Сквозь время и к звездам

На следующее утро Лили вызвал директор. — Здравствуй, девочка моя! — обратился директор к Лили. — Простите, директор, но мы с вами не настолько близки, чтобы вы ко мне так обращались, — сказала Лили. Дамблдор в изумлении уставился на Лили, ведь за все годы его жизни ещё не один маг не перебивал его, да ещё и так бесцеремонно. Лили посмотрела на директора и прокашлявшись, спросила: — Я успела что-то натворить? — Нет, с чего ты взяла? — удивился Дамблдор. — Ну, для чего-то же вы меня вызвали, — ответила Лили. — Ах, ну, да что-то я совсем запамятовал! Я хотел поинтересоваться у тебя, какое там будущее? — спросил Дамблдор. — Извините директор, но я не собираюсь вам это рассказывать — ответила Лили. — Может конфетку или чай? — Нет, спасибо, не хочу аппетит портить перед едой, — отказалась Лили. Дамблдор, поняв, что большего не узнает, отпустил Лили на завтрак. После общения с директором Лили пришла в большой зал и села рядом с Северусом и Субару. — Где ты была? — поинтересовался Северус. — Меня директор к себе вызывал, — тихо ответила Лили. — Директор? Но что ему от тебя нужно? — недоуменно спросил Северус. — Он хотел узнать, что в том будущем было — сказала Лили. — Пошли, у нас кажется сейчас урок Трансфигурации, — сказал Северус. — Парный? — спросила Лили. — Да, с Гриффиндором, — ответил Северус, перехватывая сумку Лили. — Северус, ты совсем не обязан носить мои вещи, — сказала Лили. — Девушка не должна носить такую тяжесть, ты что, туда кирпичи положила? — притворно возмутился Северус. — Нет, всего лишь книги, — ответила Лили. После урока Лили услышала, как Лили Эванс отчитывала Сириуса за снятие баллов. — Мы с ребятами баллы зарабатываем, стараемся, а вы их в один момент в унитаз спускаете, — шептала Лили Эванс. Далее была История магии с профессором Бинсом, который как и в прошлой жизни девушки бубнил о восстание гоблинов. Последним уроком были Чары. Лили сидела на кровати Эванс, а Молли смеялась над двумя подругами. В дверях появилась Нимфадора Тонкс и приветливо улыбалась. — Привет, я Нимфадора Тонкс, — поздоровалась розоволосая девушка. — Привет, Нимфадора, — улыбнулась Эванс, а девушка в дверях нахмурилась. — Я что-то не так сказала? — сразу испугалась девушка. — Не совсем, — ответила та. — Я не очень люблю своё имя. Лили улыбнулась. — Раз тебе оно не нравится, — улыбнулась Лили. — Я буду называть тебя Нимфа кстати ты же метаморф. — Это почему ещё? — Тонкс шаловливо подмигнула. — Нормальный человек, приехавший в школу, не покрасит себе волосы в розовый цвет, — обосновала Лили. — Насчёт волос ты не ошиблась, — заулыбалась волшебница и поменяла цвет волос на чёрный. — Я на самом деле метаморф. — Вау! — воскликнула Эванс.- Я тоже так хочу! Тонкс улыбнулась. — Извини, научить не смогу. Эванс повернулась к ней. — Нимфа, ты же кузина Сириуса? — Да, — ответила девушка, подходя к свободной кровати, — но это долгая история. А вас-то как зовут? — Меня Лили, Лили Эванс, — улыбнулась девушка. — Меня Лили Блэк – Люпин мы с тобой родственницы, — поприветствовала на самом деле старую знакомую Лили. — Очень приятно, девочки. - Ладно, мне пора скоро отбой, а мы сегодня с Субару ночуем в комнатах слизерина – сказала Лили на выходе. Видя не понимающей взгляд Нимфы Эванс ей объяснила: - Лили и Субару близнецы, но они учатся на обоих факультетах гриффиндор и слизарин. - А как такое возможно? - Не знаю, шляпа сама их туда распределила. *** На следующее утро Лили появилась в комнате Эванс. Тут выглянула Тонкс и девочки засмеялись. Тонкс выглядела такой милой: с голубыми растрёпанными волосами, в ночнушке, со щёткой в зубах и с шепелявостью. Тут в комнату влетело нечто странное. Но одно девушки смогли определить точно: у этого «нечто» была чёрная макушка. — Нимфа! — закричало «нечто» — Сирифус, офстань! — брыкалась девушка в объятиях кузена. — Сирифус, уйди немефленно! — Да ладно тебе, Нимфа, я так рад тебя видеть! — сказал Сириус, отпуская родственницу. Но тут в него прилетела подушка. — А ну вон из нашей комнаты! — около своей кровати стояла Эванс с ещё одной подушкой наготове. Сириус поднял руки