***
Как и предполагалось, учуяли они гоблинов намного раньше, чем увидели. Ну и вонища, даже у вампира едва глаза не заслезились. Астарион не был до конца уверен, что пройти получится без проблем, и приготовился использовать личинку, чтобы приказать гоблинам впустить их, однако один вид дроу произвёл на гоблинов невероятный эффект. — Уйди с дороги, блохастый, дроу идёт! — наорал на варга страж у входа и пропустил отряд без каких-либо вопросов. Стоило пройти дальше и скрыться из вида у первого поста так себе охраны, как невероятная сила всех заставила пасть на колени. В глазах потемнело. А в ушах загремел властный голос, требующий подчиниться ему и трём Избранным. Голос и воля Абсолют, которой оказалось невозможно сопротивляться. Но потом голос отступил, как и темнота, а отряд обнаружил себя охваченным сиянием коробочки, которую носила с собой Шедоухарт. — Этот… артефакт… защищает нас, — поражённо прошептала Лив. — И его разыскивают культисты… Астарион почувствовал волнение Шедоухарт и посмотрел на неё. У него накопилось много вопросов к жрице, но сейчас не время их задавать. Ясно одно: без этой коробочки им всем крышка. Во дворике храма тем временем перед гоблинами выступал Воло. Говорили ему, что близкое знакомство с гоблином — авантюра дурно пахнущая. Нёс он какую-то околесицу, гоблины ржали и хлопали, Астарион же не отказал себе в удовольствии его освистать. И чуть не умер от смеха, когда почти что очаровательная гоблинша увела писателя внутрь. Теперь даже интересно, насколько же близко Воло успел познакомиться с местной культурой. Стоило Астариону отвлечься на Воло, как Лив успела отжать у кучки гоблинов детёныша медвесыча. Поговорила-поухала с ним о чём-то, выпив зелье для разговора с животными, подставила руку и выпустила на свободу. Гоблины от греха разбежались. До медвесыча вампиру дела не было, но дроу всё же восхитительно своевольна. Внутрь она тоже провела отряд без проблем: должно быть, пришла к Минтаре, подобострастно предположила гоблинша уже на входе в руины храма. И сразу же Лив заняла место вожака. Она первой собирала взгляды гоблинов, которые сразу же теряли интерес к группе в целом. Астарион тенью следовал за ней, не отставая, наблюдал из-за плеча и мысленно говорил, что делать. У неё от этого трепетали крылья носа, но дроу слушалась. Хорошая девочка, умная. А будет упрямиться, он её отшлёпает потом в лагере. Славное будет времяпрепровождение. «Осмотримся и узнаем, чем они тут занимаются, — мысленно сказал он дроу. — Впереди жрица, которая клеймит тварюшек». Гоблинша с поэтическим именем Кишка запудривала мозги рядовым бойцам и проповедовала веру в Абсолют. Духовный лидер, для гоблина явно смышлённая. Однако быстро выяснилось, что гоблинская жрица истово верила, что с ней общается богиня, а о паразите в голове даже не подозревала. «Она всего лишь инструмент, — проговорил Астарион. — Но нам, похоже, должны были отвести такую же роль. Безмозглых болванчиков, верящих в шёпот богини. Вряд ли она может что-то сделать с личинкой в голове». «Поддерживаю, — отозвалась Шедоухарт. — Что будем с ней делать? Пусть клеймит бойцов дальше?» «Эта метка магическая. И служит не только опознавательным знаком, но и поводком, за который можно потянуть, — пояснил Гейл. — Не стоит недооценивать власть жрицы над умами. Разумнее было бы избавиться от неё». «Избавимся, — ответил Астарион, — но сначала соберём больше информации. Не будем спешить». «В таком случае… очень надеюсь, что этот неописуемый аромат быстро приестся», — с надеждой добавил волшебник. — Неженка, — фыркнула Карлах вслух. …После часа в гоблинском лагере Гейл умолял о свежем воздухе. В противном случае угрожал помереть от удушья не сходя с места. Когда угроза не сработала, волшебник признался, что у него есть проблема посерьёзнее нежного нюха, а именно необходимость поглощать магию из магических предметов. Такая новость Астариону совершенно не понравилась, но попытка вытащить больше сведений из головы Гейла, использовав силы личинки, не увенчалась успехом. Волшебник же с самым мрачным