Bloody Roses: Под Колпаком

В затуманенное сном сознание ворвался нежданный гость в виде лёгкого и нежного прикосновения к щеке. Джисон свёл брови и отвернулся в надежде продолжить сон, но почувствовал, как чужая рука спустилась к его шее и стала ласкать с прежней нежностью. Тогда он недовольно простонал, ещё больше сводя брови к переносице. Кому только понадобилось заниматься таким неблагодарным делом, как будить Джисона на утро после вечеринки? Только два человека обладали подобной смелостью. И Феликса тут быть не могло, так как Джисон заснул в комнате на втором этаже. Остался только один вариант. По ощущениям за окнами было ещё довольно темно. Джисон выпрямил колено, невольно пнул одеяло и чужое тело, которое нависало над ним всё это время. Это наконец заставило его приоткрыть глаза. Щурясь, он перевел взгляд с Лино на окно за его спиной и с недовольством снова опустил голову на подушку. — Ну и зачем? Ещё ночь. Давай спать. — Просыпайся. На тумбочке таблетки и вода. У нас с тобой есть одно важное дело. Атмосфера уютной тёмной комнаты на втором этаже блока никак не способствовала желанию просыпаться. Хёнджин так и не вернулся, наверное, понял, что сегодня они с Джисоном негласно махнулись местами. После Мерло ни Лино, ни Джисон не рассматривали вариант спать по отдельности. Хотя сил хватало лишь на то, чтобы подняться по лестнице, раздеться, принять быстрый душ и упасть на кровать. Джисон явно перепил, но всё равно справился лучше, чем в прошлом году. В этот раз он хотя бы дошёл до комнаты при помощи собственных ног. Лино, как всегда, чувствовал себя вполне сносно, хоть и пили они наравне. Вот что значит рождённый в Мерло. Когда казалось, Джисон снова погрузился в сон, так как он перестал реагировать на любые раздражители, Лино сел на него сверху и легонько похлопал по щекам. — Подъём. Иначе я буду использовать запрещенные приемы. В ответ раздалось только слабое «угу». Закатив глаза, Лино зарылся Джисону в волосы и немного оттянул их в стороны, но и это не сработало как нужно. Шумно выдохнув, Лино перекинул ногу и сел рядом, смотря на это сонное чудо, которое уже приоткрыло рот и снова начало сопеть. На радость Джисона, Лино поднялся и, кажется, оставил его в покое. Полудрёма обещала перейти в полноценный сон, дыхание снова замедлилось, голова опустела. Но не успел Джисон окончательно расслабиться, как почувствовал холодок, который пробежал от его талии к оголённым бедрам. Возмутиться ему тоже не дали возможности, потому как Лино стянул его боксеры чуть вниз, и тёплое дыхание заставило Джисона раскрыть глаза. — Хён… — Я тебя предупреждал. Джисон приподнялся на локтях и расфокусированным взглядом стал следить за тем, как его парень опустился ниже и провел языком незамысловатую линию. Челюсть Джисона почти упала от такого неожиданного развития событий, и он двинул нижней частью тела по простыне в поисках удобного положения. Он его нашел. Как и кровь нашла своё место прилива, заставляя орган твердеть с каждым новым движением. Джисон следил за растрепавшимися после недавнего сна волосами Лино, за его прекрасным лицом и пухлыми губами, еле сдерживая себя, чтобы не приподнять таз и не толкнуться глубже. В определенный момент Джисон откинул голову и прикрыл глаза, слушая какие откровенные звуки зарождаются в тёмной тишине. От этого, но ещё больше от жаркого возбуждения, которое заставило живот напрячься, он сжал откинутое вбок одеяло и с неприкрытым удовольствием простонал. Второй рукой Лино добрался до его бедра и ущипнул. Тогда Джисон понял, что, кажется, получилось слишком громко. Он готов был впечатать ладони в глаза от того, насколько сильно его накрыло смесью крайнего удовольствия и не до конца ясного мышления. Причём, когда он думал, что может продержаться ещё немного, тело вдруг встряхнуло. Тогда Джисон впился зубами в нижнюю губу, чтобы не издавать больше громких звуков, и толкнулся вверх, задержавшись на последнем толчке в приподнятом положении. Лино не оставил на свежей простыни ни следа. Он только недавно перестирывал белье, наверное, не хотел делать это снова. Полностью ослабленный и слегка в шоке, Джисон снова упал головой в подушку и стал загнанно дышать, будто всю основную работу выполнил он один. Лино только усмехнулся и снова опустился на его бёдра, перед этим натянув боксеры обратно. — Всё, вставай. — Это и есть наше важное дело? — хлопнул глазами Джисон и обескураженно улыбнулся. — Мечтай. Забыл для чего мы сюда приехали? — Лино вскинул