Бездарность

      Пугод любил отдыхать. Он отдыхал часто, даже ежедневно и подолгу, потому искренне не понимал, почему его друзья так волнуются. Он ведь взрослый, его не нужно так опекать. А дело в том, что само понимание слова "отдых" у него отличалось от привычного другим. Никаких лежаний в постели до обеда, никаких просмотров роликов в ТикТоке или посиделок в душном баре. Только руки, ноги и нескончаемая работа. Такая простая формула!       Пугод отдыхал. Работа над базой Надзирателей наконец-то сдвинулась с мëртвой точки. Сама пирамида была давно сооружена. Теперь создание еë внутреннего облика, стараниями Пугода, упало на плечи МоддиЧата. Мосты были построены совместными усилиями шляпника и Жирафа, коим была устроена ровная территория пустыни вокруг пирамиды. Теперь же Пугод взял на себя одну из самых важных задумок — дно ямы, заражëнное скалком.       Пакет был из тех игроков, которым нужны были масштабы. Колоссальный размах. Если посмотреть на его деятельность на собственном Пепе-сервере, то размер построек позволит сделать вывод о безумии архитектора. А если смотреть на Майншилд, то здесь Пугод просто работает над одной из самых крутых баз этого мира. И над машиной для жертвоприношений вдобавок.       Основой всей символики Надзирателей стал скалк, Варден и всякое с ними связанное. Мистика и бирюзовый цвет — это то, на чëм построен их имидж. Потому Пугод и захотел на дне огромной ямы под их общей базой создать участки, заражëнные скалком. И для этого было бы достаточно просто расставить нужные блоки, но шляпнику это было не по душе. Ему нужно было шоу, зрелище. А так как скалк распространялся, когда рядом с ним умирало живое существо, долго выбирать наиболее интересный способ работы Пугоду не пришлось. И пусть придумать механизм по заманиванию мобов было трудно, в конце он (не без помощи чата) нашëл наиудобнейший путь — заманивание зомбифицированных пиглинов собственным телом.       Этим Пугод и занимался уже добрую половину дня, переставляя с места на место портал в ад, откуда и приводил своих "друзей".       — Паке-е-ет! — слышится голос из прекрасного далëка. И Пугоду даже не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто и зачем сюда пожаловал. Всë слышно по голосу.       — Модди, что бы ты ни задумал, я отказываюсь, — едва сохраняя безразличие, заявил Пугод. Перед ним, на дорожке шириной в один блок, была армия свинозомби, которая сейчас казалась гораздо более существенной проблемой, нежели непоседливый друг.       Модди, не забыв попонтоваться своим даром, спрыгнул с высоты пирамиды на эту узкую площадку, оказавшись за спиной Пугода. Который, к слову, шëл задом наперёд. Очевидно, через пару шагов Пакет врезался в препятствие. Новым препятствием стали крепкие объятия.       — У меня для тебя сюрприз! — радостно заявил Модди, пока на них надвигалась волна озлобленных чудовищ.       — Модди-и-и-и! Я занят! Не видишь?! — Пугод нервно вжался в тело за спиной, наблюдая приближающуюся опасность. Ну что за псих!       — А когда уделять время лучшему другу, м?       — Когда этот лучший друг перестанет пытаться меня убить!       Модди резко развернулся, поменяв их местами, как только мобы их настигли. Пугод оценил ситуацию и отбежал до конца мостика. Отсюда эти твари будут падать в руки смерти. Кивком дал Модди команду, после чего он перестал удерживать гнилой свинной поток, спрыгнув на дно. И Пугод всегда по-детски радовался, когда друг понимал его без слов.       — Модди! Можешь там лишнее пока убрать?! Заражение почему-то иногда уходит за намеченные границы! — кричит Пугод, когда свинозомби начинают бурным потоком литься в твëрдый камень, распространяя скалк с громким и отчаянным хрюканьем.       — Только если ты согласишься поучаствовать в том, что я хотел предложить!       Пугод закатывает глаза и не отвечает. Эх, а ведь на секунду показалось, что Модди наконец решил поработать.       