***
Вы возвращаетесь из дворца Касадора в «Эльфийскую песню», каждый погружённый в свои тяжёлые мысли. Всё закончилось. Астарион свободен, а его мучитель мёртв. Но ты едва ли чувствуешь радость и облегчение. Всё это стало слишком большим эмоциональным потрясением. Ты своими глазами увидела, где твой возлюбленный провёл десятилетия. Дворец, ставший его тюрьмой. Ужасающее место, от которого стынет кровь в жилах. Пронизанное страданиями, глубокой печалью и самой смертью. Там не осталось ничего светлого. Ни капли надежды. Настоящее чудо, что Астарион такой, каким ты его знаешь. Ещё страшнее было обнаружить живыми всех тех, кого Астарион и другие вампирские отродья приводили Касадору. Живые — неподходящее слово, чтобы описать состояние, в котором вы их нашли. Измученные, истощённые, оголодавшие, безумные… Самого Касадора и сцену его убийства ты вообще предпочла бы выжечь из своей памяти. Во время битвы получалось держать себя в руках, сосредоточившись на достижении цели. Но вся та чудовищная боль, которая выплеснулась из Астариона, когда он добрался до повелителя вампиров, полностью сломила тебя. С каждым движением кинжала, с каждым звуком рыданий, вырывающихся из груди эльфа, всё больше твоих собственных слёз стекало по щекам. Рука Шэдоухарт на твоей спине оказывала тебе молчаливую поддержку. Несмотря на огромное желание подойти и обнять его, ты сдержалась, потому что это не то, что ему было нужно. По крайней мере, не в тот момент. С решением Астариона выпустить 7000 неуправляемых голодных отродий на свободу, были согласны не все его братья и сёстры, но он убедил их, что каждый заслуживает шанса. Несмотря на потенциальную опасность, ты чувствовала невероятную гордость за эльфа и была рада, что Леон и Вайолет сразу же предложили организовать безопасное перемещение отродий в Подземье.***
Номер, в котором вы остановились, достаточно просторный и даже имеет отдельную ванную комнату. Именно туда направляется Астарион, как только за вами захлопывается дверь. Ты следуешь за ним, но застываешь в проходе, не уверенная, нужна ли ему сейчас компания. Он отвечает на твой молчаливый вопрос рассеянным кивком и продолжает наливать эфирные масла в воду. — Думаю, это придётся выкинуть, — он с брезгливым выражением снимает одежду, пропитанную кровью Касадора, сваливая её в кучу в углу комнаты. Раздевшись, он погружается в ванну, а ты придвигаешь стул и садишься напротив эльфа. Он вытягивает ноги и на несколько мгновений прикрывает глаза, но воздух буквально искрится от исходящего от него напряжения. — Расскажешь, что тебя терзает? — твой палец рассеянно скользит по каплям воды, попавшим на бортик. — То, как я себя ощущаю, — он драматично вздыхает и раздражённо плещет себе водой в лицо, словно это может смыть весь негатив. — Я понимал, что смерть Касадора не изменит всё в одночасье, — его рука тянется за мочалкой, — но надеялся, что, отомстив, испытаю хоть какое-то удовлетворение. Вместо этого я чувствую только вонь, которую не могут перебить никакие масла, — Астарион с особой ожесточённостью счищает с себя кровь и грязь, так что его кожа краснеет в тех местах, где он прикладывает больше всего усилий. — Безусловно, я рад, — он намыливает голову, продолжая говорить с энтузиазмом, который кажется довольно наигранным, — мне больше не нужно постоянно оглядываться по сторонам в страхе, что он послал кого-то за мной. Я могу наконец-то наслаждаться свободой… начать жить. Если, конечно, не принимать во внимание то, что над нами всё ещё нависает угроза превращения в пожирателей разума, — невесело усмехнувшись, он смывает пену с волос и сразу же вновь хватается за шампунь. — Иди сюда, — зовёшь ты, забирая пузырёк у него из рук и хлопая по бортику ванной рядом с собой. Вампир приподнимается, разворачиваясь так, чтобы оказаться к тебе спиной. Одной рукой ты начинаешь втирать пахнущую цитрусовыми субстанцию, массируя кожу головы, а второй пытаешься снять напряжение с мышц его шеи и плеч. Он тихо вздыхает от удовольствия