Не буди лихо

В лагерь Гримшо вернулась еще затемно, что позволило ей позаботиться об уликах. Разбросанную одежду Белла она собрала и тщательно сложила в седельные сумки. То же случилось с его оружием и поясом. Дурацкую шляпу она так же затолкала в сумки, намереваясь все это вывезти из лагеря и либо уничтожить, либо, пока что, оставить в подвале с самим Беллом. Поиски его вещей и устранение следов заняли у нее много времени и оставили женщину под утро почти без сил. Но солнце взошло, и ни о каком сне не шло и речи. Начался новый день. А это означало, ей нужно работать и вести себя так, чтобы никто ничего не заподозрил. Несмотря на крайнюю усталость, Гримшо чувствовала себя неплохо и пребывала в приподнятом расположении духа. Мир наполнился новыми красками. Тело приятно ломило после событий ночи, а в голове Гримшо вновь и вновь прокручивала разыгравшийся сценарий. С каждым разом он нравился ей все больше и наполнял приятным чувством власти и удовлетворения. Она с удовольствием воспроизводила в уме вновь и вновь тот момент, когда веселье в глазах Белла сменялось тревогой, тревога — страхом, а страх — подступающей паникой. С удовольствием вспоминала, как улыбка исчезает с его лица, уступая место гримасе боли, отвращения и ненависти. Вспоминала, каким слабым и податливым делает его опиум, который Мика так ненавидел, за который так часто издевался над пастором… Гримшо слыхала, опиум имеет на людей тот же привязывающий эффект, что и дно бутылки, и уже предвкушала, как Мика, так же как и Пастор, которого он столь презирал, вскоре не сможет жить без этого наркотика. У нее еще оставались припасы, но она уже прикидывала в уме, где добыть новую порцию. Пока справиться с ним без опиума у нее вряд ли выйдет. Кто знает, сколько у нее займет процесс его приручения и одомашнивания. Но Гримшо была терпеливой женщиной. В конце концов, терпела она все эти годы этого самовлюблённого эгоиста, этого неблагодарного индюка Датча ван Дер Линде, променявшего ее на новых, молоденьких пустоголовых шлюшек, приводящего в лагерь все новых и новых… Как эту Аннабель. Ух, Аннабель. Как Гримшо ее ненавидела… Губы женщины тронула жестокая, злая улыбка, а взгляд упал на палатку голландца. Хорошо, что мужчина так и не узнал, что это именно она сдала Кольму О'Дрисколлу местоположение его беременной в ту пору шлюхи. Она-то надеялась, что Датч, когда эта кукла исчезнет из поля зрения, одумается, осознает всю ее бесполезность. Поймет наконец, благодаря безграничной заботе и поддержке Гримшо, кто же на самом деле любит и заботится о нем. Кто действительно заслуживает находиться рядом с ним… Но нет. Шли дни, затем — недели, месяцы… Он так и не одумался. Гримшо с болью и злостью вспоминала первые месяцы после смерти Аннабель. Она знала характер голландца, его ветреность, влюбчивость и неверность. Разумеется, она ожидала, что потеряв эту шлюху он погорюет с недельку и найдет утешение в объятиях другой девицы… желательно ее. Она ошиблась. Едва узнав о смерти женщины, он побелел и созвал банду. Следующее, что произошло, послужило началом долгой кровавой вражды между Парнями Датча и О'Дрисколлами. Датч убил брата Кольма. Убил в качестве мести. Гримшо не могла подумать, что он так сильно отреагирует. Вернувшись Датч не оправился ни через день, ни через неделю. И, казалось, он даже не замечает ее заботы. Первое время он не ел, не спал. Просто таял. Гримшо, Хозея и Бэсси втроем удерживали его оттого, чтобы мужчина вовсе не иссох. Он оправился, когда в банде едва не начался бунт, взял себя в руки, но так и не стал прежним. И чтобы начать напоминать старого себя ему потребовалось полгода. Гримшо никогда и никого так не ненавидела, как Аннабель в то время. Женщину, которую этот