Бездарность

      — Вот теперь, когда все в сборе, мы можем официально начать наш праздничный вечер! — звучит голос Джея со стороны сцены.       Раздаëтся новая порция аплодисментов. За столом Якудз Клеш открывает новую бутылку шампанского ловко и метко: с громким хлопком вылетает пробка, проносясь над головой Веназара, едва потревожив блондинистые пряди волос на самой макушке. Впрочем, цели лишать его глаза Рейк не ставил. Для внеземного счастья хватило и яростного взгляда этих сапфировых глаз, в которых так и читалась мысль: "Сей подлостью ты меня глубоко оскорбил, будь готов к скорейшему возмездию в виде моих бла-бла-бла о каких-то там заботах о последствиях". Так интерпретировал ситуацию Клеш, не забыв, засмотревшись на реакцию, переполнить узкий бокал шампанским. Маленький потоп заставил его выругаться сквозь зубы и отвести взгляд от любимого оппонента.       Сбоку от него недоумевал Хайди. Он только-только пришëл в себя, перестав задыхаться. В сторону Секби Шарк упорно не смотрел. Он, конечно, не понял, откуда в его дневнике появилась та запись о странном подарке, но выполнил эту задачу забавы ради. Кто бы мог подумать, что ящер реально будет Это носить?!       «Быть может, о худи сам Секби написал? Да ну, бред какой!»       Скорее всего, это был какой-нибудь Клеш Рейк, который после одного неудачного собрания Якудз стал часто подшучивать над ним, пытаясь выявить какую-то там влюблëнность. Менее вероятно, но возможно, что посодействовать решил Клайд, известный любовью к подкатам и прочим "романтичным" штукам. Но если это Арлабус, то Хайди совсем с ума сойдëт!       Эти рассуждения крутились в его голове не первый день. Просто получили сегодня лишнее топливо для подпитки любопытства. Однако стоит взять себя в руки и подумать о чëм-нибудь более насущном. Например, почему у всех на тарелках красуются какие-то блюда, а у него — сырая рыбина?! В поисках ответа на свой немой вопрос он зацепился за прищур МоддиЧата. Того, кто открыл в списке способностей Хайди возможность спокойно питаться морскими тварями в естественной среде обитания.       «Говорите, Модди сегодня пришëл подозрительно рано? Успел же похлопотать, сóбак!»       Пластинки всë крутились и крутились. Кэп без какого-либо труда менял их, не вставая со своего места за столом под белым знаменем. Он сидел с краю, ближе к сцене, чтобы на неë распространялся дар телекинеза. Слева расположился Джей, готовый в любой момент подскочить и чем-нибудь помочь гостям. За этим же столом сидел Заквиель, что с недавних пор не состоял в Якудзах, находясь в свободном плавании. Он нисколько не жалел о своëм выборе, беседовал с Нео, но отчего-то кусок ему в горло не лез. Зак выпросил у Джея часть программного времени и всë время в голове крутил план действий, готовясь к своему позору. Он не может не заруинить что-то.       Но пока всë идëт ровно.       Джей на сцену покорно не возвращался. Видя настроение друзей, он, обладая превосходной проницательностью, позволил всем для начала поужинать. Действительно, голодный товарищ страшнее сытого врага.       Джей внимательно вслушивался, стараясь выцепить хоть по несколько фраз из каждой беседы. Организацию мероприятия он взял на себя, так что ссор допускать не хотел. От такой концентрации на общем гаме уже начинала гудеть голова. Это было очень нехорошо, учитывая то, что вечер только начался. Чтобы немного выдохнуть, он отлучился в помещение бара и заменил блюдо Хайди. И пусть Модди хоть тысячу раз одними губами пошлëт ему своë ехидное "слабак".       На стороне Якудз уже стали происходить странности. Клайд растворился в дымке и провалился под стол. Диамкей и Ники, что сидели по сторонам от него, стали на стуле рыцаря возводить замок. Между прочим, это любимый тип построек Клайда. Он даже помогал, из-под стола подстраховывая эту опасную конструкцию. Джею оставалось только подивиться изобретательности друзей. И ещё тому, что это всë происходит при полных бутылках и бокалах. Что же будет, когда запасы начнут убывать?       Во всяком случае, Джею оставалось сделать один единственный вывод: ребята уже заскучали.       