Honey, are u coming?

Возвращение во тьму далось тебе нелегко. Даже за такое короткое время ты успел привыкнуть к теплу солнечных лучей на своей коже. К тому, как красиво переливаются на свету волосы Велари. К ярким, захватывающим дух краскам, окрашивающим небо во время рассветов и закатов. Ты не пропустил ни одного из них с тех пор, как оказался на свободе, пока вы не отправились в Подземье. Ты не можешь утверждать, что это не простое совпадение, но к тебе вернулись ночные кошмары. И чем дольше вы остаётесь в Подземье, тем более жуткими и реалистичными становятся твои сны. Они служат постоянным напоминанием о том, что рано или поздно тебе предстоит столкнуться лицом к лицу со своим мучителем. У тебя нет никакого представления, как победить Касадора, но ты уверен, что не сможешь долго скрываться от него, когда с паразитами будет покончено. Убить его — единственный выход. Ещё одна вещь, которая не выходит у тебя из головы, — шрамы на твоей спине. С тех пор как Велари помогла увидеть их, тебя не покидает ощущение, что они таят в себе что-то чудовищное. Дьявол мог бы пролить свет на эту тайну. У вас даже есть подходящий знакомый, который, вне всяких сомнений, продолжает незримо следить за каждым вашим шагом. Ты должен найти Рафаила и задать свои вопросы. Желательно без посторонних. Очевидно, что никого не приведёт в восторг идея заключить сделку с дьяволом. В осквернённых тенью землях, куда вы попадаете из Гримфорджа, ты осознаёшь, что никакая тьма, сопровождавшая твоё долгое существование, не может сравниться с гнетущей мглой, пронизывающей это место. Тёмное проклятие сочится по этим землям, вытягивая всю жизнь из окружающей растительности и вселяя холодный ужас в каждого, кому не повезёт очутиться здесь. Почти сопоставимые ощущения ты испытывал только тогда, когда пришлось провести год заточённым в могиле в качестве наказания за неудачу, постигшую тебя с очередной жертвой для Касадора. Когда вы заходите в таверну «Последний свет», на втором этаже которой располагается гостиница, тебе сразу же бросаются в глаза уродливые занавески да неуместные разноцветные ковры, явно размещённые в чьём-то припадке безумия. Чего ещё ты ожидал в такой глуши? Тем не менее, это первое место, которое может предложить вам ночлег, и это определённо лучше, чем очередная ночь под открытым небом. Боги знают, как сильно вы нуждаетесь в этой передышке с проблеском комфорта. Ты отправляешься прямиком к хозяину таверны, чтобы получить ключ от номера. В это время Велари беседует с Джахейрой, которая, судя по всему, всё ещё сомневается, можно ли вам доверять, а другие твои спутники радостно приветствуют знакомых тифлингов. Тучный бородатый мужчина предлагает тебе подождать, пока он уладит все вопросы. При виде его нелепой одежды ты мысленно усмехаешься, догадавшись, кто ответственен за столь безвкусную обстановку. Ты присаживаешься за стойку и невпопад киваешь, когда мужчина бормочет что-то о небывалом количестве постояльцев. Нет никаких сомнений, что Велари способна разобраться с Джахейрой самостоятельно, но ты с подозрением относишься к арфистке, поэтому держишь их в поле зрения до тех пор, пока чародейка не встаёт, закончив разговор и направляясь к детям-тифлингам. Ты оглядываешь помещение со скучающим видом, постукивая костяшками пальцев по стойке и начиная испытывать раздражение из-за нерасторопности, с которой здесь обслуживают гостей. Когда терпение практически на исходе, твоё внимание внезапно привлекает происходящее в другом конце помещения. Велари стоит напротив барной стойки, за которой устроился мужчина-тифлинг. Ты помнишь этого надменного волшебника. Рован? Ролан? Рокан? На самом деле тебе тебе всё равно, как его зовут. Сквозь шум таверны ты можешь расслышать лишь обрывки их разговора, даже несмотря на свои вампирские способности. Маг выглядит сильно подвыпившим и недовольным. Кажется, он пытается повесить на