Family ties

Пузырь спокойствия лопнул с оглушающим звоном. Такое часто бывает: когда ученый по призванию слишком увлекается своими работами и забывает об окружающих. Он искал нужную кровь. Долго уговаривал Стражей пожертвовать остатками крови короля Артура. Ради этого пришлось посвятить Маккаллистера в тайну Элизабет. Эдгар предположил, что кровь Джонатана идеально подойдет как кровь чистейшего из сердец. — Не может быть. — Подумай сам, Джонатан! Артур и Уильям Маршал — оба были сыновьями Миррдина Уилта. Ты его сын! И ты спас Лондон от Кошмара, как и сэр Уильям! — И если мы смешаем часть крови Артура с несколькими литрами моей, добавим ударную дозу инсулина и сделаем Элизабет полное переливание… — Если это не сработает, я уйду из медицины! — Эдгар ни секунды не сомневался в своем плане. То, что было поздно, Джонатан понял, стоило заглянуть в глаза Элизабет. Вместо привычной пелены любви плескалась лишь тихая нежность. Привязывая ее к кушетке, подготавливая к будущей боли, Джонатан понимал, что как только все закончится, он потеряет ее. Потеряет свою Элизабет. Не было сомнений в том, к кому теперь она испытывает привязанность. Не просто так Джеффри вызвался помогать. Такое часто бывает, что люди не замечают у себя под носом очевидное. С Джонатаном это происходило постоянно. Стоило отпустить ее сразу. Лучше расстаться друзьями, чем ненавидеть друг друга целую вечность. — Готова? — она смотрела ему прямо в глаза, напуганная, с едва теплившейся надеждой. — А ты? Эдгар привязал его ко второй кушетке. Между ними стояла система переливания крови. Ее пришлось немного переделать: подсоединить еще одну трубку для второго «донора» и теперь станция связывала кровь короля Артура, Джонатана и Элизабет. Последний раз, когда они были связаны вместе. Джеффри мягко гладил Элизабет по плечу. Комментировать Джонатан не хотел, как и разливающееся по связи создателя и потомка волнение. Да и когда дело касалось блага Элизабет, они были полностью солидарны. Пусть они с Эдгаром продумали все до мелочей, риски были всегда. — Джонатан, я тут подумал, — Эдгар вдруг остановился и с сомнением посмотрел на инсулин, который собирался ввести в пакет с кровью Артура. — Мы выяснили, что в лекарстве важен символизм. Точно ли все сработает, если мы заменим чеснок? — резон в его словах был, однако подвергать Элизабет такой жестокой пытке? Снова? — Это будет безопасней всего. — Но вы не можете дать гарантию, что это сработает? — спросила сама Элизабет. — Не бойся, Джонатан. Я выдержу. — Это опасно. — Рид, — неожиданно строго отозвался Джеффри. — Элизабет сказала, что выдержит. Не делай выбор за нее. Рид и Элизабет? Вот, значит как?! Джонатан сжал зубы, чтобы не сказать какую-нибудь глупость, о которой потом пожалеет. Он должен отпустить ее. Она не будет с ним счастлива. — Эдгар, неси чеснок, — процедил он и, все же не удержав укол ревности, добавил. — Джеффри поможет его почистить. — Помогу, — спокойно отозвался он, приняв подколку Джонатана за волнение об Элизабет. — Мне не впервой. — Ты же помнишь, что ты вампир? — уточнил Эдгар. Тому понадобилось несколько долгих секунд на осознание. Впрочем, слов назад он не забрал. Под тихое чертыхание, порезав себе несколько пальцев, он героически освободил от шелухи целую головку чеснока, растер ее в кашицу, а затем торжественно отдал Эдгару. — Все готовы? — Да, — одновременно ответили Джонатан с Элизабет. Они переглянулись последний раз, а затем Эдгар начал переливание. Из него должны были выкачать почти всю кровь. По мере того, как она покидала его тело, все вокруг плыло, не удавалось сфокусироваться на чем-то одном. Перед глазами плясали цветные пятна. Кровь шумела в ушах, но, возможно, это был крик Элизабет, из-за слабости он не мог понять, что происходит. Когда он пришел в себя, она все была без сознания. Эдгар собачился с Джеффри. Джонатан прислушался — оба волновались, только Джеффри, как всегда, еще и злился. — Хватит мне надоедать, откуда я знаю, когда Элизабет очнется?! — не выдержал Эдгар. — Все продумали, говоришь?! — рычал Джеффри. — Да, все! А ты бы как себя чувствовал после чеснока внутривенно? — У меня на пальцах еще осталось, хочешь, на тебе проверим? Джонатан вздохнул. Они когда-нибудь угомонятся? Оставлять Джеффри без присмотра на целый год сейчас казалось просто ужасной идеей. О чем он только думал? — Джонатан, ты очнулся! — заметил его Эдгар. — Джеффри, не стой столбом, помоги, — он бесцеремонно сунул ему пакет с донорской кровью и не менее бесцеремонно толкнул в сторону