— Наши уже выступали? Только не говорите, что я опоздал? — запыхавшийся и раскрасневшийся Чонгук вбежал в комнату на втором этаже, где его уже ждали Тэхён, Хосок и Джин. Последний сидел в компьютерном кресле, откинувшись на мягкую спинку и крутясь на месте; на письменном столе ничего лишнего: блокнот для записей, пара ручек и карандаши, на экране монитора мелькали кадры с прямой трансляцией; никто из парней не смотрел её, а только вполуха слушали комментатора. Хосок и Тэхён развалились поперёк кровати, закинув ноги на стену, листая манхву.
— Началось, но не переживай, — поспешил утешить парня Хосок, — заканчивают выступать Япония и Вьетнам. Наши выступают параллельно с Китаем. Так что, ты вовремя! — запрокинув голову продолжал Хосок.
Чонгук облегчённо выдохнул и скинул рюкзак и сумку со спортивной формой в угол комнаты. Он так торопился, что даже куртку не оставил в прихожей, поэтому она полетела туда же.
Южную Корею на соревновании юниоров Восточной Азии представляли двадцать лучших спортсменов девушек и парней. При отборе учитывались не только возраст, установленный в календарный год проведения спортивных соревнований и спортивные достижения (медали и грамоты), но и учебный рейтинг ребят, поэтому в состав вошли лучшие юные спортсмены, заявленные со всей страны. Шестнадцать человек были заявлены на участие в личном многоборье в своих возрастных группах и четыре человека — в командном. Всем прибывавшим в Поднебесную давались пару дней на обустройство и отдых, а дальше предстояла насыщенная тренировочная программа.
Выступления начались несколько дней назад. Сначала свою личную программу показывали девушки-юниорки 13-15 лет. Ещё через несколько дней очередь дошла и до парней — их тоже проводили от младших к старшим. Последним было командное многоборье, где результат отдельных участников засчитывался команде. Завершали спортивные соревнования награждение и экскурсия по Пекину с посещением зоопарка и Великой Китайской стены.
Всё это время Чонгук с нетерпением ждал начала выступления команд, чтобы увидеть Чимина. Хоть они с ним и продолжали общаться по телефону, но этого было недостаточно, ведь всё сводилось к утреннему сообщению и короткому вечернему звонку, но чаще это тоже был обмен сообщениями в ка-токе. Весь день Чимина был насыщен тренировками в зале. Ребятам приходилось оставлять свои телефоны лежать в шкафчике и беззвучно мигать экраном от уведомлений, потому что тренеры ругались на своих подопечных за частое отвлечение на гаджеты. Чонгук знал расписание Чимина, знал, когда у него перерывы и всегда с нетерпением ждал ответа на свои сто-пятьсот сообщений, но «дурацкое правило» тренеров размазывало его ожидания, как французы мажут подтаявшее сливочное масло на багет, готовя себе завтрак. Первые дни Чимин с Чоном общались по видеосвязи вечерами, но чем ближе был день выступлений, тем такое общение сводилось на нет. Чимин, оказавшись в комнате, ставил телефон на матрас пользуясь попсокетом и они болтали, лёжа на кроватях. Пака на долго не хватало — подушка и одеяло словно поглощали его в иной мир, даря скоротечное наслаждение отдыхом, и он засыпал. Чонгук ни разу сразу не отключался. Он смотрел на расслабляющееся лицо Чимина, вслушивался в его сопение и чувствовал себя самым счастливым, потому что после звонка родителям, Чимин всегда звонил ему.
Только ему одному!
— О, смотрите, смотрите! — воскликнул Чонгук. — Это же, Чимин-и! — довольная улыбка расцвела на его лице.
— Ага, и ещё три человека, — закатил глаза Джин. — Слушайте! — он прибавил громкость, когда комментатор говорил про гимнастов и тренеров команды их страны.
«Посмотрите на этих решительных, настроенных на победу парней. Юные спортсмены Южной Корее всегда отличались высокими показателями техники выполнения элементов как в личных соревнованиях, так и как команда. На прошлых соревнованиях они показали свои слабые стороны, но прошло уже достаточно времени и, дорогие друзья, мы с вами уже видели какие неплохие результаты показали в личном многоборье девушки и парни. Возможно и сегодня мы увидим безупречное командное выступление. Напомню, что две серебряные и одна бронзовая медали ушли девушкам: Ли Суджон, Сан Ёнхи и Рю Соран, — соответственно. А у парней награды распределились следующим образом: Ким Ёндэ — золото, Чхве Ёнхва и Ан Дантэ — серебряная, Пак Чжуван, Ли Сынхёп и Пак Гёнсу — бронза. И кстати, друзья, кто следит за выступлениями ребят, уже обратил внимание, что произошли небольшие изменения в составе. Пак Чимин выступает в этом году в командном многоборье вместо Ли Хвансика. Для него это первый опыт в командном турнире, уверен он больше других нервничает, ведь сегодня победа зависит не только от него. Это совершенно иной уровень, который зависит от множества факторов, моментов и личных маленьких побед каждого. И так, познакомимся с участниками команды Южной Кореи. . .».
— Нет у нас слабых сторон! — возмущённо цокнул Чонгук, когда комментатор озвучивал состав команды и их личные достижения. — Это просто у судей предвзятое отношение.
— Можно подумать ты больше понимаешь в гимнастике, чем люди, которые 15-20 лет этим занимались и становились чемпионами! — парировал Сокджин. — Выключай свой максимализм, малой, и просто поболей за
всех ребят.
Чонгук виновато опустил глаза, порой Джин был чересчур серьёзен. Остальные парни внимательно слушали и уже перебрались поближе к компьютеру. На экране показывали Чимина крупным планом в окружении других ребят и тренерского состава.
«…в прошлых выступлениях для него оказались сложными кольца и перекладина. На остальных снарядах и в вольных упражнениях, Пак Чимин, показал очень хороший результат. Я слышал, что его приглашали в школу спорта, но по каким-то причинам он отказался», — губ Чонгука коснулась лёгкая улыбка, после этих слов.