в верх и повернулся к Лили. - Лили ты нам срочно нужна – сказал Сириус. - А что случилось? - Потом объясню это срочно – ответил Сириу уводя Лили. Так, незаметно для всех наступил день, когда Лили и Субару потащили Римуса и Северуса на Косую Аллею за одеждой. Близнецы не хотел идти в магазин мадам Малкин и поэтому повели ребят в магазин дорогой одежды, который назывался «Твилфитт Таттинг». После того, как они купили все необходимое, то отправились в кафе Фортескью. Там Лили скупила почти весь ассортимент сладостей, что был в меню этого кафе. *** – Ты обязан мне объяснить это, – Джеймс стоял и давился от смеха. – Я этого не заказывал, – сказал Северус уверенным голосом, хотя весь его вид говорил об удивлении самой крайней степени, которая только доступна для него. – Перед Выручай-комнатой ходил ты? Ты! – Джеймс прошел внутрь. – Лаборатория твоя? Твоя! – он повернулся к Северусу. – Значит и кровать здесь твоя, – он завалился спиной на огромную кровать и раскинул руки в стороны, довольно улыбаясь. – Поттер, ещё раз тебе повторяю: я не заказывал этого гиганта мебельной промышленности, – он скинул вещи на пол возле двери. Джеймс постучал ладонью по белоснежному покрывалу возле себя. – Присоединяйся. – Я не прикоснусь к этому тра… аэродрому эротического назначения, – сказал Северус и поспешно направился к рабочему столу. – Зачем тогда она тебе понадобилась? – Я не… – он повернулся к Джеймсу. – Ладно-ладно. Не заказывал, так не заказывал. Джеймс нехотя сел, опираясь локтями о колени. Он насмешливо смотрел на Северуса, который был готов сгореть от стыда. Порой Выручай-комната считывает желания гораздо лучше, чем от неё требуется, и в этот раз результат превзошёл все ожидания. – Иди сюда, – тихо сказал Джеймс, ласково улыбаясь. – Нет, – ответил Северус и отвернулся. Он убрал волосы, очистил руки заклинанием, зажёг огонь под котлом и всем видом показывал, что очень занят делом. Совершенно невозможно прерваться. Ни на минуточку. Джеймс встал, медленно подошёл и обнял его со спины. Нежно обхватил руками за живот и положил голову на плечо. – Боишься меня? – тихо спросил он. – Нет.… Хотя стоило бы. И не поспоришь. Конечно, стоило бы. Джеймс мягко поцеловал в шею и встал рядом. – Отвертеться от варки зелий не получится, да, профессор? Северус ощутимо стукнул его в бок кулаком. – Ай! – Джеймс согнулся и прикрылся руками. – Профессор, за что вы так со мной? Вы не имеете права! Я буду жаловаться! – он получил ещё пару ударов ладонью по плечу. Он специально ушёл от скользкой темы. Раз это было необходимо, он готов был подождать. Столько, сколько потребуется. Впервые оказавшись в такой ситуации, он был растерян. Вообще-то Джеймс сам не ожидал от себя этого. Деликатность – не его конек. Обычно он идёт напролом, не задумываясь о чувствах других. Несмотря на это, плохим человеком он себя тоже не считал. Нельзя сказать, что он мучал кого-то целенаправленно. Просто так получалось, и у него не возникало необходимости рефлексировать над этим. Быстро забыл и пошёл дальше. Чего страдать? Он и сам не хранил обиды. Получил в нос, вправил заклинанием и снова жив, цел, орёл. Простое понимание, что не все люди такие же, как и он сам пришло к нему буквально только что. Северусу нужно время. И сколько нужно времени неизвестно. И у Джеймса не возникло желания настоять. Так они и стояли бок о бок, сталкиваясь плечами, периодически поглядывая друг на друга: один не решался быть ближе, а второй старался уважать это. – Ровнее режь, Джеймс. – Куда уж ровнее? – Северус посмотрел на него с осуждением за такие слова. – Ну, то есть это самый ровно порезанный спорыш, который я вообще когда-либо видел, – попытался оправдаться Джеймс. – Хотя это вообще первый спорыш, который я вижу. Странное, кстати, название для травы. - Учти если из-за тебя кто- то отравиться это будет на твоей совести. Джеймс остановился и перестал нарезать ингредиенты. Он испуганно смотрел на свои руки и на котёл, из которого отвратительно пахла невнятная жижа. – А это что, окончательный вариант? Ты потом не будешь за мной переделывать? – Не собирался. А зачем? – Северус продолжил, как