Жатва.

      Голова болела нестерпимо, спина ныла, ребра, казалось, нахер все были переломаны. Дыхание рваное, глаза разлепляются только через усилия, а из носа хлещет красная жижа. Дияр старался не двигаться.       Сначала он услышал крик Влада, потом увидел, как тот постепенно погружается ниже, однако Дияр потерял его из виду. В следующий момент его крепкие ноги неумолимо начали скатываться, он рухнул на пятую точку, съехал еще ниже. Додумался выкинуть из рук винтовку, что все равно повисла на ремне, и ухватиться за что-нибудь, но пальцы только безуспешно ловили воздух.       Нос болел ужасно. Осторожно поднимая руку к лицу, Дияр бережно ощупал его — тот казался целым. Он вспомнил, как ударился лбом о какой-то прямоугольный выступ. Ощупал лоб, нахмурился.       Это был вполне отрезвляющий момент, поэтому Ертаев решил действовать более радикально, постепенно перемещая руки по всему телу, не находя никаких сильных повреждений кроме синяков, содранной кожи и гематом, ощупывая также оружие. Целое. В спину вдавливался рюкзак, который Дияр просто-напросто не успел снять, поэтому ему одновременно повезло и не повезло: спина болела как раз из-за того, что мужчина рухнул прямо на собственные вещи. Рюкзак его и спас от каменной поверхности, упав на которую Дияр точно сломал бы себе позвоночник. Он медленно поднялся, резких движений не делая, ибо боялся, что заработал сотрясение.       Но ни тошноты, ни головокружения не было, поэтому Дияр понадеялся, что всего лишь разбил лоб. Не раздробил череп — и на том спасибо.       Лишь удостоверившись в собственной целостности военный поднял взгляд и осмотрел помещение, в которое упал. Оно скупо освещалось луной, что выглядывала из крошечной дыры наверху, но до потолка несколько метров, мужчина не долезет. Дияр быстро закрепил над ухом маленький фонарик, а также включил более крупный на винтовке и, направляя дуло в разные стороны, продолжил изучение.       Он в душе не ебал, куда свалился. Это была то ли пещера ебаных греков, то ли апартаменты жгучих неандертальцев, потому что кроме валунов, мелких и средних камней, а также сваленных сверху колонн комната пустовала. Единственное, что совершенно случайно зацепило его взгляд, были валяющиеся в углу кости. Да, несмотря на то, что помещение сперва могло показаться образованным натурально, всё же кто-то построил здесь ровные стены, да и пол был тоже ровным.       И именно в углу лежал человеческий скелет, сложивший на груди руки. Вряд ли Британский музей надеялся обнаружить здесь подземное нечто, раз никого ни о чем не предупредили.       Или предупредили?       Сластеслав Павлович, Алиса Юдина, а также две женщины тут же попали под подозрение, вот только как они устроили чертово землетрясение или что это вообще было? Дияр был не из тех, кто делает поспешные выводы, но при первой же встрече он, возможно, направит на них автомат.       — Прием! Меня кто-нибудь слышит? — рация шипела, не отвечая Дияру.       Влада он потерял. Лейтенант был, пожалуй, единственным человеком из всей их команды, за которого Ертаев готов отдать жизнь без промедления. Потому что был уверен — сам Влад поступит точно так же.       Дияр отбросил пространные мысли, опять же, он не делал поспешных выводов, и предполагать смерть товарища казалось именно таковым, потому занялся более полезным занятием и решил найти выход. Он имелся, но был достаточно узким, так что Дияру пришлось снять рюкзак и задержать дыхание, чтобы протиснуть свое мощное тело. Когда он перебрался на ту сторону, то обомлел; фонарик выхватывал из тени сухие скелеты, скрюченные в странных позах, а в центре стоял широкий стол, деревянный, что тоже удивительно. На нем же в беспорядке раскиданные пожелтевшие листы.       Мужчина приблизился, направляя луч света на кривые строки, попытался разобрать язык. Немецкий… Метнул взгляд к трупам — фашисткая форма, мундиры, даже круглые каски на безмолвных головах.       Наебали их, получается. По-крупному. Весь мир наебали, раз никто ничего не знал о существовании этого места, хотя люди тут были и даже относительно всемирной истории не так давно.       Никто не знал… Кроме Британского музея.       Дияр не стал задерживаться надолго. Единственным источником света был фонарик на винтовке да маленький на виске, а отыскать остальных, убедиться в их безопасности и выбраться на поверхность хотелось чертовски сильно, и Дияр продолжил путь, с сожалением осознавая, что, заходя все дальше, он неумолимо спускался ниже. Военный шел по узким коридорам, иногда настолько, что приходилось снимать рюкзак и двигаться бочком, иногда встречая развилки и выбирая интуитивно путь.       Он ни черта не понимал в немецком, поэтому лишь мельком оглядывал кости и фашистские записи на предмет чего-нибудь сверхинтересного, но ничего не цепляло.       