Bloody Roses: Под Колпаком

— Джи, держи крепче. Я сейчас обоссусь. Не успел Джисон никак отреагировать, как Феликс отпустил один конец полки, которую они минут пять пытались повесить на стену над кроватью Джисона, и выскочил за дверь. Пришлось напрячь все мышцы, чтобы эта старая деревяшка не упала на пол и не придавила ноги. — Я тебя убью, — крикнул Джисон вдогонку, но сосед, разумеется, уже успел запереться в ванной комнате. Повезло, что Чонин сидел в кресле у камина в прекрасной видимости из приоткрытой двери комнаты, поэтому Джисон позвал его. Отложив листы бумаги, сосед тут же поторопился на сдавленные крики о помощи. Как только Чонин облегчил ситуацию, взяв другой конец полки на себя, Джисон смог немного расслабиться и выдохнуть. — Где вы откопали её? Ей скорее убить можно, чем на стену повесить. — На первом этаже в комнате отдыха, — переведя дыхание, сказал Джисон. — Сняли и притащили. Там она всё равно пустовала. Чонин уставился на него в смешном смятении. Кажется, одного года ему не хватило, чтобы привыкнуть к странностям своих соседей по блоку. — А зачем она вообще? — Смешной ты, Инни. Зачем ещё полки на стены вешают. Для книг, конечно. — Джи, видите ли, не захотел переносить свою макулатуру в общую гостиную, — буркнул Феликс, как только вернулся. — А стеллаж у нас весь занят. Комично повернув голову, Чонин уставился на книжный стеллаж, полки которого были забиты сложенной в стопки одеждой. Прямо как в отделе сэконд-хэнда, честное слово. Он невыразительно выдохнул и качнул головой. — Судя по её весу, она точно однажды приземлится кому-нибудь на голову. — Вполне может, — ухмыльнулся Феликс. — Зато мозги на место встанут. — Веселишься? — цокнул Джисон. — Это, между прочим, из-за твоего шмотья на стеллаже места не осталось. — Там твои носки тоже лежат. — Много места, наверное, занимают, — улыбнулся Чонин. — Зачем привозить с собой столько одежды, чтобы она даже в шкаф не влезала? — Джи. Ты так говоришь, потому что половина твоего шмотья — в шкафу второго этажа. Было бы всё тут, ты бы молчал. А? — Да иди ты. Джисон кивнул Чонину и они наконец опустили ненавистную запылившуюся полку на пол. Кажется, Чонин был прав — вешать её на стену как минимум небезопасно. Мало ли гвоздь, забитый Феликсом, выскользнет из стены, и эта старая деревяшка решит поцеловать Джисона прямо в лоб или в висок. Еще и ночью. Такое будет сложно забыть. Или же, наоборот, вспомнить что-либо после сотрясения. — Ладно, — уперев руки в бока, Джисон ещё раз осмотрел полку. — Отнесем её обратно, в комнате отдыха она лучше смотрелась. А свои книги перенесу в гостиную, на полках должно быть место. — Да что ты, — закатил глаза Феликс, но облегченно улыбнулся. Наверняка радовался, что не придется больше корячиться с этой рухлядью. — Приятно, что умные мысли тебя хоть иногда догоняют. Плюхнувшись на пол, Феликс поджал ноги по-турецки и взглядом пригласил остальных сделать то же самое. Пришлось немного отодвинуть книжные пирамиды, чтобы можно было комфортно сидеть. Без слов Феликс достал скрученный косяк из нагрудного кармана белой футболки и вскинул брови. — Я надеюсь, вы тоже будете? — Да, — в один голос ответили парни. Удовлетворительно хмыкнув, Феликс скрутил каждому по косяку и протянул зажигалку. После того как Джисон раскрыл настежь окно, каждый по разу затянулся. Дым смешался между их телами, голова опустела, ноги вытянулись на ковре. Приятно, что они до сих пор продолжают этот ритуал. У Джисона вызвали мягкую улыбку воспоминания, когда они сидели так же на первом курсе и передавали друг другу один косяк по кругу. В этом году Феликс, очевидно, решил расщедриться и сделать каждому по самокрутке. Откинув голову на матрас своей кровати, Джисон уставился в потолок и раскрыл рот, даже этого