Спустя час было закончено аж две линии скалка, пусть они и не были особо длинными. Без отвлечения в виде стрима работа шла легче. Модди, к счастью, с беседами больше не приставал. Просто стал поправлять "утëкшие" участки, как и просил Пугод. Красота да и только.       Работу на сегодня пришлось сворачивать — пора бы начинать стрим на Пепеленде. Пугод сломал портал и направился к сундукам. Модди появился здесь через считанные секунды.       — Ну что, ты согласен? — тянет старший надзиратель, ожидая уточняющие вопросы.       — Нет, — отвечает Пугод, не желая эти вопросы задавать.       — Рад, что ты спросил! — не теряется Модди и хлопает в ладоши. — Я был на спавне, а там почти на каждом доме висит мапарт с объявлением о приглашении на концерт. Написано, что будет в эту пятницу в баре Джея! Скажи же, отличный шанс посидеть компанией и отдохнуть!       — Соглашайся! — неожиданно звучит голос Жирафа за спиной Пугода, из-за чего он едва не отходит в уютную яму. Спасибо МоддиЧату, успевшему схватить его за запястье и удержать.       — Вы сговорились? — шипит Пугод. Правда, ему сразу становится стыдно за излишнюю агрессию. — Это не по мне, ребят. Ещё и в пятницу.       — Я уверен, что только ради тебя мероприятие и выпало на пятницу, — настойчиво улыбается Жираф.       — Жаль только, что из-за этого Нео не придëт, — вздыхает Модди.       — В смысле?! — лицо Жирафа вытягивается в удивлении.       Возвращение третьего надзирателя было настолько же внезапным, насколько резким было его исчезновение. Поступки Жирафа в целом редко отличались логичностью и последовательностью, так что его товарищам часто доводилось подолгу размышлять и строить теории касаемо неуловимого потока мысли актëра.       Но в этот раз всë было не так.       Жираф явился на базу Надзирателей пару дней назад, когда Модди и Пугод вовсю там трудились. Работа тут же пошла в три пары рук, что, хоть и не сразу, но довольно быстро было замечено. Такой активности со стороны Жирафа давно не было видно. Казалось, что он сиял от неясной радости, а в глазах вместе со смешинками блестели искорки счастья.       Казалось бы, Жирафу бессмысленно задавать вопросы. Он всегда умел красиво и незаметно уйти от ответа. Но в этот раз он разбил последние шаблоны, искренне признавшись в примирении с Нео.       С Нео, в погоне за которым сейчас Жираф сиганул в портал, не заметив ничем не прикрытого веселья на лице Модди.       — Нео ведь придëт?       Модди пожимает плечами.       — Это был спектакль, чтобы спровадить его?       Модди в ответ ехидно кивает.       «Неисправимый болван», — ухмыляется Пугод. Он направился к сундукам. Модди же пришлось напрягать мозги в поисках способа привлечения внимания. Тратить пятницу на бар не было желания и у него, но один аргумент неохоту перевешивал: если Пугод согласится, уйти слишком рано он не сможет из вежливости, следовательно, немного отдыха ему гарантировано.       — Пакет, не подскажешь, который час?       — Самому посмотреть не судьба?       — Не судьба. Понимаешь, звëзды не сошлись, да ещё и Венера в Юпитере.       Пугод не нашëлся с ответом. Отметил только, что Венера абсолютно точно не в Юпитере. Однако за красоту аргумента и сдаться не стыдно было. Он приподнял руки, чтобы открыть панель, но выяснил, что такое решение друга не устраивало.       Модди обошëл Пугода со спины и поймал его руки, стоило только им подняться до уровня талии. Следующим движением они оказались скрещены на этой самой талии. Позиция напомнила движение вальса, мысль о чëм вызвала скрытую шляпой улыбку.       — Я больше доверяю механическим часам, нежели электронным. Мне кажется, у тебя где-то были подходящие?       — Что-то мне подсказывает, что руки понадобятся в любом случае.       Ох уж эти часы, ох уж это время. Спасибо Модди за то, что когда-то этим утешил, но Пугоду стала надоедать навязчивая реклама этой штуки. Обычные часы, ничем не примечательные, лежат у него в эндер-честе. "Время топовому МегаСтримеру", — видит Пугод каждый раз, когда Модди вновь задаëт этот вопрос. Зачем же постоянно проверять, не выкинули ли часы? Будто Модди не знает, что Пакет дорожит его редкими подарками, всегда их сохраняя. Увы, кажется, эти часы с ним на веки вечные.       — Хмм, самое время пойти и начать оформлять пирамиду внутри, — проговорил Пугод, как только вырвался из заботливого капкана и добрался до эндер-сундука. — Кстати, часы занимают целую ячейку. Этого места критически не хватает. Просто чтобы ты знал, на какие жертвы ради тебя я иду.       — Боюсь, ты заслужил, — с улыбкой говорит Модди и идëт доставать ресурсы для пирамиды. Такой ответ о времени его вполне устроил.       — Ладно, пойдëм, только чур не пить. Поддержи Жирафа-трезвенника, — наконец согласился Пугод.       "Jay_Pokerman: кто-нибудь знает, что за концерт я устраиваю?"       В это время в доме Джея неспокойно. Он снова и снова смотрит на плакат с объявлением, но буквы стоят армейским строем, и не думая менять места или исчезать.       "В эту пятницу, в 18:00 Джей ждëт всех и каждого в баре. Лëгкая концертная программа будет создана совместно с Кэпом Ксеноморфом и Фарадеем. Со стримом вход воспрещëн (стрим Джея обязателен)."       — Я бы не стал самому себе приказывать включить стрим, — недоумëнно говорит Покерман, обращая внимание на выделенные красным слова. — "Ждëт всех", "будет создана", "стрим Джея обязателен". Звучит так, будто кто-то дал нам инструкцию.       — Подготовить концерт и заставить всех прийти? — удивляется Фарадей неожиданно сложной задаче, взявшейся из ниоткуда. Он (в удивительной синхронности с Кэпом) решил навестить Джея и по-дружески уточнить, что это за фигня. К слову, именно Фарадей принëс плакат. И Джей оказался последним из этой троицы, кто узнал о собственном концерте.       Сообщение в чате оставалось без ответа. Нужно было что-то решать.       — Мы будем в этом участвовать? — спрашивает Кэп, желая избавиться от неопределённости. Если они правда решат с нуля готовить концерт, который будет проведëн через три дня, то тратить время на поиски автора идеи — это просто самая нерациональная идея.       — А почему бы и нет? Звучит интересно, и полезно будет. В последнее время многие слишком напряжены. На фоне мутаций возникали ссоры и споры, а некоторые из нас и вовсе стали избегать Майншилд, — на этих словах Фарадей вспомнил недавнюю истерику Евгехи. Найти его пока так и не удалось, что вводило совестливого фенька в печаль. А Джей и Кэп подумали о Диамкее, шума от которого в последнее время не хватало.       — Давайте отправим Диамкея на опрос населения? Уж он-то точно не откажется идти на наш концерт, — предложил Кэп. В их положении наилучшим выходом было спихнуть лишнюю работу на кого-либо.       — Отличная идея! Тогда пишем ему и садимся за проработку идей, — Джей не желал терять ни секунды.       К бару Пугод и Модди подошли одними из первых. Да и не за чем нормальным людям было приходить за час до назначенного времени. Самым парадоксальным было то, что именно Модди, пунктуальностью никогда не славившийся, настойчиво торопил Пакета, едва не волоча его по земле за ручку. И, к великому сожалению шляпника, тому всегда удавалось находить действенные аргументы для наименьшего сопротивления. В данном случае Пугода убедила возможность выбора для них наиболее удобного места. Вероятно, в его случае главным параметром станет отдалëнность от толпы. Как они вообще должны поместиться в небольшой бар, если придëт большинство?       Ответ был найден ещё издалека. Не нужно было и в помещение бара заходить. За последние дни у него появилась живописная пристройка, представлявшая собой настоящую террасу. Она была широкой и напоминала летние уличные кафе. Такие, в каких люди сидят под полупрозрачными навесами, чтобы от них не скрывалось ни солнечного света, ни тепла, пока между столиками гуляет влажный ветерок, освежающий не хуже коктейлей с кубиками льда. Такие, в каких с наступлением темноты зажигаются ненавязчивые жëлто-оранжевые гирлянды, свечи или огни мангалов, от которых тянется аромат сочного шашлыка. И вокруг столов, вокруг каждого светильничка появляются хороводы мотыльков, исполняющих самбу, облетая летящие во все стороны пробки от шампанского.       