и, кажется, почти расслабляется, но затем нарушает тишину с мучительной печалью в голосе: — Это так нелепо — продолжать думать о нём. Его больше нет, а я здесь. Я победил. Но я раз за разом прокручиваю в памяти всё то, что он сделал со мной… всё, через что мне пришлось пройти за эти двести лет… Кажется, что ничто не может это исправить. Даже его смерть. У тебя сжимается сердце. Ты хотела бы знать, что сказать или сделать, чтобы облегчить его боль. Не прямо сейчас, когда Астариону не нужна от тебя никакая реакция, а в целом. Он сосредотачивается сначала на ополаскивании волос, а затем на том, чтобы спустить грязную воду и снова наполнить ванну. Душевные раны не исчезают бесследно даже спустя годы. Они медленно покрываются рубцами, которые всегда будут служить напоминанием о прошлом. Твоё детство навсегда оставило на тебе отпечаток. Потребовалось немало времени, чтобы оно перестало сковывать тебя и твою жизнь, перейдя скорее в разряд тяжёлых воспоминаний. Ты не знаешь, сколько времени это займёт у Астариона. Если вообще возможно оправиться после стольких лет издевательств и мучений. Тебя приводит в ужас мысль, что это длилось гораздо дольше, чем ты прожила. Но в любом случае, ты готова оставаться рядом и поддерживать его, несмотря ни на что… если, конечно, он этого захочет. — Присоединяйся ко мне, — с мягкой улыбкой предлагает эльф, отвлекая тебя от печальных мыслей. Видя, что его настроение немного улучшилось, ты радостно улыбаешься в ответ и начинаешь раздеваться.***
Спустя некоторое время вы, чистые и расслабленные, лежите в ванной. Твоя голова покоится на плече эльфа, и ты лениво перебираешь его потемневшие мокрые локоны. Его рука медленно опускается вдоль твоей спины, пока не обхватывает попку. Он сжимает её с низким рычанием, прижимая тебя к своей твердеющей длине. Астарион, очевидно, не намерен продолжать отказывать себе в удовольствии после обретения свободы. Но есть также уверенность, что последствия его травмы никуда не делись. Даже если они перестанут проявляться так сильно, как это было в преддверии встречи с Касадором, тебе необходимо убедиться, что эльф тоже понимает это. Последнее, чего ты хочешь, — чтобы этот и без того тяжёлый для него день был омрачён разочарованием. — Ты уверен, что это именно то, что тебе сейчас нужно? — спрашиваешь ты, заглядывая ему в глаза. — Да, — не раздумывая ни секунды, отвечает он. — Я хочу слышать, как ты стонешь и кричишь для меня. Хочу чувствовать, как ты извиваешься и сжимаешься вокруг моего члена, — серьёзность, с которой он говорит, делает его слова ещё более возбуждающими, и твои зубы сжимаются на нижней губе. — Ты нужна мне. В этом я абсолютно уверен. Единственное, в чём я не уверен — совпадают ли мои желания с планами моего подсознания. Я понимаю, если что-то пойдёт не так — это не конец света, но… насколько это… плохо для тебя? — В такие моменты меня расстраивает только то, как ты себя чувствуешь, — твой взгляд наполнен искренностью. — Ты же знаешь, что тебе не стоит переживать обо мне и стыдиться того, что тебе… некомфортно продолжать? — Да, я всегда ощущаю твою поддержку… и понимаю, что ты со мной не из-за секса, — несмотря на то, что он звучит убедительно, ты замечаешь в его глазах проблеск чего-то ранимого… уязвлённого. — Так и есть, но это не значит, что я не считаю тебя невероятным любовником, — твои пальцы скользят по груди вампира. — Я ни с кем не чувствовала себя так потрясающе, как с тобой. Такой желанной и любимой. Ты погубил меня для всех остальных. И я никогда не захочу, чтобы ко мне прикоснулся кто-то кроме тебя, — с каждой фразой его глаза светятся всё ярче. Похоже, ты напрасно считала, что всё это очевидно и без твоих слов. — И чтобы у тебя не осталось никаких сомнений, добавлю, что до тебя я даже не могла кончить больше одного раза. Ты думала, что готова к любой реакции, но никак не могла предвидеть, что Астарион будет настолько ошеломлён твоим признанием. Его рот удивлённо приоткрывается, и он смотрит на