Последняя апелляционная инстанция || The final court of appeal

Сумрачную тишину разрезает протяжный, низкий стон. Тело Ирэн изгибается, находясь в плену эйфории, а капля холодного пота медленно соскальзывает промеж острых лопаток, окунаясь в ямочку у основания ее позвоночника. Пальцы ног, с силой вжимаемые в мягкий матрас, звенят от острых покалываний, а колени дрожат, не в силах удержать вес хрупкого тела. Она здесь одна. В холодной, темной комнате. Свободной рукой женщина впивается в велюровое изголовье кровати. Мягкость пышных подушек, раскиданных тут и там, льнущих к разгорячённому буйной фантазией телу, сейчас ощущается жесткостью бетонных плит. А другая рука… Пытается хотя бы на несколько мгновений высвободить женщину из этого мучительного плена его холодных голубых глаз, которые в её памяти наполнены светом и как будто бы ответным желанием. Так хотелось представлять. Сознание женщины изнывало уже давно. И попыталось справиться с этим волной возбуждения, накрывшей тело, связав это чувство лишь с одним его образом на дне глубокого сна. Сна, из которого ее силой вытолкнуло участившееся сердцебиение и градом сползающий по телу пот. Ирэн не привыкла отказывать себе в желаниях, поэтому разогнала ощущения до предела, позволила себе вжаться в подушки, а пальцам – завершить то, на что её толкнуло тоскующее сознание. Он так давно не рядом. Так давно уплыл без единой прощальной фразы. Без надменного упоминания о том, как все хрупко между ними. А она, по его же милости, сейчас не может утонуть… Да что уж, не может и хотя бы окунуться в такое необходимое сейчас наслаждение его умом и не менее блистательным телом. «Черт!» О том, что обнаженный, гибкий стан не фарфоровое изваяние, сейчас напоминают лишь медленные, сосредоточенные на удовольствии движения ее тела. Словно змея, извивающаяся в тщетных попытках уклониться от настигшего ее пламени. Простынь совсем смята под плоским животом, а проступившая на лбу испарина оставляет рассыпь следов на шелковых наволочках. Вперед и наверх. Она лучше всех знает, как ей нравится. Вперед и наверх. Знает, как долго балансировать на грани. Вперед и наверх. Но не сейчас. Сейчас это нужно скорее прекратить... Вперед и наверх. Ирэн чуть приподнимается, меняя угол, ускоряя движения и оставляя в покое истерзанное изголовье, палец второй дрожащей руки теперь тоже проскальзывает между ног, очерчивая твердую от возбуждения плоть. Теперь быстрее… Глубже. Еще немного… Дрогнувшая ухмылка в уголке его губ так некстати мелькает в памяти. Ирэн, уже сердясь, снова тянется рукой к изголовью, решая, что сегодня ей не удастся завершить начатое. «Черт!» – Что так? Не выходит? – низкий баритон заполняет сумрак. «Блеск! Как раз галлюцинаций не хватало», – Ирэн медленно разлепляет глаза, пытаясь сфокусироваться на источнике звука. – Ты настоящий? – и мысленно она тут же одёргивает саму себя: «Да, Ирэн, давай начнем с глупых вопросов». Шерлок медленно обходит кровать, с неприкрытым наслаждением очерчивая взглядом белоснежные изгибы бедёр и идеальную спину. Смотрит с восхищением… Буквально с завистью впивается глазами в правую руку женщины, утонувшую в основании ее ног. Прослеживает взглядом борозды на бархатном изголовье, рожденные алыми коготками. И пока голодный мужской взгляд гуляет по силуэту желанной женщины, все ее внимание фокусируется на его длинных, тонких кистях. Он лениво снимает пиджак, бросив на ковер перед кроватью. Не отрывая бесстыдного взгляда от округлости ее груди, неторопливо расстегивает пуговицы на манжетах. Так медленно… Так мучительно медленно… Но в этом весь он. Сев на край кровати, Шерлок все также неспешно закатывает рукава, и, оперевшись локтями о