ни в чем не бывало измельчать довольно большую кучку водорослей. – А вдруг мы отравим? Я... Вдруг я отравлю? – Джеймс отступил на шаг назад от стола. Северус высыпал водоросли в котёл, аккуратно перемешал и дорезал стебли спорыша за Джеймсом. – Все будет нормально. Я же слежу. Ты ничего не испортил. По крайней мере пока, – Северус потянулся за мутной банкой, которая от чего-то не вызывала доверия. Чисто интуитивно. – У меня для тебя кое-что есть, – Северус хитро улыбнулся, открыл банку и протянул ее Джеймсу. – Ну, бли-и-ин! Ну, фу-у-у же, Сев! – Джеймс скривился, отвернулся и с трудом сдержал рвотный позыв, закрыв рот рукой. – Они же живые! Плавают там, копошатся. – Вот от тебя и требуется сделать их неживыми, – Северус все ещё держал банку на вытянутой руке и довольный наблюдал за реакцией. – От меня требуется? – Джеймс отошёл ещё на шаг назад. – Не-е-ет! Я к ним не прикоснусь! Ни за что на свете! – он замахал руками перед собой, открещиваясь от банки с движущимся содержимым. – Так уж и ни за что? Неужели совсем нет способа тебя уговорить? Джеймс прищурился, чувствуя в словах подвох, но все-таки отрицательно помотал головой. – Ни за что. Абсолютно точно. – Ладно, Поттер, – Северус стал серьёзным. – Иди сюда. Одна пиявка тебе, – он достал извивающегося червяка и положил на разделочную доску. – Вторая мне. На этом все. Останется только ждать и помешивать по необходимости, – он снова повернулся к Джеймсу. – Так ты идёшь? Давай. Страшно только первый раз. – Я тебе тоже потом так скажу, Северус, – Джеймс замялся, когда произнёс это вслух. – Я… ну… я не к тому. Короче, не бери в голову. Ладно? – Северус смущённо кивнул, быстро отвернувшись в другую сторону. Джеймс, едва переставляя ноги, подошёл к столу, недовольно почавкал, стараясь перебороть отвращение, и, от души скривившись, все-таки победил страшного склизкого монстра. – Да! – он радостно вскинул руки вверх, когда избавился от последнего кусочка, и сразу подставил ладони Северусу. – Быстрее! Быстрее очисти их! Северус послушно дотянулся до палочки и, посмеиваясь, убрал все гадкие следы с рук и стола. Джеймс отошёл назад и улёгся спиной на кровать, оставив ноги на полу. – Мне они теперь в кошмарах сниться будут, – он закрыл глаза руками. – Нет, не будут. Мне же не снятся. – Ну, ты сравнил, Северус. Ты их каждый день по дюжине кромсаешь, а для меня это целое событие. Малоприятное событие, я тебе скажу, – он сел на кровати. – Что ты там делаешь? – А на что похоже? – Северус указал одной рукой на вторую руку, которая методично помешивала зелье. – Развлекаешься? Так и знал, что развлекаешься без меня. Северус осуждающе наклонил голову, но все равно рассмеялся. – Я сейчас кину в тебя, – он покрутил головой в поисках чего-нибудь подходящего. – А ничем я в тебя не кину. У меня тут все нужное и полезное. А, нет! Могу запустить в тебя банкой из-под пиявок. Хочешь? Джеймс выразительно скривился. – Как-нибудь обойдусь. Долго тебе ещё? – Мешать или вообще? Мешать меньше минуты осталось, а варить ещё часа три. – Сколько? Три часа? И как ты столько терпишь? – Джеймс стянул обувь и развалился посередине кровати, заложив руки за голову. – Читаю что-нибудь обычно. – И что у тебя есть почитать? – Учебник по зельям. Хочешь? – Северус закончил мешать, подошёл, тоже разулся и улёгся рядом на живот, подставив руку под щеку. – Издеваешься, да? – Джеймс повернулся на бок и улыбнулся. Северус неопределённо пожал плечами. – Мне не жалко. Хочешь читать, так читай, – он перевернулся на спину и посмотрел в потолок. – Все-таки издеваешься, – заключил Джеймс. – Лежишь тут рядом со мной и издеваешься. Он протянул руку к Северусу и убрал выбившиеся волосы за ухо. *** Вот же, как всё интересно закрутилось. Джеймс Поттер – главный раздолбай Хогвартса лежит перед Снейпом и обвиняет его в издевательствах. Ну ладно, может не главный раздолбай. Все-таки он вполне не плох во многих вопросах. Но то, что он главный по проделкам, это уж непременно. Может, конечно, и про издевательства немного преувеличено. Так или иначе, но Джеймс Поттер действительно лежит в терзаниях. И причина его мучений – Северус Снейп. И сам Снейп в роли мучителя чувствует себя крайне некомфортно. Потому что Джеймс сейчас всем своим видом намекает на близость. На которой в жизни Северуса еще, в общем-то, и не было. Ну, то есть, очевидно, что рано или поздно он случается у всех. Или почти у всех. Но в этот самый момент, этот самый секс угрожает именно ему, Северусу Снейпу. И ему до ужаса страшно. До трясущихся поджилок страшно. И лежать страшно. И дышать страшно. И сбежать хочется. И не хочется. А Джеймс лежит. Просто лежит рядом и мило улыбается. И от этой улыбки перехватывает дыхание. Потому что это Джеймс улыбается. Ему улыбается. Словно и не было всего, что раньше было. Ведь последние несколько лет никуда не делись. Они тоже лежат тут рядом и смотрят с осуждением, будто говорят Северусу: «Ну и что ты тут делаешь, придурок? Мозги включи и тикай отсюда, пока не вляпался по самое неприступное!». А он лежит и в ответ тупо глазками в потолок моргает. И тоже улыбается. Ни дать, ни взять – придурок. Как есть придурок. Самый настоящий. Эталонный. Прям образец из палаты мер и весов. Эх, если бы сейчас Северус ограничился просто молчанием и морганием, то это ж было бы только половиной идиотизма. Так он же на полном серьезе собирается с силами, чтобы к Джеймсу приставать. Прямо сейчас он решает, как лучше поступить: начать с поцелуев, а там глядишь само как-нибудь пойдёт, или сразу положить руку на его член, и тогда все вопросы отпадут автоматически. Пока лидирует безрассудная идея «сразу на член». Только бы рука не задрожала, а то совсем глупо получится. – О чем думаешь? – спросил Джеймс. Северус смутился. Он положил руку на глаза и неловко улыбнулся. Не выдавать же все те мысли, которые в его голове сейчас кружатся. – Я не могу этого сказать вслух, – ответил он. Вроде и честно, а с другой стороны – ничего не понятно. – Вот как, – оживился Джеймс и придвинулся ближе. – Ты же понимаешь, что теперь я просто не смогу от тебя отстать, пока ты не признаешься. Северус убрал руку с глаз и посмотрел на Джеймса. Теперь внутри боролись на равных решимость и нерешительность. Выдать словами или перейти сразу к действиям? А Джеймс смотрел на эти горящие глаза, на пылающие щеки, нервно искусанные губы в улыбке, и был готов взорваться радостью. Он был готов целовать, не прекращая до утра так, чтобы губы онемели. – Подожди минутку, – Северус поднялся и пошёл проверить зелье. – А-а-а-а, Сев! Самое неподходящее время, чтобы сбежать к своему котлу, – Джеймс уткнулся носом в подушку и зарычал. – Я не специально. Честно, – Северус вернулся, лёг рядом и тоже уткнулся лицом в подушку Джеймса, касаясь его своей щекой. – Я раньше никогда ни с кем не пыхтел вместе в подушку. – Да ну тебя, Поттер, – Северус отодвинулся и перевернулся на спину. – Я же не сказал, что мне не нравится, – Джеймс поднял голову и посмотрел на него. – Сев, да сколько можно-то, в самом деле?! – не выдержал он и рукой обхватил Северуса, совершенно по-глупому на одном локте подползая ближе, чтобы, наконец, поцеловать. Жадно впиться губами, прикусывая нижнюю губу, забираясь языком так глубоко, чтоб доставать до нёба. Потому что невозможно удержаться, если не только хочешь ты, но и явно, откровенно, невыносимо хотят тебя. Смотрят на тебя с жаром, поедают тебя глазами. Видно же. И неимоверно заводит. Северус лежит сейчас снизу, жадно хватает губами губы, смотрит сверкающими довольными глазами в кратких перерывах между поцелуями и скользит руками по всему телу. Нагло шарит там, где это очень неожиданно. И радуется проказник, как будто в лотерею выиграл, и приз сейчас свой забирает. А приз и не против. Очень даже за. Приз расстегнул ширинку на своих брюках и застонал, когда ладонь нерешительно скользнула по налившемуся члену. Рука погладила легко, мелко дрожа, но так приятно. От одной мысли приятно, что он волнуется, но старается. И сам хочет, и сделать приятно хочет. И, Мерлин всемогущий, делает! Как же приятно он делает! Джеймс торопливыми движениями расстёгивал пуговицы на его рубашке, оторвав последнюю с корнем. Удивительно, что только одну. Потому что хотелось всю одежду в