неблагодарный кобель любил так, что не желал жить без нее. Без нее, которая никогда ничего для него не делала, только кидала эти щенячьи взоры, и смеялась над его шутками, держала за руку, и слушала, как дурочка, подкивывая. — Мисс Гримшо! Гримшо вздрогнула. А вот и он сам, собственной персоной. Женщина смерила расфуфыренного голландца оценивающим взглядом. Датч курил трубку, и подходил к ней уверенной походкой с этим раздражающим выражением заботы в глазах. — Сьюзан, вы бледно выглядите, — он обеспокоенно начал. — Вы не послушали моего совета, не так ли? Гримшо глянула на него и закурила, стараясь выглядеть непринужденно, не показывать своих истинных чувств. — Ах, да все в порядке, Датч, — она отмахнулась. — Просто немного не выспалась. — Вы мне нужны в строю, Сьюзан, — Датч настоял, внимательно на нее глядя. — Времена сейчас тяжелые, я не хочу, чтобы вы слегли из-за усталости. Она нужна ему только для того, чтобы поддерживать лагерь в порядке, не так ли? Это все, что ему когда-либо от нее требовалось, осознала Гримшо, и вместе с этим осознанием пришел неожиданный холод. Она моргнула, слегка отстранившись, по-новому взглянув на мужчину, что по-прежнему смотрел на нее, ничего не ведая о мыслях Сьюзан. Словно заклинание спало с нее. Это ради него Гримшо загубила свои лучшие годы? Ради него присматривала за этими неотесанными тупицами вроде Вильямсона и Калландеров, которые даже не подмывали жопу? Терпела козлов вроде Белла, гыкавших у нее за спиной, сплетни этих прохиндеек типа Джонс и Гаскилл?.. Как так получилось? Как она позволила этому случиться? Внутри Гримшо поднялось темное, неведанное ранее чувство… Датч, между тем, вздохнул. — Мисс Гримшо, вы не видели Мику?.. Мне он был нужен по одному вопросу. Гримшо едва не вздрогнула, увлекшись своими мыслями, не сразу поняв, что от нее требуется. Взметнулась паника, но женщина поборола ее. Наконец, сообразив что к чему, Гримшо быстро сказала: — Нет. Не видела. Я что, обязана за ним следить? Ярость в ее голосе ошеломила Датча. Тот слегка отстранился, удивленно на нее взглянув. — Разумеется нет, просто я надеялся, что вы могли его видеть, — мужчина объяснил и со вздохом удалился. Гримшо же осталась предоставленной сама себе. Голова по-прежнему болела, и Гримшо морила сонливость. Чтобы как-то ее снять, она отправилась заварить себе чашечку кофе. Уже потягивая бодрящий напиток, Гримшо скользила сонным, колючим взглядом по лагерю, останавливая его на разных его обитателях. Вот Чарльз, этот любитель играть на гармонике, а вот эта сука Эбигейл со своим щенком, как всегда, ничего не делает, пользуясь своим статусом матери-одиночки… Глаза Гримшо сощурились, а пальцы на ручке кружки сжались. Как ей надоели все эти бездельники, шушукающиеся у нее за спиной!.. Ярость слегка усмирила прокравшаяся в голову мысль о прикованном в подвале Белле. Губы тронула легкая усмешка, и Гримшо хмыкнула. Они все не знали, что она сделала. По-прежнему даже не догадывались. Осознание собственной безнаказанности, того, что только она в курсе случившегося, полнило ее ликованием. Ликование оборвалось перезвоном девичьих смешков, от которого голову пронзило резкой болью. Гримшо скривилась и с ненавистью посмотрела на кучку девушек, что сгрудились возле своих палаток и теперь трещали между собой, как всегда, ничего не делая, веселясь и попивая чаи. Карен Джонс нагло сидела на ящике и пила прямо из фляги с утра пораньше, Мэри-Бет расселась на земле, подумать только, с блокнотом и ручкой, а Тилли так вообще лежала на кровати, подперев щеку ладонью. Даже миссис Адлер была с ними и чему-то улыбалась. Не хватало еще Молли для полной картины. И будто этого было мало, в этот момент к ним направился Датч Ван дер Линде. Он