Духовный воин Гэ / Jiang Chao Ge and the Spirit Weapon

Окружившие страдающего паренька участники команды просто не смогли удержаться от смеха. Но объект их насмешек будто бы и не замечал всеобщего веселья. Взгляд юноши не отрывался от его мечты – прекрасного большого лука, лежащего перед ним на земле. Сысы прикасался к нему очень нежно и осторожно, но в руки взять боялся. Ведь если он не сможет его удержать, его греза растает, словно дым на ветру. – Оставьте паренька в покое, пусть посидит и всласть помечтает, – распорядился Чаогэ, а затем указал на брошенную Шэнь Яньсуем железную клешню. – А вот с этим, что будем делать? Все же клешня – оружие Небесного уровня. Не стоит просто так разбрасываться такими вещами. Юйжэнь Шу предложил: – Подождем, пока Цяньсю проснется, пусть попытает счастье с клешней. Если же не получится, оставим оружие в городе Хуань. Зачем нам лишняя ноша? – Ну что ж, решено! Весть о команде героев, спасителей женщин, молниеносно разлетелась по всему городу и его окрестностям. Группа Чаогэ, да и он сам, в одночасье стали местными звездами. Поэтому команда была вынуждена остановиться за городом, предпочитая жить в отдалении от «поклонников». Цзян Чаогэ вновь отправился на могилу благодетеля. Но в этот раз все было иначе. Проливая жертвенное вино на рыхлую почву могилы, он более не чувствовал той ужасной тяжести от несовершенной мести, что так долго камнем лежала у него на сердце. Хуже всего, конечно же, пришлось получившей серьезное ранение Жуань Цяньсю. Стрела прошла всего в паре дюймов от сердца девушки, чудом не убив ее. Страшно представить, что бы случилось, пройди стрела чуть левее. Тогда усилия даже десяти Юньси не смогли бы вытащить их подругу с того света. Ко всеобщему счастью этого не произошло. А благодаря искусному врачеванию Юньси и мудрым наставлениям Инь Чуаня жизни девушки более ничего не угрожало. Цзян Чаогэ смотрел на раненую подругу, и сердце его сжималось от того, сколь бледной и слабой она казалась. В глазах всей команды Жуань никогда не была просто девушкой, она являлась воительницей, сильной и непобедимой, надежной опорой в бою. Сейчас она сильно исхудала и безвольно лежала под покрывалом. Чаогэ перевел взгляд на скрытый под покровом силуэт и с особой остротой осознал, насколько хрупкая фигура была у их спутницы. Юньси аккуратно коснулся лба Жуань Цяньсю. Юноша и сам выглядел донельзя измотанным. Взгляд его больших глаз несколько остекленел из-за бессонной ночи, полной забот о раненой подруге. – Сестра Цяньсю очень сильная, – еле слышно сказал он. – Никогда еще я не встречал столь сильной женщины. Упав тогда в обрыв, я приземлился прямиком в бурную горную речку, что неминуемо должна была увлечь меня в смертоносный водопад. Сестра, не задумываясь, прыгнула за мной и спасла. Без нее меня бы уже давно не было среди живых. Цзян Чаогэ поспешил утешить юношу: – Судьба хранит ее. Она совсем скоро поправится. Сысы тоже не смог промолчать: – Сестра Цяньсю сильна и красива. В будущем я обязательно выберу себе именно такую девушку в жены. Цуйю саркастично хихикнул: – Только ты сначала поинтересуйся, захочет ли твоя избранница за тебя пойти. – Что ты имеешь в виду?! – вскинулся Сысы. – Я - настоящий мужчина! Цзян Чаогэ с улыбкой заметил: – Если ты действительно мужчина, так возвращайся в город и попробуй взять в руки лук «Ле Юй». А то ты только на словах бравый, а сам боишься испытать судьбу! Голова Сысы завертелась из стороны в сторону, точно как у деревянного болванчика: – Нет, я не могу, не могу! Дай мне собраться с духом, хотя бы несколько деньков! – Небеса! Да чего там с