Bloody Roses: Под Колпаком

В комнате Чанбина и Хёнджина (хотя сейчас и её придется переименовать) царил хаос и суматоха, потому что её хозяин наконец вернулся с летних каникул. Причем, одним из последних. Но спешить в Чанми он не видел смысла, тем более, что дела семейные были куда важнее учебы. Чанбин хлопал дверцами шкафа, одна из которых каждый раз ударялась о тумбу. Это и непонятное зудящее чувство, с которым Джисон сегодня проснулся, возымели определенный не совсем приятный эффект. — Хён, да сколько можно! Тумба со всей силы врезалась в угол, не без помощи раздраженного Джисона, и Чанбин глянул на это действие через плечо с долей непонимания и жирным вопросом в глазах. — Чем она тебе помешала-то? — положив стопку одежды на полку шкафа, он снова закрыл дверцу. — Зачем ты закрываешь его каждый раз, если ещё не закончил с вещами? Раскрой и складывай спокойно. — Да я каждый раз забываю. — Чанбин неловко почесал затылок, и от его виноватого вида Джисону стало безумно стыдно за свой порыв. — Что с тобой сегодня? Очередная стопка одежды была вновь сопровождена хлопком дверцы и извинениями Чанбина. В итоге, чтобы больше не испытывать терпение друга, он сел на кровать рядом с Джисоном и уперся руками в колени. — Ну? — Ты очень шумный. — Спасибо, что заметил. Моя бывшая говорила так же. — О-ой. — Джисон скривился, будто потрогал чужое грязное белье, а не представил своего друга голым в постели с кем-то. Пускай даже на мгновение. — Извини, я представил. — Э-эй, Хан-щи. Это Лино-хён тебя так испортил? — с легкой насмешкой спросил Чанбин. — Скорее всего. Он и не такое умеет. — Я теперь тоже представил. — Ловко увернувшись от кулака Джисона, Чанбин усмехнулся. — Всё, успокойся. Так что всё-таки случилось? — Не знаю, хён. Просто с самого утра настроение не очень. — Хм-м. То есть, твоё настроение никак не связано с тем, что мы сегодня идём в Мерло отмечать начало учебного года? — Совсем не связано. — Что ж. Я так и подумал. Пару секунд они молчали, после чего Джисон снова шутливо замахнулся, а Чанбин со смехом увернулся. Подобные перепалки никогда не перестают веселить. — Ой, фух, — отдышался Чанбин и снова сел прямо. — Смешной ты, Хан-щи. И открытый как книга. — С кем поведешься. А я с книгами, вроде как, на ты. — Это хорошо. Но самое главное, чтобы сегодня не было таких же приколов, как в прошлом году после церемонии встречи первокурсников. Джисон тут же нахмурился, вспомнив свое прошлогоднее отравление, и его передёрнуло. Никогда до этого ему не было так физически плохо, поэтому повторять подобное он ни за что не будет. Тем более, тогда он был глупым перваком. Сейчас же другое дело — на втором курсе шутки и глупости заканчиваются. — Нашёл ты, конечно, что вспомнить. — Я тогда чуть на десять лет не постарел, честное слово. Обещал матери, что за тобой прослежу, а тут такое. Ты меня знатно тогда напугал. — Извини, хён. — Опустив взгляд на руки, Джисон покачал головой, осуждая себя самого и свои сомнительные решения в прошлом. Но Чанбин придвинулся ближе, закинул руку ему на плечо и ободряюще пихнул. — Со всеми случается, не забивай голову. Лучше давай решим, в чем пойдешь. Нарядим тебя по последней университетской моде, а? — Снова твой модный приговор? — вздохнул Джисон, но только ради приличия. — Тогда это надолго. — Так. Вставай. И молча следуй за мной. И Джисон послушался. Выбора особо не было, с Чанбином спорить он не хотел. К тому же, глубоко внутри ему это нравилось — чувствовать на себе внимательный и знающий взгляд, подходить к зеркалу и смотреть на своё отражение, пока уверенность растет с каждым поворотом и каждой подаренной себе улыбкой. Таким людям, как Джисон, глоток уверенности в себе просто необходим. Чанбин это знал, поэтому сейчас решительным взглядом осматривал вешалки в шкафу Джисона в поиске чего-то подходящего. Менялись комбинации вещей, в сторону отбрасывалось ненужное, слышно было, как пыхтел и ругался Джисон. Феликс зависал где-то с Хёнджином, поэтому Чанбин справлялся со своей ролью оценщика в одиночку. Ещё несколько изменений и штрихов в виде правильной обуви и подвески на шее, и образ начал играть новыми яркими красками. Джисон с довольным видом отошел от зеркала, и Чанбин заметил, как сияли его глаза. Значит, всё сделано правильно. — Ну, вот. Другое дело, Хан-щи. Теперь ты, по крайней мере, улыбаешься. — Да, спасибо тебе. Знаешь, как поднять настроение. — А то. Про вечер много не думай. Мерло кого надо всё равно прожуёт и выплюнет. С этим ты уже ничего сделать не сможешь. — В этом ты прав. — Качнувшись на пятках, Джисон поджал губы. — Так, ты уже простил Хёнджина? — Хм. — Чанбин ухмыльнулся и отошёл к двери. — Я на него не могу обижаться, уж сильно люблю. Да и Чан-хён мне не чужой человек. Мы как соседи друг другу даже больше подходим, потому что ложимся в одно время. Он, кстати, даже не ворчит, когда я прошу посидеть на ногах, пока я пресс