Музыкант направляется на сцену. К вечеру поднялся лëгкий ветерок, от которого полы его синего плаща колышутся, напоминая тягучие волны холодного океана. Вылитые золотом вставки цепляют взгляд и не дают ему утонуть в этой пучине, дополняя волшебный образ. Лëгким движением Джей устраивается у фортепиано, мягко касаясь клавиш самыми кончиками длинных пальцев. Он шумно выдыхает, прислушиваясь к окружению. Все разговоры стихли в ожидании представления. Только Фарадей осторожными шажками ходит вдоль столов, зажигая свечи. Руки на пробу пробегаются по простенькой мелодии, быстро находя нужный темп. Пора вносить в вечер краски.       «Не такие краски!» — пронеслось у Джея в голове, когда перед глазами заплясали голубые огоньки, а вид на зал заслонили чëрные облака. Из рук музыканта выпал микрофон. Всех больно ударил по ушам умноженный звук падения прибора со сцены. Кэп выскочил из-за стола, в три широких шага добираясь до друга. Пластинка с музыкой, под которую Джей должен был сейчас петь, вылетела из проигрывателя, подобно куску хлеба из тостера, и разбилась о балку навеса — Ксеноморф в суете перестарался с силой еë поднятия.       Прозвучало уже немало мелодий, исполненных на фортепиано. Часть из них, причём бóльшая, была написана самим Джеем. Но перейти к вокалу и представить собственную песню ему не удалось.       Мутация всегда дезориентировала. Это подтвердит почти каждый, сидящий в зале. Поднятие в воздух, которым мутация сопровождалась, на самом краю сцены казалась довольно опасной, хоть и поднималась платформа лишь на один блок.       Джей опускается вниз, но искры с дымкой ещё мельтешат перед глазами. Неловкое движение вперëд в попытке найти равновесие — и вот бармен уже летит, парит в невесомости. Его крутануло, пошатнуло, но жëскости пола он так и не ощутил. В возникшей после уничтожения пластинки тишине каждый с замиранием сердца наблюдал, как, словно в замедленной съëмке, Джей ложится на воздух, будто на воду. Это Кэп успел его поймать телекинезом и удержать над землёй. И пока бармен приходит в себя в течении собственной волнующейся мантии, Фарадей перепрыгивает через стол Ордена Красной Звезды и бежит к нему. Магия момента невесомости оказывается нарушена, фенëк придерживает Джея за слегка дрожащую руку и помогает встать на ноги. Из зала слышится вздох облегчения.       — Джей, улëтный концерт! — выкрикивает Жираф, стремительно разряжая обстановку.       Теперь на сцене царствует Фарадей. Джей бы расстроился, если б из-за его мутации концерт сорвался. А в ассортименте фенька тоже немало композиций. И про эчпочмаки споëт, и про жëлтые персики. Мог бы и про элитры, но решил не нагнетать с этой темой. В общем, занять уши друзей было чем, так что Джей и Кэп с чистой совестью удалились в здание бара.       Состояние Покермана товарищей нехило так напрягало. Он не только полностью игнорировал чат на стриме, где собралось рекордное для его не самой популярной личности число зрителей, но и, кажется, даже не смотрел в сторону друзей. Понять было сложно, ведь глаза его были абсолютно чëрными. Сложно было даже определить, являются они глазами или пустыми глазницами. Не помогал в этом деле и капюшон, вечно набрасывающий загадочную тень на лицо, закрывающий пряди его смоляных волос.       Джей и Кэп разместились на соседних стульях у барной стойки. Заботливо поданную воду Покерман проигнорировал. Он не желал отвлекаться от будоражащей тишины. На сцене суетился Фарадей, другие Майншилдовцы шумно обсуждали произошедшее, а Джей тем временем с упоением вслушивался в стрекотание сверчков и мерное шуршание листвы, что исходили из природного участка за баром. Всë лишнее для него перестало существовать.       Так Джей и сидел в неком трансе, пока рука Ксеноморфа особенно настойчиво не вцепилась в его плечо. Музыкант обнаружил себя сидящим без натянутого на голову капюшона, с рукой друга на лбу, вероятно, проверяющей температуру.       — Приëм, Кэп вызывает Джея. Ты меня слышишь? — судя по интонации, уже далеко не в первый раз пытается "наладить связь" Кэп.       — Я слушал сверчков, — произносит Джей так, будто этим действительно отвечает на все вопросы собеседника.       