***
Из птичника Красного Замка во все стороны Вестероса разлетелись вороны. К их лапам были привязаны письма, связанные двумя шёлковыми нитками красного и чёрного цвета. Эти нитки были скреплены оттиском правящего дома — трёхглавым драконом. В письмах было послание, единое для всех. Оно гласило: «Король Эйрис Таргариен, второй этого имени, король ройнаров, андалов и Первых людей, владыка Семи Королевств и Защитник Державы, повелевает: Сим, да будет вам известно, что все лорды Семи Королевств с их отпрысками как мужского, так и женского пола, должны явиться в Королевскую Гавань не позднее 5 числа третьей луны 282 года от З.Э., чтобы преклонить колено перед наследником престола и принести ему клятву верности. Турнир ознаменует сие событие».Часть 10. У каждого своя пропасть, возле которой он стоит.
5 апреля 2024 г. в 11:21
В крепости Мейгора существовала заброшенная галерея, расположенная на верхнем этаже западного крыла. Слуги замка, несмотря на врожденное любопытство боялись вступить в это мрачное место. Сама мысль об осмотре галереи вызывала чувство непреодолимого страха, которое подкреплялось легендами и россказнями, передаваемые шепотом из уст в уста. Царство запустения и мрака долгое время властвовало в этом помещении. Сквозь огромные окна, затянутые паутиной и покрытые огромными слоями грязи, во внутрь робко проникали слабые лучи зимнего солнца, но только для того, чтобы быть поглощёнными тьмой. Сейчас же несколько факелов, разбросанных по небольшой галерее, озаряли эту комнату. Их колеблющееся пламя отбрасывало удлинённые извилистые тени на холодные каменные стены. Густой чёрный дым поднимался вверх, извиваясь, подобно змее, и исчезал во мраке. Среди раскиданных по полу разбитых рам, разбросанных фрагментов доспехов, сломанных древков алебард и копий, укрытых истлевшими от времени коврами и материей, располагались три алькова, два из которых были украшены обветшалыми гобеленами. Краски ниток, некогда яркие, сейчас потускнели, рисунок, скрывшийся за толстым слоем пыли, был едва различим в тусклом освещении.
За другим, совершенно новым гобеленом, живые и яркие краски которого контрастировали с серыми стенами и запустением, царившим здесь, скрывалась тяжёлая дубовая дверь, ведущая в изолированные покои с тремя смежными комнатами. Туда, после долгожданной встречи дочери с отцом, Шейну и Эйриона тайно поселили в стенах Красного замка. В проходную комнату, кроме основной двери, можно было попасть только через потайную дверь, спрятанную в подвижной панели стены. Отец каждый вечер украдкой посещал Шейну, не вызывая ни у кого подозрений. Он проходил по узкому коридору, который вёл от его спальни к проходной комнате. Лорд Варис в кратчайшие сроки обеспечил юную принцессу и её друга всем необходимым для комфортной жизни в замке, включая новую одежду, обувь и двух горничных, которым под страхом смертной казни было велено молчать о своей работе.
Шейна задумчиво сидела перед мольбертом. Она набрала немного краски и занесла руку над полотном, но кисть повисла в воздухе в полдюйма от полотна, на котором уже прорисовывались черты её отца. Прошло уже несколько дней со дня их встречи, а её всё не покидали мрачные мысли о произошедшем в гроте. Шейна раздражённо бросила испачканную кисть в банку с водой. Она взглянула на лицо отца, и мысли её вновь вернулись к событиям той ночи.
Та ночь была мрачной. Чёрные облака поглотили яркие звёзды и желтоликую луну. С моря дул сильный ветер, и в воздухе чувствовалась сырость, предвещавшая грозу. Где-то вдали раздался раскат грома, и через некоторое время ударила молния. Будто сама погода говорила о конце прошлой жизни и о том, что уже ничего не будет так, как прежде. Сердце девушки сжалось в тревоге, а в груди зародилось неприятное чувство, сулившее горе и печаль. Шейна вздрогнула от грохота, раздавшегося снаружи пещеры, и посмотрела в сторону выхода из грота. Там, на камнях, завернувшись в плащ, расположился её друг. Вспышка молнии лишь на мгновенье осветила его, и снова Эйриона нельзя было различить во мраке. Из глубины пещеры показался слабый лучик света. Шейна повернула голову и увидела, как медленно приближается Варис, а за ним идёт тот старик, которого она видела в комнате отца.