Возможно, именно такие картины, представленные Пугодом, будут реализованы здесь и сегодня. Пожалуй, это даже усыпило бы его внутренних кошек, отчаянно скребущих рëбра в чувстве разыгравшейся совести.       Подойдя к террасе, друзья увидели Фарадея. Фенëк суетился, доделывая эту часть постройки в предельно короткие сроки. На глазах у публики он разбавил промежутки между столбиками навеса разнообразной зеленью (в особенности — лианами), после чего обернулся к столам и увидел пришедших. Его ушки взволнованно метнулись вверх, будто решили блеснуть идеальной осанкой.       — Ой, привет! Вот и первые гости, — мягким голосом проговорил Фарадей с широкой улыбкой. — Вы проходите пока в сам бар, я тут скоро закончу.       Своими словами фенëк дал понять, что в помощи не нуждался, потому и мешать ему желания не было. Да, даже у Модди.       В самом баре был обнаружен по-настоящему первый гость — Диамкей. Он сидел за барной стойкой, пока Джей готовил напитки и кухню на этот вечер. Помогал ему в этом Кэп Ксеноморф, в основном выступая в роли "подай-отнеси".       Обязанности три организатора распределили почти сразу. Джей решил, что без песен так называемый концерт не обойдëтся. Потому он споëт несколько своих, после чего будет аккомпонемировать Фарадею на фортепиано. Но так как петь и играть весь вечер они не смогут, Кэпу было поручено подготовить пластинки с приятной музыкой. Она будет ненавязчиво играть на фоне, чтобы бар не погружался в неловкую тишину. Все угощения, конечно же, организуются владельцем бара. А вопросом, как весь сервер там поместится, озадачился Фарадей. Сразу после он получил от Джея разрешение на корректировку этого святого здания.       Может показаться, что меньше всех полезен был Кэп. На деле же он с удовольствием предложил себя на роль рабочей пары рук. Но основной заслугой стала помощь его тихого и уравновешенного характера. Пока другие паникуют и переживают, как бы что не пошло не так, Кэп, как само воплощение спокойной и комфортной атмосферы, сохраняет всеобщее здравомыслие. Кто знает, что стало бы с Джеем и Фарадеем, если бы не такая поддержка.       — Добрый вечер, дамы и господа! — поздоровался Модди, усаживаясь рядом с Диамкеем. Кого именно он назвал дамой — загадка. Ответ на неë покосился на Модди красными глазами сквозь красные линзы.       — Диамкей сегодня не в духе, будь с ним помягче, — осторожно, малой громкостью говорит Джей, словно опасаясь разбудить опасного зверя. Он уже запустил стрим, потому не желал лишних споров.       — Как можно быть "в духе", когда тебя заставляют бегать за двумя десятками людей, предлагая им чуть ли не собственную душу, чтоб они согласились прийти?! — вспылил тот самый зверь, более известный под названием "крот".       — У тебя есть душа? — наигранно удивляется Модди, но остаëтся без внимания.       — Тебе полезно, ты про нас совсем забыл в последнее время.       Диамкей мысленно отвечает Джею, что вовсе не забывал их, его дорогих друзей, уже родную компанию. Просто бегал от одной конкретной пары серых глаз, которые, бывало, невольно отражали фиолетовые оттенки балаклавы. Чем больше дней проходило, тем сложнее было решиться на встречу и разговор с Обсидианом. Диамкей с завидным упорством лишь закапывал себя всë глубже и глубже в неопределённость. Даже переговоры о посещении концерта не помогли справиться с избеганием — вампир сбросил с себя эту обязанность, попросив Душеньку притащить Императора. Спасибо ушастому за отсутствие лишних вопросов. И чëрт бы его побрал за этот невыносимо сочувствующий взгляд.       Диамкей не стал продолжать спор. Вместо этого опрокинул в себя рюмку какого-то клюквенного напитка, принесëнного им из дома. Спасибо Джею за то, что не запрещает вход со своим. Но не слишком ли рано Диамкей начал напиваться?       