видом попросил впредь воздержаться от подобных фокусов. Пока что попросил, но даже у терпения этого книжного червя есть предел, и Астарион всё же не хотел бы подойти к нему вплотную. Пришлось отправиться в лагерь. Тем более, что они узнали кое-что важное. Новые знания нужно было уложить в голове и решить, что делать дальше. И как не проиграть, едва начав играть по плохо известным правилам. Сюда, в руины храма Селунэ большой отряд гоблинов прислал некий командир из Лунных Башен. Верные, похоже, подчинялись напрямую ему — гоблинша Кишка, хобгоблин Разглин и дроу Минтара. Если гоблинша и хобгоблин не представляли интереса, то участие дроу из одного из домов Мензоберронзана было не только внезапным, но и странным. Противоестественным. Минтара искала рощу еретиков, не верующих в Абсолют. Чтобы предать их огню. Слова её отдавали безумием и решимостью, с которой ей полагалось бы уничтожать врагов Ллос. Ни единого сомнения, лишь экстаз от служения Абсолют. Осторожно, насколько это было возможно, покопавшись в её мыслях при встрече, — а переговоры с дроу Астарион никак не мог доверить другой дроу и вышел из её тени, из-за чего Минтара отнеслась к нему с насмешливым снисхождением, — Астарион задумался над истинной угрозой заражения иллитидскими паразитами. Тот, кто владеет чаном, из которого все эти личинки появляются, вскоре завладеет миром. Порабощённые умы сами принесут ему на блюдечке с голубой каёмочкой и богатство, и власть, и военную мощь. Если бы выдалась возможность как-то перехватить этот контроль… Касадор больше не был бы проблемой. И ключ сейчас у них под носом. Нужно только решить, как лучше использовать эту заражённую фанатичку-дроу. Минтара полагает, что артефакт вместе с «ворами, выжившими после крушения наутилоида» может быть в роще друидов, что лишь подтвердило: похищения огромного числа самого разного народа и прогулка на наутилоиде были частью какого-то грандиозного плана. И провернуть такое нельзя за день или два. Вряд ли хватит месяца или пары лет. На Побережье Мечей затевается что-то серьёзное. Но закравшаяся случайность, похоже, смешала кому-то все карты. И как выглядят воры — этот кто-то не знает. Это шанс подобраться к нему поближе, использовав Минтару. Но будет ли полезнее обмануть её и втереться к ней в доверие, выдав местоположение рощи, спрятаться за её спиной и так попасть в Лунные Башни, или же лучше попытаться развеять контроль Абсолют, кем бы она ни была? Артефакт Шедоухарт на это способен, но непонятно, как его использовать. Эта проклятая коробочка кажется… живой и капризной и упрямо хранит свои тайны. Такая вещица должна быть в руках лидера. — Тебе нужно многое объяснить, Шедоухарт, — проговорил Астарион на подступах к лагерю. При всех. Надо показать остальным, что он готов поделиться важной информацией со всеми. — Откуда у тебя артефакт? Ты украла его у гитов? И потому так хотела избавиться от Лаэзель? — Я знаю о нём не больше твоего. Я должна доставить эту вещицу во Врата Балдура. Любой ценой. Что я и собираюсь сделать. И это всё, что я могу сказать тебе, — попыталась ответить она как можно непреклоннее. — Ни за что не поверю, что ты случайно его нашла. — Ну, такого я и не говорила, — усмехнулась Шедоухарт. — Ты собираешься просто отдать такую вещь? — изумился Гейл. — Когда это, похоже, единственное, что сдерживает и трансформацию, и промывку мозгов?! — У каждого из нас могут быть свои секреты, — хитро прищурившись, ответила ему Шедоухарт. — Ты нам тоже толком ничего не объяснил, Гейл. Волшебник, питающийся магией, — звучит весьма подозрительно. Не хочешь объясниться? — Нет, — раздражённо отозвался Гейл. — Моё состояние к животрепещущей проблеме в данный момент никак не относится. — Откуда нам знать? Но как бы там ни было, а до Врат Балдура ещё далеко, — заметила Шедоухарт. — И путь не будет лёгким. Пока я не вижу иного выбора, кроме как охранять этот артефакт всем вместе. И узнать о нём хоть что-то ещё будет не лишним. «И это они ещё не знают, что их лидер — вампир… — невесело усмехнулся про себя Астарион. — Можно