С полотна на Шейну нежно смотрел отец, которого она когда-то хорошо знала и обожала, которого она беспрекословно слушалась. Девушка помнила, как ласково он её обнимал, гладил по голове и целовал в макушку. В то давнее время отец был полон сил и здоровья. Его красивое лицо обрамляли аккуратно подстриженная бородка и короткие волосы до плеч. От него всегда исходил приятный запах, а глаза его искрились весельем. Но тот отец, которого она увидела в гроте, был уже совершенно другим.
Шейна поморщила нос, как только вспомнила запах, исходивший от Эйриса. «Что же такого ужасного могло случиться с отцом, если он за несколько лет из крепкого, статного и красивого мужчины превратился в старика?» На её глазах выступили слёзы жалости к отцу и горечи о случившемся с ним. Она никак не могла примириться с мыслью, что уже никогда не сможет вернуть то, что потеряла когда-то. Сердце её учащённо стучало в груди.
Шейна встала и уныло прошлась по комнате. Её блуждающий взгляд остановился на Эйрионе, который сидел на кушетке, согнувшись над толстой книгой. На спинке дивана грациозно лежала Лунаэ. Её тонкие лапы с чёрными когтями, выглядывающими из-под серебристого меха, беззаботно свисали с края. Каскадом спускавшийся по спинке кушетки хвост лемура игриво покачивался и нежно ласкал волосы юноши. Рядом с Эйрионом лежал массивный том переводного словаря с общего языка на валирийский. Руки молодого человека были в новых перчатках из тонкой кожи, что позволяло ему больше не беспокоиться о сохранности его маленького секрета.
Юноша оторвал свой взгляд от книги, и глаза молодых людей встретились. Эйрион прекратил листать словарь и слегка поправил шарф, под которым он скрывал плечи и шею. Сердце девушки болезненно сжалось, и она побледнела, вспомнив момент перед тем, как молния сверкнула и озарила вход в пещеру.
Эйрис дрожащими руками крепко сжал тонкие пальцы дочери. В мерцающем свете факела он обратил внимание на едва заметные следы укуса на её светлой коже рук. Внезапно сверкнула молния и раздался гром, по спине короля пробежала дрожь. Он перевёл взгляд в сторону пещеры и при новой вспышке молнии король заметил сидевшего на камне Эйриона. Сердце короля неистово забилось, руки задрожали, а глаза наполнились кровью. Гнев постепенно начал поглощать Эйриса. Он быстро сократил расстояние между ним и Эйрионом.
Эйрис вцепился в шею напуганного юноши, прижав его к стене пещеры. Эйрион схватил левой рукой тонкие пальцы Эйриса, пытаясь освободиться от стальной хватки этого человека. «Кто ты?» — прорычал Эйрис. Король повторял этот вопрос до тех пор, пока вспышка молнии не осветила лицо юноши. Глаза короля вспыхнули зловещим огнём, и он яростно ударил Эйриона о каменную стену. Руки Эйриса стали ещё сильнее сжимать горло молодого человека, и кровь прилила к лицу юноши. Каждый вздох давался ему всё труднее. Эйрион начал хрипеть, отчаянно хватая ртом воздух. Тёмная пелена заволокла глаза, и силы постепенно стали покидать его. Эйрис с ненавистью глядел на юношу и неистово бил его о стену пещеры головой, на которой оставались кровавые разводы, и всё повторял: «Это ты! Это должен быть ты!»
— Шейна, с тобой всё в порядке? Ты ходишь задумчивая уже несколько дней и ничего мне не говоришь.