не заметив. — А вы знали, что на втором этаже блока потолок из дерева? У нас вот нет. Так… по-простому выглядит. Послышались смешки Чонина и Феликса, но Джисон лишь отмахнулся, продолжая изучать ровный серый потолок. Он совсем не подходил эстетике Чанми. Внешне идеальный, но такой обыденный. Такой простой. Вот если бы он был из дерева, с переплетающимися балками и линиями досок, тогда на него можно было бы смотреть и о чем-нибудь размышлять. А так — он даже никаких вдохновляющих мыслей не вызывает. Только тоску. — Ты что, на полном серьёзе думаешь о потолке сейчас? — шлёпнув Джисона по бедру, спросил Феликс. — Скорее всего, так на тревожников действует трава, — хмыкнул Чонин. Высказанное предположение тут же вернуло Джисона обратно. Похлопав себя по щекам, он хрустнул позвонками, выпрямившись, и одарил обоих хмурым взглядом. — Я просто задумался. — Да всё нормально, Джи. Мы любим тебя таким, какой ты есть. — И принимаем твои странности. — Чонин снял очки и провел пальцами по переносице. В его глазах медленно плыла окружающая их обстановка комнаты. — Кстати, о принятии. Раз уж мы снова оказались в своей стихии накуренности, то я хочу спросить кое о чём. Джисон внимательно, насколько это позволял его расслабленный мозг, проследил за сменой эмоций Чонина и уловил его излишнюю озабоченность. Хотя ожидалось, что в таком состоянии его эмоциональное напряжение будет угнетенным. Феликс выпустил поток дыма и повернулся всем корпусом, готовый слушать. — Как вы приняли себя? — спросил Чонин и усадил очки на голову. Изогнув бровь, Феликс встретился с Джисоном взглядом. Оба догадались, о чём именно спросил Чонин, но не ожидали, что разговор зайдёт в такое серьезное русло. Ещё и так сразу. — В каком смысле приняли? — спросил Феликс. — Ты имеешь в виду ориентацию? — Да. Вы же… ну, счастливы в отношениях. Значит, вы разобрались с собой и тому подобное. Джисон чуть приблизился, волоча задницу по полу, и замкнул их тесный треугольник. Будто не хотел быть далеко и пропускать что-то важное. — Я, если честно, даже не думал об этом, — начал он. — У меня никогда не было серьезных чувств к парням, Лино первый, так что… не знаю. Я просто не вешаю на себя ярлык. — Это и необязательно делать, — подключился Феликс и сделал ещё одну затяжку. — А вообще, подростковые годы были пиздецки грустными. Сейчас вспоминаю — и мерзко от того, как относился к себе. Хотя то, что мне нравятся парни, никак не делало меня плохим человеком. Так что, отвечаю на твой вопрос — принятие произошло методом проб и ошибок. Но я рад, что сделал это. Чонин внимательно выслушал и притих. Окутанные дымом и молчанием, они не хотели давить и спрашивать что-то ещё. Джисон даже мысленно благодарил Феликса, что тот не стал рыть дальше и шутить в своей привычной манере. Стало ясно, что для него эта тема была до сих пор болезненной. — А родители? — поднял голову Чонин спустя мгновение. — Приняли? Беззаботно фыркнув, Феликс отвел руки за спину и проморгался. — Моим насрать, лишь бы здоровье не гробил. Это с их слов, если что. Поэтому в этом я им благодарен. Их здравую позицию вполне можно понять, ведь сын столько лет боролся с болезнью, что неважно, в кого он влюбляется, главное, что это делает его счастливым. Эта мысль даже вызвала у Джисона слабую улыбку, и он забыл, что от него тоже ждут ответа. — А, — он снова сгорбился под пристальными взглядами друзей. — Мама до сих пор почему-то думает, что мы с Лино просто очень хорошие друзья. — Слышал я, как вы по ночам очень хорошо дружите, — рассмеялся Феликс. — Да, я тоже как-то раз, — согласился Чонин. — Э? — глаза округлились настолько, что у Джисона даже слезы собрались от удивления и стыда. — Чего ты хочешь, Джи? Здание старое, слышимость хорошая. Я же тебе говорил, именно