клочья разорвать зубами, треща нитками в швах, чтобы скорее добраться до разгорячённого тела. Чтобы вдохнуть запах, поцеловать, лизнуть оголённую шею у самого основания, а затем спуститься, оставляя влажную дорожку до самого живота, а там и ниже. – У меня не получается, – простонал Джеймс, не справившись с застрявшей пуговицей брюк. Теперь там путались все двадцать пальцев над одной маленькой неподдающейся застёжкой. – К инферналу ее, – не выдержал он и дёрнул посильнее, зажав края пояса в кулаки. Пуговица отлетела, просвистев мимо уха. Молния послушно расстегнулась следом. Джеймс прижался губами, горячо и влажно дыша, покрывая поцелуями всё, что попадается на длинном пути от спущенных брюк до широко раскрытых губ. Он запустил руку под белье, глядя на стремительно мутнеющий взгляд, отвечая на ненасытные поцелуи, ловя жаркие вздохи, чувствуя, как бедра подаются вперёд, навстречу ласкающей ладони. – Сев, – выдохнул он в шею, спускаясь до ключиц, легко прикусывая бледную кожу, до мурашек обжигая горячими прикосновениями языка. Рука легла ему на голову, нежно сжимаясь в волосах. Джеймс поднял глаза и поймал блуждающий затуманенный взгляд. – Сев, ты как-нибудь, комментируй, если что-нибудь не так сделаю. У меня вроде как… дебют сейчас будет. – Как будто мне есть с чем сравнивать, – ответил Северус. Джеймс немного притормозил. – Рег? – нерешительно спросил он. – Я что, похож на самоубийцу по-твоему? – Северус приподнялся, опираясь на один локоть. – Сириус за своего брата живьём прикопает где-нибудь глубоко-глубоко, и найдут меня не раньше, чем лет через триста, как памятник древней цивилизации. – Про Мэри, видимо, тоже спрашивать не стоит, да? – Джеймс, я – гей. Абсолютный стопроцентный гей. Меня даже на эксперименты с девушками не тянет. Зачем ты делаешь вид, что у меня был какой-то сексуальный опыт? Ты прекрасно знаешь, что это не так, – он немного наклонился и вздохнул. – Поттер, перестань так счастливо улыбаться. Если бы я знал, что это тебя так обрадует, то сам меньше бы загонялся по этому поводу. Джеймс в одно движение вытянулся вперёд и впился в губы, все ещё улыбаясь. Отодвинулся, довольно глядя в глаза, и снова поцеловал, крепче прижимая ладонью за щеку, наслаждаясь искренним доверием, откровенно ликуя и неистово прижимаясь всем телом. Потому что хоть и глупо, но приятно быть первым. Первым касаться кожи, обычно скрытой ото всех под одеждой. Первым поцеловать грудь и живот, слыша учащённое дыхание из пересохших губ. Джеймс спустился ниже, к бёдрам. Сглотнул набежавшую слюну, простодушно улыбнулся, покусывая губу, будто заранее извиняясь всем своим видом за будущие неловкие движения. Но надо же когда-то начинать. Почему бы не сейчас? Он стянул белье, глядя на торчащий возбуждённый член перед собой, и выдохнул, как перед глотком забористого алкоголя, чем вызвал приглушенный смешок сверху. – Тш-ш-ш, Сев! Не отвлекай. Я занят, – он с серьёзным видом приложил палец к губам, взывая к тишине. Облизнул губы, поудобнее устраиваясь сбоку, примериваясь, с какой стороны лучше приступить к решению столь напряжённого, остро стоящего вопроса. Рукой обхватил член, пройдясь по всей длине. Не желая дальше оттягивать начало, он все-таки решился и лизнул головку, скользнув языком по кругу, под сопровождение громкого глубокого вздоха. Член дёрнулся в ответ на нежные прикосновения, и Джеймс, поощряемый глухими стонами и встречными нетерпеливыми движениями, смочил слюной руку и активнее стал помогать губами, периодически отрываясь и кидая взгляд вверх. Потому что всё это того стоит. Потому что такой Северус, открытый, нежный, податливый, с раскрасневшимися припухшими губами, запрокидывающий голову, напрягающий спину и худой живот, возбуждает похлеще любого афродизиака. Распаляет и без того нестерпимое желание. Такой Северус превосходит любые сокровенные фантазии. Джеймс застонал занятым ртом. Член во рту подрагивал, неумолимо приближаясь к развязке, а собственное возбуждение начинало болезненно отдавать в живот, требуя к себе срочного внимания. Он резко отстранился, уткнулся лицом в покрывало, протиснулся второй рукой под