Шейна встрепенулась, когда услышала мелодичный, но чуть охрипший от полученных травм голос юноши. Ей показалось, что страшное наваждение бесследно исчезло, и она опять очутилась в светлой крошечной комнате, где из мебели были только кушетка перед окном, два кресла рядом с камином и небольшой стол с двумя стульями в центре. Шейна плюхнулась на кушетку рядом с ним и пальчиками осторожно отодвинула край материи, закрывающей его шею. На коже виднелись тёмно-фиолетовые пятна от рук её отца.
— Тебе уже лучше? И как голова?
Эйрион медленно убрал руку девушки от шеи и поправил материю, закрывая синяки.
— Нормально. Так что с тобой?
— Я беспокоюсь за тебя. Я не хотела, чтобы ты пострадал. И я не хочу этого впредь. Мне очень стыдно за моего отца, — откровенно произнесла Шейна, с волнением глядя на юношу.
Эйрион, как всегда в любых ситуациях, сохранял своё достоинство и, так же, как и прежде, не показывал свои страхи, демонстрируя тем внутреннюю силу. Он был слишком дорог ей, чтобы она могла даже допустить мысль, что может потерять его. Шейна взяла его за руку и продолжила:
— Эйрион, я никогда не думала, что мой отец может так сильно измениться. Сейчас он совсем не тот, кем был прежде. И я боюсь за тебя.
— Шейна, — произнёс Эйрион с некоторой долей тревоги, которую попытался скрыть за напускной уверенностью. — Я в порядке. И я уже много раз говорил тебе об этом. Риски присутствуют во всём. А без них ничего не добьёшься.
— Я знаю, но моего беспокойства это не уменьшает. Как ты думаешь, почему он изменился?
— Я не знаю… — Эйрион умолчал о своих размышлениях, бросив взгляд на книгу, лежавшую у него на коленях.
— Я же вижу, ты думал об этом, и не один раз. Ты правда считаешь, что я не заметила этого? — настойчиво спросила Шейна.
— Шейна, не все имеют такой сильный дух, как у тебя. Многие имеют тонкую духовную организацию, их душевное состояние может в значительной степени пошатнуться от сильного эмоционального потрясения. Когда это случается, то человек может стать таким, как твой отец сейчас.
— А это можно исправить? Я не хочу, чтобы такое повторилось вновь. — поинтересовалась девушка, не сводя глаз с плаща, прикрывающего синяки на шее Эйриона.
— Я не знаю. Ни в моем роду, ни среди знатных людей моего родного города таких случаев не было.
— Ясно, — Шейна перевела взгляд с материи на книгу, покоящуюся на коленях юноши, затем взяла её и открыла.
Странные закорючки предстали перед ней. К сожалению, Шейна не умела читать на общем языке и практически его не помнила, хотя это был её родной язык. Он стал для неё чужим. Девушка грустно вздохнула и вернула книгу юноше.
В комнату вошла молодая служанка лет семнадцати-девятнадцати. Она глубоко присела в реверансе.
— Милорд, — застенчиво произнесла девушка. — Как вы и просили, я принесла для вас ножницы.
— Спасибо, Джози. Будьте так любезны, положите их на стол.
Служанка положила на стол шкатулку с ножницами и украдкой посмотрела на юношу. На лице Джози появился лёгкий румянец, который был почти незаметен на её смуглой коже. Служанка ещё раз сделала реверанс и удалилась.
Из-за стены послышался шорох. Эйрион поспешно схватил книги и удалился к себе в комнату, оставив свою подругу дожидаться отца. Лунаэ незамедлительно вскочила со спинки кушетки и последовала за своим хозяином. Панель в стене отодвинулась, и в комнату вошёл Эйрис.
Король сразу же заметил рисунок на полотне. Он приблизился к мольберту и отметил:
— Я вижу, ты начала рисовать. Красиво получается.
— Да, пап.
Затем Эйрис подошёл к девушке и расположился рядом с ней на кушетке. Шейна подставила лоб для поцелуя, и король нежно прикоснулся к нему губами. Глаза Эйриса зацепились за шкатулку, стоящую на столе.
— Что в ней? — подозрительно спросил Эйрис.