брови, когда Джисон бесстыдно положил руки ему на ягодицы. — Не половую жизнь разнообразить, — переместив его руки себе на бёдра, он улыбнулся на разочарованный вздох. — А устранить корень зла. Точнее корни, там же целый куст этих чёртовых роз. — Обязательно ночью и с похмелья? — вновь простонал Джисон, но в этот раз от разочарования. — Я же буду тебе действовать на нервы больше, чем помогать. — Потерплю. А сейчас быстро в душ, пей таблетку и одевайся. Даю тебе десять минут. Прежде чем подняться с кровати, Джисон выпрямился и поцеловал Лино с непривычным для себя рвением. Непривычным, в смысле, для утра и похмельной головы. Усилив напор, Джисон однако почувствовал, как Лино ловко оттолкнул его от себя и звонко ударил по заднице, заставляя идти в душ. Сам он направился следом, но чтобы просто почистить зубы. После процедур и недолгих сборов, сопровождающихся бурчанием Джисона и попытками Лино поторопить его, они наконец покинули Шато, направившись в единственное место, где росли розы, в быту прозванные «кровавыми». На улице было прохладно, несмотря на то, что первый месяц осени ещё не закончился. По темноте они шли быстрым шагом, держа друг друга за руки и сильнее кутаясь в пальто и одинаковые в серую клетку шарфы. Не было видно ни одной живой души, что вполне логично, учитывая, что была ещё глубокая ночь, как Джисон и предполагал. И он завидовал каждому спящему в тёплой постели студенту. Но потом он взглянул на профиль Лино и осознал, что если и завидовать, то только самому себе, идущему с ним рядом и крепко сжимающему едва тёплую, но такую родную ладонь. Они свернули за малый корпус, где находилась оранжерея. Джисону пришлось себя заставить идти дальше, потому как колючее чувство стало тереться о грудь изнутри, почти разрывая внутренности. Он не мог понять причины, но смотря на стеклянную постройку, ощущал, как липкий страх стал ползти вверх по его шее, оставляя после себя мурашки. Усилив хватку, он остановил Лино и заглянул ему в глаза. — Может, не пойдем? Мне как-то не по себе. — Почему? — не лишенный беспокойства, Лино подошёл чуть ближе и склонил голову набок. — Предчувствие плохое. Может, ну их, эти розы? — Мы ведь договаривались… — Я знаю. Знаю. Хён. Просто… Мне снилось кое-что. Давай не пойдем туда, пожалуйста. Не понимая, что могло произойти с решимостью Джисона за такой короткий промежуток времени, Лино решил не продолжать путь, хотя оранжерея была уже в полной видимости. Повернувшись к первоначальной цели спиной, Лино взял вторую ладонь Джисона в свою и оставил легкий поцелуй на костяшках. — Хорошо. Расскажешь, что снилось? Джисон долго колебался, не уверенный, стоит ли посвящать парня во все детали своей воспаленной фантазии, но по итогу всё же сдался. Сейчас он был не на шутку напуган, поэтому не фильтровал слова и вывалил на Лино полную картину своего сна. Тот только хмурился и иногда опускал взгляд на их сцепленные руки, но не прерывал обеспокоенный поток чужой речи. Только когда Джисон, отдышавшись, закончил, Лино поднял глаза. В них плескались отголоски прежней боли, усиленные в этот раз непонятно откуда взявшимся чувством вины. — Я так сильно травмировал тебя, — он старался звучать отстраненно, но чувства с треском прорывались наружу. — Сильнее, чем мы думали. Я должен был не слушать тебя и заставить уехать ещё до Ночи Розы. Твою ж мать… — Ты идиот, хён! — Джисон тоже пустил эмоции на самотек. — Как ты можешь говорить такое, чёрт возьми. Ты слушал, что я только что говорил? Дело не в тебе, а в этих чёртовых розах. И в этой стеклянной коробке, в которой они хранятся. Я не верю в вещие сны, но проверять их на правдивость тоже не собираюсь. — Если бы ты поковырялся в своем сне немного дольше, то понял бы, что он просто говорит о твоем страхе меня потерять. Ты всё ещё травмирован Ночью Розы, и в этом виноват только я. Теперь ты во всём будешь видеть только угрозу, а потом это дойдет до паранойи. — Да? Что ж. Кажется, уже дошло. Не вздумай себя винить, я тебе сказал, — огрызнулся Джисон, как только Лино собрался что-то добавить. Они разомкнули руки и посмотрели в разные стороны. Лино упёрся холодным взглядом в оранжерею, стараясь запрятать все чувства, что вылезли наружу, обратно. А Джисон оглядел дорожку, умоляя, чтобы Лино прислушался к нему хотя бы раз и они ушли по ней так же, как и пришли сюда. Но он никогда не делает так, как Джисон этого хочет. Так не было прежде, не будет и сейчас. — Я дал себе обещание, — заговорил Лино тихо и безжизненно. — Что