поэтому мы с Хваном здесь не тусим. Мало ли. Вам в глаза ещё потом смотреть. — А мне сейчас как смотреть? Эффект от травы стал стремительно падать, и Джисон запустил пальцы в волосы. Как жить дальше со знанием, что весь блок слышал их неконтролируемые стоны, было непонятно. Это, конечно, вполне естественно, но не избавляет от смущения и прилива крови к щекам. — Так же, как и раньше, — успокоил его Чонин, который казался довольно безразличным для человека, который перед этим задавал щекотливые вопросы. — Мы же всё понимаем. — Серьёзно. Я даже рад за тебя, Джи. Расслабляться нужно. — А-а-а, всё. Давайте сменим тему, — простонал Джисон и спрятал лицо в ладонях. Он решил, что нужно будет поговорить об этом с Лино. Хотя, зная его, он вполне мог догадываться о слышимости и специально забить на это. Его невозмутимости или безрассудству можно только позавидовать. Докурив, они еле поднялись. Джисон плавно переместился на кровать, а Чонин остановился в дверях. — Не говорите только никому, о чём мы говорили, — звучал он вполне серьёзно. Но Феликс заверил, что всё обсуждаемое здесь во время сеансов травки остаётся только между ними тремя, поэтому Чонин с лёгкой душой вернулся в гостиную, забрал свои листы и помахав ими, поковылял к себе. — Как думаешь, — осмотрев стеллаж с вещами, Феликс задумчиво вытянул губы, — Инни, на нас насмотревшись, задумался? Или дело в чём-то другом, более личном? — Уверен, что мы здесь ни при чём, — потянувшись, заключил Джисон. Он мог лишь догадываться, что происходило у Чонина и Сынмина за закрытыми дверьми. Но теперь зная про тонкие стены, он собирался держать ухо в остро. Любопытство не порок, как говорится. Да и подобные вопросы не могут появиться из воздуха. После отменного косяка вставать с кровати казалось непосильным делом. Но выбора особо не было — пары ещё никто, к сожалению, не отменял. Джисон даже завидовал Феликсу, который со спокойной совестью прогуливал английский просто потому, что это был его второй родной язык. И что, между прочим, он до сих пор мастерски скрывал, чтобы его не перевели в другую группу. Перебравшись в классические вещи, Джисон чмокнул Феликса в лоб и вылетел из Шато. На английском пришлось много писать, а потом много говорить. Но это ничего — миссис Пак достойно вела свои занятия, поэтому скучать не приходилось. Пару раз, конечно, она нелестно высказывалась о произношении остальных, но в целом всегда оставалась довольна Джисоном. Просмотр документальных фильмов на английском не прошёл даром. После пар английского Джисон засыпал на лекции по семантике, практически заставляя себя держать глаза открытыми. Хорошо, что за этими попытками она прошла довольно быстро. Покинув аудиторию, он встряхнулся, чуть не столкнувшись с общим потоком людей, идущих навстречу. Кто-то выцепил его в сторону сидячих подоконников. Повернувшись как раз вовремя, Джисон узнал своего новообретённого друга, мастера совмещать несовместимое. Ну, или просто Джихёна. — Отдыхаешь? — Джисон сел рядом, свесив одну ногу. — Типа того, — улыбнулся Джихён, обнажив ровный ряд зубов. — Но у меня ещё одна пара. Решил пока подзарядиться и послушать музыку, а потом тебя увидел. Кстати, — он потянулся к кожаной сумке, — Чанбин просил меня подумать над концепцией стихов к новой пьесе. Я тут накидал немного. Передашь ему? Вы вроде вместе живёте. Он протянул тонкую папку с торчащими листами, и Джисон пообещал, что обязательно передаст. Спрятав её в свой рюкзак, он откинулся спиной о стекло и принял наушник Джихёна, которым тот добродушно поделился и включил свой плейлист для расслабления. Вышеупомянутое расслабление заключалось в прослушивании ярких битов любимого хип-хопа, и Джисон был приятно удивлён, что их вкусы в музыке настолько похожи. Он не мог