духом-то собираться? Миловидное лицо Сысы исказилось: – Боюсь! Я боюсь, что вообще не подойду ему. Это же лучший лук, который я когда-либо встречал в своей жизни. Знаете, все лучники страшатся, что им не хватит стрел. Но с этим луком подобного никогда не произойдет! Ах, такое ощущение, будто я встретил свою возлюбленную, но не знаю, найдется ли в ее сердце местечко для меня… – Чепуха! Уверен, что у такого большого мальчика – большое сердце, и у зверя, что ждет его в луке, тоже! – убеждал Цзян Чаогэ. – Иди же быстрее! Сысы с удвоенной энергией замотал головой и даже забился в угол от страха. Чаогэ сдался. У них не оставалось выбора, кроме как позволить юнцу «собираться с духом». Через несколько дней жители города Хуань, пережившие страшное потрясение, стали один за другим выходить на улицы. Обычно шумный портовый город сильно пострадал, от былой оживленной атмосферы не осталось и следа. Теперь она была тяжелой и гнетущей. Придя наконец в себя, Жуань Цяньсю с удивлением узнала, что ее ждут целых два оружия Небесного уровня. Эта новость как будто придала ей сил и улучшила самочувствие. Девушка более ни минуты не желала оставаться в постели, и ринулась попытать счастье со столь мощным оружием. Как только на город спустилась ночь, верный Чжэнчэнь повез хозяйку к пока еще бесхозным трофеям. Первой в очереди оказалась клешня с духом фейи, бывшее оружие ныне покойного Шэнь Яньсуя. Жуань Цяньсю просто не могла дождаться момента, когда дотронется до него. Сделав глубокий вдох, она потянулась к оружию, но почувствовала лишь тяжелый вес клешни, составляющий не менее тысячи цзинь. Покачав головой, девушка несколько расстроенно заключила: – Это не подходит. – Попробуй другое. Жуань Цяньсю направилась к луку «Ле Юй» и попыталась вновь. Прекрасные глаза ее лучились надеждой. Но и здесь ее ждало горькое разочарование – второе Небесное оружие также не поддалось. Цзян Чаогэ вздохнул: – М-да, натерпимся мы с этими военными трофеями. Все же они сплошь духовное оружие Небесного уровня, а это доставляет некоторые неудобства, особенно с транспортировкой. Юйжэнь Шу с улыбкой сказал: – Подумайте только! Он получил целых два мощнейших духовных оружия, а еще и недоволен! Цзян Чаогэ немного покрутил эту мысль в уме, и на его губах расцвела счастливая улыбка. – А ты прав. Можно заработать деньжат. Жуань Цяньсю не собиралась сдаваться. Подойдя к Сысы, она поинтересовалась: – Сысы, из всех нас этот лук подходит тебе больше, чем кому-либо. Ты пробовал взять его? Сысы отрицательно мотнул головой: – Цяньсю-цзе, я вот тоже думаю, что этот лук подходит мне лучше всего. Но если я с ним не совпаду, что же мне тогда делать? – Зачем так себя накручивать? Просто пойди и попробуй, – подбодрила его девушка. Сысы совершенно очевидно колебался. В итоге Жуань Цяньсю попросту подтолкнула его к луку. – Быстрее же! Иначе я снова буду смотреть на тебя свысока и не считать за мужчину! Эта фраза стала последней каплей, прогнавшей наконец нерешительность паренька. С отчаянным криком «А-а-а» он кинулся к луку и… с легкостью схватил «Ле Юй» одной рукой! Вот так, на виду у всех лук в виде синего дракона, который пытались поднять в течение нескольких дней, легко поддался совершенно ошалевшему от радости подростку. После двух секунд гробового молчания Сысы вдруг издал нечеловеческий рык, сотрясший небо и землю. Сказать, что юнец был в восторге, это ничего не сказать. Сначала он принялся прыгать, как бешеная обезьяна, затем резко ринулся с места и с разбегу ударился головой о дерево, потом сделал несколько сальто подряд. В довершение безумств он буквально взлетел