колени, сводит в замок свои тонкие кисти и прислоняется к ним виском. – А так… Попробуй… Он перед ней. С оголенными предплечьям, руками, кистями. Его мышцы играют на свету, льющемся из окна. Тонкие кости выступают из-под сухих сухожилий, вены расходятся причудливым узором по белоснежной коже. И он прекрасно знает, что ей нравится. Так хочется коснуться его... Будто, чувствуя её мысли (что иронично), его мышцы чуть дрожат, а у виска появляется строптивая венка, как будто выдавая ответное возбуждение. Так хочется представлять. И Ирэн начинает снова... Вперед и наверх. Только теперь не закрывая глаза. Больше нет. Ей кажется, или теперь она ещё и ощущает терпкий аромат его духов? Женщина впивается взглядом в его сцепленные руки, даря острую ухмылку фантому рядом с ней, чуть прищуриваясь. Ещё раз дотрагивается взглядом о голубые вены, избороздившие тонкую кожу... Вперед и наверх. Усиливает давление на чувствительной точке внутри. Дразнит себя бесстыдным стоном. Сильнее. Быстрее. Смотрит на его сомкнутые пальцы, что играли на струнах ее тела виртуознее, чем на родной скрипке. Она старается не думать, что он сводит её с ума без единого прикосновения. Вперед и наверх... Концентрируется на ощущениях и заостряет внимание на черном ремешке его часов, что в прошлый раз так бесстыдно царапал нежные бедра. Вперед и наверх. Сильнее… быстрее. Она кончает, заставляя себя закрыть глаза силой. Представляя его руки, а не свои, на самых чувствительных точках тела. Ее долгий, протяжный стон остается похороненным в мягких подушках. Образ Шерлока покидает сознание женщины вместе с отступающими волнами оргазма, оставив после себя лишь беспорядочное сердцебиение, обмягшее тело и сладко пульсирующие мышцы. Когда дрожь утихает, а мысли начинают обретать резкость в ее голове, Ирэн обреченно вздыхает, поднимаясь на локтях и оборачивается в сторону французского окна, сквозь кристальную чистоту которого уже проскальзывают первые лучи солнца. – Значит, все же настоящий… – женщина смеётся, откидываясь на подушки. Одетый с иголочки Шерлок сидит на краю кровати в её спальне с закатанными по локоть рукавами рубашки и не скрывает своего восхищённого взгляда.

***

– Ты ... выполнила мою просьбу? – вопрос в нынешних обстоятельствах крайне неуместный. Но когда детектива волновали подобные тонкости? – Да, Шерлок. Именно её. Именно твою… ненормальную сестру я хочу обсудить после… – Ирэн с румяными после горячего душа щеками проплыла мимо развалившегося на кровати Шерлока, очаровывая его своей невинной наготой, – Трудной ночи и… – Разве мое появление не облегчило твои… муки? – и снова эта его коварная ухмылка. С той лишь разницей, что теперь не во сне, а наяву. – Не стану скрывать – я польщён. Как же сильно он изменился. Некогда «девственник» теперь смотрел на свою Женщину с неприкрытым восхищением, с желанием, с голодом. Научился доводить ее до исступления одними лишь фразами сдерживаемой непристойности. Стал не просто превосходным любовником, но и по-настоящему любящим мужчиной. И стоит ли говорить, что обе эти ипостаси он оставлял в их запертой спальне, со смирением принимая в себе безудержное желание туда вернуться. – Шерлок, за последние десять лет я пересекалась с Эвр три раза. И дважды из них в компании Джеймса Мориарти, Себастьяна Морана и Морланда Смоллвуда, – Ирэн, не удосужившись обернуться даже махровым полотенцем, продефилировала от парфюмерного столика до кровати, выдавливая на руки ароматный крем. – Первый мертв. Второй с ним спал. С третьим спит она. А секс всегда был и будет главным мотивом. Как для убийства, так и, – Ирэн на мгновение задумалась, стоит ли продолжать, – Так и для спасения, Шерлок. Но в случае с твоей