***
Роман Эвр и Евгении вспыхнул также быстро, как и затух. Поначалу, они виделись на выходных. Сначала в неприметных пабах и на картинге, потом в дорогих ресторанах и на выставках, а спустя время – в апартаментах мисс Холмс и ее маленьком, старом Mini Cooper'е. На людях их поведение едва ли отличалось от общения двух лучших подружек. Свою пылкость Евгения и свою нежность Эвр оставляли за закрытыми дверьми белоснежной квартиры Западного Лондона, стены которой лицезрели и их редкие ссоры, и страстные примирения, и томные вечера, что девушки коротали за бокалами дорогого вина перед черно-белой драмой Фреда Циннемана. Они говорили друг с другом перескакивая от английского к французскому, порой задевая известные обеим итальянские выражения, готовили дома с той же частотой, что и заказывали еду в маленьком ресторанчике под домом, и спорили о том, какую пластинку поставить под виниловую иглу сегодняшним вечером: «Времена года» Антонио Вивальди по желанию Эвр или хеви-метал популярной в те годы группы «Iron Maiden», как того хотела Евген. Так как ординатура не предполагала предоставление обучающимся проживание в общежитии, Евгения после долгих уговоров все же согласилась перебраться к Эвр. На время. Пока не сможет самостоятельно снять жилье, чтобы избежать дня, когда их соседство и совместный быт похоронят те искры страсти, что вспыхивали при каждой их долгожданной встрече. Тогда, гордая натура Евгении пала смертью храбрых перед желанием быть рядом с той, кто была, казалось, ее идеальной парой. Столь разные в общении: скупая на эмоции, с неподвижной мимикой Эвр и энергичная, скорая на сарказм, Евгения. Они идеально друг друга дополняли. А разница в три года лишь усиливала их противоположные в паре роли. Холмс наставляла, советовала, заботилась, пока Лемар развлекала, поддерживала и … любила. Да, каким бы странным это не звучало, но двухлетние отношения девушек ждал лишь один исход: сердце каждой из них в одно мгновение переполнилось любовью к другой. И пусть Евгения нашла в родных понимание к особенностям ее природы, Эвр до поры до времени, вовсе не планировала ставить в известность о тонкостях своей личной жизни ни одного представителя благородной семьи. И если она полагала, что подобное останется секретом для контролирующего даже собственную экономку Майкрофта и любопытного носа Шерлока, то это было большой ошибкой с ее стороны. Не прошло и полугода с момента появления Евгении в жизни Эвр, как Большой Брат принялся разнюхивать детали роли мадемуазель Лемар в жизни мисс Холмс. Хвала богам, Шерлоку плевать – и всегда было – кто с кем спит. Поэтому, окинув взглядом их обеих, когда однажды вечером забежал забрать посылку от родителей, он быстро сообразил, насколько близко сестра знакома с этой светловолосой, сероглазой француженкой. Не произнеся ни слова, Шерлок забрал толстую тетрадь и корзину маминого имбирного печенья (которое, по-хорошему, сдедовало разделить с Майкрофтом), и скрылся в дверях, ни взором, ни голосом не прокомментировав столь необычную картину в квартирке старшей сестры. В конце концов, экзамен послезавтра, да и имбирное печенье само себя не съест. Все зашло слишком далеко, когда мистер и миссис Холмс с трепетом и надеждой ожидая приезда отпрысков на рождественские каникулы с удивлением обнаружили, что свою избранницу в то Рождество представил родителям … Майкрофт. Да. Именно Майкрофт. Не выносящий присутствия людей в радиусе вытянутой руки, Майкрофт. Им и так достаточно сложно было представить, что кто-либо из их гениальных потомков встретит человека, соответствующего их высокому интеллекту и сложности характеров. Но изначально, ставки делались отнюдь не на старшего сына. Майкрофт и Евгения мало бывали наедине, всегда на виду, но общение их отличалось непринужденностью и легкостью. Непосредственность девушки подкупала. И найти ключик к Большому Брату и его гиперопекающему норову ей оказалось проще, чем ожидалось. В «Правда или действие» Майкрофт играл с Евгенией с большим энтузиазмом, заранее заручившись ее молчанием относительно некоторых подробностей его прошлого. В тот спектакль было легко поверить, ведь ни одному из зрителей до этого дня не доводилось лицезреть малообщительного и отстраненного Майкрофта в качестве бойфренда. Терпение старшего брата Холмса дало трещину после парочки семейных поездок, когда матери взбрело в голову подтолкнуть старшего сына к серьезному шагу.***
