***
Эва не помнит, когда ей удалось прийти в сознание и обрести ясность ума — просто в какой-то момент она поняла, что может стоять, двигаться и соображать. Она огляделась: непонятное серое помещение без единого источника света, но в котором почему-то было светло. Эва не отбрасывала тень и даже не осознавала этого. Её внимание привлекло темнеющее пятно в углу на потолке, что издавало тихие звуки. Эва сделала осторожный шаг ближе и напрягла слух. Её внимание привлекло скрежетание и наконец она разглядела то, что заставило её в ужасе вскрикнуть и отпрянуть. Буквально из ниоткуда на потолке собирался и расширялся ковер из полчища насекомых. Она не могла никуда деться, лишь неотрывно смотрела на разворачивающуюся картину, не смея моргнуть. Насекомые, издавая незнакомые писки и двигая маленькими лапками, бросились на неё. Эва, к сожалению, слишком сильно отзывалась на физические ощущения. Её восприимчивость не шла на руку, когда малейшее прикосновение цепких лапок насекомого вводило её в оцепенение и паническую атаку. А когда переводила взгляд ниже и глядела, как толпа скорпионов обволакивает непроглядным ковром её ноги, двигаясь выше и выше, молила о кинжале в руке, чтобы заколоть себя и прекратить свои страдания. Эва старалась орать что есть мочи, но ей самой казалось, что не издает ни звука. Она сбрасывала с себя скорпионов и бежала куда глаза глядят, ощущая хруст панцирей под ногами. Девушка зажмурилась и разбежалась — хотела уже разбить себе голову о стену, чтобы прервать этот ужас, но этого не случилось. Удара не последовало и она раскрыла глаза, когда ощутила, как ветер задувает. Эва стремительно летела вниз, точно падала. Она была не в силах остановить свой полет, с ужасом наблюдая приближение непроглядной темноты, что могла быть и полом и чем-то, что её сознание не было способно распознать в моменте. — «Я в аду…» Эве мерещилась череда нескончаемых беспокойных видений. Её мучили кошмары. Настоящие ужасы. Она видела, как наяву, длинные чудовищные сюжеты, где погибала едва ли не каждый раз. Мертвые подбирались к ней, изуродованные, искаженные гримасами боли и страданий, тянулись костлявыми руками. Не могла убежать, не могла спастись и даже просто кричать. Вокруг тьма, сырость и холод. Явного источника света нет, но слабый его отголосок где-то присутствует, размытыми силуэтами очерчивая сущности вокруг. Казалось, судьба насмехается над бедной девушкой: не стала выдающимся некромантом — получай видения о мертвых. Умерла от яда скорпионьего — сиди и смотри, как живой ковер из сотен этих тварей стремительно подбирается ближе, щелкая своими клешнями и угрожающе взмахивая хвостами. Неужели сердце её на чаше весов Маат оказалось тяжелее пера? В тишине покоев вдруг раздался слабый, но уловимый голос. — Я больше не могу... Сидящий в своём кресле мужчина, ноги которого были закинуты на небольшой столик, перевел острый взгляд в сторону своей постели. Эва заметалась по ней, что-то снова произнеся. Мужчина заинтересованно двинулся к девушке. Вдруг по телу пробежала судорога, сопровождаемая душераздирающим криком. Её руки лихорадочно заметались, отбрасывая простынь. Губы издали надрывное: — Я не хочу так больше жить!... Мужчина оказался рядом в мгновение ока. Опустился на одно колено напротив неё и коснулся её плеча, но черномаг сжалась и отпрянула. Глаза были всё ещё закрытыми. Под её подрагивающими ресницами уже собралась влага, явившаяся без приглашения девушки. Его рука попробовала вновь накрыть девичье плечо. Эва в его руках встрепенулась. Точно попавшая в клетку свободолюбивая птица бьющаяся о прутья, рискуя повредить свои крылья. Спустя пару мгновений она с тяжёлой головой медленно начала обретать ясность зрения, но её мутило. На усталое тело разом обрушилось слишком много ощущений: колотящееся сердце билось в груди, норовя проломить её ребра; район солнечного сплетения свело, да так, как никогда в жизни от того, сколь голодна была; виски сдавило, а глаза болели от яркого света. Эва против своей воли захныкала, не в силах одолеть непрекращающиеся