качаю, представляешь? Джисон слабо улыбнулся и кивнул. — Единственное, что меня напрягает во всей ситуации, это Чан и Лино, — продолжил Чанбин. — Они никогда не ссорились. Не знаю, что могло произойти, но такое впервые. Я за них переживаю. — Я тоже. Но лучше не лезть в это. — Да, наверное. Тебе виднее. Чанбин ещё раз кивнул, и они распрощались до вечера. Джисон грузно опустился на мягкую кровать, свесив ноги в туфлях, и прикрыл глаза. Перед глазами сразу замелькали картинки, а рука невидимой нитью стала снова тянуться к пузырьку с таблетками, спрятанному в прикроватной тумбе. Когда-нибудь ему, либо Лино, либо обоим вместе придётся рассказать друзьям о том, что произошло в ту роковую ночь. Но пока ни у одного нет ни желания, ни сил проживать всё заново. Лино сегодня был весь день в универе, одни семинары и практики — нелегка доля выпускника. По крайней мере, так будет первое полугодие, потом, наоборот, учеба пойдет на спад. Феликс с Хёнджином проводили время вместе, хоть и неизвестно где именно. Сынмин посвящал себя драмкружку, а Чан, по словам Чанбина, пропадал в библиотеке. Каждый был чем-то занят, в отличие от Джисона, у которого сегодня единственный выходной на неделе, не считая воскресенья. Изначально он тоже собирался наведаться в библиотеку, но быстро передумал, так как не знал, будет там Рей или нет. А видеть её хотелось меньше всего, тем более, не будучи готовым к какому-либо разговору. Чанбин сейчас тоже уйдет в местный концертный зал, где проводились репетиции драмкружка, и Джисон останется совсем один. Чего абсолютно не хотелось, между прочим. Поэтому, пока не успел передумать, он очень быстро переоделся в обычную одежду и побежал за Чанбином, который как раз в это время покидал блок. Вместе они дошли до главного корпуса и поднялись на второй этаж, где и находился концертный зал. Внутри было довольно темно, не считая пространства вокруг сцены и непосредственно на ней. Джисон шёл следом и чуть не упал, не заметив образовавшиеся волны ковра. Первый ряд сидений был занят студентами и молодой преподавательницей, которую Джисон почему-то видел впервые. Она смотрела в свой блокнот, параллельно поправляя очки, и когда заметила Чанбина, тут же выпрямилась и поднялась со своего места. — А вот и наш премьер. С возвращением, — она как-то нервно пожала Чанбину руку, и тот по-настоящему покраснел. Улыбка Джисона тут же озарилась пониманием и он с удивлением посмотрел на остальных, которые, по-видимому, ничего не заметили. Ну, или же просто привыкли. Среди сидящих студентов он наконец заметил знакомое лицо, а именно паренька, который однажды поразил его своим необычным исполнением сонетов Шекспира в жанре рэп. — Это Джисон, мой хороший друг, — сказал Чанбин и вдруг притянул его за плечо к себе, при этом улыбнувшись уже более спокойно. — Сегодня он пока просто осмотрится тут, а потом, возможно, присоединится к нашей команде. Получилось только продолжить нервно улыбаться, стоя перед театральными ребятами и преподавательницей. Которая, кстати, тоже пожала Джисону руку, но более спокойно. Видно, она не выстраивает дистанцию со своими подопечными, что не может не вводить в ступор. По виду ей лет 30, сама не так давно была студенткой, это понятно, но для Джисона всё равно такая открытость в новинку. — А где Сынмин-щи, мисс Чон? — спросил Чанбин после того, как стойко выдержал говорящие взгляды Джисона в качестве реакции на его последнюю реплику. — Ему кто-то позвонил, и он пропал за кулисами. Думаю, скоро вернётся. Можете пока присесть. Чанбин, вопреки ожиданиям, сел не на первый ряд с остальными, а на второй. Джисон поплёлся следом, ловя на себе заинтересованные взгляды девушек, которые сидели с краю. Одна из них ещё и обернулась, послав заигрывающую улыбку. Он это, разумеется, ловко проигнорировал. — Что за подстава, хён? — прошептал Джисон, наклонившись. Пока мисс Чон сообщала организационные моменты, Чанбин не сводил с неё пытливого взгляда, при этом вполне осознанно отвечал Джисону. — Я ведь тебе говорил, что на втором курсе обязательно вступают в клуб по интересам. Посмотришь сегодня, гляди и понравится. Драмкружок, кстати, один из самых популярных. — Мне хотелось либо в музыкальный, либо на крайний случай литературный. — Тебе что, литературы на лекциях не хватает? А в музыкальном нужно на инструменте играть. Ты умеешь? — Ну, мучаю рояль время от времени. — Пожалей инструмент и своего парня, для которого он почти священен. — Лёгкий смешок, и шёпот продолжился. — Я же тебя не заставляю. Не понравится здесь — хорошо, выберешь что-нибудь другое. Ну, а если понравится, я уже придумал, кем ты будешь. — Надеюсь, пеньком или деревом, которые просто стоят весь спектакль. — Нет, Хан-щи. Деревом можешь в постели побыть, здесь у тебя роль будет куда важнее. Помнишь этого парня? — он кивнул на того самого, который рэповал сонеты. Джисон кивнул. — Это Джихён, закулисный голос. Если проще, то он