Последний враг: Темные метки

      Когда Северус добрался до гостиной Слизерина, тащась за толпами студентов, забивших коридоры подземелий, подобно стаду коров, язык, наконец, отклеился от нёба. Никто этого не заметил – никто и не пытался заговорить с ним, − но унижение от того, что его собственное заклинание было использовано против него (к тому же Поттером!) оставило горький привкус.       Северус изобрел это заклинание в прошлом году после того, как компания третьекурсников никак не могла заткнуться в библиотеке, пока он пытался заниматься. Это было одно из многих заклинаний, записанное на полях потрепанного старого экземпляра «Продвинутого Зельеварения», книги, которую Поттер непостижимым образом выкрал. Северусу так и не удалось узнать, как его враг заполучил драгоценную книгу, эта тайна саднила в его мозгу, как наполовину зажившая рана. Конечно, он предпочитал не зацикливаться, но эта история целую вечность мучила его, заставляя делать и думать глупости. Был момент, когда он подозревал, что книгу Поттеру дала Лили, но наваждение быстро спало. Она никогда сознательно не совершила бы такого предательства, он был в этом уверен.       Расстояние пробудило в воображении наиболее любимые частицы её образа, прояснило, какое сокровище он потерял. Лили, которую он знал – которую он потерял, − была доброй, чистой, идеальной, и… «…ведь это ты тот самый урод, с которым она не хочет иметь ничего общего».       Прогнав эти мысли, Северус пересек залитую зеленым светом гостиную – стулья с высокими резными спинками, внушительные камины, великолепные окна, смотревшие в темные глубины озера. Послеполуденное солнце едва пробивалось сквозь мрак воды. Он ввалился в свою спальню и сплюнул в мусорное ведро у двери. Во рту все еще было сухо после «Обезъяза». Он еще не придумал контрзаклятие: действие «Обезъяза» быстро проходило, и он об этом не подумал. Но теперь, когда Поттер овладел его секретами, создание контрзаклятия стало необходимостью. Придется позже к этому вернуться.       Сейчас у Северуса были дела поважнее. Бросив внимательный взгляд через плечо, чтобы убедиться, что никто из соседей по общежитию за ним не последовал, Северус извлек из кармана мантии маленький хрустальный флакон. Зелье блестело, когда он вертел его меж пальцев, золотистая жидкость внутри плескалась о стекло, гладкая, похожая на жидкий металл в свете свечей. Феликс Фелицис.       Его победа на уроке Зельеварения казалась провидением. Словно судьба, наконец, решила вмешаться в череду жестоких мучений, не прекращавшихся всю его жизнь… Но нет, упрекнул он себя, это неправильно. Это не судьба принесла ему флакончик. Он добился его для себя сам. Благодаря своему уму, своему мастерству. Судьба здесь была ни при чем.       Ибо Северус Снейп больше не верил в судьбу. Когда-то давным-давно он ощутил тяжесть собственного предназначения, своего величия. Бушующее подводное течение вырвало его из грязного Коукворта и доставило в залы Хогвартса, подвело к очарованию Слизерина. Когда-то давным-давно судьба подарила ему Лили, такую красивую, милую, волшебную и добрую. Его бриллиант в этом грязном фабричном городишке. А потом, по щелчку пальцев, судьба её забрала.       Если судьба существует, решил Северус Снейп, то она мерзкая непостоянная сука.       Но он не верил в судьбу. Зелье было наиболее близким к тому, во что верил Северус. Разве Слагхорн этого не говорил? Самые сильные зелья могут изменить реальность, повлиять на ход истории… И теперь, с этой крошечной склянкой меж пальцев, Северус, наконец, обрел власть это сделать. Надо быть очень осторожным, когда он решит им воспользоваться. Удачи хватит максимум на один день. Нужно будет выбрать подходящий момент. Удача – это все, что у него осталось. Все его надежды теперь были воплощены в одном глотке…       Но времени размышлять об этом не было. Надо было идти, если он хотел успеть пообедать перед дневным уроком по Защите от Темных Искусств. Северус ждал его с искренним нетерпением. Наконец-то он стал студентом уровня Ж.