***
В лесу было хорошо. Если не вспоминать вчерашнее открытие. И всё, что было после. Кажется, прошедшая ночь заняла вечность и раскололась на несколько «до» и «после». Лив так испугалась, что была уверена, что погибнет. Всё было, как в тумане, пока проклятый вампир не набросился на неё с поцелуями. Она так старалась не поддаваться, но почти моментально проиграла ему в пух и прах. И теперь не знает, куда себя деть от стыда и растерянности. Пока нужно было сражаться, Лив чувствовала себя винтиком в механизме мира — всё было, как надо. Но как только Лив ловила до безобразия довольный и мечтательный взгляд алых глаз, все винтики с грохотом разлетались, а мир сходил с оси… Это крушение! Моральное и физическое, от которого на теле остались отметки. Ни в коем случае нельзя наступать на эти грабли снова! Хватит одного раза. И вообще, сама виновата — попыталась расшатать табурет под лидером, которого сочла сомнительным и слабым, а он оказался тем ещё хитрожопым фигляром и расшатал её саму. Но может хотя бы теперь Астарион отстанет от неё? Лив старалась ни о чём не думать: ни о том, что он так хотел её наказать или унизить, и ни о том, что он похотливый извращенец и любитель диковинок. Или что просто опьянел от её крови… Воспользовавшись тем, что лидер занят разговором с другой дроу, Лив улизнула в лес, собирать травы и корешки. Нужно как-то собраться с духом, с силами, чтобы выстоять, отвадить эльфа… вампира, Астарион — вампир. Лив прикрыла глаза рукой. Адова сера! Ну она и дура! Сначала он её покусал, потом поимел, а она расплавилась в его руках, словно… дура. Не таким утешением ей нужно было наполнить себя. Что за жестокий поворот судьбы? Этого гада фиг забудешь… Пока даже просто из головы выкинуть не получается хоть на миг. В лесу Лив не задержалась — боялась, что опять налетит на Астариона, ещё и сумерки уже сгустились, иррациональное беспокойство вернулось. В конце концов, её кровь явно пришлась ему по вкусу. Почему она промолчала и не выдала всему отряду, что Астарион — вампир, Лив не могла объяснить. Разве что… когда они вернулись в лагерь, просто страшным вампиром он быть перестал, а ночью она, как бы ни желала всё отрицать, любила его, этого пресловутого журавля в небе… Теперь Астарион сможет вдвойне давить ей на нервы, напоминая о том, что было… Нет, ночью ей совершенно оторвало башку, раз она печалится, что это не повторится! Что её просто очень больно щёлкнули по носу. Вернувшись в лагерь, Лив удивилась спокойной тишине. Надо же, и захваченная дроу ещё жива. И с остервенением качается в гамаке, натянутом в новой палатке. Наверняка теперь проклятый вампир будет обхаживать эту грозную Минтару. Пусть она ему хоть пару костей сломает… Или что-нибудь поважнее костей… Шедоухарт сосредоточенно колотила булавой тренировочное чучело. Гейл делал вид, что не глазел на Минтару. Карлах разминалась. Самого лидера отряда видно не было. И слышно не было. «Ушёл на охоту», — решила Лив, отдала Гейлу собранные травы и забралась в свою палатку. Осмотрелась, как всегда делала за эти дни, не покопался ли один белобрысый негодяй в припрятанных вещах. Принюхалась и в недоумении нахмурилась. Странно, чем-то пахнет… едва уловимо, приятно и знакомо… «Пахнет… Астарионом… — поняла она и содрогнулась. — Он всё-таки был здесь?» Она расстегнула заклёпки на своём стёганном доспехе и собиралась сесть на лежак, когда её схватил кто-то невидимый и опрокинул на себя. Вскрикнуть Лив не успела, по-настоящему испугаться тоже, потому что объятья сразу узнала. Астарион, как выяснилось, не просто заглянул в палатку, пока её не было, а не собирался никуда уходить, не встретившись с ней. И зелье невидимости Гейла, выходит, зажал. Шлёпнувшись ему на грудь, Лив сразу же попыталась оттолкнуться от него и сбежать, но вампир завалил её на бок и придвинулся, взяв в капкан загребущих рук. — Радость моя, ну куда ты всё время от меня убегаешь? От страстного шёпота над ухом у Лив свело скулы, но она призвала на помощь всё самообладание, которым только располагала. Она не