Глава пятая
13 декабря 2023 г. в 00:01
Лес вдруг стал уродливо пугающим и пустынным. Он словно противился каждому шагу человека, скрывая знакомые тропинки. Волосы Янзы промокли под дождем и неприятно липли к лицу. Тело до сих пор ощущалось одеревеневшим и с трудом тащилось сквозь бурелом. Страх отпустил его. Опустошенный будто пересохшее русло, он никак не мог собраться с мыслями и найти нужную дорогу. Не было понятно, сколько прошло времени, как далеко удалось зайти и где он теперь оказался. Все виделось чужим и диким и говорило о том, что человеку тут не место, что он забрел туда, где царствовало нечто более древнее и могущественное. Ему не следовало заходить в эти владения, а проникнув сюда, не стоило надеяться их покинуть.
Казалось, минуло несколько часов, прежде чем вернулся слух. Все это время Янзы брел в полной тишине, сам того не осознавая. Лишь сейчас он услышал шум моросившего дождя, хруст тонких прутьев под ногами, свист ветра, гулявшего между скрюченными стволами деревьев. И больше ничего. Стоило на минуту замереть, чтобы понять, что лес молчит, как молчат мертвецы. Ни звука птиц, ни шороха зверья, ни даже жужжания надоедливых осенних мух. Полное безмолвие. Только чувство, что кто-то неустанно смотрит в спину, так долго и тяжело, что заныло между лопатками и проснулось сердце, заколотив о грудную клетку.
Янзы огляделся по сторонам, непроизвольно сжав подаренный Ичэн амулет в виде птичьей лапки.
«Она была права, – он вспомнил черные локоны своей жены, ее тонкие и нежные пальцы. Но следующая мысль обожгла, как выскочивший из костра уголек: – Ичэн сама сделала этот амулет? Сама наделила его силой? Но если это так, то значит, что в ней та же сила, что и в ее матери?»
Он вышел к Бездонному озеру и лишь тогда понял, что ощущает жуткую жажду.
Присев у края прозрачной глади, он стал нервно оттирать руки и лицо, стараясь избавиться от отвратительного запаха болотного багульника, оставленного существом. Но даже после этого чувство отвращения не прошло, поэтому Янзы склонился, и подобно зверю, припал губами к холодной воде.
Все настойчивее в его памяти возникали воспоминания и образы этой ночи. Мысль о тех муках, что испытали его друзья, сжимало сердце от ужаса, вслед за которым проснулся гнев. Кем бы ни было это существо, богом или дикой тварью, ничто не сможет лишить их этого леса. Ничто не может диктовать им на их земле свои правила. Пусть убирается откуда пришло, они ему не вредили, они его не звали. Ни одно существо никогда не вело себя столь нагло и жестоко по отношению к людям этой провинции. Многие из них могли навредить, стремясь насытить голод, защитить потомство или ради развлечения. Но эта тварь вела себя так, будто убийство – и есть причина. А значит, нет ему понимания и нет ему места рядом с людьми.
Янзы поднялся, и сжимая от злобы кулаки, широкими шагами направился в сторону дома ведьмы. Ярость придала сил, наполнив тело энергией. Теперь не он боролся с лесом, а тот уступал ему путь.
Ведьму он заметил еще издалека. Она склонилась над высаженными на грядках травами.
«Вот удивительно, – подумалось Янзы, – у нас все побеги изморило холодом, уничтожило засухой или побило градом, а у нее все растет даже в такую пору. Почему же она тогда не помогла нам спасти посевы? Может быть, прав был Юван?»
Ведьма выпрямила скрюченную спину, посмотрев в сторону решительно приближающегося Янзы. Того переполнял гнев, он сам не понимал, что именно хотел от этой старухи, но ему казалось, будто именно она должна принять на себя весь шквал его чувств. Но, приблизившись к старой женщине вплотную и впившись в ее белесые глаза взглядом, Янзы ощутил, как нелепо себя ведет.
Она придвинула к нему свое морщинистое лицо и принюхалась, как оголодавшая собака. А потом, заметив серую веревку на его шее, поморщилась и неодобрительно цокнула языком. Довольно прытко для своего возраста, ведьма резко сорвала с его шеи амулет.
– Глупая девчонка, – недовольно заворчала старуха и медленно поплелась в сторону входа в дом. – Чего стоишь, как к земле примерз. Заходи.
Янзы все еще боролся с нахлынувшим на него желанием выругаться на старую ведьму. Его глубоко ранило, что она все знала, все понимала, а он блуждал в потемках своих догадок. Ему хотелось обвинить ее в смерти охотников, хотелось, чтобы она исправила то, что случилось, хотелось… Да он и сам не понимал до конца чего именно хочет. Возможно, чтобы это все оказалось лишь страшным сном?