А.Б.А., оставил за плечами скучную, нудную теорию и теперь сможет перейти к истинной тайне Темных Искусств. Он надеялся, что новый преподаватель окажется достойным своего предмета, хотя обольщаться не собирался.       Он опустился на колени возле сундука в изножье кровати, чтобы спрятать свое сокровище. После минутного раздумья он осторожно завернул крошечный флакончик в старый носок и наложил заклинание сокрытия. Затем он запер сундук и выскочил из спальни. ***       После поспешного обеда, не принесшего особого удовольствия, Северус в одиночестве поднялся по лестнице на третий этаж. По коридорам разносилась студенческая болтовня. Легкомысленные разговоры его не волновали… Но когда он завернул за угол в сторону класса Защиты от Темных Искусств, то навострил уши, услышав знакомые голоса, и, наученный горьким опытом, привычно замедлил шаг. − Какая ирония, что в этом году у нас Защита от Темных Искусств совместная со слизеринцами, − раздался тошнотворно напыщенный голос Джеймса Поттера. − Ну, − протянул Сириус Блэк, − это даст нам кучу практики.       Северус выглянул из-за угла. Поттер, Блэк и их маленькая компашка слонялась рядом с дверью кабинета, бездельничая, как ленивые головорезы, коими они и являлись. Он остановился, прислушиваясь. Подслушивать их разговоры было старой привычкой, сейчас почти бессмысленной. Он уже знал их самую главную тайну – они держали домашнюю зверушку, оборотня, который сейчас сутулился рядом с Поттером и искал что-то у себя в рюкзаке. Тем не менее, нельзя было упускать любую возможность одержать верх над врагами, поэтому Северус все же задержался. − Лучше было бы переименовать предмет в Защиту от Скользких Ублюдков, − заявил Поттер.       Вероятно, ему казалось, что это очень остроумно. Глупый мелкий гаденыш. − Предоставь это новому профессору, − лениво произнес оборотень, все еще роясь в рюкзаке. Затем сказал: − Черт, я забыл перо. − Я захватил запасное специально для тебя, − сказал Блэк. – Думаешь, я о тебе ничего не узнал за пять лет? − Должен признать, − протянул Поттер, − мне любопытен этот Картер-Майлз. − Мне тоже, − поддакнул Петтигрю, глупый мальчишка, вечно шаставший за ними по пятам. Северус вспомнил Петтигрю в кабинете Дамблдора, когда его друзьям не удалось совершить убийство. Он выглядел так, будто сейчас обмочится. – Интересно, что он будет за учитель… − Эй, − перебил Блэк неожиданно тихо.       Северус кожей ощутил покалывание, когда почувствовал на себе пристальный, как у пса, взгляд. Блэк его засек. Теперь все четверо смотрели на него: Поттер нахмурился, Блэк усмехнулся, Петтигрю несколько раз моргнул. Только оборотень смотрел, слегка приоткрыв рот, будто хотел что-то сказать. Но ничего не сказал. Трус.       Было странно пережить покушение на убийство, а затем быть вынужденным посещать занятия не только в компании несостоявшихся убийц, но и с самим оружием. Было в этом нечто извращенное. Тошнотворное. − Эй, Нюнчик? – окликнул Блэк. – Ты же понимаешь, что мы тебя видим? То, что ты не моешься, не значит, что ты сливаешься с грязью на полу.       Северус сжал палочку в кулаке, ногти впились в мягкую плоть ладони. Поблизости было достаточно учителей, так что он не опасался, что мальчишки заколдуют его в коридоре, но рисковать не хотелось. В первый день после возвращения его уже заколдовали. − Тебе змея язык откусила? – продолжал насмехаться Блэк. − Или он еще не отлип от нёба? – с ухмылкой спросил Поттер. – Скажи, есть ли способ сделать «Обезъяз» постоянным? Думаю, меня бы объявили школьным героем. − Наградили бы точно, − сказал Блэк. – За особые заслуги перед школой. − Еще раз меня заколдуешь, − прошипел Снейп и, не сдержавшись, выхватил палочку из-под мантии, − и в следующий раз порежу не только щеку.       