не прыгает по сцене, как мы, а читает с листа. Занятие несложное, вот только будет куда интереснее, если его голос будет разбавляться ещё одним. Понимаешь намёк? — Вроде как. — Во-от. Актёр из тебя вряд ли получится, это я уже давно понял. Но вот голос твой может нам пригодиться. В момент когда мисс Чон оторвалась от своей речи и взглянула на Чанбина, он резко повернулся к Джисону и похлопал его по предплечьям, что выдало его натянутые нервы. Это не могло не позабавить. — Ладно, — усмехнулся Джисон. — Я обещаю подумать. — Тебе понравится. Сощурившись, Чанбин заговорщически улыбнулся, но снова смотреть в сторону мисс Чон побоялся. Только когда из-за кулис показался их сосед, Чанбин перебрался через сидящего Джисона и махнул Сынмину, чтобы тот оставался на сцене. Они недолго перешептывались, после чего Чанбин подошёл к краю сцены и наклонился, чтобы его точно все услышали. — Программа на этот год ещё утверждается, так что давайте пока пробежимся по старому репертуару. Ну что, готовы прыгнуть выше головы? Студенты волной одобрительно вскрикнули и тут же поднялись со своих мест, устремившись на сцену. Джисон единственный остался, отчего даже почувствовал себя неловко. Мисс Чон однако присела рядом с ним, за что он был ей благодарен. Так неловкость хоть немного притупилась. Внушающая труппа драмкружка разошлась по разным сторонам и скрылась за кулисами. На сцене остался один Чанбин, который с закрытыми глазами стал читать весьма чувственный монолог. Вначале его голос был тихим, едва можно было уловить слова. Но он становился всё тверже и увереннее, а к концу вовсе перешел в отчаянный крик. Джисон даже рот раскрыл, а мисс Чон стала нервно теребить пружину своего блокнота. Хотя чему удивляться? Чанбин ведь уже показал своё мастерство на вечере посвящения в их блоке. Жаль, Джисону после этого не выпало возможности наблюдать его на настоящей сцене в окружении софитов и таких же способных единомышленников. Но всё ещё впереди. После монолога актёры выбежали из-за кулис, и началось основное действие. Джисон только успевал следить за плавными движениями, иногда перетекающими в танец, а иногда в стоп-кадр. Будто весь мир замирал, и был слышен лишь всезнающий голос с небес. Голос этот, конечно же, доносился из динамиков, а не откуда-то еще. Не трудно было догадаться, что это был Джихён, про которого Чанбин говорил ранее. Часто Джисон ловил взглядом и Сынмина, который тоже преобразился на сцене. Он раскрывался, пускай делал это немного иначе, не так, как Чанбин. Это происходило незаметнее, его уверенность, удовольствие от того, что он делал, всё это читалось на лице. Пока Сынмин с каким-то другим актером держали девушку на плечах и кружили её из одного угла сцены в другой, он улыбался. Легко, завораживающе, увлеченно. Именно так ощущалось их выступление. И Джисон соврал бы, если бы сказал, что перспектива присоединиться к этой команде никак его не заинтересовала. Репетиция драмкружка длилась ровно час. После выступления актеры под строгим наблюдением Чанбина сидели на сцене, свесив ноги, и читали по очереди «Ромео и Джульетту». Как позже Джисон узнал, таким образом они отрабатывали выразительность чтения. После этого все спустились и заняли кресла в первом ряду, а мисс Чон поделилась своими мыслями и замечаниями. После этого все разошлись, однако Чанбин и мисс Чон сказали, что должны доработать программу на этот год. Джисон многозначительно улыбнулся, но Чанбин к сожалению не обратил внимания. Либо же специально сделал вид, что не заметил. Подхватив Сынмина под руку, Джисон направился к выходу. Разошлись они в холле, так как у Сынмина ещё были пары. Как же хорошо иметь выходной в середине недели. Об этом думал Джисон, пока шагал по пустому каменному холлу и вдыхал запах старинных картин и деревянных стен. На втором этаже главного корпуса их было меньше, всё добро висело на первом, где обычно собирались абитуриенты с родителями и другие гости. Свернув за угол, Джисон остановился, но лишь на короткое мгновение. В конце холла, где находился стенд с различными достижениями студентов и висела доска почёта, спиной к нему стоял молодой парень, которого Джисон сразу же узнал. Он подошёл к нему едва слышно и накрыл ладонями глаза. Лино слегка вздрогнул, но чужие руки не убрал. — Я знаю, что это ты, Хан Джисон. — Легко захватив ладони Джисона в свои, Лино обернулся и покачал головой. — У тебя что, глаза на затылке? — Нет. Только ты настолько смелый, чтобы подкрасться ко мне и играть в угадайку. — Хм, — ухмыльнулся Джисон. — У меня есть привилегии. — Даже не представляешь какие, — добавил Лино еле слышно, однако внимание Джисона уже перешло на кое-что другое. Перед ними на высоком круглом столике стоял чёрно-белый портрет в раме, слева от него в вазе стоял букет алых роз, а в самом центре столика — задутая свечка. Джисон глазами пробежался по эпитафии, написанной внизу портрета, и челюсти его