— Даже не представляю, что было бы, если Чимин учился где-то ещё, — Хосок посмотрел на Чона, явно довольного тем, что Чимин остался
с ними.
— Ой, да перестань, — начал Тэхён, — можно подумать
он бы согласился на это! Разве что в параллельной вселенной.
Хосок, внимательно слушавший, соглашаясь покачал головой. Озадаченный Чонгук чесал затылок, глядя в потолок.
Это выделенное Тэхёном «он» относилось же не к нему?
— Мальчики, а вот и я! — в комнату вошла госпожа Пак.
По старой, доброй традиции парни всегда собирались у Чимина и смотрели соревнования в его комнате, если не могли присутствовать на них лично. Родители уже давно привыкли к этой неугомонной компании их сына и их причудам.
— Решила подбодрить вас напитками и фруктами. Здесь ещё немного снеков и печенья, надеюсь вам понравится, — женщина одарила каждого мальчика нежной улыбкой. В отличии от мамы Чонгука она была очень дружелюбной и внимательной ко всем в доме. Даже к незваным гостям. Наверное, поэтому всем так нравилось проводить время в доме у Паков чем у Чонов. — Я не отвлекаю вас? — обеспокоенно интересовалась женщина.
— Нет-нет, что вы! Нашу команду только закончили представлять. — Чонгук закончил что-то записывать в блокноте и посмотрел на женщину, вставая с места.
Парни, расталкивая друг друга, бросились вперёд к госпоже Пак. Каждый хотел ей помочь, забрать «тяжёлые» тарелки с угощениями. Женщина ещё теплее улыбнулась, глядя на таких ещё мальчишек, благодаря за помощь.
— Аджума, хотите посмотреть с нами? — Хосок махнул рукой в сторону монитора, чуть не попав Тэхёну в ухо. На громкое возмущение Тэтэ он сунул ему в рот кусочек очищенного яблока, который сам хотел съесть.
— Нет, дорогой, не буду вас смущать, — засмеялась женщина, когда Тэхён с набитым ртом продолжал что-то бубнить.
— Если хотите, спускайтесь в гостиную. Там просторнее и телевизор больше, — суетилась госпожа Пак.
— Матушка, — Чонгук, по обыкновению приобнял женщину за плечо, отворачиваясь от остальных ребят, — нам здесь лучше всего. Здесь можно не только видеть Чимина, но и ощущать его
дух, его присутствие! — он сделал глубокий вдох и блаженно выдохнул.
— Хорошо, дорогой! Если что-то ещё понадобится — дай мне знать! — У неё такая же открытая и искренняя улыбка и милейшие веснушки, как у Чимина, такой же добрый и заботливый взгляд. Чонгук до ярких фейерверков в груди был бы рад называть её
м а м а, как Чимин.
Парни принялись за угощения, не прекращая смотреть на выступление их сборной, когда госпожа Пак их оставила.
«А сейчас к выступлению готовится Ким Давон. Сегодня в зале присутствует его бабушка, бывшая олимпийская чемпионка. Давайте с вами посмотрим удастся ли ему чисто отработать вольную программу и показать отличный результат. Пожелаем ему успеха! И так, первая связка — два с половиной винта, довольно неплохо! Правда приземление было весьма неожиданное, как мне показалось».
Парень, что сейчас выступал на площадке выглядел очень сосредоточенным: хмурые брови и поджатые губы, а во взгляде мелькали расчёты будущих шагов и прыжков.
«Отличное сальто с вращением назад. Но что он делает. Снова это хитренькое приземление. Такое мужское — ноги врозь. Следующая связка и снова, вот видите, что вытворяет. У девушек наказывается за это. По правилам, допускается разводить ноги на ширину одной ступни… здесь за такое могут снять по одной десятой балла».
— Ели мы из-за него проиграем… — бурчал Чонгук раздирая зубами заусенец на указательном пальце.
— И что? — Джин посмотрел на Чона, как на трёхлетнего мальчишку, который что-то несёт, не вникая в смысл сказанного. — Проклятье навлечёшь на него? Запор вызовешь? Сыпь на лице? — усмехнулся парень. — Спокойно, Чонгук-и, соревнования только начались. — Джин потрепал младшего по голове, толкнув немного вперёд.
«И вот, пожалуй, самая красивая часть вольных упражнений Ким Давона начинается с сальто Томаса. Посмотрите, вот оно — фейерверк. Многие спортсмены не решаются его выполнять из-за повышенного риска, но Ким Давон выполнил сальто безупречно. Нам сейчас показывают его бабушку, только посмотрите на её взгляд — она очень гордится внуком. И вот, дорогие друзья, его программа завершается тремя винтами. Довольно неплохо. Оценка в личной квалификации у него была 14,6 — достойная, посмотрим какую оценку судьи поставят ему сегодня. А сейчас на площадку выходит спортсмен из Китая. Ю Хау…».
— Вот чёрт! — не выдержав, ругнулся Хосок. — Это было невероятно! Как по мне, так всё было выполнено идеально. Я бы в жизни такое не смог повторить! Даже то, что этот Ким выполнял на руках! — продолжал восхищаться парень. — А я, на минуточку, один из лучших в хип-хопе в нашей провинции. И у нас тоже есть очень сложные связки.
— Вот не поверю, что ты Чимина на тренировках не видел, хотя подожди, вы ведь на танцы вместе ходите, — пытался сообразить Сокджин, — хочешь сказать, что Чимин то же слабее этого парня?
— Ты меня вообще слышал … — фыркнул Хосок, — не про Чимин я, а про себя и других. От него я не представляю, чего ожидать, тем более, что он…
— Хён, — Чонгук заинтересованно смотрел на Хосока, — «тем боле он» что?! — великий Будда, этот взгляд прожигал. Хосок гулко сглотнул.
— А то, что он как чёрт тренировался, не жалея никого: ни родителей, ни тебя, ни нас в конце концов. Ты ж его
ЛУЧШИЙ ДРУГ и такое не заметил! — инициативу ответа перехватил Тэхён.