остановился прямо перед Мэри-Бет и что-то ей промурлыкал. Девушка зарделась и смущенно потупила взгляд, а Гримшо вся вспыхнула. Ее затрясло. Она наблюдала, как этот старый кобель флиртует с пустоголовой простушкой, Мэри-Бет, а потом отходит. Не то, чтобы она ревновала к Датчу теперь, нет. С нее было довольно лет унижений и компромиссов. Достаточно она прислуживала этому эгоисту, терпела его пассий. К чему ей этот Датч, когда у нее есть куда более доступная и послушная игрушка? Игрушка, которая не сможет ходить от нее по молодухам, не сможет удирать куда-то «по плану», не скажет в шесть утра «Сьюзан, дорогая, здесь было бы хорошо все привести в порядок!» Не говоря уже о том, что Мика моложе этого старого индюка и не покрыт таким густым слоем шерсти, после которого, в дни их с Датчем романа, Гримшо приходилось неделями снимать со своей одежды черные волоски. Но сам факт того, что проклятый бабник имеет наглость лепиться к очередной девице прямо здесь, в лагере, под носом у нее и этой бесполезной Молли… Очередной взрыв хихиканья едва не расколол голову по полам. Выплеснув остатки кофе в траву, Гримшо бросила пустой кружкой в затылок Дядюшки, удивленно ойкнувшего, и быстрым шагом направилась к этим сучкам. — Веселитесь? — свистящим шепотом начала она, отчего все девушки разом вздрогнули, Карен выронила флягу, а Тилли от испуга икнула. Адлер ничего не поняла, но на всякий случай вытянулась по струнке. — Я сказала, вы будете у меня работать! — Н-но мисс Гримшо, мы только проснулись, — заикаясь, начала Мэри-Бет, в ее глазах проступили слезы. Ее пронзительный голосок колющей иголкой вонзился в раскалывающуюся голову Гримшо, усилив боль. Но от вида слез Мэри-Бет в груди обиженной женщины приятным теплом расцвело торжествующее злорадство, и она едва сдержалась, чтобы не изогнуть губы в торжествующей улыбке. — Я предупреждала, — Гримшо тихо сказала, надвигаясь на дрожащую девушку. Недосып, головная боль и накопившееся недовольство похлестывали ее вцепиться когтями в беззащитную жертву, — что вы у меня наработаетесь, безмозглые курицы… Это что?! — она ткнула обвиняющий палец в блокнотик в руках девушки. — Н-ничего! — Мэри-Бет испуганно сжалась. Раньше, чем она что-то успела сделать, Гримшо подскочила и вырвала тетрадку у нее из руки. Девушка вскрикнула, а Карен вскочила на ноги. — Ну хватит, Сьюзан! — возмутилась Джонс. — Это уже чересчур. Чересчур?! Эта вечно пьяная курица ей говорит что-то про чересчур?! — Вы бы помолчали, мисс Джонс, — Гримшо прошипела. — От вас с утра разит выпивкой! Почему бы вам не заткнуть этот ваш бесполезный рот бутылкой виски или чем-нибудь еще? Карен ахнула и раздулась, воинственно выставив вперед грудь. Но раньше, чем она успела вмешаться, Гримшо замахнулась и швырнула тетрадку через лагерь, метко попав ею в костер разведчиков. Мэри-бет издала вопль отчаяния, вскакивая на ноги и хватаясь за голову. — Будете знать, как писать в рабочее время свои писюльки, мисс Гаскилл! — Гримшо торжествующе припечатала. — Мисс Гримшо! — громыхнуло за спиной, и Гримшо от неожиданности вздрогнула. К ним приближался Датч. И он выглядел очень недовольным. На секунду Гримшо застыла, мимолетный испуг сковал ее. — Что вы делаете?.. Гримшо гордо вскинула подбородок. — То же, что и всегда, Датч, — она сообщила. — Слежу за порядком в лагере. Эти курицы ни на что не годны! Как обычно ничего не делают. — Ради Бога, Сьюзан, сейчас всего семь утра! Конечно, бедная девочка не заслуживает такого жестокого обращения, — Датч приблизился к Мэри-Бет и, подумать только, положил ладонь ей на плечо. Девушка тихо всхлипывала, опустив голову, а Датч аккуратно утер с ее щеки слезинку. — Что такое, моя дорогая?.. — Эта грымза выбросила ее черновики, — за