поддастся снова! Ни за что! Лив схватила Астариона за руку, не дав забраться туда, куда не приглашали, и грозно посмотрела на белобрысого негодяя. Он мило ей улыбался, ещё и выражение лица состроил — ну чисто невинный красноглазый барашек, который пробрался сюда исключительно для того, чтобы… довести до кипения. «Барашек» поцеловал её, не обратив внимания на грозный взгляд, нежно и деликатно. Сердце предательски дрогнуло. Нет, он её не обманет! Лив забралась в его мысли, использовав личинку. Ощущение на этот раз было таким, будто она в глубокое озеро провалилась с высоты и ушла на глубину. Прямо в бездну пошлых мыслей. Лив постаралась поскорее выскочить, рванулась и смогла перевернуться на живот, но только для того, чтобы Астарион с большим комфортом улёгся на неё и придавил к земле. А ещё он прижался губами к её шее, чмокнул и прихватил кожу зубами. Лив застыла. — Я буду кричать, — прошептала она и пискнула, когда наглый вампир запустил руку под расстёгнутый доспех и рубашку и прихватил Лив за грудь. Лив схватила ртом воздух и уткнулась лбом в одеяло. Проклятье! «Отпусти меня! — потребовала она мысленно. — Сейчас же!» Астарион недовольно хмыкнул над ухом, но послушался. Отдышавшись, Лив осторожно повернулась и обиженно уставилась на него. — Зачем ты пришёл? — Потому что захотел. Лив поджала губы. Захотел — и что? Он изучающе смотрел на неё. Пристально, внимательно и так въедливо, что Лив ужасно смутилась. Безумные поступки, вроде вчерашнего, ей в новинку. И такие вот самодовольные самцы вообще вызывали у неё отвращение. Может быть, он её одурманил фокусом с личинкой? И удовольствие ей потому привиделось? Ощущение, что она упала в собственных глазах. Нельзя это повторять, это неправильно. Потому что несерьёзно. Звонкий поцелуй выбил из головы Лив мысли. «Ну вот опять… Почему так приятно?..» Она хотела оттолкнуть вампира, но вместо этого обняла. …Они целовались, пока откуда-то издалека, как показалось Лив, Гейл не позвал всех на ужин. Сердце у неё выпрыгивало, щёки горели, а голова шла кругом, она сказала, что не вылезет из палатки. — До чего же ты забавная, — хмыкнул Астарион, ухватив её за зад, и выбрался из палатки. Лив прислушалась. Кажется, то, как он появился из её палатки, произвело некоторое впечатление на остальных… И что с этим теперь делать, Лив тоже не знала. Вампир вернулся быстро и принёс ей ужин — какое-то жаркое. И спросил: съест ли она две порции? Лив покивала. Съест. Когда нервничает, она всегда хочет есть. Первую миску она проглотила, почти не чувствуя вкуса. Перевела дух и взялась за вторую. Лив ела, отвернувшись, и буквально затылком ощущала на себе взгляд Астариона. — Что? — буркнула Лив, робко посмотрев на него. — Думаю, как всё это странно. — То, как я ем?.. — Не-е-е-ет, глупая, ты и я. И то, что мне хочется… быть рядом. — Может, это из-за крови? — Может. Но не только. — Значит, это глушь на тебя так влияет. Наверняка каждую ночь у тебя была новая подружка… — Каждую ночь у меня была новая жертва, которую я обманывал и, соблазнив, приводил на ужин к бывшему хозяину. Тебе повезло, что мы встретились сейчас. Ночь со мной мало кто пережил. Есть как-то резко расхотелось. — Почему ты меня не убил? — спросила Лив, не смотря на него. Случайно? Или решил использовать-таки? — Потому что мне не обязательно это делать. То есть, я бы мог. И даже собирался, — усмехнулся он. — Но потом подумал, что это будет растратой. Потерей такой вкусной и славной дроу. Раньше… всё за меня решал хозяин. Но теперь я сам по себе. Только… иногда всё ещё действую по привычке, — добавил он со смешком и будто извиняясь. А потом Астарион придвинулся и провёл большим пальцем по её щеке, что-то стирая у рта. Лив интуитивно облизнулась. И уставилась на недоеденный кусочек мяса. Надо его всё же дожевать. — До недавнего времени я питался бессловесными тварями. Я не был свободен. И даже не мог ничего и никого выбрать сам. А теперь я так удачно потерялся, благодаря мозгоедам. Я могу ходить под солнцем, вламываться в каждый дом, купаться в