и расцветёт

— Когда встречаешься с дилером, Йоичи, нужно вести себя не так откровенно. У тебя на лице написано, что ты делаешь что-то запрещённое. Да тебя первый патруль остановит, если будешь ходить с таким выражением. У тебя очень милое личико, не хмурься, иначе будут морщины. Его длинные тонкие пальцы приподнимают голову Исаги за подбородок. Глаза сверкают бесенятами удовлетворения. — Я могу идти? — спрашивает Исаги неловко. Этот парень-дилер кажется ему таким красивым в свете неона и лёгкой сигаретной дымке, стоящей в комнате, что дыхание захватывает, только вот он ни за что даже самому себе не признается в том, что мог влюбиться так легко. Чувств пока слишком мало для настоящей влюблённости, но уже достаточно для эрекции. — Можешь, — отвечает парень. Его настоящего имени Исаги не знает: нашёл его в сети под ником kain. Было бы логично предположить, что человек продаёт религиозную литературу, но это было далеко не так. Этот Каин продавал избранные предметы германского искусства, запрещённые на государственном уровне. — Можешь идти, если только тебе не интересно единственный раз в жизни увидеть картины и книги, которые ты нигде больше не встретишь. И Йоичи ведётся. Не знает даже, на что ведётся больше — на предложение или на предлагающего, который нездорово притягивает его. Ведь он — явный источник неприятностей, проблем, но Исаги этих проблем в чужой стране хочется, от них сердце бьётся быстрее, а ладошки потеют. И главная проблема сейчас — это сам Каин (о, как же его зовут на самом деле?!). — Проходи, — парень открывает перед ним дверь, находящуюся в дальнем конце комнаты за ширмой, как будто её хотели спрятать, но делали это не очень добросовестно. Правда, с первого взгляда Исаги её не заметил. — Не могу сказать “Чувствуй себя, как дома”, потому что в твоём доме вряд ли столько ценных экземпляров. Так что чувствуй себя комфортно, но смотри, не задень что-нибудь. Здесь есть даже некоторые издания поры Второй Мировой, если ты понимаешь, что это значит. Исаги понимал, отчасти благодаря тому, что хорошо знал историю. — Ничего не трогай руками, — предупредил парень. У Исаги в руках была книга о средневековом искусстве, запрещённая из-за упоминаний о религиозных оргиях, инцесте и дворцовых интригах, так что даже при большом желании он не мог бы что-то целенаправленно потрогать. Он только кивнул в ответ парню. — И почему ты мне всё это показываешь? — спросил он, проходя между рядов составленных вплотную картин, накрытых марлей. — А ты, Йоичи, как-то сразу заинтересовал меня. — В голосе парня была слышна усмешка. — Не часто ко мне приходят молодые люди, чтобы купить книгу об искусстве. Обычно — старые пидоры или псевдоинтеллектуальные мамаши. И нацики, если ты понимаешь, о чём я. Вот, только Несса мне подкинула жизнь пару лет назад, с тех пор мы с ним и работаем. — Он обернулся куда-то в сторону и чуть громче сказал: — Несс, поздоровайся! — Привет, — донеслось из глубины комнаты, откуда-то из-за стелажей. — Ты Йоичи? — Ага, — неловко ответил Исаги. — Тот са-а-амый, — протянул Несс, и стало ещё неловчее. — Нессик, закройся и работай, — приторным тоном произнёс Каин, и Исаги почему-то возбудился только сильнее. Он такой… секси… когда раздражён… Они прошли дальше, и парень показывал Йоичи старинные книги и картины, которых здесь было так много, что даже странно становилось: как это место ещё не накрыли. “Да здесь запрещёнки на миллиарды долларов”, — думал Исаги. Сам он потратил целых сто долларов на книгу, и она была не из тех, которые ужасно трудно достать. Она была на прилавках ещё пару месяцев назад, пока учёный совет не провёл экспертизу и не нашёл в ней поругания чести и достоинства великого германского народа. — Хочешь посмотреть на… ту самую книгу? — спросил Каин, и Йоичи кивнул. Сердце у него заколотилось так сильно, что его, казалось, было даже слышно. Они прошли за пару стеллажей, свернули куда-то влево, где комната кончалась тупиком в лабиринте полок. Йоичи сделал шаг вперёд и впечатался в спину остановившегося парня. — Ой, я тебя обманул, — улыбнулся он, разворачиваясь и ловя Йоичи в свои объятия. — Тут только я. А ту книжечку я никому не показываю за бесплатно. — Ясно, — Исаги замялся, пытаясь вырваться из объятий, но Каин не отпускал его. — Я… ты мог бы… отпустить меня? Не успел Исаги закончить вопрос, как парень крикнул, приподняв голову: — Несс, выйди! — Удачи, — откликнулся Несс. Хлопнула дверь. Они остались в полутьме комнаты, пахнущей книгами и масляной краской. И теперь, так близко, Йоичи чувствовал ещё и запах Каина — хвоя и чернила. Одновременно притягательный и отталкивающий, приятный и неприятный. Странно, как этому парню удавалось совмещать в себе так много всего, что у Исаги мысли в его присутствии разбегались. — Я же сказал, Йоичи, — произнёс парень, — что ты слишком очевидный. У тебя же на лице написано, что ты хочешь меня. С самого первого взгляда понятно было, что я — твой типаж. Исаги постарался отвернуться, но парень держал его крепко. В этом было что-то по-особенному очаровательное — быть вот так в кольце его сильных рук, как маленький человечек, защищённый более могущественным существом. — Я даже не знаю, как тебя зовут, — попытался воспротивиться Йоичи, хотя противиться ему совсем не хотелось. — Михаэль Кайзер. Вопросов больше нет? Исаги покраснел до корней волос. — Нет. Поцелуй был со вкусом мятной жвачки и тёмного кофе.