нее ответила Джонс, и Гримшо хлестнула по ней ненавидящим взглядом, но Карен не отреагировала, ответив ей не менее ненавидящим, и угрожающе раздув грудь, точно индюшка. — Прошу, не расстраивайтесь, — Датч мягко сказал. — Я куплю вам новую тетрадь. — Новая тетрадь не восстановит моих записей, мистер Ван дер Линде, — тихо молвила Мэри-Бет. Взгляд старого кобеля еще смягчился, и он сильнее приобнял ее за плечи, а потом осуждающе глянул на Гримшо и покачал головой. — Ну-ну, дорогая… У вас талант… уверен, вы напишите еще много чудесных работ, намного лучше утерянных… Давайте с вами отойдем на минутку, — и он попытался увлечь ее в сторону. — Право, я, — слабо засопротивлялась Мэри-Бет. — Я настаиваю, — Датч безапелляционно возразил. Со стороны могло показаться, Датч просто проявляет доброту, но Гримшо слишком хорошо знала старого кобеля… Он давно зарился на молоденькую Мэри-Бет. Молли, в данный момент наблюдающая за ними со стороны шатра, уже наскучила ему. И, судя по ее бешеному взгляду, она сама это знала. Мэри-Бет, между тем, сдвинулась с места, быстро вытирая глаза ладошками. Бросила один испуганный взгляд на Гримшо. Что-то промелькнуло на лице Гримшо, потому что тут же девушка отвернулась, словно боясь обжечься. Гримшо же провожала их обоих мрачным взглядом. — Что, Датч не дает вам срывать злость на девушках? — внезапно тишину прорезал голосок, который Гримшо в последнее время ненавидела больше других. Женщина обернулась и обнаружила перед собой никого иного, как Роуз Блэк. Рыжеволосая нахально улыбалась ей, накручивая на палец свой локон. В ее зеленых глазах горело превосходство. — Не удалось сегодня как следует поунижать никого, Сьюзан? — Не понимаю, что вы имеете в виду, — Гримшо резко сказала, и попыталась уйти. Эта Блэк была у Датча на счету, как стрелок, и в юрисдикции Гримшо не числилась. Так что она не хотела иметь с ней никаких дел. К тому же Блэк, почему-то, спускалось с рук больше чем другим. И Датч на нее тоже заглядывался… Да кто в лагере на нее НЕ заглядывался?.. Рыжая сука. — Я хочу сказать, сегодня вам не удалось посрывать свою злость на молоденьких и хорошеньких за свою старость, не так ли, Сьюзан? — ядовито пропела Блэк, и Гримшо ахнула, остановившись. Она подняла руку, чтобы отвесить ей хорошую пощечину, но как назло рядом появился Артур, положил руку на плечо Блэк, нахмурил густые брови. — Все в порядке? — хрипло спросил он. — В лагере снова не хватает еды, мистер Морган, — сверкнув глазами, сообщила Гримшо. — Так почему бы кому-то еще не поохотится? — изогнула бровь Роуз. — Например, этому индейцу Смиту, который уже пятый день только и делает, что играет на гармонике и приколачивает одну и ту же доску к фургону с едой. Что он делает с этой доской, отдирает ее и приколачивает обратно, что ли? Откуда у него столько гвоздей?.. — Я, — Артур смущенно кашлянул, пнув ногой камушек. — В общем, я возвращался на ранчо Адлеров и набрал там гвоздей. В том, что осталось от дома, — он робко посмотрел на Роуз. — В хозяйстве пригодится. — Что ж, в таком случае, почему бы ему не заколотить рот мисс Блэк? — резко сказала Гримшо. — Потому что из него в последнее время выливается больше дерьма чем из обдолбанного Суонсона… Роуз возмущенно вскинулась, а Артур начал что-то говорить, но Гримшо уже разъяренно уносилась прочь… Внутри все клокотало. Хорошее после чудесной ночи настроение было испорчено. Никто в лагере ее не ценил. Все ей перечили. Даже Датч! Вместо того, чтобы поддержать ее авторитет, это неблагодарный старый хрыч выгораживал этих девок, лез в ее дела, тогда как раньше никогда себе не позволял. Новенькие на нее огрызаются. Дрожа, она фыркнула, поправила юбки и уселась на стул возле костра, собираясь привести