реке, — воодушевлённо проговорил он. — Столько возможностей! Ночная гостья сказала, что, используя личинку, я стану ещё сильнее. А ты… ты можешь быть рядом со мной. Всё больше Лив казалось, что она то ли попала краем одежды в колесо телеги, то ли вообще в омут провалилась или полынью. Тревожно слышать вдруг такие признания, словно с каким-то другим Астарионом говорит. Он ведь ничего о ней не знает. Как и она о нём. Так быстро и опрометчиво прыгать в омут Лив бы не хотелось, но она буквально чувствовала, что Астарион уже отрезал ей все пути к отступлению. — Расскажи мне ещё о себе, — попросила Лив, отставив пустую миску. Он придвинулся ещё ближе, лукаво смотря на Лив, и потянул доспех с её плеч. — Я не это имела в виду, — схватив его за руки, проговорила она. — Если тебе не важно, с кем ты собрался… быть, то я хочу знать. Я понятия не имею, кто ты. Вампир из Врат Балдура — и всё? Он невесело усмехнулся. — Не представляешь, насколько это всё… — Так не может быть, — упрямо сказала она. — Да кому какое дело до прошлого? — огрызнулся он, ощерившись и показав наконец клыки, Лив вздрогнула и отпустила его. — Я был рабом Касадора Зарра, влиятельного вельможи и главы вампирского ковена Врат Балдура. И я даже рассказывать ничего не хочу о том, что было до наутилоида. Я перед тобой, что ещё надо? Лив не знала, что сказать на такое. Слишком много злости и боли в его голосе. Может, у неё и правда пока нет права знать… Лив сбросила с себя одежду, робко посмотрела на Астариона и забралась под одеяло. Звать его не пришлось. За тем, как он раздевается, Лив смотрела, как завороженная, хотя чувствовала, что её потряхивает и от волнения, и от страха, что её уже зацепило и тащит, и что она не может ни на что повлиять. Не может вырваться. Не может устоять перед его напором и магнетизмом. Видимо, придётся всё же прыгать с ним в омут… По спине у неё пробежал холодок, Астарион же забрался к ней под одеяло. Лив закрыла глаза, когда он прижался и поцеловал её. Очень нежно. Она робко обняла его в ответ. И наконец чмокнула в губы, чего на самом деле очень хотела. — Какая же ты невинная прелесть, теперь ещё больше хочу испортить тебя, — прошептал он ей на ухо, и смутив, и возбудив, и начал портить. Лив зажмурилась и прикусила губу. Главное, не перевозбудить теперь весь лагерь…***
В его руках тёплое живое существо. Отдыхает в трансе, положив голову ему на плечо. Эта дроу теперь принадлежит ему. Крайне странное ощущение. Поспешное суждение, возможно, но он хотел так думать. Попав на свободу, нужно обзаводиться своими вещами. Теперь у него есть оружие, одежда, украшения, артефакты, деньги, союзники и женщина. Ночью Астарион изучал не только изгибы её тела, но и разум, воспоминания, эмоции. Нужно хорошо знать то, что принадлежит тебе. Желания, страхи. На такие мысли его навела не только попытка Минтары вломиться в его сознание, но и слова самой Лив. Однако он пока не готов что-либо ей рассказать о себе. Как обладать кем-то, Астарион смутно себе представлял. То, как Касадор считал, что все отродья принадлежат ему, конечно, отличалось от того, что чувствовал Астарион. Для Касадора это означало избивать и ломать, подавлять, душить и издеваться, каждой своей выходкой утверждаясь за счёт страданий рабов. По части умения подавлять и ломать иллитидская личинка наделяла схожими… возможностями. А после встречи с гостьей из снов, Астарион почувствовал, как возрос его потенциал. Но Астарион решил, что к своей Лив он будет добр, по-настоящему. Потому и вламываться в её сознание, обжигая холодом и болью, Астарион совершенно не хотел. Особенно не хотел причинять боль. И, пока Лив блуждала по воспоминаниям в трансе, он аккуратно пощекотал её чувства — заставил подумать о нём. Представить его. Что Лив хочет с ним делать? Целовать, был ответ. Бесконечно. Даже обидно немного, что поцелуи перевесили всё остальное, но приятно, что Лив понравилось. Он ей понравился. Ей хотелось нежности, а ему — дать ей как можно больше всего теперь. Потому что внутри её мыслей оказалось очень уютно и