Несмотря на трагедию прошлой недели, шоу должно продолжаться. А какое шоу мы приготовили для вам на этой неделе: на мясной неделе пекари готовят самые восхитительные блюда со всего мира!
*** Ирвинг: Мне просто не нравится название «мясная неделя». Коллинз: мы знаем. Литтл: да, ты уже говорил это несколько раз. Ирвинг: Как вы думаете, они изменили бы это? Если бы кто-нибудь поднял этот вопрос? Крозье: шоу до сих пор называется «Молодые пекари Барроу», не так ли? кто-то наверняка жаловался на это. Гудсир: Думаю, это довольно очаровательно. Коллинз: ты считаешь эту неделю очаровательной? Фицджеймс: определённо создаёт нужное настроение. Ирвинг: какое настроение? Литтл: о господи. Френсис усмехнулся и закрыл приложение для обмена сообщениями, нахмурившись лишь на мгновение, глядя на мучные отпечатки пальцев, оставленные по всему экрану. Он снова обратил внимание на сложную массу теста и начинки перед ним, первую стадию колбасного венка, который должен стать обрамлением мясного пирога с начинкой, составляющего основную часть, ну, в общем, его выпечки. Разрезы по краю, хоть и точные, были скучными, и он знал, что мог бы сделать лучше. С помощью ещё нескольких прядей теста и обернув их вокруг надрезов, придав краям эффект плетения. Лучше. Яичная смесь попадёт в трещинки, привнеся профессиональный глянцевый вид, даже если в середине выпекания их придётся покрывать фольгой, чтобы они не подгорели и не стали более хрустящими, чем остальная часть выпечки. Несколько удовлетворённый Френсис отступил из-за стола и тут же споткнулся о гигантскую чёрную собаку. Нептун расположился в центре кухни с того самого момента, как почувствовал запах готовящегося в духовке мясного пирога, и уставился на Френсиса большими, полными печали глазами, которые говорили о жизни, проведённой в пренебрежении и голоде. - Ты только что поел,- проворчал на него Френсис, и с притворным вздохом пёс развернулся по кругу и улёгся в центре плитки. Тем временем Френсис, заблудившись в хитросплетениях хорошего хлебопечения, совсем забыл о нём. Теперь Нептун наблюдал, как Френсис ругался и пытался сесть, его лохматая голова не отрывалась от пола. - Полагаю, так мне и надо за то, что я отказал тебе в угощении, а?- спросил Френсис, проверяя, нет ли у него травм. При слове «угощение» Нептун выпрыгнул из своего добровольного страдания и начал отбивать ритм по шкафчикам со свирепостью своего вертолётного хвоста. - Ладно, ладно,- пробормотал Френсис, поднимаясь с пола, и, таким образом, практика выпечки во вторник днём закончилась счастливой собакой, в основном успешной выпечкой и человеком, который впервые за много недель почувствовал, что у него, возможно, всё-таки есть шанс победить. Был, конечно, небольшой вопрос о Джеймса и о том, что делать с его предложением отвезти этого человека в субботу. О том, чтобы выручить этого человека, не могло быть и речи (он старался не вести себя полным придурком) но если он подождёт достаточно долго, возможно, Джеймс напишет ему что-нибудь безопасное и ожидаемое, например: «извини, я совсем забыл, не нужно беспокоиться о субботе, я решил потренироваться, в конце концов». Но вторник плавно перешел в среду, а от Джеймса, по-прежнему, ничего не было, кроме случайных сообщений в группе, что иногда ему хотелось бы, чтобы его вообще не добавляли. Но в четверг утром он услышал по радио сентиментальную песенку и, как только она закончилась, бросился к своему телефону, чтобы спросить Джеймса в сообщении, наполненном орфографическими ошибками, хочет ли он ещё эту поездку. Убедившись, что сообщение отправлено правильно, он швырнул телефон через всю комнату, как будто это была бомба, которая могла взорваться в любую секунду. Он действительно сработал через две секунды, но это был всего лишь звук его текстового оповещения. Джеймс: Если бы всё, что мне нужно было сделать, это сломаться, чтобы заставить тебя быть со мной вежливым, я бы сделал это раньше. Френсис: Это да? Джеймс: Нет, я бы предпочел встать ни свет ни заря и сесть в переполненный поезд, жонглируя всеми своими припасами, чем провести приятную мирную поездку с тобой. Джеймс: Конечно, да. Я уже составил плейлист. Френсис: о, ладно. Тогда увидимся. Брови Френсиса достигли впечатляющих высот к тому времени, когда он закончил отправлять последнее сообщение. Почему экран был таким размазанным? У него вспотели кончики пальцев? Это было абсурдно. Что это вообще значило, Джеймс составил плейлист? Пришло ещё одно сообщение от Джеймса, на этот раз просто подмигивающее улыбающееся лицо. Хм. Вместо каких-либо доказательств обратного Френсис решил отнести всё это к категории «умеренно обнадёживающих». Наступило судьбоносное субботнее утро, и после того, как он собрал вещи в машину, оставив тот же подробный набор инструкций для няни, который оставлял последние шесть выходных, выругавшись всего три раза за время поездки через весь Лондон в шикарную квартиру Джеймса, он остановился, чтобы помочь донести его сумки, когда мужчина появился на тротуаре, неся в руках то, что выглядело как весь его гардероб, упакованный в несколько чемоданов. - На прошлой неделе у тебя и вполовину не было столько,- проворчал Френсис, как только Джеймсу удалось впечатляюще сложить все свои вещи в багажник и скользнуть на пассажирское сиденье. - И тебе доброе утро, Френсис,- сказал Джеймс, зевая, и протянул один из двух стаканов, которыми он ненадёжно балансировал в ящике для напитков поверх принадлежностей для выпечки. Пахло очень похоже на кофе, но джеймсианский сорт, загадочного происхождения и с добавками гораздо более сложными, чем обычная чашка быстрого заваривания Френсис с добавлением одной-двух капель молока. - Что это?- спросил он, делая глоток. Чёрт побери, но это было хорошо. - Это спасибо,- сказал Джеймс, нажимая кнопки радио с особым намерением, которое Френсис счёл бы раздражением, если бы не увидел тёмные круги под глазами Джеймса. - Оу,- тупо произнёс Френсис.- Э-э, спасибо. - Ничего,- ответил Джеймс тем же щетинистым голосом, теперь глядя на свой телефон. Было ли это всё-таки это ошибкой? Предположим, когда у него было время подумать об этом, два часа в машине с несчастным стариком выглядели намного хуже, чем вагон с...- Извини, если я сегодня утром немного колючий,- сказал Джеймс, по-прежнему не глядя на него.- Я допоздна тренировался и никому не составлю подходящей компании по крайней мере до половины девятого. Ох. - Если хочешь, спи по дороге,- сказал Френсис, пожав плечами, благодарный, что не сказал ничего глупого. - О нет, я не мог оставить тебя в этой поездке одного. Плюс, если я закрою глаза, узнаю ли я, как сильно ты ненавидишь плейлист, который я составил? - Ты этого ожидаешь? - Никто никогда не знает,- беззаботно сказал Джеймс и нажал на воспроизведение. Френсис ожидал, что он скажет что-нибудь ещё, возможно, расскажет о первой весне, когда Джеймс впервые услышал её, о том, что она значила для него, о любом количестве длинных, затянутых историй. Но через несколько секунд, не услышав ничего, кроме гитарного вступления Aztec Camera к «Good Morning Britain» (это был хороший выбор для первой песни, немного смелее, чем ожидал Френсис, хотя он и не собирался в этом признаваться), он отъехал от квартиры и направился в сторону шоссе. Первую половину поездки они вели себя тихо. Джеймс прислонился головой к окну, как будто мог потерять сознания в любую секунду, а Френсис пытался, но не смог сосредоточиться исключительно на вождении (длинна шеи Джеймса сильно отвлекала). Он старался изо всех сил. Когда они ехали дальше в сельскую местность, Джеймс, казалось, оживился и выглядел почти довольным задумчивым мычанием Френсиса, когда заиграла песня, которую он не слышал около двух десятилетий. - Ты знаешь эту?- спросил Джеймс. - Возможно,- сказал Френсис, как будто он не слушал её семнадцать раз в день всё лето, когда песня была выпущена. - А,- уклончиво произнёс Джеймс. - Это хорошая песня,- признал Френсис, и плечи Джеймса расслабились. Несмотря на тревогу, преследовавшую его последние несколько недель, он был вынужден признать, что это не совсем то, чего он ожидал. Это было неплохо — ни кофе, ни музыка. И уж точно не компания. Хорошее настроение Френсиса сохранилось, когда они приехали на съёмку, и им пришлось рыться в сумках Джеймса, чтобы достать ингредиенты, которые он привёз на день. Свидетельствуя о его профессионализме, Джопсон и глазом не моргнул при виде того, как они вдвоём вошли в палатку, просто указал им на их места и продолжил убирать и расставлять остальную часть декораций по своим собственным стандартам. На этой неделе Френсис будет прямо впереди, рядом с Хикки. Джеймс был позади него, и Френсис знал, что от этой мысли у него покраснеют уши, если он будет думать об этом слишком долго (чаще всего они оказывались в непосредственной близости друг от друга. Он задавался вопросом, кто несёт за это ответственность, должен ли он поблагодарить их и какая поздравительная открытка была бы наиболее подходящей в данной ситуации.), и он занялся переупорядочиванием ингредиентов, пока не почувствовал себя менее нелепо, хотя были сильные сомнения в том, что это чувство полностью исчезнет. Когда Барроу прибыл, он был должным образом серьёзен по поводу катастрофического окончания предыдущей неделе. Он объяснил, что судьи решили вообще не выбирать лучшего пекаря, и Стэнли не вернётся, факт, о котором были хорошо осведомлены, но зрители дома (во всяком случае, когда бы это ни вышло в эфир) не будут в курсе. - Но мы должны продолжить,- сказал Барроу, и Френсис почувствовал, что он приближается к зениту своей попытки произнести свою ободряющую речь.