Духовный воин Гэ / Jiang Chao Ge and the Spirit Weapon

Сон Цзян Чаогэ был беспокойным. Хотя душа Гунгуна покинула его тело, воспоминания древнего чародея остались в сознании мужчины. В хаотичных видениях Чаогэ переживал прошлый опыт Гунгуна. Во сне он постоянно боялся за свою жизнь. Однако, когда целый мир рухнул прямо у него на глазах, собственная судьба показалось ему не такой уж и значительной. Лихорадочное забытье не принесло отдыха измученному организму мужчины, а наоборот окончательно измотало его. Проснувшись, Чаогэ подумал, что он проспал целое столетие. Первым, что он увидел, открыв глаза, оказалась лампа. Это был вовсе не привычный керосиновый светильник или духовный фонарь, а вполне себе современная люстра, работающая от электричества! Пораженный, Цзян Чаогэ резко рванулся с кровати, но стоило ему пошевелиться, как все тело пронзила резкая боль. Он обессиленно повалился обратно на постель, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Внезапно рядом послышался звук торопливых шагов. Цзян Чаогэ повернул голову и увидел, что к нему со всех ног спешит удивленный Чжи Сюань. – Чаогэ! – он бросился к кровати и дрожащими руками погладил мужчину по волосам. Его золотые глаза наполнились печалью. Цзян Чаогэ пристально посмотрел на него и судорожно сжал края покрывала. – Кто ты? – тихо спросил он. Чжи Сюань замер как громом пораженный. Цзян Чаогэ чуть приподнялся на локтях и растерянно огляделся. – Кто ты такой? Где мы? Я... Кто я такой? Чжи Сюань резко поднялся и в ужасе уставился на своего духовного воина. – Как это возможно?.. – пробормотал он. Цзян Чаогэ почувствовал приятное удовлетворение, наблюдая, как лицо Чжи Сюаня искажается от ужаса. Однако очень скоро ему стало жаль цилиня. Спросив «кто ты?», он вовсе не хотел ранить Сюаня. Просто… Просто в тот момент он не понимал, как снова смотреть ему глаза, после всего того, что между ними произошло. Если бы Чжи Сюань не подскочил к нему через пару секунд после пробуждения, то у Чаогэ было бы время спокойно обдумать ситуацию и понять, как вести себя дальше. Но случилось все так, как случилось. И в данный момент Чаогэ хотелось лишь одного, чтобы Чжи Сюань в полной мере прочувствовал, каково это, когда любимый человек теряет все воспоминания. Дверь резко распахнулась и в комнату вбежали Лун Сян, Сысы и Жуань Цянсю. – Брат Цзян, ты проснулся! – удивленно крикнул Сысы и тут же кинулся к мужчине с объятиями. Цзян Чаогэ посмотрел на подростка совершенно отсутствующим взглядом. Чжи Сюань оттолкнул Сысы и схватил Чаогэ за плечи. – Цзян Чаогэ, разве ты меня не помнишь?! – отчаянно крикнул он. – Ведь магический круг должен был вытянуть лишь дух мудрости Гунгуна, а вовсе не твой. Посмотри на меня, ты должен все вспомнить! Цзян Чаогэ нахмурился и перехватил запястья цилиня. – Отпусти меня. Если не отпустишь, то не обижайся, если я буду невежлив, – сухо сказал он. Сысы и остальные выглядели растерянными. Лицо Чжи Сюаня еще больше исказилось, губы слегка задрожали, а весь вид говорил о том, что он вот-вот расплачется. – Вспомни меня! – раздраженно крикнул он. Как раз в этот момент в комнату вошел Инь Чуань. Цилинь тут же кинулся к нему, словно к спасителю. – Инь Чуань, скажи, почему Чаогэ ничего не помнит? – взволнованно затараторил он. Инь Чуань внимательно посмотрел на Цзян Чаогэ. – Покидая тело Чаогэ, дух мудрости Гунгуна мог повредить его душу. Чжи Сюань сердито пнул прикроватный столик и быстрым шагом направился к двери. – Может быть, это просто временно... – сказал Инь Чуань, но цилинь уже вышел из комнаты. Увидев, что Чжи Сюань исчез за дверью, Цзян Чаогэ облегченно выдохнул. Жуань Цянсю удивленно приподняла бровь. – Ты ведь притворяешься! Его, допустим, ты смог обмануть, но только не нас. Инь Чуань с мрачным выражением лица подошел к кровати. – Зачем ты так с Сюанем? – спросил он у Чаогэ. Цзян Чаогэ нервно зарылся руками в волосы. – А как мне после всего смотреть ему в глаза? – В чем проблема? Просто поколоти его хорошенько, – предложил Лун Сян. – Он хотел изъять мою память, стереть мою личность вместе с Гунгуном, – горько усмехнулся Чаогэ. – Он даже жег меня истинным огнем цилиня, чтобы вразумить! Да, конечно, в итоге он оказался прав. Я действительно не смог противостоять Гунгуну. Но если бы он с самого начала встал на мою сторону, если бы боролся вместе со мной, вместо того чтобы доводить до отчаяния, то тогда… Инь Чуань покачал головой. – Вы пережили смертельную опасность и очутились в другом мире. Считай, что это отличная возможность начать все сначала. К чему продолжать это ребячество? – Я знаю, – прошептал