комфортно. Внешне Лив старается выглядеть сурово, но внутри она мягкая и чувствительная. Она… как кусочек глины. Немного усилий и фантазии — и он слепит из неё что-то для себя. Однако с утра, когда Лив проснулась и стала выпутываться из его объятий, она удивила Астариона вопросом, заданным не просто серьёзным тоном, но с каким-то страхом: — И что же дальше? — Пойдём в Лунные Башни, — ответил он, не спеша выпускать её из объятий. Ещё пару минут. Ещё совсем немного. Побыть наедине. — Убивать гноллов, кстати, вовсе не обязательно… — Что? Нет! Так нельзя! — возмутилась Лив. — Ты обещал Зевлору. Он много чего и много кому за свои двести лет обещал… — Мы поможем тифлингам, — с напором проговорила она. — Если ты меня поцелуешь. Прямо сейчас. Страстно. Я помогу, как обещал. Лив гневно посопела, проворчала, что такими вещами не играют, но всё же поцеловала его. Робко, правда. Он взял её лицо в ладони и подал пример. И получил коленом в бок. Не очень больно, но… доходчиво. Недовольно сопя и раздувая крылья носика, Лив выползла из-под него и стала поспешно одеваться. А он не мог прекратить упиваться своими эмоциями. Так и чувствуется жизнь? — На самом деле я спрашивала о другом, — призналась она, зашнуровываясь. — О… кхем… о нас… — Ох, как звучит. «О нас». — Я серьёзно! — Я тоже. Мне нравится. В чём вопрос? — Ты целовался с Шедоухарт, — напомнила она, и он расплылся в улыбке от её тона. Следила за ним. И тихо негодовала, значит. — Да. Ничего серьёзного, просто небольшое вложение, чтобы привлечь её на свою сторону. Вероятно, что за это я ещё получу в зубы, ах… Но мы обменялись секретами, она никуда не уйдёт. — И чем же я отличаюсь от Шедоухарт? — спросила она, явно стараясь, чтобы её вопрос прозвучал как можно холоднее. — Имей в виду, я тоже могу дать тебе по зубам. — Аха-хах, не сомневаюсь, радость моя. Но ты для меня не вложение. Не теперь. — Поражаюсь тому, как ты это говоришь… легко, а крутишь всеми ещё легче, лишь бы получить желаемое, — нахмурившись и, похоже, расстроившись, ответила Лив. — Ненавижу таких командиров. Вы получаете всё, а всем вокруг вас достаются удары и ранения. — Радость моя, ты не с той ноги встала? Таких, как я, у тебя не было и не будет! Ни командира, ни любовника. И ты можешь рассчитывать на меня во всём. И остальных я не брошу, раз уж подобрал, как слепых котят. Взять, к примеру, Гейла. Он же помрёт без моего мудрого руководства. Шедоухарт слишком страшно куда-то идти одной. Карлах… та, конечно, одна не пропадёт, скорее всего, но кто знает, как дурь в её голове загремит. А Минтару мы очень удачно спасли и теперь спустим на наших врагов. И будем наслаждаться кровавым зрелищем, — закончил он с довольным смешком. Лив подобралась к нему, всё ещё сидящему на лежаке под одеялом. — Говоришь ты хорошо, лидер, — поддела его она, — но посмотрим, к чему это приведёт. И поколебавшись, смачно поцеловала. Молодец, уже научилась. Момент испортили вопли Гейла и Карлах, весь лагерь сотрясся, но что они кричали, понять не удалось. Лив выскочила из палатки, Астарион же выругался, схватив штаны. Когда он их натянул, так быстро, как только смог, и выбрался из палатки, весь отряд собрался вокруг места, куда Гейл складывал припасы… И там, в обездвиживающей печати сидел маленький, круглый и обожравшийся припасами медвесыч. Карлах визжала от умиления, Гейл причитал, что он сожрал все мясные припасы, а не мясные понадкусывал, Лив убеждала его отпустить, Минтара предлагала пустить на воротник, а Шедоухарт просто сонно таращилась на этот бедлам. А потом все повернулись и посмотрели на Астариона. Сначала на штаны, потом на голый торс, снова на штаны, на Лив, на медвесыча… Первой заржала Карлах. — А медвесыч-то и правда нагрянул! Снова! — провыла она гиеной и подмигнула Гейлу. — Правда, я на другого рассчитывала… — и захохотала ещё громче. Волшебник скривился, отвлёкся и перестал концентрироваться на пойманном обжоре. Сычонок пустился бежать, все снова уставились на него, а вампир вернулся в палатку Лив, не засветив перед остальными свои шрамы.