просто отнять артефакт. Конечно, добровольно Шедоухарт его не отдаст… и тогда придётся пожертвовать её поддержкой в бою. В руки Гейла эта коробочка попасть не должна. Как и в чёрные паучьи лапки Лив. Но кто стоит за Шедоухарт? На Гильдию не похоже. За жрицей может прийти кто-то ещё…» — Я думаю, что всем нам нужно остыть, — подала голос Карлах. — Ну вцепимся мы друг другу в глотку из-за этой коробки, а дальше что? Успокойтесь. Тут столько гирь на весах, слетит одна и — бум, хрясь, всё перевернётся. Ясно, что нельзя позволить этой Минтаре найти рощу. Тифлинги не смогут уйти настолько быстро. Тифлинги Астариона не волновали совершенно. А вот об одобрении спутников подумать стоит. В одиночку он многого не добьётся. Спрятаться будет не за кого. И некого использовать. Он уверен, что сможет в случае чего надавить на Гейла. Все артефакты у него в руках, в конце концов, а в одиночку доморощенный волшебник не протянет и дня. Он побоится остаться без поддержки и защиты. Шедоухарт же должна понимать, что стоит на кону. В её лояльности до определённой степени Астарион уверен тоже. А вот Карлах и Лив другое дело. Стоят ли их поддержки умения Минтары? Пока Астарион изучал эту дроу, она пыталась прорваться в ответ в его мысли. Прикосновение её разума было сравнимо с ледяными тисками — схватить, сжать, выдавить, как можно быстрее получить желаемое. О, она привыкла всегда получать всё, что только захочет. И уже заглотила наживку: видение его обнажённого тела на шёлковых простынях, с небрежно накинутым на бёдра тонким одеялом. Астарион ощутил, как она вздрогнула и жадно всмотрелась. Немного эротики, немного уязвимости в позе — и голодный, вожделеющий взгляд не заставил себя ждать. Это будет просто. Привычно. Он справится. И сам опутает её не хуже любого паука. Но всё же… так ли ему надо делать это вновь? Астарион слишком хорошо знает, что будет ждать его после такой «победы». Отвращение и отчаяние. Топор Карлах и меч Лив могут обойтись ему намного дешевле. Достаточно хоть немного побыть героем, заботящимся о других. Ему тошно думать об обоих вариантах. «А моя дроу молчит, — отметил он, наблюдая, как Лив перебирает какие-то склянки и мешочки с порошком из растёртых трав. — И молчала, пока мы спорили. Я был уверен, что она попытается передёрнуть и сейчас. Затаилась? Как-то слишком она напряжена. Планирует, как ещё выделиться? С мечами она управляется отлично и показала себя и стойкой, и компетентной в бою. И сломя голову не бросается. Она нужна мне при себе. И… а почему бы, собственно, не соблазнить её? Чем менять одну упёртую дроу на совершенно фанатичную… — Эта мысль заставила его содрогнуться. — Стоит попробовать». В этот момент Лив поднялась и ушла из лагеря в лес. Немного удивившись, вампир незаметно последовал за ней.***
После возвращения из лагеря Абсолют Лив занимали мрачные мысли. Гоблины, хобгоблины, багберы, огры, даже дроу — в одной армии. Любой сказал бы, что это невозможно. Но сила подчинения Абсолют так велика, что позволила собрать вместе тех, кто никогда не смог бы объединиться. И сама Лив только каким-то чудом не стала такой же безумной фанатичкой, как эта Минтара. От одной мысли об этом Лив содрогалась. А если бы Абсолют отправила её, Верную Лив, завоевывать Крепость-на-Перекрёстке? Лив бы пришла с армией гоблинов и огров, так же бы наслаждалась убийствами и пытками и все свои силы посвящала бы Абсолют. Даже не догадываясь, что её обманули и поработили. К дроу Ллос Лив не испытывала никакого сочувствия, в конце концов, Минтара занимается хорошо знакомым ей делом. Судя по доспехам и осанке, по тому, как она говорит и держится, она из какого-то влиятельного дома Мензоберронзана. И уже определила Астариона в свои трофеи. Что он решит? Проникнуть в культ тихо и тайно, сдав Минтаре положение рощи? Чутьё подсказывает, что это очень в его духе. Остаётся молиться, чтобы тифлинги успели уйти из рощи. Как бы Лив ни хотела помешать, без защиты артефакта она обречена. Все они обречены. Если только она не подговорит Карлах и Гейла отбить этот артефакт у Шедоухарт