Грех: желание

Джейн Морган нервно мерит шагами небольшую гостевую спальню, уже год как переоборудованную под комнату успеха — так она зовет ее в надежде, что когда-нибудь наследие матери себя оправдает. Сколько всего Джейн перепробовала? Листала толстые тетради, исписанные мелким почерком, проводила глупые ритуалы, раскладывала карты и даже сжигала вороньи перья, только не было от этого никакого толку. Она шерстила тематические форумы в интернете, общалась с практикующими ведьмами, но все как одна твердили, что Джейн поможет лишь по-настоящему могущественный покровитель. Демон. И она читала о демонах в записях матери, часами разглядывала схематические изображения пентаграмм и замысловатые тексты заклинаний. Небольшая квартира в центре Нью-Йорка насквозь пропахла благовониями, каждый необходимый для ритуала предмет на своем месте — ковер, купленный у разочаровавшегося в жизни, унылого, человека; старый диван, ставший причиной ревности, а значит — зависти и похоти; набор старой фарфоровой посуды на кухне, когда-то погубившей хозяина, — жадного и готового на все, лишь бы усладить страсть к чревоугодию; зеркало гордеца и, наконец, пристанище гнева — видавший виды ноутбук Джейн. Одному богу известно, как сильно она ненавидит свою работу и все, что с ней связано. Надменных и откровенно глупых коллег, наверняка пробившихся на должность благодаря миловидному личику; клуш из рекламного отдела, только и способных трепать языком; заносчивого Дерека, уверенного, что он может воротить нос от женщин лишь потому, что жизнь не обделила его природными данными — да ему просто повезло родиться харизматичным. И все они — до единого! — разбрасываются богатствами, палец о палец не бьют, чтобы подняться выше. Стоят на месте, будто их все устраивает. Стоят тогда, когда Джейн вынуждена брать дополнительные часы, впахивать, как ломовая лошадь, и учиться столько, сколько некоторым из них и не снилось. Ах, Джейн, нужно составить отчеты к завтрашнему дню. Да, за месяц, ну и что? Ты ведь умная, ты справишься. Выбравшись обратно в гостиную, Джейн без сил валится на проклятый диван и прикрывает глаза. Хочется разбить об стену стоящую на кофейном столике бутылку из-под джина, но она и пальцем не может пошевелить. Будь она такой умной, давно уже уволилась бы из «Хейлис» и нашла работу в месте поприличнее. Только ничего не выходит, резюме снова и снова возвращают, так и не перезвонив. Неужели она так плоха? Неужели не заслужила хоть толику счастья? Полуденное солнце за окном скрывается за тучами, начинается мелкий дождь. Капли колотят по окну, напоминая Джейн, что времени все меньше. Получится ли у нее? Должно получиться. Мать писала, что прибегать к этому ритуалу стоит лишь в крайних случаях — приписка об этом красовалась рядом с изображением пентаграммы, сделанная красным маркером поверх остальных записей. И Джейн уверена, что ее случай крайний. Быть может, даже хуже. С дивана она поднимается рывком и вновь шагает в гостевую спальню. Свечи горят на вершинах пентаграммы, как и вчера, призывно сверкают пламенем. Давай же, Джейн, рискни. Тебе нужен могущественный покровитель, без него ты не справишься. Чего ты боишься? Ты ничего не теряешь, даже если у тебя не выйдет. Набрав в грудь побольше воздуха, она шагает в центр начертанного мелом знака и быстро, на одном дыхании произносит заклинание. Словно школьница, она сделала себе несколько шпаргалок и даже оставила их на небольшой тумбочке впереди, но за последнюю неделю слова врезались глубоко в сознание. Отпечатались на подкорке мозга. Пройди все круги ада, прими мою жертву и явись ко мне, чтобы исполнить самые сокровенные желания. Я завещаю тебе свою душу и обещаю чтить договор, чего бы мне это ни стоило. Без жалости Джейн проводит лезвием кухонного ножа по ладони, алые капли крови срываются вниз и разбиваются о потертый кафельный пол. Одна секунда, две, десять — ничего не происходит. Не тухнут, как описано в тетради, свечи, не витает в воздухе специфический запах серы, лишь ладонь неприятно саднит. — Черт, — выдыхает Джейн