Велари вину за то, что его драгоценные брат и сестра были схвачены и отправлены в Лунные башни вместе с другими незадачливыми тифлингами. Ты чувствуешь, как эльфийка становится всё более и более напряжённой по мере того, как мужчина теряет контроль над собой и начинает повышать голос. Твои пальцы яростно впиваются в деревянный подлокотник. Хозяин гостиницы возвращается, лепеча извинения за задержку, но ты не обращаешь на него внимания. Что-то не так. Ты множество раз был свидетелем того, как чародейка мастерски ведёт переговоры даже с самыми мерзкими личностями. Но сейчас она словно застыла перед брызжущим слюной и активно жестикулирующим волшебником. В памяти всплывают воспоминания из её детства, которыми она поделилась с тобой некоторое время назад. Ты знаешь, что с ней. Тебе это слишком хорошо знакомо. Паническая атака. Ты хватаешь ключи, сквозь зубы благодаря мужчину, и в считанные мгновения оказываешься между тифлингом и Велари, заслоняя её собой. Твои инстинкты требуют разбить ему лицо, но кулак замирает в воздухе, так и не достигнув цели. У тебя будет время разобраться с магом позже. Эскалация конфликта и проявление насилия никоим образом не помогут эльфийке, если вообще не усугубят её состояние. Ты бросаешь последний сочащийся презрением взгляд на озадаченного волшебника, прежде чем мягко подтолкнуть девушку в противоположном от него направлении. Её хрупкое тело послушно двигается, но мысленно она всё ещё за миллион миров отсюда. Когда гнев немного отступает, на смену ему приходит паника, волнами распространяющаяся по всему телу. Ты понятия не имеешь, что делать. Из вас двоих Велари была единственной, кто всегда знал, как утешить и успокоить. У кого всегда находились нужные слова. Чьи прикосновения, казалось, проникали в самые глубины израненной души, избавляя от всей боли. Попытки заговорить с чародейкой ни к чему не приводят, поэтому ты приобнимаешь её за плечи, уводя на второй этаж и подбирая на ходу рюкзаки с вашими вещами. Зайдя в номер, ты сбрасываешь ботинки и усаживаешь её в кресло. — Прости… я не силён в этом, дорогая… — говоришь ты, опускаясь перед ней на колени и беря её руку в свою. — Могу я чем-то помочь тебе? — твой голос предательски дрожит. — Того, что ты со мной, достаточно, — слабым голосом отзывается она. То, что Велари впервые реагирует на твои слова, придаёт тебе немного уверенности. Она очень устала, но у неё есть ты, чтобы позаботиться о ней. Ты целуешь тыльную сторону её ладони, прежде чем начать помогать ей снимать обувь. — Хочешь, я разорву его на части для тебя? — продолжая расшнуровывать её ботинки, ты заглядываешь ей в глаза. — Что? Боги, нет, — она нервно сглатывает. — Он просто пьян и подавлен горем. И уж точно не виноват в том, как мой отец обращался со мной. — Это его не оправдывает. Он не имел права срываться на тебе, — сняв с эльфийки обувь, ты бросаешь на неё чересчур серьёзный взгляд. — Мне следовало закончить разговор. Хотя, на самом деле, моя реакция стала для меня полной неожиданностью. Со мной давно не происходило ничего подобного. Наверное, всё это уже слишком для меня… — тяжело вздохнув, она отводит взгляд. — Нам нужно победить того, кто считается бессмертным. Гейл собирается взорвать себя только потому, что этого хочет его бестолковая богиня. Я не знаю, сможем ли мы помочь Карлах и найти отца Уилла… — её голос срывается, она практически переходит на шёпот, и ты сжимаешь её руку. — Мне кажется, что буквально всё разваливается, и я не справляюсь. — Посмотри на меня, — ты обхватываешь ладонью её лицо, и она нерешительно переводит на тебя взгляд. — Я не могу представить никого, кто справился бы лучше тебя. Тебе просто нужно позволить себе небольшую передышку, и после этого мы обязательно со всем разберёмся, — ты стараешься отринуть собственные страхи и сомнения, чтобы звучать как можно убедительнее. Её напряжение немного спадает, плечи