Наконец, он вышел в более просторное помещение и даже увидел над собой звездное небо — находящееся теперь далеко-далеко — теперь, надеясь уловить сигнал, вновь склонился к рации.       — Прием! Слышит меня хоть кто-нибудь, бляха-муха!       Раздражение накатывало волнами, он уже не меньше пятнадцати минут бродит в совершенном одиночестве по этому Богом забытому месту, ощущая, будто через какое-то время у него появится клаустрофобия, и он умрет задыхаясь. Маловероятно, впрочем, Дияр ведь стрессоустойчив.       Внезапно раздалось пыхтение прямо за грудой камней, заставившее мужчину напрячься всем телом и мигом направить туда винтовку. Он на согнутых коленях попробовал обойти завал, однако тот, кажется, пришелся как раз на угол помещения и с обеих сторон был загорожен стенами.       — Кто там? — прищурившись, спросил Дияр, палец спустился на курок.       Он не считал, что в странных катакомбах кто-то есть кроме них. Но ведь не подохли эти фашисты от долгого сидения?       — Я! Помоги…       — Кто — я? — он недоверчиво сделал шаг назад.       — Алиса… Алиса Юдина! А ты кто? Черт, вытащи меня…       Дияр незаметно выдохнул. Та ассистентка историка, которая могла быть замешана в непреднамеренном или очень даже преднамеренном завале операции.       — Ладно. Не двигайся, а то обрушишь на себя всё это. Я начну сверху. — скомандовал Ертаев абсолютно твердым голосом и закинул винтовку за спину, чтобы не мешала. — Как ты тут оказалась?       — Упала. — ответила девушка, сопя от напряжения. — Все упали. Сначала рухнула, потом меня завалило… Ты там работаешь?       Дияр уже переложил несколько камней вниз, поэтому посмотрел на оставшиеся недовольно, на мгновение застыв. Как будто сама груда выражала нетерпение, хотя то была Алиса, явно находившаяся в затруднительном положении.       — Я делаю так быстро, как могу.       — Ускоряйся, я, кажется, скоро задохнусь.       — Тогда молчи.       И Алиса действительно замолчала. Пока Дияр не поднял небольшой валун с ее грудной клетки, и она не вдохнула свободно, наконец освобождаясь из каменного плена, девушка действительно молчала.       — А руку?       Дияр посмотрел, как на совсем свихнувшуюся, но руку подал, и Алиса за нее ухватилась.       — Пара лишних движений — и ты была бы придавлена. — сказал он и развернулся как ни в чем не бывало. — Нам нужно идти.       Он не придал значения легкому румянцу на щеках девушки, мельком списав на невозможность вдохнуть полной грудью и замкнутое помещение.       — Ты же, — она переступала через особенно большие камни и в спешке нагоняла мужчину, шедшего невообразимо большими шагами и не собирающегося дожидаться ее. — Знаешь, куда нам идти, верно? Должно же быть где-то здесь возвышение, чтобы мы выбрались наружу… Ой.       Дияр резко остановился, и по инерции Алиса впечаталась в его спину, тут же с извинениями отступая.       — Откуда бы я знал. — он повернулся, освещая фонариком ее лицо. Она стала щуриться. — Тц.       Лицо Алисы исказилось гримасой оскорбления и недовольства и, пока Дияр снимал с своих плеч армейский рюкзак, уже собиралась высказать свое мнение по поводу этого «тц». Набрала даже побольше воздуха, но удивленно выдохнула, когда в чужих руках появился протянутый ей фонарик.       — Ты их там складируешь? — поинтересовалась Алиса.       Шутка получилась неудачной. Дияр посмотрел на нее убийственно, что сразу стало понятно — настроение у него ни к черту. Когда он натянул лямки рюкзака обратно и развернулся, то Алиса зареклась начинать диалог первая.       — Вы знали об этом? — спросил военный, обводя помещение свободной от автомата рукой.       Взгляд девушки затормозил на костях, листках, письменных принадлежностях, которые теперь выхватывал из темноты свет ее фонарика, и обомлела.       — Это фашисты? Боже… Что тут случилось?       Она осветила стены. В одной из них был высечен барельеф: один человек изображался с головой льва, разинувшего пасть, между тем другой имел смахивающие на бычьи ноги, держал в руках копье, а на голове его красовалась высокая каска с острыми краями. Алиса не без интереса рассматривала их, опустила фонарь ниже и едва сдержала взбудораженный вздох — прямо под барельефом нашлось иероглифическое письмо.       — Что там? — Дияр приблизился, тоже освещая находку, но смотрел без особого интереса. В конце концов, ничего из найденного не поможет им отыскать путь наверх.       — Это письмена людей, которые тут жили задолго до нашего появления. — поэтично пояснила девушка. — Да не свети ты мне в лицо, задолбал.       Дияр повиновался, вновь направляя фонарик на барельеф. Она продолжила.       — Три тысячи лет до нашей эры, может, две… — Алиса присела поближе к иероглифам, провела по выемкам тонкими пальцами. На ее лице отразилась задумчивость, свойственная, наверное, всем археологам. — Но это не аккадский. И не шумерский!       У нее перехватило дыхание, она резко встала.       — Что же это? М-м, похоже на хеттский. Да! Это он!       