Духовный воин Гэ / Jiang Chao Ge and the Spirit Weapon

Внезапно что-то появилось из густого тумана, явно намереваясь напасть на самого слабого на данный момент участника команды – Лун Сяна. Цуйю инстинктивно ринулся вперед, закрывая своим телом раненого хозяина. Жуань Цянсю также не растерялась и метнула в невидимого врага пару лунных кинжалов Юэ. Но, к удивлению путников, смертоносное оружие со звоном ударилось о что-то твердое и рухнуло на землю. Туман слегка поредел, являя взору людей самый обычный валун. Путники поднялись на ноги и настороженно огляделись. Поскольку местность была им абсолютно незнакома, никто не смел и шагу сделать в густой туман. Разделившись, они станут легкой добычей. Сейчас видимость и диапазон действий был сильно ограничен, непонятно даже, кто только что сделал попытку атаки. Однако в одном они были уверены – это была не иллюзия. В тумане действительно скрывалось живое существо, не важно, человек это или зверь. Следующая атака была в виде бесчисленных камней, полетевших в путников со всех сторон. Булыжники эти оказались совершенно разных форм и габаритов – от небольших, размером с яйцо, до огромных, почти с человеческую голову! Люди быстро выхватили мечи, дабы отразить каменный дождь, но густой туман так сильно ограничивал видимость, что летящий предмет можно было увидеть только с совсем близкого расстояния. Вовремя отреагировать в таких условиях становилось практически невыполнимой задачей. Жуань Цянсю вскрикнула от боли, видимо, не успев вовремя отразить очередной булыжник. Девушка немедленно швырнула кинжалы в туман, но, поскольку оружие не осознавало свою цель, оно девственно чистыми вернулось в руки хозяйки, не задев ни единого врага. Юньси призвал четырех птиц чжэнь. Пернатые расправили крылья над группой Чаогэ, защитным шатром блокируя атаки сверху, но это почти не помогло, ведь камни все равно продолжали градом лететь на путников со всех сторон. Несчастные люди были сильно ослаблены иллюзиями, раздражающим издевательским смехом «призрака» и непроглядным туманом, в котором невозможно было разглядеть врагов. Из леса вновь раздалось мерзкое хихиканье, проникая в уши путников, заставляя их тела дрожать, побуждая в исступлении хвататься за волосы. Кроме Лун Сяна ни один из участников команды не смог избежать удара камнем. Ослабшие и раненые, они оказались не в силах сопротивляться столь яростной атаке. Более сильные члены команды взяли в плотное защитное кольцо Лун Сяна и Жуань Цянсю, защищая их от каменного града. Возможно, травма от камня и не была столь ужасна, но, когда этих снарядов было целое море, это поистине становилось опасно. Попади такой булыжник в голову – и пиши пропало! Тянь Жун и Цуйю обратились зверями и устремились в туман. - Я вспомнил! – внезапно воскликнул Чжи Сюань. - Что? – Чаогэ не поверил своим ушам. - Чтобы войти в сказочную страну Куньлунь через холм Куньлунь, нам нужно пройти через лабиринт, созданный местными племенами. Туман нагоняют великие чародеи племени. Они круглый год жгут какое-то волшебное растительное снадобье и соединяют его дым с туманом. В белой пелене скрывается множество диких животных… Рев Тянь Жуна и Цуйю, пронзив туман, достиг ушей путников. Люди невольно напряглись, опасаясь худшего, потом послышался шорох, и каменная атака внезапно прекратилась. Видимо, стая странных животных все же отступала. Через некоторое время возвратились разъяренные Цуйю и Тянь Жун. Юйжэн Шу немедленно спросил: - Что это было? Вы разглядели? - Схожие с обезьянами твари, еще и хвост, как у леопарда, - качая головой, отозвался Тянь Жун. - Они безумно гибкие и шустрые, очевидно, хорошо знакомы с местностью. Стая была огромна, но исчезла в один миг. - Судя по твоему описанию, это могут быть цзюйфу (1), - тихо сказал Юньси. - Цзюйфу? - Это обезьяноподобный зверь с запада. Он невысокого роста и обладает до крайности странным криком. Хорош в