сестрой, мои источники ничего не обнаружили. Собственно, как и твой брат, судя по всему. – Меня не удивляет ее дружба с Мораном, – Шерлок развернулся к Женщине лицом, буквально заставляя себя не смотреть на ее голое тело. Упоминание событий Карачи и так всегда отзывалось трепетом в его душе и туманило сознание. И нагота, причина тех самых событий, и вовсе ослепляла, не позволяя сфокусироваться хоть на чем-то, кроме ее первозданной красоты. – Меня удивляет, как так вышло, что умнейшая… – Кхм-кхм, – тонкая бровь Ирэн поползла вверх. – Ладно… Одна из умнейших женщин моего окружения, – детектив сморщил нос от слов «умнейшая» и «женщина» в одном предложении, и словно невзначай придвинул к ней синий шелковый халат. Свой халат. – Почему она до сих пор не осознает, какую на самом деле опасность таит в себе дружба с кем-то подобным Морану. Он... – Не начинай. Мы это уже обсуждали, – Ирэн указательным пальцем ткнула в лицо Шерлоку, развеивая над его головой сладкий вишневый аромат. – У тебя счеты были только с Мориарти. Два скучающих социопата не смогли ужиться на одной земле. Не удивительно, – Женщина выдернула из его рук халат, надела, но не завязала. – Но с Башем… Он не имел и не имеет ничего против тебя. И своими поступками до сего дня он лишь подтверждает выбранную позицию. Его любовник вынес себе мозги по собственной воле. Не твоя вина, что ты и твои братья оказались хитрее. Все закончилось. Game over. Оставь Себастьяна, или иначе твое расследование разожжет войну, куда кровавее предыдущей. – Мир во всем мире! Не моё. – Ты хочешь его выдворить. Точно, – Ирэн обогнула кровать и встала напротив Шерлока. – Хочешь, чтобы ничтожные крупицы криминального наследия Мориарти и сам наследник освободили английскую землю от своего присутствия. Но правда в том, что этим ты лишь еще больше его разозлишь. – Так ты боишься. – Нет, мой милый. Мне Себастьян не сделает ничего. Ни-че-го, – Женщина откинула назад волосы, распахивая полы халата, дразня близостью своего тела. – А вот тебе и твоим братьям может. И ты это знаешь. – Он вернулся не просто так, Ирэн, – впервые за весь разговор Шерлок нахмурился. Опустил голову на руки, большими пальцами потирая виски. – Эвр и Морланд… Они оба каждым своим действием приближали падение Мориарти. Это знаешь ты, это знаю я, и еще об этом знает Майкрофт. И если это не тайна для трех умнейших людей современности, что заставляет тебя думать, будто это… будто роли эти двоих в судьбе Мориарти все еще не прозрачно ясны для того, кто годами был ближайшим соратником человека, не менее острого ума. – Себастьян никогда не причинит вред безвинному, маленькому ребенку. Особенно если учесть, что ходят слухи, будто по миру бегает его собственный… – Он и не причинил, – Шерлок встал, глядя сверху вниз в ее влажные, голубые глаза, скользя взглядом по припухшим губам. – Он похитил Карла Лемара, а спустя два дня отпустил целым и невредимым. А это значит только одно, – детектив заправил за ухо одну из выбившихся прядей Женщины, нежно касаясь острой скулы подушечкой большого пальца, – Он знает, как много Эвр передала мне и Майкрофту после смерти Мориарти. А еще он знает, что в ее жизни есть люди, кто были ей… небезразличны. И если после похищения мальчика в Эвр не проснется инстинкт самосохранения, то, боюсь, следующему похищенному настолько невредимым уже не вернуться. Его голос, казалось, был невозмутим. Но что-что, а брать под контроль эмоции Шерлоку не научиться никогда. И сейчас... было в его взгляде сейчас что-то такое... Что-то слишком знакомое. Ирэн не может это не заметить. Ведь она так хорошо это помнит. Словно это было вчера. Бегающие, расширенные зрачки, морщинка между бровей и поджатые