прежде чем уехать отсюда навсегда, я оставлю за спиной место, которое ни для кого не будет представлять угрозы. Что новые студенты никогда не переживут то, что пережили мы. Всё из-за каких-то тупых цветов… — выдохнул он нетерпеливо. — Я хочу избавиться от этой части своего прошлого, чтобы начать всё с чистого листа. Начать жить заново. С тобой. Я не хочу нести за собой груз, потому что он падает на твои плечи тоже. Я чувствую это. Медленный выдох покинул тело Джисона и он развернулся. — Знаю. Я тоже чувствую. Но не знаю, как помочь тебе от него избавиться. — Знаешь. Помоги мне очистить это место от сорняков. От всего яда, которым пропитались стены. Помоги мне спасти мой дом. Джисон долго смотрел в лицо напротив, всматриваясь в каждый сантиметр фарфоровой кожи, в каждую родинку и каждую маленькую морщинку, вызванную недосыпом. Лино смотрел в ответ, так же прямо и не отрываясь. Интимный момент, когда каждый думал о своём, но при этом тонул в красоте и тёплой уязвимости любимого лица, ставшего таким необъяснимо родным. В ответ на слова Лино Джисон молча кивнул и тут же был утянут в крепкие объятия. Эмоциональное напряжение пошло на спад, поэтому оба тяжело выдохнули, уткнувшись друг другу в шею. Лино провёл носом несмелую линию по ароматной мягкой коже, а ладонью — по шелковистым черным волосам, вызвав у Джисона непроизвольный смешок. — Не могу поверить. Какой ты всё-таки дурак, хён, раз до сих пор винишь во всём себя, — проворковал Джисон в чужой воротник. — Хотя тебе почти двадцать два года. Вроде как, должен уже поумнеть. — Говоришь так, будто это только возрастом измеряется. Ты такой же дурак, как и я. — Эх, не спорю. Но ты всё-таки немного больше, согласен? — Конечно, нет. И следи за языком. Всё-таки с хёном разговариваешь, — усмехнулся Лино и спрятал лицо в чужих волосах. Какое-то время он просто глубоко вдыхал и выдыхал, после чего замер, как только услышал последующие слова. — Сначала ты человек, которого я люблю, а потом уже хён. По тому, как Джисон отстранился и легко улыбнулся, не обратив внимания на ступор Лино, он не придал значения сказанному. Точнее, он полностью понимал, что сказал, но не хотел делать ситуацию вновь неловкой. Поэтому просто схватил Лино за руку и потянул их к первоначальному пункту назначения. Каково же было их удивление, когда они обнаружили, что оранжерея была закрыта. На двери висел внушительных размеров навесной замок. Джисон пару раз хлопнул глазами, будто надеялся, что это наваждение, которое можно сморгнуть. Но нет — замок висел на прежнем месте, а они с Лино теперь смотрели друг на друга в полушоке, как в самой плохой комедии. — Ну, вот. Зря переживал, — ухмыльнулся Лино и пихнул Джисона в бок. — Действительно забавно, — съязвил Джисон в ответ. — Делать-то что будем? Я не знал, что оранжерею стали закрывать. — Хм. Такое уже было раньше. После Ночи Розы 98-го года не только Темницу закрыли, но и эту тепличку. — Лино постучал по толстому стеклу и показалось, будто он прикинул, чем его можно разбить. — Какое-то дрянное дежавю, да? — Ну не судьба, так не судьба. Джисон уж точно не расстроился. Сейчас он хотел бы вернуться в теплую постель и проспать ещё часа три, а лучше четыре, чтобы прийти к обеденным парам бодрым и отдохнувшим. Лино ещё раз задумчиво осмотрел строение и по итогу сдался, сцепив с Джисоном пальцы и последовав за ним обратно по тропинке в общежитие. Хотя, зная его, если Лино вбил себе что-то в голову, он так просто не отступит. Это лишь вопрос времени, когда он придумает, как «сломать стекло» и войти внутрь. На улице уже начинало светать. Утро неумолимо наступало, сменяя ночь, но делало это уже не так уверенно, как летом. Легко размахивая переплетенными с Лино руками, Джисон уже в более приподнятом настроении вышагивал по траве перед корпусом. Ботинки увлажняла утренняя роса, оставляя мелкие травинки на носке и наверняка подошве. Воздух холодил ноздри, но дышалось до невозможности легко. Вдруг Лино пихнул Джисона в бедро и кивнул в сторону тропы, которая вела из второго общежития. Там, лениво и даже несколько развязно, шёл Сынмин, передвигая ноги с одной каменной плиты на другую и пересчитывая их вслух. Кажется, он только возвращается с вечеринки в Мерло, хотя Джисон предполагал, все уже давно разошлись. Поравнявшись с Сынмином на развилке, где тропа из Мерло перетекала в каменную дорожку, которая шла по всему периметру поляны, все трое остановились. Сынмин переместил свои нулевки на голову, и по его