Джонатана, за что получил по лицу чесночными пальцами. — Спасибо, я сам, — слабо улыбнулся Джонатан, наблюдая за тем, как Эдгар шипит от боли. Элизабет очнулась нескоро. Внешне она никак не изменилась, поэтому дело оставалось за малым. Нужно было провести контрольный эксперимент. Неэтичный, но необходимый. В любое другое время Джонатан бы десять раз подумал, но сейчас его больше мучило то, что глаза Элизабет были обращены на кого угодно, только не на него. Бедолаге, согласной на все умирающей пациентке, лечение Эдгара не помогло. Но зато она не стала новым Кошмаром! — Это… сработало? Господь, это сработало! — Эдгар совершенно аморально радовался смерти пациентки. Они с Элизабет крепко обнялись, впервые за долгое время. Джонатана омывало волнами чужих чувств. Ликование Эдгара, радость Джеффри. Хорошо, что он не мог считывать эмоции Элизабет. Лучше расстаться без лишних слов. И как только он об этом подумал, она отпустила Эдгара и мягкой походкой подошла к Джонатану. Она взяла его руки в свои. — Спасибо тебе. Джонатан замер. Это должно было случиться сейчас. — Ты просто потрясающий. Сейчас она разорвет его сердце на части. — Но есть еще кое-кто, заслуживающий исцеления и искупления. Не Джеффри. Это был не он. — Мы снова встретились, когда Джеффри испытывал Аскалон на прочность. — О нет, — напрягся Джеффри. Джейкоб Блэквуд, ее потомок. Жестокий садист, с которым она устраивала кровавые пиры по всей Европе. Если его обратили под проклятием крови ненависти, то он тоже был заражен и представлял угрозу. По связи создателя и потомка пробежала волна гнева. С куда большим удовольствием Джеффри бы его прикончил. И когда только они успели сцепиться? А может… и не стоило его останавливать? Нет, определенно нельзя было допустить кровопролития. Потомка и возлюбленного Элизабет следовало излечить, ведь это было важно для нее. Должно быть, уловив его стремление, Джеффри закатил глаза. — У нас еще осталась кровь короля Артура. — И мы потратим ее на этого дерьмоеда. — Джеффри! Возмущение Элизабет его совсем не смутило. Джонатан ничего не понимал, кроме того, что пропустил слишком много и теперь должен был как-то наверстать упущенное. — Чем я могу помочь? — Подержать, пока я его потрошу. — Джеффри! — Да этого пса проще пристрелить, чтобы не мучился! Этому уроду ни один антидот не поможет! Джонатан часто заморгал. Элизабет отошла и вступила в ожесточенный спор с Джеффри. Он повернулся к Эдгару и тот, обойдя спорщиков по дуге, присоединился к Джонатану. Хорошо, что они находились в закрытой части морга и никто не мог слышать их криков. — Что я пропустил? Эдгар замялся. Потребовалось еще дважды повторить, прежде чем он сдался: — Джеффри не очень любит об этом говорить, но Джейкоб как-то раз оторвал ему ноги, скормил их скалям и оставил его умирать на солнце. Он не хотел, чтобы ты знал о его слабости. Понадобилось некоторое время, чтобы сопоставить факты. — Это из-за Джейкоба Джеффри начал штурм Аскалона? И в тот день, когда я… накричал на тебя. Это случилось тогда? Эдгар кивнул. — Но… — немного не сходилось. Эдгар не отличался деликатностью, когда дело касалось Джеффри. — Разве… я не хочу тебя обидеть, но разве ты бы не… как бы сказать… не сделал фиаско Джеффри всеобщим достоянием? — Элизабет просила тебя не беспокоить, а я до сих пор ей немного должен. И сам понимаешь, когда она просит за своего названного брата, я не могу ей отказать. Названного брата? А звучало логично. Все они оказались логичней и умней Джонатана! Что с ним произошло? Как он вообще мог подумать о романтических чувствах между Элизабет и Джеффри? Так выглядит забвение? Он потерял свою эмпатию? Перестал быть человеком? — Рид, ты в порядке? — по связи создателя и потомка пробежало беспокойство Джеффри. — Я… да, — он посмотрел в их сторону и невольно столкнулся с Элизабет взглядом. Пришлось отвернуться. Сейчас он не был готов… просто не был готов. Ему тоже нужно было время. — Надо подготовиться ко второму пациенту, — он постарался придать голосу как можно больше твердости. Работа всегда отвлекала от дурных мыслей. — Есть одна проблема… Конечно же, есть проблема. Всегда есть какая-то проблема! Джейкоб не желал исцеляться. Он вообще не чувствовал себя больным. Он желал вернуть Элизабет, свою создательницу и любимую женщину, желал вернуть благословенные времена, когда они за ночь могли уничтожить целую деревню. Джейкоб желал разделить с ней вечность и кровавые пиршества. Джеффри вызвался привести его в лабораторию. — Он нам нужен живым, — напомнил Эдгар и получил