- Стивен Стэнли вложил каждую унцию своего таланта и креативности в каждую свою выпечку, и я не могу придумать лучшего способа почтить его память, чем то, чтобы мы все следовали его примеру,- Френсис успешно поборол желание нетерпеливо побарабанить пальцами по столешнице. (У мужчины было несколько ожогов, он не был мёртв, и что касается чествования его, чек от съёмок мог стать хорошим началом). Тихое покашливание за спиной заставило его обернуться, и он увидел Джеймса, смотрящего на Барроу с выражением, которое можно было бы назвать основательно нейтральным, если бы не тот факт, что он покусывал внутреннюю сторону щеки. - Будьте осторожны сегодня,- произнесла Силна, привлекая внимание, как только Барроу сделал своё грандиозное заявление.- Давайте все пройдём через это без дальнейших происшествий,- кивнув в последний раз, она отступила назад и позволила Россу и Данди занять центральное место. - Доброе утро, пекари,- начал Росс, его обычный энтузиазм сменился нехарактерной торжественностью.- Прошлая неделя была трудной, и я думаю, что важно лишь отметить сообразительность нескольких человек в этой комнате, чьи действия предотвратили настоящую трагедию. Так что, Гарри, Френсис, я и остальные участники и съёмочная группа хотели выразить вам искреннюю благодарность,- участники и съёмочная группа зааплодировали, и Френсис почувствовал, что румянец поднимается по его шее и заливает лицо. Он поймал такой же смущенный взгляд Гудсира, по крайней мере, по крайней мере до тех пор, пока он не скользнул с Френсиса и не приземлился где-то за его левым плечом, где, как он знал, Силна стояла рядом с Барроу. - Я знаю, каких двух людей я хочу видеть рядом с собой в критической ситуации,- воскликнул Данди, и этого было достаточно, чтобы вызвать смех собравшихся и ещё больше растопить ужасный лёд, который начал топить Росс. - Думаю, у нас уже достаточно кризисов, вы согласны?- спросил Росс, и послышался общий ропот согласия.- Так давайте сделаем эту неделю без кризисов и наполненной мясом!- его очаровательная улыбка говорила о шутке, и, прежде чем раздался громкий стон, Данди подхватил нить и начал подробно излагать правила недели. - Пекари, для вашей фирменной выпечки на этой неделе у вас есть два часа, чтобы приготовить выпечку с мясной начинкой! Вы можете выбрать любую комбинацию теста, начинки или формы, и ваше единственное правило — в тесте не должно быть дрожжей! - Быстрый хлеб и быстрый конкурс! - Если хотите, быстрое начало мясной недели! - О боже, я лучше начну конкурс, пока не стало ещё хуже. Пекари, на старт, выпекайте! Френсис приступил к работе в тот момент, когда эти слова слетели с губ Росса. На этой неделе он придерживался традиции, решив приготовить «кошельки нищего» с фаршем из баранины и овощной начинкой, и понял, что сделал правильный выбор, когда мимо прошли судьи и ведущие, и глаза Барроу загорелись, как у ребёнка в кондитерской. - Кошельки нищего!- воскликнул он.- По правде говоря, приятно видеть настоящую английскую еду! Все остальные любят дамплинги, самсу или что-то ещё этническое, но эти...- взгляды Силны и Френсиса встретились из-за той конкретной микроагрессии, которая быстро обнаружилась на полу монтажной в молчаливом признании. - Очень традиционно,- сказала Силна через мгновение.- И ты наполнил их довольно сильно. Я бы сказала, что переполнены, если бы не знала ничего лучшего. - Должен был,- объяснил Френсис.- Иначе начинка в духовке сморщится, а верхушка развалится,- Силна поджала губы, возможно, чтобы удержаться от улыбки, и Френсис понял, что дал правильный ответ. - Сколько тренировочных партий потребовалось, чтобы научиться этому? - Раз или два,- ответил Френсис с улыбкой, которая, как он надеялся, не выглядела слишком натянутой. - Что ж, тогда у меня будут большие ожидания,- Силна продолжала ухмыляться, отходя от его секции. - Ой-ой!- упрекнул Росс. - Может быть, мне лучше было бы приготовить дамплинги?- спросил его Френсис, тщательно избегая взгляда Барроу? - Всегда есть возможность в последнюю минуту внести изменения!- предложил Данди, но Барроу поворчал на них и бросил в его сторону ещё несколько банальностей. Френсис постарался ответить как можно вежливее, прежде чем все четверо поблагодарили его, и он вернулся к своему тесту. Судьи и ведущие перешли к следующей жертве, Литтлу, который вместо того, чтобы запечатать последнее из своих — были ли это эмпанады? — смотрел на Джопсона, пока мужчина быстро убирал разлитое масло за секцией Коллинза, как будто процесс уборки масла с пола был самым волнующим зрелищем, которое он когда-либо видел. (Учитывая это и то, как Гарри Гудсир выглядел так, словно собирался припасть к ногам Силны при малейшей провокации, Френсис начинал верить, что в воде что-то есть). Он оставил Литтла наедине с его буйными извинениями, как только судьи подошли к нему и закончил залеплять последний из его пирожков, прежде чем смазать их растопленным сливочным маслом и поставить противень в духовку. Если повезёт, они получатся такими же идеальными, как и последние три раза, когда он делал их на этой неделе. Когда всё началось, к судейству отнеслись бесцеремонно: и Силна, и Барроу были довольно щедры к некоторым из самых «интересных» выпечек, которые могли предложить конкурсанты. (Все эмпанады Литтла открылись на сковороде, и Силна едва ли сделала что-то большее, чем посоветовала ему, возможно, использовать больше воды, чтобы запечатать их в следующий раз). Джеймс, конечно, готовил самсу, и хотя Барроу она не очень понравилась (слишком острая! Майонез был бы для него слишком острым). Силна отметила, что у них отличный баланс вкусов, но, возможно, они были чуть суховаты. - Зато снаружи отличное подрумянивание,- добавила она. Праздник любви продолжился у Хикки («Дамплинги довольно вкусные», заметил Барроу, «Идеально подрумяниваются снизу и в то же время готовятся на пару сверху»). Гудсир и Коллинз (оба готовили брайди с разными вкусами, и Френсис вообще не смог бы сказать, какой из них понравился судьям больше). И всё же выявился явный фаворит, потому что, хотя Барроу обожал кошельки нищего, а Данди вернулся на второй план, судьи и ведущие больше всего восхищались корнуоллскими пирожками Ирвинга. - Но на этот раз никаких кукурузных хлопьев,- сообщил Данди с полным ртом выпечки, и Ирвинг смущенно объяснил, что ему трудно с ними работать. Джон Ирвинг: в восторге! Я просто в восторге, знаете, у меня отличное предчувствие насчёт этой недели, думаю, может быть, настанет и моя очередь лучшего пекаря, если честно. Генри Коллинз: Да, это… В этом конкурсе было немного легче? Я думаю. Хотя следующим будет техника, и бог знает, что это принесёт… Гарри Гудсир: О да, похоже, ей оно понравилось, э-э… я имею в виду, что судьям моё блюдо очень понравилось. Когда съёмочная группа прервалась на ланч, атмосфера в палатке была по-настоящему тёплой. Даже когда, казалось, соответствовала духу происходящего: в воздухе дул лёгкий ветерок, а на безоблачном голубом небе сияло солнце. Френсис и Джеймс сидели на стульях на лужайке, весело обмениваясь всё более нелепыми догадками о природе загадочного мяса в их ланче — горке переваренных макарон в жирном белом соусе с сомнительной надписью «паста карбонара». Строились планы пробраться в палатку, чтобы прихватить несколько штук выпечки с прошлого конкурса, но они были избавлены от этого, когда появился Джопсон с блюдом, наполненным их фирменными изделиями и угощаться самим. - Хорошо, что ты проходил мимо,- сказал Френсис, вгрызаясь в один из корнуоллских пирожков Ирвинга. (Чёрт, судьи не шутили). - Сэр?- спросил Джопсон. - Мы как раз обсуждали возможность наступления с целью захватить эти самые хлеба,- ответил Джеймс. Джопсон ещё раз извинился за ужасный обед и пошел искать остальных участников, оставив Джеймса и Френсиса одних обсуждать, как человек, который, казалось бы, мог сделать что угодно и предугадать в любой момент дискретные потребности примерно двадцати человек, не смог организовать приличное питание спустя семь недель. Обеденный перерыв закончился, и пекари вернулись в палатку для технического конкурса. После того, как Росс и Данди внесли свою лепту, и Барроу сказал им, что расстойка теста имеет решающее значение для успеха рецепта (а когда это не так?), Френсис сбросил ткань со своих ингредиентов и схватился за бумагу. Френсис чуть не рассмеялся, просматривая рецепт. Это было блюдо, о котором он никогда не слышал, «пирожки», но… действительно ли это было лучшее, что судьи могли придумать для техники? Это было почти то же самое, что половина из них готовила для фирменной выпечки, только с дрожжевым тестом! Единственная трудность, которую смог понять Френсис, заключалась в том, чтобы распределить случайно перечисленные ингредиенты между начинкой и тестом и знать основы приготовления того и другого. Он раскладывал ингредиенты один за другим, пытаясь понять, с чего ему следует начать в первую очередь (вероятно, с риса, затем разложить его на сковороде и дать ему остыть), когда рядом с ним появились Данди и Росс. - Сегодня кто-то выглядит вполне способным, не правда ли?