мысли в порядок. Но ей и этого не позволили. — Мисс Гримшо, — настиг ее тихий, вкрадчивый голос Чарльза Смита. Гримшо подняла на него голову. Индеец смотрел на нее пристально и серьезно. И ей стало как-то не по себе. Он был следопытом. Почему он так смотрит на нее?.. По виску скатилась бисеринка пота. Как она выглядит?.. Растрепана ли? Остались ли на ней следы крови?.. Слышал ли кто их в лагере?.. Что ему от нее надо?! — Сьюзан, — Чарльз понизил голос, сделав к ней еще шаг. — Я просто хотел сказать, вы всегда можете обратиться ко мне. Во рту пересохло. Гримшо словно ударили по голове пыльным мешком. Она ошалело уставилась на Смита, и у нее закружилась голова… Он... Он предлагает ей... себя?.. Он в самом деле слышал их и хочет сказать, что ей не нужно было делать это с Микой под угрозой расстрела причиндалов из дробовика, что она все это время могла просто подойти к этому молодому, сильному, мускулистому метису, просто сообщить ему о своих желаниях?.. Взгляд женщины заскользил под едва спрятанной под туникой широкой грудной клетке, мощному торсу без намека на ПУЗО, сильным рукам, могучим плечам… Смит наклонился к ней ближе… Еще ближе… Его темные глаза заполнили собой все… Гримшо сглотнула. Ее руки коснулись, и она вздрогнула. Губы Смита шевельнулись, открыв идеально ровные, белоснежные зубы. — Вам не обязательно просить об этом мистера Вильямсона. — Д-да, Ча… Гримшо запнулась. Погодите. Что? Мистера Вильямсона? При чем здесь мистер Вильямсон?.. Мир вернулся, и только лишь глаза Чарльза перестали заполнять его. — Если вам понадобится ночью вывезти из лагеря мусор, я всегда могу это сделать, — Чарльз сообщил, серьезно глядя на нее. — Билл сказал, вы делали это сами. Женщине не следует одной ночью заниматься такими делами. Во рту у Гримшо пересохло. Она вырвала руку у Смита, отчего он удивленно посмотрел на нее, к щекам прилил жар. — Спасибо, Чарльз, — резковато сказала она. — Я учту это. Чарльз кивнул и выпрямился. Он собирался уже уйти, как вдруг остановился, будто о чем то задумавшись. Скользнул по ней взглядом, от которого внутри все упало, но затем передумал. — Мэм, — он кивнул и направился к фургону Пирсона, а через несколько минут до ушей Гримшо уже доносился равномерный стук молотка… Гримшо вскочила на ноги. Ее сердце гулко стучало. Она бросила взгляд на Билла, у костра, подслеповато щурящего маленькие глазки и потягивающего кофе. По-прежнему в этих своих замызганных кальсонах… Билл сказал… Сказал Смиту. Кому еще он разболтает про ночные выбросы мусора? Хавьеру? Дядюшке, что видел, как она собирала вещи накануне? Суонсону? …Д а т ч у?.. Гримшо мелко затрясло. А что если болван проболтается, что мешок стонал, мычал и брыкался?.. Что… если он вспомнит и узнает голос Мики?.. Гримшо с силой сжала кулаки. Мысли спотыкались. Гомон лагеря превратился в невнятный гул. Внутри еще сидело возбуждение после инцидента… со Смитом. Но она не могла просто взять и поехать к Мике сейчас, оставив все как есть… И прошло какое-то время, поняла она. Что если Мика полностью пришел в себя? Если окажет сопротивление?.. У нее был опиум, но теперь-то Белл будет готов к уколу. Взгляд упал на тележку с припасами. И Гримшо поняла, что следует делать. Быстрым шагом она направилась к Биллу. — Вильямсон, бездельник! — она гаркнула, и мужчина подскочил. — Ась?! — Собирайся. Мы едем в город, — она резко сказала. — За припасами. — Я? — Билл заморгал. Тут же откуда-то вынырнул Дядюшка. — Позвольте мне поехать с вами, Сьюзан, — подхалимски предложил он, но Гримшо лишь отмахнулась. — Мне хватило прошлого раза, когда вы пропили все наши деньги. — Я?! — Дядюшка аж задохнулся от негодования. — Я не в настроении спорить, — Гримшо огрызнулась, и Дядюшка сжался. — Билл — оделся и на козлы, живо!

