***
К полудню дел стало немного меньше. Часть своих обязанностей Адриан успешно свалил на сослуживца. Тридцать второй кричал ему, убегающему по коридору, вслед очень много неприятных вещей. Пускай, лишь бы не сдал другим то, что Шестнадцатый страж прохлаждается с наследным принцем на природе, пока остальные работали за него. Только самого Ада это мало волновало. Небольшой ускоренный рейд по южному крылу замка, только для того чтобы заскочить переодеться в менее броскую одежду, и тайком пробраться на кухню, дабы стащить оттуда несколько фруктов, свежей выпечки и бутылку запечатанного сока. Ад привычно собрал всë в корзинку для пикника, прикрыл сверху пледом, и уже направился к выходу, как столкнулся лицом к лицу с кухаркой. Странная старая леди, которая не только не очень жаловала детей, но и ненавидела, когда эти дети таскали что-то с кухни без спроса. Единственные, кто смог растопить еë старое ледяное сердце — это молодые наследники, в особенности Рин, вечно ошивающийся на кухне с желанием перемешать всë съедобное и назвать это шедевром кулинарии. Встретившись с кухаркой бабушкой Шибó, Адриан остолбенел на несколько секунд, предчувствуя, что мог неплохо отхватить скалкой по загривку. Спрятал корзину за спину и улыбнулся так прелестно, как только умел. Но вместо брани, старая леди с кряхтением прошла по кухне к своему рабочему месту. — Зонтик не забудьте, сегодня дождь будет. Адриан остановился в пороге кухни, удивлëнно глянул на старушку через плечо. Ему всегда казалось, что старуха Шибо лояльно относилась только к наследникам и только с ними могла разговаривать как с людьми. — Не забуду, — кивнул Адриан и поспешил ретироваться, пока женщина не передумала. Шестнадцатый прибыл на место встречи чуть позже, чем рассчитывал. Рин стоял у пышных цветочных кустов, одетый в самую простую одежду, больше похожую на ту, что носили стражники под верхним слоем брони. Но даже в простой одежде в движениях принца проскальзывали элегантность и сдержанность. Рин шмыгнул носом, пнул камень и, с хрустом выпрямившись, едва не споткнулся о выступивший кирпич в кладке мощëной дорожки. Кажется, с элегантностью сильно повременили. — Заждался? — Адриан улыбнулся, склонив голову на бок, чтобы взглянуть в глаза собеседника. — Прости, я не рассчитал время. Можем отправляться. — Да уж, тебя дождëшься! Я думал, что не придëшь, — в ответ ухмыльнулся Рин. Страж протянул Рину руку, облачëнную в тяжëлые перчатки с металлическими вставками. Наследник с досадой оглядел неудобный, но очень необходимый атрибут одежды всех стражей, желая сбросить с возлюбленного тяжкую ношу бремени стража. — Я сниму их, когда выйдем из замка, — постарался заверить Ад и повëл парня вперëд. — Мы на наше место, да? — Само собой. — Ты же предупредил там всех? Иногда Рину казалось, что погулять с ним — та ещё морока для Адриана, учитывая, что чаще всего для совместных прогулок вне территории замка им приходилось вымаливать разрешение у опекунов. Иногда, в такие случаи как сейчас, они хитрили и просто сбегали, не сказав никому. Рин понял это по глазам своего стража, который лишь загадочно ухмыльнулся. — Предупредил. Но не сказал, куда мы пойдëм, — с ухмылкой произнëс страж. Адриан послушно кивал на любой вопрос возлюбленного. С самого детства он чаще всего слушал: лепета Рина хватало на них двоих, а то и на троих, вместе с Юкио. Он столько болтал, что юному стражу казалось, будто Рин очень глупый — кто ж рассказывал свои секреты едва знакомому, тем более демону? Ответ оказался очень простым. Рину было ужасно одиноко, и взрослые совсем его не слушали. — Давай мне корзинку, я сам понесу! — это было не просьбой, а скорее указом — Рин тут же перехватил корзину с едой из рук Адриана. Они вышли через вход для прислуги, выходящий в сад — в стене, между лозами плюща, давным-давно сформировалась дыра, через которую спокойно мог просочиться худенький ребëнок. Когда-то в детстве они сбегали через эту дыру в стене, чтобы прогуляться по прилегающему к замку прослеску. К сожалению, они выросли и больше не могли пролезть на свободу через дыру между лозами плюща. Но зачем пролезать, когда можно перелететь? Адриан подошëл к Рину сзади и нежно обнял его поперëк груди. А в следующую секунду они вспорхнули в ввысь достаточно, чтобы перелететь и без проблем опуститься на траву за стенами изолированного замка. Крылья Адриан обнажал не