Путешествие сквозь тьму

Сэм не сильно надеется на исполнение её заветного желания. Она даже не знает, что такое любовь. В её фантазии любовь — что-то недосягаемое, прекрасное, к чему ей не суждено прикоснуться, нечто волшебное и удивительное. Её голова заполнена мыслями об этом. Это обычное утро. Сэм, как и всегда, встаёт с кровати. Её тело тут же пронзает ужасная боль, на которую ей уже плевать. Она тихо подходит к двери и прислушивается: бьёт ли отец брата или мать, а может, пока спит. Тишина. Девушка на цыпочках идёт в ванную, закрывается. Садится на пол и прислоняется открытыми участками тела к холодной плитке. Она никогда не принимала горячий душ, потому что множество открытых ран станут болеть только сильнее. В холодной воде всё не так плачевно. Вроде бы Сэм любит боль, иногда находит её приятной, но и всему есть предел. Лёгкое покалывание и разрезание тела на куски — абсолютно разные ощущения, разумеется. И, конечно, даже Сэм бывает слишком больно. Настолько, что ей кажется, что лучше умереть, чем терпеть. Худая девушка встаёт с пола и смотрит в разбитое зеркало, опираясь на старую раковину. Сэм и сама не знает, зачем всегда так внимательно себя разглядывает, если каждый раз приходит к выводу, что она уродина. Она умывается ледяной водой, вспоминая, как появились трещины на зеркале. Сама она этого не видела, знает по рассказам матери. Двадцать лет назад, когда Мари была беременна Алексом, на зеркале появились трещины. Положение женщины никак не останавливало Айзека, он продолжал бить Мари. Теперь особое внимание он уделял животу. Удивительно, что Алекс вообще родился нормальным. В один день у Мари начались схватки. Она попросила мужа вызвать скорую, пока собирала вещи. Однако мужчина начал снова бить жену. Во время побоев он завёл женщину в ванную и бил головой об зеркало, пока женщина не потеряла сознание. Айзек сжалился и вызвал скорую, помог вынести жену. Это не то, чего можно ожидать от такого человека, как он. Похоже, он всё-таки хотел продлить жизнь Мари и оставить в живых новую жертву для побоев. Сэм страшно представлять, как это выглядело в реальности. Умывшись, она возвращается в комнату, по-прежнему на цыпочках. Переодевается в толстовку и джинсы, причёсывает длинные серые волосы и заплетает их в небрежную косу. Чёлку укладывает, чтобы, как Сэм и хотела, волосы закрывали изуродованную часть лица и ослепший глаз. Переворачивает календарь. Завтра снова в школу, где Сэм также приходится несладко, даже когда в чай кладут больше сахара. Она главный изгой класса, параллели, школы. Буквально все её ненавидят. Но за что, сами не знают. Никто не стесняется делать ужасные вещи с девушкой. Она уже привыкла к этому всему. Некоторые педагоги способствуют травле, остальным плевать. Сэм буквально выживает в школе. Каждый день может стать последним. Её либо в школе убьют, либо дома. В комнату заходит Мари. — Утро добрым не бывает, моя хорошая. — С нежностью говорит Мари. — У нас новые соседи. Выгляни в окно. Напротив нас теперь не пустой пугающий особняк! Кто-то богатый будет жить рядом. — И кто-то новый будет меня мучать в школе. — Вздыхает Сэм, наблюдая за тем, как новенькие заселяются. Особенно ей бросилась в глаза рыжая девушка с кошачьими ушами и хвостом. — Хотя-бы это фурри, уже лучше. — Судя по всему, девушка пошла в мать, которая тоже была рыжая. А вот вторая девушка, постарше рыжей, пошла в отца тёмными волосами. Сердце Сэм забилось чаще, на душе снова потеплело. «Неужели это желание сбывается?» — проскочила мысль у Сэм. «Стоит пойти в школу, чтобы всё узнать. Может, это приличная семья.». Послышались тяжёлые шаги Айзека. — Прости, Сэмми. — В глазах матери стоят слёзы. Она выходит из комнаты сразу под удары мужа. Новыми соседями Фостер стала семья Найт. После долгих переносов вещей все наконец-то смогли отдохнуть. Санджи отпросилась у родителей, чтобы прогуляться по району. Её отпустили. Рыжая киса наслаждается последним деньком перед очередным триместром. Она уже не надеется, что в новой школе её не будут травить. Сменив такое количество школ, не поддающееся счёту, она поняла, что все коллективы и учреждения одинаковые. Травля всегда начинается с фамилии и гетерохромии и продолжается почти до побоев. Однако Санджи отлично дерётся, поэтому если её и пытались бить, всё заканчивалось очень плохо для любителя махать кулаками. Уже давно Санджи носит чёлку, закрывающую правый глаз. Она ненавидит гетерохромию. Левый глаз зелёный, правый жёлтый. Она ненавидит жёлтый глаз. Это один из множества её комплексов. Она ненавидит себя всю. Каждую клеточку тела. Но она ненавидит не только свою внешность, но и очень стесняется своих увлечений и предпочтений. Девушка медленно идёт, осматривая всё вокруг. К ней подходит низкая девчушка, выглядящая как ребёнок. Длинные фиолетовые волосы заплетены в две аккуратные косички. Клык торчит. — Ты потерялась, малышка? — Санджи сделала голос милым. — Нет! — А где твои родители? — Мне тринадцать. — Не поняла. — Да-да! Мне тринадцать, кровью клянусь. — Ты вампир?! Беги в тень! Ты же умрёшь! — Спокойно. Я не чистокровный вампир. Давай тогда знакомиться, новенькая? Я Эмили. — Санджи. Очень приятно. Ты здесь уже давно живёшь? — Лет шесть уже. — Можешь провести экскурсию? Я тут только первый день. — Конечно, Санджи! — Можешь называть меня просто Сан. — Мило улыбается рыжая. Ближе к вечеру Санджи возвращается домой. Теперь она прекрасно знает район благодаря Эмили. Девушки обменялись номерами и на этом разошлись по домам. На ужине родители Санджи задавали много вопросов. Сестра просто слушала. Ната обрадовалась тому, что младшая уже нашла себе подругу на год. Сан же просто сказала, что искать себе друзей в такой ситуации попросту бесполезно, всё равно через год навсегда расстанутся. Эрика почувствовала сестре. Отношения Руби и Эмили похожи скорее на дружеские, чем на отношения ребёнка и родителя. Мать этим очень гордится. Ей именно этого и хотелось. Эмили не боится сказать что-то не то, ведь для неё мать — не злодей, не враг, не кто-то выше по статусу, а просто близкий человек, готовый помочь в трудную минуту.