Нежность хризантемы

      Эйрис, оглядываясь, несмело шел по темному коридору, всматриваясь в мрак впереди. Одинокая свеча, горящая в подсвечнике, освещала его путь. Расплавленный воск медленно скатывался по металлу на дрожащие, испещрённые язвами пальцы. Пламя свечи колыхалось от прерывистого тяжёлого дыхания, и в мерцающем свете тени падали на стены, создавая причудливые образы.       Эйрис шёл и шёл вперёд, пока не уперся в дубовую дверь, за которой раздавались детские звонкие голоса и весёлый переливчатый смех. Король нерешительно вошёл в окутанную мраком комнату, в центре которой горели свечи.       Среди свечей на красном ковре две маленькие девочки с серебряно-золотыми волосами, в черно-красных платьях играли в ладошки. Король не видел их лиц и сделал шаг, чтобы рассмотреть лица детей, но неожиданно свеча в его руке погасла от дуновения холодного, пронизывающего до костей ветра. Словно из мира теней и смерти Неведомого, мертвое дыхание задуло свечу. Король поежился. Звук его шагов отвлек детей от игры. Одна из них обернулась.       Ее большие лиловые глаза, обрамленные длинными ресницами, радостно смотрели на короля. Лучезарная улыбка заиграла на личике цвета слоновой кости. Щеку от правого виска и до губы пересекал уродливый розовый шрам. «Дочка. Моя маленькая дочь…» — прошептал еле слышно Эйрис. Слезы радости подступили к глазам, и улыбка озарила его вечно мрачное лицо. Подсвечник выпал из его рук и звонко покатился по каменному полу в темноту. Вторая девочка обернулась на шум. «Это видимо, Шейра — умершая при родах сестра-близнец Шейны», — глухо произнес Эйрис, всматриваясь в её лицо, покрытое темно-зеленой чешуй, переливавшейся металлическим блеском в пламени свечей. Расширенные темно-фиолетовые глаза девочки с черными узкими зрачками, периодически скрывавшиеся за мигательной перепонкой, злобно смотрели на короля. Эйрис в испуге отшатнулся, заметив, как глаза ребенка начали менять свой оттенок, приобретая зелень, а в её взгляде появилось что-то звериное и демоническое. Девочки переглянулись и хитро улыбнулись друг другу. — Папа, у нас есть для тебя подарок, — раздался мелодичный голос Шейны и глухой Шейры, вторившей сестре. — Какой? — Эйрис сделал нерешительный шаг, стараясь побороть страх от присутствия мертвой дочери.       Шейна подошла к королю и протянула ему драконье яйцо. Эйрис посмотрел на протянутые к нему руки и перевёл взгляд на подарок. Раздался хруст. На красной с золотыми завитками поверхности яйца появились трещины, и скорлупа разлетелась с оглушительным треском в стороны. В комнате то тут, то там зажигались красные огоньки, освещавшие маленькое существо, свернувшееся клубком в ладонях Шейны. Дракон приподнял маленькую голову кроваво-красного цвета и с любопытством посмотрел на короля. Затем, приподнявшись на маленькие лапки, расправил перепончатые крылья, нервно дёргая покрытым маленькими шипами хвостом из стороны в сторону. Маленький дракон опустил головку, зашипел, открыв ряд белоснежных и острых, как валирийский сталь зубов, и неожиданно вцепился в руку девочки. Король вздрогнул. Красной струйкой кровь потекла по руке, каплями падая на пол, однако дочери, не обращая на это внимания, пристально смотрели на отца. Шейна с тёплой улыбкой, а Шейра со звериным оскалом. Эйрис бросился к Шейне, отрывая кусок ткани от подола своей сорочки, но дочь стала удаляться от него. Шейра, встав позади сестры, обхватила ее плечи руками, покрытыми темно-зеленой чешуей. Черные когти впились в платье, и на ткани проступила кровь. Шейна скривила лицо от боли. — Связанные судьбой. Рождённые в один день. Чудовище снаружи, чудовище внутри. Я — это она. Она — это я! — улыбаясь, повторяли дочери, и гулкое эхо вторило им.       