метании предметов. Нападают обычно большими стаями, - отчеканил юноша. Цзян Чаогэ заключил: - Итак, мы попали в ловушку стаи обезьянок? - Нет, - возразил Юньси. – Нас заманили в ловушку с помощью лабиринта и тумана, а цзюйфу просто хотят убить нас ради мяса, вот и все. Эти обезьяны знают, как влиять на разум потерявшихся путников с помощью различных звуков. Они попытаются сломить наш дух, а затем напасть на нас. Это у них в крови, их предки охотились точно так же. Возможно, что сейчас они и отступили ненадолго, но обязательно вернутся и продолжат начатое. Подобного сценария допустить нельзя. - Как же нам выбраться отсюда? Туман такой плотный, не говоря уже о том, что мы в конец запутались в лабиринте! Я даже не могу сказать, идем ли мы прямо или петляем! Над лагерем повисло молчание. Все понимали, что если туман волшебным образом не рассеется, надежды на спасание нет. Но, судя по словам Чжи Сюаня, этому туману не менее десяти тысяч лет. Так как же справиться с подобным устойчивым явлением? Юньси прикусил губу: - Есть один способ, но это займет время. Юйжэнь Шу мгновенно воодушевился: - Говори! - Давайте изловим одного цзюйфу и сделаем из него духовный инструмент. Он во всем будет нас слушаться и в итоге выведет из смертельного лабиринта! Цзян Чаогэ воскликнул: - Это хороший способ! Но есть ли у тебя с собой какие-либо материалы для изготовления духовных инструментов? - Я все свои вещи ношу с собой, - буркнул юноша. - Сколько дней это займет? - На создание простого базового инструмента без боевых функций уйдет не менее двух дней, - Юньси оглядел спутников и торжественно произнес: - Итак, за двое суток мы должны постараться не сойти с ума от иллюзий, не быть забитыми до смерти камнями и не позволить докучливым обезьянам помешать мне призвать дух зверя в инструмент. Юйжэнь Шу твердо сказал: - Нет проблем. Мы сможем продержаться это время. - Теперь задача состоит главным образом в том, как нам изловить этого цзюйфу, - задумчиво пробормотал Чаогэ. - Предоставь это мне, - сказал Тянь Жун. После этого путники начали готовиться к следующему нападению стаи цзюйфу. Во-первых, они поставили плотную утепленную ветрозащитную палатку, чтобы слабые Лун Сян и Юньси смогли оставаться внутри в относительной безопасности. Остальные трое, нарубив толстых ветвей в округе, соорудили из них подобие примитивных щитов. Их звери также были наготове. С приходом вечера в лесу стемнело настолько, что люди не могли разглядеть даже пальцы на своих руках. Туман усугублял ситуацию, пробираясь в сердца и души людей, лишая их спокойствия и ясности мыслей. Цзян Чаогэ, Чжи Сюань, Юйжэнь Шу и дева Жуань сидели перед палаткой с оружием наготове. Сейчас они представляли собой птиц в клетке или черепах в банке – спрятаться было абсолютно негде. Посему оставалось лишь пассивно ждать грядущей катастрофы. Но бедствие так и не наступало, от чего путники еще больше волновались. Чжи Сюань вдруг схватил руку мужчины, сжимающую кинжал. Она была ледяной, точно безжизненная сталь оружия. Цилинь с беспокойством спросил: - Тебе холодно? - Рядом с тобой не холодно. - Тогда почему твоя рука такая ледяная? Цзян Чаогэ действительно чувствовал, что замерз. Сила его души заметно истощилась, а значит, и физические характеристики снизились. Он сказал: - Просто засиделся на одном месте. Все нормально. Чжи Сюань прошептал ему на ухо: - Не бойся. Если выбраться не получится, то я снова помогу тебе. Цзян Чаогэ решительно качнул головой - Я не позволю тебе снова явить свой облик путем таких жертв. В следующий раз, когда ты сформируешь свое истинное тело, это будет с помощью моей духовной силы, не твоей, - мужчина все еще остро помнил ту тревогу и страх, что он испытывал на протяжении целой недели, глядя на безвольное тельце спящего малыша. Чаогэ не просто боялся потерять свое духовное оружие, больше всего его страшило именно одиночество. - Это здорово, - сказал