— Пап, — Шейна осторожно взяла его за руку. — Я начала рисовать твой портрет, но я смутно помню тебя прежнего. Тот образ постепенно стирается из моей памяти. Ты очень изменился с тех пор, а мне хотелось бы запечатлеть тебя таким, каким ты был раньше. До моего исчезновения. Могу ли я привести тебя в порядок? — пролепетала девушка.
Эйрис отпрянул от дочери, словно эти слова обожгли его. Король не отрывал взгляда от зловещей шкатулки, в которой прятались острые, как бритва, ножницы. В глазах Эйриса возник животный страх, руки затряслись, а на лбу выступили капельки пота. Шейна открыла шкатулку и поднесла ножницы к своему лицу. Эйрис в ужасе наблюдал за девушкой: он был парализован страхом. Острое лезвие ножниц, сверкнувшее дьявольским огнем в пламени свечей, отрезало прядь серебристо-золотых волос, и она упала на пол.
— Пап, видишь, ничего не произошло. Я не хочу причинить тебе вреда.
Эйрис с нескрываемым ужасом смотрел на девушку, затем перевёл взгляд на пол. Как заколдованный, он смотрел на прядь волос. Медленно наклонившись, он поднял её с пола, вертя в руках. Спустя некоторое время он медленно произнёс:
— Я помню, как ты ворвалась в тронный зал с короткими волосами, заливаясь смехом. За тобой бежали перепуганные няньки, а ты в ручонках сжимала свою отрезанную косу с новыми шёлковыми лентами, — на глазах Эйриса появилась слеза, утерев которую, он продолжил: — Потом ты подлетела ко мне и нырнула в мои объятия, бросив косу на пол у трона.
Голос короля оборвался. Он с грустью смотрел на прядь волос дочери.
— Твоя кукла до сих пор стоит у тебя в комнате. — добавил Эйрис.
— Я знаю, пап, — с улыбкой произнесла девушка.
Пока король предавался воспоминаниям, Шейна привела в порядок его левую руку, аккуратно подрезав скрученные жёлтые ногти, более напоминавшие когти.
— Как? — озадаченно спросил король.
— В стенах замка есть ходы. В том числе и в твою комнату. Когда только… Дай мне другую руку, — произнесла девушка, резко оборвав предыдущую фразу.
Эйрис был заинтригован и с нетерпением ждал от неё ответа. Бессознательно подав ей другую руку, он смотрел только на её лицо, поглотившее всё его внимание. Шейна неторопливо принялась за правую руку.
— Когда я только оказалась в гроте… — девушка начала свой рассказ.
Шейна в подробностях поведала ему о том, как оказалась в его комнате, а также сообщила о посещении покоев брата и обо всех последующих событиях, опуская или же вовсе не упоминая моменты, где она была с Эйрионом. Эйрис внимательно слушал дочь, не перебивая её и не задавая вопросов. Выслушав рассказ до конца, король горячо поцеловал девушку в лоб, обхватив обеими руками её маленькую головку. Шейна, воспользовавшись ситуацией, прижала руки к груди и умоляюще попросила:
— Папа, я также хочу привести в порядок и твою голову. Ты мне позволишь? — она произнесла просьбу с надеждой на то, что отец разрешит ей сделать это.
Король долго колебался, не решаясь произнести ни слова. Он смотрел на ухоженные ногти и вспоминал слова дочери, которые крепко засели в его памяти: «Я не узнала тебя…» Шейна сидела перед ним и ожидала его разрешения. Эйрис нерешительно кивнул и закрыл глаза. На лбу опять выступили капли пота, а сердце бешено застучало в груди. Видя его состояние, Шейна подсказала ему, как надо правильно дышать, чтобы успокоиться, и вместе с ним повторила дыхательные движения. Эйрис постепенно успокаивался, но страх так и не покинул его. Король каждый раз вздрагивал, когда холодный металл прикасался к его коже.
Спустя час Шейна закончила и убрала ножницы в шкатулку, закрыв её на маленький замочек. Король открыл глаза. На полу валялись спутанные и давно немытые лохмы, бывшие некогда серебряными локонами. Он провёл ладонью по волосам и лицу, а Шейна подала отцу маленькое зеркальце. Король дрожащими руками взял его и поглядел на своё отражение: волосы были подстрижены до плеч, короткая борода обрамляла его истощённое лицо. Эйрис положил зеркальце на стол.