самопроизвольно сжались. «Профессор Кан — навечно в наших сердцах и памяти». Время, когда Джисон жил, не вспоминая о профессоре, о молодости родителей, любезно поведанной ему Лино, и о всём, что этого хоть как-то касалось, было безусловно лучшим. Но в то же время он допускал мысль, что человеку, который сейчас стоял рядом, было куда тяжелее. — Давно тут стоишь? — спросил он непринужденно. Точнее, постарался, чтобы его слова так прозвучали. — Не очень. Лекция закончилась, а мне нужно было свериться со списком научных руководителей на доске. — Голос был твёрд, почти холоден. — Со списком сверился и решил тут постоять. Почтить память своего биологического отца. — Почтил? — Угу. Ты голоден? — Джисон кивнул, и Лино, взяв его за руку, направился к лестнице, которая вела на первый этаж. — Наведаемся в столовую? Там наверняка сейчас меньше людей, чем в кафетерии. Джисон согласился. Хотя столовую он любил гораздо меньше излюбленного зеленого кафетерия, сейчас ему было не принципиально, где есть. Находилась она в левом крыле первого этажа, и обычно была полной только в полдень, когда и преподаватели, и студенты собирались на обед. Лино был прав, когда сказал, что людей будет немного. Лишь парочка преподавателей, но и те уже собирались уходить. Опустившись с подносами за небольшой столик, Лино и Джисон стали усердно есть, перекидываясь фразами о том, как прошёл этот день и что было нового. Джисон рассказал о репетиции драмкружка и Чанбине, на что Лино довольно ухмыльнулся. Он обожал эту тему и никогда не уставал шутить. Потом Лино рассказал и о своём дне, который хоть и не был насыщенным на события, но всё равно интересовал Джисона ничуть не меньше. Они быстро доели и сложили посуду обратно на подносы. Пока Лино пил горячий чай, даже не морщась, Джисон отставил полную кружку в сторону и прикусил губу. — Как дела с Хёнджином? Уже привыкли друг к другу? Лино стрельнул бровями, не торопясь допил чай и поставил кружку на стол. После чего прочистил горло и наклонился, чтобы быть к Джисону ближе. — Типа того. Если беспокоишься, что мы убьем друг друга, то не стоит. Я пока владею собой. — Даже мыслей таких не возникало. Просто поинтересовался, как там у вас всё. — Мм. — Лино отзеркалил Джисона и тоже прикусил губу. — Это всё? — Знаешь ведь, что нет. — Знаю. Мне просто любопытно, как долго ты собираешься ходить вокруг да около. Раздраженно выдохнув, Джисон пнул Лино по ботинку и откинулся на спинку стула. — Ну рассказывай уже. Что у вас там было в прошлом? Чтобы я мог спокойно спать по ночам, а то сил моих больше нет. — Мой Хани ревнует. Как мило. Остатки улыбки исчезли с лица Джисона и он сложил руки на груди. — Я подожду. Смейся, сколько хочешь, но вот только ответа я всё равно дождусь. — Ладно, извини. — Лино снова покачал головой. — Мы с Хёнджином… у нас раньше была одна договоренность. Можно сказать, мы были деловыми партнерами. Но возможно, я был с ним слишком резок, а он… относился ко мне лучше, чем я того заслуживал. В любом случае, сейчас все обиды остались в прошлом. — Как-то я этого не заметил, — нервно усмехнувшись, сказал Джисон. Он ещё помнил об их недавних препираниях в гостиной. — Один из вас имел чувства или что? За гранью платонических, я имею в виду. — Джисон. — Лино скептически поморщился, будто услышал одну из теорий заговора, а не обыкновенный вопрос. — Я не знаю, какие там чувства варились у Хвана, понятно? Мне было не до этого. Про себя скажу, что на моём втором курсе и на его первом, когда мы познакомились, я был не в лучшем душевном состоянии, чтобы переживать о том, что чувствуют другие люди. — Это я помню, ты говорил, но… — Ты разве не доверяешь мне? — спросил он, и этот вопрос оглушил Джисона на мгновение. — Я давал тебе повод мне не доверять? Хоть раз. Джисон вспомнил момент и не один. Когда ревность настолько застилала ему глаза, что он готов был бить стены или чьё-то лицо. Но это было до того, как они сменили свой статус на «вместе». После этого всё было спокойно, но ведь это и логично. Они жили в одном доме, первое время Лино вообще никуда не выходил, потому что просто не мог передвигать ноги после отравления. Но сейчас… сейчас они снова в университете. И Джисону уже не нравится ловить на Лино посторонние заинтересованные взгляды, каждый раз как они покидают общежитие. — Не давал, — наконец ответил он, потупив взгляд. — Но я до сих пор работаю над уверенностью в себе. И, кажется, пока безуспешно. Руки Лино были непривычно тёплыми, когда он протянул их и взял ладони Джисона в свои. Погладив нежную чуть загорелую кожу, которая была отголоском не так давно прошедшего лета, он поднёс чужие руки к губам и оставил невесомый поцелуй. — Я знаю, Хани. — Ещё один поцелуй, но уже более ощутимый. — Хотел бы я, чтобы ты хоть раз увидел себя моими глазами. — Думаешь, я бы стал относиться к себе по-другому? — игнорируя разрастающийся румянец на щеках, спросил он тихо. — Ты