тебя, словно пытаясь разглядеть признаки того, что твои слова — всего лишь способ поднять его самооценку. Когда эльф, кажется, находит то, что убеждает его в твоей честности, он прочищает горло и говорит: — Возможно, это именно то, что мне нужно было услышать, — на его губах играет непривычно робкая улыбка. — Спасибо. И мне жаль, что ты не получала того внимания и заботы, которых заслуживаешь, — он целует тебя в лоб. — Если это требовалось, чтобы встретить тебя, то оно определённо того стоило, — усмехаешься ты. — Может быть, ты понял, что помогает тебе? — решив продолжить откровенный разговор, спрашиваешь ты. — Это работает не всегда, но мне кажется, что… ты. Чувствовать тебя, — говорит он с жаром в глазах и голосе, — находиться как можно ближе. Слышать твоё прерывистое дыхание и то, как твоя кровь поёт для меня, заставляя сердце стучать быстрее. Астарион мастерски обращается со словами, и если бы не попытки сообразить, как можно помочь ему, ты непременно потеряла бы голову. — У меня есть одна идея, если ты готов довериться мне, — осторожно говоришь ты. — Слушаю во все заострённые ушки, любовь моя. — Я знаю, что твои чувства гораздо более развиты, чем у смертных. Но что, если попробовать ещё больше усилить их? — Продолжай, — с лёгким нетерпением подбадривает он. — Хм… — ты задумчиво прикусываешь губу. — У нас вряд ли найдётся что-то подходящее… но есть моя магия. Если ты захочешь, я могу наложить на тебя ослепляющее заклинание. Это должно обострить другие чувства. Но если тебе не нравится эта идея, ты… — Дорогая, успокойся, — он прикладывает палец к твоим губам. — Ты знаешь, что начинаешь тараторить, когда нервничаешь? — его глаза искрятся смехом. — Я хочу, чтобы ты сделала это. — Правда? — ты смотришь на него с лёгким недоверием. — Почему нет? — он пожимает плечами, прежде чем вылезти из ванны и протянуть тебе руку. — Звучит довольно интригующе, — эльф одаривает тебя ослепительной улыбкой. — Если у тебя есть ещё что-то любопытное на уме, не стесняйся поделиться, — добавляет он, когда вы вытираетесь и направляетесь в спальню. — Как насчёт того, чтобы тебя ничего не отвлекало, пока я помогаю тебе расслабиться? — ты лукаво улыбаешься, и Астарион заинтересованно приподнимает бровь. — Удерживающее заклинание… для твоих рук. И я сниму его, как только ты попросишь. Он раздумывает всего несколько мгновений, после чего опускается на кровать: — Я весь твой. — Готово, — говоришь ты, как только проделываешь необходимые манипуляции. — Тебе комфортно? — Да, всё отлично, — отвечает он, прикрыв глаза и попробовав пошевелить руками, которые удерживаются на кровати невидимыми путами. Ты окидываешь взглядом распростёртого на простынях вампира, прежде чем опуститься на кровать рядом с ним. Ты не замечаешь ни капли напряжения или беспокойства. Твоё сердце согревается от мысли, что у эльфа нет абсолютно никаких сомнений. Он полностью доверяет тебе. Несколько мгновений ты вглядываешься в его лицо. Он выглядит таким обворожительным, когда расслаблен. Твои губы мягко касаются его щеки и спускаются ниже, оставляя поцелуи вдоль линии челюсти и вызывая у эльфа мечтательную улыбку. Руки нежно скользят вверх и вниз по его груди и животу, пока ты медленно проводишь языком и посасываешь нежную плоть на его шее. Астарион выгибается и запрокидывает голову от удовольствия, из его приоткрытого рта вырываются прерывистые вздохи. Ты наслаждаешься его отзывчивой реакцией и намеренно не торопишься, желая как можно сильнее возбудить его. Эльф тихо постанывает, а его пальцы сжимают простыни, когда ты неожиданно начинаешь оставлять влажные поцелуи в самых разных местах его тела, игнорируя только подрагивающую от нетерпения эрекцию. — Если ты продолжишь в том же духе… долго я не продержусь, — хрипло выдыхает он. — Это плохо? — с игривыми нотками в голосе спрашиваешь ты, обводя пальцем раковину его уха и задерживаясь на чувствительном кончике. Его ответ теряется за низким горловым стоном, когда ты наклоняешься и зажимаешь между