— Пап, сейчас ты практически такой, каким был прежде, — улыбнулась Шейна и воодушевлённо добавила: — И теперь я смогу закончить твой портрет.
Эйрис ещё раз глубоко вздохнул и посмотрел на стол, на котором уже не было злополучной шкатулки, где лежали острые ножницы. Чтобы отвлечься от страха, король спросил:
— Как твои первые шаги в танцах?
— Хорошо, — ответила девушка, изящно закружившись на месте.
— Дочь моя, в день твоих именин будут устроены пир и бал. В этот день ты будешь представлена нашим подданным, а на следующий день будет проведён турнир. Поскольку в прошлый раз тебе не удалось присутствовать на нём, то на сей раз ты увидишь его во всём великолепии: ристалище и рыцарей, сражающихся за победу.
— Хорошо, папа, — с дочерней кротостью ответила Шейна.
Глаза девушки загорелись от радости: она совсем скоро и впервые в своей жизни посетит такое грандиозное событие, как турнир, где соберутся прославленные рыцари со всей страны, знатные лорды и множество народа. Это будет великолепное зрелище, которое
обязано быть ещё и гораздо интересней, чем недавний спектакль на площади. Представив всё это в уме, она скромно поинтересовалась:
— А там будут все лорды и их дети? Я бы тогда смогла познакомиться с девушками.
Эйрис вопросительно посмотрел в лиловые глаза своей дочери, которые так напоминали ему глаза его матери.
— Ты же сам говорил, что мне нужны компаньонки, — с детской наивностью произнесла девушка, хлопая длинными ресницами, и добавила: — К тому же… — Шейна наклонилась к отцу и что-то прошептала ему на ухо.
Лицо короля исказилось в обезьяньей улыбке, в которой было что-то зловещее. Шейна опять увидела это выражение лица, и по её спине пробежали мурашки.
— Мы велим Пицелю разослать письма, — хмыкнул король, довольно потирая ставшие непривычно лёгкими ладони.
— Пап, когда я была ещё ребёнком, он тогда уже был слишком стар, а теперь, наверное, ещё древней, — наморщила нос Шейна. — Он может забыть о письмах и не отправить их. Тебе лучше проследить за ним. Лорд Варис ведь хорошо справляется со своей работой, и он мог бы помочь Пицелю.
Эйрис внимательно посмотрел на дочь, пытаясь понять причину её слов или скрытый подтекст. Но, не найдя их, король утвердительно кивнул головой.
Они ещё немного поговорили о том, как Шейна провела день. Она рассказывала на валирийском, а Эйрис, во время рассказа, обучал дочь общему языку. Король оказался хорошим рассказчиком и, в свою очередь, поведал ей историю семьи Таргариенов и о тех делах, которые они совершили. Слушая отца, Шейна даже на время забыла, что он может неожиданно впасть в ярость и беспричинно убить человека, совершенно не контролируя свои действия.
В этот же вечер Эйрис приказал замуровать потайной ход, который вёл в его комнату из грота. Король не ложился спать до тех пор, пока работы не были закончены. Только после того, как он узнал, что тайный проход был запечатан, Эйрис смог отойти ко сну.
На следующее утро король ходил по комнате, повторяя: «Эти глаза… Эти глаза… Это он… Это должен быть он… Только он…» Сегодня он опять проснулся в холодном поту. Ему вновь снились кошмары, которые преследовали его последние несколько лет. В опочивальню вошёл его слуга Оливер, неся кувшин с тёплой водой. Юноша сильно удивился, увидев короля в новом образе. Эйрис нахмурился и прикрикнул на него:
— Чего застыл? Или нам самим надо таскать для нас воду и одеваться?
Оливер поспешно поставил свежие туалетные принадлежности на умывальный столик и налил воды в тазик.
— Я сам умоюсь. — остановил Эйрис Оливера, — Не безрукий.