- спросил Росс у Данди, который делал вид, что внимательно изучает движения Френсиса. - Уверенность в каждом движении!- заявил Данди. - Не хочешь объяснить, почему ты так уверен в себе, Френсис?- снова спросил Росс, его глаза сверкали. Френсис знал, что несколько недель назад он был бы отчаянно неуклюжим под пристальным взглядом этого человека и злился бы на себя за это. Но теперь всё, что он мог чувствовать, это тёплое покалывание в затылке, осознание того, что Джеймс Фицджеймс был позади него и, возможно, даже наблюдал. - Это не...- Френсис сделал паузу, придумав более дипломатичный способ сформулировать то, что он собирался сказать.- Конечно, это скудный набор инструкций, но любой, кто знаком с приготовлением, сможет в этом разобраться. - Ну, тогда мне не терпится увидеть, чем они окажутся!- Росс похлопал его по плечу и пошел беспокоить Хикки. Френсис закончил приготовление риса и отмерял влажные ингредиенты для теста, когда они подошли к Джеймсу и потребовали объяснить, почему он так пристально смотрит на масло. - Похоже, у некоторых пекарей возникли проблемы с этими ингредиентом!- сказал Данди, и Френсис подавил небольшую насмешку. Очевидно, оно предназначалось для теста, иначе начинка была бы слишком жидкой и жирной.- Какой у тебя план? - Оу...- позади него послышалась возня, хотя это был не Джеймс, да?- Полагаю, я добавлю масло вместе с начинкой,- сказал наконец Джеймс. Позвоночник Френсис протестующе хрустнул, когда он резко выпрямился. Нет, ему это не показалось, за всем этим бахвальством скрывалось что-то неуверенное, что Френсис внезапно узнал почти в каждом техническом конкурсе, в котором они когда-либо участвовали. Камеры переместились дальше, чтобы преследовать Гудсира позади них, и Френсис оглянулся через плечо. Джеймс смотрел на свою секцию и на ингредиенты с той же эффектной улыбкой на лице, но Френсис увидел напряжение вокруг его глаз и пришел к поразительному выводу. Джеймс понятия не имел, что делает. Ему следовало. Чтобы зайти так далеко, ему нужно было иметь некоторое представление о том, как приготовить мягкое, податливое дрожжевое тесто, о правильном соотношении жидкой и твёрдой начинки, как жарить булочки на сковороде — это были простые приёмы выпечки, которые должен знать любой пекарь, участвующий в пекарском шоу. Что ж, возможно, Джеймс был ошеломлен или всё ещё чувствовал последствия прошлой ночи? Тысячи оправданий выкристаллизовались и затем лопнули, как раскалённые пузыри, но ни одно из них не изменило того факта, что Джеймс собирался полностью испортить тесто для искусной выпечки. Френсис несколько раз слегка кашлянул, пока Джеймс, наконец не поднял глаза со своего места с видом животного, испуганного ярким светом посреди ночного леса. Френсис медленно взял отмеренное им масло, чтобы Джеймс увидел и понял значение, и добавил его в тесто. Затем он несколько раз моргнул, пока он не увидел незаметный кивок Джеймса, и подождал, пока тот повторит движение Френсиса. Конечно, был более простой способ сделать это. Он, конечно, мог просто развернуться и рассказать Джеймсу о каждом шаге. Это не противоречило правилам, не было ничего такого, чего бы Гудсир не сделал раз или два раньше, особенно для молодых пекарей. Но он достаточно хорошо знал этого человека, чтобы понимать, что если бы он спросил, еси бы он сказал что-то вроде «Джеймс, похоже, ты понятия не имеешь, какого хрена ты делаешь, тебе нужна помощь?», тогда Джеймс покачал бы головой и сверкнул своей фальшивой улыбкой, а затем продолжил приготовление теста, которое, которое ни в малейшей степени не было бы податливым и образовало бы плотную массу, с которой было бы почти невозможно работать, если бы оно полностью не вытесняло начинку в тот момент, когда соприкасалось с теплом сковороды. Поэтому вместо этого Френсис твёрдо стоял лицом к своему месту, делая каждый шаг медленно и легко, как будто он просто был особенно осторожен в своих измерениях и технике. Время от времени он оглядывался назад, чтобы убедиться, что Джеймс следует за ним как можно лучше, хотя безумный взгляд в его глазах не уменьшался. Раскатывание и начинка булочек были непростым шагом, который он мог легко имитировать, хотя мужчина только что приготовил самсу, и техника была в основном той же самой, даже если форма была другой. Френсис задержался, прежде чем положить булочки в горячее масло, и когда Данди подошел, чтобы спросить его, что он делает, он принялся бубнить о температуре сковороды и эластичности теста, пока глаза бывшей поп-звезды не остекленели, и он снова не ушел. Когда последние из его пирожков отдавали излишки масла на сушилке, он обернулся в последний раз и был рад видеть, что Джеймс проделал хорошую работу, оставаясь вместе. Ему едва удалось уловить произнесённое Джеймсом «спасибо», направленное в его сторону, прежде чем Данди объявил время. Судейство техники было немного жестче, чем утром, что больше напомнило возвращение к предыдущим неделям. - Первая партия выглядит вполне идеально, не так ли?- спросила Силна у Барроу, когда они начали, указывая на выпечку Хикки.- Хотя,- она прожевала первый кусочек,- начинка слишком сухая. Зато отличный подъём. - Не такие, как следующие,- бедный Нэд Литтл покраснел, и занялся тем, что смотрел на крышу палатки. - Определённо нет. - Они выглядят довольно резиновыми,- сказал Барроу, беря ближайшие пирожки Литтла.- Думаю, он может подпрыгнуть, если я его уроню. - Слишком замешивал тесто. С начинкой всё в порядке. Думаю, нужно больше соли. Булочки Гудсира и Коллинза находились в таком же состоянии, а некоторые булочки Ирвинга развалились на сковороде. - Они просто восхитительны,- сказал Барроу, дойдя до партии Френсиса, и несколько раз ткнул в неё костлявым пальцем.- Видите, как тесто сразу пружинит? - Но какие они на вкус?- спросила Силна, забавно скривив губы. Она разломила пирожки на тарелке и откусила. - Неплохо,- произнесла она, покачав головой.- На самом деле, совсем неплохо. - Эта партия почти так же хороша,- добавила она, протыкая вилку одну у Джеймса.- Некоторые из них открылись. Похоже, неправильная техника герметизации. Вкусно. Не так хорошо, как предыдущее, но и не похож на второй. Когда всё было сказано и сделано, Френсис стал первым, а Хикки следовал за ним. Джеймс и Ирвинг финишировали третьим и четвёртым, а Гудсир, Коллинз и Литтл расположились пёстрой кучей внизу. - Похоже, у нас равные шансы,- сказал Хикки, когда они закончили съёмку и начали расходиться, что, по предположению Френсиса, должно было означать поздравления. - Даже не совсем так,- ответил он ровным голосом. (В конце концов, он пришел первым). Френсис посмотрел мимо него на Джеймса, который со своей лёгкой улыбкой пожимал руку измученному Эдварду Литтлу. Только то, что Френсис узнал лицо Джеймса, подсказало ему, что что-то ужасно неладно. Френсис Крозье: Нет, мне это совсем не показалось трудным, хотя полагаю, вы это уже знали. Эдвард Литтл: Отвлёкся? Нет, это не так, меня никто не отвлекает, я просто, понимаете ли, здесь стараюсь изо всех сил. Джеймс Фицджеймс: Ну, всегда могло быть и хуже, верно? Он подтвердился в своих предположениях менее чем через час, когда все они (кроме Хикки, как обычно) стояли перед домом, ворчали о дне и судьях и гадали, куда им пойти поужинать. - А, Джеймс!- сказал Гудсир, когда Джеймс вышел из поместья, чтобы присоединиться к ним на дороге.- Мы просто говорили об ужине, возможно… - Нет,- ответил Джеймс, прежде чем он успел закончить.- Боюсь, у меня нет для этого настроения. - Всё в порядке,- Гудсир мгновенно сменил тему и похлопал его по плечу.- Отдохни немного, когда мы вернёмся. - Думаю, я так и поступлю,- сказал Джеймс с усталой улыбкой. Френсис не спросил, вернётся ли Джеймс с ним или поедет на маршрутном такси вместе с остальными, но не удивился, когда Джеймс поравнялся с ним на обратном пути к его машине. - Всё в порядке?- спросил Френсис, когда Джеймс рухнул на пассажирское сиденье рядом с ним. - О, нормально!- произнёс Джеймс, что с такой фальшивой яркостью даже самый слепой ювелир не смог бы обмануться.- Просто устал, как я уже сказал,- Френсис позволил ему сохранить достоинство, не спрашивая и не разговаривая ни о чём во время короткой поездки в отель. Настроение Джеймса не ухудшилось, и, если бы Френсис мог быть настолько смелым, он бы сказал, что с их приездом оно только ухудшилось. Он вытащил свой багаж из машины с чем-то, граничащим с досадой, и даже не пытался дойти до багажной тележки по дороге к лифтам. Он вёл бессмысленный раздражающий разговор о погоде и о том, как хорошо все провели тот день, в то время как Френсис почти ничего не говорил и, честно говоря, был в отчаянии умолять Джеймса позволить тому устроить истерику или что-то ещё у него было с глазу на глаз. Но их номера были забронированы в одном коридоре, и нет ничего более неловкого, чем попрощаться с кем-то, а затем вы вдвоём продолжаете идти в одном направлении. - Ну, это мой,- сказал Джеймс бесконечное долгое время спустя, когда, наконец, они подошли к двери, идентичной десяткам других в отеле.