Духовный воин Гэ / Jiang Chao Ge and the Spirit Weapon

Площадь дока оказалась просто огромной. Повсюду валялись заброшенные материалы, инструменты и прочие необходимые для судостроения вещи. Помещение находилось в плачевном состоянии: деревянные конструкции прогнили насквозь, кое-где из дыр в полу или потолке сочилась вода, словом, зрелище было не из приятных. Однако именно в этом месте контрабандисты и нелегальные торговцы решили устроить подпольный рынок. Сунь Ань пояснил: – Этот рынок функционирует всего два дня в месяц. Сегодня как раз один из таких дней, но учтите, до рассвета осталось несколько часов, вскоре все здесь исчезнет, точно утренний туман. Юньси нетерпеливо потер руки: – Времени преступно мало! – Да, но это единственный шанс сохранить все в тайне. К ним подошел служитель и с уважением поинтересовался: – Господин Сунь, что привело вас сюда сегодня? – Я привел своего брата за покупками. Скажите, хозяин Чжао здесь? – Да, пожалуйста, следуйте за мной. Юньси воодушевленно указал на прилавок с книгами, восклицая: – Ух ты! Как много книг! Я хочу купить их все! Цзян Чаогэ взглянул на книжный прилавок: – И что это за книги такие? На обложке ни единого иероглифа не разобрать. Ты хоть знаешь, о чем они? – Это не для меня, это для учителя, – счастливо произнес Юньси. – Хочу купить для него как можно больше! Он очень любит читать, так что любые подойдут. Сунь Ань, услышав их разговор, заметил: – Старший брат, эти книги стоят сущие гроши. Я просто попрошу отправить их к вам в гостиницу, идет? Цзян Чаогэ с улыбкой поблагодарил: – Спасибо. Юньси неимоверно обрадовался: – Учитель уже по несколько раз просмотрел мои медицинские книги и справочники. Он сказал, что хочет восполнить знания, которые упустил за несколько тысяч лет сна. – Книги – не жизнь. Ими все знания не восполнишь, – с несвойственной ему серьезностью заметил Сысы. – В любом случае, у учителя много времени, – улыбаясь, ответил Юньси. – Юньси, поищи материалы, подходящие для нового хранилища. Наша команда растет, вещей прибавляется, и китовый мешок уже не справляется с задачей, – попросил Чаогэ. – Хорошо. Сунь Ань остановил увлеченного юношу: – Брат Юньси, если ты хочешь что-то купить, я найду надежного человека тебе в помощь. В противном случае здесь может быть небезопасно, – с этими словами он перехватил проходящего мимо сотрудника подпольного рынка. – Ты, всюду следуй за этим младшим братом и проведи его по торговым рядам. Цзян Чаогэ сказал: – Сысы, иди вместе с Юньси. Юньси весь светился от предвкушения отличных покупок. Тем временем Цзян Чаогэ и Лун Сяна сопроводили к недостроенному рыбацкому кораблю. Остов его слабо светился из-за зажжённых внутри свечей, желтые блики играли на стенах заброшенного сооружения, образуя причудливые тени. Атмосфера полнилась таинственностью и опасностью. Цзян Чаогэ вступил на палубу, и корабль мягко покачнулся от его веса, поскрипывая деревянными рейками. Мужчина ехидно подумал, что нисколько не удивится, если эта старая посудина начнет разваливаться прямо под ним. Внутри небольшой каюты находилась целая группа людей, и Цзян Чаогэ безошибочно определил среди них телохранителей – довольно мощных духовных воинов. В центре стоял стол со всевозможными сокровищами. Стеллажи по бокам были забиты различными украшениями, свитками и духовными инструментами. Цзян Чаогэ скользнул по ним оценивающим взглядом, с удовольствием отмечая несколько особо ценных вещиц. В деловых способностях хозяина Чжао не приходилось сомневаться. Хозяин Чжао крутил в руках шкатулку для