Чжи Сюань, вырывая Чаогэ из его мыслей. – Ты будешь очень сильным. - Знаю. Наконец-то я перестану быть обузой и не буду тащить всех назад, - сказал Цзян с улыбкой. - Никого ты не тащил! – возмутился Цилинь. – Для меня – ты самый лучший! Улыбка Чаогэ стала еще шире, а Чжи Сюань невольно залюбовался. Изгиб уголков губ, чуть прищуренные глаза и, наконец, маленькие ямочки на лице – все эти мелочи откликались счастьем в сердце Цилиня. Сейчас, чтобы поберечь энергию мужчины, Чжи Сюань был в облике совсем юного молодого человека. Размеры его сделались меньше Чаогэ, поэтому голова Сюаня удобно лежала на плече у мужчины. Посидев так немного, Чжи Сюань осторожно приподнялся и кончиком языка легонько лизнул щеку собеседника. Цзян Чаогэ немного отклонился, но Чжи Сюань не собирался так легко сдаваться. Он снова приблизился и, точно маленький щенок, вновь лизнул мужчину, да так увлекся, что увлажнил примерно половину поверхности щеки. Цзян Чаогэ беспомощно сказал: - Ну что ты опять творишь? - Я не знаю, - уставившись на мужчину, честно признался Чжи Сюань. – Просто мне отчего-то очень захотелось это сделать. Лицо Цзян Чаогэ немного помрачнело, он оглянулся вокруг, но другие люди, казалось, уже давно привыкли к такому поведению. Глаза у всех были закрыты, действия Цилиня и человека полностью проигнорированы. Чжи Сюань недовольно скривил рот и приказал: - Не смотри на них, только на меня! Цзян Чаогэ не знал, смеяться ему или плакать. - Ну посмотри же на меня, - Чжи Сюань осторожно взял мужчину за подбородок. Цзян Чаогэ перевел взгляд на негодника: - Хорошо, смотрю на тебя. Чжи Сюань приблизился и быстро чмокнул собеседника, а затем молниеносно отстранился и продолжал молча сидеть с глупой улыбкой на лице. Цзян Чаогэ, конечно, сначала был ошеломлен такой внезапной атакой, но в итоге не смог удержаться от смеха. Его радость была заглушена совсем другого рода смехом. Ночной воздух вновь разрезало то самое мерзкое хихиканье – предвестник скорой атаки цзюйфу. Люди немедленно вскочили с земли, подняли щиты и приготовились к бою. Как и ожидалось, вскоре в сторону небольшого лагеря полетели большие и маленькие булыжники, превращаясь в нескончаемый каменный дождь. Над головами путников раскинулся защитный купол из птиц Юньси, за это направление можно было не волноваться. Ветрозащитная палатка тоже вполне справлялась с блокировкой обычного размера камней. Четыре человека прижались друг к другу спинами, прикрываясь деревянными щитами. Таким образом удавалось защитить слабые места и с помощью мечей отбить особенно крупные камни. Тянь Жун и Цуйю один за другим бросились в туман. Их задача состояла в том, чтобы изловить цзюйфу. Реакция врагов проявилась в виде душераздирающего звериного рева. После атаки Небесных зверей обезьяны сильно разозлились и с удвоенной силой забарабанили камнями по маленькому кругу людей. Внезапно в защитное кольцо влетел случайный камень, и Цзян Чаогэ не смог увернуться от него. Удар булыжника пришелся точно в голову мужчины, брызнула алая кровь. Чжи Сюань заревел с такой силой и гневом, что даже странный смех затих. Зажав рану на голове, Цзян Чаогэ очень хотел безвольно осесть на землю, но понимал, что стоит разорвать их оборонительный круг, и все будет кончено. Если он сядет на корточки, то всего пара случайно проскочивших сквозь щит камней может лишить его жизни. Поэтому мужчине оставалось лишь, превозмогая боль и головокружение, продолжать держать оборону, поминутно вытирая глаза от струящейся из раны крови. Яростная атака не прекращалась еще в течение нескольких минут, при этом атакующие их камни стали такого размера, что из них вполне можно было соорудить основательный дом. Когда ситуация стала совсем невыносимой, из пелены тумана появился Тянь Жун, державший в пасти обезьяноподобное существо с коричневой шерстью и хвостом леопарда. Вид у этого создания был довольно худым и