страдания. Она успела мельком разглядеть только тёплые тона богато обставленной спальни и ощутить мягкость перины под собой. Видимо, это новый вид пыток в загробном мире для нечистых душой: дать мнимое ощущение безопасности и в скором времени оно вмиг разобьется. Эва наконец ощутила тяжесть чужих рук на своих плечах, но у неё не было никаких сил поднять апатичный взгляд выше матраса, на котором лежали её ноги и знакомое бежевое одеяние на бедрах сидевшего рядом. Слишком занятая жалостью к себе и к своей участи мучиться до скончания времен, она не хотела погружаться в обманчивую безопасность нового видения, что точно закончится новым кошмаром. — Впервые вижу, чтобы черномаг от кошмаров мучился, — где-то рядом раздался приятный мужской баритон. До боли в самом сердце знакомый, отчего оно сжалось сильнее, заставляя Эву подавиться болезненным кашлем. — Как ты себя чувствуешь? — Эва распахнула глаза на мгновение, совершенно не ожидая услышать этот голос и резко дернулась всем телом, отчего боль в висках запульсировала сильнее. Дрожащей ледяной рукой прикоснулась ко лбу. Эва натужно дышала. Мужчина продолжал за ней следить. Она вновь перевела измученный взгляд на сидящего рядом и наконец признала в нём Сета. Слабо улыбнулась и вмиг уголок её рта дрогнул, опускаясь вниз. — Это уже слишком жестоко, — покачала она головой. — Что жестоко? — не понял он. — Дразнить меня этим видением, — она зло шмыгнула носом и отвела расфокусированный взгляд, часто моргая, чтобы смахнуть непрошеные слезинки. Затем вновь взглянула на него, внимательно разглядывая. — А быть может и к лучшему: запечатлю навсегда в своей памяти твои черты лица, такого взволнованного… Это точно лучше пока, чем быть растерзанной вновь. Она протянула дрожащую руку к мужскому лицу и накрыла его щеку. — Я так хотела увидеть тебя во сне напоследок, — призналась она. Большим пальцем Эва провела по скуле мужчины. Где-то глубоко внутри его израненное сердце сжалось. Сет прикрыл глаза и обхватил её ладонь, внезапно сам потерся о неё, точно приласканный дикий тигр. Это сравнение отчего-то наполнило её грудь умилением: оно подходило Сету. Такой же недоверчивый, когтистый, с острыми чертами лица и диковатым взглядом. Всегда готов к опасности и может неожиданно взбеситься от одного неосторожного действия: будь то слово или движение. Эва глядела в его вновь сузившиеся от хитрой ухмылки глаза и всем своим сердцем, если оно у нее еще осталось, желала чтобы этот миг не заканчивался никогда. — Чем это лучше? — решил узнать он, пока она не в себе. — Тем, что… — она взмахнула рукой и надолго замолчала, не зная как выразить то, о чем думала. Что чувствовала. Мужчина всё понимал. Красные глаза наблюдали за девушкой, что силилась объяснить то, что была не готова произнести даже себе. Перебил её, останавливая: — Ты жива, Эвтида. Девушка в привычной манере недоверчиво отмахнулась, но мужчина не позволил отвести ей взгляд. Сет повторил сказанное и следил за реакцией шезму. Эва недоверчиво дернула головой, взвешивая услышанное всерьез. — Мираж бы тоже так сказал. Сет выразительно поднял бровь и улыбнулся, складывая руки на груди в излюбленном жесте. И девушка наконец начала осознавать непростую мысль: она жива. Её зеленые глаза были широко распахнуты. Она точно не могла поверить, что происходящее реально: Эва в безопасности, рядом нет злосчастных насекомых и мертвых. И сейчас её совершенно не волнует, что Сет делает рядом с ней. Фокус её внимания будто сузился до размеров лица дорогого сердцу человека, не замечая ничего вокруг. Осознание присутствия Сета напротив у Эвы спровоцировало целую гамму чувств, и она не пыталась это отрицать. Чувства напоминали симфонию, и доминирующим инструментом в этой музыке было чувство облегчения. Её губы сжались и задрожали, впрочем как и она сама — явный предвестник стремительно накатывающихся слëз. Эва в порыве резко притянула за плечи мужчину, как можно крепче обнимая его, будто он мог тотчас испариться и просто исчезнуть. Оставить её в одиночестве. На его плечо