Вселенские забавы

      Взгляд Такемичи спешно прошёлся по незнакомым лицам и остановился на физиономиях уже известных ей людей. Небольшая компания, состоящая из Мицуи Такаши, размытый образ которого она издали видела на собрании, из Дракена с окровавленной головой, сейчас осевшего на землю от усталости, и из встревоженной Эмы, стоящей чуть позади, удивлёнными взглядами встречала её и её хвост из парней в форме «Тосвы».       Впрочем, мальчишки в белом напротив них, выглядящие чуть постарше, пялились так же недоумевающе.       — Это чё за упыри? — воскликнул один из тех, кто, по честному мнению Такемичи, был «не своим».       Она на миг растерялась, не зная, что дальше делать и куда бежать теперь, когда людей стало значительно больше. А отряд Киёмасы, отчаянно гнавшийся за ней, уже оклемался. Кстати, самого его Ханагаки не наблюдала.       Вдалеке послышался знакомый звук, который уже снится Такемичи в кошмарах.       — Это байк Майки! — воодушевлённо кричит Такаши, оторвавшийся от созерцания новоприбывших людей.       Дракен и Эма тоже заметно обрадовались, растянув улыбки на лицах.       Это будет отличным шансом ненадолго затеряться.       Все вокруг с замершими сердцами следят за эпичным въездом Сано прямо в центр, не смея рта разинуть и совершенно не обращая внимания на других людей. Ей, конечно, тоже за такой сценой хотелось бы понаблюдать, но покорительница времени предпочла быстро смыться в ближайшее укрытие, которым стало большое дерево с хорошим обзором на парковку. А разговор Майки с высоченным пареньком, в котором Ханагаки узнала Ханму, то бишь псевдо-предводителя этого стада, именуемого Мёбиусом, всё накалялся и накалялся.       До момента, пока Манджиро не зарядил ему с вертухи по шее.       В ту же секунду поражённые голоса заполнили открытое пространство, вызвав неприятные ощущения в барабанных перепонках.       О чём именно главы группировок говорили, слышно было откровенно плохо, но Такемичи интуитивно догадывалась.       Мицуя, который был расположен к ней ближе всего, что-то прощебетал про «Токийскую Свастику» и…       Насилие над её ушами только началось.       «Господи, да тут людей тьма тьмущая!» — мысленно вопит она, представляя, как будет каждого человека осматривать и искать среди них Киёмасу. Ну, или хотя бы Дракена, за которого она уже зацепилась взглядом. Всё-таки тот больше на фоне других фриков выделяется.       Разумеется, она могла поступить проще, то есть выследить главного злодея этого дня и заранее обезвредить его. Но вот только Такемичи посчитала, что это, наоборот, будет в разы муторнее.       Её цель на сегодня — поймать Киёмасу на горячем и показать это всем. А парни из Тосвы, которые поймут, что их зама хотели втихую прирезать, сделают всю работу за неё и даже места мокрого от Киёмидзу не оставят. Сами его порешают.       На словах просто, на деле — нет.       Гомон в который раз разнёсся по стоянке, только в этот раз это был громкий и ободряющий вскрик Майки.       Драка началась.       Такемичи нацепила чёрную тканевую маску для большей безопасности, поскольку капюшон, закрывавший почти полностью лицо и все светлые волосы, завязанные в тугой хвост, мог слететь. Если не от внешних воздействий природы по типу ветра (которого в августе нет), так от чужих рук.       Эму, отошедшую на максимальное расстояние от месива, она заметила сразу же после прибытия членов Тосвы. Беспокойство за подругу было сильнее уверенности в том, что сегодня никто, кроме Дракена, пострадать по идее не должен.       Человек, который сегодня её точно не должен был увидеть, тоже был на прицеле её голубых глаз. Майки уже вёл душевный разговор с Пэяном и… почти обнимался с ним.       Ладно, у каждого свои странности.       Вот только вроде бы на этом моменте нужно было спешить к Дракену.       Такемичи оторвала ноги от земли, как только осмотрела толпу и определила точное местоположение обладателя знакомой татуировки и светлой косички. Спасибо за то, что Кен был выше большинства, ведь отследить его передвижения благодаря этому было в разы проще.       Её мало кто замечал: она проскальзывала настолько быстро, что даже осознать, что тут кто-то мимо пробегал, было проблематично. Всё-таки длительное использование сверхспособности дало свои плоды: Такемичи идеально стала расчитывать время, да и в принципе приспособилась к этой функции. То есть никакие сюрпризы перед собой, даже если это были чьи-то кулаки или искалеченные тела, пролетающие в паре миллиметров от лица, больше не удивляли и не впечатляли.       Даже скучно как-то стало, что ли…       Тогда же, когда она об этом подумала, ей с чьего-то локтя прилетело в подбородок, так что она быстро отбросила мысли о скуке. Сейчас важный момент, как-никак.       