История о том, как Шэнь Цзю обрел новую надежду.

В темной комнате был слышен лишь треск свечи, которая слабо освещала бледные длинные пальцы и нижнюю часть лица. Желтый свет свечи заостряет белоснежный подбородок и слегка задевает едва движущуюся ярко-розовую нижнюю губу. Огонек блекло мерцал, но все-таки отчетливо освещал бумажку, которая была зажата между большим и указательным пальцами мужчины. На ней были выведены несколько слов. Человек, что писал данную записку, очень хорошо владел искусством каллиграфии, так, что было приятно смотреть на красивые иероглифы. Шэнь Цинцю вздохнул, три раза свернул листок, преподнес к горящей свечи и спалил письмо. Огонек словно воспрял духом, загорелся сильнее, на этот раз четко освещая красивое лицо мужчины, что сидел в полумраке пустой комнаты. Шэнь Цзю поднялся с места и подошел к окну, чтобы распахнуть ставни. Лучи залили светом большую часть комнаты, и Шэнь Цинцю невольно прищурился. Он отвернулся и подошел к зеркалу, заглядывая внутрь. На него в ответ глядел молодой с виду мужчина, иссиня-черные волосы свободно спадали на плечи, а на теле было надето легкое ханьфу цвета цин. И хотя выглядело оно совершенно не статно, и даже не похоже на одежды заклинателей, Шэнь Цинцю оно приглянулось. Хоть и простое, но оно делало его даже более грациозным чем обычно. Складывалось впечатление, словно он ученый-небожитель, что спустился к людям в бренный мир. Цинцю, однако, все же что-то не нравилось. Чего-то словно не хватало бессмертному небожителю, что-то, что смогло бы придать ему еще более величественный и отстраненный вид, отделив его чувства от мира всего. Шэнь Цинцю посмотрел на кровать, на ней лежал веер, ожидавший своего хозяина. Он медленно оторвал взгляд от веера и снова уставился на свое лицо. В этот раз он видел грязного мальчишку, который, широко раскрыв глаза, с неподдельным изумлением глядел на себя в ответ. Вмиг выражение лица изменилось. Брови сошлись вместе, однако на лице был не гнев, а печальная полуулыбка. Отражение закрыло глаза, что-то пробормотав, Шэнь Цинцю застыл, как вкопанный. Губы задрожали, но отражение уже исчезло, сейчас Шэнь Цинцю видел только идеальную версию себя, холодную, как камень, взирающих на других либо с отвращением, либо с холодным, словно лезвие, взглядом. В сердце Цинцю почувствовал укол зависти, и он прищурился. Как бы Цзю не вглядывался в отражение зеркала, он всего лишь видел ледышку, забывшую о том, что однажды она может растаять. Шэнь Цинцю моргнул. Пару секунд он затаил дыхание, пытаясь в отражении хоть что-то разглядеть, но не сумел. Тогда он попытался напрячь мышцы, в голове вспоминая мальчика. На лице вышла кривая, слабая улыбка, от которой он сам же испугался. Шэнь Цинцю в замешательстве отпрянул от зеркала, поджав губы. Ни в какой вселенной он не смог бы, как остальные, с нежностью во взгляде и с легкой улыбкой взирать на, пусть даже, своих родных. Цинцю накрыл ладонью глаза и вслепую подошел к кровати. Взяв в руки веер, он с характерным щелчком раскрыл его. Теперь, взглянув на зеркало, он смог наконец-то выдохнуть. Нижнюю часть лица он прикрыл экраном веера. За экраном еле дрожали губы, и Шэнь Цинцю отвернулся от зеркала. В комнату кто-то постучал. Из-за двери раздался приглушенный голос: — Брат, настало утро следующего дня, а ты даже вчера не вышел поесть. Пошли поедим. Это был его «попутчик». Тот, кто спас его от, казалось бы, неминуемой гибели. Цинцю прикрыл глаза занавесой пышных и длинных ресниц. Тогда он знал, что Ло Бинхэ пришел не чай подать, да вспомнить о прошлом. — Выхожу. И через несколько секунд дверь распахнулась. Из