глазам сразу стало ясно, насколько он был пьян. — Эх, голубки, — проговорил он с напускным весельем. — Вы чего так рано ушли? Столько всего пропустили. Я впервые сделал стойку над пивной бочкой, — икнул, будто в подтверждение своих слов. — Потом, правда, там какая-то оргия в туалете началась, я вот и ушёл. А вы так и гуляете? Очевидно, Сынмин под влиянием градусов, потерял счёт и понятие времени. Джисон подхватил его под руку с одной стороны, а Лино с другой, когда он качнулся в сторону, рискуя обваляться в мокрой траве. Видя Сынмина в таком состоянии впервые, они поначалу не знали, что сказать и как отреагировать. Нащупав замерзшие костяшки пальцев соседа, Лино спрятал его руку в карман своего пальто. Джисон, заметив это, сделал то же самое. Так, держа его под руки, они стали прокладывать путь по дорожке в сторону ворот, чтобы потом свернуть в сторону общежития. Сынмину не помешает немного проветриться. — … сумасшедшие люди там живут, я вам говорю, — продолжил Сынмин свой пьяный лепет. — Пьют и не пьянеют, что-то нюхают, потом идут и… я вам правду говорю! Там в туалете человек пять как-то уместилось. Я просто хотел отлить, а они там кто на раковине, кто на унитазе — о-ой. Даже страшно стало. — Он шмыгнул и потупил взгляд. — Как же это они так… без любви… и спят? Я вот никогда не мог этого понять. Вы, может, подумаете, что я старомодный. Плевать. Но, как по мне, секс должен стать важным этапом в отношениях, а не глупым событием по пьяни. Джисон уже собирался согласиться с монологом Сынмина, чтобы хоть как-то разбавить его размышления, но не смог выдавить и слова. Лино в панике поймал его взгляд, когда Сынмин вырвался из их хватки и, вдавив ладони в глаза, отчаянно разрыдался. Его наверняка кто-нибудь да услышал. Согнувшись пополам, он со всей злостью и бессилием, что сидело внутри, зарылся руками в волосы, намереваясь их вырвать. Очки упали и ударились о камень. Не нужно было смотреть, чтобы понять, что они разбились. Крик Сынмина так же быстро перешёл в беззвучный плач, тело его содрогалось от болезненных судорог души. Присев на корточки, он стал размазывать влагу по лицу, бездумно царапая кожу. Лино и Джисон тут же присели рядом, стараясь заменить неистовые руки Сынмина своими нежными прикосновениями. — Сынмини, эй, это нормально. Слышишь? — Лино крепко держал его руки, чтобы Сынмин больше не причинял себе боли. — Это нормально — чувствовать. Не вини себя за эти проявления. Всё хорошо. Мы здесь, чтобы поддержать тебя. Джисон дрожащими руками уложил голову Сынмина себе на плечо, и они сели на траву, не думая о том, что замараются или отморозят чего-нибудь. Тот продолжал судорожно всхлипывать и ловить воздух, пока Джисон гладил его плечо, а Лино крепко сжимал ладони в своих. Со временем всхлипы сошли на нет, а дыхание выровнялось. Джисон стал раскачивать их из стороны в сторону, и Сынмин поддался ему. Лино, сидящий напротив, задумчиво смотрел в одну точку между ними, но больше ничего не говорил, предоставляя Сынмину выбор — рассказать, что случилось или нет. И Сынмин его сделал. — Мне без него так плохо. Или даже не то что плохо — мне без него никак. Совсем. — Лино слегка нахмурился, не понимая, о ком идёт речь, но Джисон кивнул ему, намекая, чтобы он не прерывал откровение. Сынмин даже не обратил внимания на их переглядывания. — Я себя чувствую никак. Вроде бы, и живу, но не понимаю, что делаю и для чего. Для кого. Мы всегда были бок о бок. Столько гребаных лет — и всё в никуда. Он просто исчез. Испарился. Из-за какого-то тупого поцелуя! Можете себе представить? — наконец он поднял голову. — Из-за какого-то пустяка перечеркнул всё, что мы имели, и выбросил это в мусорку. Ненавижу его за это. Оттого, что сильно любит. Джисон невесело улыбнулся этой мысли, которая звонко прозвучала в его голове, но которую он, разумеется, не озвучил. Сейчас он не имеет на это права. По сочувствующему выражению лица Лино было понятно, что он догадался, о ком шла речь. Но ни один из них не стал говорить слова утешения или давать неуместные советы. Они просто слушали, утешая внимательными взглядами и кивками, предоставляя Сынмину то, что ему было нужно больше всего — понимание и возможность выговориться. Вскоре ему действительно стало легче. Но ненадолго. Поднявшись и размяв колени от неудобной сидячки на земле, Лино вдруг бросил взгляд в сторону ворот и нахмурился. — Кого ещё принесло в такую рань? К воротам подъехала машина и остановилась, но никто не выходил. Тогда все трое решили