на дерево и спрыгнул с не менее чем десятиметровой высоты. Его друзья всерьез задумались, а не лишился ли мальчуган рассудка? Лишь Инь Чуань смотрел на паренька с безмерной теплотой и легкой улыбкой на лице, ласковым тоном наставляя его: – Будь, пожалуйста, осторожен. Не разбейся. Сысы издал очередной странный крик, что-то вроде «Ао-ао-ао», и бросился к Жуань Цяньсю. – Сестра Цяньсю, сестра Цяньсю! – возбужденно тараторил паренек. В данный момент эти два слова были единственным, что он смог членораздельно произнести. Жуань Цяньсю одарила его лучезарной улыбкой: – Поздравляю, он твой! – Теперь я смогу вернуться домой! Я без стыда предстану перед предками племени Эрту! Вот все обалдеют! Ха-ха-ха-ха-ха! Лун Сян спокойно напомнил разбушевавшемуся другу: – Ты бы вызвал дух зверя для начала. И тут гогот Сысы прервался, а сам он нервно сглотнул. В памяти немедленно всплыло изображение устрашающего дракона с человеческим лицом. Станет ли подобное существо подчиняться ему? Но деваться было некуда. Глубоко вздохнув, юноша влил в изящный синий лук побольше духовной энергии и выжидающе посмотрел на оружие. Ожидание было недолгим, через несколько секунд перед Сысы возник прекрасный юноша с длинными волосами небесно-голубого цвета. Взгляд молодого человека был глубоким и спокойным, холодным и отчужденным. Он огляделся вокруг, выражение его миловидного личика при этом казалось немного растерянным. Сысы же пребывал в полнейшем восторге. В следующий миг он кинулся на юношу-дракона. И, заключив его в крепкие объятия, принялся произносить пылкие клятвы: – Я не продам тебя, слышишь? Никогда никому не продам! Даже если на этот раз умру с голоду! Ле Юй оттолкнул его и непонимающе спросил: – Кто ты? – Я… – Сысы осекся и, нервно схватившись за волосы, неуверенно продолжил. – Я – твой духовный воин. Точнее, твой новый духовный воин. – Новый... – Ле Юй еле заметно нахмурился. – А у меня еще и старый духовный воин имелся? – Эээ, твой бывший духовный воин совершил много зла. Он был плохим человеком, поэтому пал от моей руки. Я подошел тебе. Наши духовные энергии совпали, естественно, теперь я твой новый духовный воин! – Я не понимаю, о чем ты говоришь, – бесстрастно ответил юноша-дракон. Его взгляд все еще оставался совершенно пустым, а лицо равнодушным: – Почему я здесь? Кто ты и… Кто я? От удивления глаза Сысы, казалось, увеличились в несколько раз: – Что? Все участники команды впали в ступор, не веря своим ушам. «Ничего себе, оказывается у древних зверей тоже случается амнезия!» – подумал Цзян Чаогэ. Инь Чуань и Юньси переглянулись, после чего беловолосый мужчина произнес своим неизменно приятным голосом: – Твое имя Ле Юй. Скажи мне, ты совсем ничего не помнишь? – «Ле Юй»? Это звучит знакомо… – растерянно ответил юноша. – Вы знаете, кто я? – Ты – древний зверь шоугу по имени Ле Юй, сын светоносного дракона чжулуна, бога горы Чжуншань. – Ле Юй, Чжуншань, чжунлун… – брови на миловидном личике юноши-дракона нахмурились. Он вновь и вновь растерянно повторял за Инь Чуанем слова, которые, по идее, должны были для него что-то значить, но, очевидно, не пробуждали в его разуме совершенно никаких воспоминаний. Сысы выглядел очень расстроенно и взволнованно. Понаблюдав за своим зверем некоторое время, он подошел к Юньси и тихо-тихо спросил: – Юньси, что… что происходит? Я никогда не слышал, чтобы духовные животные теряли память… – Возможно, при смене хозяев с твоим зверем что-то произошло и его память повредилась. Теперь он утратил все прошлые воспоминания. Подобные ситуации редки, но не беспрецедентны… – объяснил Юньси. Цзян Чаогэ же