комнаты вышел спокойный Шэнь Цинцю, лениво размахивая веером. Шэнь Юань отошел и взглянул на лицо стоящего перед собой человека. На самом деле было так странно видеть себя через глаза другого человека, хотя он и осознавал, что изначально не был владельцем этого тела. Он выдавил неловкую улыбку и, немного потоптавшись на месте, пошел вниз. Внизу их уже ждали терпеливые слуги. Они провели двоих мужчин за небольшой стол и принесли бамбуковые дощечки, на которых были изображены названия блюд. Шэнь Цинцю заинтересованно принялся изучать местную кухню, а Шэнь Юань просто глядел на него. Через пару минут Цинцю оторвал свой взгляд от дощечки и поднял глаза на Юаня. Последний лишь облокотился щекой о свою руку и что-то выводил пальцем на столе. От такого зрелища Шэнь Цинцю нахмурился и холодно хмыкнул: — Ты выбрал что-нибудь? Шэнь Юань тут же пришел в себя и озадаченно переспросил: — Что я буду?.. — Он на время задумался, но все же без колебаний произнес, — То же, что и ты. К ним подошел молодой слуга. Наклонившись к Шэнь Цзю, он расслышал заказ и поспешил его выполнять. Вскоре на столе стояли еда, закуски и напитки. Среди них можно выделить несколько блюд: карп в кисло-сладком соусе — жаренный карп лежал неподвижно на тарелке под взбитым яйцом, выглядел он очень интересно: изогнулся так, что принял дугообразную форму, Шэнь Юаню даже показалось, что он неосознанно пытается свернуться в калачик и превратиться в маленький комок; куриные крылышки с овощами в кисло-сладком соусе — выглядели они просто отвал бошки, крылышки получились очень нежными, румяными с манящим запахом, соус придает блюду лишь яркость и пущую насыщенность, да так, что у Шэнь Юаня чуть слюнки не потекли; далее не менее интересное блюдо — фунчоза с курицей и пекинской капустой — фунчоза с куриным филе была покрыта луком, морковкой и пекинской капустой, казалось, что блюдо выглядело еще нежнее и сочнее, Шэнь Юань мысленно покивал головой, внешний вид блюда заслуживал высокую оценку. Так же можно было отметить то, какой здесь привлекательный на вид суп Искушения Будды, Шэнь Юаню очень понравилось то, что Цинцю предпочитает нежные, сочные и сладкие блюда. Шэнь Юань смог даже разглядеть на столе пару сладостей: миндальное желе, рисовые клецки с ореховой начинкой и всеми известные танхулу. Он протянул руку к засахаренным фруктам, однако Шэнь Цзю остановил его, отбив руку своим веером. — А? Шэнь Юань притянул поврежденную руку к груди и начал ее убаюкивать. Он недоуменно посмотрел на Шэнь Цинцю. — Почему ты меня ударил? Шэнь Цзю нахмурился. — Потому что они мои. Юань удивленно поднял брови и через секунду рассмеялся: — Хорошо-хорошо, они твои. Мог бы сразу сказать, что сладости ты только себе купил. Шэнь Юань весело посмеивался. Никогда он еще не чувствовал ни с кем так раскрепощенно, даже со своим Ло Бинхэ. Но сейчас, сидя перед этим мужчиной, он чувствовал, что не боится показать настоящие эмоции. Он может плакать, может смеяться, может обижаться, ведь никто ему не запрещает. Ведь сейчас он не горделивый, собранный и холодный горный лорд пика Цинцзин. Сейчас он всего лишь обычный человек, которому не чужды счастье, печаль и обида. — Брат. Шэнь Цзю кинул на него рассерженный взгляд. Шэнь Юань кашлянул в кулак и продолжил: — Да-да, Господин Шэнь. Только после этого Шэнь Цзю опустил взгляд на свою тарелку и продолжил есть. Даже это выходило у него элегантно. Кто бы мог подумать, что в детстве он был рабом. Шэнь Цзю ел рис и аккуратно брал гарниры, что любезно предоставили слуги. Половину времени они провели в молчании, только уже под конец, когда Шэнь Цзю выглядел довольным, Шэнь