***

Закупив необходимое для отвода глаз и спровадив Билла в салун, Гримшо отправилась на место. Когда она приехала, было около четырех дня. При свете руины лачуги с погребом выглядели совсем жалко. В воздухе по-прежнему стоял запах смерти и разложения, и Гримшо поморщилась. Но внизу ее ждало нечто желанное, и это укрепило дух женщины. Пройдя мимо стоящего на привязи Бейлока и сняв с седла дробовик, с замирающим сердцем она стала спускаться, замедлив шаг на середине лестницы… Кто знает, что Белл успел сделать, пока ее не было. На земляном полу по-прежнему лежал труп мужчины. Он успел побелеть, и лужа крови под ним застыла. Она переступила через труп и прислушалась. Ни звука. Легкое беспокойство заскоблило в груди. — Мика, — Гримшо позвала. — О, Ми-и-и-ка… Мамочка дома, мой дорогой… Нет ответа. Еще пару секунд Гримшо прислушивалась. Ни дыхания, ни шороха — ничего. Она нахмурилась, опустив взгляд на пол. В тусклом свете свечей и лампы было плохо видно. Но Мика не мог выбраться не наследив. Новых следов не было. Значит, он там… без сознания… …или поджидает, хитрый крысеныш. Ну, она ему покажет, если это последнее. Ступая бесшумно, нащупывая в кармане шприц, Гримшо двинулась вперед. У угла она на секунду застыла, прислушалась. За стенкой будто никого и не было. Что удивительно — Мика был шумным существом, и даже дышал всегда шумно и грузно. Неужто, он умер, промелькнула в голове мысль, от которого паника ударила сильнее чем тогда в лагере, когда ей показалось, что Смит все понял. Где ей еще добыть такую игрушку, если он в самом деле мертв? Как провернуть все это?.. Но Гримшо и не хотела никого другого. Мика ее вполне устраивал. Кого еще с таким наслаждением она будет держать в этом подвале? Эти его голубенькие глазки, щенячий взгляд, смешная манера пыхтеть, разве кто-то сможет восполнить все это вместо Мики?.. Даже его пузо, поняла Гримшо, вызывало в ней после вчерашнего умиление. Делало его уютным и домашним. Зачем ей жесткие кубики Чарльза, разве на них можно разлечься с таким удобством, как на теплом животе Белла?.. От осознания, что все это она может потерять, Гримшо ощутила такую жалость к себе, такую душевную боль, что ее правый глаз прослезился. Из него вытекла слеза, и она попыталась вытереть ее кулаком. Свою ошибку она поняла, когда локоть ее пронзила боль. Гримшо вскрикнула, едва не выронив дробовик, заморгала. Волна страха окатила, как кипяток. Ее подстрелили, мелькнула паническая мысль. Подстрелили или метнули в нее нож… Раздался глухой стук, взгляд Гримшо опустился и паника отхлынула, когда в предмете она узнала кость. Всего лишь человеческую кость. — Ах ты негодник, — полусердито, полушутливо молвила она, делая шаг в сторону, выходя из-за угла, поднимая дробовик, уже собираясь взять Белла на мушку. Сильный удар, темнота, и в себя Гримшо пришла от ощущения падения, а новая волна паники охватила ее, когда в руках она не почувствовала дробовика… Через секунду он со стуком упал рядом с ней на земляной пол, куда лопатками приземлилась и Гримшо. И тут же она увидела камень, которым ей попали в голову, и Белла. Ему удалось избавиться от кляпа, его руки и ноги были свободны, за исключением цепи, приковывавшей за ногу к стене. Путы валялись на полу перерезанные. Он по-прежнему был в этой своей дурацкой рубашке, весь вымазанный грязью и кровью. До сих пор ему удавалось вести себя совершенно бесшумно, но совсем не так было в этот момент. Пыхтя и рыча от напряжения, Мика изо всех сил тянулся к дробовику, но не мог его достать — цепь держала его надежно, так что он не мог дотянуться ни до оружия, ни до Гримшо. Едва она успела это подумать, как Мика, осознав, видимо, тщетность попыток, схватил ее за