Модди состоял в приятельских отношениях со всеми на Майншилде, завязать непринуждëнный разговор и поинтересоваться, как идут дела, — его привычная тактика в подобных ситуациях. И пока друг беседует с барменом, Пугод позволяет себе пройтись по помещению, разглядывая интерьер.       Фарадей крутился, как белка в колесе. Наблюдать за ним через оконное стекло оказалось занимательно. Внимание Пугода привлекло интересное расположение столиков. А конкретнее, их разный размер. И в то время, пока он недоумевал, что это за странное дизайнерское решение, Фарадей принялся развешивать над столами баннеры-флаги, олицетворявшие разные организации.       Длинный стол Ордена Красной Звезды стоял прямо напротив окон бара, вдоль противоположной границы террасы. Слева, перпендикулярно этому столу, будут располагаться Дровосеки. После них, ближе к бару, стол с белым флагом. Вероятно, предназначенный дня "нейтральных" игроков, не состоящих в организациях. Справа был стол Якудзы. В углу, на повороте от Ордена к Якудзам, стоял самый маленький столик, к которому приставили лишь три стула. Знамя с бирюзовым глазом, находясь в таком удобном положении, в поле зрения имело всю площадку. Пугода эта деталь не могла не радовать. Оставалось лишь надеяться, что перед их лицами не будут агрессивно летать куски еды от Клеша к Веназару и, в худшем случае, наоборот.       Вход на террасу был сделал из здания бара. Прямо под его окнами располагалась небольшая сцена, на которую кто-то уже перетащил фортепиано.       Пока Пугод разглядывал прочие детали окружения, Фарадей успел закончить строительство и, устало вздохнув, зашëл в бар. Стоило шляпнику повернуться в сторону ребят, как произошла, пожалуй, самая неожиданная и неловкая сцена этого дня. По крайней мере, за период до начала всеобщего употребления алкоголя.       Фарадей дал Кэпу сигнал о том, что можно начинать сервировать столы. Джей, моментально отреагировав, нагрузил поднос несколькими бутылками и рюмками, что стояли ближе всего. Кэп не выразил недовольства. Просто взял весьма тяжëлый груз, готовясь к унылой ходьбе туда-сюда.       — Кэп, ступенька! — воскликнул Фарадей, заметив, что тот не видит ничего под ногами из-за высоких бутылок и широкого подноса. Фенëк буквально бросился в ноги Ксеноморфа, но Пугод не совсем понял, зачем. Ловить стекло? Ловить Кэпа?       Джей обернулся так резко и испуганно, что из бокала в его руке разлетелся брызгами напиток. Он действительно услышал, что шаги по деревянному полу резко оборвались. Ступени здесь появились лишь сегодня, ввиду немного сумбурной строительной деятельности Фарадея. Даже Джей всë утро запинался на каждом шагу, а Кэп подключился к работе непосредственно в баре лишь часик назад, когда закончил с пластинками.       Комичности их положению придавал совершенно невозмутимый взгляд Ксеноморфа. Он остановился, но посмотреть, где именно находилось препятствие, не представлялось возможным. Тут вокруг его тела стали плескаться голубые огоньки, а Фарадей, медленно поднимаясь с пола, сверкнул шокированными янтарными глазами.       — Что-то не так? — в смятении вопрошает Кэп.       — Всë так, кроме того, что ты стоишь на воздухе, — отозвался Диамкей, от любопытства даже отставивший свою рюмку в сторону.       Пугод начал готовиться к тому, что вечер будет шумным.       Столики постепенно заполнялись людьми (и прочими существами). Пугод сидел под надзирательским глазом в гордом одиночестве. Около сцены стоял Кэп, каждому пришедшему демонстрировавший свои новые способности, преодолевая некоторый дискомфорт от обилия внимания.       Они оказались просто сногсшибательными! "Да здравствует Святой Спрут!" — смеëтся кто-то из аудитории, наблюдая представление. Как известно, Кэп проповедует спруторианство. Когда-то пред ним предстал спрут, парящий в воздухе. И с этого, казалось бы, незначительного происшествия начался долгий путь развития веры, пока она не дошла до дарования Ксеноморфу такой же силы. И мало было ему левитации, способности использовать блоки воздуха вместо твëрдых блоков земли, так ему ещё и приписали телекинез. Из бара один за другим вылетали стаканы и бокалы с коктейлями, изящно приземлявшиеся перед гостями.       