сигарет, внимательно рассматривая ее, но заметив дорогого гостя, он тут же оторвался от резной деревянной коробочки, лучезарно улыбаясь: – Брат Ань, давненько я тебя здесь не видел! – Просто у тебя нет достойных меня вещиц! – парировал Сунь Ань. Брови Чжао удивленно приподнялись, но затем он перевел взгляд на Цзян Чаогэ и Лун Сяна: – Видимо, подразумевается, что эти двое господ как раз и принесли те самые «достойные вещицы». Цзян Чаогэ с улыбкой произнес: – Вы правы, у меня при себе есть парочка занятных предметов, но я не знаю, обладает ли хозяин Чжао достаточным аппетитом. Мужчина прищурился: – Все зависит от того, что именно может предложить мне господин. Босс Чжао был деловым человеком, профессионалом на черном рынке. Безусловно, он понимал опасения Чаогэ, а также имел и свои. Сюда приходили люди, не желающие раскрывать источник поступления их товаров, а покупатель в свою очередь не желал раскрывать источник своих финансов. Но если покупатель не сможет дать достойную цену товарам, а продавец при этом уже продемонстрирует ценные вещи, это поставит его в очень уязвимую ситуацию. Поэтому, дабы убедить Чаогэ в своей платежеспособности, хозяин Чжао выложил на стол три деревянных ящика и принялся поочередно их открывать. Первый ящик оказался доверху забит ожерельями из дивного морского жемчуга цвета павлиньего пера. Не нужно было быть экспертом-ювелиром, чтобы понять ценность этих изделий из редчайшего сырья. Во втором ящике лежала фигурка нефритовой цикады искусной работы. Каменное насекомое размером с ладонь человека было вырезано из дорогого нефрита ярко-зеленого цвета. Очень красивое изделие! Босс Чжао наблюдал за метаморфозами в мимике Цзян Чаогэ, самодовольно улыбаясь: – Ну как? Неплохой товар? Цзян Чаогэ улыбнулся в ответ и кивнул: – Действительно необычные вещи, – его взгляд невольно сфокусировался на последнем деревянном ящике. Хозяин Чжао загадочно произнес: – Хотя сокровища в первых двух ящиках имеют свою бесспорную ценность, все же это обычные вещи, которые можно встретить на континенте Тяньлин. Но то, что находится в третьем ящике, пусть и не ювелирное изделие, но при этом самая ценная вещь из всех. Диковина из чужедальней страны. Цзян Чаогэ немедленно заинтересовался: – О, что же это? Мужчина объяснил: – Эту вещь не то что у нас в стране, даже за границей тяжело достать. Теперь уже Сунь Ань потерял покой: – Босс Чжао, не томи, покажи уже нам, что там! Мужчина чуть сжал деревянный короб и с учтивой улыбкой промолвил: – Вежливость – это взаимность. Может быть, уважаемый господин для начала покажет мне свой товар? Цзян Чаогэ достал из хранилища три императорских сокровища, с удовольствием отмечая, как загорается взгляд хозяина Чжао. После этого начались жаркие торги, процесс которых затянулся настолько, что Чжи Сюань неминуемо заскучал. Постоянно зевая, он склонил голову на плечо Чаогэ и лениво прошептал ему на ухо: – Давай я съем его и дело с концом. Цзян Чаогэ погладил волосы ребенка, чуть прижимая его головку к лопатке, и жестом велел молчать. Лун Сян все время был на страже, холодно следя за любыми движениями примерно дюжины духовных воинов, стоявших позади босса Чжао. Коли он взялся за работу телохранителя брата Цзяна, он ответственно подойдет к своей задаче защитника! Сойдясь наконец на устроившей всех цене, Чаогэ сбыл с рук три императорских сокровища, получив при этом одну тысячу сто золотых монет сверху. Такая высокая цена просто не укладывалась в голове, ведь для обычного человека пять золотых вполне достаточно для безбедной жизни. Хозяин