бы влюбился в себя так же сильно, как и я. Резко выдохнув, Джисон сглотнул, когда Лино оставил очередной поцелуй и посмотрел ему прямо в глаза. Так открыто, так искренне… так непривычно. Сердце забилось сильнее, а жар распространился ещё и на шею. — Последний раз я слышал нечто подобное, когда держал тебя, а ты был при смерти. — Но я всё же тут, — коротко улыбнулся Лино. — Я не такой мастер слова, как ты, и мне не дано слагать поэмы. Поэтому прости. Буду говорить, как умею. — У тебя получилось очень даже неплохо. Отпустив руки Джисона, Лино усмехнулся и поднялся, чтобы отнести подносы с грязной посудой. — Беру от тебя всё самое лучшее. Незаметно подкрадывался глубокий вечер, а это означало только одно — вечеринка по случаю начала учебного года в Мерло. И какие бы смешанные чувства не имел Джисон на этот счет, он всё равно стоял у зеркала полностью собранный и наносил вазелин себе на губы. Феликс тем временем зашнуровывал кеды и напевал National Anthem cебе под нос. Джисон осмотрел наряд в зеркале, расстегнул ещё одну пуговицу шёлковой рубашки (как той, которые обычно носит Лино; хотя, может, эта ему и принадлежала) и сделал пару снимков, после чего отправил их Чанбину, чтобы тот убедился, что Джисон ничего не изменил в первоначальном варианте. В Мерло все добирались парами, пускай и не совсем привычными: Хёнджин и Лино ушли раньше всех, потому что хотели занять игральные столы; Чанбин и Чан ждали, пока соберутся Феликс с Джисоном, но в итоге наплевали и ушли; а Сынмин дождался своего друга с драмкружка, который жил в другом крыле Шато, и они тоже ушли вместе. Джисону не улыбалось заявиться в Мерло позже всех, но в то же время он понимал, что виноват в этом сам и полностью. Идя по каменной дорожке, ведущей ко второму общежитию, они допевали песню, которую начал Феликс ещё в комнате. На улице уже была слышна громкая музыка, которая к счастью поглощалась деревьями вокруг и не доходила до учебных корпусов. Ещё пару шагов по лестнице и по крыльцу, и они вошли внутрь. Мерло неспроста называется именно так. Джисон никогда не спрашивал об истории возникновения этого названия, но Чанбин говорил, что когда-то давно, до основания университета, здесь была частная винотека. Неплохое место для студенческого общежития. Уже на входе в нос ударил запах вина, причём настолько сильный, что казалось, будто это пахло от стен, потолка и пола, а не от бокалов снующих туда-сюда студентов. Однажды кто-то даже сказал, что «Мерло — это местная Венеция. Только это город не на воде, а на вине». Логично, если в подвале раньше хранились тысячи бутылок. Однако к настоящему времени они наверняка закончились. Ходили слухи, что одному студенту, который тут живёт, привозят любой алкоголь. Что бы он ни попросил, будь то для вечеринок, или просто для себя, ему отправляют родители. И влияние их настолько велико, что администрации университета проще закрыть на пьяные вечеринки глаза, чем пытаться влезать с той семьей в конфликты. Но это всего лишь слухи. В любом случае, правда это или нет — Джисону не так важно. Свернув сразу на кухню, Феликс с Джисоном опустошили по стопке, чтобы взбодриться. Компания из трёх девушек, которая стояла неподалеку заставила Джисона напрячь слух и нахмурить брови. — … ладно волосы, но вы видели как заострился его нос? — Лино-оппа просто похудел. Поэтому так кажется. — Я и не говорю, что это плохо! Наоборот. Я бы на него с радостью села. — Ты дура, — рассмеялась третья во весь голос. — У него вроде кто-то есть… — Дамы, — встрял Джисон. Ещё хоть мгновение этого разговора — и он взорвётся от возмущения. — Можно угостить вас коктейлем? Я отлично смешиваю, барменом подрабатывал всё лето. Девушки неуверенно переглянулись, но в итоге согласились. Уже у столика, пока Джисон смешивал каждой по алкогольному коктейлю, Феликс смотрел на него из-под бровей и потягивал свой виски, а девушки внимательно следили за работой родившегося на глазах бармена. Наверное, боялись, что он может незаметно подмешать какую-нибудь субстанцию, что в Мерло тоже не было редкостью. Но Джисон справился отлично, по крайней мере, девушки были довольны результатом и потягивали из трубочки, хихикая и перекидываясь с ним взглядами. Хорошее впечатление произведено, можно прокладывать путь дальше. — Какой у вас типаж парней? Ну так, если не секрет. Девушка с розовым ободком, та, что мечтала сесть Лино на нос, заметно оживилась и, кажется, даже не посчитала этот вопрос странным. Её подруги, однако, глубоко задумались. — Я тут как раз говорила, как Лино-оппа хорош. Ну, он конечно всегда таким был, — хихикнула она в стакан, — но сейчас просто нечто. Я бы с ним… ну, то есть, мне нравятся парни, как он. Джисон почувствовал, как Феликс дёрнул его за рукав, а когда обернулся, то сосед послал ему весьма говорящий взгляд типа «что за херню ты тут устроил». Но Джисон жестом попросил его подождать и желательно ещё и