губами затвердевший сосок. — У нас впереди вся ночь… и далеко не одна, — продолжая ласки, ты перемещаешься, чтобы оседлать его бедро и продемонстрировать, что уже неприлично влажная для него. — О, дорогая, — довольно мурлычет он, слегка сгибая ногу и вжимаясь в твою промежность. Из тебя вырывается тихий, почти жалобный стон, и вампир, посмеиваясь, двигает ногой, чтобы создать так необходимое тебе трение. — Поцелуешь меня? — Конечно, любимый. Куда? — невинным тоном интересуешься ты, проводя рукой по V-образным мышцам внизу его живота. Его бёдра резко приподнимаются над матрасом, а из горла вырывается сдавленный стон, но Астарион быстро берёт себя в руки. Рот изгибается в хитрой ухмылке, когда он отвечает: — В губы. Ты двигаешься, пока его прохладные губы не оказываются на твоих. Язык проникает в твой рот, и ты чувствуешь, как желание ощущать тебя превращается во что-то настойчивое и почти отчаянное. — Мне нужно… прикоснуться к тебе. Пожалуйста… сними заклинание, — в перерывах между страстными поцелуями бормочет он. Как только ты делаешь это, его руки оказываются буквально повсюду, мягко обводя изгибы твоего разгорячённого тела. Прохлада его пальцев приносит облегчение лишь в первые секунды, разжигая ещё больший огонь в твоей крови. Он принимает сидячее положение, поддерживая тебя и усаживая на свои бёдра так, что твои колени оказываются по обе стороны от него. Сразу два его пальца погружаются в тебя, посылая восхитительные искры удовольствия по всему телу. Твоя ладонь обхватывает его длину, и он шумно выдыхает тебе в шею, прежде чем дразняще провести клыком по нежной коже. Ты запрокидываешь голову, блаженно прикрывая глаза и отчаянно двигая бёдрами навстречу растягивающим тебя пальцам. Твоя рука скользит по его члену, и ты наслаждаешься тем, насколько он влажный и чувствительный к твоим прикосновениям. Охватывающее тебя вожделение приглушает знакомую вспышку боли. Эльф делает всего несколько глотков, после чего нежно целует место укуса. — Почему ты остановился? — едва переводя дыхание, спрашиваешь ты. — Не хочу, чтобы кровопотеря помешала тебе ощутить, как сильно я нуждаюсь в тебе, — он вынимает пальцы, но у тебя нет времени расстраиваться из-за возникшей пустоты, потому что Астарион сразу же направляет тебя, прижимаясь головкой к твоему входу. Ты медленно опускаешься, дюйм за дюймом принимая его член. Твои руки цепляются за крепкое тело эльфа, словно это единственный способ не утратить связь с реальностью. Из него вырываются тихие неконтролируемые звуки удовольствия, а руки опускаются на твои бёдра. Пока ты привыкаешь к нему, вы оба остаётесь неподвижными, теряясь в очередном жадном поцелуе. Ты так сильно скучала по этим ощущениям. Он всегда заставляет чувствовать себя такой восхитительно наполненной… завершённой. — Боги… — голос вампира дрожит, когда ты начинаешь двигаться, приподнимаясь и вновь опускаясь на его длину, — ты идеальна, — его бёдра подстраиваются под твой ритм, и ты издаёшь самый развратный стон, опьянённая фантастическими ощущениями и похвалой Астариона. — Всегда так превосходно принимаешь меня, — совершенно разбитым голосом продолжает он. — Моя хорошая девочка… моя драгоценная. Ты не представляешь, как тебе удаётся сформулировать законченную мысль: — Дело не во мне… просто мы так идеально подходим друг другу, — он дёргается глубоко внутри тебя, из горла вырывается одобрительное рычание. — Чёрт… я уже близко, — с лёгким раздражением признаётся он. — Не думаю, что смогу сдержаться… это слишком приятно, — изумительные стоны, которые слетают с его губ, подчеркивают каждое слово и ласкают твой слух. — Пойдём со мной, любимая, — он просовывает руку между вашими телами, опуская большой палец на твой клитор и начиная описывать целеустремлённые круги. Астарион прекрасно знает твоё тело и то, какие движения способны заставить тебя видеть звёзды. Но внезапно происходит то, что отправляет тебя за грань, быстрее, чем его любящие пальцы. Твоё сознание наполняется невероятно сильными