Чжао пододвинул к Цзян Чаогэ увесистый ящик с золотыми монетами. После тщательного пересчета, Чаогэ сложил монеты обратно и убрал капитал в китовое хранилище. Чжао с довольной улыбкой также спрятал свои сокровища с глаз посторонних. Цзян Чаогэ внезапно попросил: – Хозяин Чжао, давайте теперь посмотрим на ваше последнее сокровище. Чжао медленно открыл деревянный ящик. В нем показалось что-то непонятное, длинное и огненно-рыжего цвета. Цзян Чаогэ вместе с Сунь Анем даже придвинулись, чтобы лучше рассмотреть предмет. В этот момент выражение лица Лун Сяна резко изменилось. Хозяин Чжао перевернул коробку, чтобы все могли рассмотреть ценный экспонат. Это был парик! Парик состоял из очень длинных волос, примерившему человеку они доходили бы до поясницы. Красные, точно пламя, блестящие и гладкие волосы – все это говорило о высочайшем качестве изделия. Цзян Чаогэ перевел полный волнения взгляд на Лун Сяна и по смертельно-бледному лицу юноши понял, что не ошибся в своих предположениях. Парик некогда принадлежал сородичу их рыжика. Пусть сейчас Лун Сян, как и Юйжэнь Шу, спрятал свои волосы, но Чаогэ знал, что под плотно замотанным тюрбаном юноши скрывалось точно такое же алое пламя. Лун Сян, словно околдованный, встал со стула и двинулся к деревянной коробке. Телохранители хозяина Чжао с лязгом схватились за оружие, атмосфера в каюте резко изменилась от деловой и расслабленной к напряженной и агрессивной. Цзян Чаогэ схватил юношу за руку, спеша объяснить: – Извините, извините, просто мой племянник никогда не видел подобного сокровища. С малых лет слушал он сказки о заморских призраках и демонах, а сейчас, увидев эту диковинку, разволновался, – с этими словами он подмигнул все еще неестественно бледному юноше, с усилием усаживая его на стул. Лун Сян плюхнулся на сидение; пот градом стекал с его посеревшего лба, увлажняя ткань тюрбана. Но вместо того, чтобы утереть влагу, он схватил Цзян Чаогэ за руку, судорожно сжимая ее. Хозяин Чжао, совершенно не ожидавший подобной бурной реакции на сокровище, убрал парик в коробку и передал ее одному из телохранителей. Цзян Чаогэ, ни на секунду не отпуская холодную руку юноши, спросил: – Подождите минутку, босс Чжао, вы можете рассказать мне происхождение этого необычного парика? Мужчина на мгновение заколебался, но в итоге все же сказал: – Это волосы одной благородной дамы из заморской страны. Живущие там люди обладают совершенно другой наружностью. Огненно-красный цвет волос, зеленые глаза, жители той чужедальней страны не стригутся всю жизнь, считая волосы сокровищем. Эта благородная дама умерла совсем молодой, после ее кончины кто-то заполучил ее волосы. Цзян Чаогэ, лишь представив судьбу несчастной девушки, немедленно похолодел от ужаса. В этом мире решительно все шло на продажу, без каких-либо этических норм. Как же это мерзко. Но дабы более не навлекать подозрений хозяина, он тихо сказал: – Эти волосы действительно потрясающе красивые. – Да, на континенте Тяньлин подобного цвета не встретишь, может, только у некоторых рыжеволосых рабов, контрабандой переправленных к нам из южных портов. И то оттенок такой чистоты и насыщенности редок даже среди того сброда, – на лице хозяина Чжао появилась самодовольная улыбка. – Раньше у меня был еще один подобный рыжий парик, но длина и оттенок сильно уступали этому экземпляру. И все же я продал его по неимоверно высокой цене – сто золотых монет! Покупателем оказался очень прославленный дворянин. Он приобрел его для своей наложницы. И это понятно. Кто же сможет устоять от сочетания бледной