Талант Тэхёна был на высоте, не зря он состоял в школьном театральном кружке. Даже Хосок поверил, что хотел сказать именно это, а не… ну что ж, придётся отложить это до следующего раза, если Чимин сам не расскажет.
«Третьим показать своё выступление от Южной Кореи готовится Пак Чимин. Хочется отметить, что Пак обладает очень яркой и запоминающейся внешностью. Сложно сдержаться и не обернуться, когда он проходит мимо вас».
Чонгук насупившись, скрестил руки на груди, выдавив из себя «пф».
— Он точно профессиональный комментатор? — Хосок и Тэхён еле сдерживались, чтобы не заржать в голос. Джин даже и не думал комментировать вопрос Чонгука, считая, что он был риторическим.
«Какая выправка, какие отлаженные движения. Не смотря на рельефное и сильное тело, его движения выглядят плавными и грациозными. Если бы мы не знали сколько времени уделяют спортсмены тренировкам, то я бы сказал, что этот парень ещё и танцами занимается профессионально. Итак, Пак Чимин начинает своё выступление. В программе заявлен сложнейший элемент — два винта назад и сальто согнувшись назад. Даже тренерский штаб разрешает ему постелить дополнительный мат на приземление. Это очень… Очень рискованный элемент. А из-за дополнительного мата чистота приземления теряется. Но и бонусы за него тоже даются достойные».
У Чонгука «земля» из-под ног уходит после слов комментатора. И чего Чимин этим добивался? Больше никогда не выступать на соревнованиях? Больше никогда не ходить?
— Ну я тебе устрою Пак Чимин! — ядовитым шёпотом где-то на границе с сознанием прошептал Чонгук.
«Отлично! Третья акробатическая связка, далее полтора винта, чистое приземление — результат безупречной концентрации. Пак, наверное, один из не многих спортсменов кто так чисто завершает связки. В соскоках его равновесию можно только позавидовать. Ещё одна отличная связка — два креста с поворотом и элементы по прямой линии. Да, Пак Чимин набирает базу своими сложнейшими акробатическими связками».
Камера крупным планом обозревала Чимина приступившего к круговой части — не акробатические элементы как одно из спецтребований для вольной программы. Мышцы красиво перекатывались на подтянутом открытом теле. Из шпагата парень вышел в низкую стойку на руках, начиная вращаться, поднимаясь всё выше и выше. Натянутый как струна, он держался 7 секунд, после оседая назад на согнутых руках и выпрямляясь, возвращаясь так же грациозно в угол гимнастического ковра. Парни не сводили взгляд с экрана и, кажется, даже не моргали все 75 секунд пока выступал Чимин. В этот момент они жалели, что не пошли в гостиную смотреть трансляцию на большом экране. Пак Чимин был в е л и к о л е п е н! Его яркая улыбка заставляла сердце учащённо биться не только у Чонгука.
«Шикарная концовка: три винта вдоскок. Молодец Чимин. Молодец. Отличное начало. Самое главное свой запал сохранить на всём многоборье — ещё на пяти снарядах. Конечно же тут и заслуга тренеров, все спортсмены понимают, что любой гимнаст без них ничто. Ещё раз скажу, превосходная техника. Не хочу забегать вперёд, но этот парень уже потенциальный Олимпийский чемпион. А сейчас ждём оценок и приветствуем следующего спортсмена из Китая. Это …».
Хосок гулко сглотнул. После последних слов о Чимине он ощущал себя разбитым и подавленным.
— Я буду не удивлён, ели он душу дьяволу продал за
такое выступление! Это выше всяких похвал! — с гордостью заявил Тэхён.
Внимание парней вернулось к напиткам и телефонам, когда на экране стали мелькать другие спортсмены.
Чонгук дождался завершения выступления остальных участников их сборной и записал последнюю оценку, обводя красным карандашом трёх участников с меньшими результатами. Он так сильно надавливал на карандаш, что грифель не выдержал и треснул, крошась на маленькие кусочки. Больше всех поведение Чонгука забавила Тэхёна, и он то и дело его подначивал, разжигая в нём ещё большее раздражение.
Комментатор сообщил, что будет небольшой перерыв и команды перейдут к следующему снаряду.
Итоговые оценки по результатам первого выступления разместили команду Южной Кореи на втором месте, уступив сорок две сотых команде спортсменов из Китая. Чонгук точил карандаш, исподлобья глядя на экран монитора. На листочке возле фамилий в кружках, появились восклицательные знаки.
— А за ними я буду наблюдать внимательнее! — шипел Чонгук.
— Успокойся, мелкий, такое ощущение, что их командный результат решает твою судьбу, — усмехнулся Сокджин, вставая с кресла. — Хотя я рад! Хоть кто-то, помимо Чимина, привлекает, пусть и в негативном ключе, твоё внимание. Я отлить.
Хосок и Тэхён подсели вплотную к Чону, заглядывая в листочек с оценками.
— Ого, вот это да, — присвистнул Тэхён, — чувствуется профессиональный подход к делу. Хосок, ты только посмотри на это!
— Меня этим не удивишь, — фыркнул парень. — У него на компе папка есть с экселевскими файлами. Там по годам все результаты выступлений Чимина сохранены. Даже у Чимина нет такого.
Чонгук и Тэхён смотрели на парня, округлив и без того большие глаза.
— А ты откуда знаешь? — Чонгук обернулся на Тэтэ, потому что этот вопрос они произнесли одновременно.
— Сокджин рассказал и даже показал фото, как доказательство, — с широкой улыбкой ответил парень.
— А я тебя, кажется, просил не говорить про это, — вернувшись из уборной сказал Джин с укором в голосе и с прищуром глядя на Хосока.
— Ой…
— Вот именно, — не сводил с него взгляд Сокджин.