животом к своему члену и сжал, не тратя время на раздевание. Не дыша, за несколько стремительных движений он кончил в ладонь, запачкав при этом и белье, и брюки. И только после этого, запыхавшись, с трудом восстанавливая дыхание, он смог обратить внимание на вторую свою руку, которая уже какое-то время скользила под пальцами Северуса по мокрому члену, начинающему опадать. – Джеймс, я бы предупредил тебя, если что. Джеймс усмехнулся. – Дело не в этом, – он перекатился на спину, держа руки согнутыми в локтях с поднятыми ладонями, показывая характерные белёсые следы. – Будь другом, дотянись до палочки. – Вот как? – рассмеялся Северус и очистил заклинанием. Он быстро натянул брюки и встал, проверить зелье. Джеймс привёл себя в порядок, внимательно следя за этим процессом. – Сев, ты всё время об этом думал? – Нет… не всё. Только под конец, – Северус подошёл и встал возле кровати. – Всегда на стороже, да? – Джеймс растянул руки в стороны. – Обнимашки? – он снова опустил руки, потому что Северус все ещё стоял и смотрел на него. – Что-то не так? – У тебя волосы растрепались. – Сильно плохо? – Джеймс наспех поправил причёску. Он опять расставил руки и приглашающе махнул ладонями. – Иди сюда, Сев. Северус нерешительно лёг в раскрытые объятия, положив голову на плечо и обнимая рукой за талию. – Не жалеешь? – спросил Джеймс, поглаживая его по плечу. – Не верю,… что это произошло. – Я тоже. Джеймс сильнее стиснул руки, крепко прижимая к себе Северуса, которой теперь снова стал осторожным и растерянно смущённым. Лежит рядом, пряча взгляд. Трогательный и ранимый. Его хочется обнимать и гладить. Захватывать в плен из своих рук, ног и пальцев, чтобы не одна конечность не торчала в сторону. Чтобы все было надёжно спрятано, укутано и согрето. – Сев… – Мм? «Люблю тебя» – подумал Джеймс. – Нет… ничего. Отдыхай. *** – Просыпайся, Джеймс, – Северус сидел на кровати и толкал в плечо. – Завтрак пропустим. – Я согласен. Давай пропустим, – промычал Джемс свозь подушку, недовольно порезав. – Ну, ты как хочешь, а я пойду. – Нет, подожди, – Джеймс подскочил и уселся на коленях, потирая заспанные глаза. – Подожди, я сейчас, – он взъерошил волосы, встал с кровати, обулся и выровнял смятую одежду заклинанием. – Всё, я готов. Он подошёл к Северусу, обнял его за талию и чмокнул в губы. – Можем идти. Джеймс шёл рядом с Северусом и думал, как все отреагируют, если они сейчас вмести зайдут в Большой зал, чуть не держась за ручки как милая парочка. Он взглянул на Северуса, которой смотрел исключительно в пол и нервно покусывал губы. Очевидно, его мучает тот же самый вопрос. Но внимание окружающих сегодняшним утром занимало совсем другое событие, уже во всю развернувшееся между длинных столов и прервавшее завтрак. Джеймс с Северусом благополучно застали лишь развязку. Когда они вошли внутрь, то первым делом встретили Питера Петтигрю, как раз выходящего из зала. Он вытер тыльной стороной ладони алый ручеёк крови, стекающий с разбитой губы. Джеймс едва двинулся к нему навстречу, чтобы помочь, но тут же остановился от холодного презрительного взгляда. Что-то в улыбке Питера заставило его замереть в ожидании неизбежных проблем. Внутренне чутье подсказывало, что они сейчас обязательно появятся. Что и случилось. – Что Нюньчик, – обратился Питер к Северусу, – трахнул тебя уже Поттер? Мы всей компанией разрабатывали план, как ему лучше это сделать. Довольно подробно обсуждали, как ему к тебе подкатить. Стоит отдать тебе должное, ты довольно долго выкобенивался. Ну, как в итоге? Понравилось? Питер попытался, усмехнулся, но зашипел от боли в разорванной губе. Он отвернулся и не спеша, пошёл к главной лестнице, направляясь в больничное крыло. Северус поднял глаза на Джеймса. Посмотрел, ни сказав, ни слова развернулся и быстро пошёл к выходу. – Сев, подожди, – Джеймс попытался удержать его за локоть, но тот одёрнул руку. – Северус… – Мистер Поттер, – окрикнула его профессор МакГонагалл. – Может вы, нам сможете объяснить, что здесь произошло, потому что ваши друзья молчат. «Да что б я знал!» – подумал ошарашенный Джеймс. Он развернулся и заметил рядом с