в ответ возмущенное шипение. Оскалившийся и шипящий Джеффри выглядел довольно забавно и Джонатан не сумел сдержать тихого смешка. К сожалению, все здесь отлично слышали, а Джеффри, когда дело касалось его гордости, открывал в себе новые грани чувствительности. — Ну тогда пусть Джонатан пойдет с нами. Суонси умный мальчик и запомнил, как сделать новую дозу антидота, — огрызнулся он. — Вообще-то, я сооснователь этого эксперимента, — скривился Эдгар. — Вау, ты даже не представляешь, как мне плевать. По крайней мере, они не сцепились друг с другом, и это уже хорошо. Выдвигаться решили немедленно. Джеффри сказал, что ему только нужно взять побольше оружия, но под тяжелым взглядом Элизабет отбросил затею. Ведомые связью создателя и потомка, они плутали по знакомым улочкам Лондона. Джеффри предпочел путь по крышам, часто исчезал из поля зрения, но его присутствие ощущалось неподалеку. Сам Джонатан старался не отставать от Элизабет — ее фигура почти растворялась в предрассветной дымке лондонского тумана. Зыбкие очертания домов были едва различимы, дорога угадывалась только благодаря тусклому свету газовых фонарей. Наконец, туман начал рассеиваться — верный признак надвигающегося рассвета. Как они знали, где искать Джейкоба, так и ему было известно об их перемещении. Он умело прятался. — Как последняя крыса! — сплюнул Джеффри, когда Элизабет сказала, что он близко, но продолжает скрываться. — Залезь в канаву и просто сдохни, кусок дерьма! — Джеффри! — Что Джеффри?! Я чертов охотник на вампиров, я не должен сюсюкаться с серийным убийцей-кровососом! Если какая-то пиявка хочет нести хаос, значит, скоро она станет мертвой пиявкой! — Вот как, — глаза Элизабет угрожающе сузились. С пару мгновений Джонатану казалось, что они затеют драку. Вот тебе и названные брат и сестра! Вместо этого Элизабет обвела предрассветный Лондон взглядом, вернулась к Джеффри и едва заметно кивнула. — Значит, тебе наплевать на мои чувства? — в голосе ее слышалась разрывающая сердце тоска. Она еще раз посмотрела на улицу. — Глупый ребенок. Ты ничего не знаешь. Пользуешься связью, не понимая ее истинного значения. Думаешь, я позволю тебе уничтожить моего потомка? — Мне никогда не требовалось разрешение на убийство кровососов. Элизабет с грустью улыбнулась. Затем она посмотрела на Джонатана, он совершенно не понимал, что происходит, но этот взгляд он уже видел. Прямо как в тот самый день, когда ее отец, Уильям Маршалл, умер, а она попыталась искоренить источник эпидемии самосожжением. — Что ты задумала? Интуиция кричала о том, что сейчас произойдет что-то ужасное. Он хотел подойти к ней и успокоить, но Джеффри выставил перед ним руку. — Оставь ее. Она просто обезумела от своей великой любви. — Но… — Прости, Джонатан. Я знаю, что Джеффри не переубедить, но жить в мире, в котором не будет моего Джейкоба… прости… и прощай! — тени окутали ее фигуру. Мгновение спустя она появилась на крыше ближайшего дома. Она что… нет! Джонатан рванулся ей на помощь, но Джеффри перехватил его, не позволяя переместиться. — Что вы делаете?! Отпусти, она же умрет! Первые лучи разлили по крышам жидкое золото утра. Элизабет выпрямилась и бесстрашно посмотрела прямо на рассвет. Джеффри подставил Джонатану подножку и всем весом придавил к земле. Исходящая от него уверенность в том, что все идет как надо, не успокаивала. Сумасшедший! Элизабет была его наставницей и названной сестрой, как он мог просто отпустить ее на верную гибель? Солнце лизнуло рыжие кудри Элизабет. Джонатан не мог поверить — она в самом деле решилась проститься с жизнью! После всех их злоключений, после всех трудов! Она застонала от боли — и в эту же секунду оказалась сбита с ног черной тенью. Не выпуская ее из рук, неизвестный Джонатану экон приземлился рядом с ними. Хватило одного взгляда понять, что это и есть тот самый Джейкоб. Ярость исказила черты его бледного лица. — Вы… — начал он, однако Джеффри, помогая Джонатану подняться, быстро перебил его. — Потом расскажешь, бежим! И они вчетвером бросились в ласковые объятья ночи. Элизабет, слава Господу, не пыталась слезть и бежать сама. Кажется, она еще не совсем восстановилась от лучей солнца, никак не получалось посмотреть на рану. Они торопились как могли, рассвет наступал им на пятки. Шаг за шагом солнце вступало в свои права. Джеффри бежал впереди — искал для всех укрытие. Они выбежали на перекресток, он быстро помотал головой. — Сюда! — он указал на правый отворот, где тень от домов скрыла бы их от солнца. Жаль, что Джейкоб завел их в Вест-Энд