помолчать. — Хм, Лино, — протянул Джисон, вернувшись к разговору с девушками. — Разве у него никого нет? Мне кажется, такие красавчики редко бывают свободными. — Или такие красавчики просто спят со всеми подряд, — подключилась девушка в короткой твидовой юбке. — Что в принципе тоже неплохо. Мне лично отношения пока не нужны, так что-о… Подруги поддержали её понимающими смешками, и Джисон тоже рассмеялся ради приличия. Один только Феликс закатил глаза и глянул в сторону комнаты отдыха, где происходило основное действие вечеринки. — А тебе не нравится Лино-хён? — спросил Джисон у третьей девушки, которая уже допила коктейль и теребила рукава клетчатого кардигана. — Не особо, — сказала она, смотря на Джисона прямо в упор. — В моём вкусе бармены, которые разыгрывают глупый спектакль, чтобы в итоге сказать, что их не интересуют девушки и вообще они встречаются с парнем, по которому пускают слюни мои подруги. Джисон еле удержался, чтобы не раскрыть в удивлении рот. Послышались хлопки Феликса откуда-то из-за спины, а потом он подошёл к девушке в кардигане, и они дали друг другу пять. Она вновь обернулась и посмотрела на Джисона с усмешкой на лице. — Я отвечаю за университетский вестник, поэтому много чего знаю. Хотя, может, эти два факта никак и не связаны. В любом случае, извини, что раскрыла твой секрет раньше времени. — Н-ничего, — Джисон пожал протянутую ему тонкую руку. А потом девушки удалились вслед за подругой в кардигане, перешептываясь и оглядываясь на Джисона, который ещё стоял в неком ступоре. Феликс чокнулся с ним и заставил выпить ещё по стопке, после чего рассмеялся и поправил Джисону чёлку. — Обожаю твою способность попадать в неловкие ситуации. — Да ну тебя, — отмахнулся Джисон. — Но ты слышал, что они, чёрт возьми, говорили? Не мог же я просто стоять, молчать и радоваться. «Ой, какое счастье! Моего парня хотят какие-то левые девицы». Я просто хотел их красиво поставить на место. — Джи, будь проще. Я поначалу и сам так про Лино думал, как они. — Ах ты, засранец! — Джисон почти схватился за излюбленную косуху соседа, но тот вовремя успел отскочить. — Успокойся. Наоборот, радоваться должен, что тебе достался такой секси бойфренд. Надеюсь, ты пользуешься всеми преимуществами этого. Покачав головой, Джисон налил себе ещё одну стопку и залпом выпил. Голова уже начала неторопливо ехать. — Не поверишь, но не всеми. — То есть, вы ещё не всё попробовали? — Далеко не всё. — Так это же хорошо. Продолжаешь исследовать своего партнера. Скучно становится, когда вы уже переделали всё что можно было. — Да, но… — Джисон прикусил мягкую кожу щеки. — Иногда меня бесит, что я не могу взять инициативу на себя. — О-о, Джи. — Феликс чокнулся очередной стопкой с Джисоном, хотя им вроде как уже пора остановиться, чтобы не пропустить остальной вечер. Но сейчас они об этом не думали. — У меня тоже было так. Не с Хёнджином, гораздо раньше. Так что послушай умудренного опытом человека: им нравится, когда ты берёшь инициативу. Если этот человек от тебя без ума, то ему будет по кайфу. Поверь. Они вновь опустошили стаканы и с пьяной улыбкой на лице отправились в соседнюю комнату, где стояли карточные столы, где люди тут же танцевали и пели, где бурлила обратная сторона студенческой жизни, и запах вина ощущался наиболее ярко. Несмотря на легкое головокружение, Джисон тут же выцепил глазами одного конкретного человека, при виде которого его пульс вмиг подскочил, а пальцы потянулись расстегнуть ещё одну пуговицу рубашки. Но остановились — он пока помнил о нормах приличия. Слава богу, что и Лино тоже. Обычно Джисон обнаруживал его в этой комнате с расстегнутой рубашкой и откинутым галстуком вкупе с азартным взглядом. Но, к счастью, не сегодня. Сидя за столиком у окна с Хёнджином, Роем и ещё каким-то парнем, Лино скорее выглядел скучающим. Это было на него непохоже. Поэтому Джисон, взяв Феликса за руку, решил подойти к ним — сказать привет, ну и обозначить своё присутствие. Хёнджин заметил их ещё на подходе и тут же выпрямился, откинув чёрные пряди с лица. — Ну, наконец-то. Я уже собирался идти вас искать. — Я тут ни при чём, — положив свободную руку на сердце, сказал Феликс. — Просто кто-то любит крутиться у зеркала и подслушивать чужие сплетни. Обычно Джисон бы точно отреагировал на подобный намек, но сейчас он был слишком занят, утопая в зрительном контакте, которым Лино его уверенно держал и не отпускал. Они коротко друг другу улыбнулись, когда поняли, что остальные смотрели именно на них. — Ладно, дальше без меня. — Хёнджин поднялся из-за стола и положил свои карты рубашкой вверх. После чего подошёл к Феликсу и закинул руку ему на плечи. — Ты обещал, что споёшь со мной в караоке. Пошли. — Когда я такое говорил? — возмущался Феликс, когда они стали удаляться от столика через толпу. Дальнейшего разговора уже никто не слышал. Лино тоже поднялся, однако не успел он подойти к Джисону, как Рой встрял со своим