профессором разъярённого Сириуса. Тот нервно потирал свой кулак, который явно доставлял ему ощутимое неудобство. Сидя в кабинете директора Дамблдора Сириус молчал. Он молчал, выходя из кабинета директора. Молчал пока спускался с лестницы. Молчал, проходя мимо огромной горгульи, лишь презрительно зыркнув на каменное чудище. Молчал, идя по пустому тускло освещённому коридору от директорской башни, а на первой ступени центральной лестницы остановился и наконец, обернулся к товарищам. – Крыса! – сказал он Римусу. – Крыса скрытничал! – Сириус сделал шаг навстречу. Римус поджал губы и понимающе кивнул. – А поподробнее рассказать можешь? – спросил Джеймс. – Петтигрю, – прорычал Сириус, – сдал Римуса журналистам. А знаешь за что, Сохатый? – Джеймс нетерпеливо выставил голову вперёд, ожидая, наконец, ответа. – Десять сиклей! Десять, мать его, гребенных, сиклей! Всего десять сиклей! – Сириус стукнул кулаком по перилам, и на больной руке появилась свежая ссадина. – Пусть только появится в нашей спальне, – Сириус продолжил спускаться по лестнице. – Не посмеет, – сказал Джеймс и посмотрел на Римуса, который молча плелся сзади. Тот никак не ожидал такого предательства. – Знаю, что не посмеет, – выплюнул Сириус и снова обернулся. – А знаешь, сколько я потратил, чтобы это узнать? – Предположу, что дофига, – усмехнулся Джеймс, глядя на обозлённого друга. – Выше бери, Сохатый! Всё! Я отдал все свои личные накопления. Плакало моё обучение в Йельском Магическом университете. Теперь только Лондон, под маменькиным крылышком. Я даже квартирку в городе снять не смогу. Мерлин! Я так надеялся сбежать после школы от этой семейки. – Что тебе сказал Хвост, когда вы пришли в Большой зал? – спросил Римус у Джеймса. – Вот флоббе-е-ер дохлый! – Джеймс потёр рукой лоб, вспомнив эту сцену. – Он сказал Северусу, что мы все вместе придумывали план, как мне его трахнуть. – Чего? – высоко вскрикнул Сириус, опять обернувшись. – Вот Крыса у меня дождётся. Я серьёзно. Лучше держите меня крепче, если увидите его. Я за себя не ручаюсь. Что на это ответил Снейп? Джеймс скривился, выражая своим видом, что ответил Северус, потому что примерно так он и ответил. – Ничего, разумеется. Развернулся и ушёл. – Так найди его, – Сириус нервно вскинул руки, считая, что это вообще не проблема. – Найди и объясни. – Как у тебя все просто, Бродяга, – Джеймс легко подтолкнул его в плечо. – Вот ты мне и скажи: где его найти? – Сохатый, а ты нафига скажи, карту делал? – выпалил разгоряченный Сириус. – Эту? – Джеймс достал пергамент и сунул ее в руки Сириусу. – Бесполезный кусок бумаги. На. Дарю! – Чего с ней не так? – Северус знает маскирующие чары. – Ты ему про карту успел, что ли рассказать, Поттер? – Сириус осуждающе вздохнул. Он сунул руки в карманы, не найдя им полезного применения. Кулаки все ещё хотели приложиться ко всем встречным поверхностям, проверяя на прочность конструкцию замка. – Он мне помог в ней разобраться. Так что, да. Рассказал Бродяга – Джеймс усмехнулся – у тебя же теперь связи в журналистике, может, позовёшь кого? – Ой, как смешно Поттер. Обхохочешься просто! Кончились у меня деньги на связи. – У меня есть. Может не так много, но там наверно и не потребуется столько. – Может можно как-то так обойтись, – попытался сохранить финансы друзей Римус. – Да чего уж теперь, – посмотрел на него Джеймс. – Гулять, так гулять! Предлагаю потом ещё и напиться, если деньги останутся, конечно. А если не останется денег напьёмся тыквенным соком посреди Большого зала. И когда я начну горланить песни о любви, разрешаю вам сделать вид, что мы не знакомы. – Ага, как же, Поттер! – усмехнулся Сириус и дёрнул за рукав Римуса. – Ты, значит, планируешь веселиться от души, а мы в сторонке, что ли должны стоять? Не дождёшься! Встанем рядом с тобой на лавку и будем орать во всю глотку: О, капитан! Мой капитан! Джеймс радостно обхватил преданных друзей за плечи и прижал к себе. – Что это? – спросил он, обернувшись к Сириусу. – Что? – непонимающе ответил Сириус. – Я точно видел, что какой-то третьекурсник с Когтеврана тебя только что толкнул в плечо, а ты сделал вид, что не