опускаются, и она кивает. — Тебе нужно принять ванну, — говоришь ты. — Ты сразу почувствуешь себя лучше. Подожди немного, я всё сделаю. — Спасибо, Астарион, — она нежно проводит рукой по твоему предплечью, и ты отвечаешь мягкой улыбкой, поднимаясь на ноги. Из крана течёт горячая вода, подогреваемая, по всей видимости, с помощью магии. Пока наполняется ванна, ты осматриваешь полку, где находишь всё необходимое для купания. Ты приятно удивлён, когда обнаруживаешь среди прочего эфирные масла. Твой выбор останавливается на лаванде, к которой ты добавляешь бергамот из собственных запасов. Капая в горячую воду по чуть-чуть из обеих бутылочек, ты оборачиваешься и шутливо говоришь: — Кстати… если я когда-нибудь повышу на тебя голос, дорогая… можешь воткнуть кол мне в сердце, — ты рад, что на её лице наконец появляется едва заметная улыбка. — Ты этого не сделаешь, — с полной уверенностью говорит она, и ты знаешь, что не простишь себя, если она ошибается. Пар и приятный расслабляющий аромат постепенно наполняют комнату, и ты возвращаешься к Велари, чтобы помочь ей раздеться. Она пытается самостоятельно справиться с одеждой, но ты отводишь её руки в сторону и говоришь тоном, не терпящим возражений: — Позволь мне хоть раз позаботиться о тебе. — Хорошо, моя звезда, — она покорно опускает руки, и ты быстро справляешься с пуговицами. — Ты присоединишься ко мне? — Хочешь, чтобы мы вместе приняли ванну? — твоя бровь удивлённо выгибается. Ты знаешь, что это приглашение не таит в себе никаких намёков. И не то чтобы ты возражал, но это кажется чем-то чрезвычайно интимным. Ты никогда ни с кем не делал ничего подобного, и тебе немного не по себе от перспективы такой близости. — Почему нет? Там вполне достаточно места для двоих, — заглянув тебе через плечо и оценив размер ванны, говорит чародейка. — Тебе это нужно не меньше, чем мне. Кроме того, это может быть… мило, — её пальцы слегка взъерошивают твои волосы, а в глазах вспыхивают искорки веселья. — Что ж… если ты настаиваешь, — уголки твоих губ приподнимаются, хотя ты всё ещё испытываешь лёгкое волнение. Лицо эльфийки сразу же озаряет сияющая улыбка, глядя на которую, тебе трудно представить, что ты когда-нибудь сможешь отказать, если Велари о чём-то попросит тебя. Ты помогаешь ей снять одежду и раздеваешься сам, и в этом нет привычного вожделения, лишь целеустремлённая сосредоточенность. Аккуратно сложив вещи на кресло, ты ведёшь эльфийку в другую часть комнаты и первым заходишь в ванну, беря Велари за руку и увлекая за собой. Погрузившись в горячую воду, вы оба издаёте стон чистого блаженства. Ты устраиваешься позади чародейки, её спина прижимается к твоей груди, а голова опускается на изгиб твоей шеи. Ты чувствуешь себя божественно. Тепло проникает в твои уставшие напряжённые мышцы, и ты наслаждаешься тем, что вам выпала возможность побыть наедине в расслабляющем комфорте. — Можно мне? — спрашиваешь ты, теребя кончик её косы. Велари приподнимает голову, и по её взгляду можно понять, что твоё стремление поухаживать за ней оказывается хоть и неожиданным, но крайне желанным. Эльфийка застенчиво улыбается и кивает, прежде чем немного продвинуться вперёд, позволяя тебе заняться её локонами. — Знаешь… это никуда не годится, моя дорогая, — расплетая её волосы, игриво ворчишь ты. — В следующий раз попроси меня, и я сделаю гораздо лучше, — в твоём голосе прослеживаются кокетливые нотки. — Ты умеешь? — она оборачивается, изумлённо глядя на тебя, и ты слегка дёргаешь за косу, призывая Велари повернуться обратно. — Не каждый способен сделать идеальную прическу, не имея возможности увидеть своё отражение, — усмехаешься ты. — Моя сестра… Далирия иногда просила меня заплести ей косу, — упоминание твоих названных братьев и сестёр заставляет испытать лёгкий укол вины. Через что им пришлось пройти после твоего исчезновения? Ты всегда был самым непокорным, что неизменно вызывало гнев