часто, лишь для практического применения или по тому что привередливый принц захотел полетать над землëй пару минут, возомнив себя птицей в небесах. Кожаные, большие, они могли бы обнять Рина полностью, спрятав его в тëплый кокон, как гусеницу. А Рин обожал, когда Адриан выпускал крылья. Лёгкий ветер в тëмных волосах, замирание сердца и красивые виды на бесконечно зелёные поля и леса — вот, что дарил ему Ад, подхватывая под руки и взмывая в небо. Именно этот пейзаж он не мог себе позволить увидеть бескрылый наследник короля Геенны. — Я тоже хочу крылья, — в очередной раз фыркнул наследный принц, опускаясь ногами на притоптанную землю. Раньше они пролезали сквозь дыру в изгороди, но. И это, признаться честно, чертовски нравилось принцу, а потом, из-за выросших габаритов, пришлось искать альтернативные способы переправы. — А ещë посмотреть на звëзды… может останемся здесь и после заката? — Но зачем нам звëзды, ты и сам как звезда- ой, нет, не так! — Адриан осëкся, замолчал, а затем с заиканием попытался снова: — То есть, ты и сам как звезда, у тебя такой мягкий свет… о, дьявол, забудь пожалуйста! Крылья исчезли так же неожиданно как и появились, а Адриан вжал голову в плечи. Лицо горело, кончики ушей полыхали — какую же дурость он только что сморозил! Почему у Рина так легко получалось говорить непристойные милости, а он не мог связать и двух слов? Ни флирта, ни комплимента не получилось. Сосредоточившись на развязывании шнуровки на перчатках, Адриан попытался отвлечься от смущающей неловкости. Мягкий смех Рина слегка развеял обстановку, принц нежно огладил плечо своего верного друга. — Нет, Адри, не забуду! Адриан покрывался багряным румянцем всë стремительнее, но не пытался оградиться от чужих прикосновений, как делал это раньше. Рин нахмурился, взял его руку с заевшим ремешком на перчатке и растегнул его. — Слушай, может тебе и не нравится, но я ценю тебя такого. Беззаботного, ляпающего милые неуместные глупости — живого. Я люблю тебя, Адриан, а не ту бездушную машину, что рубит экзорцистов. — Наследный принц свободно снял с него перчатку и проделал то же самое со второй, освободив руки возлюбленного от кожано-стального плена. Он громко посмеялся от смущëнного лица Ада. — Поможешь мне разложиться? Щëки стража заалели сильнее от смеха юного принца. Такого искреннего и радостного. Молодому Господину приятны даже такие убогие комплименты. Рин невероятный человек. А уж от похвалы в свою сторону он и вовсе растаял, неловко потирая покрывшуюся красными пятная шею. Адриан обожал этого ребëнка больше своей жизни. Под деревьями не ощущалось жары так же сильно, как в душных стенах замка. Между деревьями гулял ветер, развивал волосы и одежду юношей, создавал приятную музыку леса — шуршание листьев. Они вместе растелили плед под деревом почти у самого обрыва: отсюда открывался просто невероятный вид на море, город почти как на ладони. Маленькие люди бегали от дома к дому, игрушечные корабли стояли в порту, некоторые поднимали паруса и уходили в море, становясь совсем крошечными. Как игра их детства, когда Рин возомнил себя героем-принцем, спасающим прекрасных принцесс из лап семиглавого чудовища. К сожалению, достойных девочек в замке не сыскалось, чтобы их спасти, поэтому Рин спасал с дерева, окружëнного розовыми кустами, Адриана. А что? Некоторое время Рин и вовсе считал его девочкой! Ад, собственно, не был против никогда. Всë, что делал и придумывал его молодой Господин было интересным и захватывающим. А уже потом опасным. — А ты одолжил с кухни самые вкусные пирожки! Вот же здорово — Рин вытащил из корзинки свëртки с едой завалился спиной на мягкую подстилку. Пирожки с мясом, несколько тарталеток и фрукты. Всë как он любил. — Тут ещë чай травяной или сок, что захочешь, — Адриан достал со дна корзины большой термос и две кружки. — Погреб теперь закрывается на ключ. В прошлый раз, когда тебя увидели несанкционированно пьяным, Хозяину это не понравилось. — Ой, да кого это волнует. Подумаешь, нажрались мы с Юкио один раз — как будто никто кроме нас не пьëт! И вообще! Почему мы должны блюдить запрет на пьянство, когда все остальные в замке клали хер на правила? — Блюсти. — Что? — Блюсти, Рин, — Адриан сказал чуть громче, сожалея, что случайно прервал. — Правильно будет не блюдить, а блюсти. — Какой же ты всë таки умный, но я так и планировал, — Рин рассмеялся, раскинувшись