Вновь прыгнув во времени, прожав между горе-бойцами и увернувшись от которого за день тумака, точно предназначенного не ей, Такемичи притормозила и тут же облегчённо выдохнула. Какая прелесть: Кен-чин, живой-здоровый, стоит в паре метров от неё и обменивается с кем-то ударами. На удивление, гопников вокруг него было мало, словно те боялись близко подойти.       А, к слову, она поняла их боязнь, только взглянув на его сумасшедшее лицо, залитое кровью…       Стоп. Почему он двинулся в её сторону…?       — Тебе чего, сопля, тоже получить хочешь?       Кажется, он не увидел в ней серьёзной угрозы, только схватив за ворот худи и немного приподняв над землёй. Где-то послышался треск, как будто шов разошёлся.       Такемичи поздно осознала, что Кен оказался настолько близко и фактически мог её узнать, поэтому она приняла решение опустить взгляд вниз, дабы полностью скрыть цвет радужек, и смиренно замолчать. Она знает: сейчас он действительно может ей вдарить, даже не поведя бровью, поскольку она не та подруга Эмы, а замаскированная под пацана девочка.       Ну, даже если ударит, боль задержится всего на миллисекунду, а потом она найдёт способ не попасть ему в руки снова.       Какой-то подозрительный топот недалеко заставил её отвлечься.       «Твою мать!»       Ханагаки со всей имеющейся силой наваливается на Рюгуджи, толкая его вбок и помогая себе ногами, наконец почувствовавшими мокрый асфальт.       Нож пролетел мимо, только задев её несчастную объёмную кофту, которую за сегодня уже разок порвали, и оставив большую прорезь. Благо, что там ещё майка.       Киёмаса, очень ожидаемый за целый вечер, демонстрирует себя во всей красе, немного запинаясь после неудавшегося нападения. Кен, ошеломлённый от происходящего, что-то громко кричит на матерном языке.       Ой, они притянули слишком много любопытных взглядов к себе.       — Ты чё, бля, делаешь, урод?! — оставляя бедную Такемичи в покое, Дракен срывается с места и перехватывает сбоку Киёмасу, вновь собиравшегося наброситься на него. Пока Рюгуджи уже мутузит Матасаку, нож, выбитый из рук недоубийцы, удачно прилетает к краю парковки, в место, где та пересекается с лесочком.       Ханагаки, отойдя на некоторое расстояние, откидывает холодное оружие ногой в ближайший кустик. Мало ли, вдруг кто ещё захочет поножовщиной заняться.       Надо же, как всё просто: даже бита, которую она, кстати, где-то на самом начале пути к Дракену потеряла, не понадобилась, чтобы обезвредить Киёмасу. Только проблемы из-за неё были.       Ну а Такемичи и рада такому успешному развитию сюжета, достигнутому почти без сложностей.       Теперь она со спокойной душой может покинуть побоище двух банд и отправиться домой, чтобы сладко поспать…              — Эй, ты! А ну подожди!       Но теперь также предстояло знатно помотаться, чтобы сбежать от разъярённого Дракена, который мог сотворить с ней всё, что его душеньке угодно.       «Я не собираюсь опять добровольно отдаваться ему в руки!»       Интересно, а каковы вообще шансы на то, что она без затруднений от него убежит? Такемичи только сравнила длину собственных ног с его ногами и ужаснулась.       Стало немного страшно не только от факта погони за собой, но и от вида парковки, заваленной кучей разукрашенных тел, искетающих кровью.       Кровью…       Настоящей, человеческой…       Она отдёрнула себя от дурных раздумий, предпочав подумать о насущных проблемах. Например, о том, каким способом отвязаться от Дракена.       Лучшим вариантом из всех возникших в голове стал тот, в котором нужно было заставить его потерять её из виду.       То есть, просто загнать назойливого Рюгуджи в «клетку» из гопарей.       Тогда же Такемичи ринулась в самую гущу событий. Оббегая всех, она благодаря маленькому неприметному телосложению смогла заставить Кена попотеть, в итоге столкнуться с кем-то из Мёбиуса и развязать драку.       Дело шло превосходно до того момента, пока она со всей скорости не врезалась в чью-то спину.       Оклемавшись и подняв взгляд чуть выше, Ханагаки поняла, в чью именно спину она влетела.       Она не врёт: Майки не успел даже лица её рассмотреть, не говоря уже о том, чтобы распознать кого-то в ней. Но что-то ей подсказывает, что эта встреча была её роковой ошибкой.       Только после этого всю оставшуюся дорогу до того самого приносящего проблемы леса, из которого она должна выйти к парку, а затем вернуться к дому, она чувствовала лёгкую дрожь в теле, коей не было даже тогда, когда она спасала Дракена от ножа Киёмасы.       Или ей просто показалось…?