- Извини, что я такая никудышняя компания. Обещаю, завтра я буду совершенно любезным,- прежде чем Френсис успел ответить, Джеймс одарил его своей почти натянутой улыбкой и исчез за дверью. Сбросив свои вещи, приняв душ и переодевшись во что-нибудь, что не было покрыто мукой и потом, Френсис спустился в вестибюль, где обнаружил Нэда Литтла, который прятался в углу и разговаривал по телефону тихо и обдуманно. Когда он заметил Френсиса, его лицо покрснело, и он отдёрнул телефон от уха. Френсис не считал себя обладателем особенно богатого воображения, но сомневался, что оно ему нужно, чтобы догадаться, кто мог быть на другом конце провода. - При… привет!- сказал Литтл, когда Френсис прошел в вестибюль, вежливо притворяясь, что вообще не заметил Литтла.- Мы просто… я имею в виду, все остальные уже внутри,- продолжил он, указывая в неопределенном направлении закусочной отеля.- Если хочешь, присоединяйся к нам,- Френсис кивнул, и когда стало ясно, что он не собирается спрашивать о телефонном звонке или вообще говорить что-либо ещё, они приступили к ужину. В течение получаса Френсис был уверен, что совершил серьёзную ошибку. Ужин между участниками с Джеймсом был почти невыносим, но ужин без него — да. Френсис ковырял в тарелке водяную картошку. Решимость Ирвинга понятна, что же все находили такого смешного и невыносимого в мясной неделе, развлекала некоторое время, пока Гудсир не отвёл его в сторону и не объяснил, после чего бедняга покраснел как свекла и, заикаясь, пробормотал, что ему немедленно надо вернуться в свой номер. После того, как он ушел, Коллинз и Литтл поговорили о выпечке, которую они планировали на следующий день, Гудсир и Коллинз слегка пошутили по поводу сходства их предыдущих блюд и того, что вчера происходило то же самое. Френсис не видел ничего что он мог бы добавить к разговору, и нигде, где его комментарий был бы уместен. Никто вообще ничего не упомянул о Стэнли. Наконец, когда он больше не мог этого выносить, Френсис заказал на вынос одно из самых сносных блюд в меню, переложил едва съеденное в контейнер, чтобы отнести к себе в номер, и пятнадцать минут спустя обнаружил, что стоит перед дверью, через которую, как он наблюдал, Джеймс проходил не более полутора часов назад, прежде чем он успел хорошенько об этом подумать. Как только он собрался постучать, конечно, всё это обрушилось на него, и это было нелепо, Джеймс, вероятно, уже поел, а Френсису сейчас следует уйти, вернуться в свой номер и принять холодный душ… Он постучал в дверь. - Иду!- раздался голос изнутри, и через несколько мгновений в двери появилось лицо Джеймса. Френсису хотелось сравнить это лицо сейчас с тем, которое он видел раньше, ему хотелось думать глупые мысли о том, какие ужасные люминесцентные лампы над головой отражаются от его волос. Вместо этого он протянул еду на вынос. - Я был… а ты...- Френсис чувствовал себя чертовым идиотом.- Не хочешь компании?- выражение лица Джеймса сменилось с растерянного на ошеломлённое, прежде чем остановиться на чём-то, что Френсис отказался назвать, чтобы не ошибиться. - Ох, боюсь, мой номер — настоящий кошмар,- сказал Джеймс, качая головой. Конечно, Френсис совершенно перешёл черту, это было нормально, с ним всё было в порядке, он собирался хорошо принять удар, серьезно кивнуть и извиниться за то, что побеспокоил Джеймса и, конечно, не собирался возвращаться в свой номер, наполнять ванну ледяной водой и макать в неё голову, пока...- Но не могли бы мы пойти к тебе? Френсис моргнул. - Ко мне?- Джеймс в замешательстве наклонил голову, возможно, из-за сдавленного тона Френсиса. - Если только… если ты предпочитаешь… - Нет,- покачал головой Френсис.- У меня… у меня — ладно. - Замечательно! Просто дай мне освежиться, и я скоро зайду. - А. Хорошо,- Френсис снова моргнул и повернулся, чтобы уйти. - Френсис? - Да?- вот оно. Джеймс поразмыслил над этим секунд пять и решил… - Какой у тебя номер? - 205,- сказал он, не раздумывая. - Прекрасно, всего через две двери отсюда!- Джеймс сказал это в своей манере, как будто это было личное достижение Френсиса, что Джопсон забронировал их номера на расстоянии плевка друг от друга. Френсис кивнул, Джеймс снова улыбнулся и закрыл дверь. Френсис какое-то время стоял один в коридоре, прокручивая в голове разговор, проверяя, не расслышал ли он ничего неправильного, лишь наполовину уверенный, что взаимодействие вообще произошло. В таком смутном настроении он побрёл к себе в номер, выудил из кармана ключ-карту не дрожащими руками и вошел внутрь, придя к выводу, что да, Джеймс придёт в его гостиничный номер, что им придётся сидеть вместе, совершенно наедине, в этих четырёх стенах и вести разговор, который будет отличаться от тех, которые они вели на территории или в машине. Чувствуя некоторое безумие, Френсис закрыл за собой дверь в свой номер и огляделся. Это было похоже на номер отеля среднего класса. Тот, к которому не прикасались. Френсис на самом деле даже не распаковал свой чемодан, просто захватил свою сменную одежду после душа перед ужином. Там был маленький столик с двумя стульями — это было хорошо, им не придётся сидеть на кровати и есть — и Френсис поставил еду на стол. Он не стал выкладывать всё это, в конце концов, Джеймс был более чем способен достать себе ужин из пакета, и начал задаваться вопросом, сколько именно ему придётся ждать, прежде чем Джеймс закончит приводить себя в порядок, что бы это ни значило. Он как раз собирался перейти к стадии ожидания «подбирать предметы и расставлять их в неожиданных местах», когда наконец услышал стук в дверь. - Привет,- сказал Джеймс, когда Френсис открыл дверь.- Кажется, мне обещали ужин?- он выглядел почти так же, как и раньше, за исключением того, что сменил рубашку и пригладил волосы. Он выглядел как обычно. (Он выглядел очень хорошо). Временно лишенный дара речи, Френсис распахнул дверь и указал ему на пакет на столе. - А, знаменитая гостиничная курица,- произнёс Джеймс, когда сел и открыл контейнер.- Одно из немногих приличных блюд в меню,- он порылся, и Френсис достал свою, почти нетронутую еду, которую, как он думал, просто выбросит в мусорное ведро, и начал есть, рассуждая про себя, что было бы грубо не сделать этого. Картофель всё ещё был водянистым, но стал вкуснее, когда Джеймс, сидевший напротив него, высказал содержательные замечания по поводу специй, используемых для приготовления курицы, сомнительного решения не обжаривать кость, а вместо этого просто выложить на тарелку то, что составляло половину курицы, и наполовину утопить в соусе эспаньоль, хотя соус сам по себе был довольно превосходным. Френсис хотел спросить Джеймса, что же, чёрт возьми, произошло во время техники. Что, на самом деле, происходило с большинством технических конкурсов. Но Френсису не хотелось испытывать пределы хрупкости кривой улыбки Джеймса, и он позволил мужчине перевести разговор на более безопасные темы. - Неплохо,- через некоторое время сказал Джеймс, отодвигая от себя тарелку.- Не так плохо, как то место, куда мы пошли… думаю, на второй неделе? Как это называлось… - Я бы не знал. - А, верно, ты всё ещё ворчал на всех. Собираешься быть злодеем? - Чего? - Ничего,- сказал Джеймс, покачав головой.- Объяснять заняло бы слишком много времени, я знаю, что это не так,- Френсис совсем не знал, что ответить, и Джеймс какое-то время возился с вилкой. - Так чем же ты занимаешься,- наконец спросил Джеймс,- все те недели, когда ты не выходил с нами?- Френсис пожал плечами. - В основном телевизор. Много «Убийств в Мидсомере»,- Джеймс кивнул, затем поднялся со стула. С растущим чувством истерики Френсис наблюдал, как Джеймс подошел к кровати, заполз на неё… чтобы… чтобы… … продолжить ползти к дальней тумбочке, чтобы схватить пульт и включить телевизор. - Какой канал?- спросил Джеймс. Френсис сообщил ему и Джеймс устроился посередине кровати, как будто собирается остаться там до конца вечера. - Присоединишься ко мне?- поинтересовался Джеймс, похлопывая место рядом с собой. Ну чёрт. В эту игру могут играть двое. Вместо того, чтобы подчиниться, Френсис откинулся на спинку стула и положил ноги на кровать. - Здесь очень неплохо, спасибо,- Джеймс закатил глаза, ухмыльнулся ему и повернул лицо к свету телевизора.Френсис Крозье, возможно, немногословен, но после нескольких недель борьбы он возвращается в палатку с жёлтым блокнотом, полным традиционных рецептов, которыми он готов поделиться с нашими судьями. Но будет ли этого недостатка достаточно, чтобы удержать его в борьбе за звание лучшего пекаря?
- Так почему же ты ушел со службы?- это было некоторое время спустя. Шоу всё ещё шло на заднем плане, но после пятого неудобного перемещения на стуле Френсис больше не мог разумно спорить с Джеймсом, предлагавшим ему присоединиться к нему на кровати. Теперь он сидел там, прислонившись спиной к изголовью и опираясь на единственную подушку. Джеймс, который решил схватить львиную долю подушек, чтобы сложить их в изножье кровати, на которую можно было положить голову, оглянулся через плечо, ожидая ответа. - Чувствовал, что зашел так далеко, как только мог. Я старел, а когда поднимаешься достаточно высоко, когда всё это — сложная тусовка, политиканство, подхалимаж и подлизывание задниц. Я не хотел опускаться до двух последних и никогда не был силён в первом, поэтому я ушел. Забрал свои дипломы и академическую работу и перешел в научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки,- Френсис покачал головой.