«Вольные упражнения у нас прошли довольно успешно и сейчас начнётся самое интересное — упражнение на коне. Разминка уже подошла к концу, и мы видим, как Ли Сынсу готовится начать первым. После первого снаряда он занял четвёртую строчку в команде. Вольные упражнения и раньше не были его сильной стороной, а вот за кольца, брусья и коня оценки были хорошими. Давайте посмотрим, как он выступит в этот раз. Начинает Ли со скрещивания, не обошлось без лёгкой помарки, было ощущение, что он присел на коня… Но он продолжает отлично, очень спокоен, даже от сюда я чувствую, как он давит опорные ручки. Прекрасные элементы на одной ручки, вращения, махи — верх какого-то контроля. Далее круги Томаса, противоходы и проходка боком — это его коронные элементы. Фантастика, шикарное выступление. Чистая концовка. Ну что, я могу сказать, Ли Сынсу реабилитировался полностью».
— Так Чимин вылетает завтра? — ответ на этот вопрос знали все. Чонгук робко кивнул. Именно он был тем кто хотел Пак Чимина на Рождество у себя или у него — просто вместе, просто как всегда. Именно он был тем, кто каждый раз напоминал про:
«А как же билет» и
«Тренер ждёт звонка!».
Чимин тоже просил разрешить ему лететь одному, но его слова воспринимались иначе чем Чонгука. Его это и злило, и умиляло.
— А разве он не пропустит развлекательную программу, приготовленную организаторами? — обеспокоенно интересовался Хосок. — Чимин ведь не был в Пекине до этого.
— Уверяю тебя, Хосок-и, он и не думает об этом, — начал Сокджин, — ставлю миллион вон, что он и улетать-то не хотел туда. Тем более что им там покажут? Зоопарк? В Пекине можно и что поинтереснее посмотреть. Если хочешь поглазеть на ленивых панд и заразиться их образом жизни, то лучше съездить в Шанхай или в провинцию Сычуань. Я был там с родителями несколько лет назад, помните? — парни синхронно кивнули.
— Точно-точно, я помню твои хвалебные отзывы! Нам с Чимином там обязательно надо побывать и посмотреть на этих неуклюжих мохнатых попочек, а ещё посетить голубые озёра. Вы видели их фотографии? — улыбаясь своей восхитительной кроличьей улыбкой тараторил Чонгук, когда его друзья не моргая смотрели на него пристальным взглядом. — Ну, точнее я имел ввиду нас! — опомнившись, Чонгук смущенно посмотрел на парней. Сокджин с прищуром продолжал глазеть на бегающий взгляд Чонгука. — Конечно же
нас!
Нам всем надо съездить в Сычуань на каникулах. Отлична же идея, правда? — Чонгук, издав нервный смешок, с надеждой смотрел на друзей, что они
ничего такого не заподозрят.
— Конечно, мелкий!
Мы обязательно там побываем, когда разберёмся с учёбой. А вот
вы с Чимином можете съездить туда, — Джин специально выделял интонацией некоторые слова, — ну и с Тэхён-и, конечно же. — Джин подмигнул парню, который на его слова поперхнулся милкис. Тэхён громко кашлял и, вытирая мокрый подбородок и нос, отставил руку в сторону, качая указательным пальцем в знак полнейшего несогласия с решением старшего.
— Ну уж нет, — придя в себя начал раскрасневшийся Тэхён, — я
с этими вместе не останусь.
Парни смеялись, пока Чонгук делал очередные записи. Он прибавил громкость, когда на экране показался Чимин, натирающий руки тальком. Парни замолчали. Громкость убавилась до комфортной.
«И так завершает выступление на коне Пак Чимин. У него и здесь очень сложная комбинация, на одной ручке несколько поворотов — «флоп система» так называемая. Дальше сложнейшие проходы в поворотах по коню. Это, кстати, тоже одно из обязательных спецтребований для комбинации здесь. Обратите внимание на положение тела, на стиль работы — фантастика. А посмотрите на его махи и повороты, какая амплитуда, какая воздушность. Такое ощущение, что он порхающая птичка на ветке. Он доходит до конца и — соскок с поворотом на 360 градусов. Хорошую комбинацию показал Пак Чимин».
— Кстати, почему они в трико, а где же гимнастические трусы? — негодовал Тэхён. — Как можно такую красоту скрывать за всей этой одеждой. Надо написать в Комитет, чтобы они пересмотрели экипировку для спортсменов.
— Тэхён-а, — ошарашенно посмотрел на парня Джин, — ты это, брось свои замашки и огороди нас от своих предпочтений и желаний в этом направлении!
— Но хён, — заскулил парень, — ты же тоже видишь эти прекрасные накаченные мышцы, эти сочные ягодицы и бёдра…
— Тэхён! — уже хором крикнули парни.
— Ладно, ладно. Молчу! — Тэхён провёл пальцами по гудам, как бегунком вдоль молнии, грустно вздохнув.
Все команды завершили упражнения на коне. Большой зал дворца спорта гудел от трещоток, свистков и ликования болельщиков. Оценки после второго снаряда вывели Южную Корею вперёд. Отрыв от команды Китая увеличился на 2,5 балла. Конь оказался не сильным снарядом для многих спортсменов Поднебесной, Японии и Вьетнама. У каждого спортсмена были сильные и слабые выступления. К концу соревнований, когда очередь дошла до последнего снаряда — кольца, Китай стремительно сокращал расстояние вырываясь вперёд. Парни бурно комментировали оценки и участников. Ёрзали, не в силах усидеть на месте от напряжения. Вставали на колени, молясь всем богам мира лишь бы
их парни выступили хорошо. И, кажется, их молитвы были услышаны. Накопленные за предыдущие выступления очки спортсменов Южной Кореи не позволили Китаю занять первое место. Парни всё время дёргали Чонгука, узнавая сохраняют ли они первенство или им довольствоваться серебром. Чонгук только широко улыбался и, когда последний китайский спортсмен получил свои очки, а итоговые ещё не были озвучены, он с сотрясающим «ура» подорвался с места, разбрасывая все накопленные за три часа листочки и обнимая друзей. Родители Чимина поднялись на шум к парням, обнимающимся и скачущим как единый живой организм, и по их радостным лицам и слезящимся глазам было понятно, Чимин привезёт золотую медаль.