как обычно смотрел в корень ситуации: – Похоже, он не просто потерял свою предыдущую память. У него не сохранилось даже совсем недавних воспоминаний. Он ведь совершенно не помнит своего бывшего хозяина! Инь Чуань вздохнул: – Его душа явно повреждена, что серьезно влияет на память. Она может быть очень короткой, нечеткой и через некоторое время полностью обнуляться. Он не способен надолго запомнить окружающих его людей. – Не способен запоминать события и людей? – голос юного дракона теперь звучал растерянно и как-то уязвимо. – Но у меня сохранились некоторые воспоминания… – Какие? – В них присутствует черный дракон… – Ле Юй говорил медленно и неуверенно, как будто силился припомнить что-то еще, но в итоге тряхнул голубыми волосами. – Не знаю… не могу… Все так сумбурно... Несчастный юноша в бессильном отчаянии сжал кулаки и отступил на несколько шагов от людей, которые совершенно очевидно расстраивали его. Хотя в глубине души он знал, что беспокойство исходит не от них, все дело только в нем. Сысы раздраженно выдохнул: – То есть ты даже меня не запомнишь? Меня, своего духовного воина? Хорошо, пусть сейчас ты знаешь, кто я, но как долго это продлится? Ле Юй молча смотрел на Сысы своим безучастным взглядом. От этого Сысы вновь ощутил непреодолимое желание врезаться головой в дерево: – Что у тебя за болезнь такая? Почему столь странная? – Как твое имя? – спокойно спросил юноша-дракон. От этого вопроса лицо подростка тут же осветилось счастьем: – Сысы! – Сысы… Сысы, – Ле Юй вновь и вновь повторял имя, будто пробуя на вкус. – Я постараюсь запомнить. Тронутый этим обещанием, Сысы вновь затараторил: – Что бы ни случилось, даже если ты не запомнишь меня, я никогда не продам тебя! Никогда! Ле Юй оказался не впечатлен, пусть и довольно пылким, но совершенно непонятным ему заявлением, и снова слегка нахмурился. Сысы нисколечко не замечал замешательство зверя, полностью отдавшись переполняющим его эмоциям. В следующий миг юноша уже по новой висел на шее у своего дракончика и со счастливой улыбкой на лице уверял его: – Я помогу тебе все запомнить! У меня отличная память! Очень-очень хорошая! Правда! Если ты что-то запамятовал, просто спроси меня. – У меня есть вопрос, – кивнул Ле Юй. – Вы говорили, что дракон чжунлун – мой отец… Где же он? – Его местонахождение неизвестно. Сейчас мы как раз занимаемся его поисками, – объяснил Инь Чуань. – Ты что-нибудь помнишь о нем? Ле Юй покачал головой: – У меня есть еще вопрос. Как мне найти утраченную часть моей души? – Необходимо провести обряд призыва души. Но сделать это должен тот же мастер, что сделал из тебя духовное оружие. Только когда все те действия из прошлого, когда твою душу заключали в лук, повторятся в точной последовательности, а над головой будет сиять та же луна, только тогда есть шанс, что ты вновь обретёшь себя. – Кто же сделал из меня оружие? Инь Чуань тихо промолвил: – Твой отец. В глазах юноши-дракона промелькнуло небольшое удивление. Узнав такой ужасный факт о своем прошлом, но при этом не имея возможности вспомнить его самостоятельно, он почувствовал не только раздражение, но и гнев. Сысы же весело щебетал рядом: – Мы поможем тебе найти господина Чжо Яня, не волнуйся. Но перед этим давай-ка быстренько заключим контракт. Сысы буквально источал нетерпение, смешанное с воодушевлением, однако его зверь вовсе не разделял этих эмоций. Одарив подростка равнодушным взглядом, Ле Юй совершенно спокойно заявил: – Я подумаю над твоим предложением. В который раз за день Сысы издал странный крик, ничуть не походивший на человеческий, а затем с вполне естественным