***
— Эма, — окликает Хината светловолосую, которая уже собиралась уходить домой. Такемичи девчонки благополучно сопроводили до дома, обняв на последок и ещё раз всплакнув. Но теперь у Тачибаны наступил жизненный эпизод, когда она должна будет сыграть роль рыцаря для подруги. Она понимает, что никто за Такемичи должным образом не вступится, потому что знакомых мужчин у неё не так много, а тех, кто готов пойти против Непобедимого Майки, в мире подростков совсем нет. Возможно, они всё-таки есть, но связи Хинаты не помогут ей в этом. Однако она обязательно обратится к отцу-полицейскому, но только после того, как свершит задуманное. — Какие планы у тебя на него? Сестрица урода-Майки выглядела совсем непохожей на него самого, эгоиста и любителя насилия. Именно поэтому, наверное, Хина и решила сотрудничать с ней. — Что? — сначала Сано не понимает, что она имеет ввиду, и только хмурится, возмущённо поджимая губы и слегка надувая щёки. Но затем её озаряет. — Я собираюсь домой, чтобы выловить его и снова отлупить. В этот раз до смерти, — она задумывается, прижимая палец к подбородку. — Знаешь, Хина, я обязана это сделать. Он всегда колотил мальчиков, но… Я не могу ему простить то, что я сегодня увидела. Хинате очень нравился настрой Эмы. — У нас схожий мотив, да и вдвоём против него больше шансов. Ты не против, если я присоединюсь? — Хм… я тебя мало знаю, — заявляет блондинка, щурясь, отворачивая голову и продолжая шаг, — но раз ты так кинулась защищать Мичи, думаю, мы подружимся! До дома семьи Сано они добрались быстро, даже не потратив много энергии по пути. К счастью, идти было не очень далеко. Или дело было в том, что у них было чересчур много энергии. — Наверняка он в своём гараже дрыхнет, пошли, — они миновали жилое здание, сразу направившись в место обитания Манджиро. Эма не кралась, а громко ступала, предупреждая о своём визите. — Щас я ему устрою. Эй, Майки, просыпайся! Дверь с хлопком распахнулась, ударившись о стену и чуть ли не вызвав землетрясение, убившее бы всех. Точнее, только Майки. — Ты чё разлёгся, паршивец? — Эма, не кричи… — сладко бубнит парень с растрёпанными волосами прямо как у домовёнка, кутаясь в свою потрёпанную временем простыню. Младшая Сано с разгона прыгает на кровать и буквально срывает бедное одеяло с него, а затем швыряет в стену напротив. Манджиро, почувствовав холод, вынужденно продирает глаза, и первой картиной, которую он видит, является его плачущая сестра, шмыгающая носом и дрожащая. Эма совершает поразившее его действие: она сначала бьёт по носу, а затем ставит руки на его шею, начиная потихоньку сжимать. — Так ты делал с Такемичи? Да?! Руки Эмы не сдавливают настолько, чтобы Майки прекратил осознавать происходящее, но он, шокированный, просто не двигается, позволяя ей делать всё, что она хочет. — Я ненавижу тебя! — она кричит, сползая с кровати на пол. Майки резво сел и уже было потянулся к сестре с взволнованным выражением лица, но тут он заметил ещё одного человека. Вернее, ещё одну руку, так и норовившую треснуть ему по морде. Который раз это уже делают? Та девочка, которая всегда хвостиком ходила за Такемичи, даёт ему пощёчину, смотрит оранжевыми глазами осуждающе и ненавистно, затем поднимает Эму лёгким движением и уходит восвояси. Отлично. В его доме его же и избивают. Майки явно предстоит немного подумать над своим поведением.***
Баджи тяжко вздыхает, смотря на расходившуюся толпу в чёрных куртках. Всевозможные шумы и гамы отдалялись, и всё остальное, чем можно было описать сборище молодых умов, постепенно прекращалось. Совсем малое количество людей осталось в заброшенном храме, сейчас объятом ночью с её загустевшими облаками и яркой луной, выделявшейся на небе точёным белым кругом. Не ушли только капитаны, их заместители, ну и, конечно же, Дракен и сам Его Величество Непобедимый Майки. Кейске глянул на друга детства, о чём-то задумавшегося и как всегда сидевшего на пыльных ступеньках. Он на миг посочувствовал Эме, которой потом придётся стирать его штаны. С Манджиро был очевидный непорядок. Об этом говорило всё: и краткие для его длинного языка ответы, что началось как раз после третьего августа, и его взгляд тухлой рыбы, появившийся слишком внезапно для Баджи, уже успевшего забыть эти глаза, и его чересчур длительное пребывание в одиночестве после каждого собрания, и его странное полусогласие на предложение пронырливого и хитрожопого Кисаки, и даже то, что он, чёрт возьми, наверняка ударил эту Такемичи. Майки