Ожидая, пока король умоется, слуга замер, держа полотенце на вытянутых руках. Позже, подав королю полотенце, он поспешил готовить для него платье. Оливер с трудом помог Эйрису одеться: тот задумчиво ходил по комнате, что-то бурча себе под нос. Это обстоятельство сильно осложняло работу юного слуги.
— Ничего ты не умеешь делать! — рявкнул на него король и приказал: — Иди лучше проверь, пришёл ли Паук. От тебя будет больше толку.
Оливер поклонился и незамедлительно скрылся за дверью, бесшумно прикрыв её за собой. Король продолжал ходить по комнате в нервном возбуждении, вспоминая детали сна и приговаривая: «Дракон, кровь, Шейра, фиолетовые глаза… Укус… Кровь… Укус… Кровь…» Эйрис внезапно остановился, как вкопанный, смотря в одну точку на стене. «Это не Шейра! Не Шейра! Не она! Это мальчишка! Это точно он!» Затем в его памяти всплыли другие фрагменты сна. «Зелень, зелень…» — неистово шептал он, словно произнося заклинание.
Тем временем черный паук небольших размеров беззаботно спускался с потолка и повис прямо перед лицом Эйриса, представ перед ним во всей своей красе. Бархатные лапки насекомого обхватили шёлковую нить паутины, и при каждом новом шаге тельце паука, украшенное густым покровом чёрных волосков, вращалось в разных направлениях. «Паук… Паук! Седьмое пекло! Где мой камзол?!» — внезапно очнулся король от наваждения. Эйрис резко повернулся и подошёл к кровати, где так и осталось лежать его парадное одеяние. Он надел расшитый золотыми нитями камзол и стал застёгивать его непослушными пальцами. В дверном проёме появилась голова Оливера, и он робко вошёл в комнату. Позади юноши виднелась объёмная фигура Вариса. Оливер подскочил к Эйрису, чтобы помочь ему застегнуть камзол.
Чёрный паук, приземлившийся на волосы короля, не торопясь пробирался сквозь серебристые пряди, внимательно оценивая незнакомую обстановку и ища возможность свить себе гнездо. Оливер, случайно заметив насекомое, попытался убрать его одним незаметным движением, но паук нырнул в копну серебристых волос, скрываясь там от злостного преследователя. Эйрис передёрнулся и обругал своего слугу за нерасторопность.
— Всемилостиво прошу прощения, ваше величество, — склонился Оливер и увидел злополучного паука, вновь сидящего на короле.
Евнух подошёл к королю и учтиво поклонился. Эйрис обратил своё внимание на мастера над шептунами и спросил:
— Когда мы узнаем, кто тот юноша, который не отходит от моей дочери?
— Ваше величество, через четыре-пять полных лун я смогу представить вам первую информацию об этом юноше.
Как только Эйрис замер, Оливер улучил минутку и стряхнул паука, некогда деловито восседающего на вороте камзола. «Мерзкий паук…» — подумал про себя слуга.
Тем временем Варис вспоминал ту ночь в гроте и последующие за этим события. После встречи с дочерью, Эйрис приказал Варису отвести молодым людям тайные покои в замке. Проводив короля до его опочивальни, евнух повёл Шейну и юношу потайными туннелями в покои великого мейстера Пицеля, где в одной из комнат располагался его рабочий кабинет.
Варис встал на страже около двери, предварительно закрыв её на замок, чтобы Пицель, который весело проводил время с молодой женщиной в своей спальне, не смог внезапно обнаружить нежданных гостей. Юноша прошёлся по комнате, рассматривая содержимое полок, и взял бинты с одной из них. Шейна, в это время, набрала воды в пиалу, а затем мягкой тканью промыла рану на голове Эйриона и туго её забинтовала.
— Так нормально? Голова сильно болит? — спросила девушка, с тревогой глядя на друга.
— Терпимо, — бросил он в ответ. — Бывало и хуже. Нам надо поторапливаться, но ты внимательно осмотрись вокруг, может, найдёшь что-нибудь интересное, что нам сможет пригодиться, пока я буду возиться с противоядием. Если понадобится твоя помощь, то я позову.