на подстилке. — Кстати об учëбе. Сегодня сто-олько задали мне, — наследник подложил ладони под голову и уставился в лазурное небо, продолжая болтать: — там только учить-учить и ещё раз учить! А я все равно забуду все через пару дней! И вот в чем смысл?! — Мечом махать может каждый дурак, Рин, — заметил Адриан, — головой тоже нужно уметь работать. — Ещё и спина болит после того дурацкого жесткого стула… — простонала жертва ученических будней и с наслаждением потянулась. — Но хватит обо мне! Как твой день прошëл? Страж поставил кружку и замер на мгновение. Сколько бы лет не прошло, Адриан всегда будет затрудняться ответить что-нибудь о себе. Как у него дела? Да как у обычного стража — работа, задания, рапорты, отчëты, тренировки с восхода до заката. Но всë это не будет интересно его принцу. — Я сегодня на полигоне колонии 58, пока воспитателей не было, видел кролика. Серого такого, мягкого — дети нашли, решили поиграться. Накормили его и отпустили через стену, — пожалуй, это достаточно значимое событие, чтобы рассказать. Но потом Адриан помрачнел. — Столько детей… большая часть из них полукровки. Они даже не понимают, что их ждëт в будущем. Один из лучших стражей Обители посмотрел на свою исписанную шрамами ладонь. Шрамы на спине болели на погоду так, что приходится обращаться к медикам. Если бы не Рин, он бы, возможно, ожесточился так же сильно как Шестьдесят пятый. Но сейчас он испытывал к рекрутам сострадание и сочувствие, как демон, который прошëл через все тренировки. Хоть Рин и знал, что жизнь за стеной далеко не такая солнечная и простая, как у него, но все равно любил слушать истории Адриана. Каждый раз замечал, когда тот начинал отходить от темы, предпочитая рассказывать принцу мягкие истории и описывать природу, а не углубляться в детали и кровавые подробности побоищ. Но и никто не был против — им обоим так спокойнее. — Надеюсь, что он нашëл свою семью. Кролик. Он выглядел таким испуганным, наверное, потерялся. — Я бы хотел посмотреть на него… Так давно не видел животных… Мне кажется, они все меня боятся, — улыбка не сползала с усталого лица принца. Рин перелëг головой на колени своего стража, пока Адриан осторожно поглаживал тëмные волосы, устремив взгляд далеко за горизонт. — А представь, что там, на горизонте, появится огромный корабль! — развернувшись боком, принц взял в руки чашку с чаем и сделал маленький глоток. Только чудом не подавился, но продолжил: — на больших белых парусах… Он будет идти на всей скорости к нам! А там… А там множество людей и демонов, которых мы с тобой даже не знаем. Но они… они не враждуют, а плывут к нам как друзья, союзники. Можешь себе такое представить, а? — усмехнулся принц, вглядываясь в горизонт, где небо сливалось с тихой морской гладью. Ему хотелось верить, что если смотреть так долго, то эта мечта сбудется… Но, как обычно и бывало, воображение Рина играло с ним в злые шутки — вместо корабля на горизонте появилось большое серое облако, из-за чего он тяжело вздохнул. Люди и демоны подружатся и приплывут на одном корабле? Звучало как сказка, которой никогда не суждено сбыться. Демоны ненавидели всë живое, а люди ненавидели всë, чего боялись. Это замкнутый круг, из которого просто не существовало верного выхода. Единственное, что они могли увидеть — это корабль с очередной партией завоëванных рабов, часть из которых до конца жизни будет работать без продыха, а часть — в утиль. На мясо. — Я бы хотел быть рядом с тобой в этот день, — поддержал его мечты. Грубая и прохладная ладонь стража погладила щëку Рина. Юноша с голубыми глазами и несбыточными мечтами — звучало как отличное описание для принца. Он почесал Рина за острым ухом и погладил изгиб нижней челюсти, подбородка. — У тебя вечером есть дела? Кажется, сегодня будет дождь, а я не люблю ночевать один в грозу, — Рин осторожно положил свою руку на ладонь Ада и сжал ее, — а ещë, когда за окном тучи — на улице слишком холодно. Я могу замёрзнуть и заболеть. — Вы такой привередливый, молодой Господин, — наигранно строго ответил Ад, наслаждаясь теплом чужих рук на своих ладонях. — У меня- Приблизившись к лицу Адриана, Рин осторожно облизнул его за щеку. Горячий язык оставил мокрый след на щеке и заставил сердце Адриана на секунду остановиться. О нет, он никогда к этому не привыкнет! Рин лишь дразнился, неожиданно нападая с приступами нежной тактильности, от которых