Касадора, но в то же время приводило к тому, что он обращал меньше внимания на других вампирских отродий. Твои ладони ложатся на плечи эльфийки, опуская её под воду, и когда волосы становятся достаточно влажными, ты тянешься за шампунем. — Ты скучаешь по ним? — спрашивает она, в то время как твои пальцы зарываются в её волосы, взбивая пену и тщательно втирая ароматную субстанцию в кожу головы. — Мы никогда не были настолько близки, — Велари не может видеть тебя, но ты всё равно качаешь головой. — Или, по крайней мере, я не был… — ты фыркаешь, продолжая осторожными движениями массировать за чувствительными ушами эльфийки. — Леон часто говорил мне, что я только усложняю себе жизнь тем, что никого к себе не подпускаю, — твои губы кривятся в угрюмой усмешке. — Прекрасно понимаю твоё нежелание сближаться с кем-либо. Ты пытался защитить себя, — задумчивая тоска в её голосе напоминает, что ты на самом деле не единственный, кто страдал от опустошающего одиночества. Удивительно, как вы вообще смогли открыться друг другу. — Именно. Я видел, как смерть возлюбленной разбила Леону сердце. Он продолжал утверждать, что ни о чём не жалеет, и что у него всё ещё есть Виктория. Он действительно заботился о ней, как о родной дочери. Но всё изменилось… — пронизанный печалью вздох вырывается из твоей груди. — От прежнего огня в его глазах не осталось и следа, — ты слегка дёргаешь головой, словно отгоняя воспоминания, и начинаешь смывать мыльную пену с волос чародейки. — Есть ещё какие-то скрытые таланты, о которых мне стоит знать? — интересуется она, и ты благодарен за смену темы. Кто знает, куда могли завести твои мрачные мысли? — Дай подумать… О том, что я прекрасно целуюсь и восхитителен в постели, ты уже, кажется, знаешь, — с нарочитой беспечностью отвечаешь ты. — Как и о твоём невероятно раздутом эго, — поддразнивает она, брызгая водой тебе в лицо. Смахивая капли, ты морщишься в притворном негодовании, прежде чем рассмеяться. — По правде говоря, не думаю, что у меня есть какие-то таланты, — более серьёзным тоном продолжаешь ты. — За исключением того, что я отлично справляюсь с убийствами и причинением боли. — Не говори так, — тебя пронзает настойчивый взгляд. — Я… я люблю твои руки, — задумчиво добавляет она. — О, правда? Я, конечно, могу понять, — с распутной ухмылкой ты неторопливо проводишь пальцами по животу эльфийки, опускаясь всё ниже. — Если ты продолжишь опошлять мои комплименты, то больше не услышишь от меня ни одного, — она хмуро отталкивает твою руку. — Хорошо, тогда тебе стоит быть немного более конкретной. — ты примирительно приобнимаешь её за талию. — Что такого в моих руках? — с лёгким недоумением спрашиваешь ты. — Они одинаково виртуозно справляются с врагами, ловушками и даже с ниткой и иголкой. На них приятно смотреть… — она обхватывает твою свободную руку, приподнимая её над поверхностью воды. — Думаю, я могла бы часами наблюдать, как ты открываешь замки или зашиваешь рубашки, — она смущённо улыбается, продолжая водить пальцем по тыльной стороне твоей ладони. — Что ж… спасибо. Должен признать, это было… неожиданно, — ты рад, что не можешь покраснеть, потому что это обязательно произошло бы в ответ на такой искренний и необычный комплимент. — Иногда я думаю, что твои руки были созданы для игры на каком-нибудь музыкальном инструменте, — ты удивлённо моргаешь, когда она продолжает. — Я понимаю, что ты вряд ли помнишь. Но раньше… когда ты был городским судьёй… может быть, ты занимался чем-то подобным в свободное время? — Нет… не помню. Не могу сказать даже, какая музыка мне нравилась, — с сожалением выдыхаешь ты. — Но я определённо не поклонник бардов, выступающих по ночам в тавернах Врат Балдура, — ты хмыкаешь. — У тебя обязательно будет возможность узнать, — она ободряюще улыбается, но тебе достаточно тяжело поверить, что когда-нибудь всё закончится и появится шанс насладиться простыми