Пока мутировавший приходит в себя, в зале многие изо всех сил стараются дать ему на это право. Труднее всего пришлось Жирафу и Пугоду. Удержать Модди от навязчивой помощи бывает трудно, но худо-бедно они смогли найти решение. Жираф предложил сыграть в "Кто я?". Пугод добыл листочки, Сеньор позаимствовал у Веназара маркер, Модди послушно вытерпел эту заминку и не сбежал в бар. Постарались на славу.       Листочек для Модди написал Жираф. Модди загадал слово Пугоду, а Пугод долго сидел, постукивая закрытым маркером по белой бумаге, и не решался выбрать для Жирафа один вариант из нескольких придуманных. Наконец и он вывел свою загадку медленно и аккуратно. Пока остальные обсуждали дар Джея и слушали песни Фарадея, Надзиратели пытались выяснить друг у друга, живы ли они и являются ли едой.       Модди вышел на след быстро. Минут через пять после начала игры он уже понимал, что является вощëными резными медными ступеньками.       — Я "вощëные окисленные резные медные ступеньки"? — расслабленным, но уверенным голосом спрашивает Модди, наблюдая исказившееся в непонимании лицо Жирафа. Его возмущала такая жестокая сообразительность спидранера. И нисколько не смущало то, что все видели, как Жираф покрывает листочек буквами по всей площади. Впрочем, свой косяк он вскоре понимает и обещает в следующий раз написать несколько слов, но зачеркнуть их, оставив единственное "козëл".       Пугод закончил игру спустя пару вопросов. Модди заботливо назвал его "раздатчиком". Пугод бы поставил двойку за креативность, если бы не листочек на лбу Жирафа, буквы на котором выведены его рукой.       Жираф долго не мог решить, что он такое.       — Я длинный, я быстрый, я мирный, я пятнистый. И при этом я не бронепоезд? Вы меня надурить пытаетесь? — друзья не понимали, почему Жираф подумал именно об этой машине. Да и не слишком ясно было, что в бронепоезде мирного. Пугод далеко не сразу понял, что тот лишь талантливо тянул время. На его листочке красовалось слово "Жираф".       Остальные майншилдовцы тоже не скучали. Вот у Якудз рухнул бутылочный замок, так как Хайди осмелился взять одну из нижних этажей. Вино виновато в падении целого дворца. Но большую часть напитков удалось сохранить. Разбились только два рома, стоявших наверху. К счастью, Клайд ушëл от своей банды и этого издевательства над своим местом не видел. Брызги рома попали на Диамкея и Ники, но переживать на этот счëт никто не стал. Диамкей ушëл к Клайду, чтобы не дать ему обернуться к устроенному хаосу, а Ники дружелюбно-угрожающе схватила Хайди за шкирку и потащила за тряпками. Кто виноват, тот и убирает. Не спасли и честные, искренние признания акулы в том, что он не ожидал такой неустойчивости башни.       Диамкей тем временем плавно подплыл к столу Дровосеков. Клайд, уже довольно разгорячëнный алкогольными коктейлями, решил бросить Кактусу вызов. Этот рыжий Дровосек получил в качестве дара удивительные аналитические способности. Он легко просчитывал возможные исходы событий, потому переиграть его в настолках было крайне трудно. Ранее Клайд, частенько забегавший к другу в гости, уже испытал его в шахматах, шашках, покере, уно и даже в своëм любимом Каркассоне. Выигрывать не удавалось, но доблестный рыцарь и не думал сдаваться. В его рукаве был туз в виде карт для игры, проиграть в которую он не мог — честь бы не позволила. Клайд предложил сыграть в "Дурака".       Играющие расположились у края стола Дровосеков. Клайд сидел спиной к залу, что и помогло Якудзам скрыть от него маленький инцидент. Диамкей подсел к ним сбоку и сложил руки, опустив на них голову. Пепельные волосы растеклись серебряными волнами по плечам, рукам и столу.       Никто не был против компании вампира. Правда, заметил его только Лорд Кактус. С ним Диамкей перекинулся весëлыми взглядами, понимая, в каком состоянии находится рыцарь. Вампир увидел расклад сил, когда подходил к столу. Они с удовольствием наблюдали за Клайдом, так активно шевелящим своими мозговыми шестерëнками, что практически возможно было услышать их скрип. Десятки обидных поражений заставляли его гипнотизировать карты в поиске подвоха. Эти дурацкие, бездушные картонки с рисунками и цифрами предавали рыцаря много раз. Могли предать и сейчас. Он не мог верить им даже в этой ситуации, когда у обоих по четыре карты, а ход должен делать Клайд, у которого на руках четыре туза. В том числе и козырный.       