— Хорошо, мой друг. Будет исполнено, — с улыбкой качнула головой девушка.
Шейна обошла комнату, осматривая все полки со склянками, и остановилась возле бюро. Она открыла его крышку и увидела разбросанные бумаги, некоторые из которых сильно заинтересовали её, и девушка, схватив эти листы, засунула их за пазуху.
Тем временем Эйрион подготовил поверхность мраморного стола для приготовления противоядия. Пользуясь только левой рукой, он поставил на стол колбы, банки с травами и разноцветными порошками, ступку, пестик, маленькие пиалы и стёклышки. Юноша попросил девушку помочь ему, и вдвоём они быстро взвесили все ингредиенты. Шейна разожгла горелку, а Эйрион голыми руками взял колбу и начал медленно крутить её над пламенем горелки. Стекло начало постепенно запотевать. Варис заметил, что юноша проверял нагрев колбы щекой, несмотря на то, что она недавно была над огнём. Также евнуха очень заинтересовал тот факт, что юноша пользовался только левой рукой, не показывая правую.
Варис с любопытством продолжал смотреть на юношу и его отточенные движения. Юная принцесса незаметно подошла к евнуху и заговорила, отвлекая Вариса от Эйриона:
— Я знаю, что мой отец будет задавать вам вопросы об Эйрионе, и что вы, без сомнения, попытаетесь добыть нужную ему информацию. Но я хочу предупредить вас, что если король узнает, кто он… — Шейна прервалась и пристально посмотрела на евнуха, затем добавила: — То вы сильно поплатитесь за содеянное. Если же вы расскажете моему отцу то, что я сейчас скажу вам, то вы сможете и впредь выполнять свои обязанности…
Теперь Варис находился между двух огней: один — отец девушки, другой — дочь короля, которая пока не имела никакой силы и власти. В будущем ему придётся выбрать, какую из сторон занять. Варис отогнал эту мысль и быстро сказал:
— Я спешу сообщить вам: принц Рейгар направил Джона Коннингтона и Майлса Мутона, в деревню, откуда родом был убитый. Затем их путь лежит на Дрифтмарк. Цель поездки — узнать более подробно о совершённом убийстве и найти доказательства невиновности сира Дейна. Достать подтверждение, что он не связан с преступлением. Сам же принц занят попыткой найти причастных к покушению на Ваше Величество. Когда принц расспрашивал слуг на кухне, двое проболтались, что недавно были взяты две служанки, и каждый день они посещают заброшенную галерею.
— Хорошо. Не останавливай ни Майлса, ни Джона, но следи за ними. О каждом их шаге докладывай мне. Тех слуг нужно бросить в тюрьму и отрезать им языки. Заодно распространи слух, что это крыло будет восстановлено и комнаты будут отданы на следующие именины Рейнис, а также пусть создастся видимость сего действа. — сказал Эйрис, хмурясь, и завернулся в плащ, отороченный соболем. И спустя минуту добавил: — Нет. Галерея должна быть приведена в порядок. Не нарушай покоя принцессы. И пока не уходи: у нас для тебя есть ещё указания.
Эйрис сел в кресло и положил ноги на каминную решётку. В камине весело потрескивал огонь. Король приказал рукой, чтобы впустили членов Малого совета, толпившихся за дверью с раннего утра.
Пицель, мастер над монетой, мастер над законом, лорд-командующий и десница вошли в спальню короля. Великий мейстер увидел лишь часть серебристых волос на затылке Эйриса, видневшегося из-за спинки кресла, стоявшего к посетителям задом. Мейстер, как ни старался, не смог увидеть лицо короля. По замку уже несколько дней ходили слухи о прогрессирующей болезни Эйриса. В последнее время король не покидал своей опочивальни и никого не принимал, за исключением своего слуги и лорда Велариона, да этого евнуха. Даже великого мейстера не допускали к Эйрису, хотя, по убеждению самого Пицеля, он смог бы помочь королю преодолеть этот сложный период и облегчить его муки.