***
Накануне Рождества прибывал рейс Пекин Дасин — Инчхон с самым ценным грузом на борту для Чонгука, конечно же. Время прибытия и рейс парень знал наизусть, если бы кому-нибудь взбрело в голову разбудить его среди ночи, он помимо рейса и времени скажет и номер бронирования билета, номер самого билета и вообще всю информацию, что содержится в этом документе. Но несмотря на это, Чонгук ещё раз открыл почту и нашёл письмо с авиабилетом от друга.
Весь день его мучило чувство, что что-то не так. Он сверил дату, время, рейс — всё совпадало. Но отчего все органы внутри готовы были сделать кульбит? От простого волнения? Он и до этого ездил встречать Пака, тоже волновался, что что-то перепутает или ещё хуже — опоздает, но сегодня было что-то другое. Так нехорошо ему ещё не было. Грешить на еду было нельзя, ничего неизвестно или несвежего он не ел, да и вообще в нём кроме раннего завтрака ничего не было. Ну спал плохо, а точнее вообще не мог сомкнуть глаз. От этого он только бледный сейчас и с мешками под глазами, но тревожность его бессонные ночи никогда не вызывали.
Что-то было не так.
Чонгук накинул куртку, обулся и вышел из дома, еле волоча ногами. Широко зевая и потирая слипающиеся глаза, парень шёл к припаркованному «Генезису». Мама Чимина уже сидела на переднем сидении с небольшим свёртком в руках и разговаривала по телефону. По её счастливой улыбке и сияющим глазам было не сложно догадаться кто «на том проводе». Заметив парня, женщина помахала ему рукой. Чонгук, сонно улыбнувшись, поклонился ей и, подойдя к машине, закинул огромный рюкзак на заднее сидение, следом забираясь в салон.
Родители Чонгука вышли из дома через несколько минут. Окна автомобиля были закрыты, но и это не помешала услышать ему напутственные слова матери: хорошо добраться, позвонить как приедут, и смотреть чтобы ребята вели себя прилично, — конечно, без упоминания последнего она и дня прожить не может. Ну вот почему его мама не может быть, как госпожа Пак? При ней они с Чимином могут висеть друг на друге коалами сколько угодно, да даже кормить друг друга, она и слова против не скажет. Чонгук раздосадовано дёрнул одновременно и руками, и ногами, как обиженный ребёнок.
Мужчина, усаживаясь на водительское место, посмотрел назад.
— Я чего-то не знаю? — начал он, удивлённо смотря на парня. — Мы не только едем забирать Чимина, но и тебя куда-то провожаем? Скажешь хоть куда собрался? — усмехнулся он, пристёгиваясь.
Чонгук с недовольным лицом что-то буркнул в ответ и притянул рюкзак ближе к себе, выуживая из него подшейный валик. Дорога обещала быть длинной.
Все были готовы чтобы отправиться в путь.
В салоне было тепло, играло негромко радио и так приятно пахло чем-то вкусным, что желудок парня протяжно заурчал кашалотом, давая о себе знать всем в салоне. Госпожа Пак, поймав взгляд Чонгука в зеркальце заднего вида, подмигнула. Когда они подъехали к очередному перекрёстку и встали на светофоре, она передала ему тот самый узелок, что заботливо держала в своих руках, не говоря ни слова. Чонгук аккуратно развернул его. Внутри оказался двухуровневый термоконтейнер для еды. У Чонгука чуть слюнки не потекли, когда он открывал крышки. Кимпаб и мини-сэндвичи, маленькие сосиски и яйца, а также порезанные ломтиками овощи и фрукты. Настоящий рай для пикника или для длительного путешествия.
— Матушка, это всё так восхитительно выглядит!
— Кушай, дорогой! — бархатным голосом произнесла женщина. — Я много приготовила. Уверена Чимин после перелёта тоже проголодается. И ты, Юнсон, покушай. Ой, кажется в багажнике остался термос с нокча.
— Не волнуйтесь, мы в любой момент можем остановиться и достать всё необходимое, — заверил её мужчина.
Чонгук достал упакованные палочки и подцепив ими кружок кимпаба отправил себе в рот, довольно причмокивая. Юнсон уже сидел с приоткрытым ртом в ожидании своей порции. Отведав всего понемногу, они мурчали как довольные коты. Чонгуку всегда казалось магическим свойством еды становиться в три-четыре раза вкуснее на природе или в дороге. И сын, и отец не переставали нахваливать кулинарные способности госпожи Пак. В отличии от их мамы и жены она очень любила готовить и каждое её, даже самое простое, блюдо было восхитительным.
От бессонной ночи и вкусной еды, парня начало клонить в сон. И прежде чем заглушить чувство необоснованной тревоги дремотой, он ответил на сообщение Чимина, который уже тоже направлялся к аэропорту. Чонгук прочитал вскользь и не предал большого значения тому, что у Пака начались какие-то проблемы с телефоном.
***
Чонгук потёр веки и сладко зевнул, потягиваясь. Ему казалось, что спал он вечность, поскольку чувствовал себя очень бодро. На деле же проспал он часа два. Из-за пробок время на дорогу они взяли с запасом. Старшие продолжали что-то обсуждать, а когда прозвучали слова школа, экзамены, будущее, то Чон догадался, что речь идёт о них с Чимином, о их дальнейшей судьбе, о которой бы ещё пару лет не думать, но нет. Чонгук достал наушники и, подключив их к телефону, выбрал сборник, песни для которого Пак тщательно подбирал. Это был один из подарков, которые он сделал Чонгуку. Особенностью этого сборника было то, что перед началом каждой песни и в её конце были комментарии от Чимина. В основном там были лестные отзывы об исполнителе или самом треке, слова восхищения музыкальными пристрастиями Чонгука. Но были в нём и шутливые умозаключения Пака. К примеру, была там очень слащавая песня о любви, которую Чон до безумия любил, а Чимин даже начальный проигрыш на дух не переносил. К слову, если Чимин доводил друга, тому просто нужно было включить этот трек и Чимина как ветром сдувало. Чонгуку до сих пор казалось удивительным, как он включил её в сборник и смонтировал со всеми остальными. И, конечно же, этот сборник был у Чонгука самым любимым. Услышав дорогой сердцу голос, парень уставился в окно. Уже начинало смеркаться. Проплывающие города медленно облачались в яркие, праздничные огни. Прижавшись лбом к стеклу, он закрыл глаза и просто улыбался, как наивный дурачок, слушая очередной комментарий.