градом полились безостановочные слëзы. Он не сильно удивился, будто готовился к такому исходу событий. — Я не должен был тебя оставлять там… одну, — промолвил он в её волосы, прижимаясь к ним губами. Эва захныкала еще горче от услышанного сожаления в его голосе. С проливающимися слезами на одеяние мужчины Эва высвобождала то, что так долго в ней сидело и не находило выхода: её острые переживания из-за событий прошедших недель нахлынули только сейчас, когда девушке ничто не угрожало. Хотя бы сейчас. Эва блуждала по пустыне целую вечность и времени для размышлений у неё было предостаточно. И чем дальше она уходила в бескрайние степи, тем мрачнее они становились. Эве не хотелось думать, что довелось пережить её подруге перед казнью. Охотники никогда не отличались милосердием, особенно если брать во внимание слова Амена, что он произносил не однажды Эве в открытую: им нравится наблюдать, как их жертвы медленно сходят с ума от страха… Как еле живые черномаги оказывались способны лишь писать поломанными пальцами, отвечая на последние вопросы своих мучителей, потому что языком это делать были уже не способны. И если о смерти Дии Эва знала достоверно, то о судьбе Реймсса приходилось лишь догадываться. И девушка не знала что хуже: знать наверняка что с её напарником или быть в неведении. Сердце Эвы терзало и то, что судьба отвела её от недавно обретенного верного друга в лице Ливия, который здорово помог ей, невзирая на собственный риск. Ему бы точно не поздоровилось, если бы охотники прознали не только о его связи и помощи проклятой черномагу, но и о том, что Ливий не сдал Эву сразу, как только оказался в курсе настоящего рода её деятельности. Да и Агния наверняка могла бы стать ей хорошей подругой… Но, как и любого шезму, больше всего Эву волновала её собственная дальнейшая судьба. Египет не так уж и велик, чтобы со своей выделяющейся внешностью Эва могла бы переехать в другой город и жить с открытым лицом спокойно до конца своих дней. Охотники — это люди, работа которых предполагает постоянные перемещения и ни одно поселение Египта не могло бы гарантировать ей долгую жизнь без постоянно сопровождающего страха быть пойманной и казненной. Непрекращающиеся страх и тревога за свою безопасность однозначно сведут девушку в могилу или лишат рассудка навсегда — это только вопрос времени. Не нужно быть гением, чтобы осознавать столь очевидную вещь. Дальнейшая судьба Эвы выглядела совсем неприглядной. Но в минуту душевного порыва, обнимаемая мужчиной, Эва не была способна размышлять о таких серьёзных вещах. Она то успокаивалась, то вновь поддавалась неконтролируемым всхлипываниям. Сет терпеливо покачивал Эву в кольце своих рук и гладил по волосам. Он тихо говорил ей что-то успокаивающее, что пролетало мимо уставшего сознания девушки. Щекой она чувствовала биение сердца в горячей груди и ненадолго ей показалось, что температура тела мужчины выше нормы. Сет смотрел в одну точку, обнимая самое ценное, что он вновь обрел и благодарил судьбу, что Эва выжила. Мужчина невольно вспомнил, как он почти так же прижимал тело девушки, когда её били судороги после укуса проклятого скорпиона. И чтобы снять жар и успокоить мышцы её тела, Сет с Эвой на руках опустился в бассейн с прохладной водой у своего дома. По словам лекарей, это хороший способ помочь болеющему перенести болезненные спазмы. И беспокойство мужчины отступало, когда он понимал, что метод действует, глядя на успокаивающуюся, но ещё бессознательную девушку... Щеки стали просыхать от дорожек соленых слез, а дыхание выравниваться. Взгляд стал осмысленным и глаза зацепились за золотой браслет на правом плече мужчины. Украшение подчеркивало рельеф его мышц и Эва задумалась сколь силен тот, кто её нежно обнимает. — «Нежно обнимает!» Эва наметила легкую усмешку и Сет чуть отстранился, рассматривая её. — Пришла в себя? Эва молча кивнула, отстраняясь от его груди и её щеки немного заалели. Она прятала взгляд, будучи не в силах встретиться с его красными глазами и знакомой хулиганской улыбкой. Сету не требовалось