радостями. — Думаю, нам следует сосредоточиться на мытье, пока вода полностью не остыла, — после нескольких мгновений задумчивости говоришь ты. Велари помогает тебе с кудрями, прежде чем вы по очереди основательно обмываете тела друг друга. Несмотря на очевидный эффект, который оказывает на вас такая близость, в ваших прикосновениях нет ничего сексуального, они наполнены исключительно теплом и бережной заботой. Ты блаженно улыбаешься и не можешь не признать, что очень доволен подобным опытом. Вы вытираетесь и перемещаетесь на широкую кровать, где игнорировать взаимное притяжение становится невозможно. Чувственные вдумчивые поцелуи постепенно перерастают в нечто более пылкое, во что-то, в чём явственно ощущается всепоглощающая потребность друг в друге. Когда рука чародейки обхватывает твой член, ты тихо скулишь, а бёдра нетерпеливо дёргаются, чтобы прижаться сильнее. Она сжимает тебя немного крепче, совершая плавные движения, и восхитительное удовольствие разливается по твоим конечностям. Внезапно тебя охватывает необъяснимая тревога. Ты лихорадочно хватаешь ртом воздух в попытках сосредоточить своё сознание на учащённом биении сердца в груди Велари и наслаждаться происходящим. Ты не можешь справиться с нарастающим напряжением. Разум отказывается повиноваться, и ледяные отголоски прошлого сковывают твоё тело, поглощая все приятные ощущения. Пальцы слегка сжимают её руку, и она немедленно отстраняется. Ты измученно выдыхаешь, твоя голова резко откидывается на подушки, а глаза закрываются. Эльфийка устраивается рядом с тобой. Её губы на мгновение касаются твоего плеча, посылая расслабляющий импульс тепла по твоему телу. Ты поворачиваешься к ней лицом, наклоняя голову, пока не прижимаешься к её лбу. Она поняла, что ты не можешь продолжать, без всяких слов. Остановилась, не колеблясь ни секунды. Без единого возражения. А ведь могла пойти на поводу у своих плотских желаний, учитывая, насколько сильно была возбуждена. Самое ужасное, что ты не стал бы возражать. Твоё тело использовали так много раз, что пренебрежение своими потребностями стало таким же естественным и привычным, как дыхание. Оказавшись на свободе, ты продолжал мыслить как раб. Велари раз за разом напоминает, что ты — не просто тело, способное подчиняться чужой воле и доставлять удовольствие. Тебя ценят таким, какой ты есть. Твои чувства уважают. Возможно, тебе наконец стоит последовать её примеру и поверить в это самому. Понять, что ты нечто большее, чем то, что пытался сделать из тебя Касадор. Это ещё один подарок, который ты получил от неё. Один из многих. Она вернула тебе твоё лицо, когда ты уже не надеялся когда-нибудь увидеть его вновь. Она подарила тебе свою кровь, тело, доверие… даже слёзы. Кто-нибудь раньше проливал по тебе слёзы? Никому не было до тебя дела. Ни у кого не возникало даже мысли, что ты попал в беду и нуждаешься в помощи. Никто не пытался тебя спасти. Пока не появилась она. Ты был заперт наедине со своим одиночеством. В клетке, от которой она нашла ключ. Дала возможность открыться, перестать замыкаться в себе. Подарила надежду. Благодаря ей ты почувствовал себя замеченным, нужным, желанным. С ней у тебя появился повод для искренних улыбок и смеха. Каким богам следует молиться за то, что послали её тебе? — Спасибо тебе, — шепчешь ты, проводя большим пальцем по её щеке. — За что? — чародейка заглядывает тебе в глаза с лёгким недоумением. — За всё… — тебе трудно выразить словами те многочисленные эмоции, которые бушуют в твоей душе. — Но в особенности за то, что не устаёшь напоминать мне о том, кто я на самом деле, — добавляешь ты. — Я никогда не устану, — ты знаешь, что это правда. Всё ещё думаешь, что не заслуживаешь этого, но веришь обещанию. Этой ночью ты крепко прижимаешь Велари к груди и не позволяешь себе заснуть, чтобы не разбудить эльфийку очередным кошмаром. Это самое малое, что ты можешь для неё сделать.

