Одним событием там, но тем же на сто лет вперёд

— Нет. Я не буду этого делать. Если бы слова Виктора услышала Мария...Но эту девушку было не остановить. Они вдвоём сидели в гримёрке, пытаясь успокоить друг друга. Один не хочет сценочного грима и не считает надобности его делать, другая же ругается как вне себя. Все уже инструменты настроили, а они ещё сами не настроились! Всё попадало на пол: кисточки, баночки, даже стулья улетели к двери. Одежда уже пропиталась влагой, что навевало характерный воздух. За цветочный одекалоном скрывался железный пот. Маша хватает Виктора за галстук, но тот успешно вырывается из её рук, делая полный оборот со спины. Спустя десять минут такой отчаянной борьбы победу одерживает Маша: она умела взяла мужчину за растрёпанные волосы и резко усадила на стул. Мало того, что ему не нравится его концертный образ — белая рубашка, чёрный галстук — так ещё и молчит, ничего не предлагая! Солистке надоело подобное поведение вокалиста, поэтому взяла его в ежёвые рукавицы. — Это всего лишь грим. Никаких клоунских носов не будет. — уверяла его девушка. А что оставалось Виктору? Раз он согласился выступать с ними, и он явно не лидер группы, соответственно ему придётся добровольно принудильно делать так, как ему сказали. В прочем, такой вариант тоже был нерационален — костюмы и макияж составляли девушки, без него. Так что следовало обговорить данный момент, но времени на него было совсем немного. Цой сложил руки на груди, откинувшись на спинку стула. Мария взяла пудру и пушистую кисть. Набрав достаточно средства, она постучала по краям баночки и поднесла кисть к лицу мужчины. Аккуратно водя её по его щекам, Маша поглядывала на недовольную физиономию Виктора, готовясь уже возразить, но по умолчанию сидел и терпел. — А где ты был с Дашей? — вдруг поинтересовалась Маша. — Сначала на перекур, потом поесть. — честно ответил Виктор. — Да? Мы вас что-то не видели... — А вы за нами следили? — нахмурился Цой. — Обязательно. — усмехнулась солистка. Теперь тушь. Девушка открыла коробочке с краской, что показалось мужчине сотом с медовыми красками, которыми когда-то рисовал. А что-то в этом есть... "Косметика — краска для лица." — подумал Виктор. Мария растёрла щёточку о "краску" и приблизила к его глазам. Мокрая щёточка щекотила, от чего Цой случайно зажмурился. — Ну вот, всё переделывать... — вздохнула Мария, проводя влажным пальцем под нижним веком. Вскоре лёгкий макияж был готов. Виктору дали взглянул в зеркало — объёмные ресницы, подведённые глаза, белые щёки...Почему-то он вспомнил Пьеро из "Золотого ключика". То ли лицо слишком бледное, то ли мина слишком кислая... — Это ещё не конец. — Маша набирала на акварельную кисть чёрную краску. — Последний штрих, и бегом на сцену, а-то нас прибьют. — Что за последний штрих? — поинтересовался Виктор, не отрываясь от любования собой. — Иероглиф. — солистка усадила того перед собой. — Это наш главный символ. — Символ группы? — уточнил вокалист. — Что-то вроде того. Или на удачу...Я не знаю. Но точно имеет смысл. Грим не занял у Маши больше двух минут, она лишь изредка смачивала кисточку в краске. Символ был не сложный, так что тут нечего было выдумывать. Лёгким и точным движением руки она без труда выводила очертания иероглифа. Чего стоил смысл всего этого... — А он приличный хоть? — спросил Цой. — Специально мат тебе на щеке пишу, чтобы тебя японцы высмеяли. — Мария усмехнулась, заканчивая работу. — Конечно, приличный. — Что он хоть значит? Я вижу, у тебя тоже иероглиф. — Твой читается как "Хи", а означает он "Солнце". Мой же и читается, и означает "цунами". — И почему же так? — Если подумать, то вокалист — свет группы. Лицо команды. Мы прикинули и решили, что вокалист не может не быть так называемым "солнцем". Как-то так... Виктор усмехнулся, разворачиваясь к зеркалу. Он увидел на своей левой щеке иероглиф "日", вычерченный чёрной густой краской. Она уже высохла, плотным слоем прилипнув к коже. Цой убедился в том, легонько ударяя себя по щеке. Он все также выдавал смешки, опуская голову вниз. — Ну и чего ты ржёшь? По-моему, нормально. — Да не, просто...Хорошо, тогда почему ты — цунами? Потому что характер такой же опасный? Тут же Виктор получает удар в плечо от Маши. — Ау...За что? — одновременно смеясь и корчясь от боли, сказал он. — За всё хорошее. — грозно произнесла девушка, но сама давила сзади лыбу. — Ну ладно... — музыкант отпустил плечо. — К тому же, нам пора уже на сцену. Я тебе позже объясню, что да как. А пока, можешь наслаждаться вокалом и моими партиями. — Не сомневаюсь, твои партии чудесны. В том числе и соло. — ответил Виктор. — Ой, да не стоило... — но услышав зов со сцены, поняла, что надо идти. — Ждём тебя у микрофона. — и ушла. Мужчина недолго сидел, уставившись в сторону двери. Словно он разговаривал с человеком, которого уже видел в своей прошлой жизни. Возможно, ему в голову пришёл облик Каспаряна, но только в женском обличии. Виктор отбросил эти мысли: он здесь и сейчас, а не по сторону иных миров. Было и прошло, нечего возвращаться в исходную точку. Ещё раз перепроверив размышления, он наконец встал со стула и прошёл к двери. Пару шагов, и вокалист уже на сцене. Выдохнув, Виктор распахнул дверь и вышел, закрыв её за собой.