- А как насчёт тебя? Ты пошел на юриспруденцию, да? - Я изучал юриспруденцию,- произнёс Джеймс, поворачиваясь и ложась на спину (вероятно, ему было легче разводить руками во время разговора).- Я… сейчас нахожусь во временном отпуске, что касается фирмы. Для шоу я им сказал. - А что касается тебя? - Это навсегда,- произнёс Джеймс с таким видом, что закончил убеждать самого себя. - Ты уходишь? - Придётся. В противном случае я сделаю что-нибудь радикальное. Например, прыгну в Темзу,- Френсис хмыкнул в знак подтверждения. - Тогда что ты собираешься делать, когда всё это закончится? - Кто знает?- он вскинул руки вверх.- Найти другую работу где-нибудь ещё? Возможно, я отправлюсь в ещё одно путешествие. - Должно быть приятно. - Что? - Эта свобода. Несмотря на твои...- Френсис облизнул губы.- Все твои поездки. Я уверен, что ты прекрасно провёл время. - Ты поверишь мне, если я скажу тебе, что это не так? По крайней мере, не всегда,- Джеймс нахмурился на что-то, возможно, на воспоминание, и Френсис придвинулся ближе к кровати, пока он продолжит. - Это не так, я знаю, что выгляжу как ребёнок из шикарного трастового фонда. Полагаю, это… образ, к которому я стремлюсь. Но я не… я собирал деньги, которые сэкономил, работая во время школьных каникул, и это не было… - Мне жаль,- сказал Френсис.- Наверно, я предположил… - Я знаю, что ты предполагал. Я хочу, чтобы это считали. У меня довольно хорошо получается заставить людей поверить в то, что я хочу, чтобы они верили обо мне,- его несчастно скривился. - А что насчёт поездок?- мягко спросил Френсис. - Я думал… я не знаю. Я думал, что должен был найти себя или прийти к какой-то впечатляющей истине о жизни, вселенной и всем остальным, всей этой глупой чепухе, в которую ты веришь, когда двадцать один год, и ты чувствуешь, что весь мир принадлежит тебе. - Думаю, за этими ответами тебе придётся обратиться к Дугласу Адамсу. - Если бы я только знал!- усмехнулся Джеймс, прежде чем его рот снова сжался в тонкую линию.- Но я делал глупости. Цеплялся за людей, которые казались мне интересными или забавными, или, по крайней мере, казалось, что они знают, что делают. Я думал, что они скажутся на мне. В Чженьцзяне я познакомился с группой экспатов, все старше меня, все очень броские, очень приспособленные к жизни в этом мире, во всяком случаае, я так думал. Они мне понравились, или, по крайней мере, я помню, что мне было очень весело с ними. Я думал, я им тоже нравлюсь,- он сделал паузу. - Ты думал, что они это сделали?- Джеймс кивнул.- Что они сделали? - Это было глупо, я был молод, не понимал, что они задумали, пока не стало слишком поздно, не догадывался, почему у них всех было так много денег, которыми они могли разбрасываться, не имея богатого происхождения и не работая. - Наркотики?- Джеймс снова кивнул. - Однажды ночью всё вышло из-под контроля. Я истекал кровью в переулке ещё до того, как понял, что происходит, и я не мог говорить на этом языке, не мог даже позвать на помощь. Это было самое страшное, что я когда-либо испытывал до этого. - Мне очень жаль,- сказал Френсис. - У меня до сих пор остались шрамы,- Джеймс закатал рукав, чтобы указать на набор идеально круглых шрамов на руке,- здесь,- затем указал на бок,- и здесь. Вечное напоминание о моей собственной глупости,- он пожал плечами и улыбнулся. Френсис начал беспокоиться о состоянии его плеч.- Однако в остальном получается довольно хорошая история. Джеймс выглядел меньше, как будто он мог просто погрузиться обратно в подушки и одеяла, из которых свил гнездо в изножье кровати, и погрузиться в них, и его больше никогда не увидят. У Френсиса уже несколько недель были прозрения, и ему было трудно избавиться от этой привычки. В настоящее время он испытывал следующее: Джеймс был совсем не тем, за кого себя выдавал. (Как деревянный пол, покрытый вычурным ковров. Конечно, в нём была безвкусица, разноцветные нити, завитки и переплетения сложных узоров, но поднимите его, и там, под ним, скрывается прочная основа, полная складок, потёртостей и перекосов, которые придают ему характер). Он видел в Джеймсе не что иное, как высокомерие, которое тот так долго напускал на себя, и он хотел исправить это, хотел протянуть руку и исправить свою ошибку (прости, мне жаль, я не знал, кто ты такой, я не знал, что ты можешь быть таким, я не знал, что я могу быть таким) но было поздно, и он не знал, как не прижать свои губы к губам Джеймса, а руки не скользнули под рубашку и не обводили шрамы на его руке и груди, его тело не вдавливало Джеймса обратно в матрас, пока… - Эта женщина действительно была только что убита головкой сыра?- Джеймс снова смотрел телевизор, на этот раз широко раскрытыми, недоверчивыми глазами. Френсис улыбнулся, и он узнал, что если повернёт голову и посмотрит в зеркало над комодом, то это будет глупая, слегка ошеломлённая улыбка, которой у него не было уже много лет. (Не со времён Софии, да и в первые дни тоже). Поэтому он этого не сделал. - Кажется, это так,- он откинулся на подушку. - Ну, это нелепый способ уйти, кто, чёрт возьми, мог такое сделать? - Думаю, нам придётся подождать и узнать.Джеймс Фицджеймс, когда-то любимец палатки, за последние несколько недель повидал немало проблем. Сможет ли он взять себя в руки, несмотря на проблему карнавальной недели и многочисленные неудачи во время технических конкурсов, чтобы выйти в четвертьфинал?
Первое, что он заметил, проснувшись, это то, что ему было намного теплее, чем обычно. Он был готов объяснить это изменение температуры тем, что заснул в одежде (второе, что он заметил, как только пришло осознание), однако что-то острое впилось ему в середину спины, и послышался отчётливый звук ровного дыхания, которое не принадлежало ему, доносившееся от изножья кровати. - Джеймс?- пробормотал он и тут же получил удар в позвоночник одним из костлявых колен Джеймса, когда мужчина, вздрогнув, проснулся. Френсис вспомнил всё это в спешке — он смотрел часть следующего эпизода, закрыв глаза, чтобы отдохнуть — всего на мгновение, сказал он Джеймсу — а потом ничего, этот момент превратился в несколько часов мгновений без его ведома. Джеймс страдал точно так же. Френсис наблюдал, как он пытается разобраться в том, что его окружает, и Джеймс, наконец, заметил, что он смотрит, и отчаянно попытался поправить изголовье кровати, сердце Френсиса снова дрогнуло глупо и с ожиданием. - Хорошо спалось, Френсис?- спросил Джеймс тихим голосом, который заставил всё остальное слегка встрепенуться с надеждой. - Вполне хорошо,- ответил Френсис.- Ты? - Мне самому не помешало бы ещё несколько минут,- сказал Джеймс, глядя на край кровати рядом с Френсисом, как будто собирался прижаться к ней.- Который сейчас час? Кого это волнует? Френсис задумался. Вместо этого он взглянул на часы на прикроватной тумбочке, древнюю реликвию из не столь далёкого прошлого. - Кажется, уже почти восемь. - Что?- воскликнул Джеймс, пытаясь выбраться из постели, но при этои ему удалось лишь запутаться среди простыней.- Мне нужно принять душ, причесаться, Господи, я даже зубы вчера вечером не почистил, нет времени… - Завершить двухчасовые утренние омовения?- Френсис хотел быть разочарованным или раздосадованным. Лучшее, что он смог придумать, пока Джеймс прыгал по комнате, пытаясь натянуть ботинки, быть очарованным. - Такими темпами их придётся сократить до ничтожной доли,- проворчал Джеймс. - Думаю, что ты выглядишь прекрасно таким, каким ты есть,- Френсис мог бы поклясться, и какая это была абсурдная идея, у этого человека должно быть много людей, которые говорили бы ему комплименты гораздо лучше, чем то, как он хорошо выглядел... - Что ж, спасибо, Френсис. Это… благодарность,- он посмотрел в зеркало.- Однако я боюсь, что ещё многое предстоит сделать, прежде чем я буду счастлив. - Тогда у тебя для себя невыполнимые стандарты. - Естественно. Джеймс повернулся к нему, задумчиво наклонив голову, и Френсис был благодарен скомканным простыням вокруг его бёдер. - Увидимся через некоторое время?- сказал Джеймс, и нет, Френсис не обманывал себя, в этом была неуверенность. - Предположим, что да,- ответил он.- На шедевре мясной недели,- тревога в улыбке Джеймса исчезла, и впервые с тех пор, как он проснулся, она стала настоящей. - Тогда увидимся внизу? Около девяти? - Ты уверен, что у тебя достаточно времени? - Пожалуйста, Френсис, часа едва ли хватит на то, чтобы выбрать мой наряд. Но потребности должны быть,- он одарил Френсиса последней очаровательной улыбкой и ушёл, оставив Френсиса в одиночестве размышлять, что ему делать с проблемой, с которой Джеймс оставил его. В конце концов он ничего не предпринял, но снова заснул на дольше, чем следовало, и к тому времени, как он спустился вниз, завтрак уже был убран, и он увидел Джеймса за столом с… Это был Хикки? - Я просто спрашиваю...