заметил. – Тебе показалось, Сохатый. Джеймс остановился и уставился на друга. – Ты тоже видел это? – спросил он у Римуса. – Ничего не видел. – Да как не видел-то? Точно было. Сириус, какого фестрала происходит? Почему ты на него не огрызнулся? – Да он маленький ещё, чего на него ругаться? – ответил Сириус и пошёл в сторону кухни. – Блэк, стоять! – окрикнул его Джеймс. – Не смей уходить от ответа! Сириус обречённо посмотрел на приставучего друга. – Вот с каких пор ты стал таким внимательным, Поттер? Тот мелкий тоже хорош. Не мог поосторожнее быть. – То есть ты его знаешь? – Джеймс с Римусом вместе уставились на Сириуса. – Знаю, – он достал из кармана свёрнутый клочок пергамента, развернул и прочитал записку. Сириус тут же стал серьёзен. – Это плохо, – он посмотрел на Джеймса. – Да, рассказывай уже, Бродяга. Кто это такой? – Кто – кто такой? А, мелкий с Когтеврана? Да не знаю я! Не в нем вообще дело. Он просто записку передал. – Сириус, давай уже! – Сегодня Регулус собирается на собрание к Пожирателям. Скорее всего, на посвящение. – У тебя, что по Хогвартсу сеть шпионская что ли? – поинтересовался Римус. Сириус неопределённо кивнул. – Что-то вроде того. – И давно? – удивился Джеймс. – С прошлого Рождества. – А чего ты не сказал-то? – Секретная организация должна быть секретной, Сохатый. Это же очевидно, – Сириус хлопнул друга по плечу. – Но ты упускаешь главное. Твой Ню… твой Снейп тоже наверно собирается, – он отдал обратно Джеймсу карту. – Держи. Будешь следить, может объявится. А я на Гриммо, перехвачу Регулуса там. – Давай. Нет, стой! Где мне его искать-то? – Не знаю. Под дверью слизеринской гостиной покарауль, может, повезёт. Если что, Поттер отправляй своего патронуса, – Сириус усмехнулся. – Или не своего. – Ты долго ещё собираешься над этим смеяться, Бродяга? – Джеймс недовольно скривил губы. – Долго, Сохатый, – Сириус побежал в сторону выхода, махнув рукой. А через минуту появился сияющий пёс и продолжил его голосом: – Пока не надоест. Пока не надоест. Да Сириусу надоест только тогда, когда появится новый стоящий повод для шуток и ни минутой раньше! Джеймс переглянулся с Римусом. Эта та особенность их общего друга, за которую они ему очень благодарны в такие моменты, когда просто хочется впасть в тоску, грусть и печаль как сегодня. Сириус своими глупыми насмешками и неуместными подолами на деле показывает, что даже в таких ситуациях, что бы не случилось можно взглянуть на всё со стороны и просто усмехнуться. Понять, как это мелко, и всё это не так уж и важно, и просто пойти дальше. Порой, правда, нестерпимо хочется ему дать с размаху в глаз, потому что кажется, будто этот эгоистичный гад не хочет понимать тебя. Или не может понять. Но несколько лет близкой дружбы давно научили их, что это не так. Сириус прекрасно все понимает. Никогда он не перейдёт ту тонкую грань, когда приятельское подшучивание превращается в жестокое безразличие. Ему можно доверить любые сокровенные тайны. Он не предаст и не обидит. Подставит крепкое плечо по первой необходимости. За близких людей он готов, не раздумывая бросится в бой, и порвать кого угодно. Пока Джеймс размышлял про особенности характера Сириуса, про их дружбу, Римус, стоящий с ним рядом, успел легко взмахнуть палочкой и сделать то, что действительно способно вызвать искреннюю радость. Гордость за кого-то другого, когда видишь, что у человека получилось, то, что он давно хотел, к чему давно стремился. Улыбаясь, закрыв рот рукой, Джеймс перекидывал удивлённый взгляд со своего товарища на его нового, такого долгожданного телесного Патронуса. Огромный волк. Конечно. А что же это ещё могло быть? Хотя Джеймс успел подумать и про лань Эванс, которая как обычная маггловская простуда так упорно заражала Патронусы окружающих. Римус довольный, поистине гордый собой, немного смущающийся, показал рукой на мерцающего зверя, которой стоял перед ними и нетерпеливо бил хвостом. Теперь появилась возможность, и подколоть Сириуса. Ведь если шутку поняли те, кому она предназначалась – то это хорошая шутка. А если друзья способны поддержать твою хорошую шутку – то это хорошие друзья.