жалким. Стая цзюйфу вновь отступила, видимо, запас снарядов в виде камней был не бесконечен. За исключением кровоточащей головы Цзяна Чаогэ больше никто из членов группы не получил особых травм. Лун Сян и Юньси так и вовсе остались в палатке в полнейшей безопасности. Тянь Жун бросил на землю мертвого цзюйфу, у животного была сломана шея. - Этого достаточно? – послышался глубокий голос Чжэна. Юньси высунулся из палатки и оглядел добычу Тянь Жуна. - Достаточно, вполне достаточно. Мертвая обезьяна была немедленно перемещена в палатку. Юньси достал свою аптечку, выудил из нее кинжал и нож для костей и отточенным движением вырезал из тела цзюйфу нужную кость. Отбросив останки в сторону, он небрежно сказал: - А из этого можно приготовить ужин. Юноша мастерил духовный инструмент внутри палатки, тогда как остальные занялись приготовлением пищи снаружи. На самом деле ни у кого не было особого аппетита. Со временем магический эффект тумана усиливался, влияя на сознание людей. Путники начинали постепенно сходить с ума, появились припадки беспамятства, сначала всего на несколько секунд, а потом все длиннее и длиннее. Духовные звери неусыпно следили за своими воинами, ведь стоит упустить момент, и человек может больше не проснуться. Бездумно жуя пресную пищу, изможденные участники команды молча охраняли Юньси, пока тот без устали трудился. Никто не смел спать, боясь более не увидеть света. Внутри палатки стоял насыщенный запах лекарственных трав. Цзян Чаогэ с любопытством отодвинул полог и заглянул внутрь. Перед глазами мужчины предстал рабочий стол юноши, полностью заставленный всевозможными материалами и приспособлениями, о предназначении которых Чаогэ даже не догадывался. В глаза бросились несколько хрустальных камней и красителей. Почувствовав незваного гостя, Юньси немедленно обернулся. Цзян Чаогэ немного смутился и решил покинуть импровизированную лабораторию, но юноша неожиданно остановил его, сказав: - Если хочешь увидеть процесс, то вперед. Цзян Чаогэ очень вежливо поинтересовался: - Я точно не буду тебе мешать? - Точно, - Юньси более не смотрел на него. Он быстро развернулся и продолжил работу. – Впрочем, это ведь самый простейший инструмент, я играючи делал такие вещички, когда мне и шести лет отроду не было. Так что твое присутствие мне не помеха. - Что же, значит я тебя не побеспокою. Мне действительно очень любопытно, как ты изготавливаешь свои изделия. - Тогда нам следует покинуть палатку, - сказал Юньси. - Хорошо, - Цзян Чаогэ последовал за юношей наружу. - Итак, все очень просто, - начал свой рассказ Юньси. - Нужно изготовить специальный духовный отвар и погрузить в него животный материал, затем призвать дух зверя с помощью заклятья возвращения души, которое делается только на основе крови самого мастера духовных инструментов. Дальше требуется развести специальный огонь, непременно используя духовную силу, и в итоге спаять этим огнем дух зверя с инструментом. Лучше всего процесс протекает с недавно почившими зверями, так как их души не успели рассеяться или далеко улететь. Это экономит очень много времени и сил. Возвращенный дух обычно очень норовист и непреклонен, от него трудно добиться желаемого, например, когда дело касается каких-то боевых особенностей, но в нашем случае этого не требуется. Я создаю простейший духовный инструмент без каких-либо функций, так что это сэкономит нам еще два дня работы. Цзян Чаогэ кивнул: - Я считаю, что ты можешь сделать отличные деньги на этом бизнесе. Ты такой способный, что в силах сделать духовный инструмент всего за каких-то два-три дня, да еще и в полевых условиях! За такой предмет можно выручить сотню или, если повезет, две сотни серебряных монет. Юньси лишь дважды неопределенно хмыкнул, но так ничего и не сказал. Цзян Чаогэ нахмурился: - Отчего ты реагируешь подобным образом? - Этот вид орудий является самым низкоуровневым и, соответственно, легкодоступным