- уговаривал Хикки, прежде чем Джеймс прервал его. - Нет, вы любопытны, мистер Хикки. Это совсем другое. - Я понимаю, да, ты должен делать то, что тебе нужно, чтобы добиться успеха в подобном соревновании. - Уверен, что не понимаю, что ты имеешь в виду,- ответил Джеймс. - Смотри, он помогает тебе с выпечкой, ты ночуешь у него в комнате, помогаешь ему с некоторыми вещами. Как я уже сказал, я понял. Он старик, но знает толк в выпечке. - Что бы вы ни думали, что происходит в вашем маленьком извращённом мозгу, мистер Хикки, этого не происходит. Между Френсисом и мной ничего не происходит. Ничего. Это слово поразило Френсиса, как удар по зубам, как удар по спине костлявым коленом. Ничего, ничего, ничего. Френсис был дураком. Итак, Джеймс провёл с ним некоторое время. Был лёгкий флирт, но Джеймс вёл себя так со всеми. Это не сделало Френсиса особенным, не имело того факта, что Френсис был ужасен в течение нескольких недель. Не все начинали думать о будущем в тот момент, когда кто-то обращался к ним с определённым выражением в глазах, и почему он думал, что Джеймс из всех людей увидит в нём нечто больше, чем... - Ну, если ты уверен,- сказал Хикки, пожав плечами. Понимая, что Хикки вот-вот встанет и наверняка увидит его, Френсис нырнул в туалет и подождал там несколько минут, пока не убедился, что всё ясно. - Вот ты где!- воскликнул Джеймс, когда Френсис появился к завтраку.- Я думал, ты кувыркался в ванне, собирался послать кавалерию,- Френсис проворчал что-то, что было не совсем согласием, и сияние на лице померкло. - Я взял тебе завтрак,- сказал он, указывая на контейнер на столе.- Не был уверен, что ты успеешь спуститься вовремя. - Извини, что заставил тебя ждать. - Всё в порядке. Хикки был рядом и вёл свою обычную яркую беседу. - Чего он хотел?- Джеймс пожал плечами: картина невиновности. - На самом деле ничего. Думаю, меня пытаются расстроить,- после этого заявления у Френсиса возникло множество исключительно депрессивных мыслей, которые ждали прямо за дверью сознания, умоляя впустить их внутрь. (Кто бы не расстроился, если бы у него были романтические отношения с тобой? Просто посмотри на себя и посмотри на него). - А,- Френсис крепко захлопнул эту дверь, но знал, что долго она не продержится. - Может, нам пора идти?- в словах Джеймса слышалась настороженность. - Полагаю, что да. Поездка была мучительной. Джеймс продолжал пытаться завязать разговор, и всё, что мог сделать Френсис, это кивнуть или отрицательно покачать головой, или молча смотреть перед собой. Он был слишком занят, пытаясь не допустить, чтобы каждое беспокойство и отговорка просачивалась сквозь щели, успокаивая себя избитыми, мягкими банальностями, которые составляли ему компанию с того дня, как ушла София, и недавно прибыли другие. Конечно, ничего не происходило. Не то чтобы Джеймс… не то чтобы он был виновен в чём-то, на что намекал Хикки. Но Джеймс был человек, которому нужны были люди, которому нужно было поговорить с ними, быть окружённым ими, вести беседы. Френсис был просто… он был удобен, вот и всё. И ему не следовало ожидать большего — вряд ли он заслуживал большего, после того, как он долго вёл себя. И всё же он думал, особенно в течение некоторых моментов предыдущей ночи, он думал... Но это было всё, что было. Просто мысли. И чем больше их у него будет, тем труднее будет их все отбросить, чтобы печь. - Френсис, я сделал что-то не так?- спросил Джеймс, когда они наконец добрались до поместья. Френсис был почти удивлён, обнаружив, что они остановились, гордые и в то же время несколько встревоженные тем, как ориентировался и парковался, хотя на самом деле он уделял предприятию лишь часть своего внимания.- Что-то я сказал или сделал вчера вечером? Просто скажи мне, если бы я это сделал, это абсурдно. - Нет, конечно, ты не сделал ничего плохого,- Джеймс не виноват, что Френсис думал, что в этом есть нечто большее, чем было на самом деле. Я в порядке. - Тогда ты нервничаешь из-за сегодняшнего дня или… - Я не нервничаю,- это был смех. Он тренировался так много раз, что мог приготовить это блюдо даже во сне; на заднем сиденье лежал список времени длиной с его руку, чтобы убедиться, что он не сбивается с пути на каждом этапе конкурса. - Ладно,- Джеймс вышел из машины и схватил свои сумки с заднего сиденья. Он направился к палатке прежде, чем Френсис успел даже задаться вопросом, с какой стати он так злится, ведь не он думал, что всё обстоит так, когда... Выпечка. Он не мог сделать это снова. Он не мог откатиться назад. Ему пришлось сосредоточиться на конкурсе. Френсису было чрезвычайно трудно сосредоточиться на конкурсе. Дело было не только в том, что Джеймс хлопал кастрюлями и сковородками на своей секции сильнее, чем это было строго необходимо, или в возобновлении странного напевания Коллинза, в том, что Хикки без всякой видимой причины постоянно менял миски для своей начинки в холодильнике, или даже в том, что Литтл часто вздыхал, и в необычном внимании Джопсона к ним. Это было затянувшееся осознание того, что он снова ошибся, что он снова надеялся, что всё идёт определённым образом, когда это было не так. Один раз это было отклонением от нормы, но второй раз? Что ж, это закономерность. В какой-то момент, когда у Френсиса случился кризис, а также он был занят приготовлением выпечки, когда ему приходилось следить за тем, чтобы колбаса не подрумянилась на сковороде, Хикки уронил нож, которым он резал овощи, и он понёсся по инерции, пока не остановился возле циновки на секции Френсиса. Френсис был наполовину убеждён, что это было сделано нарочно, но если экзистенциальный кризис не мог выбить его из колеи, то у своенравного ножа не было вообще никаких шансов. - Кто такой «Е.К»?- спросил Френсис, поднимая нож и возвращая его ему. Это был хороший, поварской нож, не похожий на тот, который можно найти в любом старом мясном блоке — буквы на лезвии были выгравированы причудливым завитком. - Без понятия,- сказал Хикки с улыбкой.- Нашел их в комиссионном магазине. Френсис верил в это примерно так же, как верил всему, что ему когда-либо говорил Хикки, а это было немного, и любые размышления о том, что означают эти буквы, придётся подождать своей очереди. Худшая часть дня началась после того, как Френсис закончил украшать свой колбасный венок и уже собирался поставить его в духовку. В тот момент, когда он положил руки на противень, с другого конца палатки донёсся крик, похожий на рёв раненого оленя. Опасаясь повторения событий прошлой недели или какого-нибудь другого не менее ужасного бедствия (потому что почему бы при такой катастрофе не быть видеозаписи?) Френсис обернулся и увидел Джона Ирвинга, который с потрясённым видом заглядывал в свой холодильник. - Где…? Он отстранился, посмотрел на два другие, подсчитал это в уме и снова уставился в глубину того, что стоял перед ним. - В чём дело?- спросил Френсис. - Моя начинка… она была… она была прямо здесь. - Разве она была не там?- Френсис указал на жёлтую миску на третьей полке. - Нет… там изюм, у меня было… Френсис понял, что произошло в тот же момент, что и Джон, и резко повернул голову к столу Хикки, где жёлтая миска, в которой когда-то была начинка для Джона, стояла пустой у локтя Хикки, а начинка, которая должна была быть в ней, теперь поджаривалась на сковороде на плите вместе с кучей овощей и перемешивалась с другими вещами. Сам мужчина поднял на них глаза. - Что-то не так, мистер?- спросил он. - Должен… думаю, произошла ошибка,- сказал Ирвинг. Хикки перевёл взгляд с Джона на холодильник позади него, и его лицо поникло. - О нет! Мне очень, очень жаль! Должно быть, я использовал не ту миску!- Хикки был олицетворением раскаявшегося и заботливого человека, который вслух задавался вопросом, как он мог совершить такую ошибку, и поклялся, что Джон сможет использовать его начинку или поможет ему сделать другую. - Я не знаю, есть ли у меня время… - Мне очень жаль, обещаю, во всём, что тебе понадобится, я тебе помогу. - Думаю, ты уже сделал достаточно,- сказал Френсис. - Да ладно, это было просто недоразумение,- возразил Хикки. Камеры кружили, как стервятники, а Росс и Данди спешили к ним, чтобы быстро отвлечь внимание от любой ужасной сцены. - О нет, кажется, произошла ужасная путаница!- воскликнул Данди, когда ему объяснили ситуацию. - Можешь ли ты сделать ещё одну?- спросил Росс Ирвинга. - Я… я не уверен, я не знаю, если… - Мы сделаем это,- сказал Хикки, хлопая его по плечу.- Я обещаю. Гудсир, который только что закончил ставить свой пирог в духовку, заявил, что тоже поможет, и несмотря на вполне обоснованные подозрения Френсиса, Хикки послушно и аккуратно нарезал овощи для второго пирога Ирвинга. (Однако Хикки был умным человеком, слишком умным, чтобы пытаться сделать что-нибудь необъяснимое, когда практически все взгляды в палатке были устремлены на него). Ирвинг решил сделать пирог более толстым, чтобы ускорить выпекание, поэтому Гудсир и Френсис помогли ему изменить первоначальную форму пирога В конце концов Ирвингу удалось поставить его в духовку за сорок минут, и, чтобы компенсировать это, он увеличил огонь. - Полагаю, мне нечего делать, кроме как ждать,- сказал он камерам, когда они подошли, чтобы спросить, как у него дела.- Эти вещи… вы знаете, такие вещи случаются. Я не держу никаких обид. Это была честная ошибка. Честная ошибка. Ха. Если бы это была честная ошибка, Френсис съел бы проклятый нож, принадлежавший Е.