губы. А позади – полыхающая пакистанская военная база террористов. Такого Шерлока она тоже иногда вспоминает бессонными ночами, убеждая себя, что все между ними реально. Что мужчина перед ней действительно ею дорожит. Что она нужна ему. Живая. – Ты беспокоишься за нее. За Эвр, – Ирэн немного отпрянула, следя за малейшими изменениями в его мимике. – Хочешь быть рядом, но не можешь. Хочешь помочь, но не решаешься предложить помощь. – Что?! Абсурд! – руки Шерлока взлетели вверх. – Ты, как сама сказала, видела Эвр всего три раза. Обычно это другим людям нужно беспокоиться, когда рядом она. – Абсурд? – Женщина лениво – в противовес его эмоциональным выпадам – провела кончиками пальцев под воротником его рубашки. – Абсурд – говорить, или даже думать, что не хочешь защитить родную сестру. Ври мне сколько угодно, Шерлок. Правда перед нами и так нечасто появляется. Но пожалуйста, – она встала на носочки, и едва, еле ощутимо, коснулась губами его щеки, а после тихо прошептала: – Только прошу, не нужно врать самому себе. – Что ты делаешь? – нотки беспокойства в его голосе сменились раздражительностью. – Говорю, что вижу. Также, как и ты всегда делаешь, – ее рука уже спустилась на его плечо, – Ты нужен ей. Как мужчина, которому она может довериться. Или как брат, на которого можно положиться. Или сын, который тревожится о ее судьбе. Не важно в какой ты сейчас роли. Не важно, каким ты хочешь предстать перед ней. И даже твои мотивы сейчас не имеют значения. Важна лишь она и угроза, которая над ней нависла. Ты не отступишь. И как бы тебя не воротило от ее окружения, ты хочешь быть в числе тех, кто рядом с ней. – Она моя сестра! – изданный Шерлоком звук – что-то между шипением и рычанием. – Лет пять назад я бы предложил тебе убраться из моей головы, знаешь ли. Но, сейчас уже поздно. – Ты не сопротивлялся, – Ирэн наивно пожала плечами, словно их неизбежное эмоциональное обнажение друг перед другом было закономерным итогом их больных, созависимых отношений. – Я не хочу, чтобы ты потрошила мою голову в поисках ответов на загадки! Я хочу знать, как мне доказать Эвр, что от Морана пора избавляться. И это – почти невозможно. Да это никогда и не было возможным, – Детектив рассеяно покачал головой. – Ни мне, ни Майкрофту. Она... С ней невозможно строить диалог. Она же непробиваемая. – Совсем ни на кого не похоже. Ирэн взяла в руки его кисти. Переплела свои пальцы с его. И приблизившись, завела руки детектива за спину, одновременно обнимая его и падая в его объятия. Прижалась щекой к его груди. Ее аромат дурманил, пьянил. Околдовывал. Веки детектива отяжелели, прикрывая уставшие глаза.Лёгкие наполнились ароматом ее мокрых волос – сильнее никотина. Он припал губами к белоснежному лбу, словно находясь в вакууме, за пределами которого не существует ничего. А внутри – только он и Его Женщина. – Я помогу. Не потому что мне есть до нее дело. А потому что тебе есть дело до неё. – А тебе, выходит, есть дело до меня, мисс Доминатрикс? В миг, Ирэн резко отпустила его руки, затягивая концы шелкового пояса халата, незаметно заведенного за его спину. Женщина всегда умела отвлекать. Запястья Шерлока теперь связанны недостаточно прочным, но тугим узлом. Лукавая улыбка дрогнула в уголках губ Женщины, лишь при виде его удивленного взгляда. – Для человека, который столь часто напоминает мне о моем призвании – заметь, я не сказала «профессии», милый – ты слишком часто забываешь, какими уникальными навыками я обладаю. – Она не глядя еще раз продела конец пояса через петлю и сильнее затянула узел. – Как вы заметили, мистер Холмс, сегодня я взяла свое удовольствие... в свои руки. Для вашего же удовольствия, мне придется обездвижить ваши.