из всех. Цены, что ты только что озвучил, просто фантастические. В большинстве случаев за подобную штуку можно выручить от силы десять серебряных монет, лишь немногие экземпляры могут доходить до сотни серебром. - Но если к предмету привязать мощного зверя, то несколько сотен точно заработаешь! - Хорошие свирепые звери не будут использованы для создания таких элементарных орудий. Они ведь монстры! - Юньси не смог удержаться и закатил глаза. – А сильные монстры должны использоваться продуктивно, например, для изготовления духовного оружия, ведь именно в нем лучше всего используются их защитные свойства. А простейшие инструменты используют в быту: призрачная собака на воротах, охраняющая двор двадцать четыре часа, милый котик в доме или неутомимая лошадь для работы в поле. Лицо Цзян Чаогэ просветлело: - Эй, как насчет того, чтобы научить меня? Я думаю, что легко справлюсь с задачей! – при взгляде на миску с пахучим травяным отваром и тем, как Юньси кинул туда кость обезьяны, у Цзян Чаогэ буквально зачесались руки как-нибудь поучаствовать в процессе. - Тогда тебе нужно попрактиковаться. Не каждый сможет создать кровавое магическое поле, - Юньси подошел к нему, держа миску с отваром в руках. Цзян Чаогэ скривил рот: - Не тяни. В следующий миг Юньси, даже не моргнув глазом, порезал палец кинжалом, нарисовал алым странное заклятье на земле и поставил чашу в центр будущего магического поля. Затем, о чем-то подумав, он передал кинжал Цзян Чаогэ. Цзян Чаогэ не понял: - В чем дело? - Разве тебе не интересен процесс? Давай, капни пару капель своей крови в отвар, и ты станешь единственным человеком, имеющим власть над этим инструментом. - Интересно, - Цзян Чаогэ улыбнулся, надрезал палец и надавил на ранку. Несколько алых капель приземлились в чашу. - Отныне я буду использовать силу своей души, чтобы разжечь специальный огонь. Не позднее, чем через день или два, я обязательно сформирую дух зверя. Запомни, в процесс нельзя вмешиваться, меня нельзя отвлекать, иначе все старания пойдут прахом! Юйжэнь Шу услышал предостережение юноши: - Не волнуйся! Юньси, скрестив колени, сел и, закрыв глаза, выровнял дыхание, сосредотачиваясь. Через некоторое время невооруженным глазом стало заметно, как варево в чаше начало излучать алый свет, а затем и вовсе закипело. Все приготовились к еще одному раунду выматывающего ожидания. Неизбежная будущая атака проклятых цзюйфу не на шутку беспокоила путников. Сон давно стал для них непозволительной роскошью, а воспаленный разум то и дело подвергался новым волнам иллюзий от дурманящего тумана. Усталость, казалось, пробралась даже в кости людей, но никто не смел пренебрегать безопасностью. С начала производства духовного инструмента обезьяны уже дважды атаковали их, и интервал нападений явно сокращался. Цзян Чаогэ отчаянно хотелось узнать, кто же за этим всем стоял. Пребывание в этом месте не только исчерпало их духовную энергию, использующуюся на борьбу с дурманом, не только измотало их физическую силу, из-за постоянного противостояния с невидимыми партизанами в тумане, но еще и сломило их дух, ведь путники уже давно не знали сна и отдыха, ежесекундно находясь в напряжении и ожидая очередной атаки. В итоге иллюзии все больше брали над ними верх. Каждая атака стаи свирепых обезьян будет делать их слабее, а к концу третьего дня, судя по их состоянию, все будет кончено. Если их план не удастся и придется пробиваться силой, то, истощенные, они далеко не убегут, а уж разделить их небольшую группу будет легче легкого. Любому врагу не составит абсолютно никакого труда по одиночке перебить каждого члена команды. Пребывая в глубокой задумчивости, Цзян Чаогэ в полной мере осознал, что подобная стратегия была чрезвычайно хитра, порочна и имела почти стопроцентный успех. Путники возложили все свои надежды на духовный инструмент из кости цзюйфу, над производством которого в данный