместе с ним — весь этот мир. — Пестис Инсендиум, — прошептал Виктор, делая нужный жест. Адское пламя рвануло из кончика палочки, обращаясь в огромную, толщиной с заводскую трубу, змею с двумя рожками. Она встала на дыбы — огромных усилий стоило подчинить первобытное, истинное пламя своей воле. Всем телом змея обрушилась на стену лабиринта, испепелив ее в один миг — Виктор, держа палочку в руках над головой, тащил за собой бессознательного Крауча, шагая по горячей, почерневшей земле. Заклинание было столь сильным, что уничтожило наложенные на лабиринт чары — небо прояснилось, живая изгородь больше не пыталась зарастить прорехи, до ушей донесся шум толпы на трибунах. Идти стало тяжелее — не из-за веса Крауча, напоминавшего мешок с песком, но из-за постоянного поддержания заклинания. Ведь сотворить его просто, нужно лишь знать жест да формулу, да даже и невербально его можно был творить. Но вот удержать и развеять потом, когда надобность в нем отпадет — вот в чем главная проблема. В висках стучала кровь, алое марево начало застилать глаза — верный признак скорой потери концентрации. В сотню, в тысячу раз было бы проще, если бы маги в этом мире имели какие-то запасы магии, маны, эфира, чего угодно. Без всего этого нужно было рассчитывать только на себя — чего он, на самом деле, никогда не умел. Когда последняя из стен исчезла в огне, он слегка качнул палочкой и змея, извернувшись и укусив свой хвост, исчезла. Трибуны были в полусотне метров от него — кто-то из зрителей заметил его и раздались приветственные крики. Наверно, посчитали появление гигантской огненной гадюки частью выступления. Виктор пошел туда, волоча за собой Крауча, не особо заботясь о том, чтобы беречь тело, постоянно цепляющееся деревянной ногой за траву да кочки. За десять шагов до трибуны авроры, стоявшие неподалеку, наконец, разглядели, кого он тащит за собой. Кто-то из них — то ли Праудфут, то ли Сэвидж — поднял палочку, но Дора заступила ему дорогу, глядя на Виктора с плохо скрываемым ужасом. Со своего места поднялся Дамблдор — напряженный и мрачный. — Директор! — воскликнул Виктор, с силой бросая бессознательное тело Крауча-Грюма ему под ноги. — Нам надо поговорить! В ответ на это сидевший рядом Снейп попытался обезоружить его почти неуловимым движением палочки, но луч заклинания ударился о щит и улетел куда-то в небо. Дамблдор поднял ладонь и бросил предупреждающий взгляд на своего подчиненного — тот, прищурившись, опустил оружие. Виктор, демонстративно медленно опустился на одно колено и, не сводя взгляда с Дамблдора, отстегнул фляжку с пояса Крауча-Грюма. — Проверьте, это оборотное зелье. Он напал на меня в лабиринте. Седрик сейчас там, — медленно и четко произнес он, бросая флягу Снейпу — тот ловко поймал ее, движением пальца откинул крышку и принюхался. — Оно, — подтвердил он, переводя самую малость взволнованный взгляд на Дамблдора. — Что происходит? — Надо. Поговорить, — с нажимом произнес Виктор, вновь хватая бессознательное тело за ворот, приподнимая и встряхивая его, как мешок картошки. — Гарри в опасности. — За мной, — резко ответил Дамблдор и, шелестя полами мантии, поспешил к замку, ни разу не обернувшись. Под обеспокоенными взглядами мамы Виктора, которая порывалась пойти следом, мадам Максим и Уизли, под недовольный гул трибун, они покинули поле испытания. До замка было слишком далеко — Дамблдор толкнул дверь то ли склада, то ли раздевалки и пропустил Виктора, за которым плыло по воздуху тело Крауча, вперед. В небольшой, запыленной каморке сразу стало как-то очень тесно — кроме Виктора, Дамблдора, Снейпа, здесь были Дора и Кингсли. Первая была взволнована, ее волосы приобрели густой гранатовый оттенок, второй хмур и собран. — Что произошло? — спросил Дамблдор, запирая дверь заклинанием. — Кубок — портал. Он унес Гарри… — Виктор с силой потер лицо, пытаясь вспомнить, какова была точка назначения. — На… Черт, на кладбище! На кладбище, где должен возродиться Волдеморт! — Вы уверены? — Допросите его, — палочка указала на Крауча, пробуждая ото сна. — А? Альбус! — мгновенно сориентировался тот, увидев, кто стоит над ним. — На