с его вычурной архитектурой. В любое другое время Джонатан думал бы с нежностью о местах, в которых вырос, но сейчас он бы с удовольствием оказался в тесном Уайтчепеле, с его узкими улочками и нависающими со всех сторон грязными домами. Они бежали, не разбирая дороги, старались держаться исчезающей у них на глазах тени домов. Дорога привела в тупик, но Джеффри выломал своим телом чью-то дверь и, не замедляясь, прошел дом насквозь, сломав дверь напротив. — Ты в порядке? — обеспокоенно бросил Джонатан. — Все потом! Элизабет попыталась слезть, но Джейкоб не позволил, крепче прижал и почти догнал Джеффри. Прежде чем продолжить гонку за жизнью, они успели обменяться презрительными взглядами. Да Боже милостивый, было ли в этом мире хоть что-нибудь, что не приводило Джеффри в бешенство? Они так резво побежали, что умудрились пропустить огромную решетку канализации — единственного места, которое точно могло защитить их. — Куда вы?! — воскликнул Джонатан, обращая на себя внимание. Оба гордеца, словно разъяренные быки, раздули ноздри и развернулись обратно. Джеффри снова высадил дверь. Джейкоб с Элизабет на руках заскочил первым и ловким движением ноги захлопнул решетку. Джонатан раздосадованно подумал о том, что придется искать новое укрытие, однако он недооценил желание Джеффри быть… быть во всем. Несчастную дверь выбили ногой, да так аккуратно, что та попала точно в спину отвернувшемуся Джейкобу. От удара он пошатнулся, но, к счастью, не выпустил Элизабет. Та высунулась из-за его плеча и недовольно посмотрела на Джеффри. — Скажи спасибо, что он еще жив, — буркнул он, в очередной раз доказывая, что его никогда не смущали подобные взгляды. Джейкоб даже так ощущал себя хозяином положения. Он поставил Элизабет на пол и рыком отогнал на Джонатана, который хотел осмотреть ее рану. — А теперь скажите, кто из вас, тварей безродных, додумался до этого гениального плана? — он зачем-то пытался загородить Элизабет, будто они могли причинить ей вред. Джонатан точно не мог. — Вообще-то Джонатан — аристократ. А идея принадлежит самой Элизабет, — как ни в чем не бывало ответил Джеффри. — То есть, здесь только одна беспородная дворняга, да, Джеффри? — Довольно! — не выдержала Элизабет. — Вы двое просто невозможны! Джонатан, хоть ты будь благоразумней! А что Джонатан? Теперь, когда они были в относительной безопасности, он мог с уверенностью сказать, что в этом вопросе он полностью на стороне Джейкоба. Какой отвратительный план они придумали! А если бы ее не успели забрать с этой крыши?! Джонатан бросил на него беглый взгляд и полутьма канализации не мешала ему отчетливо видеть. Джейкоба он видел всего один раз на портрете в замке Эшбери. Очень высокий и бледный, сейчас он выглядел более живым, если так можно было выразиться про эконов. Должно быть, он недавно ел. К сожалению, ярость искажала в общем-то приятные черты лица и делала его внешность отталкивающей. И что Элизабет в нем нашла? — А-а-а, это у нас кто — знаменитый доктор Рид? — протянул Джейкоб. — Победитель Кошмара? Вот этот? — его палец уткнулся в грудь Джонатана. Еще отталкивало вызывающее поведение мистера Блэквуда. Высокомерный, полный злобы и яда, в первую очередь он хотел унизить окружающих, а не разобраться с последствиями уже свершившегося. И хуже того, он так вел себя при даме! — Мистер… к сожалению, я не знаю вашей нынешней фамилии, поэтому могу я называть вас мистер Блэквуд? Этот Джейкоб только снисходительно кивнул вместо ответа. Отвратительное поведение. — Прекрасно. Вы абсолютно правы. Я — доктор Джонатан Рид. Полагаю, вы уже обременены знанием того, что мы хотим вам предложить? О, нет-нет, давайте сейчас не будем об этом, — он примирительно поднял руки. Элизабет и Джеффри непонимающе переглянулись. А что, не только они умели разыгрывать нелепые представления! — На самом деле, я очень рад, что мы встретились. Мне очень хотелось взглянуть на того, кому я проиграл сердце Элизабет. Теперь Джейкоб выглядел заинтересованным. Джонатан не мог читать его мысли, но этого и не требовалось — все было написано у того на лице. Его женщина предпочла его другому — как же это, должно быть, тешило его самолюбие. — Я взглянул, благодарю. А теперь я бы хотел напомнить вам, что порядочному джентльмену не пристало грубо выражаться при даме. — Да ты хоть знаешь, сколько она… — И порядочный джентльмен никогда не станет компрометировать даму. Теперь, мистер Блэквуд, если вы закончили, я бы хотел осмотреть рану Элизабет. Наступил маленький триумф доктора Джонатана Рида. Джейкоб