За короткий срок, с неизменной помощью Модди, заядлого разгадывателя загадок, были выяснены основные параметры нового дара. Кэп мог спокойно идти по воздуху, находясь на одном уровне. Но вот опускаться и подниматься в воздухе не получалось, для этого было необходимо поставить твëрдый блок, позволявший сменить уровень. Телекинез же действовал в пределах пятнадцати блоков как по горизонтали, так и по вертикали. А это, стоит отметить, весьма неплохой объëм.       Внимание с Кэпа всë же изредка переключалось на другие острые моменты. Первым из них стал неожиданный приход Евгехи. Обязанность по его заманиванию не стали скидывать на Диамкея. Этим занялись заботливые соседи Жени — Фарадей и Заквиель. И появление Евгехи моментально скрасило этот вечер. Скрасило ещё одной небольшой истерикой (больно уж этот игрок бывал шумным). Прошло почти две недели с тех пор, как он мутировал, а объяснить дар ему решили только сейчас! И не важно, что предыдущим одарëнным не приходилось преподносить всë на блюдечке. За исключением, пожалуй, ситуации с Джастом и Алфëдовым, но там была создана особая "подарочная упаковка".       Шумиха вокруг неожиданно явившегося Евгехи была настолько всепоглощающей, что мимо даже смог незаметно проскользнуть Мистер Бав. Он был ещё одним редким гостем Майншилда, на приглашение которого Модди великодушно отправил Пугода, как собрата шляпника. Возможно, это и было причиной, по которой Диамкей был терпелив по отношению к провокациям со стороны старшего надзирателя. Благодарность есть благодарность.       Стоило короткой перепалке между Евгехой и справедливостью утихнуть, как на террасе появились Жираф и Модди. И если последний выглядел буднично-весело, то злобно опущенные уши первого говорили о "серьёзной беседе". Подобные случались время от времени, когда шутки Модди переходили какую-то незримую черту, которая имела свойство двигаться в зависимости от настроения Жирафа. То была черта терпения.       Радовало одно. Судя по тому, что Модди не стал проявлять интерес к дару Евгехи и пытаться его тестировать, утихомирить его пыл всë-таки удалось. Хотя, если на чистоту, Пугод не был уверен, что рад этому обстоятельству.       А гости всë прибывали. Голоса только увеличивали громкость и скорость речи. На одни только приветствия у каждого уходило минут по пять, если он или она не цеплялись за какую-то бессмысленную, но "безумно неотложную" беседу. Такой ажиотаж был только на руку троице организаторов, ведь так друзья заряжались хорошим эмоциями от приятных встреч. Находилось также и свободное время на финальные корректировки плана. И одну из них успел внести Заквиель.       Собравшись с силами, Джей, как кем-то уполномоченный организатор вечера, вышел на сцену. Все рассаживались по своим местам, за своими столами. Шумные разговоры продолжались. Более того, теперь разные колкие фразы летали из одного конца террасы в другой, продолжая споры, вникать в суть которых не было никакого желания.       Некоторое время Джей позволил себе отвести на адаптацию. С небольшой высоты было легче оглядеть всех и каждого на наличие на мероприятии. Как оказалось, единственный пустой стул в этом зале располагался у стола Дровосеков. И столу этому явно не хватало чего-то жëлтого и весëлого. Секби задерживался.       — Друзья! — прокашлявшись, воскликнул Джей, желая привлечь к себе внимание. Получилось это на удивление быстро. — Мы рады вас приветствовать на нашем концерте, посвящëнном, наверное, дружбе и гармонии между всеми нами. В последние недели и месяцы мы столкнулись с массой событий и неприятностей, которые вызывали разлад в нашем коллективе. Но, не смотря ни на что, мы остаëмся самым сплочëнным сервером друзей! Давайте для начала поднимем бокалы за нас, за Майншилд!       