недовольством спросил: – О чем тут вообще думать? Ты до этого-то шибко думал? Особенно, когда заключал контракт с отъявленным негодяем из союза «Минь Инь»? Мало того, что я хороший человек, я к тому же еще и лучший лучник на континенте! Уж куда способнее твоего бывшего! Моя сила души мощнее. И еще я гораздо привлекательнее того мужлана! Ле Юй предпочел проигнорировать все весомые по мнению Сысы доводы. – Кто вы? Зачем ищете Чжо Яня? - спросил он голосом, лишенным эмоций. – Это долгая история... Несмотря на то, что с момента пробуждения Ле Юйя уже прошло некоторое время, возбужденное состояние Сысы и не думало спадать. Поступь паренька сделалась настолько легкой, что, казалось, он мог идти по воздуху. Светясь от счастья, он желал, чтобы все в мире знали, какой у него теперь прекрасный лук и сколь замечательный дракон! Дабы его зверь как можно лучше запомнил его, а также, безусловно, чтобы произвести на него большее впечатление, Сысы не отставал от несчастного дракончика весь день. Для пущего эффекта он без остановки рассказывал какие-то истории, распевал веселые песенки и исполнял совершенно сумасшедшие танцы. Внешне Ле Юй казался безучастным, однако его взгляд ни на секунду не покидал гиперактивного паренька, называющего себя его духовным воином, что прыгал вверх-вниз, точно ошпаренная обезьяна, а еще тараторил без остановки. Чем дольше это продолжалось, тем чаще на юном и прекрасном лице дракона проглядывала несмелая улыбка. Сысы вдруг заявил: – Ты должен запомнить меня, слышишь? Я ведь твой духовный воин! В будущем, даже если ты забудешь меня, я с радостью тебе обо всем напомню. – Э? – с сомнением отозвался Ле Юй. Сысы в сотый раз за день радостно прикоснулся к синему луку и хихикнул: – Теперь я тоже обладатель духовного оружия Небесного уровня! Хи-хи! Однако в их группе оптимизм источал лишь он, а Инь Чуаня и Юньси, напротив, одолевало беспокойство. – Чжо Янь – мастер духовных инструментов высшего уровня. С его мастерством просто невозможно совершить такую грубую ошибку, как неполный призыв тройственного духовного начала и семи нечистых духов (1). Каким образом Ле Юй утратил свои воспоминания? И почему даже его краткосрочная память повреждена? – недоумевал байцзэ. Юньси поспешил ответить: – Это действительно необъяснимо. Боюсь, что мы столкнулись с какой-то тайной. – Теперь с нами Ле Юй, значит, есть шанс, что и Чжо Янь перейдет на нашу сторону! – Цзян Чаогэ в любой ситуации искал выгоду. – Необязательно, – покачал головой Инь Чуань. – У Чжо Яня странный характер, и он откровенно недолюбливает людей. В любом случае сейчас рано о чем-либо говорить, сначала отыщем Чжо Яня. Обсудив предстоящий маршрут, они отправились отдыхать. Выйдя из палатки, Цзян Чаогэ очутился в тени огромной горы. Только это оказалась вовсе не возвышенность, а самый настоящий цилинь, правда, сейчас походивший больше на собаку, чем на свирепого древнего зверя. Чжи Сюань лежал на спине, премило поджав все четыре лапищи, и грел пузо на солнышке. От этой картины Цзян Чаогэ так и прыснул со смеху: – Чжи Сюань, что ты делаешь? – Нежиться на солнышке так приятно! Неудивительно, что Чунмин целыми днями только этим и занимается. Цзян Чаогэ, конечно же, прекрасно понимал чувства своего зверя. Могучее мифическое существо, запертое в теле то ребенка, то взрослого, но все же слабого человека, слишком долго ждало своего часа. Обретя свое истинное обличие, Чжи Сюань не собирался так быстро расставаться с ним. Чаогэ позволил ему эту слабость, только наказал не подступать слишком близко к границам города Хуань, ведь его жители и так в последнее время