удержаться, чтобы не качать головой в бит, из-за чего наушник выпадал из уха пару раз. Джихён лишь сопровождал это понимающей улыбкой. Но потом пришло время для начала следующей пары, и он поспешил в аудиторию, перед этим попрощавшись и похлопав Джисона по плечу. Сидеть на подоконнике больше не было смысла, поэтому когда народ почти рассосался, Джисон поднялся, но тут же замер, почувствовав как чья-то смелая рука схватила его за задницу и легонько сжала. Не нужно было оборачиваться, чтобы догадаться, кому она могла принадлежать. С черными волосами, аккуратно заправленными за уши, в обтягивающих классических брюках и тонком черном свитере Лино стоял, ухмыляясь и прожигая Джисона чернильными глазами. Как и всегда делал, он, даже ничего не говоря, вызвал приток внутреннего тепла. Влюбленная улыбка расцвела на лице Джисона. — Привет, — сказал он слишком ванильно, из-за чего даже пришлось мысленно прописать себе пощёчину. — Какой ты сладкий, Хан Джисон, — явно подумав о том же самом, Лино вскинул брови. — Выглядишь, как влюбленный подросток. Только не говори, что ты… О, нет. Влюбился в главного красавчика универа, какое невезение. — Ты про Джихёна? Да, мы как раз недавно тут сидели и музыку слушали. Делили одни наушники на двоих, романтика. Это не могло не вызвать у Лино определённой реакции. Джисон даже начал жалеть, что так бессовестно заставил парня ревновать. — Мило. Одни наушники говоришь? — его губы выстроились в упрямую линию. — Поздравляю с приобретением ушного грибка. — Спасибо. Всегда мечтал о чём-то подобном. — М-м. — М-м. Толкнувшись в щёку языком, Лино со всем своим недовольством посмотрел. Он бы казался устрашающим, если бы Джисон его совсем не знал. А так, это было даже мило. — Ревнуешь, хён? — Пока не решил. Но лучше тебе не испытывать моё терпение подобным образом. — Извини, я в шутку. Ты же знаешь, что не всерьёз. Упершись плечами в стену и приняв идеальную позу для безобидного студенческого флирта, они обвели взглядом холл, удостоверившись, что людей было мало, и переплели пальцы рук. Напряжение немного спало с плеч Лино, и он стал щекотливо царапать тыльную сторону ладони Джисона. — Что за любовь играть с чужими чувствами, — бормотал он, всё ещё смотря на их переплетенные руки. — У тебя вкус тоже не очень, раз ты выбрал такого коварного меня. — Нет. С моим вкусом всё в порядке. Джисон мог поклясться, что именно вертелось у Лино в голове и на языке. Ведь это было так просто и очевидно — всего три слова. Но он никогда их не говорил. Глупо было надеяться, что он решится сказать их и в этот раз. Оба замолчали. Теперь настала очередь Джисона любоваться их прикосновениями и закусывать губу, совсем того не осознавая. В подобные моменты, как этот, у Джисона происходила дереализация, и он не мог поверить, что они вместе. Что Лино добровольно держит его за руку, потому что хочет этого. Что он — его, а не чей-то ещё. Что он, чёрт возьми, жив и Джисон может чувствовать тепло его кожи. Пока Джисон находился в прострации, Лино вдруг наклонился к нему и очень быстро прошептал: делай вид, что так надо. После чего развернул его, прижав спиной к ровной поверхности стены, и впился в губы отчаянным поцелуем. Джисон не успел сообразить, к чему это было совершено настолько резко, но когда услышал поспешный стук каблуков в их сторону, то в ужасе раскрыл глаза и уставился на Лино в полном непонимании, когда тот отстранился. — Молодые люди, — угрожающе надвигалась миссис Пак, у которой Джисон не так давно делал успехи на паре по английскому. — Вы же прекрасно осведомлены о новых правилах, запрещающих подобное проявление любви в стенах учебного корпуса. Выпрямившись, как по струнке, Лино отвёл руки за спину. Будто это не он только что сминал ими брюки на заднице