момент корпел Юньси. Поэтому, сжав зубы, они старались как можно лучше охранять благополучие юноши. Даже тяжело раненый Лун Сян отказывался ото сна, желая принести пользу и защитить их единственного духовного мастера и наставника. Казалось, что эта ночь будет длиться вечно. Рана Лун Сяна в итоге все же дала о себе знать, и рыжеволосый юноша провалился в глубокое беспамятство. Получившая множественные удары камней Жуань Цянсю тоже была не в лучшей форме, девушке даже не хватало энергии для лунных клинков. Запас духовной силы у Чаогэ неизбежно стремился к нулю, и на поддержание взрослого облика Чжи Сюаня ресурсов больше не осталось. Так что теперь малыш Чжи Сюань вместе с девушкой и безвольным, бледным Лун Сяном, находящимся без сознания, вынуждены были вернуться в палатку. В итоге единственными активными бойцами среди людей оказались только Чаогэ и принц Шу, а среди зверей – Тянь Жун и Цуйю. Юньси бросил все духовные силы на создание духовного предмета, поэтому не мог призвать четырех птиц чжэнь. Ситуация складывалась тяжелой. Цзян Чаогэ никогда ранее не сталкивался с такого рода сражением. Весь его предыдущий боевой опыт сложился на основе яростных, быстрых и понятных боев, что в корне отличалось от теперешнего их положения. Тревога, страх и отчаяние захватили разум и тело мужчины, становясь все невыносимее, точно так же, как рана от небольшого ножа: сначала она кажется незначительной, но чем больше раз лезвие проходится по порезу, тем глубже и серьезней он становится. На исходе ночи Юйжэнь Шу и Чаогэ уже тяжело дышали, неконтролируемо потели, а из множественных ранений на их телах сочилась кровь. При взгляде на мужчин казалось, что они могут упасть в любую секунду, но молодые воины продолжали держать оборону, стискивая зубы до скрежета. Тянь Жун и Цуйю, хотя и являлись духовными зверями, но в связи с плохим состоянием хозяев тоже выглядели не лучшим образом. Их гладкая шерсть была обляпана кровью, взгляд все еще сохранял свирепость, но в нем также просматривалась усталость и растерянность. Эта ночь стала для них самой трудной и хаотичной. На рассвете Цзян Чаогэ уже едва мог держать глаза открытыми. Он не упал на землю лишь потому, что судорожно держался за рукоять меча «Чжи Сюань», всем телом опираясь на клинок. Если в ближайшее время вновь начнется атака обезьян, то они будут не в силах сдержать натиск, защищая работу Юньси. - Держитесь! Я почти закончил, - послышался низкий голос Юньси. Утирая пот со лба, Цзян Чаогэ прохрипел: - Поторопись, или мы все тут умрем! Серебряные волосы Юйжэнь Шу больше не отливали ослепительным блеском, они спутались и теперь липли к щекам уставшего принца. Шу прошипел сквозь зубы: - Сколько времени это займет? - Судя по частоте атак цзюйфу вам придется отразить еще по крайней мере одну. - Проклятье... - Цзян Чаогэ ощущал, что может в любой момент рухнуть на землю без чувств. Он слабо сказал: - Если я умру, ты сможешь сделать из меня духовное оружие? Юньси и Юйжэнь Шу оказались настолько ошеломлены неожиданным заявлением мужчины, что их лица исказились почти до неузнаваемости. - Это великое табу – делать сосуды души из людей! Не смей даже думать об этом! – закричал Юньси. Цзян Чаогэ выпалил эту фразу невзначай, так просто к слову пришлось, он никак не ожидал получить столь серьезный ответ. Интуиция подсказывала мужчине, что за этим стояла какая-то история, но сил на расспросы не оставалось. В этот самый миг из тумана послышался все тот же странный смех, и это всего-то через час после последней атаки обезьян! Цзян Чаогэ буквально взорвался от гнева: - Откуда эти животные вообще берут столько камней? Тянь Жун и Цуйю одновременно поднялись с земли и окружили Юньси своими могучими телами. Когда каменный дождь разразился с новой силой, Цзян Чаогэ и Юйжэнь Шу прижались друг к другу спинами, издали боевой крик, синхронно подняли щиты, взмахнули мечами и одновременно