меня на… — Легилименс, — не дал ему договорить тот, пригвоздив взглядом к месту. Несколько минут ничего не происходило, только раздавалось рваное, как у загнанной лани, дыхание Крауча. Виктор осторожно поглядел на Дору — та смотрела на происходящее с удивлением, но не более того. Снейп, скрестив руки на груди, о чем-то размышлял, низко опустив голову. Шеклболт приглаживал рукава мантии — успокаивался. Наконец, Дамблдор опустил палочку и обвел всех тяжелым взглядом. — Все очень плохо… — он не успел договорить, как Снейп, охнув, схватился за левое предплечье. — Северус! — Он вернулся, Альбус, — прохрипел тот, задирая рукав мантии — на бледной коже со взбухшими венами проступал яркий рисунок черепа-со-змеей. — Нехорошо, — ответил тот, снимая очки и протирая платочком линзы. — Вы собираетесь что-то делать? — спросил Виктор, подавшись вперед — сколько сил ему требовалось, чтобы не закричать, сдержать эмоции! — Возможно, вам стоит уйти, мадам Помфри позаботится о ваших ранах и… — Дамблдор, — раздражение нет-нет, да и прорывалось наружу. — Мы теряем время. Гарри просто убьют! — и добавил, уже тише. — А ведь мы не хотим вреда Гарри Поттеру? Виктор надеялся, что это не прозвучит, как издевка. Судя по вмиг посуровевшему взгляду, Дамблдор вспомнил не так уж и давно прошедший между ними разговор. Проведя ладонью по бороде — колокольчики в ней печально звякнули, напомнив похоронный звон — он устало опустился на скамейку у стенки, не обратив внимания на пыль. Помолчав, Дамблдор поднял взгляд на Снейпа — тот все еще держался за предплечье, на бледном лице выступили бисеринки пота. — Обратного пути не будет, мистер Крам. Вы это понимаете? — Да. — Хорошо. Кингсли, Нимфадора, — Дора поморщилась, но промолчала. — Вы готовы? Хорошо. В руках Дамблдора появилась палочка — конец указывал на Крауча, заворочавшегося на полу. Тот все еще был связан, хотя заклинание Виктора должно было уже вскоре развеяться. Вытащив из кармана мантии какой-то фантик, Дамблдор бросил его тому на грудь и чуть дернул палочкой. — Империо, — глаза Доры расширились от удивления и она вцепилась в рукав Виктора с такой силой, что, казалось, оторвет его. — Создай портал на кладбище. Пока тот медленно, будто во сне, вертел в руках бумажку, Дамблдор спокойно продолжал сидеть на скамейке прикрыв глаза, словно прислушиваясь к чему-то. Странно, но сюда не доносилось ни единого звука со стороны стадиона — тишина была слишком неестественной, какой-то липкой. Виктора передернуло — стук его собственного сердца казался лишним сейчас. Наконец, Крауч закончил работу — без палочки это заняло больше времени. — Альбус, — подал голос Северус. — Я могу пойти с вами… — Нет, — покачал головой Дамблдор, даже не подняв на него взгляда. — Я не могу тобой рисковать. У тебя будет повод проявить свою храбрость — позднее. Вы готовы? — спросил он у остальных — Виктор резко кивнул, отвечая сразу за всех, пусть и не имея на это права. — Тогда, на счет один, — фантик взлетел и завис в воздухе. — Один! Чувство, что тебя пропускают через бесконечно узкую трубу, исчезло, когда ноги коснулись мягкой земли, по которой стлался плотный, неестественный туман. Виктор моргнул несколько раз, привыкая к темноте — стоявший рядом Дамблдор шевельнул ладонью и мгла исчезла, обнажая жухлую траву. Они оказались на кладбище — старом, давно заброшенном, здесь почти не чувствовался холодный запах смерти. Виктор втянул носом воздух — пусто. Ему, разумеется, не хватало опыта, но даже его слабых знаний хватило для того, чтобы понять — уже очень долго земля не принимала здесь нового гостя. Кингсли и Дора обошли их и, пригибаясь, тихо пошли вперед. Дамблдор остался стоять, прислушиваясь к чему-то. Виктор тоже обратился в слух, но никаких посторонних шумов не было. Ветер шелестит в ветвях, скрипит годами не смазываемая калитка, осыпается песок. Обычные звуки на пустыре. Наконец, Дамблдор, кивнув каким-то своим мыслям, пошел вперед. Спокойно, без спешки, лишь палочка в его руке выводила странные узоры, но Виктор не чувствовал никакой магии. Да и была ли она. Пройдя с пару десятков метров, Дамблдор остановился и