Вопреки всему.

Сильный удар по лицу заставил прийти в себя. Щека горела, а из глаз нескончаемым потоком текли слезы, из треснутый губы тонкой струйкой потекла кровь. Люсин сжалась сильнее, пытаясь отвернуть голову в сторону, но попытки остались безрезультатными из-за руки, державшей её за волосы. — Я повторяю: вы знаете, за что были осуждены? Девушка дрожала и плакала, не могла нормально мыслить и лишь выдавила: — Я… я н-ничего не делала… п… пожалуйста, отпустите меня… Мужчина лишь покачал головой: — Хорошо, на вопросы надлежащим образом отвечать отказываетесь… тогда попробуем так. Он достал какой-то небольшой металлический предмет (в темноте было сложно рассмотреть, что это) и схватил её за ногу. Вытянул вперёд, насколько это было возможно. Верёвка ещё сильнее впилась в кожу, отчего Люсин захныкала, отворачивая голову. Мужчина раскрутил какой-то механизм и засунул большой палец её ноги между двух перекладин. Прохладный металл не внушал доверия, поэтому Люсин попыталась вырваться, но, как и в прошлый раз, ей это не удалось. Она мало что знала об инквизиции, так как была удалена от реального мира и людей, поэтому ей оставалось лишь догадываться, что её ждёт. Явно ничего хорошего. Эти слова будто подтвердил противный скрип закручивающегося винта. После чего верхняя перекладина орудия сильно сдавила её палец. Люсин болезненно вскрикнула и рефлекторно запрокинула голову назад, но цепкая рука опять схватила её за волосы, возвращая в исходное положение. Мужчина постепенно начал подкручивать винт, из-за чего боль становилась еще сильнее и невыносимее. Спустя небольшой промежуток времени, Люсин уже не могла сдерживаться, и кричала. — Во что вы верите? — продолжал допрос инквизитор. — Я… — она промямлила что-то невнятное, закусывая губы в отчаянной попытке хоть как-то успокоиться и уменьшить боль, последнее, что она могла сделать в этой ситуации — это внятно отвечать на вопросы, — я… х-христианка…п-п-п…прошу… я в-верю в то, в… во что верят и о-они… — Нет, такой ответ я не приму. Что такое — Святая церковь? Он сжал тиски сильнее, и девушка почувствовала, как по её стопе потекла кровь, сам же палец невыносимо, до невозможности, болел. Кожа горела и пульсировала. Но Люсин больше всего боялась одного — услышать хруст кости. С раздробленным пальцем она бы стала калекой на всю жизнь, было бы очень сложно потом жить с такой травмой, а хотя… какая уже разница? Она же прямо тут и умрёт от адских мук, так и не сумевшая оправдать себя. — Ах!.. Нет… прошу!..П-прекратите… — она абсолютно потеряла контроль над собой, когда услышала этот самый хруст. Люсин в безумном крике боли и страха откинулась на край того, к чему была привязана. Она неестественно выгнулась в пояснице, впиваясь ногтями в дерево и, очевидно, ломая их. Но сейчас это было неважно. Ничего не было важно. Люсин потерялась в этом неимоверном и нескончаемом потоке боли. Она не могла контролировать ни себя, ни свои действия, лишь просто отчаянно кричала, забывая обо всём на свете. Тем временем мужчина стал раскручивать винт и, после недолгих махинаций, снял орудие пыток с ноги девушки, освобождая бесформенное расплющенное нечто. Люсин обмякла: уже не кричала и не выгибалась, лишь тихо скулила и глотала слезы. Она окончательно потеряла надежду на спасение. Мужчина же подошёл к ней вплотную и, уже привычным движением, от которого она уже даже не пискнула, придвинул её голову ближе к своей за волосы. — Так вы будете отвечать на вопрос? На вторую щеку пришёлся удар такой же силы, как и в первый раз, из-за чего Люсин взвизгнула, но ничего не сказала. Тогда он взял что-то длинное и вытянутое, встал напротив девушки и, замахнувшись, ударил. Боль в плече заставила дернуться и болезненно вскрикнуть. Люсин того не видела, но чувствовала, как её одежда намокает от крови. Место удара сильно щипало и жгло, девушка уже догадалась, что это было на этот раз. Плеть. Самая обыкновенная. — Не будете… Он ещё сильнее ударил её по левому бедру, отчего, как показалось, Люсин, онемевшая кожа издала странный звук, похожий на скрип. Девушка дернулась, чувствуя, как внутри всё сжимается, и отчаянно прохрипела: — П… прошу… по-ожалуйста… я ни в чем не виновата! — она посмотрела опухшими, полными слез и страданий, глазами на своего мучителя, но ответом ей было лишь холодное отвращение. — Отвечай на вопрос. Он больно сжал её плечо, на которое до этого пришелся удар. Люсин застонала, выгибаясь в спине, попыталась вырвать руку, но хват был настолько сильный, что эти попытки причиняли ей ещё больше боли. — Ах… отп… пустите… я всё скажу, только пустите! — она громко всхлипнула, судорожно пытаясь подобрать верный ответ. Но, как назло, воспалённый неимоверной болью и страхом мозг отказывался думать. Но её и вправду отпустили. Он встал напротив неё, смотря на свою жертву сверху вниз, всем своим видом показывая, что он её внимательность слушает. Люсин лишь протяжно и хрипло застонала, пытаясь выудить из неработающей головы хоть что-то. Но даже спустя несколько попыток заговорить не удалось. — Ах ты мразь, — он был явно взбешён тем, что она отказывалась отвечать. Вдруг мужчина резко схватил её за бёдра и грубо раздвинул ноги в стороны, отчего Люсин испуганно пискнула. Он задрал платье, проведя огрубевшими от тяжёлой работы подушечками пальцев по внутренней части её ног. Девушка взвизгнула, пытаясь сопротивляться. Тошнота и отвращение подступили к горлу большим комом. Мужчина лишь чуть улыбнулся, глядя на неё. Он уже потянулся рукой к штанам, как вдруг где-то за дверью раздался непонятный то ли возглас, то ли вскрик. Мужчина мгновенно потерял интерес к девушке и быстро вышел из комнаты, оставив Люсин одну.