натерпелись. – В этом облике ты такой грозный, легко вселяешь страх в сердца людей, – с улыбкой похвалил Чаогэ. – Есть чего бояться, – с этими словами Чжи Сюань поскреб свой живот когтями и блаженно зажмурился, подставляя морду солнышку. Выглядел зверь ну очень расслабленно. Цзян Чаогэ вдруг подпрыгнул, приземляясь аккурат на горячее пузо цилиня. Вид отсюда открывался великолепный. Чаогэ казалось, что он стоит на высоком холме. Да уж, размеры цилиня действительно поражали! Чжи Сюань вытянул один коготь и с предельной осторожностью ткнул в плечо Чаогэ: – Чаогэ, я выгляжу очень могучим? Цзян Чаогэ долго взирал на него, лениво распластавшись на гигантском животе, а затем утвердительно кивнул: – Ты выглядишь очень даже внушительно! – Ты тоже очень впечатляешь, – два огромных золотых глаза смотрели на мужчину. – Я? – Конечно, – кивнул Чжи Сюань. – Ты так эффектно убил того негодяя Шэнь Яньсуя, я был сражён наповал. Сердце Цзян Чаогэ впервые за долгое время наполнилось гордостью за себя. – Если бы подлец не призвал фейи, то я бы еще долго не решался призвать твое истинное обличие. – Но теперь у тебя в достатке духовной энергии. Можешь призывать меня, когда захочешь, – коготь Чжи Сюаня нежно водил по спине мужчины. Этот грозный коготь мог одним легким движением пробить стройного Чаогэ насквозь. Однако, несмотря на это, именно рядом с цилинем Цзян Чаогэ чувствовал себя в наибольшей безопасности. – Прими человеческий облик, хочу поцеловать тебя, - нежно коснулся он огромной лапы. Чжи Сюань, конечно же, был не из тех, кто мог отказаться от столь заманчивого предложения, поэтому тут же с восторгом принялся исполнять просьбу человека. Удивительно, как всего лишь за одно мгновение огромное тело-гора исчезло, а Цзян Чаогэ начал неминуемо падать вниз. Однако до земли он не долетел, его быстро подхватила пара сильных рук и прижала к горячей груди. Едва успев моргнуть, Чаогэ уже обнаружил себя в палатке. Говорить ему также не дали. Прежде чем Цзян Чаогэ успел открыть рот, цилинь уже вовсю зацеловывал его губы. А так как Чаогэ сам стал инициатором их близости, он увлеченно запустил пятерню в густой темный шелк волос Сюаня, отвечая на страстный поцелуй. Эти двое делили одно дыхание на двоих. В маленькой палатке воцарилась интимная атмосфера, столь подходящая пылким чувствам обоих мужчин. – Чаогэ, ты особенно хорош на вкус! – вдруг выпалил Чжи Сюань. Цзян Чаогэ засмеялся: – Раньше был запах, теперь еще и вкус? Каким же ты меня предпочитаешь, вареным или, может быть, запечённым? – Нет… Да… – речь цилиня сбивалась, покуда он покрывал нежными поцелуями своего воина. Сначала уголок губ, потом шея и ниже прямиком к ключице. – Я про вкус твоей кожи. Он великолепен… пальчики оближешь. Цзян Чаогэ вздохнул. В теле его уже ощущался вполне естественный в данной ситуации подъем, который больше нельзя было игнорировать. Их совместные дела теперь шли гораздо лучше: прежнее сопротивление мужчины переросло в жажду близости с Чжи Сюанем. Чаогэ притянул партнера за талию и, понизив голос, сказал: – Ты тоже замечательный. – Тогда больше не сердись на меня, – жалобно попросил могучий цилинь. – Когда это я осмеливался сердиться на тебя? – Ну, ты вечно такой саркастичный. В будущем не рань меня больше словами, иначе я… – О? Ну и что же ты сделаешь? Укусишь меня? Может, съешь? – злорадная ухмылка искривила губы Чаогэ. Чжи Сюань прикусил его ухо, недвусмысленно намекая: – Просто на утро ты будешь столь уставшим, что не захочешь вставать с кровати. Ухмылка не покидала уст Чаогэ, но теперь к ней прибавился еще и обольстительный прищур: – Если я