Юань снова подал голос: — Ты вспомнил его? Цинцю вытирал уголки рта платком, а после вопроса словно окаменел. — Что? — Ты вспомнил его? — Повторил Юань. Шэнь Цинцю оторвался от платка и медленно встал из-за стола. Еда и комнаты были давно оплачены, так что они могли спокойно идти своей дорогой. Шэнь Цинцю встал и направился к выходу, а Юань поспешил за ним. Он хотел прихватить сладости, да только понял, что ничего, абсолютно ничего, не осталось. Все было съедено Шэнь Цзю. Юань лишь хмыкнул и догнал уходящего Цзю. — Ло Бинхэ. При этом имени лицо Шэнь Цинцю окаменело, а спина напряглась. Он нахмурился, но так же уверенно пошел дальше. Они уже вышли за пределы постоялого двора, поэтому могли разговаривать более открыто. — Конечно я вспомнил. Голос Шэнь Цзю звучал холодно и безэмоционально. Шэнь Юаню было трудно заглянуть ему в сердце, поэтому он продолжил осторожно ходить по лезвию: — Кто бы мог подумать, что он выживет… На это Шэнь Цинцю лишь сильнее нахмурился, но промолчал. — И кто бы мог подумать, что он окажется полукровкой… -… Шэнь Юань замолчал и смотрел вперед. Они вышли на широкую, освещенную солнцем, тропинку. Вокруг них высились деревья, одно другого рослее. А кусты то и дело только прижимались плотнее к друг другу. Вскоре они зашли в лес. Солнце светило высоко над ними, освещая путь. — Жалеешь? Шэнь Юань все так же смотрел вперед. На его лице была маска серьезности, а сам он едва заметно побледнел. — Что? — Снова переспросил Шэнь Цинцю. — Жалеешь, что все то время издевался над ним? Эти слова острыми кинжалами вонзились в спину Шэнь Цинцю, идущего рядом с ним. Последний сжал губы в тонкую полоску. Жалеет ли он? Шэнь Цинцю сам бы хотел знать ответ на этот вопрос. Наверное, все же нет. Такой уж он человек. Плохой и отвратный. Цзю сам это понимал и не испытывал никакого сомнения, что он — подонок, который и во второй жизни рад был бы поднасолить Ло Бинхэ. Но, когда этот вопрос был задан ему от другого человека, спина Шэнь Цинцю невольно покрылась холодным потом. Впервые он не мог что-то вымолвить. Что-то этакое. Что-то противное и лицемерное. Шэнь Цзю сжал руки в кулак и закрыл глаза. Нога его не дрогнула, он только лишь прибавил скорости, оказываясь теперь чуть спереди Юаня. Последний поднял на его точеный в лучах солнца профиль и округлил глаза. Холодный голос прервал все его размышления. — Не жалею. Шэнь Юань моргнул. Что это только что за длинная пауза была? Шэнь Цзю и вправду понадобилось столько времени, чтобы ответить на этот вопрос? Юань слегка нахмурил брови. — Почему? Этот вопрос Шэнь Цзю оставил без ответа. Лишь еще сильнее ускорился. Его изящные брови были строго сдвинуты к переносице, а побледневшее губы плотно сжаты. Почему? Почему Шэнь Цзю был таким слепым? Почему Шэнь Цинцю был подонком? Что «почему»? Или почему Шэнь Цинцю сейчас так зол на себя? Ни на один из этих вопросов Цзю не смог ответить. — Я жалею… лишь только о том, что когда-то увидел в нем себя, а потом не смог развидеть… — Тихо произнес он, — Это меня настолько раздражало, что я начал представлять, как у меня есть любимая матушка, все детство я не провел в скитаниях и борьбе за кусочек хлеба. Словно никогда не отстаивал, побитый до смерти, свою территорию. Как я, будучи еще ребенком, смог успеть вступить в секту и стать достаточно сильным, чтобы защитить то, что у меня есть. Меня одолевала злость от того, что ему досталось все, в то время пока я в его годы валялся в грязи. Даже когда я подсунул ему ошибочное руководство… он словно становился только сильней и сильней. А потом у меня как крышу сорвало. Я не мог остановится, и в конце