***
После той самой встречи с Манджиро Такемичи осталась в довольно неоднозначных чувствах. С одной стороны, она наконец-то внедрилась в мир гопников: старт положен. Но с другой, сам Майки вызвал у неё взорвавшуюся бурю эмоций, не поддающуюся объяснению. Его лёгкая походка, сосредоточенность на ней и то, как он смотрел — всё это отпечаталось в её душе слишком сильно. Дело даже не в том, что Сано является кем-то крутым и возвышенным или что-то подобное, а в том, что он в очередной раз подтвердил: Такемичи не спит. Не спит, потому и следует со всей серьёзностью отнестись к своей миссии и ни в коем случае не пустить всё на самотёк. Сейчас, сидя за партой и абсолютно не слушая монотонный бубнёж преподавателя, она со скрипом сердца признаётся, что была слишком самоуверенна. Осознание собственных ошибок для неё, конечно, — вещь малоприятная. Она-то понадеялась на способность, думая, что при помощи неё всё равно всё исправит. Не учла одной позабывшейся детали. И потом упала в обморок от, как оказалось, перегрева. Друзья — за ними и мать, когда Аккун принёс её, всю красную и горячую, домой — тогда знатно перепугались и сами чуть коньки не отбросили. А родительница, бывшая тогда выходной (что происходило очень и очень редко), сразу же замельтешила по дому, увидев своё чадо в таком состоянии. Но вот парадокс: температура в тридцать девять и пять градусов за пару часов умудрилась понизиться до нормы. Магия, не иначе. Старшая Ханагаки в тот же вечер перецеловала все иконы, находящиеся у них в доме, радуясь милосердию Бога, которое тот проявил в сторону её непутёвого ребёночка. — Что за шум? — лекцию учителя обрывают настойчивые крики, исходящие из коридора, и непонятные мелодии, больше похожие на стуки или удары. — А ну… -Хлоп- — О-о. Она здесь! — настежь распахнутая дверь заставила оторваться от дел всех присутствующих в кабинете учеников. Даже тех, кто усердно переписывал конспекты с доски или выполнял не сделанное вовремя домашнее задание на следующие уроки. Такемичи из-за неожиданности и раздавшегося поодаль от её парты знакомого голоса роняет ручку, до этих самых пор вертевшуюся меж её пальчиков. Тема урока была скучна — хотя девочке любой предмет на данном этапе будет скучен, ведь всю программу второго класса средней школы она прошла несколько лет назад, — поэтому Ханагаки и позволила себе малость побездельничать. Но несносного Манджиро, как и предполагалось, недолго пришлось ждать: в данную секунду мальчик по своему обыкновению приветливо улыбался и махал Такемичи рукой, проходя мимо замершего преподавателя, недоумевающего оттого, что кто-то вмешался в его урок. Кен Рюгуджи припёрся следом за Сано — впрочем, как и всегда — и облокотился о дверной проём, находя девочку взглядом, аналогично главе «Тосвы». — Митчи-тян, пошли гулять! Особая кличка, произнесённая чересчур приторно-ласково, резанула по ушам: Такемичи пару раз мигнула глазами, вспомнив, что у неё, кроме основного имени, появилось ещё одно, пока что непривычное девочке. Появилось то имя, которое при обращении к ней было дозволено использовать только Манджиро и Кену. Друзей она всё-таки уговорила отнестись с пониманием, не маяться дурью и называть её нормально. Удивлённые макушки одноклассников обернулись на Ханагаки тогда, когда серое вещество в их головах активно забурлило, и они конечном счёте додумались: этот «Непобедимый» её так назвал. Глаза детей вмиг округлились и крепко вцепились в прямую фигуру, доселе преспокойненько разваливавшуюся на парте и уныло вздыхавшую от надоедливой школьной рутины. А в тот момент, когда Сано подошёл к её персональному столику и шлёпнул ладонями по нему, эти большущие шарики, именуемые очами, грозились выкатиться из орбит без шанса закатиться обратно. Хотя Такемичи очень даже понимает такую реакцию: со стороны наверняка кажется так, будто два мальчика, минуту назад раскидавшие парней из классов постарше (сейчас это видно как нельзя хорошо: дверь была открыта), пришли её бить. И никто даже не вник в их слова, решив, что действий будет вполне предостаточно для создания ложных — как выяснится позже — выводов. — У нас вообще-то урок… — преподаватель, следуя правилам учебного заведения и нормам морали, попытался образумить глупых детей и напомнить о