подойти ближе, мало ли кто-то заблудился в здешних местах. Только они вышли за ворота, как с пассажирского места открылась дверь, и женщина средних лет в классических чёрных брюках и с зонтом под мышкой покинула авто, неуклюже хлопнув дверью. Джисон и Лино непонимающе переглянулись, а Сынмин, весь будто сдувшись, безжизненно поприветствовал её. — Привет, мам. Как дорога? Женщина улыбнулась и цепким взглядом черных глаз оценила ситуацию. Её сын в состоянии алкогольного опьянения встречает её без распростертых объятий, и за этим ещё наблюдают посторонние. Нервно цокнув языком, она протянула сыну зонт и поджала губы. — Позже поговорим. Я привезла тебе сюрприз. Хоть ты и не в состоянии принять его как следует. — Она поморщилась, когда Сынмин случайно икнул. — Возьми себя в руки сейчас же. Но вместо этого Сынмина в руки взяли его верные спутники, снова подхватив с обеих сторон. Он только закинул голову и посмотрел в небо, явно помолившись, чтобы этот эпизод встречи семьи поскорее закончился и он пошёл спать. Джисон перехватил у Сынмина зонт, который рисковал упасть и искупаться в грязи. Миссис Ким тем временем махнула кому-то на заднем сидении. Вторая пассажирская дверь открылась, как и рты у троих людей, стоящих ближе всего к воротам, когда они увидели, кто вышел из машины. Сынмина качнуло, поэтому Лино пришлось усилить хватку на его предплечье. Одетый в кремовое меховое пальто Чонин обошёл машину и остановился напротив остальных, по очереди улыбнувшись Джисону и Лино. Сынмина он, однако, оставил без внимания. — Инни, ну наконец-то, — Джисон сделал шаг навстречу и утянул его в крепкие объятия. — Мы тебя уже все тут заждались. Оставшись без поддержки с другой стороны, Сынмин схватился за Лино, стараясь выглядеть как можно более трезвым и не выдать своё волнение неожиданным приездом бывшего лучшего друга. Однако эти его попытки легли на Лино тяжким грузом, и он изо всех сил старался удержать их обоих. Джисон смотрел на эту картину, борясь с желанием рассмеяться в голос. Тем временем миссис Ким подошла к сыну и вытерла рукавом невидимое пятно с его щеки. Но вдруг перевела пытливый взгляд на Лино, нервно улыбнувшись. — Как же ты похож на мать. Неожиданно не только для Лино, но и для всех, она стёрла и с его щеки невидимое пятнышко. Это заставило его раскрыть глаза и чуть не потерять равновесие из-за попятившегося влево Сынмина. Миссис Ким тут же устало вздохнула и ловко подхватила сына под вторую руку. — Давай-ка отведём его спать, — кивнула она Лино. Джисон медленно шёл по тропинке в сторону общежития, Чонин шагал рядом, рассказывая вкратце, почему он всё-таки решил вернуться. Они изредка наблюдали, как трое людей шли впереди и тоже о чём-то болтали. Лино редко так быстро открывался кому-то, поэтому Джисон был поражен и одновременно рад, что они с миссис Ким нашли много общих тем. Во время разговора Чонин часто обдумывал свои слова, явно фильтруя информацию. Было немного неуместно говорить об их с Сынмином ситуации, поэтому Джисон не настаивал и не задавал прямых вопросов. Он не хотел встревать, тем более он достаточно соскучился по Чонину. Поэтому просто наслаждался его рассказами о летнем времяпрепровождении. Они остановились у входа в Шато как раз в тот момент, когда миссис Ким и Лино из него выходили. На лицах обоих, несмотря на обстоятельства знакомства, читалось умиротворение. — Ты же пойдешь в свою старую комнату? — спросил Джисон, остановив Чонина на лестнице. — Куда же ещё, — кивнул он. — Я присмотрю за ним, тётушка. — Он обнял миссис Ким, и она оставила нежный поцелуй у него на виске. Чонин скрылся внутри общежития, а Джисон подошёл к Лино, однако не рискнул взять его за руку. Он не знал, как может отреагировать на это миссис Ким. Хотя она, казалось, была измучена дорогой и не обращала внимания даже на малейшие знаки внимания, которыми они друг друга уже по привычке одаривали. Но подойдя к ним чуть ближе, кое-что всё-таки привлекло её внимание. — Будто Хан в молодости. — Она разглядывала Джисона, не веря собственным глазам. — Как же дети могут быть такими похожими на родителей? Удивительно. — Протянув руку, миссис Ким осторожно коснулась щеки Джисона, вызвав у него легкий шок. — Мне очень жаль, что его больше нет с нами. Твой отец оставил в моем сердце только самые лучшие воспоминания. Прими мои соболезнования. В ответ Джисон кивнул и проглотил горечь, которая почему-то решила подняться в горло именно сейчас. Лино всё-таки сжал его ладонь в своей, говоря