концов, когда узнал, что он — демон… Сам того не замечая, Шэнь Цзю отошел настолько далеко, что последующий шепот Шэнь Юаню не удалось услышать. Шэнь Цинцю полагал, что он давным давно его не слышит. Он полагал, что всего лишь отвечает себе на свой вопрос, но, оказывается, Шэнь Юань специально подслушивал его мнимый бред. От услышанного челюсть Шэнь Юаня чуть не пробила дно. Он долго думал, почему Шэнь Цинцю так ненавидел Ло Бинхэ, догадывался, что, скорее всего, зависть. Но кто же ожидал, что… это и вправду зависть! Шэнь Юань замедлился и вскоре на достаточном расстоянии от Шэнь Цинцю позвал систему: «Система?» Рядом с ним раздался звонкий «пилик!». [Система приветствует пользователя!] Юань, словно ошпаренный, начал спрашивать Систему: «Так причина, по которой Шэнь Цзю все это время издевался над Ло Бинхэ — это зависть?» [Пользователь, чувства Шэнь Цинцю — сложная штука. Я не могу ответить на этот вопрос со всей точностью, но могу предположить, что это все же так.] Шэнь Юань нервно усмехнулся: «Мне конец. Нам конец. Ему конец!!!» [???] Шэнь Юань схватился за голову: «Это ужасно. Это полный провал. Что мне делать, как мне его изменить? Как Ло Бинхэ сможет простить кого-то, вроде него?!» [Прошу Пользователя успокоится. Человека невозможно полностью исправить, но ведь и вы когда-то твердили, что чистый натурал. А сейчас…] «Каким образом это может быть связано?!» — Шэнь Юань возмущенно уставился на Систему, не давая ей закончить, — «Хорошо, допустим его можно сделать добрее, но как, спрашивается, я буду задабривать Ло Бинхэ? Расскажу о том, что Шэнь Цинцю изменился, и он тут же простит его? Это какой-то бред… какой-то бред.» Пока Шэнь Юань про себя повторял одно и то же слово, Система запищала: [Пользователь, на самом деле я понимаю, что это трудно, поэтому, совершенно бесплатно, могу предложить свою помощь. Вы можете воспользоваться «Малым двигателем сюжета», это гарантированно должно облегчить выполнение задания.] Юань поднял бледную голову, которая уже успела перекоситься от ужаса, но слова Системы заставили его с надеждой нажать на кнопку «ОК». [«Малый двигатель сюжета» успешно запущен! Спасибо за покупку. С вас снято 0 баллов.] Юань поспешил поскорее отмахнуться от последних слов и принялся осматривать лес. Далеко впереди он заметил движущийся силуэт Шэнь Цзю. С опущенной головой, он бродил по тропинке, то останавливаясь, то возобновляя ход. Шэнь Юань положил руку на голову, принялся вычесывать взбившиеся пряди и быстро начал догонять Шэнь Цинцю. Совсем скоро он догнал Мастера Сюя и пристроился рядом с ним. Последний, словно еще не отошел от вопроса, бесчувственно пялился на землю под ногами. — Брат. Шэнь Цзю медленно поднял голову и посмотрел на шагающего рядом Шэнь Юаня. — Это все в прошлом. Почему бы вместо того, чтобы заботиться о прошлом, просто не отпустить его? Шэнь Цинцю округлил глаза. Он смотрел на то, как, вроде бы, беззаботный Шэнь Юань устремил взгляд вперед и спокойно улыбался. Когда он почувствовал чужой взгляд на себе, то повернул голову в сторону Цзю. — Что толку от того, что ты пытаешься сбежать от своего прошлого, но в итоге все равно думаешь «а если бы…». Если хочешь забыть свое прошлое — отпусти старые обиды и взгляни на мир с другой стороны. Один раз… мне это помогло. Должно и тебе помочь. Шэнь Юань внутри заплакал. Он пытается выжить из себя максимум. Шэнь Цинцю отвернулся от Юаня и долго молчал, прежде чем тяжело выдохнуть. — Впереди находится город Чуньшуй, осталось немного, отдохнем там. Юань облегченно прикрыл глаза. Осталось только надеяться, что его слова не прошли мимо ушей Мастера Сюя.