предложением. — Пускай Джисон тогда доигрывает за Хёнджина. Не бросать же партию на середине. — Согласен, мы же уже договорились о выигрыше, — поддержал его парень, который сидел рядом. — Будет обидно, если он никому не достанется. Эта идея, по всей видимости, Лино не понравилась. Более того — складка, которая залегла между его бровей, явно говорила о недовольстве и противоречии. Только Рой с самодовольной улыбкой переводил взгляд с одного на другого, ожидая дальнейшего развития событий. Что он задумал? — Потом доиграем, — буркнул Лино. — Я уже хочу сделать перерыв, задница затекла сидеть. — Да ладно тебе, — не унимался Рой. — Тут минут тридцать осталось доиграть. Потом можете идти куда хотите. Один уголок его губы приподнялся в подобии улыбки, а чёрные глаза сопроводили Джисона, который обошёл остальных и занял стул Хёнджина. Играть Джисон сегодня не собирался, тем более по правый локоть от Роя, а по левый от Лино, но делать было особо нечего. Проиграет спокойно, тогда с чистой совестью можно будет продолжать пить, ссылаясь на грусть, вызванную проигрышем. Правила оказались не сложными, однако ни названия, ни порядка Джисон не запомнил. Но это ничего. По ходу игры разберётся. Боковым зрением он видел, как Лино кидал на него короткие взгляды, пока он был занят изучением своего набора карт, который ему благородно поменяли, чтобы не «перенять удачу, или же наоборот, неудачу Хёнджина». Всё, что они с Феликсом влили в себя до этого, периодически напоминало о себе. Джисон отвлекался на проходящих мимо людей, на парочки, которые целовались у противоположной стены, на небольшую толпу людей у камина, которые организовали там настоящий караоке. Ему захотелось присоединиться к ним. Они кричали и смеялись, это и пением то нельзя назвать, но от них исходила безумная энергия, которая заряжала всех вокруг. Итак, согласно правилам игры… Пока Джисон слушал, как ребята в караоке выкрикивали We are young, он забыл эти правила напрочь. Однако парень, который сидел по другую сторону от Роя, уже сходил на Лино и ждал, пока тот сделает ответный ход. — Не переводишь? — вдруг спросил он ошарашенно, когда Лино забрал карты и сделал глоток виски. — Не в этот раз, — сказал он холодно, но как только повернулся к Джисону, голос немного смягчился. — Твой ход. Парень, который сходил на Лино (назовём его просто ‘блондин’, раз уж их с Джисоном не представили друг другу) переглянулся с Роем и дрогнул плечом. Его наверняка удивило то, что вместо случая перевести карты на Джисона, Лино забрал всю мелочь себе. Но если блондин не догадывался почему, то Рой с хитрым прищуром следил за тем, как Джисон раздвигал свою колоду, пытаясь найти подходящую карту. Он её, конечно, нашел. Но Рой без проблем покрылся и вывалил все оставшиеся карты на блондина. Тому, разумеется, не осталось ничего, кроме как забрать их. Наступил ход Лино. Он, не долго думая, сходил семёркой крести, и Хан, тоже не затягивая ход, покрыл её. У Джисона осталось всего две карты, которыми он и сделал ход на блондина, при этом выбывая, так же как до этого сделал Рой. А студенты всё продолжали петь. So will someone come and carry me home? Блондин сделал ход, Лино покрыл его карты. Сделал ход в ответ, тот тоже покрылся. Джисон почувствовал, как от силы, с которой он закусил губу, пошла кровь. У Лино осталось столько же карт, сколько и у блондина, но все помнили какого они достоинства. С таким набором мелочи ему не победить. Если бы он только не взял её в первый же ход… Песня подошла к концу, крики стали тише, Джисон прижал рукав рубашки к окровавленной губе. Блондин сходил двумя последними картами и самодовольно улыбнулся. Победа была уже в кармане его дорогущих брюк. Но два козыря, ровно опустившиеся сверху, и ухмыляющийся Лино, потягивающий виски со дна стакана, разбили его ликование в пух и прах. Блондин вскочил с места как раз в тот момент, когда в микрофон начали орать следующую, более оживленную песню. — Какого хрена? Ты блефуешь! У тебя была одна мелочь, которую ты у меня в начале взял. — Да? Ну, как видишь, у меня её нет. — В доказательство он тоже поднялся, вскинул руки и сделал поворот вокруг себя. — Как и у тебя твоего кошелька, кстати. Выкладывай. Сжав челюсти, блондин какое-то время испепелял Лино взглядом, однако потом достал из внутреннего кармана пиджака черный кожаный кошелек и бросил его на стол, сметая часть карт. После чего ушел, почти снёс с ног каких-то бедных девушек, и больше его никто из них не видел. Лино спокойно сел и допил виски. Лёд брякал в его стакане, пока он смотрел на Роя, любезно взявшегося за делёж выигрыша. Взяв свою часть, он поднялся со стула, и бросив на Джисона странный взгляд, больше ничего не сказал и слился с толпой танцующих. Джисон шумно выдохнул, когда наконец вынул свою правую руку из-под стола и выложил все мелкие карты на стол. Лино смотрел на него осторожно, только после чего заговорил. — Ты