сердце стража болезненно сжималось. Адриан подтянул Рина, усадив к себе поближе, крепко обнял за талию. И в таком же нежном порыве коснулся влажными губами щеки Рина, почти невесомо. Щëки лишь немного заалели, в отличии от красных кончиков ушей. За одним последовало ещë несколько лëгких поцелуев на лице и шее Рина. О, он готов был расцеловать каждый дюйм этого прекрасного демона, лишь бы ему позволили, но ограничивался открыми частями тела. Словами всегда умел выражаться только Рин. Адриан предпочитал показывать, а не говорить — на практике Рин понимал куда больше. А принц до безумия любил ласкаться с ним, ведь Ад всегда был аккуратен и предельно осторожен со своим молодым Господином — боялся даже лишний раз ущипнуть его или слегка прикусить, не спросив разрешения. — Ад, ты снова красный как клубника, — тихо произнёс брюнет, открывая глаза и направляя пристальный взгляд тёмных зрачков прямо на возлюбленного. — Люблю клубнику… ты слишком слабый, возбуждаешься как одного лëгкого поцелуя. — Единственная слабость, которой я не могу сопротивляться — это ты, — в порыве нежности выдал Адриан, почти не запинаясь. Прогресс! Ещë немного и он сможет говорить комплименты в трезвом сознании, а не в порывах огромной и необузданной нежности. — Чëрт, мне жарко! — воскликнул Рин и снял с себя рубашку, откинул в сторону. Щëки принца алели, в груди медленно разгорался пожар необузданной любви, который терпеливо выжидал своего часа столько времени, что становилось больно. Адриан невольно сглотнул. Обнажëнное идеальное тело принца будоражило не только плоть, но и душу. Ни единого шрама, аристократично бледная мягкая кожа. Адриан провëл холодными пальцами по выступающим позвонкам, обходя каждый из них. А затем перевëл руку на бок, ласково сжимая крутые мышцы под кожей. — Играешь с огнëм, молодой Господин… — Сколько раз я просил не называть меня так! Рин ворчал до поры, пока грубые мозолистые ладони его верного телохранителя не опустились ниже и не заставили его высочество сесть поближе. Адриан припал к плечу возлюбленного, выцеловывая слегка влажную от пота кожу. Легонько укусил его за ключицу, рукой продолжал мять за бок и бедро — то сжимая посильнее, то медленно оглаживая, стараясь не оставлять синяков, пока Рин по привычке зажимал рот рукой и старался сдерживать срывавшиеся с губ стоны. На свой собственный дискомфорт в штанах страж, как и всегда, не обращал никакого внимания. Он оттягивал кожу на ключицах зубами до момента, когда она не стала красной с одой и с другой стороны. Ему безумно нравилось чувствовать тепло Рина рядом с собой. Кожа к коже, а не сквозь множество слоëв официальной одежды. — Ты как всегда прекрасен, — на выдохе почти прошептал Ад, оставив долгий поцелуй на губах Рина. — Знаешь, — в перерыве между поцелуями, заговорил Рин, — мне ты тоже нравишься. И я считаю нечестным, — он вытащил край форменной рубашки из штанов и потянул вверх, — что я уже наполовину раздет, а ты всë ещë как капуста! — Чт-, не надо, стой! Адриан не планировал раздеваться самому, но Рин решил иначе. Вбитые за множество лет стандарты поведения не исчезнут ещë десятилетиями — за два года Ад смог свободно снимать только верхнюю одежду и перчатки, что для него уже было подвигом. Тяжëлая форма стражей скрывала его избитое, израненное тело. «Шрамы никак тебя не портят» — часто говорил Рин, но привыкнуть и поверить в его слова всë ещë сложно. Он оружие, кукла войны, которая была создана, чтобы слушаться приказов Хозяина. А такой низшей твари не положено показывать свою слабость. Однако, Ад не сопротивлялся и позволил снять с себя рубашку. Даже не закрылся, оставшись наполовину нагим, только застыл, как испуганный зверëк. Шрамы, множество шрамов — на каждой части его тела шрамы. Грубые и большие, ровные и маленькие, побелевшие многолетние и недавно зажившие розовые, а некоторые и вовсе скрещивались друг с другом. Часть из них должна была принадлежать Рину, но к юному принцу нельзя применять физическое наказание. На спине и вовсе не было живого места, — не все шрамы зажили с последнего наказания год назад. Демоны извращены, применяли освещëнное оружие для пыток себе подобных, чтобы наказуемый почувствовал всю тяжесть своей вины. Рин обвëл каждый шрам на груди саоего возлюбленного, и каждый рубец на его теле причинял душевную, почти физическую боль его собственному. Первого наследного принца ни