***

Вы отправляетесь в Лунные башни на разведку, притворяясь последователями Абсолют. Ваш отряд разделяется, и ты испытываешь невероятное удовлетворение, когда ни у кого не возникает вопросов о том, с кем пойдёт Велари. В одном из помещений, сильно напоминающем алхимическую лабораторию, вам встречается дроу, которая, окидывая вас быстрым взглядом, сразу же представляется: — Арай Облодра, торговка кровью и сангвиническими искусствами. Для меня честь предстать перед Верной и её бледным спутником, — тебе с первых секунд не понравилась дроу, и взгляд, которым она тебя одаривает, никоим образом не улучшает первое впечатление. — Я бы хотела предложить свои услуги, если ты не против. — Я слушаю, — Велари вежливо реагирует, но всё в её облике говорит о настороженности. — Если ты поделишься со мной своей кровью, я с радостью приготовлю для тебя зелье. Одной капли будет достаточно, чтобы я сварила очень могущественное зелье. Остальное я оставлю себе, — дроу смотрит на чародейку так, словно от такого предложения невозможно отказаться. Зелье, конечно, может оказаться весьма полезным, но защитные и собственнические инстинкты полностью вытесняют прагматизм. Ты не хочешь допускать даже мысли, что Велари даст хотя бы каплю крови этой странной женщине, поэтому с облегчением выдыхаешь, когда эльфийка ровным голосом отвечает: — Мне это не интересно. — Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти. Впрочем, я хотела обсудить с тобой кое-что ещё: твоего друга, — алхимик-дроу переводит на тебя высокомерный взгляд. — Он же вампир, не так ли? Или, по крайней мере, один из их отродий. — Не волнуйся. Я не кусаюсь, — заверяешь ты. — О, я бы предпочла, чтобы кусался. У тебя есть имя, отродье? — ты не знаешь, что поражает тебя больше: её комментарий или то, с каким откровенным пренебрежением она разговаривает с тобой. Велари напрягается, её пульс ускоряется, но она не вмешивается. — Астарион, — ошеломлённо отвечаешь ты, — но подожди… — Хорошо, — перебивает дроу. — Итак, Астарион, ещё маленькой девочкой я мечтала быть укушенной вампиром. — Что, прости? Ты хочешь, чтобы тебя укусили? — с нескрываемым отвращением переспрашиваешь ты. С её кровью что-то не так. Ты чувствуешь это по запаху. Желчь подступает к горлу, и ты содрогаешься при мысли о том, чтобы попробовать кровь этой сумасшедшей. — Чувствовать, как утекает кровь твоей жизни? Танцевать на грани между жизнью и смертью? Да, я хочу этого, — её голос дрожит от желания, и у тебя скручивает желудок от омерзения. — Я даже компенсирую тебе это — зельем легендарной силы, которое навсегда увеличивает силу того, кто его выпьет. Оно не продаётся, но зелье твоё, если ты меня укусишь. — Вынужден отказаться, — ты не раздумываешь ни секунды. Твои клыки ни за что не прикоснутся к ней. — Что? — ошеломлённо восклицает Арай. — Такая возможность выпадает раз в жизни, а ты её упускаешь. — Я дал тебе свой ответ, — сквозь зубы говоришь ты. — Неужели ты не можешь вразумить своего упрямого подопечного? — раздражённо обращается она к Велари. Нет никаких сомнений, что она не попросит тебя укусить дроу, когда ты так ясно дал понять, что не хочешь этого. Она ни за что не станет обменивать тебя на зелье. Или на что-то ещё. Ты тоже. Никогда больше. Никто не будет обращаться с тобой как с вещью. Ты не позволишь. Это заставляет почувствовать невероятный прилив гордости за себя. Ты переводишь взгляд на