тем самым «я рядом». Если Джисон ещё переживал о реакции старшего поколения на их отношения, то Лино было откровенно плевать. Или же он почувствовал, что миссис Ким не из тех, кто будет осуждать за любовь. Бросив на их руки понимающий взгляд, она мимолетно улыбнулась. Да. Она всё поняла. — Мне ещё нужно в деканат, опять эта возня с бумагами. Но мы с вами ещё обязательно увидимся. Особенно с тобой, Джисон. Не вздумай опаздывать на мои лекции. Шутливо пригрозив пальцем, миссис Ким развернулась и застучала каблуками по дорожке в сторону учебных корпусов. Шумно вздохнув, Джисон рухнул Лино на плечи, обхватив их настолько крепко, насколько мог. Он знал, что не расплачется, но родные объятия были подобны подзарядке, которая была очень необходима после эмоционального напряжения. Проведя пару раз вверх и вниз по спине Джисона, Лино устроился подбородком на его плече. — Есть ли сейчас смысл идти спать? — Прогуляем пары? — предложил Джисон, хотя заранее знал ответ. — Не могу, Хани. Сегодня опять семинары, не хочу потом проблемы разгребать. — У меня сегодня только два английских и лекция по стилистике. — Не пойдешь? — Придётся. Ещё Ликса надо распинать и заставить. — Они сейчас с Хёнджином наверняка очень сладко спят. — Завидуешь? — Не-а. Я рад, что сегодня мы приняли решение прогуляться. — Мы приняли. — Джисон усмехнулся и зарылся носом в чужие волосы, тут же набрав полные легкие терпкого запаха. — Возьми на себя ответственность. Это было полностью твоё решение. И, кстати, мы договаривались, что ты больше не будешь будить меня таким образом. — Не понравилось? — Дурак ты, хён. Конечно, понравилось. Я даже кончил быстрее, чем мой похмельный мозг успел хоть что-то понять. Лино выдохнул смешок и ещё больше зарылся в чужое плечо. — Тогда ты не можешь мне запретить это делать. Они простояли так еще какое-то время, пока окончательно не расслабились и не замерзли. Солнце уже вовсю выглядывало из-за горизонта, но почему-то не грело. Растерев Джисону щёки, Лино оставил на одной поцелуй и поспешил в общежитие. Не желая отставать, Джисон побежал следом, настигнув Лино уже на лестнице, ведущей на второй этаж.

***

Несмотря на то, что Джисон категорически не выспался, чувствовал он себя на удивление бодро и даже продуктивно. Пары по английскому прошли как по маслу (даже Феликс присутствовал, чем удивил скорее самого себя), а скучная лекция по стилистике стала отличным поводом, чтобы сесть на самый дальний ряд и сочинять стихи, усердно исписывая ими листы дневника. Погода так и не настроилась. Серые облака и сырой осенний воздух у большинства вызывали только тоску и упадок сил, ведь сентябрь обычно воспринимался как продолжение солнечного лета, только уже с вкраплениями золотого и красного. Но не в этом году. Яркость Чанми будто неправильно настроили, убрав насыщенные цвета на самый минимум. Единственным плюсом такой погоды было подскочившее вдохновение Джисона. И так как он больше практиковал минорный лиризм, характеризующийся доброй грустью (иногда не совсем доброй), серость и намеки на дождь подходили ему идеально. Лекция тем временем подошла к концу. Осталось написать лишь пару строк, но Джисон как назло застопорился в самом конце. Но с поднявшимся в аудитории шумом у него вряд ли получится дописать. Да и Феликс уже разлепил глаза, оторвавшись от сладкой дремы, которая заняла всё время лекции. — Ещё общеуниверситетское собрание. Помнишь? — потянулся Джисон и обрушился на полусонного друга. — Было бы лучше, если бы ты тоже о нём забыл. Не хочу никуда, — зевнул он с неприкрытым ртом и натянул бини на макушку. — Плевать. Надеюсь, Хёнджин принесет мне кофе. Будет чем ликер разбавить. — Э-э, — изогнул бровь Джисон и похлопал друга по плечу. — Ты бы не налегал так. Вчера ведь пили. С момента операции не так уж и много прошло… — Джи, не начинай, — как-то чересчур пренебрежительно отмахнулся Феликс. — Не примеряй на себя медицинский халат моего отца. Я сам решу что и как мне делать. Поджав губы, Джисон решил ничего больше не говорить. Он надеялся, что Феликсу в самом деле хватит мозгов не убивать здоровье, которое ему с трудом вернули. Если же нет, придётся пойти на крайние меры. Феликс об этом, конечно, не знает, но контакты Джисона не так давно пополнились ещё одним по имени доктор Ли. К моменту, когда они наконец дошли до актового зала, там было не протолкнуться. Переполошившиеся первокурсники не давали спокойно пройти, загородив проходы. Феликс, наплевав на все рамки приличия, стал