В доме было тепло и пахло высушенными травами. Янзы поразился тому, что старая женщина, которая еле передвигала ногами, жила в такой чистоте и уюте. Все предметы были аккуратно расставлены, котел, в котором кипело что-то съестное и приятно пахнущее, был начищен до блеска. Возможно, Ичэн приходила сюда и помогала своей матери?
– Вы все знали.
– Угу, – одобрительно кивнула ведьма и бросила в котел горстку перемолотой травы. – А я разве вам не говорила?
– Почему вы не сказали, что эта тварь пришла убивать? Если бы вы сказали нам, что с ним не совладать в лесной глуши, если бы сказали, как следует поступить, если… – Янзы чувствовал, что гнев подступил к его горлу, мешая дышать.
– И что тогда? Вы бы меня послушали? – Усмехнулась старуха. – Разве я для вас не выжившая из ума бабка?
Янзы смолк. Он хотел было сказать, что послушал бы ее, но понимал – это ложь.
Тепло от натопленной печи размягчило напряженные мышцы во всем теле, и он опустился на разогретую каменную лежанку.
– Обувь сними, тут тебе не хлев.
– Что мне теперь делать, старуха? – разуваясь, тяжело вздохнул Янзы. – Я ведь должен что-то сделать. Но как мне с ним справиться? Что это вообще за существо такое?
– На вот, выпей, – ведьма поднесла ему мясную похлебку и сощурила свои белесые глаза.
– Ты действительно хочешь с ним бороться? Не поздно еще вернуться домой.
– Я не могу вернуться, – Янзы чувствовал, как предательски зашевелился в нем страх, когда он сам отказал себе в возможности избежать еще одной встречи с этим созданием. – Я должен помочь людям.
Ведьма насмешливо хмыкнула.
– Ведь от этого зависит переживут ли они зиму, – он продолжал убеждать самого себя. – Да и Ичэн ведь тоже среди тех, кто может погибнуть от голода. Вам собственную дочь не жаль? А дети? А старики? Откуда у них наберется столько сил, чтобы прожить целую зиму и весну на сгнившей брюкве или супа из травы? – Он вновь потянулся рукой к амулету и вдруг вспомнил, что его отобрала ведьма. – Зачем вы его сорвали? Вы знали, что Ичэн обладает силой? Ее амулет спас мою жизнь.
– Не спас, – Ведьма посмотрела на птичью лапку, привязанную к серой веревке. Она, не раздумывая швырнула ее в огонь. – Только отсрочил неизбежное. Теперь эта вещь бесполезна. Моя дочь последнее время никак не придет в лад с собой.
– Я тоже это заметил, – печально согласился Янзы. – Думаю, что это все из-за того, что у нас нет детей. Мы молили богов, но они не пожелали нам помогать.
– Может, не тех молили? – Рот ведьмы исказился, обнажая кривые мелкие зубы. – Не переживай, я уже подсобила, как смогла. А теперь поговорим о старом боге. Что ты хочешь знать?
– Расскажи, кто он и зачем сюда пришел. Мне нужно знать, как справиться с ним.
Ведьма залезла пальцами в миску, достав оттуда разваренный кусок мяса. Открыв рот и положив пищу на язык, начала медленно растирать зубами жилистую плоть. Все это время она не сводила глаз с Янзы, будто примерялась к чему-то, как придирчивый купец, что разглядывает каждое зернышко на прилавке торговца.
– Это случилось давно, – наконец прозвучал ее голос. – На изломе того времени, когда каждый человек мог сам познать чаровство. Не то, которое мы ведаем сейчас, а первородное, истинное, что подарили нам боги. Но люди были тогда слабы перед силами других существ. Спасало их только то, что они еще не натворили столько бед, чтобы обрести врагов среди других обитателей мира – те тогда не питали ненависти к человеческому роду. Удивлен? – Старуха вновь окунула пальцы в миску в поисках куска мяса. – Ненависть и злобу в существах зародили сами же люди. Точно также, как они сейчас из простого волка делают чудовище. Если бы волки умели хранить память веками и ненавидеть тысячелетиями, то они давно бы расправились с вашим братом.
– Тебе ли не знать, почему мы не любим волков, – воспротивился ее словам Янзы. – Если они тут, в лесу, то пускай ходят. А если приходят к нам, воруют скот, убивают детей, утаскивают собак – то почему мы должны им прощать подобное?
– Это ты правильно говоришь. Есть вещи, которые нельзя прощать. Вот и Он не простил. Теперь тебе будет проще понять то, о чем я расскажу.
Ведьма поднялась, сорвала с веревок пучок высушенной травы, бросила в ступку и принялось его молоть. Запахло мятой и смородиновым листом. Полученную смесь она засыпала в небольшой котелок, залила водой и поставила на печь. Сама же присела боком около очага, так, чтобы огонь не слепил ее глаз. Тени от пламени заиграли на ее морщинистом лице, заплясали темными пятнами по седым волосам.
– Как я уже говорила, случилось это давно…