том, что они тут не одни. Но двоим непредсказуемым мальчикам — что ни капли не удивительно — было хоть бы хны: они пропустили замечание мимо ушей и выходить из кабинета явно не собирались. Поэтому Такемичи пришлось как можно скорее взять дело в свои руки: она мигом собрала портфель и уже по пути застёгивала его, ведь Майки надоело терпеть, и он посчитал отличной идеей силком потянуть девочку за собой. Разумеется, Ханагаки, как и подобает культурному человеку, на выходе извинилась и поклонилась, в душе надеясь, что наказания за чужие проступки в виде уборки класса не получит. В общем, она сделала всё, что могла сделать, дабы хоть как-то сгладить ситуацию. — И за что вы их так? — иронично интересуется Такемичи. Вопрос скорее был риторическим, нежели она действительно выискивала ответ у Дракена, который и расправился со всеми школьниками, сейчас раскиданными по коридору. Главе «Тосвы» и его заместителю вряд ли нужен повод, чтобы с кем-то подраться, — это неоспоримый факт. — Они меня разозлили, и я с ними разделался, — объяснил Кен, видно, не понявший, что Такемичи спрашивала отнюдь не в серьёз. — Эй, а ну лягте в ряд, все вместе! Следующие несколько минут девочка наблюдала весьма забавную и одновременно жуткую картину: подростки, непонимающие, чего от них хотят, под чётким руководством Дракена смиренно ложились на грязный пол в линеечку и выполняли этим самым функцию половых тряпок. Но не только половых тряпок. Ещё несчастные мальчики замечательно отыграли роль тропинки, по которой Майки и Дракен, не стесняясь, спокойненько проскакали, попутно обсуждая очередных соперников, которых они — как пообещали — совсем скоро приструнят. Такемичи сочувственно глянула на побитые тела и прошла мимо, прижавшись вплотную к стене и постаравшись ненароком ни на кого не наступить. — Всё окей? — Рюгуджи навалился на её хрупкие плечи, буквально задавив весом, на что она чуть ли не упала, но всё же сумела устоять на ногах. Он тут же убрал руку. — А, сорян. — Ты же сегодня свободна, Митчи-тян? — додумался уточнить Сано, подобравшись с другой стороны от Дракена и, подобно другу, притянув её за шею. Но касания Майки были гораздо мягче и нежнее, они были более чувственными. — Пойдём погуляе~ем. — Ага. Пошли, — отстранённо кидает она, мысленно подмечая безосновательную тактильность Манджиро и его прилипчивость к ней. Ханагаки уже слышит перешёптывания детей из других классов, вышедших в шумный коридор посмотреть, что же там такого случилось. Да, вчера она была обычной школьницей, а сегодня — звезда (и по совместительству предмет всеобщих обсуждений). Кто-то даже додумался назвать её чьей-то девушкой, а светловолосой хотелось лишь посмотреть недоумевающим взглядом в лицо этому умнику и покрутить пальцем у виска. И почему же люди всегда ищут романтический подтекст там, где им даже не пахнет? — Отли~ично, — протянул Сано и ещё ближе придвинул к себе голубоглазую. — Эй, Мичи, подожди! — всю идиллию разрушила Хината, которая не могла просто оставить ситуацию в покое и отпустить подругу с людьми, выглядевшими в её глазах сомнительно. Такемичи отбрасывает руку Манджиро, с удивительной лёгкостью поддавшуюся ей, и, игнорируя обиженное бурчание сзади, спешит к Тачибане. Ведь девочка знает, на что способна Хина. А неловких ситуаций, когда с верхушкой «Свастонов» она ещё мало знакома, желательно допускать поменьше. Ещё одна причина: Хината и теперь уже Дракен с Майки — её друзья. Ссоры им не нужны. Да и не хотелось бы, чтобы симпатичное личико Сано пострадало. — Тебе не нужно слушать их! Пойдём! — школьница тут же хватает Такемичи за ладони, гневно стреляя глазами в сторону парней, оставшихся за спиной Ханагаки. — Подожди, Хина-чан, — Такемичи тормознула и оставалась стоять на месте, когда Хината начала уходить, потянув её за собой. — Это мои друзья. Мы погуляем, ладно? Почему-то ей сейчас кажется, что она отпрашивается в клуб с подругами у строгой мамочки. — Хм-м, — Хината прищуривается в вглядывается в улыбающееся лицо блондинки, ища подвох. — Они точно не угрожали? — Эй, ты за кого нас держишь? — но происходит поразительное событие: Майки взрывается в ответ на слова Хины, словно они действительно его задели. Он хватает Такемичи за свободную руку, перетаскивая к себе. — И куда это