Кактус выглядел расслабленным и уверенным. Он прекрасно помнил все ходы, что были совершены. В памяти держались подсчëты того, какие карты и в какой момент игры выбыли. Он прекрасно понимал, что Клайд держит в руках лучший ход из всех возможных. Рыцарь может просто выложить все карты на стол. Даже ничьи быть не может: Кактусу никак не удастся побить козырный туз. Но удовольствие приносила мысль о том, что хитрый прищур и снисходительная улыбка (и алкоголь, конечно) вводили Клайда в такое сомнение, что не помогал никакой здравый смысл.       Пока Кактус ждал смелого решения рыцаря, он бросал короткие, оценивающие взгляды на Диамкея, что, не сводя глаз с другого Якудзы, медленно растекался по столу. Вампир выглядел ещё бледнее обычного, что не поддавалось никакому логическому объяснению. Сквозь красные линзы его очков-гогглов были едва заметны тëмные мешки под глазами. А примечательнее всего был запах клюквы. Не привычный аромат, а крепкий такой запах. Клюквенные настойки Диамкея пробовали почти все на сервере, причëм после ловили неплохой такой отходняк. А то, что, помимо чего-то сладко-клюквенного, несло и чем-то жутко напоминающим ром, усиливало подозрения вдвое.       Кактус оборачивается к Дровосекам, движением глаз указывая на Ключа. Намекает, чтобы за ним присмотрели. Никто не хотел бы видеть, как один из друзей постепенно начинает спиваться по непонятной причине. Да и без причины тоже.       Тем временем Клайд, кивнув самому себе для уверенности, кладëт на стол карты. Он вскакивает и едва не запрыгивает на стол от счастья, когда Кактус с наигранным вздохом разочарования берëт карты, тем самым признавая своë поражение. Остальные дровосеки, дружно вздрогнув от резкого движения со стороны, одобрительно зааплодировали. Кактус же осторожно убрал карты, чтобы Клайд остался в статусе победителя. Всë-таки в картах есть место простому везению.       Клайд, окрылëнный одной победой из десятков партий, улетел хвастаться Якудзам. Диамкей поздно вспомнил, что, вообще-то, должен был за ним следить. Но ребята успели: Хайди спрятал мокрую тряпку за спину, а Ники в самых красочных выражениях поздравила довольного рыцаря.       Ники в целом сегодня была активнее и веселее обычного. На общем праздничном вечере без особого повода ребята собрались отдохнуть. В сторону отошли все политические и экономические вопросы, никто (кроме Клеша) не старался вывести других из себя. За бокалами горячительных напитков друзья вели подчас пустые беседы, вспоминая истории из прошлых сезонов и изредка затрагивая планы на будущее. А самое главное — никто не врал. Не было ни повода, ни желания. Дар Ники смиренно молчал, не ставя еë саму и еë собеседников в неловкое положение. Было просто спокойно.       Но со временем становилось скучно.       Джей так и сидел с Кэпом в баре. Фарадей уже спел все песни, что он смог вспомнить. Даже на татарском. Ему удалось несколько развеселить компанию, когда он отдал второй микрофон Обсидиану и заставил его подпевать, но больше одной песни Император не выдержал. Слова путались и отставали от энергичного пения Фарадея.       Ники в активном настроении держалась дольше всех, ходя от одной компании к другой. Приятно было беседовать искренне и непринуждённо. Но и у этой демонессы закончилась энергия. Потому три девушки Майншилда — Ники, Кавеори и Виверна — отсели отдельной компанией и о чëм-то шушукались.       Надзиратели продолжали играть в "Кто я?", но теперь к ним, что удивительно, присоединился Нео. Пугоду и Модди оставалось лишь смеяться с того, что Жираф и архангел написали друг другу свои имена.       — Я раздражающий? — спрашивает пятнистый с именем "Нео" на лбу.       — Да, — чëтко и хором отвечают остальные. В том числе и сам Нео.       А вот Жираф и архангел синхронно бросали боязливые взгляды на Пугода, когда приходил его черëд задавать вопрос. Кривоватым почерком МоддиЧат наспех отрисовал пять роковых букв: "Фурри".       