кожи и огненно-рыжих волос? Цзян Чаогэ услышал именно то, что хотел: – О, так эти парики из южного порта? – Да, хотя наши корабли иногда выходят из порта Хуань в море, но все же очень редко, потому что они недостаточно большие. В основном они предназначены лишь для рыбного промысла. Однако у семьи Су на юге есть несколько флотов. Так что все диковинки, а также рабы с чужедальних стран поступают именно из южных портов. – Из какой же страны эти чудесные волосы? Хозяин Чжао покачал головой: – О том мне не ведомо. Знаю только, что иностранцев с рыжими волосами называют народом Лунвэнь. Лун Сян издал сдавленный хрип, будто дыхание давалось ему с трудом, холодная рука еще сильнее сжала руку Чаогэ. Цзян Чаогэ обуревала тревога за юношу. Он было подумал купить этот пресловутый парик, однако быстро рассудил, что Лун Сяну, возможно, будет еще больнее видеть подобную вещь рядом, да и вырученные с таким трудом деньги уйдут в никуда. Чжи Сюань тоже оказался под впечатлением от парика, только совсем иначе. Его взгляд неотрывно наблюдал за деревянным ящиком, покуда хозяин Чжао передавал его своей охране. Когда ящик скрылся с глаз посторонних, цилинь перевел заинтересованный взгляд на несчастного Лун Сяна. Цзян Чаогэ до ужаса испугался, что Чжи Сюань, в свойственной ему манере, сболтнет лишнего, поэтому поспешил ретироваться из каюты. Как только они покинули док, Чжи Сюань, не удержавшись, выпалил: – А вот мне парик очень понравился! Внутри у Лун Сяна клокотала безудержная ярость, только благодаря неимоверному усилию воли смог он проигнорировать неуместное замечание цилиня. – Моя кожа белоснежна, если я надену красный парик, стану еще более привлекательным? – не унимался Сюань. Цзян Чаогэ почти кашлянул кровью. Уловив на себе удивленный взгляд Сунь Аня, он поспешил пояснить: – Детки вечно болтают, что первое в голову придет! В это время к ним присоединился Юньси, так же с успехом завершивший свои покупки. Почти вприпрыжку подойдя к друзьям, он с искренней радостью и даже гордостью заявил: – Я потратил ровно двести золотых монет, ни больше, ни меньше! Ровно двести! Цзян Чаогэ похлопал юношу по плечу, от души хваля: – Какой молодец! Сысы не менее радостно возвестил о своих удачах: – Юньси позволил мне кое-что купить! Замечательно! Юньси неодобрительно взглянул на него и прошептал: – Ты заставил меня. Затем оба юноши одновременно заметили мрачное выражение лица Лун Сяна и удивленно спросили: – Что с тобой, Сяо-Лун Сян? Паренек лишь сильнее закусил бледные губы, качая головой. Сунь Ань сопроводил друзей обратно в гостиницу. Цзян Чаогэ собирался подарить ему сто золотых в качестве компенсации за хлопоты, но молодой человек яростно замотал головой, решительно отвергая деньги. Лишь только Сунь Ань переступил порог гостиницы, прощаясь с Чаогэ, как изящная нога Цуйю уже появилась из алебарды. Лис еле выдержал эту пытку – сидеть в оружии, не имея возможности защитить хозяина. Сейчас же, когда конспирация была уже не нужна, он, подобно белой молнии, возник из алебарды, в тот же миг заключая Лун Сяна в нежные объятия, аккуратно касаясь его рыжих волос и безмолвно утешая. У Лун Сяна покраснели глаза, юношеское тельце на мгновение напряглось в руках лиса, но затем расслабилось, а обрамленная рыжим ореолом волос голова склонилась на плечо Цуйю. Юньси и Сысы в недоумении взирали на эту сцену и по сторонам, ища хоть каких-то объяснений. Цзян Чаогэ коротко поведал им о случившемся. Сысы постарался утешить друга: – Лун Сян, это ведь отлично! У тебя появилась еще одна зацепка в поисках