ногу. Гримшо взвизгнула, а Белл, со зверским выражением лица, дернул ее на себя с такой силой, что едва не вывихнул сустав. — Ты как обращаешься с женщиной?! — Сука, я тебя прикончу! — Мика севшим голосом прохрипел, усиливая хватку, вторым рывком подтягивая ее еще ближе к себе. От ярости он игнорировал разбросанные вокруг кости, которые мог бы использовать в качестве оружия, и только подтягивал женщину к себе. Выражение лица его было таким, будто он готов был зубами перегрызть ей горло. Движения его еще были слабыми, Гримшо поняла, от вчерашней ночи и остатков наркотика. Он выглядел неважно. Его глаза и щеки совсем запали, на разбитом виске остались следы крови от удара прикладом, лицо побелело, взгляд был рассредоточен, а руки на ощупь казались ледяными. Он ослаб, только поэтому она еще жива. Понимание это придало ей сил. Извернувшись, Гримшо изо всех сил лягнула Белла в лицо. Белл издал сдавленный звук, но хватки не разжал. Тогда Гримшо ударила снова… и Белл, неожиданно, подтянув к себе ее ногу, изо всех сил впился в нее зубами. Гримшо завопила от раскаленной боли, когда его зубы вошли в плоть и челюсти начали сжиматься. Она сама, бывало, несколько раз кусала дрянных клиентов, но никто и никогда не кусал ее саму. Это была нечеловеческая боль, и она не представляла, что человеческий укус может быть настолько агонизирующим. От шока потемнело в глазах. Но лишь на секунду. Придя в себя, Гримшо таки нащупала рядом дробовик. Руки привычно взяли оружие, палец лег на курок. БАМ! Челюсти разжались. Мику буквально распластало по стене. Не от смертельной раны — дробь прошла поверх его головы, раздробив камни в стене, но от шока и секундного испуга он, действуя на одном животном инстинкте, выпустил ее, попытался убраться, не понимая еще, что происходит, и Гримшо, не теряя времени, отползла назад, тяжело дыша и держа его на мушке. Ее руки дрожали. Мика еще секунду дико таращился на нее, потом увидел дробовик, понял, что произошло и сжал челюсти так, что у него заходили желваки, потом медленно поднял тяжелый взгляд на Гримшо. — Что, — Гримшо, тяжело дыша, выдохнула. — Думал, ты можешь убить меня? Думал, тебе это сойдет с рук?.. Она видела, как Белл соображает, ищет лазейки, думает, как ему теперь выкрутиться, ошибочно полагая, что уж теперь–то она точно его прикончит. — Ну давай, — он хрипло рассмеялся, но Гримшо уловила за его бравадой некоторую дрожь. — Прикончи меня! Ты выиграла… Сделай это, карга!.. Он так до сих пор ничего и не понял. Она медленно поднялась ноги, по-прежнему держа его под прицелом. — Думаешь, так легко от меня отделаться? — она промурлыкала, медленно пятясь к выходу, а его глаза на секунду расширилсь от понимания. — Нет, дорогой, я не стану тебя убивать… Нам с тобой предстоит теперь много… много… очень много счастливых вечеров… и ночей. Что-то в лице Белла переменилось. Гримаса злости и отчаяния разгладилась, он взглянул на нее почти спокойно, расчётливо. — И как долго вы рассчитываете протянуть так, Сьюзан, м? Гримшо застыла возле угла. — Мамочка, — она напомнила, угрожающе подняв дробовик. Мика, неожиданно, усмехнулся. — Да бросьте, Сьюзан, вы уже дали понять, что не собираетесь убивать меня… Что вы будете делать, если прикончите меня, а? Станете ебать мой хладный труп, пока его не сожрут черви и ваши… старческие выделения? И он сипло, издевательски засмеялся. Гримшо вспыхнула. На секунду перед глазами встала белая пелена гнева, и она думала, что убьет его. Но уже в следующее мгновение, глядя в его холодные, ненавидящие глаза, Сьюзан поняла, что он пытается сделать: вывести на эмоции, заставить совершить ошибку… Вместо этого, она улыбнулась, а вот улыбка на лице Белла застыла. — О, вам смешно, мистер Белл? — Гримшо