Поттер приподнял бровь и холодно взглянул на палочку, невозмутимый в своем высокомерии. − Вот так? Много практиковался, да?       Северус сверлил его сердитым взглядом, прерывисто и яростно дыша. − Ух ты, Нюнчик, − протянул Блэк. – Ты и впрямь находка. Не понимаю, почему Эванс тебя динамит. − Не смей… − Пошли, − резко произнес оборотень, слегка подтолкнул Блэка, и банда идиотов с монстром направилась в класс. Блэк не удержался, развернулся и через плечо показал неприличный жест.       Северус откинулся назад, прижавшись лопатками к каменной стене коридора, пытаясь унять адреналин в крови. Чего бы он ни отдал, чтобы поставить их на место, чего бы ни сделал…       Вздохнув, Северус последовал в класс за своими врагами. Пока класс был заполнен только наполовину. Северус быстро поискал взглядом рыжие волосы, но не нашел, потому пересек класс и с каменным видом прошел мимо Поттера и Блэка, чтобы занять свое место. Он нашел пустой угол как можно дальше и занялся вещами, чтобы не смотреть на своих мучителей. Как только он достал из рюкзака учебник, вошла она. Лили Эванс.       Должно быть, это волшебство, думал он, иначе почему солнечный свет всегда падает ей на лицо, где бы она ни находилась. Казалось, сам бог солнца был полон решимости осветить её совершенные черты и пламя её темно-рыжих волос. Он никогда не устанет смотреть на неё и никогда не удовлетворится одним лишь взглядом. Она была стихотворением, которое он никогда не мог прочитать, слова которого застревали в горле, душили и терзали его. Он не мог отвести взгляд. Огромные зеленые глаза быстро оглядели класс и остановились на Северусе. Он замер, как всегда, в лучах её взгляда. Она была Медузой, а он с радостью превращался в камень.       За те полмгновения, что её взгляд задержался на нем, она, похоже, сделала выбор. Вокруг Северуса было много свободных мест, поскольку остальные слизеринцы еще не пришли. В противоположном углу класса единственное оставшееся место было рядом с Марлен МакКиннон – прямо перед Блэком и Поттером. На какое-то блаженное мгновение он позволил себе поверить, что она сейчас сядет рядом с ним – она ненавидела этих мальчишек. Но затем она отвернулась и с чопорным видом уселась за парту перед Блэком.       Северус уставился ей в затылок. Ладно Зельеварение: Поттера там не было, когда она пришла, она не могла знать, что он объявится и вторгнется в её пространство. Но сделать сознательный выбор и вновь сесть рядом с ним? В тот же день? Когда вокруг полно свободных мест?       Это была пытка – наблюдать, как она сидит здесь, в подземельях, с Поттером, видеть, как он с ней разговаривает. Когда-то Лили тоже так считала. Но теперь, видимо, она полагала Северуса бОльшим злом. И осознание этого задевало. − Привет, Эванс, − громко сказал Блэк, когда Лили села.       Северус не мог отвести от неё взгляд. − Блэк, − Лили даже не повернулась. − Брось, я не видел тебя несколько месяцев, а ты даже не здороваешься? Где же вся любовь? − Наверное, дома забыла, − сказала Лили, обернувшись.       Северус гадал, перехватило ли и у Блэка внимание при виде ее. На вид так и не скажешь: Блэк лишь ухмыльнулся. А сидевший рядом с ним Поттер выглядел погруженным в свой учебник. Он вообще не смотрел на неё. − Что тебе надо, Блэк? – резко спросила Лили. − Просто по-дружески болтаю с любимым префектом! − Вау. Ремуса понизили в должности? − Ах, да, − Блэк бросил взгляд на оборотня, закатившего глаза. – Все время забываю, что ты префект. − Я тоже, − признался оборотень. – Прости, что не пришел на встречу, − добавил он, смущенно посмотрев на Лили.       Та в ответ лишь беззаботно пожала плечами. − Ты не так уж много пропустил. Вэнс раздала расписание патрулей в этом семестре. Мы по вторникам. − Ага. По вторникам. − Следующая встреча через пару недель. − Понял.       