разочарованно. Но мама не могла ошибиться. С магией у нее ладилось всегда. Еще когда Джейн была несмышленой девочкой, мама с удовольствием гадала себе и соседям, с легкостью — и точностью — предсказывала будущее по кофейной гуще в кружке и притягивала счастье в дом. Так она говорила, снова и снова выводя мудреные символы слева от входной двери, используя рунное письмо и нашептывая заклинания себе под нос. Как-то она рассказала дочери, что и с отцом они познакомились и сошлись лишь благодаря любовной магии. И Джейн верила в нее, даже когда поступила в университет. Даже когда всякую магию из ее жизни вытеснили стройные ряды цифр и жестокая реальность в виде законов физики. Даже когда вселенная отобрала у нее любимых и любящих родителей, в один день погибших в глупой автомобильной аварии. Таксист не справился с управлением и вылетел с дороги, да так, что машина несколько раз перевернулась и вспыхнула. Мамина магия была такой же неотъемлемой частью жизни Джейн, как финансовые отчеты и бубнеж Сильвии Хейли под ухом. А теперь магия ускользала сквозь пальцы, улетучивалась, каплями воска стекала на пол и превращалась в уродливую лужицу — реальность. Джейн оседает на пол и прикрывает голову руками, не обращая внимания, что кровь оседает на волосах, а порез на ладони неприятно щиплет. Отчаяние накатывает волнами, будто у нее из-под ног выбили последнюю дощечку, на которой Джейн с трудом балансировала последние несколько лет. На что она рассчитывала? Что демон из Ада появится перед ней и решит все проблемы по щелчку пальцев? С губ слетает горький, едва слышный смешок. Дождь барабанит по окнам, на глаза Джейн наворачиваются и срываются вниз, бегут по щекам слезы. Ей стоило бы обратиться к психотерапевту, заняться собой, как и советовала Сильвия, а она… Изнутри поднимается волна неприязни к самой себе и накрывает с головой. Дура. Столько времени потрачено впустую! Несколько дней она ходила вокруг да около этих записей с надеждой в глазах смотрела на бесполезные свечи из черного воска, как наивная девчонка собирала чужие вещи, насквозь пропитанные грехами владельцев. И ради чего? В одно мгновение свечи гаснут, и комната успеха Джейн Морган погружается в легкий полумрак. В воздухе витает едва уловимый запах серы и густого, насыщенного мужского парфюма. Хлопок, почти неслышный за шумом ливня, и над Джейн возвышается, словно скала над морем, зловещего вида мужчина. Ярко-красные глаза сверкают в темноте, густые темные волосы отбрасывают тень на бледное лицо, а от массивных рогов и исполинского роста разве что в дрожь не бросает. Не так она представляла себе демонов. Несколько раз Джейн приоткрывает рот, но не может проронить ни слова — язык будто приклеился к небу, а все звуки так и застряли в горле. Ее вера в магию матери складывается из опавших на пол осколков и вновь наполняет собой помещение, вселяя в Джейн Морган надежду, позволяя дышать глубже, заставляя взять себя в руки. Но ей еще предстоит спуститься с небес на землю. — Я сегодня просто нарасхват. — Мужчина улыбается, и от его улыбки дрожь пробегает по спине. Представление Джейн о покровителе медленно, но верно терпит крах — это существо в залихватской кожаной куртке, с висящей на кожаном ремне цепочкой и серьгами по всему лицу, не кажется могущественным демоном. Опасным — да, но не могущественным. — Ты опоздала на несколько часов, Джейн. — Что? — произносит она опешив. — Я ведь призвала тебя! — Но ты опоздала. Как бы мне ни хотелось, я не могу заключить больше одного контракта за раз, — его низкий, бархатистый голос звучит непозволительно громко в полупустой комнате, отдается эхом. — Даже если кто-то очень старательно дергает за поводок, прямо как ты сейчас. В тетради матери не было ни слова о том, что демон может отказаться исполнять желание того, кто призвал его в мир смертных. Сбитая с толку, Джейн поднимается на ноги и хватает лежащую на тумбочке тетрадь, судорожно перелистывая страницы, пачкая их в крови. Гадания, привороты, заговоры… Вот! Вот же оно! Ни один демон не может устоять перед