Эйрис вздрогнул, и что-то болезненно сжалось в груди, предвещая что-то ужасное и жуткое в судьбе его потерянной дочери. Он кинулся к дочерям, но они всё время удалялись от него, и он никак не мог их догнать. Король сделал усилие, ещё один рывок, и он уже схватил дочь…но рука прошла сквозь призрачную плоть. Обессилив, Эйрис упал на холодный каменный пол. Он опять остался один в темноте. Дочери растворились во тьме, и голоса их стихли.       Король с трудом поднялся и нерешительно сделал шаг. Его окружала тьма. «Проклятый подсвечник куда-то укатился и его уже не найти. Придётся идти на ощупь». — Эйрис вытянул руки перед собой и, осторожно ступая в темноте, пошел дальше. Вскоре его руки упёрлись в дверь, покрытую толстым слоем смолы, от чего кончики пальцев прилипли к поверхности дерева. Ругаясь и морщась от боли, он с трудом освободил их и пнул дверь ногой. На мгновение он зажмурился от света. Осмотревшись, король понял, что находится в тронном зале, освещенном факелами. В свете пламени тени играли и танцевали на поверхности стен, колонн и огромных черепов. Эйрис прошёл мимо черепа Балериона, безразлично смотревшего пустыми глазницами на потомка Эйгона Завоеватели. Власть и могущество династии Таргариенов остались лишь тенью былого, утратив могущество вместе с драконами. Весь блеск и величие меркли с течением времени, а просыпающиеся время от времени амбиции и кровожадные помыслы честолюбивых лордов несли угрозу королю и Короне.       Эйрис шел к Железному Трону, и чем более он приближался к Железному трону, тем больше становились черепа драконов. «Или я становлюсь все меньше и меньше?» — подумал король. Дойдя до подножия, он посмотрел вверх.       На троне восседал его старший сын, безразлично смотря вглубь зала, в темноту. Внутри Эйриса стала закипать ярость. Король пытался что-то сказать, но слова замерли на его губах. Кронпринц заметил отца и посмотрел вниз, хищно улыбнувшись. Его глаза цвета индиго насмешливо смотрели на короля-отца. Эйрис не мог шевельнуться, все его члены были скованы то ли ужасом, то ли страхом. Словно парализованный, он смотрел на сына. По обе стороны от кронпринца стояли: Тайвин Ланнистер с правой стороны и Элия Мартелл с левой. Элия и Тайвин попеременно что-то нашептывали на ухо принца, ехидно поглядывая на стоявшего у подножия трона короля. Наследник престола встал и указал на Эйриса пальцем. — Схватить! — приказал Рейгар.       Голос его звучал глухо и холодно, словно сама смерть говорила посредством сына. Из темноты выскочили солдаты, нацелив острые клинки ему в грудь. — Я ваш король! Я ваш король! — бормотал Эйрис, но живая стена из мечей двигалась на него, будто не слыша.       Эйрис в испуге попятился назад и уперся в колонну, с отчаянием прижимаясь головой и спиной к холодному мрамору. Один из гвардейцев схватил короля за руку и рывком повалил на каменный пол. Эйрис отчаянно вырывался из цепких лап изменников, схвативших его. Тем временем по залу разносился жуткий хохот троих людей. Совсем обессилив, Эйрис обмяк и повис на руках гвардейцев. Срывая одежду, солдаты потащили Эйриса в темницу, где швырнули на грязную солому.       Король медленно поднялся. В этот момент в камеру вошла юная красавица из Мира. Длинные черные волосы струились по плечам, спадая на её маленькие груди. На белом, словно мрамор, лице выделялись узкие черные глаза хищницы, чей колючий взгляд привёл Эйриса в неописуемый ужас. В руках красивая незнакомка держала опасную бритву. Она хитро улыбнулась и произнесла: — Нашему королю надо бы побриться и подстричь волосы! Усмехнувшись, она сделала шаг к королю. Эйрис в страхе попятился, запнулся и упал на солому. — Нет! Не надо! Опять?! Не надо!!! — кричал король.       