чувствами и эмоциями, которые переплетаются с твоими собственными. Должно быть, головастики соединили ваши разумы, позволяя пережить неповторимый опыт. Желание. Безопасность. Доверие. Обожание. Любовь. Ты можешь почувствовать наслаждение, которое испытывает Астарион, когда твои пальцы сильнее впиваются в кожу на его спине. Какая ты восхитительно тёплая и влажная вокруг его сверхчувствительного члена. Как он хотел бы, чтобы эти ощущения никогда не прекращались, потому что рядом с тобой он чувствует себя живым. Когда ты сильно сжимаешься и пульсируешь вокруг него, отдалённо слыша ваши совместные стоны, нельзя понять, где заканчивается твоё удовольствие и начинается его. Какие мысли и эмоции принадлежат тебе, а какие — ему. Абсолютно все границы стираются, пока вы спускаетесь с вершины совместного экстаза. Проходит довольно много времени, прежде чем эльф приходит в себя настолько, чтобы заговорить: — Что ж… похоже, твой маленький трюк с моим зрением сработал как нельзя лучше. Это было… незабываемо, — ваши тела всё ещё тесно переплетены, и ты с улыбкой издаёшь какой-то невнятный мяукающий звук, снимая с вампира заклинание. — Любимая, надеюсь, у тебя остались силы, потому что я ещё не закончил с тобой, — он усмехается, убирая с твоего лица влажные пряди. — И как бы сильно меня не впечатлил этот опыт, на этот раз я хочу видеть тебя. — Дай мне пару минут, ненасытный, — поддразнивая, смеешься ты ему в шею. Исходящие от него энтузиазм и лёгкость лучше любых слов говорят о том, что твоя идея не только пришлась Астариону по душе, но и придала уверенности, и ты бесконечно рада этому. — Конечно, — он целует тебя в макушку. — Позволь мне позаботиться о беспорядке, который мы устроили, — вампир осторожно снимает тебя с себя и встаёт с кровати. Он возвращается через несколько мгновений с полотенцем. Твоё сердце трепещет от переполняющей тебя нежности и любви, когда Астарион тщательно вытирает тебя, избавляя от следов вашего недавнего наслаждения. Закончив, он отбрасывает испачканную ткань в сторону и начинает покрывать поцелуями твои бёдра, не сводя с тебя глаз. Ты таешь от его прикосновений и затуманенного удовольствием взгляда, вновь чувствуя настойчивую пульсацию между ног. Когда его язык томным движением раздвигает твои складочки, у тебя перехватывает дыхание. — Не думал, что это возможно, но ты ещё более восхитительна на вкус… после того, как мой член был внутри тебя, — он одаривает тебя похотливой ухмылкой. Даже если бы у тебя было что ответить, ты бы не смогла, потому что его рот снова на тебе. И, боги, как же он хорош. Вырывающиеся из тебя звуки наслаждения становятся всё более бессвязными по мере того, как его язык ласкает тебя всё настойчивее. Вампир снова и снова подводит тебя к краю, каждый раз смягчая свои прикосновения или полностью отстраняясь в последнее мгновение. Судя по его приглушённым стонам, посылающим восхитительную вибрацию по твоему влагалищу, он явно наслаждается этим не меньше, чем ты. Как и властью, которую имеет над тобой. Тебе не хочется отказывать ему в этом удовольствии, но твоё тело полыхает от необходимости получить разрядку. — Астарион, пожалуйста, — хнычешь ты. — Мм? — не отрываясь от тебя, невнятно бормочет он. — Пожалуйста, — жалобно повторяешь ты. — Что такое, любимая? Чего ты хочешь? — он слегка приподнимает голову и с озорной улыбкой смотрит на тебя сквозь ресницы. — Перестань дразниться и трахни меня… пожалуйста, — в отчаянии просишь ты. — С удовольствием. Тебе стоило только попросить, — он ухмыляется, продвигаясь вперёд и располагаясь над тобой. Ему нравится видеть, когда ты такая возбуждённая, хнычущая, жаждущая. Он обожает делать тебя такой. Его приводит в восторг мысль, что ты такая только для него. И ты ничего так сильно не хочешь, как быть такой для него. Он переносит вес на одну руку, обхватывая себя другой, и трётся о твоё изнывающее лоно, извлекая из тебя вздохи и всхлипы. — Это то, чего ты хотела? — его низкий глубокий голос заставляет тебя