Дорога оказалось длиннее из-за предпраздничных пробок даже на платной дороге. Но предусмотрительность старших привезла их прямо к посадке долгожданного рейса. Припарковавшись, все трое отправились в зал аэропорта. Чонгук почти в припрыжку бежал, пока взрослые поражались количеством прилетающих у улетающих на праздники. Добравшись до табло с расписанием, парень уставился на него не моргающим взглядом. Через тридцать секунд его брови нахмурились, а взгляд потерял былую радость и сияние. Вскоре подошли и взрослые, выискивая нужный рейс.
Ничего. Чонгук, с нервно бегающим взглядом, просмотрел строчки ещё раз.
Ничего. Его не было. По телу проскользнула неприятная дрожь, а пальцы на руках дрогнули. Заметив волнение госпожи Пак и сына, мужчина поспешил успокоить их, сказав, что такое бывает, когда рейс, например, задерживают. Но его слова на Чона силу не возымели. У того уже глаза блестели, того гляди «реки выйдут из берегов». Госпожа Пак, схватив под руку парня, направилась с ним к информационной стойки. Стоя в очереди за получением консультации Чонгук продолжал терзать свои губы, а отец твердить, что в этом нет ничего странного. Когда до них дошла очередь, миловидная девушка в сине-белой форме подтвердила слова мужчины. Рейс просто задерживают.
— Ориентировочно на три часа, из-за усложнившихся погодных условий в Китае. Но есть вероятность, что Вам придётся провести здесь всю ночь, — сочувствующим тоном сообщила сотрудница аэропорта.
Чонгук громко выдохнул и чуть слышно выругался, что
прибьёт мелкого за чуть не полученный инфаркт. И вообще о таких вещах стоило бы предупредить!
Чимин предупредил.
В сообщении, что он прислал ранее ему и маме как раз говорилось о том, что из-за усилившегося снегопада вылететь вовремя не получается.
— Матушка, смотрите! Чимин пишет, что все рейсы задерживают и пока не известно во сколько будет вылет. Прогнозы не утешительные, он также пишет, что рейс могут отправить только ночью, — Чонгук дрожащими пальцами водил по экрану. — А ещё он написал, что его телефон сломался и постоянно отключается.
— Юнсон, кажется я оставила телефон в машине, — дрожащим голосом сказала женщина закончив проверять сумку. — Давай дойдём до неё, мне нужно срочно позвонить сыну, — просила она мужчину.
Юнсон кивнул и, прежде чем оставить сына одного, попросил его никуда с этого места не уходить, позвонить маме и сказать, что они на месте, но приедут домой не скоро.
— И зарядное устройство возьми, пожалуйста, в рюкзаке, в большом переднем кармане. — Чонгук на секунду пожалел, что растратил больше половины батарейки на музыку.
Оставшись один, он набрал сначала Чимину, но
«абонент выключен или находится вне зоны действия сети». Чонгук закрыл глаза и тяжело выдохнул. Вечер предстоял быть непростым, долгим и нервным. Мама ответила быстро, сказав, что уже сама хотела им звонить. Чонгук рассказывал о сложившейся ситуации и возможном ночном или утреннем возвращении. Женщину волновало где и как они будут ужинать и есть ли там свободные места для отдыха. Чонгук об этом совершенно не думал. Все его мысли занимала вся эта ситуация в целом, бегая в голове словами по кругу «Почему? Зачем? За что?». Он даже не сразу понимает, что залип на взлётно-посадочные полосы. Панорамные окна давали полный обзор на самолёты. Чонгук словно заворожённый смотрел на них, успокаиваясь. Неожиданно громко услышанное собственное имя вернуло его к разговору. Парень извинился и, сказав, что людей очень много в зале и из-за шума он плохо слышит, что она говорит. Женщина спокойным голосом повторила, что переведёт на счёт отца деньги, чтобы они могли снять номера или капсулы для отдыха и хорошо покушали.
Чонгук не успел договорить с мамой, как телефон тихо запикал. Он отвёл руку в сторону, чтобы посмотреть кто звонит. Номер неизвестный и даже код не их страны. Если бы Чонгук был достаточно взрослым человеком, он бы и не подумал отвечать на странный номер. Но что-то ему подсказывало, что ответить он должен.
— Мам, я перезвоню тебе, — Чонгук переключил вызов на входящий.
— Слушаю!
— Чонгук-а! — раздалось в динамике чересчур жалобно. — Чонгук-а!
— Чимин! Чимин-и! Ты чего нас так пугаешь? Не отвечаешь на сообщения и трубку не берёшь!
— Прости, я не сказал вчера, что мой телефон отказывается дальше жить. Я его сейчас совсем не могу включить.
— Чимин… — протянул парень, отходя к стене и оседая на корточки. — Я так рад слышать твой голос!
— Я тоже, тоже рад слышать тебя! Я так соскучился, — после секундной паузы послышался всхлип в трубку. — Чонгук! Я не могу дозвониться до мамы. Передай ей, трубку, пожалуйста!
— Но я не могу, они с отцом ушли на парковку, она оставила телефон в машине. Наверное, они ещё просто не добрались до неё.
— Понятно. Тогда передай ей, что я позвоню позже! Главное не переживайте, всё в порядке. Я в порядке! — Чимин говорил быстро явно торопясь. — А ты… вы в порядке?