резко взмахнул рукой — казалось, ночь обратилась днем, в глазах выступили слезы. А через миг раздались равномерные хлопки трансгрессии. — Ты вновь опоздал, старик, — злой, с шипящими нотками, голос заставил Виктора похолодеть — не могло живое существо источать такую ненависть. — Тебе нужно было упокоиться в мире, Том, — ответил Дамблдор, будто даже с печалью. Меж могильных камней стояла высокая фигура в черном балахоне. Свет отражался от неестественно-бледной кожи, алые глаза мерцали раскаленным металлом. Волдеморт. А у его ног лежало распростертое тело Гарри — казавшееся таким хрупким и маленьким, что у Виктора от этой картины заболело сердце. — Последний же враг истребится, — со смешком процитировал Волдеморт. — Смерть. Хлопок — и он исчез, будто и не было его тут никогда. Виктор, не обращая внимания на оклик Дамблдора, побежал вперед. Сейчас он не думал, что Темный Лорд оставил здесь какие-то ловушки или что-то подобное. Краем глаза он заметил, как из-за очередного надгробия выбегает Шеклболт, держа палочку наготове. Котел. Начавшие остывать угли. Что-то блеснуло в траве, Виктор осторожно опустился на колени и выдохнул — амулет, что он дал Гарри, раскололся на две неравные части, веревочка оборвалась, клыки обуглились. Сломался ли он, исполнил ли свою задачу — как знать? — Вик! — голос Доры раздался над самым ухом — он едва не бросил в нее заклинание, опустив руку в последний момент. — Директор! Что здесь произошло? — она повернулась к Дамблдору, но тот будто не услышал ее, глядя пустым взглядом на тело мальчика. — То, что не должно было случиться, — покачал головой Виктор и, поднявшись на ноги, подошел к Гарри. — Зараза… На первый, да и на второй взгляд тот был мертв. Бледная кожа, расслабленное тело, отсутствие дыхания. Виктор закрыл глаза и медленно вдохнул — тьма рассеялась, выцвела и перед внутренним взором возникло бескрайнее серое поле, от горизонта до горизонта. Он попытался повторить то же самое, что и со старшим Краучем, найти неупокоенный дух, но ничего не было. Значит… Он распахнул глаза и повернулся к Дамблдору, со скорбным видом стоявшим рядом. — Он жив, — Виктор указал рукой на Гарри. — Боюсь, что… — В замок, немедленно, — не давая вставить и слова, почти приказал он. — Я не чувствую его духа. Значит он жив. — Мистер Крам… — Дамблдор хотел возразить, но вдруг замер и с неестественной для своего возраста быстротой опустился рядом с Гарри на колени. — Вы правы. Сможете трансгрессировать сами? — Да. — Тогда увидимся в Хогвартсе, — осторожно подняв тело на руки, Дамблдор исчез с легким хлопком. — Ты что-то знаешь, — Виктора, уже собравшегося повторить действия Дамблдора, перехватила за руку Дора. — Ты сама видела, что тут произошло, — ответил он, не делая попытки вырваться. — Нам надо вернуться. — Знаешь, когда ты так говоришь, ты становишься похожим на Дамблдора, — вымученно улыбнулась она, пусть тревога из глаз не ушла. Нужно было признать, что выдержка у нее была отменной — увидеть Темного Лорда, того, кем пугали ее с самого рождения и не кричать от страха… Все же в авроры ее приняли не зря. Они трансгрессировали к Хогсмиду — деревня была странно-пустой, будто все ушли куда-то в едином порыве. Горел, от силы, каждый третий фонарь, окна домов были темны, хотя время было совсем еще не позднее. Кингсли, идущий впереди, изредка бросал в разные стороны какие-то чары — Тонкс шепотом объяснила, что это для того, чтобы раскрыть возможных скрытых врагов, какая-то модификация «ревелио». У ворот Хогвартса их ждал взволнованный Хагрид. На нем не было лица — глаза покраснели, борода всклокочена, а смятый пиджак больше напоминал половую тряпку. Он сообщил, что Дамблдор — великий человек! — отнес Гарри в Больничное крыло и что мальчик так и не пришел еще в сознание. Шеклболту он вручил записку от директора — тот махнул рукой Доре и она, быстро поцеловав Виктора, поспешила вслед за ним. Хагрид же повел его дальше, к Хогвартсу. По дороге к замку их перехватила Макгонагалл — профессор выглядела собранной, хотя в глазах явственно читалась паника. — Мистер Крам, — обратилась она к нему. — Вас ждут на корабле. Директор