Дровосеки в попытке себя развлечь дошли до того, что Джаст на панели открыл Фикбук и прочитал первый попавшийся текст с Секби и Хайди в главных ролях. Ящер возмутился и смешно повторил подлый трюк черта, только уже выбирая орудие пыток из сотен фанфиков с ДжастФëдовым. К слову, прифигел с их количества.       В итоге Джаст и Секби читали выбранные фанфики одновременно, из-за чего понять что-либо было нереально. Альцест сидел между ними, потому не мог сбежать и тихо молил Неадаптера о скорой кончине этого издевательства. Алфëдов, хоть и не понимал ни слова, всë равно заливался краской. Секби повышал голос на самых ярких и выразительных глаголах. А Клайд, проходя мимо и поняв, что за шумиха происходит, взял Кактуса за руку и утащил подальше, чтобы по ролям почитать работы про них двоих.       «В какой момент всë пошло по наклонной?» — синхронно думают Алфëдов, понемногу засыпающий на плече Джаста, и Фарадей, сидящий на краю сцены в компании Евгехи с Заком и изредка меняющий пластинки в проигрывателе.       — Мы вернулись! — звучит бодрый голос Джея. Он выходит на террасу уверенным шагом, готовый к любым испытаниям. Уже стемнело, но этот зал освещался свечами, факелами, фонарями и невидимыми источниками света. В общем, их праздник был яркой вспышкой на полотне заснувшей в тени земли.       Всеобщая скука сменяется любопытством. Жизнь вновь кипит и бурлит в этом островке веселья.       Джей слышит десятки вопросов о его даре, но отвечать не торопится. Выслушивает внимательно. Но шум только нарастает. Теперь некоторые более сдержанные товарищи вступают в споры с другими, стараясь их заткнуть.       На помощь, как всегда, приходит Кэп. Он ненавязчиво тянет Джея за собой и вытаскивает на сцену. Фарадей, словно прочитав мысли Ксеноморфа, подаëт микрофон и спрыгивает в зал. Джей собирается с мыслями.       — Твой дар — это загадочность? — чëтче всего слышит он слова Жирафа.       — Мой дар — это слух. Хороший слух. Просто нереальный, — полушëпотом отвечает Джей, намекая на необходимость призаткнуться.       Майншилдовцы, словно по команде, замолкают, позволяя продолжить. Джей напрягает слух, нащупывая свои возможности.       — Я слышу, как под нами, блоках в тридцати под землëй, течëт вода, спускаясь по пещере вниз. Слышу, как за базой Нео, на участке леса, телëнок жуëт траву, — глаза Джея пустые. Он смотрит в никуда, представляя в голове образы, восстанавливая их из мельчайших отзвуков. — В ближайшем лавовом озере кипит магма. Слышу шипение капель воды, падающих в раскалëнную жидкость с листьев дерева.       Джей прикрывает глаза, а зрители в лице майншилдовцев и аудитории со стрима ловят каждое слово. По спинам бегут мурашки.       Джей Покерман — один из самых тихих игроков сервера. Он был в составе с самого основания проекта. Он участвовал в ключевых событиях. Но его почти никто не замечал.       Но Джей всегда умел слушать. Он слышал всë, многое знал. При этом оставался вне всеобщего внимания. Теперь, наблюдая за такой чарующей речью бармена, некоторые уже переживали о том, что попадут в зону Его внимания...       — А давайте проведëм Джею испытание? — весело предлагает Заквиель. Спустя десятка два минут ребята поутихли. Переживания особо волнительные оставили на потом. Особенно Секби, который дар бармена по уровню опасности моментально вознëс на первое место. Джей успел извиниться перед всеми донатерами и в целом перед чатом за продолжительное отсутствие внимания к ним. День постепенно подходил к концу, и закончить его хотелось на более весëлой ноте.       Сегодня Заквиель пришëл на концерт с определëнным заданием. Хоть в списках организаторов он не значился, автор идеи с ним связался и попросил об услуге. Для полного счастья ему, видите ли, не хватало игровой составляющей. Заку на выбор дали список недочелленджей, которые больше походили на активности в программе детсадовского утренника. Гордым механик не был, повеселиться и подурить любил, но именно такая перспектива выглядела как настоящее унижение. Ну да ладно, на что только не пойдëшь ради друга.       Теперь же одну из игр можно было провести так, что выглядеть она будет не слишком тупо. Даже близко к спонтанной идее. А за такие внезапные придумки стыдно быть не должно, ведь без них не было бы этой романтики слегка пьяных посиделок.       