чародейку, которая с раскалённой яростью в глазах медленно приближается к торговке кровью. Твой рот приоткрывается в ошеломлённом вздохе, когда вокруг шеи дроу появляется огненное кольцо. — У тебя проблемы со слухом? Он отказал тебе. Дважды, — с каждым словом эльфийки магическая удавка затягивается, всё ближе подбираясь к горлу дроу. На её лице отражается неподдельный ужас, который настолько удовлетворяет чародейку, что она решает оставить алхимика в покое. Как только вы покидаете логово безумной дроу, ты тянешь Велари за руку, ведя в одну из пустых комнат неподалёку. Когда дверь за вами закрывается, ты не даёшь удивлённому вопросу сорваться с губ эльфийки, прижимая её спиной к стене и увлекая в обжигающий страстный поцелуй. Твои пальцы обхватывают запястья чародейки и поднимают руки над её головой, в то время как ты продолжаешь исступлённо целовать её, не оставляя шанса сделать вдох. — У тебя есть хотя бы малейшее представление о том, насколько возбуждающе ты выглядела? — ты отстраняешься ровно настолько, чтобы позволить ей ответить и наполнить лёгкие воздухом, вжимаясь в неё всем телом и дразня своей твёрдостью. — Мне… — она прикусывает губу, подавляя стон. — Мне не понравилось, как она с тобой разговаривала. — Мне тоже, дорогая. Как и то, о чём она просила. Есть только одна шея, в которую я хотел бы вонзить свои клыки, — твоё дыхание касается её горла, и она мгновенно наклоняет голову в молчаливом приглашении. Ты издаёшь одобрительный рычащий звук, твоя хватка становится крепче, но клыки лишь слегка надавливают на тонкую кожу, не проливая ни капли крови. Эльфийка всхлипывает, и ты, усмехнувшись, оставляешь нежный поцелуй на её шее. — Тебе нравится это? — хрипло мурлычешь ты ей на ухо. — Нравится подчиняться? Находиться в моей власти? Или ты предпочла бы быть той, кто всё контролирует? — есть ощущение, что вопросы адресованы не только Велари. — Всё… равно… — выдыхает она. — До тех пор, пока это ты, — тебе определённо нравится её ответ, и, похоже, он подходит вам обоим. С ней ты готов ко всему. К любой роли и каким угодно экспериментам. Если бы только прошлое перестало отравлять твою жизнь. Ваши языки вновь встречаются, и то, как её тело жадно откликается на твои прикосновения, оказывает на тебя абсолютно опьяняющее воздействие. Ты так сильно возбуждён, что действительно мог бы не обращать внимания на то, что сейчас не лучшее время и место. Но можешь ли ты доверять собственному телу? Ты отстраняешься слишком резко, вызывая у неё разочарованный стон. — Пойдём, дорогая. Мы не можем заставлять остальных ждать, — говоришь ты, направляясь к двери. Возможно, это было слишком эгоистично — довести её до такого состояния, а потом оставить в полном беспорядке. Но ты уверен, что она всё понимает. Знает, что тебе необходимо разобраться со своими демонами. Кроме того, мысль о том, что она ещё очень долго не сможет думать ни о чём, кроме тебя, кажется слишком привлекательной. — Кстати, — ты оборачиваешься, — тебе стоит поправить причёску. Кажется, ты не была такой растрёпанной до того, как вошла сюда, — в твоих глазах появляется озорной блеск, а губы расплываются в хитрой улыбке. — Иногда ты просто невыносим, — она закатывает глаза, пытаясь пригладить волосы. — О, я знаю, дорогая, — ты самодовольно ухмыляешься. — Как и то, что тебе это нравится, — она пытается скрыть улыбку, сжимая губы в тонкую линию, и твоя ухмылка становится ещё шире.