при каких обстоятельствах не должны были подвергать физическим наказаниям, но если проступок выходил за рамки дозволенного, доставалось Адриану. Мальчик-слуга не мог ответить, не мог закричать или заплакать, не мог даже пожаловаться, пока его хлестали за проступки другого человека. Рин ощущал каждый удар по спине его друга в десять раз больнее, а затем тысячи раз извинялся за то, в чëм не был виноват. Пока его страж продолжал улыбаться и успокаивать своего молодого Господина. — Я столько раз говорил и ещë раз повторю: я люблю тебя любого, Адри. С шрамами, с ранами, твоë тело всë ещë очень слаженное и крепкое. Мне нравится. — Только ли… из-за этого? — былая уверенность растворилась в неловкости, Адриан едва мог говорить из-за отдышки. — Или есть что-то ещë? — Конечно же мне нравится всë-всë, что ты ожидал услышать? Не зная куда себя деть от смущения, Адри резко припал шее возлюбленного и, не расчитав силы, прокусил кожу. Ранки совсем маленькие, сочившейся крови едва хватило бы на полноценную каплю. — И-извини, я не хотел, — он сцеловывал ранки от собственных клыков. — Ах… — в ответ простонал Рин. Пока Адриан покрывал шею принца короткими поцелуями, руками растëгивал пуговицу и ширинку чужих брюк. Рин нетерпеливо ëрзал в ожидании более активных действий, но партнëр медлил. Всë ещë холодные руки обвели выступающие тазовые кости, бëдра, медленно, почти играючи приближаясь к паху, к резинке трусов. Но не оттянул их. Вместо этого опустился ниже, проводя пальцами по возбуждëнному стволу прямо через ткань, задерживаясь на головке. Медленно, сам едва сдерживаясь. Рин припал с новым требовательным поцелуем, прижался ближе, касаясь обнажëнной кожей кожи друга. — Прекрати, — горячо шептал Рин, — прекрати меня дразнить. Пожалуйста… — Вы никогда не славились самообладанием, — иронично подметил, сцеловывая новый стон с губ Рина. Однако, наследник не собирался сидеть без дела: он так же опустил руку к низу живота Адриана, обвëл его пальцами, слегка сжал, лишь бы поддразнить. На касание к собственному члену Адриан отреагировал коротким выдохом-стоном и дрожью по телу. Почти больно. — Сам уже на пределе. — Чем дольше тянем, тем слаще конец, правда же? — хмыкнул Ад, припоминая их последнее уединение. Методом проб и ошибок он понял, что лучше передержать, заставить партнëра ждать разрядки, а не давать всë сразу. Чем дольше скапливалось возбуждение внизу живота — тем ярче будет оргазм. Конечно же, Ад не будет заставлять своего принца хныкать от перевозбуждения, он не настолько жестокий. Но провести сеанс подольше, — насколько уж хватит его самого, — он в состоянии. — Но ты ведь очень хороший мальчик, правда? — страж говорил мягко, выцеловывая щëки принца. — Я помогу, но тебе нужно быть чуть более терпеливым. Справишься? Получив кивок, Ад чмокнул Рина в лоб и продолжил задуманное. Влажное бельë стянули с возбуждëнной плоти, проходясь контрастными прохладными пальцами по обнажëнной горячей коже. Отклик не заставил себя ждать. — Сменим позу, чтобы было удобней, — предупредил, после чего аккуратно уложил разомлевшего в предвкушении Рина спиной на плед. — Я люблю тебя, Адри. Приятно осознавать, что принц доверял ему всего себя, настолько, что никогда не задумывался о том, что Адриан мог сделать ему больно — знал, что это невозможно. Ад до безумия обожал своего юного Господина и ни за что в жизни не причинил бы ему вреда, даже во время страстных ночей. Пока грудь принца покрывалась влажными поцелуями, свободная рука Ада гладила и стимулировала стояк — то возьмëтся за него, то вновь оставит, чтобы погладить, помять бока или внутреннюю сторону бедра. Поцелуями он медленно спустился до живота. — Я тоже тебя люблю, — с придыханием ответил страж, прикусывая кожу под рëбрами. — Больше собственной жизни. Стоны Рина были отличным сигналом к действию. Аду невероятно повезло, что его возлюбленный — очень эмоциональный юноша, его можно читать как открытую книгу. Стоны, дëрганные движения словно от электрического импульса — всë это помогало понять как лучше подступиться, чтобы помочь справиться с возбуждением как можно лучше. Влажный язык прошëлся по стволу от основания до самого кончика, захватывая его губами, собирая языком солоноватую жидкость предэякулята. Ад принялся посасывать. Рина же такой расклад не устраивал. Его бесило, что Адриан часто забывал о своëм собственном комфорте или удовлетворении