Лили улыбнулась оборотню, и Северус еле сдержал рвущийся из груди крик. Это создание не заслуживало той милой, доброй улыбки, которую она больше не дарила ему. Лили знала секрет Люпина – Северус сам рассказал ей обо всем задолго до того, как шарлатан-директор шантажом заставил его замолчать. Вполне возможно, она даже знала, что этот оборотень пытался сделать с ним прошлом году – ни много ни мало убить, а ей было все равно! Она предпочла сидеть там, с убийцами и чудовищем, чем простить ему одну крошечную ошибку… − Мерлин, Северус, − лукавый голос прервал его запутанные мысли. – Постарайся хоть немного скрыть свое желание трахнуть грязнокровку. Это так неловко.       Щеки Северуса вспыхнули, когда он оторвал взгляд от Лили и увидел Адама Эйвери, усевшегося рядом. А позади были Изольда Гринграсс и Эван Розье.       Адам, Изольда и Эван были его однокурсниками. В прошлом году они на пробу приняли его в свою компанию по просьбе Корина Мальсибера. Одни охотно, другие не очень. Изольда, в частности, никогда не питала к нему теплых чувств. Это было взаимно.       Северус открыл рот, чтобы либо опровергнуть обвинение, либо ответить какой-нибудь колкостью, но появление профессора Картер-Майлза сорвало возмездие. Северусу пришлось молча закипать из-за невозможности достойно ответить. − Пожалуйста, соблюдайте тишину, − произнес Картер-Майлз без всякой необходимости; класс и так притих при его появлении и выжидающе наблюдал за ним.       Северус критическим взглядом окинул нового профессора. Это был маленький лысеющий человечек с мягкими чертами. Такой мог раствориться в любой толпе, но не благодаря какому-то уникальному шпионскому таланту, а, скорее, из-за скуки, бросавшейся в глаза. Выражение лица его было строгим, но в то же время ханжеским. Легкомысленные тоненькие усики скрадывали верхнюю губу. Другими словами, идеальный образец министерского бюрократа. Ожидания Северуса в отношении подготовки студентов к Ж.А.Б.А. упали так же быстро, как оценка преподавателя. − Меня зовут, − объявил бюрократ, − профессор Картер-Майлз, и я буду вашим инструктором во время первого года подготовки к Ж.А.Б.А. по Защите от Темных Искусств. − Ну типа ура, бля, − пробормотал Эван под нос. − Вы начинаете это путешествие в очень своеобразный период нашей истории. Как вам, без сомнения, известно, волшебное сообщество подверглось нападению экстремистов, использующих насилие и темную магию, чтобы разрушить наш образ жизни. − Только если ты ебучий любитель грязнокровок, − пробормотал Адам, а Эван фыркнул. − Полагаю, вы все следили за развитием дела экстремиста – борца за права магглов Сэмюэля Корнфута в прошлом году. В настоящее время он отбывает пожизненный срок в Азкабане за убийство чиновника Министерства. Этот ужасный теракт, без сомнения, был самым драматичным и достойным внимания, но…       Лили, сидящая на первом ряду, вскинула руку. − Будет весело, − усмехнулась Изольда.       Картер-Майлз моргнул, глядя на Лили, явно встревоженный тем, что ход урока прервали столь рано. Когда Лили не опустила руку, Картер-Майлз откашлялся и произнес: − Да, мисс?.. − Эванс, − ответила Лили. – Лили Эванс, и я полагаю, некоторые могут возразить, что убийство целой маггловской семьи в Лидсе в прошлом году Пожирателями Смерти было не менее драматичным. Или нападение в Манчестере, в результате которого погибли десятки людей. Или нападение на Вестминстер этим летом, оставившее Темную Метку над Лондоном. Или потому, что жертвы были магглами, они считаются… менее достойными упоминания в новостях?       