отразили атаку. Булыжники, как и прежде, летели абсолютно со всех сторон. Тянь Жун и Цуйю были слишком большими, чтобы где-то спрятаться, к тому же, защитить Юньси можно было только закрыв его. Так что два величественных зверя стойко переносили страшные побои острыми камнями, их великолепная шерсть окрасилась кровью. Зрелище было трагичным. Деревянные щиты Юйжэнь Шу и Цзян Чаогэ пришли в такое состояние, что, казалось, вот-вот разлетятся на щепки. Камни нескончаемым градом атаковали двух мужчин, и те изо всех сил сдерживали свои позиции. Цзян Чаогэ уже совершенно не чувствовал своих рук. Так как его сила души возросла, тяжесть древнего клинка «Чжи Сюань» уже была не столь неподъемной для мужчины, только вот он махал этим мечом всю ночь напролет, беспрестанно отражая летящие со всех сторон камни. Можно сказать, что такая «тренировка» равнялась многим месяцам постоянных упражнений в боевых техниках. Случайный булыжник поразил Цзян Чаогэ в ногу, и мужчина невольно сел на одно колено. Чжи Сюань выбежал из палатки и уставился на раненого. Глаза ребенка пылали алым огнем, миловидное детское личико исказилось настолько, что его уже практически нельзя было назвать человеческим! Цзян Чаогэ в тот же миг понял, что Цилинь вновь хочет явить свое истинное тело. Он быстро обнял малыша, крича ему на ухо: - Чжи Сюань, не надо! Я могу еще продержаться. Эти травмы – ничто, слышишь? Я смогу выдержать! Ребенок короткими ручками обвил шею мужчины, его голос дрожал: - Больно? Тебе больно?! Глаза Цзян Чаогэ немного защипало, он даже подумал, что вот-вот расплачется. Сдержав себя, он сказал: - Эта боль ничего не значит для меня. Не трать впустую свои достижения в совершенствовании, иначе в будущем мы упустим шанс выстоять против более сильного противника. Сейчас я смогу все преодолеть. Пожалуйста, доверься мне и вернись в палатку. Чжи Сюань крепко вцепился в одежду мужчины, не желая отпускать, в золотых озерах его глаз отражалась бесконечная внутренняя борьба. Цзян Чаогэ легонько дотронулся до подбородка ребенка, чуть приподнимая голову малыша, и поцеловал его в горячий лобик: - Слушайся меня. Затем он поднял крошечное тельце дитя и положил его обратно в палатку, резко закрывая за собой вход. В тот же миг камень ударил его в левое плечо. Он охнул, падая на землю, и тут же услышал, как в палатке завозились. Цзян Чаогэ схватил полог над входом и отчаянно крикнул: - Не выходи! Сильная рука схватила Цзян Чаогэ, резко ставя его на ноги. Подняв глаза, мужчина встретился взглядом с усталыми, но решительными глазами принца. Цзян Чаогэ схватил Шу за предплечье и сильно сжал. Стоя спиной к спине, двое вновь стали отважно противостоять каменному дождю. Даже если боль была уже невыносимой, пока легкие мужчин наполнял воздух, они бы ни за что не сдались! Юньси внезапно открыл глаза. Засунув руку в миску с лекарственным отваром, он достал оттуда духовный предмет. Он почти плакал, когда выкрикнул заветную фразу: - Готово! И в тот же миг на остатки духовной энергии призвал двух ядовитых птиц, чтобы хоть как-то защитить Юйжэнь Шу и Цзян Чаогэ. Как раз вовремя, потому что мужчины исчерпали все мыслимые и немыслимые физические лимиты и устало осели на землю. Юньси немедленно затащил их в палатку. К счастью, этот раунд атаки тоже подошел к концу, и цзюйфу прекратили свой «обстрел», постепенно скрываясь в тумане. Юньси с волнением держал в руках готовое изделие: - Хорошо сделано, хорошо сделано! Он определенно сможет вывести нас отсюда! Цзян Чаогэ полузакрытыми глазами смотрел на маленький предмет в руках юноши. В этот момент вся его сила будто бы разом закончилась, и, с облегчением вздохнув, мужчина потерял сознание.

***

1) Цзюйфу (举父) - Свирепый зверь с горы Чонгву. Хорош в метании. Этих обезьяноподобных существ опасались даже тигры и леопарды. Цзюйфу имеет привычку касаться своей головы и просто обожает бросаться камнями в людей.