в угоду молодого принца. А уж когда он узнал, что Ад спускал остатки напряжение не с ним в покоях, а уже в общей душевой, то и вовсе пришëл в ярость. Нет, ну что это за ненужное самопожертвование каждый грëбанный раз? Вот и сейчас Рин не хотел оставаться в стороне, хотел действовать активно, возможно, оседлать бëдра этого статного красавца… — Адри, подожди, давай поменяем позу… — Рин завëл длинные пепельные пряди за длинное ухо возлюбленного у своих ног, на что тот, не долго думая, хлопнул по ладони принца, а заодно резким движением заставил того лечь обратно на спину. — Не мешай мне делать тебе минет, — хоть лицо демона залилось краской, голос был твëрдым и уверенным. Не смотря на собственный болезненно тянущий клубок возбуждения в паху, Ад не собирался останавливаться на половине пути. — Обо мне потом. Вот и всë, что он мог сказать о себе. Рин всегда был в его приоритетах на первом месте. Как же это его бесило, как же! Самоотверженный когда не надо, он не поддавался ни на какие уловки, засранец. Адриан времени не терял и захаватил губами головку, обходя еë мягким и тëплым языком по контуру. Одной рукой помогал, придерживая ствол, а второй почëсывал живот и бëдра, подбавляя жару в их страстную сцену соития. Рин дëргался от мелких импульсов, хотел свести бëдра вместе, но ему не давали. Что ж, стоило перейти к более эффективным средствам. — Адри-и, — сладко простонал Рин, имитируя интонацию настоящего суккуба, — ты снова всë перетянул на себя! А мне, может быть, тоже хотелось сделать тебе приятно, — он откровенно захныкал, пытаясь подавит дрожь в бëдрах. — Я не хочу снова… кончить раньше тебя. Давай вместе. Мы же пара в конце концов! — Рин жестом попросил придвинуться ближе и утянул Ада в чувственный долгий поцелуй. Музыка для ушей. Рин редко бывал таким слабым и открытым, действительно обнажëнным. Никто не видел молодого принца так извивающегося в чужих руках, выстанывающего чужое имя, краснеющего от нежных ласк. Эта относительно новая сторона тоже была частью Рина, которая очень нравилась его верному стражу. Поцелуи с принцем кружили голову. Горячие, долгие, нежные и чувственные, они разжигали в животе у стража тлеющие угли, заставляли полыхать бушующее пламя страсти. Ох, ну как он мог отказать, когда его любовь так просила? Разве в силах он не подчиниться господину своего сердца? — Вы такой капризный, — наигранно устало пробормотал Адриан, будто ему в тягость снова менять позу и перестраиваться. — Раз хотите поучаствовать, попробуем вдвоëм. Вжи-ик! — ширинка на форменных штанах разъехалась. Адриан действовал быстро, не очень-то аккуратно по сравнению с Рином. Но теперь они сидели друг напротив друга, почти вплотную — могли соприкоснуться лбами, дышать одним горячим воздухом. И два члена рядом, набухшие, с красными кончиками. Один прямой и вмещающийся в ладонь, второй — чуть изогнутый, длиннее. У Ада на несколько сантиметров было длиннее. Смешно с разности в размерах было первые несколько раз. Затем смех сменился на страстные задержки по вечерам. Адриан взял чужую ладонь и положил еë так, чтобы она смогла обхватить оба органа стразу, а сверху взял своей — холодной, с длинными грубыми пальцами. Он шумно простонал на выдохе, касания мягких пальцев Рина до ужаса приятны. Рин прильнул к нему настолько, насколько позволяло положение, обнял за шею и впился в неë кусачим поцелуем, обнажив свои едва заметные клычки. Перевозбуждение давало о себе знать, скапливаясь мучительной сладкой болью в паху, — они ходили по тонкой-тонкой грани, рискуя сорваться на крик. — О-отлично, — теперь и сам Адриан дышал чаще и глубже, стараясь не кончить от одного движения. — Теперь вверх и вниз. Сначала медленней, потом б-быстрее. Удержаться было сложно, но Рин старался. И пока они наращивали общий темп, притираясь к друг другу, Ад вновь поцеловал своего принца в губы — долго, страстно, стукаясь с ним зубами, непроизвольно кусая за губы, но искренне, от всего сердца. И принц отвечал своему телохранителю со всей возможной нежностью. Чем быстрее двигались их руки, чем больше они сливались в одно единое существо, тем горячее становилось. Рин с удовольствием сцеловывал едва слышимые стоны Адри, вылизывал его припухшие от укусов губы, сжимал пальцы на обоих стволах, буквально выдавливая из своего стального стража стоны слаще, громче, которым тот не мог сопротивляться. Адриан таял под