— Не думай о нас. Мы же в Корее, можно сказать дома, — грустно улыбнулся Чонгук.
— Прости, Чонгук-и. Прости за испорченное Рождество.
— Нет, не говори так! Всё в порядке! Рождество для меня наступит, когда ты спустишься с трапа самолёта здесь, а потом мы поедем домой.
— Спасибо, Чонгук-и. Мне пора вернуть телефон. Я и так сказал больше чем следовало. Жду с нетерпением нашей встречи! Пока…
Чонгук не успел больше ничего сказать. В телефоне послышались гудки.
***
Три часа переросли в пять. А время перешагнуло за двенадцать. Наступило Рождество.
Чимин за это время три раза звонил маме, успокаивая её, что всё в порядке и за ним приглядывают служащие информационного поста. Что он вкусно поел и что в капсульном отеле очень комфортно, и он даже немного поспал.
Господину Чону удалось связаться с Чимином через сервисное бюро Дасина; оплатить изолированную капсулу, потому что от номера в отеле Чимин наотрез оказался; перевести деньги на еду и прочие расходы на туристическую карту парня.
Чонгук думал, что время будет беспощадно над ним? Будет медленно тянуться, как ленивец по земле? Чонгук очень сильно заблуждался. Он и не заметил, как пролетели два часа пока они добирались до сервисного бюро и связывались с Пекинским аэропортом, решая возникающие вопросы. Сейчас им требовалось обсудить дальнейший план действий. Большинство ресторанов были уже закрыты, а вот кофейни и круглосуточные закусочные работали и были полны посетителей. Выбор пал на закусочную с традиционными блюдами корейской кухни. Заняв свободный столик, они облегчённо выдохнули. Господин Чон уговаривал госпожу Пак отправиться отдохнуть, предлагая ей на выбор несколько комфортных вариантов, но она упрямо продолжала отказываться, а вот покушать все были не против. Цены на блюда были гораздо дороже тех, к которым они привыкли в городе. Но разве это кого-то могло удивить? А вот и да! Санын (мама Чимина) охала и причитала, изучая меню. Вспомнив про заготовки на дорогу, она хотела, чтобы они покинуть закусочную, но Юнсон уверил, что она им ещё пригодится на обратном пути, а ещё что оплатит счёт, напомнив, что возвращать ничего не нужно. Женщина чувствовала себя неудобно за безмерную доброту господина Чона. Чонгук кивал словам отца, заботливо поглаживая её руку.
Из меню выбор пал на кимчи тиге — для взрослых, суп с лапшой и морепродуктами — для Чонгука, рис и женьшеневый чай — для всех. К заказанным блюдам принесли дополнительные закуски, приправы и стаканчики с водой. За приятной беседой и сытным ужином ещё один час пролетел незаметно. Рассчитавшись они решили пройтись по территории терминала и присмотреть свободные места для отдыха.
Аэропорт Инчхон невероятно большой и просторный. Светлые стены, отполированный блестящий пол, везде огромные окна что давали много света и воздуха. Огромное количество указателей и надписей на корейском и английских языках. Даже если первый раз оказаться в этом крупнейшем аэропорту можно с лёгкостью найти и залы ожидания, и информационные стойки, и зоны выхода, нужно только внимательно смотреть по сторонам и не торопиться. Магазины, рестораны, спа-салоны, отели, аптечные пункты и даже почтовое отделение с химчисткой — всё для комфортного пребывания прилетающих и покидающих страну. Главное, чтобы деньги водились. А ещё в течение дня проводятся различные представления, включающие традиционную музыку, танцы и одежду, чтобы дать посетителям почувствовать вкус корейской культуры.
Приметив полупустой Старбакс, троица решила посидеть там, заказать кофе и другие напитки. На каждом шагу были удобства: банкоматы, бесплатный вай-фай, зарядные станции и розетки.
Госпожа Пак всё чаще зевала, вероятно в это время она уже спала; Юнсон, час назад забрав документы и ноутбук из машины, работал. Чонгук не знал, чем себя занять. Ролики на ютубе и в тик-токе не смотрелись, и с парнями уже всё обсудили. Рейс отложили ещё на час и вроде это последняя временная отсрочка. Чон сидел опустив голову на стол, пытаясь придумать себе занятие. В голову ничего не лезло, и парень от безысходности начал стучать ею по гладкой поверхности, как неожиданно его осенило.
Плакат!
Чонгук подорвался с места и стал собираться.
— Куда ты, сынок? — обеспокоенно спросил отец.
— Пойду поищу канцелярский магазинчик. Может у них найдётся ватман и краски. Скоротаю время, сделаю именную табличку для встречи, — возбуждённо ответил парень.
— Кому-нибудь из нас сходить с тобой, дорогой? — поинтересовалась госпожа Пак.
— Нет! Я справлюсь, если что звоните!
— Я хотел тебе сказать тоже самое, — улыбнулся отец, потерев глаза. — Не потеряйся! — строгим голосом добавил он.
— Ну пап, я же не маленький… — обижено прохныкал Чонгук.
Парень помахал им и вышел из кофейни, теряясь в толпе.
На удивление магазинчик с канцелярскими принадлежностями отыскать оказалось несложно.
Ватмана у них не нашлось, но Чонгука это не расстроило. Всегда найдутся альбомы или картон для рисования и клейкая лента. Краски, карандаши и стиральная резинка — всё что было нужно, чтобы воплотить интересную идею. На кассе Чон увидел жёлтые шарики, решив прикупить ещё их и такую же яркую упаковочную ленту. Рассчитывая парня, продавец предложил накачать шарики гелием сейчас. Чонгуку эта идея очень понравилась, и он сказал, что подойдёт за этой услугой позже. Доброжелательный продавец передал парню пакет, поблагодарив за покупку.
Добравший до нужной кофейни, Чон заказал себе какао со сливками и занял отдельный столик, разложив на нём покупки. Господин Чон даже не сразу заметил, что его сын вернулся и уже как двадцать минут увлечённо рисует.