поднял руку на девочку. Если хотя бы неделю назад кто-нибудь сказал бы ему об этом, Баджи без промедлений набил бы морду этому глупцу, посмевшему осквернить честь его друга. Но вот только сама Ханагаки не была похожа на ту, кто хотел бы просто полить грязью главу опасной банды и оклеветать. Всё её состояние вещало об обратном. Поэтому Баджи всецело ей поверил. Мысли о Такемичи немного смущали: впервые он так много думал о женском поле, хоть и не в таком ключе, в котором обычно мыслят все его ровесники, имеющие на уме лишь одно. Но серьёзность ситуации всё же не давала сердцу биться чуть быстрее обычного и раздражать этим брюнета. Когда вчера члены банды и капитаны впервые увидели отмутуженное лицо Сано, что было ему ой как не свойственно (поскольку Майки всегда говорил, что своим личиком он кадрит всех девчонок вокруг, потому и ценит его), они задались только одним вопросом. Хотя нет, не одним. «Когда? Где? Как? Почему? Кто этот бессмертный?» и так далее. В обычном состоянии Баджи очень захотел бы подколоть его, но настроение было поганым. Однако вместо него это сделал Дракен прямо после конца собрания, когда остались только верхушки. «Это его девчонка наградила», — сказал Рюгуджи тогда, после чего все залились смехом, а сам Майки вновь включил личность самого обидчивого человека на свете. Из присутствовавших не рассмеялся только Баджи, но остальные махнули рукой, сказав, что он вечно чем-то недоволен. Но здесь была очевидная причина его возмущения, о которой он сегодня собирался перетереть с Майки. Снова та же картина: капитаны после недолгого трепа языками уезжают, Дракен что-то кричит и тоже сваливает, а Манджиро вновь садится на те же ступеньки и задумчиво глядит на звёзды. — Поедешь без меня, — предупреждает он Чифую, который сразу же смешно захлопал глазами и непонимающе уставился на него. — Это приказ. — Да ладно тебе, Баджи-сан. Я и без приказа мог, — тараторит Мацуно, глядя на главу и, вероятно, осознавая, зачем Кейске остаётся тут. — Тогда до завтра. Баджи не отвечает. Через время под шум мотоцикла Чифую, быстро уезжающего, он возвращается обратно к месту проведения собраний. Сейчас тут удивительно тихо и пусто, и только ветер, трепещущий деревья, да одна личность, засевшая в тени храма, портили всю картину. — Чего тебе? — безразлично интересуется Майки, сидя к Кейске спиной и прикрывая глаза. — Я не слышал, чтобы твой байк уезжал. Почему остался, Баджи? — Разговор есть, — процедил он, сжав руки в кулаки и напрягши челюсть. Брови непроизвольно свелись вместе, когда Кейске отчётливо уловил равнодушие со стороны Манджиро. — И о чём же? — спокойно уточняет он, наклоняя голову назад, чтобы таким образом видеть друга. — О тебе. Подбитое лицо собеседника приняло иной вид. Сано натянуто и раздражённо улыбнулся. — А что со мной не так? — Всё. Скажи, с каких это пор ты бьёшь женщин? — негодует Баджи и наблюдает за изменениями в Майки. Он в два размашистых шага подходит ближе и возвышается над парнем, очевидно выходящим из себя. Глаза Сано темнеют, и в них Кейске видит злость. — Да что вы все заладили, — рыкает Майки, поднимаясь на ноги, дёргая плечами и скидывая этим жестом жгучую усталость. Он зарывается рукой в растрепавшиеся волосы и пытается успокоиться. — Это… я не хотел, это было как в тот раз. Только они двое знали, о каком разе шла речь. — Как тогда с Харучиё. Баджи не находит нужных слов. — Оно снова проснулось, — с ноткой сумасшествия продолжает Манджиро, смотря в центр своей ладони, а затем смыкая её, как бы пытаясь избавиться от картины удушения Ханагаки в голове. — Я не специально. Митчи мне очень дорога. Баджи смотрит на трясущегося Майки с его бешено дрожащими плечами и проглатывает комок в горле, спасаясь от воспоминаний. Сцена маленького окровавленного и плачущего Санзу никак не пропадала, засев перед глазами густой и громоздкой пеленой. С детских времён он мало что помнил настолько хорошо. Но как бы то ни было, напротив него сейчас стоит тот самый человек, совершивший то страшное деяние с Акаши. Человек, которого Баджи никогда и ни за что бы не предал. Его друг, который даже простил ему убийство собственного брата. Он ещё раз смотрит на Майки, затерявшегося в глубинах своей души и погрязшего в самокопании, и принимает решение, которое отрезвит одну особо много думающую личность. — А ваще, я не могу тебе не врезать, ты же знаешь. Так что не ной. Проходит секунда, и вот уже Сано, развалившись на асфальте, вытирает кровь из носа, хлынувшую