изогнула тонкие губы в улыбке, делая еще шаг назад. — Ничего. Я научу вас манерам. Я покажу вам, как быть хорошим мальчиком. Увидите. — Как долго вы хотите продержаться, Сьюзан?! — Мика хрипло выкрикнул, уже ей в спину. — Пока кто-то не наткнется на подвал?! Пока Датч не заподозрит?! Они уже что-то подозревают! Меня будут искать! Гримшо затормозила, медленно обернулась, и посмотрела Мике прямо в глаза. — Искать? Подозревают? — его слова заставили ее пульс подскочить, а дыхание участится, но она не подавала виду, как боится разоблачения. — Кто, позвольте? Датч? Может, Артур? Мистер Белл, вашего исчезновения никто бы не заметил, даже если бы вы включили граммофон с записью и раструбили об этом на весь лагерь. Каждый день, когда вы не возвращаетесь в лагерь, — она сделала шаг назад, — люди вздыхают с облегчением. Если даже кто-то заметит, что вас долго нет… все предпочтут просто наслаждаться вашим отсутствием. — Датч будет меня искать! — Белл хрипло рявкнул. — Вы думаете Датчу до вас есть дело? — Гримшо улыбнулась. — Ему ни до кого нету дела. Он собирает вокруг себя потеряшек, которые ему выгодны, и посылает делать свою грязную работу… Уж я-то знаю, — она зло оскалилась. — Я выполняла для него грязную работу много.... Много… лет. Слишком много. — Ты — просто тупая баба, — Мика выплюнул, а Гримшо втянула ноздрями воздух. — Ты заменима. Я — стрелок. Я добываю деньги! Датч меня ценит. Я ему нужен! — Зачем? Чтобы завалить еще одну работу на пароме? — не показывая, как он задел ее, насмешливо спросила Гримшо. — Да Датч не знает, как от тебя отделаться, не потеряв авторитета перед бандой, ведь это он тебя привел! А выгнать тебя, значит признать свою ошибку, — она рассмеялась. — Ну решит он, что ты сбежал, не выдержав накала, найдет другого любящего пострелять головореза… Ты заменим, Мика Белл. — Ни хера! Я, блядь, один из лучших стрелков! — Белл выплюнул, и Гримшо видела, она нащупала слабое место. — Повторяйте себе это почаще, мистер Белл, — она легко рассмеялась. — Любой из вас заменим для Датча… — она сделала паузу. — Пока у него есть Артур Морган. Мы оба это знаем не так ли? — Пошла ты! Гримшо довольно улыбнулась, любуясь произведенным эффектом. Белл, до этого бледный, побагровел, скрипел зубами, пепеля ее взглядом. Было пора уходить. — Тише, тише. Мы еще поработаем над твоим поведением. Подожди немного. Я только схожу за Биллом. И она повернулась к выходу. — Чего? — донеслось ей в спину. — Биллом? Вильямсоном?! Что?! Гримшо! — Мисс Гримшо! — в это время донеслось сверху, снаружи, и Гримшо довольно улыбнулась. Он приехал вовремя. Угрозы настучать Датчу подействовали. — Где вы? Я здесь! Я нашел Бейлока… Тут что, еще и Мика? — Билл! — Мика заорал, а Гримшо шикнула на него. — Тише. Он нас отсюда не услышит. Дурак глуховат на ухо. — Билл! — Мика, не обращая на нее внимания, завопил изо всей мочи, срывая горло, вызвав у Гримшо раздраженный вздох. Она направилась к лестнице. — Билл! Это Мика! Я ЗДЕСЬ! Сука сумасшедшая, что ты задумала?! Отчаянные вопли Белла доносились все глуше по мере того, как Гримшо поднималась по лестнице наверх, прихрамывая на прокушенную ногу. В глаза ударил свет и она увидела Вильямсона, хмурящегося и топчащегося подле Бейлока. Услышав шаги, Билл повернулся… и вытаращил глаза, увидев направленный на него дробовик. — Я… э… Что… Ч-что вы делаете? — он поднял взгляд на ее лицо. — Это шутка? Это кровь? — он только теперь заметил ее состояние, и недоумение на его туповатом лице стало сменяться страхом. — Что происходит?! — Шагай, Билл, — Гримшо спокойно сказала, продолжая подходить к нему, обходя по кругу, дергая дробовиком в сторону подвала. — Подними руки и ступай очень медленно… Скоро ты поймешь, что происходит.