К., лезвием вперёд. До конца оставалось всего тридцать минут, в то время как большинство пекарей стояли на ногах (за исключением Литтла, который занял своё обычное место на полу перед духовкой), Джеймс всё ещё лихорадочно работал. Он решил сделать башню из сиань бина, причём каждый слой был немного меньше первого. Френсис был абсолютно уверен, что блюдо развалится до того, как придёт время его оценивать, и это в том случае, если он успеет всё приготовить вовремя. Теперь он поставил по сковороде на каждую конфорку и стоял над ними, вооружившись лопаткой в одной руке и щипцами в другой. Груда испорченных, подгоревших пирожков на тарелке в углу рабочего места объясняла его бдительность. Френсис тоже хотел помочь ему, предложить присмотреть за несколькими сковородками, по крайней мере хотел протянуть руку и заправить выбившиеся волосы Джеймса за ухо, но Джеймс по-прежнему упорно игнорировал его. Так что, простояв пять минут с дурацким видом, Френсис заварил чашку чая и стал ждать, пока его выпечка будет готова. Когда мясной пирог наконец был извлечен из духовки и помещён на круглое блюдо для презентации, Френсис понял, что это претендент на победителя. Выпечка пахла божественно, была должным образом подрумянена со всех сторон, милосердно избавлена от протечек и проколов, а колбасный венок вокруг него умудрился не подгореть и не пережариться, даже на некоторых более тонких и детальных надрезах, которые он сделал вдоль каймы. Это было сделано несмотря на<i> его душевное состояние, несмотря на безумие в палатке, и он гордился этим, даже если это была не что иное, как глупая игра на чёртовой мясной неделе подделки «Лучшего пекаря», которую никто никогда не собирался смотреть. - Одна минута, пекари!- озвучил Росс. Френсис выпрямился и огляделся, чтобы рассмотреть конкурентов. Выпечка Хикки выглядела беспорядочной, подтекла и подгорела по всему дну. Хотя пироги выглядели нормально, трудно было сказать, кто из Литтла или Коллинза выглядел так, словно мог потерять сознание в любой момент. Пирог Гудсира, как и следовало ожидать, выглядел неплохо, а башня Джеймса наконец-то была завершена, хотя пирог снизу растягивался под тяжестью остальных двенадцати. Ирвинг был единственным, перед кем на столе не стояла выпечка. - Десять секунд!- выкрикнул Данди. Ирвинг кивнул и, наконец, открыл духовку, вытащил противень и выложил его целиком на блюдо. Росс объявил время, и тот вскинул руки вверх, тяжело дыша и глядя на результат. Френсис проследил за его взглядом и с некоторым оптимизмом посмотрел на исход. Всё выглядело готовым, хотя всё ещё предстояло выяснить, прожарилось ли оно внутри так же хорошо, как снаружи. С таким обнадёживающим видом началось судейство. Литтл был первым, и колбасный рулет, который он приготовил, был на вкус «хорошим», хотя и не имел украшения. Следующим был Коллинз, и ему не хватало ни вкуса, ни презентации. Коллинз и Гудсир испекли почти одинаковые мясные пироги, хотя Гудсир проделал довольно сложную выпечку сверху, чтобы украсить корочку. - Это… это корова на пастбище?- спросил Барроу, обводя костлявым пальцем замысловатый узор. - О, да. Я представил себе что-то вроде осенней обстановки, так что по краям вы увидите все опавшие листья. - Чем ты окрасил листья?- спросила Силна, и Гудсир начал объяснять использование куркумы и свеклы для создания набора интересных цветов, от которых Френсис обнаружил, что отключился ещё до того, как работа была готова. Вместо этого он наблюдал за Силной и за её доблестными, но тщетными попытками сохранить нейтральное выражение лица, когда ей очень-очень хотелось быть нежной. - Просто чудесно,- сказал Барроу, когда Гудсир закончил, тоном, который наводил на мысль, что он не слышал ни одного слова из десяти.- Давай проверим, как оно на вкус, ладно? Вкус был признан удовлетворённым, хотя Силна предположила, что в нём было слишком много специй, и следовало бы дать натуральным ароматам лучше проявиться. Гудсир поблагодарил их и вернулся на своё место с лёгкой улыбкой на лице, поприветствовав поднятый вверх палец Коллинза своим собственным. - Френсис, пожалуйста, принеси свой шедевр! С уверенностью, которую он не чувствовал уже несколько недель, Френсис поднял тяжелое блюдо со стойки и поставил его перед судьями. - Это похоже на картинку,- сразу сказал Барроу.- Как то, что я видел в журнале. - Оплётка колбасного венка очень интересная,- заметила Силна, тыкая в неё.- Я думала, что она станет слишком хрустящей или подгорит, но ты, похоже, хорошо справился с тем, сколько тепла всё получило. - И я ценю дополнительные усилия. Полагаю, у вас здесь два разных вкуса?- он так и использовал, и, пока он объяснял эти различия, Силна откусила оба. - У тебя здесь самый маленький кусочек сырого теста,- она указала на толстое место на дне выпечки.- Но в целом бока довольно ровные и пропеченные, внутренняя часть готова, и, честно говоря, пахнет очень хорошо. - Тогда давайте попробуем,- сказал Барроу, отрезая себе кусок пирога и венка вокруг него. - Просто восхитительно,- заявил Барроу.- Хороший вкус и прекрасная текстура. - Я согласна,- добавила Силна.- Помимо одного кусочка сырого теста, я бы сказала, что это отличная выпечка. Хорошая работа, Френсис. Он нёс свою выпечку на своё место с чувством триумфа, встречая каждую ободряющую улыбку собственной. Потом хорошее настроение сразу испарилось, когда Хикки вызвали вперёд. - Я понимаю, что произошла путаница,- сказала Силна, когда перед ней поставили игровой пирог Хикки. Хикки кивнул. - Да, боюсь, я взял из холодильника не ту начинку. Добавил к нему кое-что до того, как понял, что произошло. - И это есть та самая оригинальная начинка, которую вы хотели приготовить?- Хикки кивнул. Очевидно, Барроу, который нарезал пирог ломтиками, проверяя, готова ли начинка, этого объяснения было достаточно. - Всё в порядке,- сказал он, сделав первый укус.- Я не совсем понимаю, при чём здесь изюм. Он не совсем сочетается с остальными вкусами. - Дно слишком хрустящее,- добавила Силна.- Начинка вытекла здесь внизу, и образовалось кольцо вокруг основы. Вкус в порядке. Согласна, изюм не сочетается с остальным. - Спасибо, Корнелиус,- Хикки улыбнулся, кивнул и вернулся на своё место. Джеймс, следующий за ним, оказался не намного лучше. Поддерживающий слой сиань бин, которого боялся Френсис, вот-вот рухнет, действительно сделал в этот момент, когда Джеймс поставил блюдо на стол перед судьями, расплющив и разлив его по бокам. - О, Боже!- воскликнул Барроу.- Мне ужасно жаль. Казалось, что сверху было слишком много груза. Несколько слоёв поменьше было в самый раз. - На самом деле это было не то, о чём мы просили,- начала Силна, не выразив ни капли сочувствия по поводу обрушения, как это сделал Барроу.- Это больше соответствовало бы вчерашней фирменной выпечке, даже несмотря на то, что ты сделал всё возможное, чтобы создать единое целое,- она сняла верхний слой, крошечную булочку, размером не более одного-двух кусочков, и положила её в рот. - Они хороши,- сказала она.- На самом деле очень хорошо,- Барроу решил разрезать следующий слой пополам и использовать вилку перед тем как брать пробу, но он с энтузиазмом согласился с оценкой Силны. - Обычно я не сторонник такого типа еды, но ты прекрасно сбалансировал вкусы. В следующий раз просто переделай всю структуру, ладно? Джеймс кивал на протяжении всего процесса с достоинством принимал как взбучку, так и комплименты и даже не взглянул в сторону Френсиса, когда тот пытался одарить его сочувственным взглядом на обратном пути. Ирвинг был последним, и пока судьи пытались утешить его из-за путаницы и гордились его настойчивостью, вся палатка затаила дыхание, наблюдала, как Силна нарезала пирог. - Здесь, в середине, сыро,- сказала Силна, тыкая в центр пирога.- Тесто и начинка,- Френсис был не единственным, кто почувствовал, что эти слова пронзают его как нож. Даже съёмочная группа, Френсис заметил, что все хмурились и сочувственно покачивали головами. Джопсон смотрел на судей так, словно пытался заставить их взлететь одной лишь силой мысли, и Френсис почти верил, что у него получится. Но потрошение ещё не было закончено. Как только Барроу попробовал, его лицо исказилось от неудовольствия. - Вкус тоже обычный… есть что-то слегка горьковатое? Не очень приятное. - Это тимьян,- сказала Силна, пережевывая свой кусочек.- Слишком, слишком много тимьяна. - Я… я спешил сделать начинку,- объяснил Ирвинг.- Возможно… возможно, я использовал столовые ложки вместо чайных. Барроу начал длинную многословную речь об «этом уровне» приготовления еды и о том, чтобы «не допускать таких ошибок», из-за которых почти каждый человек в палатке стал врагом. Все сердца (почти, все сердца, мрачно подумал Френсис) были с Джоном Ирвингом, который стоял там, как какой-то мученик в старину, ожидая, пока Барроу найдёт конец неблаговидной истории. - Думаю, он понимает,- прервала его Силна, как раз в тот момент, когда Барроу начал, несомненно, свой анекдот о своих первых днях работы в кондитерской.- Мы не говорим о кондитерских изделиях, и он работал при смягчающих обстоятельствах. - А,- сказал Барроу.- Хорошо. Возможно, вы правы. Спасибо, Джон. Судьи и ведущие быстро вышли из палатки, чтобы начать судейство, а Френсис налил себе ещё чашку чая, надеясь на пятнадцать минут покоя перед неизбежной бурей. Но тут начались крики. Из судейской палатки доносились повышенные голоса, как и в тот день, когда Франклина отправили домой. Особенно резкий крик Барроу заставил Коллинза вздрогнуть, как будто его ударили. - С тобой всё в порядке?