***

Когда они дошли до деревни, солнце успело скрыться за деревьями. Еще даже не оглядевшись, им в поле зрения попался маленький мальчик. Над ним собралась куча таких же малышей, которые то и дело швыряли в него грязь и песок, поговаривая: «Уродец!», «Демон!», «Монстр!». Шэнь Юань опешил от этого, а Шэнь Цинцю нахмурился. Повернувшись к «брату», Юань вопросительно на него посмотрел. Шэнь Цзю нахмурился еще сильнее и решил подойти посмотреть, что происходит. Маленький малыш в страхе прижимал грязные, поцарапанные крохотные ладошки к ушам и, сидя на коленях, сильно пригнулся к земле. Он беззвучно плакал. Крупные слезы скатывались по его чумазому личику, которое перекосилось от боли и рыданий. Его покусанные губы дрожали, но были плотно сомкнуты, чтобы никакая дрянь не попала в рот. Сам он выглядел до ужаса бедным и брошенным, словно никому не нужный пес, который огорчил хозяина и оказался на помойке. Это настолько ошарашило Шэнь Цзю, что он растолкал мелкотню и оказался перед сжимающимся в комочек мальчишки. Его заплаканное лицо показалось ему смутно знакомым, а волнистые черные спутанные волосы до одури узнаваемыми. Однако, все же, тот, кого он вспомнил в своей памяти, ни в какую не был похож на найденного малыша. И хотя внешность на удивление было очень точной, малыш все-таки совсем не был им. Когда пролежав еще пару минут мальчик не обнаружил побоев и новых порций песка с грязью, он осмелился поднять голову. Перед ним возвышался холодный и строгий человек-небожитель, что взирал на него с задумчивым выражением лица. От такого вида мальчик, словно ошпаренный, с вскриком отполз назад. И, как только Шэнь Цзю заметил его уши, сложилась полноценная картина. Этот ребенок был маленьким демоненком, а прятал он ото всех именно свои заостренные ушки. Теперь понятно почему дети выкрикивали такие ругательства в его сторону. Малыш со страхам всматривался в лицо Шэнь Цинцю, будто проверяя, точно ли он перед ним стоит или это ему чудится. Шэнь Юань ойкнул и подбежал к мальчику. — Бедный Малыш! С тобой все в порядке? Не смотря на то, что Юань давно заметил острые уши, он не остался на месте, а подошел к мальчику и присел на корточки. Он осматривал его на наличия смертельных ран, но, так и не обнаружив ничего, спокойно выдохнул. — Привет, меня зовут Шэнь Юань, а это… Мальчик еще больше раскрыл глаза и тут же вскочил, не давая закончить Юаню свою речь. Малыш попятился назад, смотря то на Юаня, то на Цинцю, а потом сорвался с места и убежал. Шэнь Юань в замешательстве почесал голову и посмотрел на молчаливого спутника. — На мне что… что-то есть? Чего это он так сбежал спешно… — Не выдержал твоего напора, — съязвил Шэнь Цинцю и устало потер переносицу. За этот день, казалось, ничего не произошло, но он был настолько выматывающим, что Цинцю начало клонить в сон. Однако он все еще чувствовал себя неуютно, поэтому сразу продолжил: — Сначала сниму две комнаты, а потом пойду в местную купальню. Тебе, — Шэнь Цинцю вновь на него посмотрел со сложным выражением лица, — …тоже не помешало бы. — Эй. В таком настроении они отправились дальше в город. Пока один что-то говорил, а другой слушал, за ними уже уставилась пара горящих ярко красным пламенем глаз.