устану, то и ты тоже! – Вот еще! – фыркнул цилинь. – Я не такой хилый, как ты. Ах!.. Цзян Чаогэ ловко прижал Сюаня к полу, с упоением целуя его прекрасные губы, пробуя их на вкус. Им не терпелось разделить душевную и телесную близость, испить их до дна. Это высшее наслаждение, доступное лишь по-настоящему близким существам. Два дня спустя Жуань Цяньсю почти полностью излечилась, восстановив свою духовную энергию больше чем наполовину, и была готова к дальнейшему путешествию. Так группа друзей покинула город Хуань, оставив клешню Шэнь Яньсуя в городе. На прощанье Сунь Ан подарил Цзян Чаогэ триста золотых монет, очевидно, восприняв шутливое замечание благодетеля всерьез. А Чаогэ в свою очередь просто не смог отказаться от такого дара, ведь денег, как известно, много не бывает! В день отъезда случилось и еще кое-что. Когда Сысы пришел проведать своего зверя, оказалось, что тот ничего не помнит. Амнезия полностью стерла его воспоминания, обнулив память о последних днях. Ле Юй смотрел на вошедшего паренька с настороженностью и опаской. – Кто ты? – немедленно спросил он, лишь только завидел незнакомого ему человека. Удивительно, как всего лишь два слова могли столь сильно ранить. Выражение лица Сысы резко изменилось, сделавшись скорбным. – Прошло каких-то два дня, а ты умудрился полностью забыть меня! Я же Сысы! Время, казалось, остановилось, покуда Ле Юй пораженно смотрел на подростка, а затем неуверенно пробормотал: – Кажется… я что-то припоминаю… Сысы нисколечко не поверил юноше-дракону, изливая свою ярость на еду. Он вцепился зубами в свиную рульку и с мрачным видом начал жевать мясо. Цзян Чаогэ придвинулся поближе к Юньси и тихо-тихо спросил: – Не понимаю, что такое с памятью этого дракона? Есть она или все же нет? – Его память очень фрагментарна и нестабильна из-за отсутствия части души. Представляешь, если бы у тебя пропал кусок души? Неудивительно, что в его памяти наличествует кое-какая путаница. – А как же Сысы? – Никак, пока мы не отыщем создателя лука – отца Ле Юя. Только у него есть возможность восстановить душу своего сына. Сысы, конечно же, прекрасно слышал разговор между двумя мужчинами, и выражение его лица сделалось еще мрачнее, хотя это едва ли было возможным. Теперь у него появилась духовная связь с прекрасным синим драконом, только вот тот никогда не сможет запомнить своего воина. Одна мысль об этом наполняла душу паренька холодной печалью. Ле Юй в свою очередь пристально смотрел на донельзя расстроенного Сысы, думая о чем-то своем. Затем юноша протянул свою белоснежную руку. – Напиши здесь свое имя, – тихо попросил он. Несмотря на грусть, что захватила все его естество, Сысы засмеялся: – Да ведь оно тут же сотрется! – Напишешь еще раз, – настаивал Ле Юй. В итоге Чжи Сюань первым нетерпеливо схватил руку юноши-дракона и старательно вывел на ней пером два иероглифа «Сы Сы». Ле Юй долго всматривался в имя на своей ладони, а после очень трепетно сжал кулак, прижимая его к груди. После нескольких дней пути они прибыли на стык центральной и северной части континента, туда, где однажды встретили Лун Сяна. Однако каково же было их удивление, когда стало известно, что абсолютно весь северный регион Тяньлин изолирован. Ни в один город, большой или маленький, нельзя было войти или покинуть его. Каждое поселение строго охранялось, будто бы во время военного положения. – В чем дело? – недоумевал Юньси. Юйжэнь Шу нахмурился, его лицо сделалось мрачным: – Боюсь, Ци Линфэн все же решил воспользоваться возможностью отделить север от остального континента Тяньлин. Цзян Чаогэ покачал головой: – Это плохой ход. Хотя