Последняя апелляционная инстанция || The final court of appeal

– Могу поделиться визиткой одной отличной клининговой конторы, – Эвр, не шелохнувшись, взглядом обвела старенькую, пыльную гостиную. Все те же локации, все те же герои... – Нет уж, уволь. Не хочу, чтобы что-то отсюда плавно перекочевало в стерильную больничную палату, что ты по необъяснимой причине называешь домом, – Шерлок появился в дверях кухни со свежевымытыми волосами и закатанными по локоть рукавами синей рубашки. – И все же … в холодильнике моей «стерильной, больничной палаты» меньше психотропных веществ, чем в твоем. – И все же … ты не можешь утверждать, что их там нет вовсе. А что? Иногда, когда уж очень скучно, Шерлок без угрызений совести залезает в медицинскую карту старшей сестры. И до сего дня успешно проворачивает это не бросив на себя подозрений ни со стороны Эвр, ни со стороны Большого Брата. – Я не употребляю наркотики, – женщина сверкнула безжизненным взглядом, антидотт к которому Шерлок уже изобрел за долгие годы их общения. И это единственная отрада в текущих обстоятельствах. – А зря. Представляешь, как это облегчило бы жизнь Морланду? … – Я не собираюсь, – правый кулак Эвр сжался, костяшки побелели, – облегчать жизнь Морланда. Я пришла узнать, что именно тебе известно по делу Карла Лемара. – Ты припозднилась, – детектив бросил взгляд на наручные часы, – дело закрыто. – Как оно попало к тебе? – ее тон стал деловым, несколько резким. Отстраненным. – Сына любви всей твоей жизни похитили, а тебя интересует, как именно это дошло до меня? – детектив с жестокой ухмылкой пересек гостиную и облокотившись о подоконник, сведя брови и без толики сдержанности, добавил, – Мария-Евгения пришла вчера ко мне, потому что ее сына похитили. – Шерлок! Она напугана. – Весьма вероятно, но - повторюсь - … дело закрыто. Мальчик жив, здоров и невредим, – мужчина потер переносицу в надежде скорее спровадить гостью, – нечего обсуждать. – Если бы я хорошо тебя знала – а я очень хорошо тебя знаю – то внезапное возвращение здорового, невредимого ребенка после двухдневных безрезультатных поисков никак не может быть оставлено без твоего внимания! – Эвр жестом указательного пальца осадила Шерлока и его желание перебить, – что было при нем, когда он вернулся? Какие травмы? Чем он питался все это время? … – Это твое дело? – Что? Нет. – Тогда тебя заждались на Глостер-роуд. – Шерлок, мы оба с тобой знаем, что я могу достать информацию и из второго источника. – Тогда ... передавай привет Майкрофту. – И мы оба с тобой знаем, что мой интерес никоим образом не должен вызвать интерес у Майкрофта. – У Майкрофта?! – Шерлок зашипел, резко приблизился к сестре буквально на расстояние вытянутой руки, – он покрывал вас обеих. Всегда! Он представлял ее своей девушкой. Ради тебя! Боишься его интереса?! Тогда поверь мне, твой визит сегодня ко мне возбудит его интерес куда сильнее, чем Мария-Евгения Лемар. Да, иммунитет к сестре и ее безжизненной ауре не дался Шерлоку с легкостью. Но даже в ее мрачной душе, время от времени, пробивалось небезразличие. Выныривало на поверхность синих глаз и представало перед теми, кому небезразлична она сама. – Не ходи к ней. – Шерлок сделал шаг назад. – Если бы она хотела, она бы обратилась к тебе. Будешь мешать мне, вмешается Майкрофт. Это не твоё дело. И не станет. – Думаешь, это меня остановит? – Да. Думаю, – он забрал с края стола сложенную пополам бумагу, подняв вверх маленькое облако пыли, – твоя команда в сборе. На абордаж! – и отсалютовав, Шерлок вернулся к развешенным стикерам на израненной пулями стене. На протянутом братом фотоснимке Морланд Смоллвуд и недавно вернувшийся с полей никто иной, как Себастьян Моран.