большее — он понимал, что такая скрытная и горделивая особа будет стыдиться проявления своих чувств перед ним и щелкнул девушку по носу. — Ай! — она вздрогнула скорее от неожиданности, чем от боли и гневно зыркнула на него. — Чего ай? Пойдем за мной. Эва послушно встала привычным шустрым движением и у неё закружилась голова. Пространство поплыло перед глазами и она начала терять равновесие, падая в противоположную сторону от Сета. Он вовремя среагировал и поставил девушку на место. Помог сделать несколько шагов и, убедившись, что она в состоянии стоять и передвигаться самостоятельно, отпустил. — В порядке? — Да, — она кивнула и тряхнула головой. — Точно? — Точно, — улыбнулась она. По длинному коридору они прошли в столовую. Эва, раскрыв рот, глядела на убранство: от мраморного пола до пьедесталов с античными скульптурами, что говорило о достатке хозяина дома и о его путешествиях. Сет пригласил Эву сесть за стол, а сам прошел к гарнитуру. Он стал открывать дверцы, осматривая свои запасы и думая, что может приготовить. Стоя спиной к Эве поинтересовался: — Что будешь? Эва не сразу нашлась с ответом. Она наблюдала за высоким мужчиной, что раскованными движениями притягивал её внимание. Сет имел привычку ходить без верхнего одеяния, а это в свою очередь взволновало девушку вновь. Что она находила странным, ведь каждый день видела десятки мужских тел. Лето в Египте жаркое. Не получив ответа, он обернулся и встретил взгляд встрепенувшейся девушки, что вовсе не разглядывала его перекатывающиеся мышцы, движение лопаток и сужающуюся к бедрам талию, отчего фигура Сета имела идеальный треугольник. Эву одновременно и спасло и сильно смутило громкое урчание в животе, отчего она схватила себя руками поперек талии и согнулась. — Еду, — ответила она, на что Сет выгнул бровь. —Какую? — Вкусную. Сет отвернулся, поняв, что спрашивать бесполезно и принялся за дело. — Понравилось? — спросил он, не оборачиваясь и уже нарезая что-то, что Эве было не видно. Девушка насупилась и отвернулась. Бросила равнодушно: — Было бы на что смотреть, господин. Я видела телеса и красивее — уязвленная, бросила она колкость. — Согласен, лучше тела просто нет. — Я сказала... — Я предпочитаю слышать правду, шезмочка, — он обернулся через плечо и подмигнул. Эва наблюдала за действиями мужчины, следом обвела взглядом пространство вокруг и отметила, что выдержана чистота и порядок. Она открыла рот, чтобы спросить. Сет опередил: — Я не держу слуг. В удивлении Эва прикрыла рот и нахмурилась. — Почему? — Не хочу присутствия в своем доме кого-либо кроме себя. Да и готовить самому мне нравится больше. Мужчина этого не видел, но Эва чуть поникла. Двумя предложениями Сет явно дал понять, что любит одиночество. В скором времени ей нужно убираться отсюда. Значит ли это, что непрошенное присутствие в доме вызывало у него раздражение или, того хуже, злость? — Я не стесню тебя долгим пребыванием, господин. Сет обернулся к ней и поставил на стол два блюда: для неё и для себя. Ответил ровно: — Не стеснишь, Эв-ти-да. Можешь не переживать об этом, — на что Эва благодарно кивнула, не в силах более соображать. Рот наполнился слюной и они принялись за ужин.***
Мужчина отвел её обратно в свои покои, где она спала последние три дня. Его дом был большим и Сет не хотел, чтобы она заблудилась и зашла туда, куда не нужно. Он думал оставить её одну, но поддался решению задержаться. Сет приблизился к Эве, вынуждая её запрокинуть голову. Она встретила его взгляд, в очередной раз внутренне любуясь их чарующей красотой. — Я хочу, чтобы ты осталась здесь. Эва вскинула брови и округлила от удивления глаза. — Ты можешь остаться у меня, пока того требуют обстоятельства. — Почему? — Я объясню. Сет уперся одной рукой в стену, нависая над девушкой. Он не пытался прикоснуться к Эве или поставить её в неудобное положение. В контексте его предложения сильнее Эву смутить уже было нельзя. Однако она испытала легкое напряжение, своеобразное, не такое, какое бывает от испуга. В груди заворошилось нечто совершенно