***

      Такемичи получает возможность схватиться за грудь и в кои-то веки отдышаться только по прибытии домой. Хорошо, что хоть мать куда-то с подругами на ночь ушла, а то женщина очень удивилась бы внешнему виду дочурки.       Ей эта картина чересчур напоминает тот день, когда она только получила способность и спаслась от изнасилования. Тогда она так же завалилась на пол, истощённая и с ненормальным состоянием организма.       Наверняка сейчас будет всё то же самое, но вот только теперь её реакция отличается.       Криков и мата этот дом более не услышит. Такемичи надеется.       Она, уже переодевшаяся в смешную короткую пижамку с розовыми котиками, была готова улечься и, откинув копыта, заснуть, как её прервал… звонок в дверь.       «Чёрт, кого там принесло?!»       Первое о чём она подумала: мать забыла ключи, так как торопилась, потому и трезвонит.       Она тяжёлыми шагами уставших и измотанных ног передвигается как улитка, возмущаясь и думая, что человек за дверью может и подождать. Ночь сейчас. Люди спят, как-никак.       Она, наученная жизнью (и разными фильмами), посмотрела в глазок, дабы убедиться в том, что никакие мужики с топорами или им подобные фигуры там не поджидают.       Но Такемичи предпочла бы увидеть мужиков с топорами, нежели Сано Манджиро.       -Глоть-       «Что он тут забыл?» — она на цыпочках медленно отходит назад, боясь лишний раз сделать вдох.       Но главное ведь — не вызвать подозрения, верно? Эта мысль должна была успокоить безумно бьющееся сердце, но как-то слабовато получалось.       Ханагаки щёлкнула замком прежде, чем успела понять, что она никому из Сано не давала своего адреса.       Тело прошиб озноб.       — М-майки-кун, ты что тут делаешь?              Манджиро молчал, заставляя её сжатые в кулаки руки подрагивать ещё сильнее. Мысль о том, что он попросту мог пойти за ней по пятам, наводила ужас, морозящий и так холодные ноги. Как бы быстро она не бегала, Сано догнал бы её в любом случае.       Выражение, застывшее на чрезмерно бледном лице Майки, не сулило ничего хорошего. Он был полон безразличия, его светлые губы были плотно сжаты, и только чёрные глаза смотрели с чувством.       С чувством ярости.       Ненависть и презрение к собственной неосторожности и глупости заполнили её мысли. Предчувствие не подвело Такемичи: тогда стоило отмотать время, чтобы не столкнуться с ним лицом к лицу.       Впрочем, ещё не поздно было сделать это. Так она хотя бы успеет собрать вещи и смотаться из дома. И из страны тоже.       — Такемитчи… — тихо протягивает он, переступая порог и нарушая мёртвую тишину. Она ёжится, отходит подальше, не желая касаться Майки, и тянется к тумбочке, дабы взять с неё небольшую бутылку шампанского, которую мама любезно оставила ей на «повеселиться» в одиночестве. Защищаться как-то надо.       А ему словно крышу снесло.       Внезапно руки Такемичи оказываются охваченными чужими, грубыми и властными. Сано не жалеет сил, оставляя на тонкой прозрачной коже красные разводы, которые со временем посинеют. Он резким движением толкает её к ближайшей стене; одной ладонью зажимает её предплечья над головой, а вторую ставит на тонкую шею, перекрывая кислород. И смотрит так пристально-пристально, что у неё сбивается дыхание. Или это его рука передавила там всё.       — Это ты была там.       Такемичи страшно, по-животному страшно.       Страшно смотреть на него, страшно даже отмотать время и не узнать, на что он способен, что он может сотворить. Она знает, что ожидать от Майки следует всего, но… насколько далеко он готов был зайти со своим любопытством к ней? Насколько ей стоит опасаться его?       Какая, к чёрту, сверхсила, когда она даже двинуться не способна?       Такемичи вдруг почувствовала себя ничтожной рядом с ним.       Она приоткрывает рот, шумно втягивает воздух, нехватка которого ощущалась острее с увеличением силы сжатия её глотки. Почти задохнувшаяся, она не могла и пальцы скрестить, не то что слово сказать.       — М-м-майк-к-ки…       Возможно, он, ослабив хватку на шее, таким образом её пожалел, а может быть, он почувствовал вину. Такемичи не знает точно, что вертелось в его чокнутой голове, она просто воспользовалась появившейся возможностью. И со всей дури, не щадя, пнула Сано между ног, а затем помогла себе всем телом освободиться от его рук.       Майки мгновенно полетел на пол, как и сама Такемичи, не сумевшая устоять после такой нагрузки. Она схватилась за горло, скрючившись над дрожащими коленями и с нескрытым раздражением смотря на Манджиро.       — Т-ты что т-творишь… кх-ха…              Вот так благодарность за спасение его лучшего друга. Ха, помогай дальше людям, Такемичи, и продолжай обливаться слезами, как сейчас.       — Т-такемитчи!       Судя по тому, что Майки вдруг протрезвел и бросился к ней, она поняла, что шизуха наконец-то отпустила его. Он взялся за её подрагивающие плечи, только теперь сделал это бережливее, чем когда душил её.              — Ты в порядке..? Почему ты… такая холодная?       Он замер и даже прекратил дышать, когда ледяная Такемичи обмякла и упала ему в руки.       Майки… убил её?