его руками, дрожал всем телом от того, как умело Рин мацал его за плечи, как прикусывал кожу на шее и сжимал пальцами волосы на затылке — он готов был поклясться, что если бы Рин приказал, он бы на месте растаял, словно пломбир под июньским солнцем. — Когда-нибудь настанет день, и я заставлю тебя застонать во весь голос, — вполне серьëзно заявил Рин, впиваясь с новым поцелуем в истерзанные губы своего дорогого любовника. Что ж, он будет ждать этот день с невероятным рвением. Всего несколько толчков руками, и Рин запрокинул голову в сладком изнемождении. Его бëдра задрожали, дыхание сбилось, а сам Рин навалился на партнëра, пытаясь отдышаться после достижения совместного оргазма — первого за долгое время. Адриана хватитло не на дольше: он содрогнулся следом за принцем, тяжело и хрипло восстанавливая дыхание. С минуту им понадобилось отдохнуть, перевести дух после обильного оргазма — длительный перерыв сказывался на выносливости обоих юношей. Адриан поддерживал Рина в вертикальном положении, чтобы они оба не упали и не размазали по одежде и телу всю сперму — в противном случае им понадобился бы душ намного раньше, чем планировалось. Ад дотянулся до корзины и вытащил оттуда салфетки, принявшись насухо вытирать сначала Рина, потом себя. — Чëрт, опять придëтся брюки застирывать, — проворчал, пытаясь стереть белую жидкость со своих штанов. Впрочем, замызганные брюки были совсем мелочной платой для горячего времяпровождения с принцем. — Тебя, как всегда, заботят подобные мелочи, — хрипло хохотнул Рин. Он не дëргался и позволял себя обтереть, лишь только после этого принц подтянул и застегнул свои королевские, так и не запачканные брюки. Прохладный ветер щипал мокрую от пота кожу, и Рин поспешил натянуть рубашку. Адриан сунул ему в руку крышку термоса, доверху заполненную ароматным тëплым чаем. — Чтобы обязательно всë выпил, — строго сказал Ад. — Я не выпью столько, блин… — капризно заворчал Рин, а затем принюхался. — Хотя… Пахнет вкусно. Ты заварил малиновые листья? — Этот слуга прекрасно знает, как ты любишь, — Адриан тихо засмеялся, вдыхая сладкий запах деревьев и их спелых плодов. Сам страж поднялся с пледа и хорошо потянулся, похрустел всеми позвонками. Холод никак не мешал, наоборот, закалял привыкшего к любым условиям демона. Без рубашки, без своей главной защиты, с распущенными волосами — таким он представал только перед Рином. Позволял себе быть рядом с ним человеком, а не просто машиной для убийств. Адриан стоял почти у самого края, глядя на море. Рин с удовольствием глядел на широкую мускулистую спину, усыпанную шрамами, за которую было так приятно спрятаться в детстве и в подростковые годы, о которую он всегда мог опереться. Адриан был для него не просто другом и телохранителем, но и опорой, благодаря которой молодой принц до сих пор не умер от тоски в этом элитном курятнике, именуемом Обителью дьявола. Заброшенный сад прямо на утëсе, которым никто не занимается, стал отличным секретным местом для принца и его свиты. И отличным местом для тайных свиданий. Адриан помрачнел — когда-нибудь им придëтся завести этот разговор. Серьëзный и очень болезненный. Стоило ли портить прекрасный вечер? — Мы возвращаемся с закатом? — праздно поинтересовался Рин. — Да. Дождëмся и отправимся обратно. Я обещал вернуть тебя до полуночи. Адриан оставил разговор до лучших времëн. Снова. Только он хотел вернуться и провести остаток вечера в объятиях своего принца, как внимание привлекло нечто другое. Что-то не так. Демон присмотрелся и понял: над городом возвышаются несколько новых, широких чëрных столбов дыма. Тянуло гарью. Что-то случилось в городе?Экстра I: Пикник у обрыва (18+)
13 февраля 2024 г. в 18:40
Примечания:
Как и сказано в названии, часть является Экстрой, то есть главой, где развиваются отношения между персами, а не сюжет. Здесь автор наслаждается нежностью своих отп, так что если вы за сюжетов - вам в следующую главу 👉
После революции Геенны демоны принялись жадно поглощать человеческие жизни. Но помимо людей, в Ассии довелось жить и полукровкам — людям, в чьих жилах текла кровь и людей и демонов. В тех, кому посчастливилось родиться в этот мир и не стать объектом экзорцизма, демонические гены дремали, ждали своего часа. Кто-то уже и думать забыл о своих предках, кто-то не хотел вспоминать страшное прошлое своих прабабушек и прадедушек, но от правды не сбежать.