незнакомое. — Буду рада выслушать, — её слова, брошенные с наигранным безразличием, вызвали у Сета снисходительную улыбку. — Храбришься передо мной? — Отнюдь. — Зря, шезмочка, — мужчина вздохнул и помедлил. — Пара объятий и поцелуй ни к чему тебя не обязывают. Эти слова больно ударили Эву. Прошло ещё мало времени для того, чтобы она действительно полюбила мужчину, но и того, что между ними произошло, было достаточно для... Эва не могла подобрать слов, чтобы выразить свои чувства, но она точно испытывала их к Сету. И они были ощутимы... От бога не укрылась реакция девушки и ему самому стало неприятно от резкости сказанного. — Молодая девушка с узнаваемыми чертами внешности: высокий рост, тонкое телосложение и приковывающие внимание зеленые глаза, как два турмалина, — он стрельнул своими багровыми глазами, округлив и тут же сузив их. — И длинные черные косы до поясницы, — тяжелая рука поднялась и прикоснулась к девичьим волосам, огибая их взглядом. — Твои напарники мертвы, наставник бросил, сверкая пятками, вас всех. Гончие фараона уже наверняка имеют ориентировки на красивую и юную шезму, зная достоверно даже о твоей специфике, что ты некромант. В кармане у тебя ни гроша. На что может рассчитывать загнанная в угол девушка в твоем положении? Эва чувствовала себя странно: слова Сета вызывали в ней раздражение, но вникая в их смысл, Эвтида понимала, что мужчина напротив едва ли не единственный человек на всём белом свете, кто просто хочет ей помочь. — Я могу обучить тебя простому, житейскому ремеслу. Будешь прекрасно писать или рисовать. Или изготавливать посуду из глины. Твоим рукам под стать создавать прекрасное. — «Просто так?... Да не бывает такого, на всё есть цена!» За свою недолгую жизнь Эва уже встречала людей с подобными речами. И всегда за ними стояла одна и та же цель. Эва захотела проверить Сета и решилась на неслыханную дерзость... — Что тебе нужно? У всего есть цена, я это отлично знаю, — с этими словами она стиснула мужскую ладонь своею и медленно опустила его руку на свою талию... помогла скользнуть ниже, к бедру. Грубые пальцы мужчины ощущали шероховатость женского одеяния. А под ним — нежную кожу и тепло тела Эвы. Она оставалась серьезной, невзирая на залитое румянцем лицо. Она хотела знать заранее, чего хотел от неё бог. До того, как выставит ей счёт, по которому Эва не собиралась платить. Его брови медленно поползли вверх, он моргнул и удивление быстро сменилось на хитрую, едва ли не хамоватую улыбку. — Меня дважды просить не надо, — протянул мужчина. — Ты и с первого раза привлекла моё внимание, — Сет сделал шаг, наступая на Эву, отчего она сделала ответный — назад. — Я не... — Если ты вздумала использовать секс как оружие, Эва, тебе следует сначала овладеть этим оружием, — глаза вспыхнули алым, а губы скривились в подобии оскала. Ладонь мужчины сжала платье, сминая, на округлом бедре, а свободная рука прижала девушку к себе за талию. Он нагнулся к ней ниже. В секунду Эва сотню раз успела пожалеть о неосторожном слове и в то же время слова и действия мужчины заставляли внутренне трепетать. — Наводя его против меня... — Сет усмехнулся, едва не засмеялся. Он почти прижался губами к её виску и тихо сказал: — Ты сильно рискуешь... Неопытной девчонке совсем не к лицу речь бывалой девицы из дома любви. Мужчина отстранился и его указательный палец поддел подбородок смутившейся Эвы. Она могла отпрянуть, если бы хотела, бог вовсе не был с ней груб. Но решила повиноваться. Желание рассмотреть мужчину ближе и тем более видеть, как он рассматривает ее в ответ, охватило её. Сет удовлетворённо заметил, что она осознанно позволяет себя касаться. Ему не нужно было заставлять её терпеть его прикосновения. Будь это так — он бы не мучил её своим присутствием. — Подумай над моими словами, шезмочка, — он подмигнул ей и отстранился, как ни в чем не бывало. Сет окинул взглядом свою постель и попрощался. — Завтра мы обо всём поговорим, обещаю. Доброй ночи. — Доброй ночи... Обескураженная произошедшим в течении дня, Эва еще долго не сможет уснуть...