Каркаров… Мне тяжело вам это говорить, но буквально полчаса назад мы обнаружили его тело. — Жаль, — соврал Виктор, которому на Каркарова было совершенно наплевать, но вот то, что кто-то его убил — удивило. — Известно, кто его убил? — Вероятно, тот, кто выдавал себя за профессора Грюма, — со вздохом призналась Макгонагалл. — Что? — Крауч-младший сбежал, — ответила она и тут же прижала ладонь ко рту. — Ох, я не должна была этого говорить! — Не волнуйтесь, госпожа профессор, я не буду об этом распространяться. Надеюсь, что с Гарри все будет в порядке, — добавил Виктор. — Всего доброго. На «Орле» творился форменный дурдом. Двое профессоров даже не пытались восстановить и подобия порядка, сами находясь в прострации. Студенты же собрались на верхней палубе и громко обсуждали произошедшее. Появление Виктора заставило их на миг замолчать, а потом на него обрушился град вопросов. Половину он даже не понял, вторая же половина сводилась к одному: «что, черт возьми, случилось?». Подняв руку, он призвал всех к тишине. — Я не знаю, какая позиция у руководства Хогвартса, но вам я скажу правду, — Виктор обвел всех серьезным взглядом и, помолчав, добавил. — Волдеморт вернулся. — Этот темный маг? Которого вроде как убил Поттер? — подал голос Алекс, привалившись плечом к мачте. — Верно, — кивнул Виктор. — Я сам видел его. — Как Гарри? — Туна, с бледным лицом и тревогой в глазах, требовательно взмахнула рукой. — С ним все в порядке? — Не знаю, — честно ответил он. — Он жив, но без сознания. Им занимается Дамблдор. — Я к нему, — решительно произнесла она, но Виктор перехватил ее за руку. — Отпусти, — он покачал головой. — Сейчас тебе туда идти не стоит. Там и без того толпа народа. Надо дождаться новостей, — мягко произнес он — Туна, бросив на него злой взгляд, выдернула руку и отошла. — А что с Каркаровым-то? — Нашли его труп на опушке — похоже, Смертельным проклятием приложили, — ответил Герберт, на лице которого не было ни капли печали — что поделать, не любили в школе покойного директора. — А в воздухе череп висит. — Метка, — понял Виктор, закрывая лицо ладонями и судорожно выдыхая. — Просто замечательно. — И что теперь делать? — Петр, скрестив руки на груди, сверлил взглядом палубу. — Ждать, — развел руками Виктор, чувствуя, как на него наваливается усталость и с трудом подавляя зевок. — Утром что-то будет. — Верно, — произнес профессор Адельберг, привлекая к себе внимание. — По каютам, господа студенты. Ворча себе под нос, ученики начали расходиться, то и дело бросая взгляды на Виктора, который так и не сдвинулся с места. Лишь когда последний из одногруппников покинул палубу, он, чувствуя, будто из него вынули стержень, с легким стоном опустился прямо на холодные доски, запрокинув голову. С темного неба на него смотрела луна — полнолуние было всего день назад, и та почти не уменьшилась в размерах. Казалось, что она печально ему улыбается, словно бы с пониманием. На его плечо легла рука — это был профессор Адельберг. — Виктор, — неожиданно мягко позвал он и вытащил из кармана небольшой флакончик. — Иди отдохни. — Чуть попозже, профессор, — взяв зелье, Виктор сунул его к себе в карман, даже не посмотрев, что это такое. — Приду в себя немного. — Конечно, — на сером от усталости лице мелькнула тень улыбки. — Если что-то понадобиться, то зови. Виктор слабо кивнул в ответ — профессор похлопал его по плечу и тоже ушел. Стало тихо — лишь слегка поскрипывали доски, билась волна в борт, потрескивали натянутые канаты. Ничего не получилось. Волдеморт вернулся. Каркаров погиб. Гарри пострадал. И в чем был тогда смысл его появления здесь? Неплохо провести время в магическом мире? Виктор с внезапно нахлынувшей злобой ударил кулаком по палубе — острая боль слегка отрезвила. Нужно было действовать решительнее и не бояться последствий. А он… Он струсил. С трудом поднявшись на ноги, Виктор подошел к борту — в чернильной воде отражались звезды, они манили его к себе, он почти слышал этот голос. Но это был простой путь. Тряхнув головой, он отступил на шаг — еще есть возможность что-то изменить. И он, черт возьми, этим воспользуется.