Письмо дона Алехандро

Энрике знал. Каким бы не был он тираном и деспотом, но ум и находчивость его никто не отменял. А потому капитан Монастарио наверняка знал, в какие игры играет по ночам Диего де ла Вега. Грация, улыбка, голос – этого вполне достаточно, чтобы догадаться. Энрике с первой минуты встречи с черным всадником понял – кто перед ним. Вопрос лишь в том, что теперь с этим делать? Мрачнее тучи бродил капитан в раздумьях по жарким улицам Лос-Анджелеса. В одном из переулков нашел его однажды почтальон. - Вот, сеньор комендант, письма, которые вы просили. - Здесь все? - Все, все до единого, - заверил Энрике почтальон. - Хорошо, иди. Капитан вскрыл было университетскую печать, но рука его дрогнула. - Постой, капитан, - сказал он сам себе. – Что будет, когда ты узнаешь правду? Арестуешь де ла Вегу? Казнишь его? – Энрике смял пачку писем в кулаке. – Ах, ты, чертов мальчишка! Ты надул меня, а я сразу и не догадался. Даже…даже если ты и есть Зорро, я всё равно не смогу тебя повесить. Мне не поверит губернатор, а после твоей казни меня отправят следом. Энрике взглянул на скомканные письма, расправил их, как смог, и убрал за пазуху. Надо действовать иначе. Пусть дон Алехандро получит свою почту и сам загонит сына в угол. Если Зорро скрывается в поместье де ла Веги, то он очень скоро сам выдаст себя. Но нужно, чтобы письмо попало дону Алехандро прямо в руки, минуя изворотливого Диего и его хитрого слугу. Капитан вышел к старой коновязи, что пылилась на границе Лос-Анджелеса. Он облокотился на перекладину и посмотрел вдаль. Куда ни глянь, на все 4 стороны света распахивалось небо. - Свобода, - сказал себе под нос Энрике. – А я прозябаю в этом чертовом городишке. Он немного подышал порывистым ветром, а потом повернул назад, к гарнизону. Капитан хотел, было, сам отвезти письмо на гасиенду де ла Веги, но передумал. Не стоит ему светиться в этом деле, лучше понаблюдать за всем со стороны. Но у него остался еще один конверт, адресованный ему лично. Дождавшись вечера и разогнав солдат спать, Энрике, наконец, прочёл распечатанное им уже послание. «Мой дорогой мальчик, я был так удивлен твоим письмом, что не нашелся сразу – что и ответить. Ты не писал мне все эти годы, но ты невероятно увлечен вопросом об обучении сеньора Диего де ла Вега в нашем благословенном университете. Поверь, я рад и такой весточке от тебя. Могу сказать, что ты не ошибся, Диего де ла Вега славный молодой человек, полный достоинств и веселого нрава. Он – первый дуэлянт курса, отчаянный и азартный. Впрочем, он также силен в фехтовании, как в остроумии и шахматах. Потому, если вы однажды встретитесь с ним лицом к лицу, то, надеюсь, станете добрыми друзьями. Вы похожи, дорогой Энрике, и, признаюсь, я бы с радостью увидел вас обоих на своём пороге. Что касается твоего вопроса о его успехах, то, как я уже сказал, он лучший фехтовальщик Испании, и, думаю, Калифорнии, на сегодняшний день, но, вместе с тем, благороден и отходчив. Не думаю, что вам придется сражаться на дуэли, но, если вдруг таковое случится, я желаю тебе победы. Хотя она, скорее всего, останется за Диего. Искренне всегда твой, Филиппе де Ортиз». - Вот, значит как…Что ж, хорошо, - Энрике был и смущен, и разозлён. – Это мы еще увидим, на чьей стороне будет победа, сеньор Филиппе. Пару дней спустя дон Алехандро получил своё письмо в корзинке с фруктами, которую принес ему старый индеец к обеденному столу.