так и остался стоять с открытым ртом и поднятым кверху пальцем. Сознание затапливали волны восторга Джеффри. Элизабет смотрела с благодарностью. Ожог почти зажил и не угрожал ее жизни — благослови Боже регенерацию вампиров. Жаль, что нельзя было сделать, как в прошлый раз — взять ее лицо в ладони и поцеловать, передавая прикосновением все невыраженные чувства. Ее глаза, улыбка, рот… Джонатану пришлось проморгаться и отвернуться, потому что осознание: «это больше не принадлежит ему» болезненно сжимало сердце. Он это переживет. Однажды переживет, но сейчас ему было очень больно. От размышлений Джонатана отвлекло движение — Джеффри встал между ним и готовым броситься на него Джейкобом. Это… ах, неужели Джеффри Маккаллум в самом деле пытался его защитить? Это было очень трогательно, однако они выбрали крайне неподходящее время для драки. — Мистер Блэквуд, вы в своем уме? Я не сомневаюсь в ваших бойцовских качествах, но если вы не заметили, я держу в руках вашу женщину. Вы не боитесь ее задеть? — и Джонатан мог защитить себя сам, для этого ему не требовалось махать кулаками. Джейкоб, конечно, заслужил хорошую трепку, но он был ответственностью Элизабет. У Джонатана был свой злой и неуправляемый потомок, в любой момент готовый сорваться. Поборов искушение еще раз ткнуть Джейкоба носом в его невежество, Джонатан продолжил: — До наступления темноты мы застряли друг с другом. Давайте отложим наши разногласия и попробуем пережить этот день? Джеффри! — вовремя уловив очередное желание задеть оппонента за живое, он твердо посмотрел на своего дикого потомка. — Я вас умоляю, неужели вы думаете, что я потрачу целый день на вашу мерзкую компанию? — Единственное мерзкое в этой канализации — это твоя рожа, — заржал Джеффри. Элизабет поджала губы и очень тяжело, осуждающе вздохнула. К сожалению, осуждение мало работало на обоих потомках — они ввязались в очередную некрасивую перепалку. Джеффри схватился за арбалет, Джейкоб выпустил когти и зашипел. Джонатан с Элизабет обреченно переглянулись. Он возвел очи горе. Где-то там, за грязным потолком тоннеля, утреннее солнце согревало истоптанную брусчатку мостовой. Над ней летали крикливые чайки, зорко высматривая, чем бы поживиться. Еще выше, за тонким слоем облаков, за бескрайним небом летали розовощекие херувимы и могучие ангелы. Жаль, что никто из них не откликнется на немую мольбу одинокого экона — Дети ночи были сами по себе. Джонатан внимательно вгляделся в полумрак: тяжелые ящики, о чьем содержимом он предпочитал не думать, пятна крови, дорожка из которых вела к недоеденной руке. Если здесь только рука, где же все остальное? И, самое главное, где те, кто эту руку оторвал? Не стоило здесь задерживаться. Рядом с рукой поблескивал свежей кровью толстый кусок трубы. Должно быть, бедолага безуспешно отбивался ею. Что ж, теперь она послужит им. Озабоченные только друг другом, их потомки не видели, как Джонатан кивнул Элизабет, та подняла трубу, а затем с размаху ударила Джейкоба по голове. Ей было неприятно бить своего потомка, но, будучи самой благоразумной из них, она понимала необходимость жертв. Джонатан перехватил Джеффри поперек талии и оттащил в сторону от бессознательного Джейкоба. — Пусти, я ему врежу! Он у меня своими клыками подавится! — Если ты не прекратишь, я и твою голову познакомлю с этой трубой, — пригрозила Элизабет и со свистом опустила ее на раскрытую ладонь. Джеффри в его руках вздрогнул, но ничего не сказал. Джонатан в который раз пожалел, что пропустил становление этой трогательной дружбы. Элизабет проверила Джейкоба: тот был не ранен, но на месте удара уже вспухала шишка. Вырубить экона одним ударом — какая чудовищная сила скрывалась в руках Элизабет! Оставалось только решить, что делать дальше. До убежищ было далеко. Вести трех вампиров в Стражу Джеффри отказался. Все выходы из канализации заблокировало утреннее солнце, а скитаться по извилистым туннелям тоже было не лучшей идеей: не только они прятались от жалящих лучей. Кроме того, очнувшийся Джейкоб принесет немало хлопот. Связать бы его, только нечем. — Погодите, мы же в Вест-Энде? — вдруг спросил Джеффри, а затем нырнул в один из проходов. Отсутствовал он недолго и вернулся таким довольным, что у Джонатана сложилось ощущение, будто Джеффри искренне наслаждался их маленьким приключением. Связь создателя и потомка, впрочем, не давала обмануться: Джеффри, как обычно, был злым и раздраженным. Не став томить ожиданием, он сразу объяснил: — Я знаю, где мы. У Доусона неподалеку вход в его