Эйрис проснулся в холодном поту. Тяжело дыша, он обеспокоенно всматривался в темноту. Струйка пота пробежала от виска к подбородку и нырнула в неопрятную бороду. Король встал с кровати и зажег свечу. Затем схватил кувшин с водой, стоящий на столике рядом с кроватью, и сделал несколько судорожных глотков. Позади он услышал какой-то шорох и резко обернулся, но там никого не было.       Эйрис жадно глотал воду. Снова раздался шорох, и он оглянулся назад. Перед ним стоял Дейрон… На бледном лице сына играла улыбка. Затем появился рядом Эйгон. «Они выросли, но они мертвы. Мертвы…» — мелькнуло в голове короля, и он швырнул кувшин в мальчиков. Кувшин пролетел сквозь бесплотные тела и разбился о стену. Его сыновья остались стоять на месте, держась за руки. Они указывали ему на дверь. Эйрис нерешительно подошел к ней и приоткрыл. Тяжелые вздохи раздавались из комнаты. На кровати лежала Рейла в объятиях мужчины, лицо которого король не мог видеть, но Эйрис знал — мужчина красив. Король сжал кулаки. В душе поднялась злость и ревность, часто посещавшие его сознание, преобразующиеся в нечто дикое и ужасное. Эйгон и Дейрон подошли к отцу и ухватили его за полы ночной рубашки. Эйрис посмотрел на сыновей, затем заметил дочерей, стоявших рядом. Дети опять указали на кровать. — Смотри, — произнесли дети.       Рейгар играл на арфе для матери ту чудную мелодию, заставлявшую всех леди Вестероса плакать. Тайвин Ланнистер убрал прядь шелковистых серебряно-золотых волос с лица Рейлы и поцеловал в висок. Другой мужчина приобнял королеву за тонкую талию и отодвинул прядь волос, обнажая тонкий изгиб шеи, припал губами к бархатистой коже. Рейла весело смеялась какой-то шутке, сказанной мужчиной ей на ушко. Шейна и Шейра бормотали: — Пламя и Кровь. Огонь защитит. Кровь прольется. Пламя и Кровь. Огонь защитит. Кровь прольется. — девочки повторяли слова, а его мертвые сыновья вместе с Рейгаром, Рейлой и Тайвином Ланнистером вторили им.       На сей раз Эйрис проснулся, когда уже рассвело. Вконец изможденный от ночных сновидений он потянулся за водой. Кувшина, стоявшего обычно на столике возле кровати, на месте не оказалось, лишь осколки валялись в луже на полу. Эйрис, тяжело дыша, добрался до туалетного столика, на котором лежала стопка чистых полотенец и тазик с теплой водой, приготовленной для утреннего умывания. Эйрис окунул свои многострадальные, покрытые язвами руки в обволакивающее тепло. Одна из ран опять открылась, и гной с кровью окрасили воду. Застыв на мгновение Эйрис присмотрелся и с ужасом увидел в отражении — лицо Рейгара, печально смотрящего на него. Король отшатнулся и, запнувшись о ковер, упал на пол. На шум в королевскую опочивальню вбежал обеспокоенный слуга и попытался помочь ему, но он оттолкнул мальчишку. Ночной морок еще не отпустил Эйриса, и король боязливо оглядывался по сторонам. Спальня была пуста, за исключением испуганного слуги-мальчишки, стоявшего перед ним. Эйрис с облегчением выдохнул. — Что стоишь, олух?! Одевать меня кто будет? — воззрился со злостью король на бледного слугу, переминавшегося с ноги на ногу в полуобморочном состоянии.       Спустя время король покинул свои покои и в сопровождении Королевских гвардейцев отправился на заседание Малого совета. На западном дворе все было как всегда: рыцари упражнялись в боевом искусстве под строгим надзором мастера над оружием Виллема Дарри, слуги озабоченно сновали по двору, занятые каждый своим делом, а стражники охраняли покой обитателей Красного замка. Король заметил сира Герольда Хайтауэра, спешившего в палату Малого совета. — Ваше Величество. — Лорд-командующий замер и в знак почтения склонил перед ним голову. Эйрис благосклонно кивнул и переступил порог.       В богато обставленной палате, устланной мирийскими коврами, за длинным столом из резного дуба уже сидели все члены Малого совета, поспешно вскочившие при виде короля. Эйрис небрежно махнул рукой сановникам и опустился в высокое королевское кресло во главе стола, вышитый красной нитью на черном поле трёхглавый дракон замер на его спинке. — Ваше Величество, пришли новости с востока, — произнес Варис, отслеживая реакцию короля и членов совета. — Восток нам не интересен! — прервал его король.       