Сидя в самолёте, Чимин позвонил маме с радостной новостью — их рейс отправляется через тридцать минут и в 3:00 прибывает в Инчхон. Чонгук зашёл на сайт аэропорта и посмотрел расписание и номер выхода. Чуть больше чем через два часа начнётся
его Рождество.
Всё это время Чон нависал над столом, то закусывая нижнюю губу, то высовывая язык. И вот плакат для встречи был закончен.
— Всё! — крикнул парень, оборачиваясь к родителям, попутно пугая не только их своим громким голосом, но и других посетителей, и обслуживающий персонал. Он смущённо извинился и низко поклонился присутствующим.
Юнсон выключал и убирал ноутбук с документами в сумку, когда госпожа Пак подошла к Чонгуку.
— Это, что? Цыплёнок на кольцах? — засмеялась женщина. — Чонгук-и, у тебя просто талант. Это точно мой Чимин-и. Юнсон, подойди, посмотри, какой креативный и замечательный плакат сделал Чонгук-и!
Подойдя к столику и взглянув на рисунок господин Чон не мог сдержать улыбку.
— Действительно, очень похож на Чимина, даже выражение лица его. Какая прелесть, сынок! А это с ушами ты что ли?
Чонгук густо краснея стал скручивать плакат, чтобы его перестали смущать.
— У нас осталось не так много времени до прибытия рейса, а мне ещё шарики надуть нужно. Можно я пойду, а ты уберёшь это в мою сумку? — Чонгук торопливо собирал всё необходимое, обращаясь к отцу.
— И где тебя искать? — кивнул мужчина, ополаскивая кисти и вытирая их о салфетку.
— Как выходите поворачиваете направо. Идёте до большой вывески «NON SOLO PASTA» и поворачиваете налево. Потом прямо, прямо и прямо, до красного авто на подиуме и поворачиваете налево. По правую сторону от вас будет магазинчик со снеговиком у входа. Там я и буду вас ждать.
***
Томимый ожиданием встречи, Чонгук не мог стоять на месте. Он крутился, прыгал, шагал взад-вперёд, держа в одной руке огромные ярко-жёлтые шары, а в другой свёрнутый плакат. Долгожданный самолёт приземлился сорок минут назад, а Чимин ещё не выходил.
Через выход «Е» проходило много прилетевших: пожилые мужчины и женщины, семьи с детьми, небольшие группки молодых людей и девушек с багажом выискивали в толпе встречающих знакомые лица. Отец Чонгука, выше сына на две головы, разглядел в длинном коридоре знакомое лицо и потряс Чонгука за плечо, чтобы тот разворачивал плакат и становился ближе. Чонгуку казалось, что его сердце сейчас упадёт вниз и через прохудившийся ботинок покинет тело. Он намотал ленточки шариков на кулак. Его ладошки так потели, что он боялся выпустить их из рук. А ещё они сильно дрожали от предвкушения встречи, от чего края плаката всё время выскальзывали из рук, пока он раскручивал его.
И вот он! Торопливым шагом выходит на встречу большому залу первого этажа аэропорта, где его встречают родные, дорогие и любимые люди.
Коленки Чонгука едва подкашиваются, когда он видит широкую улыбку и глаза полумесяцы. Понимая, что Чимин видит их, Чонгук торопливо прижимает плакат к груди отца и срывается с места. Его тут же окутывает любимый аромат: тонкая смесь гиацинта и ананаса, по которому он успел так сильно соскучиться, а тело ощущает знакомую тяжесть на шее и талии. Чонгук обнимает его в ответ также крепко, утыкаясь в шею и пытаясь вобрать его в себя полностью, стать единым целым и больше никогда не расставаться. Они оба не могут сдержать слёз и улыбок, называя друг друга по имени. Им всё равно до пристальных то осуждающих, то изумлённых взглядов; всё равно на смущающихся родителей, которые так и остаются не услышанными; всё равно на то, что про них могут подумать.
Проходит непонятно сколько времени, когда эти двое возвращаются в реальность тепла и ночи Инчхона, туда где мама обнимает сына, вытирая слёзы, где Чимин вешает ей свою медаль на шею, благодаря за все труды в его воспитании, а господин Чон хлопает парня по спине, поздравляя с победой.
***
Чимин рассматривает плакат, который приготовил ему Чонгук, когда они идут до парковки. Ему очень нравится и тот цыплёнок в костюме их сборной на разных снарядах, и то что Чонгук нарисовал себя мускулистым кроликом, а его совсем крошечным с полумесяцами вместо рта и глаз, и даже надпись: «Добро пожаловать домой, мелкий», — ему тоже очень нравится. Чимин заливисто смеётся, а Чонгук не сводит с него взгляда, неся его сумку и яркие воздушные шарики.
Чонгук выуживает из своего гигантского рюкзака три шейных валика, два тёплых покрывала, один из которых вручает госпоже Пак вместе с валиком, и мягкие массажные тапочки для Чимина. Убрав всё ненужное в багажник, парни уселись на заднее сидение, кутаясь в покрывало, под которым всё равно заметно как они жмутся друг к другу.
Домой они приезжают уже когда лучи восходящего солнца давно окрасили всё вокруг я жёлто-оранжевые краски, принеся с собой ясное голубое небо. На улице немного свежо и парни ёжатся от холода, выходя из тёплой машины и спешат в дом, поскорее улечься в удобную кровать и продолжить сладко спать.
***
Чонгук просыпается, видя перед собой сонное лицо Чимина с нежной улыбкой на губах.
— Доброе утро, что ли! — улыбается в ответ Чонгук.
— Доброе утро! — Чимин льнёт к нему, переплетая их ноги под тёплым одеялом. — Прости. Мне так жаль, что это Рождество прошло вот так вот, — тихо произносит Чимин.
— А мне нисколько не жаль, и тебе не за что извиняться! — прижимает Чимина к себе только крепче.
«Это моё самое лучшее и любимое Рождество! Ты моё Рождество!»