Профессор Картер-Майлз уставился на неё бесстрастным взглядом. Даже слизеринская галерка вокруг Северуса притихла, ожидая дальнейшего развития событий. Картер-Майлз шмыгнул носом и пригладил усы. − Как я уже говорил ранее, волшебное сообщество подвергается нападению жестоких экстремистов. Это насилие исходит с обеих сторон политического спектра… − С обеих сторон? – перебила Лили. – Как вы можете их сравнивать? Пожиратели Смерти взрывают города направо и налево, в то время как Министерство и «Ежедневный Пророк» только и твердят что о предполагаемых преступлениях, совершенных несколькими сторонниками прав магглов. Какой вообще в этом смысл? − Не припомню, чтобы открывал эту лекцию для дебатов, мисс Эванс, − огрызнулся Картер-Майлз, немного растеряв равнодушную учтивость, − и я бы посоветовал вам не делать карьеру в правоохранительных органах, если признание убийцы в вашем понимании равносильно «предполагаемому» преступлению.       Адам фыркнул. − Министерство больше не может это игнорировать, − громко произнесла Лили, отказываясь отступать. – Темная Метка была в «Ежедневном Пророке». Я видела её своими глазами. Пока Министерство пытается отвлечь общественность рассказами об экстремистах, борющихся за права магглов, Волдеморт набирает силу.       Все в классе ахнули. Северус был не единственным студентом, кого потрясло столь бесцеремонное упоминание непроизносимого имени. Алоди Блант тихо вскрикнула, Петтигрю опрокинул чернильницу. Поттер выпрямился, переводя взгляд с затылка Лили на преподавателя. Картер-Майлз слегка побледнел – удивительно, учитывая, что он и так был белый как бумага, − но выражение его лица осталось нейтральным. − Вы не будете произносить это имя в классе, − категорично заявил он. – Минус двадцать баллов с Гриффиндора. − Профессор Паркер-Байлз? – нахально окликнул Блэк со своего места, не потрудившись поднять руку. − Картер-Майлз, − поправил профессор. − Извините, − произнес Блэк, хотя было видно, что ему плевать. – Трудно удержать в голове имена всех преподавателей по Защите. У нас их столько было. Эванс в чем-то права, не так ли? Об убийстве Гармонии Лафкин столько писали, но с тех пор мы не так много слышали о так называемых экстремистах, борющихся за права магглов. А вот Пожиратели Смерти тем временем все лето развлекаются. − Как вас зовут? – поинтересовался Картер-Майлз. − Блэк.       Северусу показалось, или профессор чуть присмирел, услышав эту фамилию? Похоже, Картер-Майлз был из тех, кто уважал власть древних чистокровных семей. Ерунда. Скоро он узнает, что Сириус Блэк – сгнивший фрукт на генеалогическом древе аристократического рода. − Что ж, мистер Блэк, как я и намеревался сказать, прежде чем меня прервали, волшебное сообщество уязвимо перед разнообразными угрозами. От так называемых «Пожирателей Смерти» до экстремистов, борющихся за права магглов и… − его взгляд на мгновение задержался на оборотне. – Темных существ.       Оборотень замер. Поттер заскрежетал зубами, Блэк же сильнее чем обычно был похож на человека, готового совершить убийство. Северус порадовался этой шпильке. Картер-Майлз во многих отношениях его не впечатлил, но хотя бы достойно реагировал, говоря о монстрах. − Все эти угрозы одинаково опасны и разрушительны, − продолжил профессор. – Министерство, служа которому, я провел большую часть карьеры и которому отношусь с величайшим уважением, намерено бороться с незаконным поведением. С обеих сторон. На этом занятии мы рассмотрим методы Министерства. Для вас важно понимать правила и предписания, касающиеся Темных Искусств, а также быть в курсе, что разрешено и что запрещено гражданам в нашем обществе. В отличие от сотрудников Министерства. − Это шутка, да? – прошипел Адам. − Итак, − объявил Картер-Майлз, − я посчитал, что нам стоит начать с самых сурово наказуемых в волшебном мире проклятий.       Он постучал палочкой по доске, и появились три строчки:

Империус Круциатус Авада Кедавра