Его глаза лихорадочно бегали по комнате и по лицам собравшихся в зале людей в поисках ответа на свой постоянный вопрос: «Верны ли они мне?» Неожиданно с правой стороны он услышал: «Нет. нет… Предатель. Предатель…» Эйрис обернулся на звук, но там никого не было. — Ваше Величество, это касается дела, которое вы мне поручили в самом начале моей службы. Есть новости.       Люцерис Веларион оторвался от созерцания своих пальцев и с удивлением посмотрел на мастера над шептунами. Пицель настороженно перевел взгляд с евнуха на короля, затем обратно. Мастер над законами и мастер над монетой устремили свой взор на Паука. Евнух слащаво улыбнулся и достал из-за пазухи маленький свиток, нарочито медленно разворачивая его под устремленные взгляды собравшихся. Эйрис прищурил глаза и нервно затеребил пальцами рукав дублета. — Девушке валирийской наружности с розовым родимым пятном на спине удалось сбежать вместе с наемником год назад из Мантариса. На пути в Миэрин наемник был найден мертвым, а девушка пропала. Она исчезла, но мои пташки ищут ее. — Сир Варис, откуда вам известно, что девочку, которую вы нашли и вновь так удачно потеряли, действительно является потерянной принцессой? Может быть, вместо неё вы нам подсунете какую-нибудь блондинку из Лиса? — с усмешкой произнес Пицель, доставая из-под красной мантии склянку с мятными леденцами.       Мейстер одним движением руки сунул леденец в рот. Мастер над монетой переглянулся с мастером над законами и что-то зашептал ему на ухо. Люцерис заинтересованно посмотрел на Пицеля, в словах которого были разумные доводы. «А ведь этот старик прав. Нет доказательств того, что это может быть она. Девочка пропала слишком давно. С родимым пятном можно найти любую», — размышлял Люцерис, осматривая ухоженные ногти. Потом повернулся к лорду Варису: — Сир Варис, прошел целый год. Принцесса сейчас может быть где угодно. Хоть на Летних Островах или даже в Асшае. — Да, сир Варис, ответьте лорду Велариону. Экспедиция в те края — довольно затратное мероприятие, — вмешался десница Оуэн Мерривезер. — Молчать! — рассвирепел Эйрис, стукнув по столу своим кулаком. — Люцерис Веларион, вы отправитесь в залив Работорговцев искать мою дочь. Раздосадованный таким поворотом, Веларион с неохотой ответил, выкручиваясь и подбирая доводы, чтобы как можно дольше затянуть с экспедицией: — Ваше Величество, всё будет исполнено. Я снаряжу экспедицию, но на приготовление потребуется время. Это довольно долгое путешествие. Нужно проходить вдоль берегов Валирии, поэтому мне надо тщательно подобрать команду, не говоря уже о провианте и других вещах. К тому времени и Черноводная избавится ото льда. — Действуйте! — впал в гнев Эйрис. В глазах его появились злые искры, и руки затряслись. — Избавьте нас от подробностей, лорд Приливов! Нам не интересны ваши оправдания!       Лицо короля приобрело багровый оттенок, на виске выступила пульсирующая вена. Глаза расширились и по-звериному смотрели на лорда Люцериса.       В зале повисла тишина. Веларион вжался в спинку стула. Его белая кожа стала еще бледнее. «Седьмое Пекло! Надо же именно сегодня этому евнуху упомянуть о принцессе и о Валирии! Надо же так промахнуться! Эйрис опять не в духе…» — пронеслось в голове у Люцериса. — Что-то сегодня жарко…–- дрожащей рукой лорд Приливов расстегнул пуговицу стеганого гамбезона и громко сглотнул слюну.       Эйрис резко встал и направился к выходу. Веларион с облегчением выдохнул, провожая короля долгим взглядом. Король вышел, хлопнув за собой дверью. Герольд Хайтауэр кивнул всем и последовал за его величеством.        «Седьмое пекло! Теперь из-за этого Паука надо готовиться и плыть в это пекло. Неведомый его подери!» — мысленно ругал Веларион Пицеля. — Лорд Веларион, вы бы могли не гневить нашего короля? — вопросительно заметил Пицель, собирая какие-то документы, разложенные на столе, всё еще посасывая леденец. — Постараюсь впредь этого не делать. — Веларион отдёрнул полы гамбезона и, поклонившись членам совета, удалился.       За ним последовал Варис, улыбнувшись на прощание оставшимся. Евнух догнал Велариона на западном дворе и взял его под руку. — Не хотите со мной прогуляться, лорд Приливов? — А стоит ли, мастер над шептунами? — с презрением спросил Веларион, освобождаясь от цепкой хватки Вариса. «Что ему еще надо? Из-за него мне надо собираться и плыть неизвестно куда. Ища то, что пропало очень давно?» — В ваших же интересах это сделать. Вы ведь отправитесь в далекое путешествие, огибая проклятые берега Валирии, где, по слухам, до сих пор бушует Рок. — Варис мягко обхватил руку лорда Приливов. — Пойдёмте в богорощу. Там, среди ветвистых деревьев можно поговорить. К тому же погода весьма располагает к беседе. — Сир Варис, откуда у вас такая уверенность, что та девушка, о которой вам сообщили — это действительно пропавшая принцесса? — Веларион остановился под огромным безликим бурым дубом — сердцем здешней богорощи. — Лорд Люцерис, хоть мы и находимся во дворце, где интриги, козни и злые происки врагов нашли пристанище, но стал бы я обманывать короля? И много ли вы найдете девушек с родимым пятном в виде дракона? — Варис наблюдал, как на мгновение изменилось лицо Велариона. Тот был немного удивлен и Варис продолжил. — Вы ведь не знали об этой особенной примете девушки? И мало кто знал об этом. — Нет шансов её найти в Эссосе. Это сродни ссылке.       «Если не в заливе, то либо на дне морском, либо у господ, либо же у дикарей… И что из этого хуже? Да он издевается!» — мысленно возмутился Люцерис. Во взгляде лорда Велариона читалось недоверие и слышалось сомнение в голосе: — Откуда у вас эти сведения? — Пташки могут то, чего не может простой человек. — Варис слащаво улыбнулся.       «От этих пташек больше хлопот, чем информации. Плыви туда, не знаю куда… — опять возмутился Люцерис, плотнее закутываясь в плащ. — Пекло, еще эта погода!» — Хорошо. Я приму к сведению. Позвольте узнать, почему вы говорите со мной об этом? Какая вам от этого выгода? Евнух погладил напудренную щёку: — Возможно, я экономлю деньги на экспедицию, а возможно, я хочу, чтобы королевский флот и мастер над кораблями остались в Королевской Гавани. Если же вы горите желанием встретиться с пиратами, сдохнуть от жажды, попав в штиль, или насладиться видами родины ваших предков, то я не стану вас разубеждать. Теперь же я вас оставлю одного. До скорой встречи. Варис покинул богорощу.       Лорд Приливов стоял под раскидистым деревом. Он вскинул голову. Темно-серые облака лениво плыли по небу. Несколько птиц пронеслись высоко в небе. «Скоро конец года, а события еще не закончились. Что же будет в следующим году? — Он перевел взгляд на реку. — Пекло! Еще зима не прошла! Седьмое пекло! Берега Валирии! Седьмое пекло! Залив работорговцев! Могла бы она где-нибудь появиться в другом месте? Где-нибудь поближе? Например, в Лисе или в Волантисе?!» — вздыхал Веларион, наблюдая за птицей. — Послать все в пекло — это оказаться на костре. Пекло! Этот евнух! Неведомый, подери его!»       Одна из птиц опустилась ниже и пронеслась почти перед носом лорда Приливов. «Чертова птица! Опять эти пташки! В пекло их! Надоел холод! Надеюсь, этот Паук окажется прав, и она явится сама», — проворчал Люцерис.       От сильного порыва холодного ветра Веларион поёжился, обдумывая слова Вариса: «Принцесса Шейна… Сколько ей должно быть сейчас лет? Наверное, хороша сейчас… Если такой же носик, как у её матери…»