Первым, даже не дослушав последних двух слов, зааплодировал нетерпеливый Жираф. Джей неловко улыбнулся, завершив свою маленькую речь и приглашающе поднял бокал. К аплодисментам, посмотрев на Жирафа и получив странный взгляд в ответ, присоединился Нео. Только после этого шум хлопков прошëл по всем столам. Одобряющие возгласы отдавались эхом с каждой стороны зала, обогащая всех теплом и чувством благодарности судьбе за то, что она когда-то смогла свести их, таких разных, но таких душевно родственных.       На сцену вышел Фарадей. Кэп поставил пластинку с музыкой. Начался первый номер концертной программы.       — Испокон веков люди верили в богов, что, не зная бед, царили над землёй...       Во второй раз бокалы подняли за Виверну и Кролика. Они в дуэте работали в поте лица целыми днями, чтобы привести сервер в порядок. Именно благодаря ним радиация больше не сеяла тот страх, от которого жизнь становилась тревожной, словно под короткими, но частыми ударами тока. Элитры — единственная проблема, которую решить пока не удалось. С едой проблем не будет, а ресурсы с мобов не так важны. Можно было бы сказать про важность пороха, но зачем он нужен, если фейерверки для передвижения уже не пригодны?       Пока осушались вторые бокалы, на террасу аккуратно вошëл Секби, стараясь никому не попадаться на глаза. Он проскользнул к своему месту так тихо, как только смог. Использовать невидимость здесь, к сожалению, не вышло бы. Не хотелось появляться из ниоткуда. Так что она лишь помогла оставаться незамеченным на пути до самого бара.       — Секби?! У тебя ребрендинг? — удивился Альцест. Удивился гораздо громче, чем того хотел бы Секби.       Напротив, за столом Якудз, Арлабус и Ники стали пытаться спасти их друга. Между ними сидел Хайди, который, вопреки своему дару подводного дыхания, сумел поперхнуться коктейлем.       — Просто хаори немного пострадало, — зачем-то оправдывается Секби. И, что самое печальное, говорит правду. От неловкости и стыда своей неудачливости его щëки покрывает румянец, но его почти невозможно заметить под россыпью зеленоватых чешуек.       Почему-то именно этим днëм Секби не смог оставить без внимания тот факт, что вокруг него подозрительно часто стали вертеться кошки. Эти животные, конечно, вполне себе милые, да и от Секби могло иногда немного попахивать рыбой из-за их обилия под куполом его жилища, но в голову закрадывались подозрения.       На сервере стало слишком много сверхспособностей. Они были факторами, среди которых было легко какой-то забыть, упустить из виду. В связи с этим многие сразу в голове откладывали поближе заметки о самых настораживающих дарах, о которых нужно всегда помнить. Чаще всего в список попадали: Пилигрим, который обычно появлялся перед каким-то происшествием, словно чëрная кошка; Модди, с которым ни в коем случае нельзя было вступать в битву; Ники, которой нынче нельзя было врать, а желательно было максимально осторожно отвечать на вопросы, чтобы не выдать лишнего.       Некоторые побаивались, что к ним проберëтся Клайд, пройдя сквозь стену. Но пока в числе таких параноиков основания на то имел лишь Кактус, в дом к которому Клайд вальяжно проходил с любой стороны в любой момент, и с которым, кстати, не стоило играть на деньги.       А вот Секби на первое место по штукам, о которых нельзя забывать, поставил кошек. Кошек, которые по велению их хозяйки — Кавеори — могли выведать любую информацию. Для них не составляло никакой трудности залезть в укромной место, спрятанное от невнимательных глаз, и начать слежку в должности скрытой камеры.       Для ящера это было опасно втройне, если не больше. С тех пор, как он получил дар, все сходят с ума в попытках его расколоть. Секби так и не открыл друзьям его тайны. Решил сделать из этого свой маленький туз в рукаве хаори. Кто-то, просматривая запись стрима Пугода, решал, что ему пихнули дар Нео, не желая заморачиваться. Кто-то выдвигал идею о невидимости, но Секби прилагал все усилия, чтобы не опровергать никаких идей и не давать повода за что-то зацепиться.       