Джисона. — Что, правда? Я думал, это касается только секса. Заметно смутившись, преподавательница прочистила горло и поправила выбившуюся прядь волос. — Нет. Это касается и поцелуев тоже. Нарушение средней строгости. Прошу проследовать за мной в деканат. Она развернулась и загромыхала каблуками по каменному полу в конец холла, пришлось идти следом. На протяжении всего пути Джисон бросал довольно говорящие взгляды и пару раз даже зарядил кулаком Лино по локтю. Какого хрена он вообще решил, что дисциплинарное взыскание в начале учебного года — это именно то, чего им не хватало? Кабинет декана был для них уже знакомым. Состояние дежавю, когда после похода в Темницу, кёсуним заставил их отрабатывать наказание, осело тяжестью на плечах, когда Джисон занял одно из двух кресел напротив миссис Пак. Непонятно, правда, где была миссис Ким. Разве не она должна проводить воспитательные беседы в теперь уже своём кабинете? Сложив руки перед собой, миссис Пак оглядела их по очереди. — Итак. В данный момент я заменяю декана, тем более, было бы смехотворно тревожить её по такой причине. — Она потянулась к выдвижному ящику стола и достала оттуда пару листов. — Вот регламент, ознакомьтесь ещё раз. Хватило лишь несколько секунд, чтобы пробежаться по строкам глазами. Джисон и так знал, что там было написано. Им не так давно сообщали о новых правилах на собрании в актовом зале. — Поскольку это не самое серьезное нарушение, отчислять вас не будут. Пока, — добавила она чуть тише. — Для средних нарушений предусмотрены общественно-полезные работы. Вернув регламент на стол, Лино испуганно посмотрел на преподавательницу и тяжело вздохнул. Актёр хренов. Как он только сдержался, чтобы не схватиться за сердце и не изобразить потерю сознания? — Пожалуйста, только не садовые работы, — простонал он. — Копаться в цветах — это самое худшее. Теперь Джисон догадался, каким был первоначальный план. Оранжерея. Ну разумеется, Лино не отступится от своих планов на неё. Еле сдержавшись, чтобы не закатить глаза, Джисон решил подыграть. Всё же он обещал быть всегда на стороне Лино. — Пожалуйста, это хуже всего. Работа не из лёгких, да и мараться не хочется, — попытался выдавить страдальческое выражение Джисон. Миссис Пак только недовольно постучала ручкой по деревянной столешнице и нахмурила брови. — К вашему счастью, пристрой малого корпуса теперь закрыт. Абсолютно для всех, кроме садовника, как это и должно быть. Поэтому радуйтесь — копаться в цветах не придётся. Лино слегка выпрямился и закинул ногу на ногу. Даже с расстояния между их креслами Джисон видел, как напряглась его шея. — То есть, туда теперь совсем никак не попасть? — будто невзначай поинтересовался он. — Абсолютно верно. Проникновение будет похлеще ваших поцелуев в холле. Как говорится, надежда умирает последней. И хотя Лино внешне сдулся от этого вердикта, Джисон понимал, что он не оставит свои попытки. А от этого становилось только тревожнее. Пока миссис Пак выписывала им взыскания, где описывала характер исправительных работ, они скользили глазами по кабинету, хотя в предыдущие разы уже успели его, пускай поверхностно, но рассмотреть. Краем глаза Джисон заметил, как Лино устремил свой изучающий взгляд на широкое полотно в позолоченной раме, которое висело на стене. На нём была изображена ваза с белыми пышными розами на изумрудном фоне, пара лепестков упала на пол. Глаза Лино бегали от одного угла картины к другому, не задерживаясь на основном объекте живописи. Опять он увидел что-то, чего не увидел никто другой. Получив взыскания, они извинились за то, что миссис Пак стала свидетелем неподобающего для университета поведения, и, в унисон поклонившись, удалились из деканата. Как только они снова оказались в холле, Джисон остановил