соблазном проникнуть в мир смертных, где у них развязаны руки, и не просто дать волю своим нечеловеческим инстинктам, но и получить душу взамен. Людские души подобны деликатесу, способному не только принести демону удовольствие, но и насытить его на долгие десятилетия вперед. Души — источник их силы, и они никогда не откажутся заманить кого-нибудь в ловушку. Так в чем, черт побери, проблема? Джейн в сердцах бросает тетрадь на пол, задевает свечу — еще не застывший воск разливается по полу и капает на исписанные мелким почерком страницы. — Я предложила свою душу, ты не имеешь права отказаться. — Ой ли? — Кажется, еще несколько мгновений, и демон рассмеется в голос. Он прислоняется к стене и скрещивает руки на груди, с плотоядной улыбкой посматривая на Джейн. Что-то в его взгляде заставляет ее содрогнуться и сделать шаг назад. Демон напоминает сорвавшееся с цепи животное, готовое разнести все вокруг в угоду собственным желаниям, — животное, которое пока еще в состоянии себя контролировать. — Терпеть не могу, когда смертные сопляки вроде тебя, узнавшие пару сложных слов, решают, будто знают все о моем мире. Ад — не огненный котел, куда демоны набились как сардины в банку. И никто из нас не обязан подчиняться законам, которые вы себе придумали. Своим ритуалом ты подергала меня за ошейник и заставила явиться в твою скромную обитель, вот только держит поводок твоя подружка. Сильвия, мать ее, Хейли. Забытый на несколько долгих мгновений гнев просыпается и закипает внутри с новой силой, течет кипящей лавой по венам. Какого черта эта пигалица всегда на шаг впереди? Она ближе всех к шефу отдела, хотя знает едва ли не в два раза меньше Джейн. Она может позволить себе жить в центре Нью-Йорка, не влезая в кредитную кабалу. Она с легкостью могла бы охомутать Дерека, если бы вытащила язык из задницы. Она, в конце концов, при живых родителях. Так какого черта? Напрочь забыв о порезе, Джейн сжимает правую руку в кулак и с силой лупит по стене, да так, что на той остается небольшая вмятина. Рисунок на простеньких обоях в месте удара плывет и теряет симметричность. Черт! — Ну-ну, не злись так уж сильно, — смеется демон. — Когда мы с Сильви разберемся с ее контрактом, ты можешь попытать счастья снова. Я никогда не против провести среди вас лишнюю пару лет. — Это мой контракт! Ты должен был явиться ко мне, а не к ней! — голос Джейн хрипит от злости, она сжимает руки в кулаки, дышит шумно и тяжело. Хочется разорвать Сильвию Хейли на части. — Контракт принадлежит тому, кто первым пролил свою кровь и завещал мне душу. Кто успел, тот и съел — так ведь у вас говорят? — Он издевается над ней, вновь обнажая зубы. — И это не ты, детка. Еще один едва слышный хлопок, и рогатого демона и след простыл. Джейн остались лишь запах серы и парфюма пополам с волнами накатывающим отчаянием. Могущественный покровитель, каким бы он ни был, — чем его заслужила Сильвия? Девица, которой все и так достается на блюдечке с голубой каемочкой. Абсолютно все! Подумать только, а ведь Джейн заботилась о ней, как о недалекой дурочке, которой не хватает ума добиться адекватных высот. И что получила взамен? Предательство. Джейн так и видит, как Сильвия, прокравшись под покровом ночи в комнату успеха, шепчет заклинание над пылающими в темноте свечами и режет ладонь осколком карманного зеркальца. И ради чего? Чего ей в жизни не хватало? Распалившийся внутри гнев готов в любой момент вырваться наружу, и на этот раз удержать его не получится. Разочарование, отчаяние, злость и зависть — все смешалось в жуткий взрывоопасный коктейль и кипит внутри Джейн, как ведьмино варево. И если когда-то ее мама увлекалась белой магией, то она готова схватиться за тетрадь и наслать на Сильвию Хейли худший из заговоров, какой там найдет. Но вместо этого Джейн поднимается на ноги, пробует провести ритуал вновь — безрезультатно. Ни один демон не откликается на ее зов. Она отряхивается и собирается в душ. Позже ее ждет серьезный разговор с Сильвией Хейли, и той сильно повезет, если они смогут решить вопрос полюбовно.