расталкивать их в стороны, иначе он с Джисоном рисковали дойти до своих только через полгода. Джисон уже заметил Хёнджина, который стоя махал им и задорно улыбался. Феликс упал в кресло с самого края ряда, поэтому Джисону пришлось перелезать через него и Хёнджина, при этом терпеть шлепки по заднице и бёдрам. Наконец он тоже приземлился и сжал ладонь Лино, которая покоилась на подлокотнике. С другой стороны от Лино сидел Сынмин, и Джисон легко постучал пальцем по его плечу, чтобы привлечь внимание. — Как ты? — спросил он с ноткой беспокойства в голосе. Сынмин слабо улыбнулся. Видно было, что он еле держится, чтобы не лечь прямо здесь или склонить голову на плечо Лино. Всё же он слишком мало спал, чтобы походить на трезвого и здорового человека. — Я буду в порядке, — сжав протянутую ладонь Джисона, ответил он. После этого, склонив голову вниз, он прикрыл глаза и сжал челюсти. Не сложно представить, насколько тяжело ему сейчас даже просто сидеть и поворачивать голову. За Сынмином Джисон увидел Чана, за ним Чанбина, и только потом Чонина. Последний ему улыбнулся, когда почувствовал на себе взгляд, но вышло это будто на автомате. Он выглядел чуть лучше Сынмина, но всё так же плохо. Неужели дело только в недосыпе? — думал про себя Джисон. Он тоже спал сегодня лишь пару часов, однако из всех почему-то был самый бодрый. Можно ли благодарить за подобную бодрость утренние способы пробуждения от Лино? — О, наш старик ковыляет, — отвлёк от размышлений голос Хёнджина. На сцену в сопровождении ассистентки, как и в прошлом году, поднялся ректор. Пока она шуршала бумажками, в поисках той, где написана речь, он еле стоял на двух ногах. Тело будто само тянуло его к полу, хотя он крепко держался за стенки кафедры. Наконец девушка нашла нужную бумажку, ректор прочитал с листа и так же медленно удалился со сцены. После него вышла женщина в черном платье, объявила необходимую информацию для первокурсников и осталась стоять на сцене. Почувствовалась заминка. Женщина явно начала нервничать, но к ней на выручку поднялась миссис Ким, всё в тех же классических брюках, и заняла место за кафедрой с микрофоном. — Уважаемые студенты. В связи с происшествиями прошлого учебного года были введены определенные ограничения, поэтому мне, как новому декану филологического факультета, было доверено вас о них оповестить. Новому декану? Джисон переглянулся сначала с Лино, потом с Сынмином, лицо которого ещё больше осунулось. Он говорил, что миссис Ким заменит кёсунима в качестве преподавателя, но про высокопоставленную должность речи не было. Миссис Ким придвинула к себе лист с требованиями и, прочистив горло, стала зачитывать. — Поскольку университет обладает исторической и культурной ценностью, запрещается: посещать потенциально опасные и непредназначенные для этого места. К ним относятся… Подвальное помещение главного учебного корпуса (бывший частный музей). Восточная часть близлежащей территории, занятая труднопроходимым лесом. Тепличный пристрой малого учебного корпуса. Складское помещение (закрыто на ремонт). Речной мост (на реставрации). Помимо этого запрещается: покидать общежития позже 23:00. Для каждого нарушителя будет вызвана комиссия и наложено серьезное дисциплинарное взыскание. Кроме того, администрация университета строго рекомендует воздержаться от публичных проявлений любви в местах для этого не предназначенных. Нарушители будут нести наказание средней строгости. Зал замер в ожидании чего-то ещё. Неловкая тишина, на лицах присутствующих либо страх, либо откровенное презрение. Джисон только округлил глаза и покачал головой от всей нелепости происходящего. Однако краем глаза он заметил как Феликс, спрятав бутылку ликера в рюкзак, потряс стакан с кофе, сделал долгий глоток и блаженно прикрыл глаза. Вот уж кому точно нет никакого дела до правил и ограничений. Только это заставило Джисона улыбнуться. В остальном перспективы были не особо радостными. Хотя ему почему-то казалось, что с новым набором ограничений вырастет и количество проблем. Администрация хочет порядка, но как правило, чем больше запрещаешь, тем больше людям хочется его нарушать. Это лишь вопрос времени, когда действие приведет к противодействию. Миссис Ким с высоко поднятой головой удалилась со сцены. В полной тишине был слышен лишь стук её каблуков, которые отбивали по вискам только что созданные правила, пытаясь протолкнуть их глубже в голову. Когда к микрофону снова подошла женщина в черном платье, Джисон, да и