подобно водопаду, и угрожающе сверлит взглядом довольно ухмыляющегося Кейске. Майки за миг взлетает, направляя кулак на него. — Чё, помахаться хочешь? — как кошка шипит он, кидаясь на Баджи и со всей дури лупя его по больным местам. — Эй, должен же я отомстить тебе за Такемитчи. Сано замирает с шокированным лицом, останавливая руку в воздухе. — Как ты её назвал? — Такемитчи. А чё? — Только я могу её так называть! — совсем по-детски восклицает он, строя гримасу ребёнка, у которого отняли игрушку. Бронзовые глаза Баджи закатываются, и он, хлопая набычившегося Майки по лбу, отодвигает его. — Бля, угомонись, герой-любовник. Щёки Майки почему-то розовеют, что в ночи тяжело заметить, но командиру первого отряда, стоящему довольно близко, это с лёгкостью удаётся. — Ты серьёзно…? — Щас врежу, — вновь блондин нацепляет облик самой невозмутимости и безразличия, выпрямляя спину и расслабляя плечи. Он водит взглядом по округе, отслеживая птичек на деревьях и котиков, бегающих по углам храма. — Мне всё равно на неё. Баджи не хочется говорить о том, насколько всё очевидно было для него. Только что Сано говорил, что девчонка ему дорога, а через минуту ему уже плевать на эту Такемичи. В таких делах Майки был настоящим неумёхой. Что ж, так или иначе, но это повод вдоволь поиздеваться над ним. — Чё, розовых соплей с Эмой насмотрелся? У тебя там по уши любовь к ней или так, развлечение? — А ну повтори, урод! Ничего такого нет! — Ха, да я вижу!***
Лето сменила её подружка-осень. Жара всё ещё стояла невыносимая, но листочки на деревьях всё же начали желтеть и понемногу засыхать. Второй семестр школы уже давно наступил, и дети после летних каникул вновь стали занятыми. А с того момента, как Такемичи видела Манджиро в последний раз, прошло почти два месяца. Не сказать, что она о нём ничего не узнала за это время: Эма, всё ещё безумно злящаяся на него, периодически что-то рассказывала, но по ней было видно, что она старалась делать это как можно меньше. Дракена Ханагаки видела пару раз от силы, когда он приходил за Эмой, которая потом вечно ворчала на него и на горе-брата. Однако времени, чтобы поговорить о старшем Сано, у Рюгуджи никогда не было. Или он просто не хотел. В общем, эти прекрасные недели она провела вдали от опасности. Конечно, в другой реальности эта ситуация повлияла бы на неё не так ярко, если сравнивать с первой собственной смертью, и со второй, пришедшей от рук Санзу. Но загвоздка была в том, что Манджиро она хоть сколько-то доверяла. Ну вот, жизнь показала, что не стоило. Хината не отходила ни на минуту, сопровождая везде, где только можно было, и высматривая «ублюдка-Майки» во всех углах. Это переходило всякие границы настолько, что Такемичи пару раз на дню сбегала от неё и просто шастала по округе, коротая времечко. В основном это происходило в школе, поскольку после неё она отсиживала свой зад дома. Были ещё случаи, когда Тачибана её не тревожила. Во времена этаких прогулок с Баджи и иногда присоединяющимся к ним Чифую Хина и носа не показывала. Она не знает точно, то ли Кейске в их первую встречу был так убедителен в своих речах о защите Ханагаки, то ли миловидность и порядочность Чифую сыграла свою роль, но постоянно опекающая Тачибана поумерила пыл, посчитав, что эти мальчики могут быть неплохими. Отлично, ей же лучше. В данную секунду Такемичи была на пути к выходу из удушающего здания, именуемого школой, и пропихивалась сквозь толпу молодёжи, неприятно ударяясь о чужие тела. После уроков она ещё должна будет зайти за Эмой, правда не домой, а в её учебное заведение. Именно там они договорились встретиться, поскольку в поместье Сано она больше ногой не ступит. Пока Ханагаки размышляла о проблемах, появившихся сразу после её ссоры с одним человеком, до её бедра кто-то дотронулся, а потом резко убрал руку. — Эй, уёба, чё творишь? — прямо за спиной услышала она и, поёжившись от неожиданного голоса, увидела, что у кого-то в руках был… её кошелёк? — Чего? — Такемичи двинулась на эмоциях, позабыв и про людей здесь, и про физическую неразвитость. Она догнала воришку, силой вырвала из его рук украденную вещь и как следует заехала по яйцам. Без сомнений, такими темпами это станет её новым хобби. — Вали на хуй отсюда, урод вшивый. Прыщавый школотрон посмотрел на неё разъярённо и был готов вновь потянуть свои ручонки к чужому, но стоило ему взглянуть чуть выше её головы, как его поганый след тут же простыл. — Ты в порядке? Её плеча коснулась чья-то ладонь.