Чаогэ. – Просто позвольте мне еще пару дней побыть наедине с собой. Я найду его после. Пока же в моих мыслях царит сплошная сумятица. Лучше скажи, что там с остальными? И почему мы здесь? – Юйжэнь Шу занимается самосовершенствованием, – ответил Инь Чуань. – Его руку можно восстановить, однако помочь ему в этом способен только Юньси. Чтобы заново вырастить руку, потребуется по крайней мере один или два года. Кстати, чародей, что привел нас сюда, тоже духовный наставник, и он подтвердил, что восстановление конечности очень длительный процесс. С губ Цзян Чаогэ сорвался облегченный вздох. – Чародей? Какой еще чародей? – спросил он. – Чародей, отправивший тебя на Тяньлин, заранее предсказал наше появление в ночь полнолуния. Он ждал нас целых два с половиной года. И сейчас мы живем в построенном им доме. Цзян Чаогэ вспомнил, что это был вовсе не обычный чародей, а двенадцатый священный император государства Тяньлин. Тот самый, против которого когда-то восстал родной брат и поработил его. Теперь этот старик совмещал в себе две личности, являясь одновременно и человеком, и сосудом души для своего брата. – Фэнь Нянь и Лю Ши тоже здесь? – спросил Чаогэ. Инь Чуань кивнул. – Я слежу за ними. Сейчас они учатся правильному поведению в современном мире. – Неужели мы действительно вернулись... – выдохнул Чаогэ. – Жушоу и Ин Чжао не стали нас преследовать? – Пока нет, – покачал головой Инь Чуань. – Я верю в Жушоу. Его мысли схожи с моими, и он вполне способен убедить Нефритового императора. Я надеюсь, что в шести локах наконец воцарится мир. – А я надеюсь, что мы и вправду сможем спокойно прожить эти полторы тысячи лет, – вздохнула Жуань Цянсю. – Передо мной такая проблема не стоит, – пожал плечами Сысы. – Умру, когда придет время, – затем юное лицо лучника немного помрачнело. – Но смогу ли я до конца жизни вернуться на Тяньлин? – Ты богам не нужен, – успокоил его Чаогэ. – Через некоторое время я попытаюсь отправить тебя обратно, но... После этого мы скорее всего никогда больше не увидимся. Сысы поджал губы и понурил голову. Цзян Чаогэ посмотрел на Лун Сяна. – Не волнуйся, – сказал он пареньку. – Я обязательно и тебя отправлю обратно на Тяньлин, а еще дам с собой достаточно золота для поисков родины. – Хорошо, – улыбнувшись, кивнул Лун Сян. – Я все еще молод и никуда не спешу. Цзян Чаогэ тяжело повернулся на бок. – А теперь позвольте мне немного побыть одному, – устало прошептал он. – Никого ко мне не пускать, пусть даже сами боги придут по мою душу. Жуань Цянсю заботливо коснулась его лба. – Зови нас, если почувствуешь себя хуже. – Хорошо. Его друзья с молчаливым пониманием удалились. Цзян Чаогэ повернулся на другой бок, сильнее укутался в одеяло и, свернувшись калачиком, бесцельно уставился в пространство. Все закончилось? Он действительно вернулся в свой родной мир, а на Тяньлин наконец воцарился покой? Однако проблема в том, что вернулся он вовсе не один, а с целым стадом древних животных и толпой великих Уцзу в придачу. С теми, кого ни в коем случае не должно существовать в современном мире. Какое влияние они окажут на это место? А если они случайно раскроют свои личности, к чему это может привести? К тому же оставался еще один вопрос: что ему делать с Чжи Сюанем? В памяти Чаогэ вдруг возникло недавнее обиженное лицо Чжи Сюаня, и на сердце тут же сделалось тяжело. Раньше он наивно полагал, что его отношения с Чжи Сюанем простые и чистые. Цилинь и человек в равной степени зависели и полагались друг на друга, поэтому о таких вещах, как предательство или отчуждение и речи идти не могло. Кто же мог предположить, что Чаогэ когда-нибудь окажется «узником любви»? (Прим.: знаменитый китайский шлягер.) С момента пробуждения Гунгуна каждое слово и поступок Чжи Сюаня больно ранили Чаогэ. Обиды эти были непростительны. Но теперь Гунгун исчез, а связь между Чаогэ и цилинем сохранилась. Может, ему нужно было последовать совету Инь Чуаня и оставить свои обиды на Тяньлин? Тело Чаогэ страшно ныло, голова буквально раскалывалась, поэтому он просто лежал в полузабытьи на кровати, не в силах даже пошевелиться. Не было ни радости от чудесного спасения, ни волнения от возвращения домой. Мечта, что они с Чжи Сюанем будут счастливо жить в родном мире, растаяла как дым. Сзади снова послышался звук шагов, и Цзян Чаогэ тут же безошибочно определил, что это вернулся Чжи Сюань. Волосы на его теле встали дыбом, а на лбу проступил холодный пот. Чжи Сюань присел на край кровати и некоторое время молча смотрел на неподвижно лежащего Чаогэ, затем он протянул руку и нежно провел рукой по волосам мужчины.