Лино, впечатав подушечки пальцев ему в грудь и вполне злобно посмотрев. — Неужели не было других способов узнать, что путь к пристрою полностью закрыт? У меня совсем нет никакого желания и времени отрабатывать наказание сейчас. — Успокойся. — Лино потряс листом прямо перед носом Джисона. — Отработка в твоей любимой библиотеке. Даже напрягаться не надо. — Какая разница где? Посвящай меня в свои идиотские планы в следующий раз. Подтянув рюкзак, Джисон устремился по коридору в сторону лестниц. Лино поспешил его догнать. — Если пойдём отрабатывать прямо сейчас, то потом я накормлю тебя в кафетерии всем, чем пожелаешь. — Ты не подкупишь меня едой. — Но я всё же попытаюсь. — Вдобавок он протянул руку и удобно расположил её на своём излюбленном месте, проникнув кончиками пальцев чуть глубже и вызвав у Джисона нетерпеливый выдох. — Ладно. — Он чуть сбавил скорость и даже слегка улыбнулся. — Я сегодня не устал, так что можем пойти сразу в библиотеку. — Вот это другой разговор, Хан Джисон. Хоть в этот раз ты будешь справедливо отрабатывать со мной наказание. — Устроенное по твоей инициативе. — Зато теперь мы квиты. Или тебе напомнить, по чьей инициативе мы тогда попёрлись в Темницу?

***

Протирая верхние полки книжных шкафов в самом отдаленном углу библиотеки, Джисон морщился от пыли, которая незаметно оседала на его чистой рубашке и умудрялась попадать в нос. С закатанными рукавами и стоя на стремянке, он мысленно сокрушался и материл Лино. Которому, кстати, эта деятельность по всей видимости нравилась. Ну, разумеется, он же просто сортировал книги на нижних полках, а не давился микрочастицами. Спустившись, Джисон припал спиной к стремянке и раздражённо выдохнул. — Я устал. — Отдохни, — даже не повернувшись, бросил Лино в его сторону. — А ты? — А я хочу доделать. То, с каким сосредоточенным видом он ставил книги друг за другом, придерживая их, чтобы нечаянно не повредить, не могло не вызывать восхищения. Но учитывая, что Джисон был не в самом лучшем настроении, он не стал долго засматриваться и просто присел на корточки, сменив положение опоры для спины со стремянки на книжный шкаф. Он не хотел обвинять Лино и скандалить, но усталость сильно давила на виски. Поэтому и желание заниматься отработкой падало в геометрической прогрессии. А ведь Джисон мог бы сейчас валяться на мягком пледе в своей комнате, читая какой-нибудь глупый расслабляющий романчик, или дремать после пар с Лино в обнимку. Столько дел пропало зря. Когда ноги затекли, Джисон сел на ковровое покрытие, выпрямив их и уставившись в спину увлечённого отработкой парня. — Я тут думал, — начал он неуверенно. — Может, больше не будем спать в общежитии? Послышался сухой смешок, но Лино предпочел не оборачиваться, продолжая свою монотонную работу. — Где ещё нам спать, у Мерло на лавочке? — Нет. Я не про тот сон. — Мм. Предлагаешь мне секс в универе? — ухмыльнулся он через плечо. — А ты мазохист. Если хочешь отрабатывать наказания вечно. — Я не знаю где. Просто мне не нравится, что наши друзья слышат, как мы этим занимаемся. — Это их проблемы. Мы ведь не заставляем слушать. — Так и знал, что ты это скажешь. — Поднявшись, Джисон пару раз провёл по коже головы ногтями, пытаясь что-нибудь придумать. — А что насчёт Мерло? Ты мог бы с кем-нибудь договориться и арендовать комнату на время. Составив последние книги на полку, Лино развернулся и выгнул в замешательстве бровь. Он наверняка и подумать не мог, что Джисону в голову придёт нечто подобное. — Представь себя на месте этого человека. Ты бы позволил двум взрослым парням заниматься не пойми чем на своей кровати? — Ну, — Джисон почесал затылок, а Лино стал на пару шагов ближе. — Ладно, я понял. Это глупо. — Очень. Но мне нравится ход твоих мыслей. Давно хотел попробовать