      Северус подался вперед и почувствовал, что сидевшие рядом Адам, Эван и Изольда тоже заинтересовались. Наконец-то речь зашла о чем-то интересном. − Они считаются Непростительными. Кто может сказать, каков результат Империуса?       Северус поднял руку, Эйвери тоже. − Да, мистер Эйвери? – спросил Картер-Майлз. − Оно позволяет подчинить другого человека. Полностью. Превратить его в послушную марионетку.       Лили оглянулась на слизеринцев со слегка удивленным видом. На миг она взглянула на Северуса, но тут же отвернулась. − Верно, − бесстрастно сказал Картер-Майлз. – Проклятие Империус – особенно сложный вопрос для нашей правовой системы, поскольку любой, на кого оно наложено, находится в плену у наложившего. Как отдать под суд человека, неспособного отвечать за свои действия? Как доказать, что он действовал не по своей воле?       Он постучал палочкой по второму проклятию на доске. − Проклятие Круциатус. Кто может мне рассказать, каково его действие? − Боль, − скучающим голосом произнес Блэк.       Это раздражало, поскольку Северус поднял руку, готовый ответить. Блэк же даже не потрудился этого сделать. − Боль, − согласился Картер-Майлз. – Самая эффективная пытка, известная волшебникам. – Он указал на последнее проклятие. – А это?       На этот раз Северус не стал ждать, пока к нему обратятся. − Убийство, − громко произнес он в тишине класса. – По крайней мере, один из способов его совершения.       Сириус Блэк обернулся и взглянул на него с презрительной усмешкой на лице. Северус яростно выдержал этот взгляд. − Именно, − подтвердил Картер-Майлз, не подозревая о безмолвном противостоянии, творившемся у него под носом. – Авада Кедавра. Смертельное проклятие. Зверски быстрое и неизменно эффективное. Никто никогда не выживал после него.       В классе воцарилась тишина. Наконец, Блэк отвел взгляд от Северуса. − Теперь, − продолжил Картер-Майлз, − использования любого из этих проклятий без одобрения Министерства достаточно, чтобы заслужить пожизненное заключение в Азкабане, но…       Он остановился, его мягкое выражение лица омрачилось хмурым взглядом. Лили вновь подняла руку. − Что еще, мисс Эванс? − Что вы имеете в виду, говоря «без одобрения Министерства»? Ведь любое использование Непростительного заклинания по умолчанию незаконно?       Картер-Майлз посмотрел на неё с неприязнью. − Министерство издает законы, мисс Эванс. Следовательно, оно и решает, когда использование какого-либо заклинания уместно, а когда нет. Кстати, вы прервали меня вовремя.       Он взмахнул палочкой, и губка стерла три проклятия с доски. − Именно эта загадка станет темой вашего первого домашнего задания. Вы все прочтете седьмую главу учебника по истории и регулированию проклятий в Волшебной Британии, а затем напишете эссе на следующую тему.       Еще одно прикосновение палочки, и на доске появился заголовок: «Практическое применение Непростительных проклятий». − Но их невозможно применять! – ужаснувшись, воскликнул Джеймс Поттер. – Они же не просто так непростительны! Министерство теперь практикует темную магию? − Министерство будет использовать все ресурсы, необходимые для борьбы с растущим экстремизмом, мистер Поттер. Если Министерство сочтет какое-либо заклинание подходящим и законным, значит, оно подходящее и законное. *** − Еще один год, еще одна жалкая игра в преподавание Темных Искусств, − вздохнул Адам, когда компания слизеринцев вышла в коридор после урока.       Северус плелся позади, чувствуя себя невероятно несчастным. Лили первой вскочила на ноги, когда прозвенел звонок, и почти выбежала из класса. Без сомнения, чтобы избежать столкновения с ним. Глупо было признаться, что он надеялся, будто её ярость утихнет, что однажды они смогут спокойно обсудить события прошлого семестра… Но Лили, казалось, была полна решимости вечно лелеять свою глупую детскую обиду.       «А еще она сидит рядом с Поттером, − прорычал голос в голове. − Поттера она простила». − Кого волнуют эти чертовы правила? – говорил Адам. – Ты нам лучше расскажи, как заклинания работают. − По крайней мере, в этом году профессор не грязнокровка, − произнесла Изольда. И тут же добавила: − Ой. Прости, Северус. Тебя это задело? Мы же знаем, как ты любишь магглов.       