опасный человек, Хан Джисон. Нельзя так бесстыдно блефовать, заранее ничего не обговорив. — А что, я должен был смотреть, как ты проигрываешь все свои деньги? У нас и так с тобой осталось их очень мало. — Мы могли попасться. — Лино сгреб все карты в колоду и сложил её рубашкой вверх. — Хорошо, хоть тебя музыка отвлекала. По лицу бы они быстро всё прочитали. — Да, с этим повезло. — Он ещё раз облегченно выдохнул и откинулся на спинку стула. — Но это было не так плохо, согласись? Лино упрямо покачал головой и убрал оставшиеся деньги в нагрудный карман, а чужой кошелек откинул на пустой стул. — Решил по-настоящему занять место Хёнджина за игральным столом? — Ты о чём? — нахмурился Джисон, но неожиданно понял. И как он сразу не догадался. — Так вот какая у вас была договоренность! Твою ж ма… — Маму не приплетай. Музыка стала громче, поэтому Лино, оглянувшись по сторонам, подошел к Джисону и утянул его в коридор. Пройдя мимо лестницы, они зашли в чью-то комнату, и та, к счастью, пустовала. Джисон даже не успел приглядеться к интерьеру в полной темноте, как Лино толкнул его в кресло, а сам сел сверху. — Так удобнее беседовать, — произнес он бесстрастно, пока Джисон пытался привести себя в чувство. Руки до сих пор сжимали подлокотники, а глаза широко смотрели на Лино снизу вверх. — Ты собрался в таком положении… разговаривать? — Джисон наконец немного пришел в себя и положил руки Лино на талию. — Мне удобно. Тебе нет? Джисон поёрзал, немного приподнялся, насколько позволил придавивший его вес, и почувствовал, как пружины кресла вот-вот рисковали прорваться сквозь обивку. — Не привык сидеть на дешёвой мебели. Тут пружины. Раздался любимый звонкий смех. Лино опустил ладони Джисону на мягкие щёки, которые тоже раздулись в ответной улыбке. — Боишься, что они порвут тебе штаны и вторгнутся куда не надо? Хм. Ты же уже должен был привыкнуть к этому чувству. — Смотри, чтобы тебе не пришлось привыкать. Всё-таки, ты не совсем в выгодной позиции сейчас. — Я всё ещё сверху, Хани. — Лино понизил тон голоса и наклонился чуть ближе. — Во всех смыслах. Руки Джисона плавно переместились с талии всё ниже и он прошептал еле слышное «ага», прежде чем вытянул шею и поймал губы Лино своими. Секунды проносились в сладком полувозбуждении, дыхание тяжелело, поцелуй становился глубже. Но Лино отстранился до того, как Джисон решил скользнуть губами с челюсти на шею. — Сначала поговорим. Или ты уже не хочешь ни о чём спросить? — Всё и так ясно, — разочарованный выдох. — Хёнджин помог тебе выстроить репутацию. Я думал, ты честный игрок, — играя бровями, добавил он. — Честный игрок, дорогой мой, это несуществующее явление. Как твой талант игры на рояле. Понимаешь? — Э-эй. Но я пытался! — Я тоже пытался играть честно. Но мне быстро наскучило. А после того, как маму увезли, я вообще не видел смысла быть честным человеком. — О, твои темные времена. — У кого их не бывает. Тоже верно. Джисон не осуждает Лино, наоборот, в какой-то степени понимает. Чувство такое же, как тогда в разговоре с Чаном на крыльце их дома. Попытка понять и принять ошибки и недостатки другого человека. Тем более, если дело касается Лино. С любимым человеком, хочешь не хочешь, станешь терпимее. — Получается, вы сблизились с Хёнджином на почве «партнёрства», но он принял это за что-то большее? — Можно и так сказать. Но я не обещал ему ничего. Ни вечной дружбы, ни любви, ни привязанности. Думаю, собственные ожидания его и ранили. Джисон пару раз кивнул, и вдруг из задумчивого состояния его вывело воспоминание. Лино ведь, можно сказать, спас Хёнджина, когда напугал его отца запиской, и тот забрал сына из университета. Как бы там ни было внутри него, но его действия говорят об обратном — прежде всего, о заботе и небезразличии. Но говорить Лино о своих умозаключениях не обязательно. Он всё равно начнёт защищаться. Поэтому Джисону достаточно лишь одного — знать, что Лино любит, просто по-своему. — Поцелуемся и пойдём дальше тусоваться? — спросил Джисон, возвращая руки на талию. Лино кивнул, и они ещё раз прижались друг к другу, целуя на этот раз ленивее и нежнее. Время замедлилось, бесхозная комната со старым креслом закружилась вокруг, а потом выплюнула их в коридор — улыбающихся и держащихся за руки. Кухня встретила бесконечным алкоголем, а гостиная — танцующей толпой и запахами парфюмов, давно утонувших в пропитанных вином стенах. Минуты превратились в часы, пока они танцевали в компании друзей и простых знакомых. Джисон не помнил себя, когда вкладывал всю душу в песню, которую пел, а остальные приятели по караоке, толкая друг друга, подпевали и вскидывали руки в воздух. Некоторые выкрикивали совсем не те слова, но Джисон от этого только смеялся, а когда почувствовал как Лино обвил его руками и прижался сзади, то поднёс микрофон к его лицу, пытаясь разделить эту песню о любви на двоих. Одна песня. Два человека. Разве бывает формула проще этой?