родины! Лун Сян кивнул: – Да, просто… Просто это… – Тебя съедает тоска по дому, а парик стал лишним напоминанием о нем, – с участием сказал Чаогэ. – Я считаю, что волосы Сяо-Сяна самые красивые, несравненно лучше того парика! Может быть, ты тоже из благородных. Подумай, если это действительно так, ты сможешь отыскать свою семью гораздо быстрее. Лун Сян молча кивнул. Цуйю заботливо провел изящными пальцами по лицу юноши, пытаясь подарить комфорт, а затем тихим голосом произнес: – Сяо-Сян, знай, куда бы ты ни направился, я буду сопровождать тебя. Я проведу с тобой всю жизнь. Я посвящу свою собственную жизнь поискам твоей семьи и близких. Лун Сян вновь кивнул и наконец поднял взгляд, немедленно встречаясь с нежной улыбкой Цуйю. От чего-то растревоженное до этого сердце юноши теперь успокаивалось, внутри постепенно разливалось тепло. Он смущенно высвободился из объятий лиса и еле слышно прошептал: – Ты тоже… – Что? – Цуйю не понял слов хозяина. – Ты… ты тоже… моя семья, – когда Лун Сян, запинаясь, насилу закончил свою речь, его бледное лицо уже рдело от густого румянца. Эта маленькая деталь непостижимым образом изменила его облик, полностью преображая его. Более не было той холодной и сдержанной ледышки без определенного возраста, теперь перед ними стоял очаровательный юноша с румяными щечками и пылким взглядом. Пленительный взгляд раскосых малиновых глаз Цуйю также вспыхнул эмоциями. Лис вновь обнял Лун Сяна, делясь с ним теплыми чувствами: – Но я не желаю быть просто твоей семьей! Когда вырастешь, ты выйдешь за меня замуж, ну или я выйду за тебя! Как хочешь. Лицо Лун Сяна внезапно приобрело совсем уж пунцовый оттенок. Юноша быстро оттолкнул Цуйю, смущенно бормоча: – Не дури. Цуйю с готовностью выпустил хозяина из объятий, но теплая улыбка все еще играла на его прекрасных губах. Цзян Чаогэ сказал: – Лун Сян, рано или поздно мы и юг посетим. Тогда обязательно зайдем в крупный порт и разузнаем о твоей родине. Лун Сян кивнул: – Я смог сбежать от хозяина, накопил достаточно денег, теперь я уверен, что обязательно вернусь домой. – Ну вот и отлично! Теперь всем нам нужно хорошенько отдохнуть, это был тяжелый день. – Цзян Чаогэ зевнул. Лун Сян и Сысы с готовностью разошлись по своим комнатам, однако же Юньси не сдвинулся с места. Уже знакомый с особенностями характера юноши Цзян Чаогэ быстро понял, что, очевидно, ему хотели что-то сказать, поэтому спросил сам: – В чем дело? Ты не хочешь спать? Юньси покачал головой: – Я давно хотел тебе кое-что сказать, но все не находилось минутки, когда мы были бы наедине. Боюсь, что и в ближайшем будущем такой возможности не представится. – Что случилось? Юньси явно колебался: – Помнишь ли ты, что во время раскрытия твоих меридианов учитель попросил тебя прочитать необычную мантру, дабы спасти от смерти? В памяти Чаогэ немедленно всколыхнулись события того дня: – Конечно, я помню! Правда, слова мантры ни за что не смогу повторить. – Я запомнил ее, но очень долго не мог разузнать, что же это за мантра такая. Пока пару дней назад в деревне Эрту я не наткнулся на древние книги по изготовлению духовного оружия народности Эрту. Вот тогда-то я и увидел это заклинание! – Но слова были не китайские. – Да, должно быть, это древний китайский язык. Чем мощнее сила духа зверя, тем сложнее его призвать в оружие, именно в таких случаях применяются подобные мантры. Поэтому, даже если мы не разговариваем на том устаревшем языке, мы все еще знаем, как читаются или произносятся те или иные слова. Я хорошо запомнил странную мантру учителя и впоследствии