особняк. Там найдется, чем связать это чудовище. Отличный план! Все лучше, чем сидеть и ждать, когда на них нападут! Хотя, конечно, некоторые вопросы так и вертелись на языке. Например, с каких пор у Доусона есть личный вход в канализацию? Зачем он ему? И когда об этом успел узнать Джеффри? О чем еще он не знает? Боже, он закрыл глаза и уши всего на год! — Не уверена, что мистер Доусон будет, рад, но… — взгляд Элизабет упал на Джейкоба. Да, мистер Доусон, очевидно, не будет рад внезапным гостям, но у них не было выбора. Они припустили по тоннелям, только на этот Элизабет бежала сама, а Джонатан нес Джейкоба на руках. Джеффри занял привычную роль проводника. Приходилось осторожничать, чтобы пленник не очнулся раньше времени. — Берегись! За одним из поворотов они наткнулись на группу скалей. Так вот куда делся хозяин руки! Приняв их за новую добычу, скали потеряли интерес к недоеденному телу и с диким визгом кинулись к ним. Элизабет бросилась наперерез. Джеффри встал перед Джонатаном, но его защита не требовалась — Элизабет никого к ним не подпускала. Точнее, не к ним, а к Джейкобу. Джонатан впервые видел ее такой неистовой. Трубой она отбивалась от скалей, голыми руками рвала и без того изувеченную плоть. — Пойдем, — Джеффри тихо потянул его за собой. — Но… — Она справится. Идем, Джейкоб от шума может проснуться. Справедливое замечание — еще и от Джеффри, который желал Джейкобу только смерти, заставило Джонатана прислушаться к его словам. Он волновался, но по связи потомка и создателя Джеффри передавал свою уверенность. У них опять был какой-то отвратительный действенный план, который они придумали, ничего не обсуждая вслух? Если бы Джонатан лично не совершил грех обращения Джеффри, он бы подумал, что его создательницей была Элизабет. Нет, он не ревновал, он… самую малость. Только самую малость. Почему у них с Джеффри не ладилось так хорошо? В приступе внезапной меланхолии он пропустил, как они добрались до входа в особняк. Скрытый за горой ящиков, он почти ничем не отличался от других дверей канализации — если не знать, куда он ведет, можно пропустить его и пройти мимо. Джеффри попытался высадить и эту дверь, но тут его удача кончилась. Мистер Доусон был не настолько глуп, чтобы строить какую-то хлипкую преграду в свой особняк. — Ладно, это была плохая идея, — прошептал Джеффри и Джонатан обреченно застонал. Не станут же они бить Джейкоба до самой ночи?! — Все в порядке, я знаю что делать. Он бросился к ящикам и начал переставлять их один за другим. Тихо чертыхаясь, Джеффри с опаской поглядывал на бессознательное тело, а Джонатану оставалось только гадать, что у того на уме, и стараться не создавать лишнего шума. От ящиков тот перешел к стенам и там ему снова улыбнулась удача. — Ха! — воскликнул Джеффри, выуживая ключ из маленькой скрытой ниши. Его возглас эхом осел на высоких сводах канализации. Джейкоб вздрогнул и глухо застонал. Джонатан испуганно замер. Нет-нет, только не сейчас, когда они так близки к цели! Джеффри оставил ключ в замочной скважине и, схватив Джонатана под локоть, потащил в темноту нового перехода. Чтобы видеть, куда идти, пришлось использовать вампирское чутье: именно оно помогло не споткнуться о низенькие ступеньки. — Сюда! Шепот Джеффри потонул в грохоте выломанной двери. Элегантная, деревянная, она была не такой крепкой, как кованая решетка канализации, но ее прочности хватило, чтобы выдержать натиск экона и незатейливо слететь с петель. Джейкоб приоткрыл глаза и теперь пытался прийти в себя. Джонатан с сожалением бросился вперед, специально задевая его головой дверной косяк. Потом извинится. Наверное. А затем все стремительно завертелось, так быстро, что Джонатан едва успевал реагировать на происходящее. На шум прибежали слуги мистера Доусона. Кто-то закричал: «Хватайте Маккаллума!», — и на него бросилось сразу несколько человек. Джеффри защищался: Стража Привена не убивала простых людей, даже если они служили эконам. Джонатану пришлось бросить Джейкоба и поспешить на помощь. Подобно своему потомку, чтобы не калечить, пришлось сосредоточиться и рассчитывать силу, не отвлекаясь даже на то, что мистер Блэквуд, черт бы его побрал, снова очнулся и теперь с удовольствием наблюдал за их мучениями. — Что, Джеффри, собака лает, но не кусает? — от души засмеялся он и застонал от боли. — Хватайте его! Лорд Редгрейв будет рад такому трофею! Их было так много! Зачем одинокому богачу Алоизию Доусону столько прислуги?! Джонатан чувствовал метания Джеффри: чаша весов колебалась между принципами