дрожать. — Всего тебя, — выдыхаешь ты, запуская одну руку в его волосы, а другой обнимая его за спину. — Мне нужен весь ты. — У тебя есть я, — он погружается в тебя одним плавным движением и заглушает ваши стоны поцелуем. Эльф прижимается своей грудью к твоей, и ты крепче обхватываешь его руками и ногами, приподнимая бёдра навстречу его размеренным толчкам. Во всех движениях, прикосновениях и взглядах прослеживается желание наслаждаться каждым мгновением вашего единения. Ты трепещешь вокруг его члена, и Астарион увеличивает темп, улавливая приближение твоего оргазма. Его громкие развратные стоны и то, как он смотрит на тебя с выражением чистого удовольствия и обожания, когда твои стенки сжимаются вокруг него, делают ощущения ещё ярче. Он продолжает двигаться, стремясь продлить твой кайф, как можно дольше, пока ты не начинаешь скулить от слишком сильной чувствительности. — Я никогда не устану от этого зрелища, — он покрывает твоё лицо рассеянными поцелуями. — То, как ты распадаешься на части от удовольствия… просто невероятно. Ты с нежностью смотришь на него, всё ещё пытаясь отдышаться. Подушечки твоих пальцев огибают его нос, перемещаются ниже через губы к подбородку, в то время как ты стараешься запечатлеть в памяти каждую мельчайшую деталь. — Ты такой… такой потрясающий… иногда мне кажется, что всё это нереально, — вырывается у тебя. Наверное, это не самый подходящий момент, но ты ничего не можешь с собой поделать. Сколько бы ты не убеждала Астариона, что он заслуживает всего самого лучшего, это не значит, что у тебя самой нет проблем с самооценкой. В тебе слишком прочно укоренилась мысль о том, что ты недостойна такого отношения и тем более любви. — Я очень даже реален, — смеётся он, подчеркивая свои слова глубоким толчком, который мгновенно освобождает твой разум от всего, кроме прекрасного эльфа, возвышающегося над тобой. — Как и то, что между нами. Ты дашь мне ещё один? — его голос вибрирует у твоих губ, пока он удерживает твой взгляд. — Я… я не уверена, — с широко раскрытыми глазами бормочешь ты. — Пожалуйста, любимая, — уговаривает он. Должно быть, для него это дело принципа, потому что ему не требуется твой оргазм, чтобы достичь собственного пика. Ты чувствуешь, что он едва сдерживается. Возможно, делиться с ним информацией о твоём прошлом сексуальном опыте было не самой лучшей идей. Астарион поддерживает приятный темп, массируя твой клитор и осыпая чувственными поцелуями всё, до чего может дотянуться. Когда ты с удивлением осознаёшь, что действительно близка к тому, чтобы кончить в третий раз, его лицо красиво искажается от удовольствия. Твоё имя снова и снова слетает с его губ, и он находит твою руку, переплетая ваши пальцы. Кажется, именно этот невинный жест позволяет тебе последовать за ним на вершину экстаза. Ты сомневаешься, что способна выдержать интенсивность всего этого, пока удовольствие не пронзает тебя настолько сильно, что затмевает все остальные чувства. Невозможно понять, кричишь ты или рыдаешь, когда твоё тело извивается и дрожит от немыслимого кайфа. Ты совершенно теряешь счёт времени, в то время как ошеломляющее наслаждение сменяется приятным блаженством. Ещё до того, как твои глаза открываются, ты чувствуешь, что рука Астариона всё ещё сжимает твою ладонь. Ты несколько раз моргаешь, и взгляд фокусируется на встревоженном лице вампира. — Любовь моя, ты в порядке? — похоже, его не на шутку перепугало состояние, до которого он довёл тебя. — Лучше всех, — на твоих губах усталая улыбка, но ты звучишь достаточно убедительно, чтобы он заметно расслабился и улыбнулся в ответ. Ты обязательно расскажешь ему, насколько он великолепен, когда на это появятся силы. У эльфа довольно сильно кровоточит губа, и хотя ты можешь только догадываться, когда и как он поранился, это определённо твоя вина. — Прости, любимый, — с сожалением говоришь ты, проводя пальцем рядом с повреждённой плотью. — Пустяки, — отмахивается он, облизывая губу. — Я знаю, что ты никогда не причинишь мне