Они все смотрели на него, выжидательно приподняв брови и поджав губы. Это было очередным испытанием. Он научился быть к ним готовым. Другие слизеринцы иногда их устраивали, чтобы он мог проявить себя. Такова была цена, которую он платил за то, что, будучи полукровкой, водился с элитой. Он знал, как реагировать. − Почему меня должно волновать слово «грязнокровка»? – спросил Северус, и Изольда улыбнулась, довольная его ответом. ***       Пока другие студенты спешили на ужин, Северус вернулся в гостиную Слизерина и тут же поспешил в спальню. Он хотел убедиться, что Феликс Фелицис хранится на прежнем месте. Больше он ни о чем не мог думать. Множество студентов видели, как он выиграл зелье. Они завидовали, хотели оказаться на его месте. Он доверял соседям по общежитию не намного больше, чем врагам.       Спальня, к счастью, была пуста, он тут же опустился на колени возле своего сундука и рылся в нем, пока не нашел носок, защищенный заклинанием сокрытия. Он развернул его и извлек сверкающий золотой флакон.       Флакон был в безопасности.       Он принадлежал ему, только ему, и был в безопасности.       Северус насторожился, услышав, как дверь спальни со щелчком открылась. Он быстро схватил пузырек и спрятал в карман как раз в тот момент, когда в спальню вошел Корин Мальсибер. Это был высокий семикурсник с гладкими темными волосами и бровями, из-за которых казалось, что поведение собеседника его забавляет. − Северус, − протянул он. – Я заметил, что ты сюда зашел. − Заскочил книги оставить перед ужином, − ответил Северус, хотя не был обязан объяснять свои действия ни Мальсиберу, ни кому-то еще. Но тот каким-то образом внушал почтительное отношение. − Очень вовремя, − произнес Мальсибер, − поскольку я хотел поговорить наедине, но с начала семестра не мог тебя поймать. Кстати, хорошо провел лето? – Молчание Северуса повисло в пустой спальне, и Мальсибер фыркнул. − Нет, я подозреваю, что нет. Не бери в голову. У меня для тебя подарки.       Он наклонился и расстегнул гладкий кожаный рюкзак, перекинутый через плечо. Он выглядел дорогим. Как и все, чем владел Корин Мальсибер. Северус был уверен: вот кому никогда не доводилось носить ботинки, доставшиеся от отца. Вот кто никогда не чинил свои штаны без магии – да и магией тоже, если уж на то пошло.       Мальсибер, не ведая о горьких мыслях собеседника, извлек стопку книг, и Северус тут же встрепенулся. − Что это?       По лицу Мальсибера скользнула усмешка, когда он заметил интерес Северуса. − Это тебе, для дальнейшего образования. Библиотека Хогвартса ужасно ограничена. Несколько десятилетий назад Дамблдор убрал оттуда все хорошее. Но, к счастью для тебя, у меня есть свои источники.       Он протянул книги Северусу. Тот тут же потянулся к ним со сдержанностью ребенка, которому предлагают сладости. Он ничего не мог с собой поделать, знание влекло. Но Мальсибер в последний момент прижал подарок к груди. − Ты же помнишь наш маленький разговор в прошлом семестре? О твоем будущем.       Конечно, он помнил. Как Северус мог забыть? Мальсибер предложил ему незабываемую перспективу, которая могла навсегда изменить его жизнь: стать Пожирателем Смерти. Отец Мальсибера был Пожирателем, по крайней мере, так утверждал мальчик. Это логично: богатый, влиятельный, чистокровный, идеальный. Корин Мальсибер, как и его отец, был приверженцем элитарного сословия среди волшебников. Но Северус? Грязный полукровка из дыры вроде Коукворта? Что он может предложить?       «Талант, − прошипел голос в голове. − У меня есть талант. Человек сам кузнец своего счастья, а судьба пусть идет на хуй».       Мальсибер не отводил взгляд. − Я помню, − сказал Северус. − И?       И где-то в тихой глубине сознания всплыло воспоминание:       «Ты выбрал свою дорогу, я свою». − И я этого хочу.       Мальсибер ухмыльнулся. − Хорошо.