столице Тяньао пока не до забот о дальних уголках континента, но первым бросать вызов Су Ханю довольно опрометчиво. Ци Линфэна никак нельзя назвать неосмотрительным человеком, так что я предполагаю, что у него тоже есть поддержка Божественного зверя. – Пытливый взгляд мужчины неосознанно переместился на единственного подходящего кандидата – Жэнь Вана. Жэнь Ван покачал головой: – У меня нет связи с кланом Ци. – Возможно, это новенький? Кто-то еще пробудился? – предположил Шу. – Чаогэ совершенно прав, Ци Линфэн не стал бы поступать опрометчиво, не имея страховки. – Мы узнаем, только если сами все проверим, – Сысы так и переполняло желание отправиться на поиски приключений. – Если будем драться, позвольте мне опробовать мой великолепный новый лук! – Я планирую временно вас покинуть, - вдруг сказал Жэнь Ван. Инь Чуань едва заметно склонил голову: – Куда ты пойдешь? – До встречи с тобой я вел поиски других Божественных зверей. Возможно, красная птица находится где-то на стыке центральной равнины и северной части континента. Хочу попытать счастье найти Хун Юаня. – Что же, вне зависимости от того, отыщешь ли ты Хун Юаня или нет, после отправляйся к Чунмину и дожидайся там нашего возвращения, – мягко ответил Инь Чуань. Жэнь Ван молча кивнул. – Быстрее бы нам увидеться вновь… – выдохнул Инь Чуань. Волевое лицо белого тигра осветила полуулыбка: – Если тебе удастся успокоить сей мир, то впереди нас с тобой ожидает целая вечность. Потратим ее на разговоры и веселье. Инь Чуань улыбнулся в ответ. Более между ними не было произнесено ни слова. Жэнь Ван развернулся, и они с Лю Цинмином начали удаляться, пока наконец не стали двумя маленькими точками, что скрылись в белом сиянии севера.

***

1) 三魂七魄 – тройственное духовное (разумное) начало и семь нечистых (животных) духов (в теле человека); всё духовное (в человеке). Есть в Китае выражение 三魂七魄 sānhúnqīpò, которое и перевести-то непросто, а уж понять и подавно! Начнем все же с подстрочного перевода, дословно он значит "три духа и семь страстей", а теперь плавно перетечем к общему переводу: это выражение используется в значении "душа человека" или в конкретных случаях "душа человека во всем ее многообразии". Если с понятием о множественности страстей, досаждающих и обременяющих наше бренное существование, мы готовы с легкостью согласиться, то как же нам понимать тройственность нашего духа? А вот так. Оказывается, в нас есть три составляющие души: 1. дух 靈魂 – он же небесная часть нашей души 天魂 или ее главная часть 主魂, 2. чувство 覺魂 – оно же земная часть нашей души 地魂 или видение 視魂, 3. род 生魂 – он же то, что называют человеческой частью души 人魂 или подобием 象魂. Дух после смерти возвращается на небо, не сдерживаемый более телесной оболочкой. И так как он практически ничем себя за время бытия на земле, в силу своей отрешенности от материи, запятнать не мог, то он поступает прямо в распоряжение тамошних властей. Чувство же после смерти идет под землю, где оно подвергается суду за все решения, принятые им за бытность на земле. А род остается на могиле, где иногда тревожит потомков, подстегивая их совесть, и пугает одиноких прохожих, осмелившихся идти ночью по кладбищу. Семь страстей 七魄, семь мелких бесов, семь наших слабостей распределяются следующим образом: радость 喜, гнев 怒, горесть 哀, страх 懼, любовь 愛, злоумышленье 惡, вожделение 慾. Три духа обитают в мире духовном, страсти же относятся к миру материальному. Поэтому, когда человек умирает, три духа уходят каждый своей тропой, а семь страстей исчезают вместе с бренным телом. Информация взята с сайта: www.papahuhu.com