вреда по-настоящему, — он целует твою ладонь. — Кроме того, было бы несправедливо, если бы кусался только я, — эльф широко улыбается, обнажая клыки, прежде чем вы оба начинаете смеяться. Он выскальзывает из тебя и ложится рядом. Ты переворачиваешься на бок, чтобы оказаться лицом к нему, позволяя ему притянуть тебя к своей груди. Его руки держат тебя так, словно ты — самое ценное, что есть во вселенной. В его объятиях ты чувствуешь себя в безопасности. Хорошо. Правильно. Ты там, где должна быть. У тебя никогда не было места, которое ты могла бы назвать домом. Которое ощущалось бы как дом. До него. Он и есть твой дом. — Люблю тебя. — И я люблю тебя.***
Позже той же ночью вы лежите в постели, собираясь погрузиться в транс. — А я ведь так и не поблагодарил тебя, — говорит Астарион, поворачиваясь к тебе лицом с задумчивым выражением. — За что? — озадаченно спрашиваешь ты. — За то, что верила в меня и поддерживала, несмотря ни на что, — уголки его губ приподнимаются в мягкой улыбке. — Ты убедила меня, что достаточно быть тем, кто я есть. Только благодаря тебе могущество, которое обещал ритуал, не ослепило меня полностью. Твоё присутствие в моей жизни не позволило мне потерять себя. Спасибо тебе, — он сжимает твою ладонь. Ты делаешь глубокий вдох и находишь в себе силы продолжить разговор, прежде чем его слова окончательно растрогают тебя: — Мне интересно… что заставило тебя передумать? — Долгое время я представлял, как подарю тебе вечность и буду защищать, пока мир не рухнет. Но потом понял, что не могу поступить так с тобой. Не могу отнять твой свет, тепло и свободу, обрекая на то, что едва ли можно назвать жизнью. Не после того, как ты так легко дарила мне всё это, не прося ничего взамен, — требуется немало усилий, чтобы пронзительная искренность в его голосе не пролила твоих слёз. — Кроме того… я испугался, что действительно могу стать таким, как Касадор. Я не мог допустить, чтобы тебя постигла моя судьба, — ты чувствуешь, как он напрягается, и успокаивающе проводишь рукой по его предплечью. — Да и одна знакомая жрица заставила меня усомниться, что ты вообще согласишься на это, — добавляет он с весёлыми нотками в голосе. — О, — выдыхаешь ты, сильно удивившись, что Астарион обсуждал вознесение с Шэдоухарт. — Честно говоря, даже не думала об этом. Я хотела, чтобы ты сам сделал выбор, но очень боялась, что ритуал изменит тебя, если ты решишься на него. Это всё, что меня волновало. Но вообще… если ты хотел превратить меня в вампира ради вечной жизни, то в этом нет необходимости. Эльф недоверчиво приподнимает бровь. — Я достаточно хорошо научилась контролировать свою магию. И это, скажем так, одно из преимуществ, которые она может дать… если я захочу, — немного уклончиво отвечаешь ты, не думая, что его интересуют подробности. Астарион хватает тебя за плечи. Вихрь эмоций проносится по его лицу. Шок сменяется восторгом и радостью, но в конце концов он хмурится и немного раздражённо спрашивает: — И ты молчала об этом? Почему? Что, если бы я провёл ритуал только для того, чтобы никогда не потерять тебя? — Никогда не было причин задумываться о вечной жизни… до тебя. Да и мы никогда не обсуждали… — ты сглатываешь и опускаешь взгляд, — что будет после того, как мы разберёмся с головастиками. — Боги… надеюсь ты это несерьёзно, — эльф приподнимает твоё лицо за подбородок и смотрит в глаза. — Конечно, ужасная смерть всегда может ждать нас за поворотом, — шутливо говорит он. — Но если мы выживем, то всё, чего я хочу, когда всё закончится, — это быть с тобой, — он прижимается к тебе ещё теснее. — Мне ещё предстоит понять, кто я и чего хочу от жизни. Но я точно знаю, что хочу сделать это с тобой. Ты думаешь, что у тебя на лице самая счастливая улыбка, которую когда-либо видел мир. И она предназначена только ему одному. Впереди вас ждёт ещё множество опасностей, апогеем которых станет битва со Старшим мозгом. Но вы есть друг у друга, и кажется, этого достаточно, чтобы преодолеть любые трудности. Вместе.