вне дома. Когда между ними осталось несколько сантиметров, Джисон нервно прокашлялся. Вот значит о чём Лино думает, когда молча смотрит на него и ухмыляется. Что ещё происходит в его гениальной голове, что на раз два может выкачать весь воздух из лёгких? Прижавшись к Джисону всем телом и уперевшись правой рукой в полку шкафа, Лино едва склонил голову набок. В глазах читался неподдельный интерес. — Так что? Между книжными шкафами в университетской библиотеке? — Как ты это себе представляешь? — улыбнулся Джисон. Он знал, что они не пустятся в это путешествие прямо сейчас, но любил испытывать. Голос Лино стал тише, а томный взгляд опустился на мягкие, блестящие в свете слабых ламп, губы. — Если честно, то пока не знаю. Но предлагаю довериться инстинктам. — В нижнюю губу нетерпеливо впились зубы. — Поцелуй меня. Правда была в том, что только Лино знал, как вывести Джисона из паршивого настроения настолько быстро. Всего одна фраза, но с каким желанием отреагировало на неё тело. Обхватив челюсти Лино руками, Джисон притянул его ближе и нежно поцеловал, вкладывая в поцелуй как обычно больше, чем от него требовалось. Ощутив чужие ладони, с напором прижимавшие его бёдра к шкафу, он выгнулся верхней частью тела и выдохнул кроткий, едва слышный стон. Но здесь их могли увидеть, хотя и вероятность была невелика, потому что в дальний угол библиотеки заходили редко. Однако прекрасно помня, из-за чего они вообще тут оказались, они приняли решение больше не рисковать и спрятаться в крошечном пространстве между боковиной шкафа и стеной. Там было настолько тесно, что они чувствовали ограничения, упирающиеся прямо в спину. Но при сильном желании всё это отошло на второй план. Практически впечатав Джисона в боковую часть шкафа, Лино провёл по бархатистой шее носом и оставил неторопливый поцелуй у основания. Кровь тут же заставила этот участок кожи воспламениться. Чувствуя как Лино обхватил бёдра, Джисон подался вверх и опоясал его талию своими ногами. Напор стал сильнее, как и жар во всём теле. Но что-то было не так. Не обременяя себя поддержанием равновесия, Лино зацеловывал шею Джисона, пока тот скользил спиной и задравшейся рубашкой по холодному гладкому дереву. Место, где на спине оголилась кожа, вдруг стало тереться о неровность шкафа, вызывая у Джисона дискомфорт. И хотя он был полностью сосредоточен на их занятии, то как его волоски на пояснице цеплялись за эту неровность, стало сложно игнорировать. — Детка, подожди, — через выдохи пробормотал Джисон. — Мне неудобно. Оторвавшись от шеи с уже поплывшими глазами, Лино опустил Джисона на пол, но тут же прильнул к его губам снова. Горячими ладонями исследуя спину, поясницу и ниже, он вдруг остановился. Всё ещё не разрывая поцелуй, Джисон почувствовал, как руки его парня плавно перешли с поясницы на поверхность шкафа. Кажется, он тоже заметил тыльной стороной ладони что-то неладное. Пришлось отстраниться друг от друга и перевести дыхание. После чего Джисон развернулся и присел на корточки, чтобы получше рассмотреть, какая заноза чуть не впилась ему в задницу. Лино навис сверху. Занозой оказалось тонкое отверстие в боковине шкафа, которое по всей видимости выдвигалось, как ящик письменного стола. Однако ни ручки, ни замка на нём не было. Весьма необычное дизайнерское решение. Проведя по отверстию ладонью, Джисон достал телефон и включил фонарик. Ему ничего не удалось разглядеть, кроме темноты, но предположение, что этот ящик выдвигается, стало казаться всё более реальным. — У тебя есть нож? — вдруг спросил Лино. — Конечно, нет. — Джисон прикинул варианты, чем можно было бы заменить это холодное оружие. — Но есть металлическая линейка. Подойдёт? — Неси, посмотрим. Сбегав до рюкзака, Джисон достал из пенала линейку и протянул