смог найти ее в древних свитках. – Инь Чуань сказал, что это мантра создана специально для концентрации духовной энергии и восстановления тела. Однако я не являюсь духовным наставником и все же смог ее использовать. Юньси с достоинством знатока ответил: – Это не духовная мантра. – Да? Тогда что же? – Это заклинание. Цзян Чаогэ немало удивился: – Заклинание? То есть… для чародеев? Юньси кивнул: – Да, я обнаружил ее в книге великого чародея народности Эрту. Я просто бездумно пролистывал ее, ведь я люблю книги, и вдруг наткнулся на знакомые слова. Когда же я спросил у нынешнего чародея о природе этого заклинания, он поведал мне, что оно действительно предназначено для восстановления тела и души, однако же эффективно только для самого чтеца, – нервно сглотнув, юноша продолжил. – В то время я засомневался, была ли эта мантра создана исключительно чародеями народности Эрту или использовалась повсеместно? Не решившись далее расспрашивать пожилого господина, я отложил этот вопрос на потом. А сегодня, скупив целую книжную лавку, я обнаружил еще одну древнюю книгу по колдовству. Эта мантра была и там. Цзян Чаоге покачал головой: – Подожди минутку, ведь если это заклинание чародеев, то оно будет эффективно только для людей, обладающих хоть какой-нибудь магической силой. – Да, – Юньси пристально смотрел на Цзян Чаогэ. Цзян Чаогэ пораженно указал на себя, не разрывая зрительного контакта с юношей. Он просто не мог поверить в его слова. – Ты хочешь сказать, что во мне тоже есть магическая сила? – Возможно, что ты просто их давний потомок. Цзян Чаогэ выглядел озадаченным: – В этой теории есть две нестыковки. Во-первых, я не человек этого мира. Во-вторых, откуда Инь Чуань заранее знал, что во мне может теплиться скрытое колдовство? – Наши миры очень похожи, почти как две капли воды. Я думаю, ты и сам понимаешь, что между ними должна быть прямая связь. Да, в них есть различия, но есть и много общего, как между близнецами. Допустим, дети рождаются в одной семье, но воспитываются в разных условиях, тогда они в чем-то похожи, а в чем-то и различаются. – Нет, я боюсь, что здесь нечто иное, – холодно сказал Чаогэ. – Если я унаследовал кровь уцзу из этого мира, но вырос в своем мире, это неопровержимо доказывает теорию о том, что два мира были в прошлом едины! Юньси кивнул: – К вопросу о том, почему учитель догадался, что в тебе может быть магическая сила… Возможно, он просто почувствовал ее в тебе и решил воспользоваться этим шансом. – Цзян Чаогэ! – послышался гневный крик цилиня. – Ты не можешь быть потомком уцзу! Больше всего на свете я ненавижу именно этих противных колдунов! Губы Цзян Чаогэ искривились в горькой усмешке: – Предков не выбирают. Чжи Сюань крепко задумался над словами мужчины, в итоге придя к выводу, что все же подобное родство не было виной Чаогэ, но все равно остался недовольным: – Неудивительно, что в то время я почувствовал исходящее от тебя неприятное чужеродное дыхание. Должно быть, когда ты читал то заклинание, в тебе пробудилась кровь уцзу. Тогда я так переживал за твою жизнь, что решил, будто мне все показалось, – цилинь злобно зыркнул на Цзян Чаогэ, сам не понимая, на кого сейчас сердится. Цзян Чаогэ коснулся его головы: – Хорошо-хорошо, только не шуми. Даже если во мне действительно имеется примесь крови уцзу, я никогда не стану похож на великого государственного наставника. Я же, как говорится, седьмая вода на киселе, остаюсь обычным человеком, просто с неплохим набором навыков в виде возможности использования заклинания. – Ну, ладно… – пробурчал