Сначала Алиса даже обрадовалась, потому что, во-первых, такая находка означала повышение ее авторитета среди ученых, но уже спустя мгновение замялась, кусая нижнюю губу.       — Ты его знаешь? — не особо понимая, о каких таких языках идет речь, спросил Дияр.       — Нет. — расстроенно и растерянно отвечала Алиса, выдыхая теперь более спокойно. — Но Сластеслав Павлович должен. Он изучал его, не как основной, но все же…       Военный кивнул.       — Значит, займетесь этим потом. После того, как выберемся. А теперь пошли. — скомандовал он, разворачиваясь. С самого начала их знакомства на языке вертелась фамилия Алисы, но Дияр не осмеливался спросить, напрягая память, чтобы быть уверенным больше.       Они направились по лабиринту из коридоров дальше, иногда находя такие массивные двери, что Дияр, сопя от напряжения, едва раздвигал их. Да и хватало лишь на то, чтобы протиснуться им обоим — Алиса юркала быстро, но самому мужчине приходилось снимать рюкзак и карябать шершавой поверхностью плечи и спину.       — Слушай. — наконец-то произнес Дияр, останавливаясь неуверенно и эту неуверенность скрывая. — А ты случаем не дочь Александра Юдина?       Контрольный вопрос. Дияр даже крепче сжал винтовку, ожидая ответа, когда Алиса задержала дыхание и что-то невообразимое пронеслось на ее красивом лице.       — Да. — коротко ответила она. — Откуда ты знаешь моего отца?       Дияр заморгал чаще, напряженный, но не показывая, что замялся, отвел взгляд в сторону.       — Понятно. Неважно, пойдем. — снова скомандовал он и, оставив Алису без ответа, двинул дальше; вот только девушка-то была не лыком шита, она тут же заподозрила неладное, нетерпеливо и раздраженно попыталась выбить у Дияра информацию:       — Алло! Так откуда ты его знаешь?! Блять, мужик, я же к тебе обраща-       — Тихо.       Дияр приложил к своей черной маске палец, затем отнял его и преградил ей путь рукой. Впереди послышалось шуршащее движение, но что-то подсказывало Ертаеву, что это вовсе не человек. Никаких размеренных шагов. Только шелест. Словно шелест брони, лат.       Инстинкты сработали сами собой, и Дияр, подталкивая девушку в дверной проем, за которым они только что обнаружили тупик, быстро выключил фонарик. Алиса повторила его действие, затаив дыхание и приложив ко рту руку чтобы даже случайно не выдать их с потрохами.       Когда к звуку брони присоединилось постукивание, Дияр с трудом определил, что это. С таким же стуком бегала армейская овчарка, когда ее пускали в здание с бетонным полом — точно с таким же звуком стучали ее когти, особенно при рывке.       Псина в кольчуге?       Тихое шипение, раздавшееся практически прямо за дверью, выдвинуло новое безумное предположение — псина в кольчуге с обмотанной вокруг шеи змеей? Алиса, зажавшаяся в угол, безмолвно и ошарашенно смотрела на Дияра, который никак не решался заглянуть в маленькое отверстие между дверью и притолокой. Ничто не должно выдать их местоположение и совершенно насрать, если они так и не узнают, что за чудо-юдо бродит в соседней комнате и рыщет.       Даже лучше, если не узнают. Военный тихо отпрянул от двери, стоило стуку когтей раздаться совсем близко; он аккуратно переместился ближе к Алисе, направляя на дверь полностью заряженную винтовку, напрягся всем телом, разместил на курке палец и приготовился стрелять в любое движимое существо, что появится в его поле зрения. Алиса даже непроизвольно схватилась ладонью за его плечо, крепко сжимая. Она боялась.       Оба обратились в слух, однако звук переместился дальше по помещению и скрылся в проеме, откуда Дияр с Алисой пришли.       Опасность миновала. Страх, возникший даже не при контакте с неизвестной тварью, настолько заложил Алисе уши, что она не сразу заметила размещенную на плече Дияра руку. Которую тот даже не собирался стряхивать.       — Все нормально.       Когда он первым подал голос в громком шепоте, девушка, наконец, пришла в себя. Они, осматриваясь по сторонам, вышли из своего укрытия.       — Если эта херь пришла оттуда, то там может быть выход. — с надеждой произнесла Алиса, но взгляд ее был направлен в сторону комнаты, где скрылось существо.       — Верно.       Заметив, что его спутницу не отпускает беспокойство, Дияр легко тронул ее за локоть, ощущая легкое вздрагивание, но внимание ему удалось привлечь.       — Пойдем.       Точно. Алиса не одна. С ней здоровенный широкоплечий военный, носящий странную маску, которая не вызывала обычно доверия, но почему-то теперь успокаивала. У нее создалось ощущение, словно эта маска — неотъемлемая часть образа загадочного вояки, который молча выполняет свою работу. Даже не так. Безупречно выполняет свою работу.       Они оба не поняли, что это вообще такое было, но теперь хотя бы убедились: Дияр — в том, что Алиса не замешана в обвале; она — что огневой мощи Дияра хватит, чтобы они выбрались.