Personal Joker

- Сказочник из меня сейчас хуевый, - мысли путаются из-за этого ебейшего михиного запаха. Миха, кажись, знает о своем эффекте и демонстративно глубоко вдыхает. - Ты что, надушился? - Ага, а че? - Ты обычно не пользуешься одеколоном. - А ты че, обычно меня нюхаешь? Ебануться, Андрюх, че ты там обо мне думаешь-то. То дуб ссаный, то обрыган без духов. - Я так не… - Ой, иди на хуй, - Миха дружелюбно машет рукой. – Ну, тебе нравится запах, не? Это новый. Хуго, как его там, блять, босс. - Да, пиздатый, - Андрей старается одновременно и стоять рядом с Михой, и уйти немного в сторону, чтобы между ними было хоть какое-то подобие расстояния. Ему хочется дать самому себе по башке за такую херню. Ну что еще ему надо? Если он и дальше будет тупить и прикидываться шлангом, все безнадежно потеряно. Он так и будет палить Миху на выступлениях, а Миха будет палить, как он палит, и никакой радости в этом не останется, а не палить Андрей не сможет. Так они и состарятся, а когда из михиного рта-дупла от старости начнут сыпаться остатки зубов, Миха уж точно не притащит Андрея ни в какой стриптиз. Хотя хуй, конечно, знает. Но вот голые девицы бесплатно и добровольно томно вздыхать-изнемогать на них точно уже не будут. Есть два стула – или засрать всю тему, или пойти в изучение михиных рук-веток, что бы он ни имел в виду под этим предложением. - Ну че, Андрюх, ты это, именинник, что хочешь? Проси-спрашивай. Ну пиздец. И как это, блять, понимать вообще. Миха иногда как невидимый ведущий в игре – дает подсказки и хуй знает, что с ними делать. - Я не знаю, о чем просить, - у Андрея уже кончики ушей покраснели, так он силится влиться в логику Михи и сохранить остатки своего ломающегося сознания. - Ой, Андрюх, не пизди, - Миха как-то невесело улыбается половиной рта, чешет переносицу, - думал, ты это, бля, хоть на свой праздник решишься на что-то. Ладно, забей. Показалось. Ну че, погнали? Миха разом сдулся, как будто из него выкачали всю радость и все ожидания, которые его подпитывали. - Нет, стой, - Андрей ловит за рукав Миху, который уже намылился отчаливать. - А хули тут торчать-то, Андрюх? Я тебя просто не понимаю, е мае. Вечно ссышь что-то сделать, молчишь, как пень. Пляшешь тут от меня шаг влево-шаг вправо. Заебался я уже кота за яйца… Смотришь на меня, как баба в течке, а сам… - Да я, бля, просто не знаю, как все это сказать, будь ты бабой, все было бы проще, - Андрей отчаянно ищет взглядом, по чему бы въебать, ничего не находит, ебашит кулаком в стену. – Вот я и палил тебя, чтобы удостовериться. - Удостовериться? - Ну да, что все дело в тебе. Бля, я не знаю, Мих. - То есть, будь я бабой, хуйня вопрос? Андрей слышит, как в мозгу Михи двигаются шестеренки. - Наверное. - Андрюх, да ты этот, еб, как его… гермафродит. - Чего, блять? – Андрей не готов к такому откровению, округляет глаза, ждет продолжения. - Ну этот, ебать, забыл. Пидоров который ненавидит. - Гомофоб? - Одна хуйня, - Миха машет рукой. – Если б ты у меня спросил, чего я хочу, уух, бля, я б тебе во всех деталях описал, как тебя нагибаю. Миха и детали это что-то новое. Хотя как знать, чем он девушек клеит. Может, планирует подробности своих нагибов, вот и тупит всю дорогу – обдумывает. - Я б тебе рассказал, как занял бы твой ебучий рот, который только и умеет пиздеть, как ты не знаешь то и не знаешь се. Миха так это все легко вываливает, как будто давно бы сказал, да никто не спрашивал. Вот кто умеет говорить, чего хочет. Андрей смотрит на Миху и понимает, что до такого уровня похуистично-обезоруживающего откровения ему раком до Китая. - Ты думал о том, как меня нагибаешь? - Блять, я хуею, ты что, только это запомнил? – Миха смотрит на Андрея, как на конченого дебила. Михе вообще идут любые откровения. Если бы он на серьезный щах сказал, что влюбился в стул или мечтает выебать реку, которая так красиво отражает лунный свет, из этого можно было бы написать ебейшую поэму, и все бы ревели от сожаления, что не уродились стульями и речками. Так что признание насчет Андрея так же естественно, как дыхание. Михе можно хотеть что и кого угодно, и это ни на сантиметр не будет пошло, тупо или гермафродитно. - Так мы идем или остаемся? – продолжает Миха, закуривает, в его движения возвращается самодовольная уверенность. - Остаемся. Любые слова Андрея теперь звучат ебливо и тупо. Спасибо, Мих. - Тогда скажи, чего ты хочешь. Если, блять, снова скажешь «не знаю», я тебя, нахуй, вынесу отсюда. На какой станции маршрута «можно я просто подышу рядом?» - «я хочу ебаться и кончать до потери сознания» выйти, чтобы дать ответ? - Можно тебя потрогать? - Что еще за нахуй «можно»? – Миха кривится, пускает дым из ноздрей. – Так ты обычно говоришь, чего хочешь? - Я хочу потрогать тебя. - Другое дело, - Миха щурится от дыма и в приглашающем жесте распахивает плащ.