Кэп, пользуясь даром, перетащил стул на самый центр зала. Джей, несколько смущëнный внезапной суетой вокруг своей персоны, покорно садится спиной к товарищам. Кэп ободряюще пожимает ему руку, но мысленно выдыхает: внимание окончательно переключилось с него на нового мутировавшего.       — Итак, мы будем подходить к тебе по очереди и говорить одну фразу. Наша задача состоит в том, чтобы выдать себя за кого-то другого. Твоя задача состоит в том, чтобы понять, кто за твоей спиной.       — Понял. Только поставьте Клайда сразу поближе. Доспехи гремят, — со смешком, наигранно самоуверенно говорит Джей, прикидывая, голоса скольких игроков он вообще помнит.       — Эчпочмак! — с такой "фразой" подошëл Жираф. Такое резкое заявление даже ввело отгадывающего в ступор. Голос, конечно, Жираф изменить попытался, но узнаваемую хрипотцу скрыть не удалось.       — А ты кого пародировал, Жираф? — осторожно уточняет Покерман, тем самым давая свой ответ.       — Джея, конечно! — гордо заявляет он. Тактика, конечно, беспроигрышная. — Эх, так и думал, что нужно было что-нибудь спеть.       — Ты хоть ноты знаешь? — влезает в разговор ехидный Нео. Джей тем временем старается не рассмеяться с абсурдности происходящего.       — Конечно знаю!.. Бля! — выпалил Жираф, испугавшись внезапной темноты. Это Модди подошëл к нему сзади и накинул капюшон для большей схожести с Джеем.       — Нет ноты "бля", глупыш. Первая буква лишняя, — комментирует Нео так, будто объясняет дошкольнику, как писать буквы, а он упорно пишет букву "э" в другую сторону.       — Э. Зато я знаю ноту "фасоль"! — так Жираф гордо ставит точку в разговоре.       Игра продолжается, а Джей без труда угадывает одного майншилдовца за другим. Зак уже заметно нервничает. Он хранил надежду на то, что этот маленький ивент должен к чему-то привести. Но единственным результатом было то, что Джей перепутал Душеньку с Пугодом, а Пугода с Душенькой. Не просто так ведь среди зрителей ходили слухи о том, что они братья.       Вот к Джею подходит Фарадей. У фенька голос был необычайно мягким. Перепутать его с каким-либо другим казалось невозможным. Но вот Фарадей делает вдох и чистым голосом Пугода произносит: "Я не фурри, чат!"       — Опять Душенька? — Джей недоумëнно моргает и оборачивается. Зрители взрывают чат, пребывая в шоке от третьей мутации за день.       Фарадей получил дар. Вот для чего нужны были эти глупые конкурсы. Чтобы заставить фенька пародировать на камеру.       — Жесть, Обсидиан, детка, здравствуй! — говорит Фарадей неестественным для себя басом, заставляя ребят сгибаться в три погибели от смеха.       — Привет, — еле выдавливает из себя Обси, стараясь повторить легендарный момент.       — Фарадей, умоляю, скажи голосом Альцеста "мне нужна эта попка, и нужна сейчас"! — смело попросил Заквиель, предварительно отойдя от Нео на приличное расстояние.       Фарадей мог скопировать голос любого игрока. Ребята ушли в воспоминания о самых смешных моментах прошлого, даже не думая испытывать способность на умение подражать другим звукам. Нет, не сегодня.       Высшей степенью веселья Альцеста являлся переход его смеха на свист закипающего чайника. Когда происходила эта перемена, истеричностью заражались и остальные. Многим подумалось, что на такой незабываемой ноте стоило бы официально закончить мероприятие и хорошенько выспаться.       — Народ, а давайте какой-нибудь турнир проведëм? Типа соревнования между вами, мутантами хрéновыми? — собираясь покинуть полюбившуюся за вечер террасу, предлагает Альцест. — Без даров только Пугод, Бав и Веназар остались, через две недели уже все способности известны будут.       — Отличная идея! — моментально отзывается Модди. Действительно, почему бы и не поучаствовать с даром, практически дарующим бессмертие?       — Но чтоб не только на пвп! Иначе Модди дисквалифицируем! — возмущается Жираф.       Но поздним вечером идею развивать они не стали. Утро вечера мудренее, да и времени у них будет достаточно. А сейчас пора прощаться и под убаюкивающим светом присматривающей за ними луны возвращаться в свои дома.       В целом, вопреки ожиданиям большинства, этот вечер прошëл просто чудесно.       Почти для всех.