Среди людей всегда были спящие демоны.
В новом мире всë обстояло совершенно по-другому: человеческих дитëнышей, если им позволяли вырасти и повзрослеть, обычно забирали в рабство, продавали на открытых чëрных рынках или же сдавали на скотобойню как особенно ценный товар. Но вот если обнаруживали демонические гены… тогда мальку могла быть уготована совершенно иная участь.
Армия легиона Сатаны.
Малышей-полукровок, совсем ещë юных и зелëных, свозили прямиком в колонии строгого режима, где из них в ближайшие годы собирались ваять полноценных солдат — пушечное мясо без имени и собственного сознания, готовое в любой момент отдать свою жизнь за Господина.
В каждой такой «колонии» собиралось не больше сотни ребятишек. Каждому из них присваивали номер, который в последствии должен был стать для ребëнка именем, кличкой, званием и всей его сутью. Им позволялось иметь только собственный номер, единственный личный и абстрактный предмет, который всë ещë мог всецело принадлежать только ему одному. Всë остальное — воспоминания, имя, личность и даже собственное имя, — больше не являлось его частью. И «няньки» в таких колониях хорошо старались, чтобы воспитать из маленьких прелестных куколок остро жалящих, беспощадных и бесстрашных ос.
В непосредственной близости с замком как раз существовала подобная колония — там с особой жестокостью подготавливали служителей для Обители Сатаны, отбирали самых талантливых и самых неудачливых, кто проиграл в генетической гонке. Поговаривали, что особенно крепких и сильных мальчиков во дворец забирали люди в форме и больше их никто никогда не видел.
Адриан иногда посещал колонию 58 по просьбе еë содержателей. Шестнадцатый страж был примером для подражания, почти идеальным стражем, если бы не общение с наследным принцем, сильно погубившим его становление той самой «осой». Адриан улыбался детям, редко что-то говорил не по по делу и в основном помогал в тренировках. У него никогда не было права голоса, а тем более возможности помочь малышам, которых сам неоднократно привозил в колонии для взращивания бойцовых бешеных собак на убой.
Возвращаясь в замок с привычным спокойствием и отрешëнностью только через сутки, Адриан вспомнил, что обещал принцу встретиться и отправиться на пикник. Обещал ведь! И не собирался отступать от своих слов.
Поэтому, когда Адриан принëс принцу утреннюю почту из стратегического крыла, среди всеобщей кипы нужных-ненужных бумаг, скрывалось письмо без гербовой печати, подписанное не очень аккуратным, но старательно выведенным почерком.
— Прочтëте как будет время, молодой Господин, — с загадочной улыбкой сказал страж и за неимением времени вылетел из кабинета как можно скорее.
Рин, с зажатым в зубах сэндвичем, который не успел дожевать за завтраком, — он снова проспал из-за отсутствия живого «будильника»! — откинул в сторону скучные бумажки и потянулся к письму без гербовой печати. Подписанное как «для Принца моего сердца» вышло из-под руки Адриана, об этом даже не стоило сомневаться. Содержание его было совсем непонятным для обычного человека, но вот для Рина — очень даже. Будучи ещë совсем маленькими друзьями, они создали свой алфавит шифров, в который был посвящëн разве что второй принц, Юкио. Для того, чтобы обмениваться мнением и мыслями, переписываться о своих важных, детских делах так, чтобы их никто не понял и не смог обругать. В будущем этот язык пригодился как нельзя лучше и стал символом их, Рина и Адриана, любовных переписок.
В письме говорилось немного, лишь извинения личного стажа своему господину и скромное приглашение на свидание. Рин с улыбкой читал нежное признание и приятные слова в закорючках вместо букв, прижал бумагу к груди и понял, как же скучал по своему спасителю от вечной серой скуки стен отцовского замка. Наследный принц быстро отсортировал всю пришедшую почту, потратил какое-то время на заполнение недостающих бумаг, которые не досдал ещë вчера и решил, что на этом хватит на сегодня. Он выбросил письмо Адриана в разожжëный камин и с чувством выполненного долга отправился в комнату.