***
Подвал вновь был заполнен желеобразными тварями, коих Рагнвальдр перебил когда впервые попал туда. Это могло обозначать, что где-то, – возможно, как раз в самой глуби подземелий, – находится нечто вроде матки. — Всему своё время, — и Рагнвальдр решил не тратить его сейчас на манёб и двигаться дальше по уже знакомым коридорам, неожиданно для самого себя испытывая приятное дежавю.***
Дождавшись, когда Железный Шекспир неторопливо развернётся, Рагнвальдр напал на него из засады и сбил с ног ударом, в который вложил немало сил. Оглушительный грохот раздался по всему подвалу, пол под ногами затрясся. Эхо так и не утихло даже когда Шекспир перестал двигаться. От него Рагнвальдр ожидал большего, чем от Пещерной матери – только силы зря потратил. — Ничтожество, — бросил он, присев и достав из набедренного кошеля пустой камень душ. Душа Железного Шекспира ощутимо отяжелила камень. Сжав его, Рагнвальдр почувствовал как по оголённым ногам прошла приятная волна, словно их окутала вторая более прочная кожа. Недолго думая, он засунул самоцвет с душой себе в сапог и выдернул оружие из головы Шекспира. — Поверить не могу, что северянин умеет пользоваться магическим артефактами. Голос раздался не из головы. Рагнвальдр, сжав копьё, резко развернулся к говорящему. Пламя из больших жаровен освещало бледное лицо и седые волосы тёмного жреца, неподвижно стоявшего между колоннами. Толстая муха села ему на плечо и помахала лапкой. Это Рагнвальдру уже, наверное, показалось. — В Ольдегарде принято забирать души падших врагов с собой, — оставаясь настороженным, объяснил он. — Не уверен даже, что камней хватит на них всех… — Тем не менее как тебе только в голову могла прийти мысль положить столь ценную вещь в сапог!? Недопустимо так обращаться с артефактами, откуда бы ты ни был! — перебил жрец и, заложив руки за спину, взглянул на тело Рагнвальдра. — Хотя боюсь представить куда бы ты мог его себе ещё засунуть. Прошло немного меньше минуты, прежде чем тишину вновь нарушили. — Ты не похож на жрецов с первого этажа. Скажи, ты зло? — А что в вашем понимании зло? — усмехнулся жрец, выйдя на свет. — Где та грань, разделяющая традиционные подношения в вашем Ольдегарде и оккультные ритуалы в Рондоне на добро и зло? И есть ли в твоём понимании нейтралитет? Или ты и вовсе живёшь в своём мире? Рагнвальдру не нравился этот тон, но он не подал виду. — Не уходи от ответа. — Его и нет, — жрец скрестил руки на груди. — Я стремлюсь к знаниям во благо собственным интересам. Воспринимай это, как хочешь. Смотри не умри. Сокрушённый тобой голем здесь не самое опасное. Знал бы он, с чем Рагнвальдр не раз успел столкнуться на нижних уровнях. Развернувшись на месте, жрец ушёл в комнату, где стояла хлипкая кровать и статуя женщины с птицей. Там Рагнвальдр впервые и столкнулся с Вороном, когда пытался отдохнуть после долгой дороги. Вспомнив о позорном побеге, Рагнвальдр скрипнул зубами и сжал копьё до боли в кончиках пальцев, намереваясь найти и отомстить Ворону за то, что тот посмел встать на пути. Он снял с торшера факел и зажёг о пламя одной из жаровен. — Стой! — но ответа не последовало. Зайдя в ту злосчастную комнату, в глаза тут же бросились зияющая в стене дыра и обезглавленный труп, на котором тихо сидел целый рой мух. Жрец, потирая подбородок, изучающе глядел на них. Рагнвальдр осторожно приблизился и несколько мелких мошек разлетелись в разные стороны. Самые крупные лишь издали гордое жужжание и продолжили ползать по телу и своим сородичам. Воронья голова в углу комнаты тоже не была обделена вниманием. Не веря своим глазами, Рагнвальдр встряхнул головой. Неужели этот худой, – чего не скроет тонкая мантия, – жрец с коротким мечом убил тварь? — Не стой у меня над душой. — Это ты его убил? Жрец не дал прямого ответа, но повторил свою просьбу более раздражённо. Выдохнув, Рагнвальдр оставил его в покое и принялся изучать комнату. Всё говорило о том, что после него в ней кто-то разбивал лагерь. Костёр потух, но края поленьев всё ещё тлели. Кровать остыла, но на подушке и изодранных простынях была кровь. — Свежая, — озвучив свои мысли, он вновь взглянул на жреца, продолжающего смотреть на рой мух. На мантии не было никаких пятен. И только сейчас Рагнвальдр понял, что жрец с ними общается. Это не было ольдегардцу в новинку: в родных краях многие отшельники понимали язык зверей, птиц или тех же насекомых. — Дай мне один камень душ, — внезапно заговорил жрец, не оборачиваясь, и зачем-то уточнил. — Пустой. Прижав кошель поближе к бедру, Рагнвальдр отказался. Он не готов делиться столь ценным трофеем с кем попало. — Ты знаешь их ценность… Похвально, варвар, — прошипел жрец, словно переступая через свои внутренние принципы и убеждения. — Хорошо. Несколько мух сели тому на плечо и что-то зажужжали. Рой хором подхватил. — Вот как? — сделав короткую паузу, жрец вновь обратился к Рагнвальдру. — Как насчёт временного союза? Признайся, даже мне достаточно рискованно идти дальше в одиночку, а твоё тело не из титана сделано. Где-то вдалеке послышалось движение. Никто, кроме затихшего роя, не обратил на это внимания. — Где гарантия, что ты не вонзишь нож мне в спину? — Аллл-мер… — жрец покачал головой и принялся загибать пальцы, перечисляя очевидное. — Ты до сих пор жив. Я трачу на этот бессмысленный разговор время – вот и вся гарантия. Разве что от клятв на крови и рукопожатий вынужден отказаться. Решай сам да побыстрее, пока я не передумал. Муха на плече поддержала его глухим жужжанием. — Мне всё ещё нужен камень. Поразмыслив и посоветовшись с голосами, Рагнвальдр согласился. Незнание того, что поджидает в темноте или за углом, уже не раз чуть не стоило ему жизни. Слух у здешних тварей превосходен – красться бессмысленно. А вот из жреца, умеющего общаться с насекомыми, ведь может выйти отличный разведчик, не говоря о том, на что тот способен как маг. — Только ещё, — передавая камень душ, продолжил он, — назови своё имя и расскажи всё, что тебе удалось узнать от насекомых. Кто убил Ворона? Жрец усмехнулся. Рой опять тихо зажужжал. — Ты слишком прям, но не перестаёшь удивлять. Хорошо. Он поднёс полупрозрачный камень к трупу. Мухи разлетелись, когда нематериальная синяя сущность перенеслась туда из тела Ворона. — Зови меня Энки. А теперь слушай внимательно, ибо дважды повторять не намерен.