цилинь. – Я не сержусь на тебя. Цзян Чаогэ усмехнулся: – Спасибо, цзуцзун. Это столь великодушно с твоей стороны. – Одним словом, брат Цзян, это не плохо, что в тебе имеется магическая сила. По крайней мере это спасло тебе жизнь в критический момент. – Да, это действительно хорошо. Научи меня этому магическому заклинанию. Я обязательно должен запомнить его. Юньси старательно записал для него слоги заклинания: – Лучше заучивай их про себя. Все же это очень мощное заклинание, его нельзя использовать бездумно. – Я знаю, – заверил Цзян Чаогэ и, отложив записку, взволнованно спросил: – Как насчет того, чтобы прямо сейчас научиться каким-нибудь полезным волшебным навыкам? Юньси покачал головой: – Даже не думай об этом. – Почему? – Все великие чародеи отбираются старшим чародеем с самого их рождения. Кандидат в будущего волшебника должен быть сильным и обладать определенными качествами для столь ответственной должности. Старший чародей наставляет кандидата с младенчества, укрепляет его дух и тело. Его пичкают всевозможными отварами из растений, жалят насекомыми-вредителями и подпитывают духовными снадобьями, параллельно прививая глубокие знания о колдовской силе. Все это делается для того, чтобы в будущем он смог четко контролировать свою духовную силу и знать абсолютно все о своем ремесле. Чародеи всю жизнь продолжают учиться и экспериментировать с новыми колдовскими мантрами. Например, как те, с помощью которых тебя отправили в этот мир. Каждая новая мантра может обернуться катастрофой и необратимыми последствиями. Поэтому великий чародей должен обладать глубочайшими познаниями и большим опытом. Без этого никак нельзя. Цзян Чаогэ глубоко вздохнул: – Я в первый раз вижу, чтобы ты произносил столько слов за раз. Юньси нервно схватился за волосы: – В любом случае ты слишком взрослый для смены поприща. Так что ограничься только спасительной мантрой. Цзян Чаогэ кивнул: – Я понимаю. – И еще… Не говори о нашем разговоре учителю, – глаза Юньси немного округлились, во взгляде читалось смешанное со стыдом беспокойство, точно как у ребенка, который нашкодил и боится признаться. – У учителя должна была быть веская причина, отчего он не поделился с тобой этой мантрой. Возможно, он просто беспокоился о твоем благополучии, опасаясь, что ты злоупотребишь колдовством. Поэтому… не говори ему об этом, и уж тем более о том, что это я тебя всему научил. Цзян Чаогэ в умилении улыбнулся: – Не беспокойся, я ни за что не расскажу о твоем участии. Но... – он посмотрел на Юньси, а затем на Чжи Сюаня. – Разве вам не кажется, что Инь Чуань уж слишком загадочный? Сюань пожал плечами: – Его голова буквально забита информацией. Начнет говорить, так со скуки помрешь! Пусть лучше помалкивает. Юньси же сказал: – У учителя действительно много секретов, о которых он не желает нам рассказывать. Конечно... – Конечно, на то есть свои причины, – закончил за юношу Цзян Чаогэ. – Ну что же, Юньси, поздравляю, твой учитель окончательно и бесповоротно промыл тебе мозги. Погляди на себя! Ты же буквально молишься на него, как на божество! Щеки Юньси вспыхнули алым заревом: – Но ведь учитель действительно похож на фею! – каждый раз при заветном слове «учитель» глаза юноши светились обожанием. – Что же, вот увидишь, как будет счастлива твоя фея, когда ты преподнесешь ей в подарок целую повозку книг! Юньси со смущенной улыбкой пробормотал: – А я еще купил хорошие материалы для изготовления нового хранилища. – Вот это действительно здорово! Теперь ты просто обязан сделать мне эксклюзивную сумку-хранилище!