и Астариона. Хотя бы Карлах… Чтобы как-то отвлечься от гадостного чувства в груди, Лив пошла в лес — собирать ингредиенты для зелий. И какое-то время она была уверена, что в лесу одна. Идиотка. «Подкрадывается Астарион мастерски… видно, мало кто способен запомнить этот факт». Лив развернулась и упёрлась в него взглядом. Похоже, он позволил ей себя обнаружить. — Ну не хмурься так, радость моя. Ты ведь мечтала побыть со мной немного наедине? Признайся. Совсем, как тогда, — протянул он, откровенно насмехаясь. — Ну же, прелесть моя, поведай мне, чем недовольна на этот раз. Лив промолчала, настороженно сверля его взглядом. — Да расслабься ты, — махнул он рукой. — Хотел бы я услышать, как ты произносишь с придыханием моё имя, а ещё лучше — выкрикиваешь его в момент экстаза, — лицо у Лив непроизвольно вытянулось от такого заявления, Астарион же покачал головой, хитро щурясь. — Не нужно так стесняться, радость моя. Ну же, поговори со мной. Обо всём, что тебя тревожит. — Зачем ты убил того… героя? — спросила Лив глухо. — Какой скучный вопрос. Неужели тебя не интересует что-то получше? — он закатил глаза. — Чтобы потом он не пришёл убивать нас, радость моя. — Но ведь этого могло не быть… — Смысл гадать, могло или нет? Я защитил себя и вас, — ответил он, но ответ Лив совершенно не устроил. Только спорить она не стала. Иначе эльф, чего доброго, и от неё избавиться попытается. С такими ей не по пути — хотела бы она сказать гордо. Но увы, она всё ещё ничего не знает про артефакт, который ищут культисты. И всё же, смерть одного из тех, кто был на корабле, отпечаталась на Лив ещё большей настороженностью. Астариону нельзя доверять. Он всех их использует и с лёгкостью оставит позади. А сейчас наверняка захочет её припугнуть. Её же задача — не испугаться. Выжить, несмотря ни на что. — Ты сдашь Минтаре рощу? — спросила Лив то, что её волновало. — Чтобы беспрепятственно попасть в Лунные Башни? С меньшими усилиями. — Хочешь сказать, что я боюсь трудностей и усилия прилагать? — усмехнулся он. Лив прикусила язык. — Обмануть врага легко, когда позволишь ему поверить в свою победу. Но вовсе не обязательно давать ему победить. — Это означает, что мы заманим Минтару в ловушку? — А ты мне нравишься всё больше, дорогуша, — эльф вдруг расплылся в довольной улыбке. — Ни слова лишнего, будто обеднеешь или сил лишишься. Из строгих и молчаливых? Но то, что основное ты схватываешь сразу, вот это мне и нравится. Не читаешь ли ты мои мысли? — Ты бы почувствовал, — совершенно серьёзно ответила Лив. — Да ты милашка! — Астарион рассмеялся и подошёл ближе. — Тогда и я буду честным. Толку от тебя больше, чем от остальных. Значит, и получить ты должна больше. — Ты о награде? И что же такого я могу получить? Лив подумала о статусе правой руки лидера… — Меня, радость моя, — прошептал он, шагнув ещё ближе. Лив моргнула. Ослышалась? — В каком смысле?.. — Ах, радость моя, быть такой недотрогой тебе совсем не идёт, — весело почти пропел он и наклонился ещё ближе, да с таким выражением лица, что Лив отшатнулась от него прочь. Он удивлённо моргнул. — Золото… или зачарованное оружие… нет, вообще предметы, — проговорила она, стараясь и не выпускать Астариона из поля зрения, и не смотреть прямо… в лицо. «Вот это было внезапно…» — Артефакты? Ты хочешь артефакты? — оскорблённо спросил он. — Да. И припасы, — подумав, добавила Лив. — Припасы-то тебе зачем?! В смысле, они же на всех! — Покушать люблю… — О боги!.. — Но прежде всего золото… — Меркантильная мелкая зараза! «И это говорит тот, кто отнял у меня красивую мантию». — Так у тебя совсем нет фантазии, — всё ещё уязвлённо проговорил он. «Фантазии? Какое отношение к награде имеет моя фантазия?» — Зато у тебя её, похоже, хоть отбавляй, — скрестив на груди руки, проговорила Лив. — Дай угадаю, стало интересно, «какие же дроу в постели? Всё ли так, как говорят?» Тогда лучше пофантазируй на пару с Минтарой. Он вздрогнул, Лив быстро его обошла, не поворачиваясь, однако, к нему спиной, и направилась обратно в лагерь. Испытывая при этом ужасное разочарование.