ты уводишь мою Митчи? — Что? — Тачибана ошеломлённо глядит на Сано, а затем точно так же и на подругу, как будто вообще впервые в жизни видя её. — Твою… «Митчи»? — Ага, — парень самодовольно ухмыляется, крепче прижимая к своему корпусу Ханагаки, которую он в прямом смысле «вырвал» из ослабевших рук Хинаты. — Мы уходим. — Э, куда! — но девочка не сдаётся и вновь берёт ладонь подруги в свою. Такемичи ощущает себя по-настоящему ужасно: с ней теперь играют, словно с безвольным куском пластилина. То Хината, то Манджиро — оба в данный момент умудряются демонстрировать свою детскую сторону и ребячество лучше всего. Она кидает взгляд, полный несчастья и просьбы о помощи, на Дракена, по виду тоже уставшего наблюдать ссору двух детсадовцев. — Ну всё, хватит! — не выдерживает Такемичи, отпихивая от себя друзей, успевших настолько надоесть, что девочка даже не хочет задумываться над их чувствами и над тем, не ранила ли она их. — Вы хуже детей. — Особенно ты, Майки, — подтверждает Кен, беря друга в охапку, и, наконец, таким способом давая Такемичи желанную свободу. — Так они действительно неопасны? — на ушко шепчет тут же подлетевшая к ней Хината. — Ха-а… — а ей остаётся только протяжно выдохнуть и звонко хлопнуть себя по лбу, демонстративно проигнорировав вопросительные взгляды надувшегося Майки и невинной подруги.***
— Э-эм, извини, Майки-кун… — щёки Такемичи предательски заливаются неравномерной краской. Розовый оттенок расцветает на бледном лице, старающемся сохранить крупицы серьёзности. Особенно ярко пунцовеют щёки и вздёрнутый носик. — Я не умею. — Хэ? Признавать отсутствие какого-либо опыта в таком, казалось бы, простом умении — невероятно стыдно и смущающе. Назойливая краснота переходит на её уши, а Майки лишь посмеивается, через некоторое время понимая абсурдность сложившейся ситуации и причину резкой перемены поведения Ханагаки. Он показушно хлопает её по голове, довольствуясь небольшой, но всё же ощутимой разницей в росте. — Ничего, Митчи-тян. Не уметь ездить на велосипеде — это… нормально, — заявил он со снисходительностью в мягком и приятном голосе, но короткая заминка разрушила все его планы, обнажив тот факт, что Манджиро просто смешно. «Ради тебя же стараюсь, — раздумывает она, внешне никак не изменяясь ни в физиономии, ни в позе. Только глаза прикрывает, дабы не выдать злости. — Вдруг это тело тоже водить не умеет?» Ей кажется логичным, что лучше лишний раз не рисковать. А то вдруг ненароком убьёт этого Сано и себя вместе с ним. Кто потом править бандой будет? А людей от смерти, почти что наступающей на пятки, как спасать? Но объяснить это Манджиро она, разумеется, не может. — Ладненько, — заключает он, тепло обхватывая её предплечье. Такемичи завороженно смотрит, как покачиваются его пшеничные волосы от поворота головы и как эти шелковистые, на ощупь наверняка очень мягкие и приятные пряди приподнимаются от слабого ветерка и немного закрывают светлое лицо мальчика. — Придётся мне ехать. Э-эй, Кен-чи~ин, ну чего там? Сано ведёт её к забегаловке близ школы Мизо, где сдают велосипеды на прокат, которые Майки с Дракеном и собирались взять. — Вы там закончили? — Кен даже не пыхтит, без какого-либо труда вынося транспорты. «Да он настоящая машина», — Ханагаки, не контролируя себя, дотрагивается до макушки, которую давно покинула рука Манджиро, стараясь уловить оставшиеся нотки его касаний. — Ва-а! Поехали, Такемитчи! — а он с озорным блеском в глазах тут как тут тащит её к велику и почти что запрыгивает на него. — Ща как погоняю… Где-то отдалённо бурчит уехавший вперёд Дракен, подкалывая друга на тему того, что «погонять» на такой махине у него вряд ли получится. А она тем временем усаживается на то, что называется багажником, и крепко цепляется за него пальцами, сомневаясь в надёжности конструкции. — А я не упаду? — Такемичи ещё раз осматривает место, куда приземлилась, вертится по сторонам, чуть разворачивается и подминает под себя юбку. — Лучше держись за меня, — в пол оборота бросает Сано, чему-то лукаво улыбаясь, но тотчас возвращаясь в исходную позицию. Он резко «заводит мотор», имитируя такие звуки, словно катается сейчас на настоящем байке, чем и заставляет девочку плотно вжаться в него и обхватить торс руками. — Ну, погнали-и-и!