охотника на вампиров и нежеланием попадать в плен к Аскалону. Никто не знал, что поиски Джейкоба привели их сюда. Никто не найдет их следов. Напряженную борьбу прервал грозный рык. Из темноты выбитого проема в сторону Джейкоба полетела труба, и пока он уворачивался, быстрая тень бросилась к Джеффри. — Элизабет! Она вжала его в стену и загородила своим телом. Джеффри попробовал задвинуть ее за себя, но его толкнули обратно. Губы Элизабет, алые от крови, приоткрылись, обнажая острые клыки. Весь ее вид демонстрировал готовность вонзить их в любого, кто приблизится к Джеффри. — Почему он?! — вскричал Джейкоб. — Ты готова проливать кровь ради этой собаки?! — Да, но ради тебя я готова жить эту вечность! Как же ты не понимаешь?! — Элизабет тоже не смогла сдержать эмоций. — Просто позволь нам вылечить тебя! — Но я не хочу! — Но это же ради нас! За спиной у Элизабет громко заорал Джеффри. Она, Джейкоб, Джонатан, прислуга — все удивленно посмотрели на него. Его никто не трогал, тогда почему… — Вы можете выяснить свои отношения где-нибудь не здесь и не сейчас? — спросил он, убедившись, что привлек всеобщее внимание. Господи боже, чертов Джеффри! У Джонатана от страха за него чуть душа в пятки не ушла, а он просто прервал семейный скандал таким детским способом! Джонатан оттолкнул навалившегося на него — судя по костюму, это был дворецкий, — бедолагу, но не рассчитал силы, и того откинуло на несколько метров по коридору. Тело остановилось аккурат перед хозяином дома. Алоизий Доусон собственной персоной, такой спокойный, будто это не его люди схватились с тремя опасными эконами, стоял в конце коридора и наблюдал за разворачивающейся драмой. — Мистер Доусон! И давно вы здесь? — Джейкоб широко улыбнулся и протянул руку, чтобы ему помогли подняться. Мистер Доусон подошел, однако руки не подал. Джонатан нашел это несколько странным, ведь Джейкоб, при всей своей… вздорности, был уважаемым и могущественным вампиром. Выказывать подобное пренебрежение члену клуба? Неужели власть уже вскружила голову мистеру Доусону? — Достаточно давно, чтобы понять суть вашего спора, — кивнул он. А затем… обратился к Джонатану. — Полагаю, вы хотите избавить Аскалон от одного неоправданно жестокого экона? Лицо Джейкоба так нелепо вытянулось, что Джонатана согнуло под радостью Джеффри. — Мистер Доусон, вы… — Я прагматик, а вы тянете клуб в прошлое. Отпустите их и схватите мистера Блэквуда. — Вы не можете! — В своем особняке я могу делать все, что пожелаю, — возразил мистер Доусон и снова повернулся к Джонатану. — Чем я могу вам помочь? Избавиться от тела? Или у вас есть какой-то план? Да, у них был план. Мистер Доусон немного расстроился, когда ему объяснили, что никто не собирается убивать Джейкоба, но предложил свою великолепную установку для переливания крови. Пришлось расстроить его еще раз: без нужных модификаций использовать ее не представлялось возможным, нужна была установка из лаборатории. К сожалению, перетащить Джейкоба через половину Лондона было трудно — солнце блокировало все выходы, да и сам Джейкоб, даже связанный, сопротивлялся изо всех сил. Он подпустил к себе только Элизабет. Они тихо о чем-то говорили, пока она стирала с себя следы борьбы со скалями. Из уважения к ней никто не вслушивался в их разговор. — Нет, господа, так не пойдет! Вы же не собираетесь пробыть в моем доме до самой ночи?! — решительно возмутился мистер Доусон и приказал своим людям совершить отчаянный марш-бросок до Пембрукской больницы. К сожалению, у людей был предел возможностей. К счастью, у эконов был Эдгар. Именно его блестящий ум придумал более примитивную, но такую же действенную альтернативу аппарату переливания крови, и мистеру Доусону оставалось только смириться с тем, как тот по-хозяйски занял гостиную и командовал его прислугой. — Прошу вас! Вы же не пирог готовите, вы выделяете экстракт чеснока! Мельче, еще мельче! — Продезинфицируйте емкость для сбора крови! — Медленней! Брать кровь — это вам не ковшом махать! — Нет, не надо вынимать из Джонатана иглу, вы что, не видели, что с ними происходит после многократного использования?! — Так у вас есть лед? Что же вы молчали, несите скорее! План был прост. Если нужные ингредиенты нельзя было смешать в аппарате — значит, это надо было сделать вручную. Джонатан отдал столько крови, сколько смог, и пошатываясь от слабости, смешивал ее с кровью короля Артура и эссенцией чеснока. — Вы хоть представляете, какую боль будет испытывать мистер Блэквуд? Примотайте его так, чтобы он не мог шевельнуть ни