- спросил Гудсир через всё помещение.- Ты выглядишь немного… немного напряженным. - Да. Вот и всё. Я просто… в стрессе. Переживаю, что… ну, знаешь, переживаю, что на этот раз могу быть я. - Всё будет хорошо,- ответил Гудсир.- Я уверен. - Но это было бы не самое худшее, не так ли?-у Коллинза округлились глаза.- Вся съёмка была безумной. Было бы не так ужасно захотеть прекратить её, да? - Нет,- успокоил его Гудсир.- Нет, конечно нет. Находившийся перед ними Ирвинг смотрел куда-то вдаль, пока не заметил пристального взгляда Френсиса и одарил его смелой, но хрупкой улыбкой. Джеймс вообще не смотрел на него. Когда Барроу и Силна появились снова, Силна выглядела разъярённой. У Френсиса было неприятное подозрение, что она не добилась своего, и здравый смысл вряд ли возобладал. Росс шагнул вперёд. - Это было очень трудное решение на этой неделе,- начал он.- Все старались выложиться по максимуму, и, несмотря на некоторые сюрпризы, мы гордимся всеми вами. Однако на этой неделе наш лучший пекарь — это тот, кто взял традиционную выпечку и сделал её полностью по-своему, тот, кто справился с предыдущими проблемами и справился с трудностями последующих недель. Френсис, поздравляю. Улыбки и руки, хлопавшие его по плечу, но, хоть убей, всё, что Френсис мог услышать в своей голове в момент после заявления Росса — это фирменное кудахтанье Блэнки, когда он услышал, что Френсис Крозье стал лучшим пекарем мясной недели. - А теперь о том, что совсем невесело,- сказал Данди со вздохом.- Все прекрасно справились, но, к сожалению, один из вас должен вернуться домой. И на этой неделе этот человек...- в эффектной паузе Данди посмотрел на кого-то из команды, затем на судей, как будто надеясь на отсрочку, котору он не нашел.- Джон Ирвинг, мне очень жаль. Участники громко ахнули, но Силна старалась не встречаться ни с кем из них взглядом. Корнелиус Хикки: Ужасный позор. По правде говоря, я чувствую себя просто ужасно из-за этого. Джон Барроу: Она боролась со мной из последних сил, но в этой выпечке были ошибки от начала до конца, плохой вкус, плохая выпечка и… слушай, несчастные случаи случаются, но то, что показывает характер человека — это насколько хорошо он справляется со своими ошибками, и… я ещё не закончил, куда ты собираешься? Джон Ирвинг: Выпотрошен. Конечно. Знаете, я чувствую себя просто опустошенным. Это не было несправедливо, но, знаете, немного шокировало. Полагаю, я навсегда останусь известен как человек, который провалил мясную неделю. Силна Каретак: Всё, что я скажу по этому поводу, придётся вычеркнуть. Давайте просто пропустим это. - Я не понимаю, почему кто-то должен был идти домой!- воскликнул Гудсир позже.- Он не сделал ничего плохого, это был просто несчастный случай!- все они собрались плотным кольцом у задней стены палатки, за исключением Ирвинга, который хотел побыть один где-нибудь на территории, и Хикки, который свалил сразу после окончания записи, чтобы его подобрал ещё один человек, которого никто никогда раньше не видел за рулём очередной шикарной машины. - Кажется, немного… ну, это кажется немного подозрительным, не так ли?- поинтересовался Френсис, прищурив глаза. - Что именно?- спросил Коллинз. - Хикки. Он трижды менял эти миски для начинки, прежде чем он остановился на жёлтой. Тот же цвет, что и у Ирвинга. - Думаешь, он сделал это намеренно?- спросил Гудсир. - Я бы не стал его игнорировать. - Кто-то должен проинформировать съёмочную команду,- сказал Литтл. Одна за другой четыре пары глаз медленно скользнули к нему.- Что? - Кому-то, наверно, стоит,- согласился Гудсир. - Кто-то, близкий к съёмочной группе,- добавил Джеймс. - Почему все смотрят на меня?- спросил Литтл, и с каждой минутой его лицо краснело всё сильнее.- Я не знаю никого из съёмочной группы. Именно в этот момент у него зазвонил телефон. - Наверно, мне следует… ну, знаете, ответить,- пробормотал Литтл и пошел прочь по лужайке, прижав мобильный телефон к уху так сильно, что казалось, будто он пытался проткнуть им череп. - Он действительно думает, что остальные из нас не знают?- спросил Коллинз. - Я поговорю с ним,- предложил Френсис, составляя в голове текст.- Но нам следует быть осторожными на следующей неделе. Посмотрите, где находится Хикки, что он делает. Позаботьтесь о том, чтобы этого никогда не повторилось,- последовали серьёзные кивки и одобрительный ропот, и каждый из них один за другим отделился от группы, чтобы отправиться на автостоянку или на маршрутное такси до вокзала. Когда Френсис подошел к своей машине, он обнаружил там Джеймса, на лице которого назревал ураган. - Ты предлагаешь подвезти меня домой или мне стоит просто забронировать билет на поезд прямо сейчас? - Нет, нет. Залезай,- Джеймс закинул свои сумки в багажник, не соблюдая того тщательного порядка, который он наводил прошлым утром и скользнул на пассажирское сиденье, как будто это его лично оскорбило. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы включить музыку, и вообще ничего не сказал, когда они свернули с подъездной дорожки на дорогу. - Ты довольно тихий,- сказал наконец Френсис, когда даже он больше не мог выносить напряженного молчания. - Полагаю, мне жаль видеть тебя снова. - Прости? - Все эти «извини», которые ты мне сказал на прошлой неделе, эти разговоры. Поездки. Приносишь мне ужин. Вчера вечером. Пока это продолжалось, было приятно,- он остановился, словно на этом всё и закончится, а затем начал снова, на этот раз злее.- Я знаю, что сказал слишком много, мне не следовало вчера вечером ничего говорить о Китае, об уходе с работы или о чём-то подобном, мы просто должны были посмеяться, а потом я всё поменял, но это всё равно не повод вести себя так, как будто... - О чём ты вообще говоришь?- сплюнул Френсис, резко завернув в поворот. - Вот это,- сказал Джеймс, решительно махнув рукой между ними.- Этим утром, когда… когда я выходил из твоего номера, я думал, что всё идёт… хорошо? Наверное? Но у тебя было время подумать об этом, и я, очевидно, раскрыл слишком много, но это было только потому, что я думал, что мы можем...- Джеймс раздражённо покачал головой. Думал, что могли бы быть... - Думал, что мы могли бы стать кем?- Френсис проклинал свой рот — он никогда не знал, когда нужно остановиться, ни с Софией, ни, конечно, сейчас с… - Ничего. Неважно,- Френсис усмехнулся, и это прозвучало так отвратительно, что он был бессилен удержаться от следующих слов, сорвавшихся с его губ. - Это именно то, что ты сказал Хикки сегодня утром,- проворчал он. - Ты нас подслушал? - Только последнюю часть,- он вздохнул.- Послушай, мне очень жаль. Я допустил ошибку. Я думал, мы…- он запнулся, пытаясь найти правильные слова, не выдавая слишком ного.- Это не первый раз, когда я ошибаюсь, вот и всё. - О!- воскликнул Джеймс, и на его лице появилось совершенно новое выражение.- Френсис… это то, о чём идёт речь? - Это ни о чём,- ответил Френсис. (Сколько ещё раз ему придётся признать это? Это было достаточно унизительно).- Как ты сказал. - Френсис, мы с тобой оба знаем, что Хикки взял начинку Джона не случайно,- сказал Джеймс явно не логично. Френсис хмыкнул в знак согласия, испытывая облегчение от того, что не участвовал в предыдущем разговоре. - Он саботирует всех подряд. Грэм по-прежнему убеждён, что он каким-то образом сделал с его мукой ещё на второй неделе. Он всем надоел, и это не первый странный разговор, который он пытается завести со мной. - Он пытался сказать мне, что он ирландец,- произнёс Френсис.- Одним утром. Сказал, что мы должны держаться вместе. - Что ты ему сказал? - Сказал ему, что он может заткнуться,- Джеймс улыбнулся. - Точно. Это странный маленький человек, который с момента своего прибытия пытался залезть всем под кожу. Так с какой стати ты думаешь, я скажу ему, что между нами что-то происходит?- было, не было, ЕСЛИ было... - Есть? - Есть что? - Всё, что происходит между нами,- краем глаза Френсис наблюдал, как искривилась улыбка Джеймса, и не мог дать определение эмоциям, не отводя глаз от дороги. - Кому ты рассказываешь,- голос Джеймса был тихим и осторожным, и Френсис знал, что он может сказать «нет», решить, что оно того не стоит, и оставить всё это позади. К чёрту это. - Думаю, такое возможно,- сказал он вместо этого и был ошеломлен тем, что не сразу же покрылся ужасным потом.- Что ты думаешь? - Знаешь, я, пожалуй, склонен согласиться,- тогда Френсис оторвал взгляд от дороги, всего на мгновение, просто чтобы поймать кривую ухмылку Джеймса, и музыка снова заполнила пространство машины, та же самая песня, которая играла, когда они отъехали от квартиры Джеймса. - Ой, извини, это плейлист для поездки туда...- Джеймс попытался постучать по чему-то ещё, но Френсис положил руку ему на плечо, чтобы остановить его. - Пусть эта первая играет,- Джеймс засмеялся, и Френсис держал эту руку на его руке гораздо дольше, чем следовало бы, и Джеймс не сделал ничего, чтобы оттолкнуть его. Возможно, песня была права. Побеспокойся об этом завтра. ***Что ждёт нас в четвертьфинале в следующий раз после шокирующего завершения мясной недели? Узнайте это в захватывающем четвертьфинале кондитерской недели!