— Светлейший государь, позвольте вас осмотреть. — кинулся было Пицель к королю, шурша своим мейстерским балахоном, но был остановлен грубым голосом Эйриса:
— Всем стоять на месте и внимательно слушать мои приказы!
Мейстер поспешил вернуться на прежнее место. Другие же члены Малого совета и не помышляли приблизиться к королю, замерев вдали от кресла, на котором сидел Эйрис. Варис, стоявший лицом к Пицелю, ухмыльнулся и продолжил внимательно наблюдать за великим мейстером, скрестив руки на животе.
— Пицель, ты отправишь эти письма, — Эйрис указал на огромную стопку, лежащую на столе рядом с креслом. — Варис проследит, чтобы ты сделал всё правильно и ничего не забыл. Вы двое свободны. — махнул рукой король.
Варис захватил письма и изящным жестом ладони предложил Пицелю пройти первым. Бурча себе под нос и вороша пальцами концы длинной бороды, мейстер вышел из спальни, позвякивая цепью. Словно тень Пицеля, Варис неотступно следовал за ним.
— Лорд Стонтон, как проходит опрос свидетелей по убийству рыбака? Сир Эртур Дейн был арестован и заперт в покоях?
— Ваше Величество, Лорд Приливов ведёт допросы всех свидетелей. Свидетели в замке были допрошены, и они подтвердили, что сир Дейн отсутствовал в замке в тот промежуток времени, когда совершилось убийство. Сир Дейн был в первый же день арестован и заперт в своих покоях, когда вы этого пожелали.
— Лорд Мерривезер и лорд Стонтон, сообщите народу в Королевской Гавани и на Дрифтмарке, что более всего на свете я желаю, чтобы в этом деле была установлена истина и чтобы должным образом свершилось наказание, а так же рассказываете народу о ходе расследования. Теперь о другом. Лорд Челстед и лорд Мерривезер, подготовьте всё для проведения турнира, который состоится пятого числа третьей луны. А после проведения турнира состоится суд над Дейном перед Великой септой Бейлора.
— Ваше величество, — засуетился пожилой лорд Оуэн, обхватив свой огромный живот. — Сколько гостей должно прибыть в столицу?
— Все лорды Вестероса и их отпрыски.
— Ваше величество, есть риск, что принц Рейгар опять предпримет попытку тайно сговориться с лордами, чтобы сместить вас.
— Он не так глуп, как вы думаете.
— Не лучше ли будет не проводить турнир, чтобы избежать риска встречи принца Рейгара с лордами?
— Кто тут король?! — прорычал Эйрис. — Я могу самостоятельно принять решение, проводить мне турнир или нет! А теперь вон отсюда!
Мастер над монетой и десница глубоко поклонились и вышли из комнаты. Лорд-командующий невозмутимо дожидался приказов короля, в отличие от мастера над законами, который в нетерпеливом ожидании топтался на месте.
— Сир Хайтауэр, сир Стонтон, — обратился король к двум слугам, немного успокоившись, хотя голос его всё ещё дрожал от гнева, — Заприте нашего сына в его комнате. Не допускайте к нему посетителей. Обеспечьте его едой и книгами, которые он так любит читать. Если кто-либо с ним заговорит без нашего ведома, будет брошен в тюрьму. Всё, о чём он будет спрашивать, передавать нам. Заприте и его оруженосца. Дайте задание сиру Баристану сопроводить архимейстеров из Цитадели в Королевскую Гавань. Нас также интересуют сиры Ливен Мартелл и Освелл Уэнт.
— Ваше величество, — произнёс мастер над законами, — Они прошли две стадии пыток. Гвардейцы отрицают все обвинения.
— Какие пытки были выбраны?
— Пытка водой, ваше величество. Прошли вторую ступень.
— Когда вышеупомянутые будут заперты, то выпустите этих рыцарей и отправьте их в лазарет до турнира. Лечите, как только можно, и не давайте им выйти из покоев. Предоставьте им все удобства и не допускайте к ним посетителей. Пусть все думают, что они ещё в тюрьме.
Сир Герольд Хайтауэр в немом молчании поклонился и вышел из комнаты, оставляя короля одного в своей спальне.