Был ещё маленький лагерь, в котором точно состояла большая часть Дровосеков и, кажется, все девушки. Они распространяли несколько издевательскую версию о том, что ящер просто стал настоящей ящерицей. У Секби даже задëргался глаз, когда Джаст на собрании Дровосеков впервые выдвинул идею о том, что тот просто стесняется показывать всем свою истинную форму — маленького пучеглазого геккончика, не особо заметного на камере. И как бы ни было это тяжко для Секби, он решил реагировать активнее именно на эту версию, чтобы отвести подозрения.       Но чëрт бы побрал Хайди, который вскоре вступил в клуб "Секби-ути-пути-ящерка" и стал чуть ли не на коленях (да и буквально на коленях) умолять показать другую форму.       И теперь, когда этот дар стал самой желанной к разгадке тайной, пользоваться им приходится крайне осторожно. Секби старается лучше контролировать эмоции, чтобы случайно не исчезнуть посреди разговора с кем-то. Он смог входить в невидимость намеренно, но делать это решил исключительно в своëм доме или в максимально безлюдном месте. И те самые кошки, которые пучили на него свои хищные, узкозрачковые глаза, раздражали до параноидальной привычки смотреться в зеркало каждые пять минут с опасением себя не увидеть.       И сегодня Секби зачем-то решил спугнуть кошек со своей территории около купола. Кто бы мог подумать, что эти гордые животные повыскакивают из своих тайных укрытий и вступятся за братьев и сестëр? Секби оказался на земле под килограммами когтистого меха. Одежда оказалась местами порвана, а на спине появилось широкое грязевое пятно.       Очередное спасибо чешуйкам! Благодаря им лицо не выглядело так, будто Секби всю ночь целовался с Хевилом — человеком-кактусом.       Медленно опускаясь на своë место за столом, ящер встречал всë больше взглядов, направленных на него. Среди них был и тот, что принадлежал Кавеори. Как ни странно, еë лицо выглядело виновато. Секби до этого был уверен, что она будет зла. Он ведь посмел нарушить неприкосновенность еë дорогих кошечек. Пожалуй, за это на неë можно даже перестать обижаться.       А вот красно-синий взгляд Хайди напрягал настолько, что по спине Секби невольно пробежались мурашки. Почему-то в мысли закрылась картинка его острых акульих зубов. Показалось, что сейчас именно ими, а не глазами, Хайди схватил ящера в тиски. Возможно, впился в шею, перекрывая дыхание. Только после мысли об этом Секби вздохнул, не помня, когда в последний раз делал вдох.       Хайди неловко усмехнулся. Секби показалось, что он услышал его шутливое хмыканье, но, скорее всего, он просто вспомнил этот звук, слишком часто звучащий в его компании. Акула переключил внимание на сцену, что сейчас пустовала. Секби же проклинал наглость кошек и собственную неловкость.       Когда он мутировал и проследил за Хайди, в голову пришла идея в шутку написать в его список дел задание. "Подарить худи Секбобе". Кто бы мог подумать, что он правда прибежит на следующий день в гости и, некоторое время походив за Секби хвостиком, пихнëт ему в руки подарочную коробку?       А в коробке было то, что сейчас находится на ящере. Худи было точно таким же, как то, которое носил сам Хайди. Отличие заключалось в ярком жëлтом цвете ткани. "Лимонном",— поправил его тогда Хайди. Как он объяснил, существует лимонная акула. Она живëт на относительно небольшой глубине, в том числе в рифовых бухтах, что были похожи на базу Секби.       То, что из него сделали акулу, сначало удивило, потом рассмешило, а потом ввело в ступор. Отчего-то вся эта цепочка акулофикации напомнила непонятные брачные танцы. И думать в этом ключе было даже не неловко, а до ужаса стыдно.       "Ну с чего я решил, что прийти в этой дурацкой лимонадной акуле — хорошая идея?!"       "А с того, что нужно было хранить хоть какую-то запасную одежду..."       — Вот теперь, когда все в сборе, мы наконец можем официально начать наш праздничный вечер! — звучит голос Джея со стороны сцены.