вся их дружная компания, уже ничего не слышали. Только выйдя на улицу, они смогли глотнуть свежего воздуха и обсудить всё, что было вывалено на их невинные плечи. Хотя сомнения начали закрадываться в голову: действительно ли они (а конкретно Джисон и Лино) не поспособствовали этому скромному началу деспотизма? — О чём задумался? — Лино отвлёкся от горячего спора с Чанбином и толкнул Джисона в плечо. — Так, просто складываю в голове некоторые пазлы. Пока ничего цельного. — А я подумал, ты расстроился, что нам теперь нельзя целоваться в холлах, сидя на подоконнике. Лино ухмыльнулся, но Джисон не перенял его игривого настроения, а только вздохнул. — Точно. Как же я смогу без этого жить? Мне же так нравилось, когда проходящие мимо заглядывали нам в рот. — Пихнув Лино в ответ, Джисон издал смешок. — Нет, это правило мне как раз-таки нравится. — Хм, не знаю. Я мечтал зажать тебя между книжных шкафов в библиотеке. Сейчас, получается, мне придется это делать нелегально. — Почему мне кажется, что ты целиком и полностью забьешь на все правила? — Ох, тебе не кажется. Я стопроцентно забью. Как и Ёнбок. И ещё половина студентов. — Доучиваться не собираешься? — Не говори ерунды. У меня диплом с отличием. Меня так просто не отчислят, они не захотят статистику портить. — Ты такой самоуверенный. — Джисон вдруг остановился и встал напротив, преградив Лино путь. — Мне никогда не нравились такие, как ты. — Такие, как я, Хан Джисон, это масса. Простая серая масса, — каждое слово он сопроводил тычком Джисону в грудь. — Это собирательный образ. А я в твоих глазах уже оброс деталями и, как у вас говорят, эпитетами. — Ты просто взял рандомное слово? — не сдержал улыбки Джисон. — Не важно. Суть ты уловил. — Да, — качнув головой и продолжив путь, хмыкнул Джисон. — Как же мне повезло иметь такого парня, как ты. Просто нереальное везение. Ты такой потрясающий, хён. Лино поморщился от неприкрытого сарказма и надул губы. — С тобой как обычно. Убеждать — себе дороже. Но мне нравится, как ты не ведешься на меня. Такой непоколебимый. — За тебя опять говорит твой избегающий тип привязанности. — А вот и нет, — серьезно встав в конфронтацию, воскликнул Лино. — Это уже пройденный этап. Так психолог сказал. — Ты ходил к психологу? — встрял Чанбин. Его брови так забавно подлетели вверх. — Я-то думаю, почему с тобой общаться стало намного легче? А тут вот что. Под тихое хихиканье Джисона Лино в шутку пихнул Чанбина да так, что тот чуть не сбил Чана с ног, который спокойно шёл с Чонином впереди. Чанбин уже поднял руки в примирительном жесте, но Чан пихнул его в ответ, и тогда началась шуточная потасовка. Хотя Чан и Лино всеми способами избегали друг друга, это не мешало им толкать младших и заграждать пути отхода. Только когда Феликс с разбега запрыгнул Чану на спину и начал коленями мять его бока, а Лино оказался с двух сторон схваченным Чанбином и Хёнджином, инициатива перешла к другой стороне. Джисон и Чонин, издеваясь и громко смеясь, подбегали к пойманным хёнам и щекотали их через плотную ткань верхней одежды. Но даже так Лино всё равно пищал от прикосновений, а Чан извивался, насколько позволяло тело, уверенно сидящее на его спине. Это противостояние продолжалось ещё недолго, пока Лино не начал угрожать Хёнджину, что сделает его жизнь в комнате невыносимой, а Чанбину — что вступит в драмкружок и будет каждую репетицию над ним издеваться. Угрозы сработали как нельзя лучше, и им пришлось его отпустить — от греха подальше. Чан, однако, не спихнул Феликса с себя, а наоборот потащил его на спине дальше по дорожке к общежитию. Тихо посмеиваясь и всё ещё дурачась, Хёнджин с Чанбином устроили небольшое соревнование «кто последний добежит до Шато — тот прибирается в общем туалете всю следующую неделю». Джисон ещё никогда не видел, чтобы Хёнджин бегал так быстро. Сам он почувствовал, как Лино переплёл с ним пальцы. Это уже ощущалось таким родным и правильным, что Джисон даже не обратил внимания. Он украдкой оглянулся, и внутри стало ещё теплее, чем было до этого. Чонин и Сынмин шли в самом конце плечом к плечу. Они не смотрели друг на друга и даже не разговаривали. Но было что-то в том, как они держались и вели себя. Как незаметно касались друг друга плечом или локтем, как смотрели в землю и молчали о чём-то своем. Что-то еле заметное, едва уловимое, но такое важное. Случайно заметив это нечто важное, Джисон подумал, что у них всё будет хорошо. Не обязательно скоро, но всё наладится. Он был в этом уверен.