– Валить надо, – Майкрофт произвел рокировку на шахматной доске, стоящей между ним и братом. – Согласен, – пешка на d4 со стороны белых, – на мне – Евгения и Эвр. Они пьют почти одно и то же. Усыпить их будет не сложно. На тебе родители. Мама тащится от пунша, если правильно рассчитать пропорции … – Совсем больной? – Майкрофт нажал на шахматные часы, сожрав пешку Шерлока черным конем, – я имел ввиду … свалить отсюда, пока маме не приспичило открыть шкатулку с семейными драгоценностями, чтобы я выбрал кольцо, достойное … цитирую: «столь милой и приветливой особы». – Вот видишь, – белый конь Шерлока скинул черного с доски в считанные секунды, – как здорово у тебя выходит. Совет да любовь. – Слушай … ты никогда не задумывался, зачем Эвр все это? Ну … не знаю, – Майкрофт потер руки, будто пытался сформулировать свою мысль, – не тот она человек, что будет стыдится в глазах родителей своих … особенностей. Ей-то на их мнение и в подростковом возрасте было плевать. А сейчас-то? Ну … предпочитает она девушек … Не все ли ей равно?! – Нет, – Шерлок жестом указал брату на доску, призывая сделать следующий ход, – я об этом не задумывался. Я лишь благодарен, что играть роль возлюбленного она предоставила честь тебе. Мне … было бы сложнее. – Серьезно?! – ладья Майкрофта переступила три клетки, поставив коня брата под удар, – мне показалось, вы с Евген отлично ладите. А ваши споры об уровне адреналина в крови после смерти … захватывающе. – Твой заплетающийся язык после «Правды или действия» и двух опустошенных бутылок Bushmills'а ... зрелище не менее захватывающее, – Шерлок подпер подбородок, выбирая, что разумнее: пожертвовать конем, или атаковать слоном слона брата, – она умная, с ней интересно, в ней нет предрассудков и бессмысленного самолюбования ... – Это говоришь ты? – ... А что, касается ответа на твой вопрос, – Шерлок демонстративно кашлянул, – то … боюсь, он мне неизвестен. – Мальчики, мы с Эвр и Евгенией решили выбраться в город, немного прогуляться. Оставляю вас чисто мужской компанией, – матушка подошла к сыновьям, оценивая их силы в развернувшемся на черно-белой доске сражении, – Майкрофт, дорогой, Эвр так скоро нашла с Евген общий язык. Просто диву даюсь. Это же надо! У нее-то и в школе подруг не было, а тут такая удача, – миссис Холмс взлохматила шевелюру младшего сына, и на выходе из гостиной прощебетала, – как славно все складывается. – М-дааа, – Шерлок медленно перевел взгляд с силуэта уходящей матери на недовольную мину брата, – Доверие! Люди, вот, говорят, что это основа крепкой семьи. – Ошибаются. – Однозначно, – и поняв, что следующим своим ходом Майкрофт заберет его коня, сквозь зубы процедил: – твой ход.***
Нужно отдать должное мастерству Шерлока скрывать от окружающих открывшиеся ему тайны человеческих поступков. Вот, например, тем вечером. Он уже тогда доподлинно знал ответ на вопрос старшего брата. Догадался, что сама постановка вопроса в корне неверна. Эвр не скрывает от родителей свою природу и влечение к особям собственного пола. Не обманывает их, тая детали личной жизни. Её единственная цель – обмануть лишь саму себя. Не дать себе поверить в собственную слабость перед зовом сердца. Зачем? Ответ Шерлок не отыскал. Ни тогда, ни спустя десятки лет после. Да и не был он знатоком человеческих душ. Понять мотивы – бога ради. А дать им достойное объяснение … за этим, похоже, к Джону Ватсону. Или к мисс Адлер. Жаль, что тогда знакомство с ними обоими было в далеком, туманном будущем. Осознал, что не так уж и сильно он ошибался в сестре и ее отношению к, казалось бы, уже ставшей нормой ориентации, Шерлок спустя несколько месяцев. Когда пара резко разорвала отношения, что неудивительно, по инициативе Эвр Холмс. Каким ударом это стало для второй девушки, можно лишь гадать. Лишиться шанса любить и быть любимой ... для Марии-Евгении Лемар на рубеже тысячелетий в том, еще консервативном мире ... С комом в горле и влажными глазами она пролистывала местные газетенки пригорода Лондона. Те, что трубили о помолвке старшей дочери мистера и миссис Холмс с безликим, скучным Томасом Патмором – сыном владельца одного из тех изданий. На фото с тонких газетных страниц смотрела пара: высокий, черноволосый мужчина с большими очками и галстуком-бабочкой, и его избранница – миниатюрная леди с идеально-собранным низким пучком и кристально-чистыми глазами, холод при взгляде на которые окутывал читателя даже через черно-белую печать. Нужно ли говорить, что до алтаря пара так не дошла? Эвр Холмс приобрела в родных землях прозвище «сбежавшая невеста», а её братья – доброго друга, что запросто заглянет вечером на чашку чая. Имя Эвр в те редкие встречи из уст старых, добрых друзей более не вылетало.