одним мускулом! — Мистер Суонси, да? Мои клыки станут последним, что вы почувствуете в своей жизни, — пообещал Джейкоб. Он почти не сопротивлялся и только беспомощно бросался оскорблениями. Элизабет с нежностью погладила его по голове. Джонатан поспешил отвернуться и сосредоточиться на работе — глаза щипало от запаха чеснока, а зрение расплывалось от слабости во всем теле. В таком состоянии не хватало только расплакаться как мальчишка. — Может, не будем его мучать? — опять предложил Джеффри, когда Джейкоб в очередной раз не позволил воткнуть в себя иголку. — Давайте просто признаем, что этот лягушатник — неизлечимый? — В отличие от этого ирландца, у него больше шансов, — пробормотал Эдгар. Сказано было так тихо, будто невзначай. Брошено между попытками сломить сопротивление спеленутого Джейкоба. Вот только Джеффри сегодня и без того был на взводе. — Чем тебе помешали ирландцы? Джонатан зашелся в приступе кашля. Мистер Доусон помог ему сесть, пока Эдгар забирал шприц из его рук. Только бы не ответил, Боже, будь милостив к своим брошенным детям, только бы Эдгар не продолжал эту бессмысленную войну. — Не все. Скорее, один. Очень наглый, шумный и агрессивный. Как там говорят? Бог придумал виски, чтобы оградить мир от ирландцев, точно. Что же. Иногда самые великие умы совершают ужасные ошибки. — Бог придумал виски, чтобы оградить мир от власти ирландцев, — тон Джеффри был обманчиво спокоен. Джонатан зарылся поглубже в кресло. Оба его потомка злились, а Джеффри еще и устал. Конечно, столько раз пробивать собой преграды! Накормить бы его потом. Как-нибудь, чтобы не отказался. — А, ты теперь не можешь пить. Поэтому ты такая заноза, да? — К твоему сведению, Суонси, мое происхождение тут ни при чем. Дело конкретно в тебе и в том, что ты — тупой ублюдок, — губы Джеффри изогнулись в довольном оскале, стоило Эдгару резко обернуться к нему в порыве гнева. — И Джейкоба я предлагаю убить не за то, что он француз, а за то, что он — тупой ублюдок, которого я ненавижу больше, чем тебя. — Ого, какая честь, ты ненавидишь кого-то сильнее меня! — засмеялся Эдгар, но в его смехе не было ни капли веселья. — Не обольщайся. И раз уж на то пошло, англичанин из тебя никакой. Вы же славитесь, как мастера самоконтроля, а я слышу, как твое сердце бьется еще быстрее, и вижу, как дрожит верхняя губа. — О, теперь давай будем верить во все предрассудки? Что-то я не вижу у тебя ничего зеленого в одежде. — Мой плащ. — Что? — Он когда-то был зеленым. Эдгару понадобилось несколько секунд, прежде чем он понял, что над ним издеваются. Должно быть, в этот момент пары эссенции чеснока попали ему в нос, и он закашлялся, совсем как Джонатан до него. Джеффри зло засмеялся. Отдышавшись, Эдгар выпрямился и открыл рот, чтобы ответить, но его перебил обреченный голос Джейкоба: — Убейте меня, пожалуйста, я не выдержу, если они продолжат. — Типичный француз, — хором ответили ему Эдгар и Джеффри. Затем, переглянувшись, они продолжили. — Только начали, — сказал Джеффри, — а он уже сдается, — подхватил Эдгар. — Зато его методы… революционны, — вдруг подлила масла в огонь безумия Элизабет. Джейкоб застонал. От Джеффри исходили волны воодушевления. — Революция? Ты сказала — революция? В нашей агрессивной зеленой Ирландии знают в ней толк! Как насчет сбросить не только оковы монархии, но и парочку особо вредных англичан? — Судя по виду вашего зеленого плаща, мистер Маккаллум, сбрасывали здесь только вас, — неожиданно влез в разговор мистер Доусон. — Прямо в Темзу, — добавил Эдгар. — И это был единственный раз, когда этот плащ постирали, — закончил мысль Джейкоб. Джонатан смеялся так, что чуть не упал с кресла. Эта перепалка была настолько нелепой и не к месту, что даже Джейкоб, впечатленный, разрешил провести ему переливание. Но только один раз. — Если не сработает, я просто вскрою тебе глотку, — пообещал Джеффри и все-таки получил от Элизабет заслуженный подзатыльник. К чести Джейкоба, он почти не кричал. Эссенция чеснока заполняла вены, отравляла и очищала одновременно. Его выгибало, Джеффри, вопреки угрозам, прижимал его к кушетке. Элизабет, наоборот, отошла, не в силах смотреть на то, как Джейкоб страдает. Она села на подлокотник кресла Джонатана, так привычно и непривычно одновременно. В молчаливой поддержке они обнялись… и это был последний раз, когда он мог ее коснуться. Та, с которой он собрался провести вечность, предала его ради бывшей любви. Мечты о семье рухнули словно карточный домик. Но он был рад за нее. Она как никто другой заслуживала счастья.