Лино, после чего направил фонарик в сторону отверстия. Непонятно откуда взявшийся азарт захлестнул его, когда после нескольких неудавшихся попыток Лино всё же удалось выдвинуть ящик на пару миллиметров и захватить его пальцами, выдвинув окончательно. Сам ящик был квадратным и довольно плоским, даже книга бы не влезла. Внутри одиноко лежал ключ и засохшая белая роза, срезанная почти у бутона. Опустив руку, Лино взял ключ и повертел его между пальцев. К сухой розе он притрагиваться не стал. — И что это за сокровище? — Джисон скептически осмотрел почерневший от времени серебряный ключ. — А на что похоже? — хмыкнул Лино. — Кажется, кто-то не хотел, чтобы этот ключ нашли. Значит, он может открыть одну интересную дверь. — Ты же не думаешь, что… — игнорировать мысли об оранжерее, тем более сейчас, не получалось. Джисон вымученно выдохнул. — Скажи, что ты не думаешь о пристрое. — Не думаю. Ты видел, какой там замок висел? К нему явно нужен ключ побольше, этот слишком маленький. — Тогда для чего он? Подожди. — Схватив Лино за локоть, Джисон заглянул ему прямо в глаза. — А в твоей коллекции «ключей от всех дверей» нет подобного? Может, этот просто открывает одну из дверей библиотеки или какой-нибудь сейф. — Хан Джисон. — Глаза Лино вдруг нервно заблестели. Несколько секунд он смотрел абсолютно ошеломленно, только после чего снова обрел возможность говорить. — Ты прав. Чёрт возьми, как я сразу об этом не подумал? — О чём именно? Лино притянул его за ткань рубашки и заставил снова взглянуть на засохшую белую розу. — Вот о чём. Вспоминай. Сегодня, бывший кабинет кёсунима, картина, белые розы на ней. — Я видел, как ты её рассматривал. Что-то заметил? — Да. Рама едва заметно отходит от стены. Это не картина, а сейф. А вот это, — он взмахнул ключом, — вероятно, может его открыть. Тяжело сглотнув, Джисон уставился на ключ, крепко зажатый в руке Лино, и позволил пустоте в голове заполниться беспокойством и одновременно любопытством. У них ведь нет ни одной разумной причины лезть в чужой сейф, тем более сейчас, когда им ещё целых две недели нужно отрабатывать наказание. Но зудящее чувство под кожей говорило, что Лино уже всё решил. И если он принял решение «нарушать так нарушать», вряд ли его хоть что-то остановит. Отработку они закончили быстро, каждый думал о своём, почти не поднимая тему неожиданной находки. Ужин в кафетерии тоже прошёл смазанно, всё же голод был сильнее новых университетских странностей. Уже на улице почти у общежития Джисон остановил Лино, взяв за запястье, и встревоженно сглотнул. — А теперь скажи мне. Ты уже решил, что мы проникнем в кабинет декана и взломаем сейф-картину? — Абсолютно точно. — Он попытался улыбнуться, чтобы стереть эту тревогу с лица Джисона. — Что-то не так? — Нет. Всё так, я с тобой. Всегда. Просто… зачем нам это? Я искренне не вижу причин лезть туда. Кёсунима уже нет. Что ты надеешься найти в его сейфе? Нервы натянулись. Джисон понял по тому, как линия челюсти парня коротко и резко заострилась, а нос порывисто втянул прохладный воздух. Лино, очевидно, говорил не всю правду — он до сих пор учится справляться с воспоминаниями о собственном отце. И этот путь не обещает закончиться в ближайшее время. — Я не знаю, — безэмоционально сказал он. — Но уверен, что там есть что-то для меня. Предчувствие такое. Сжав чужое запястье сильнее, Джисон надеялся, что и без слов стало понятно, что он на его стороне. Что бы ни случилось, всегда. Если Лино хочет нарушить не только дисциплинарное правило, но и административное, из-за которого их вполне могут отчислить, то так тому и быть. Джисон не особо держится за свой статус студента университета Чанми. Но вот за любимого человека — держится ещё как. Он вернулся сюда по одной простой причине. И если эта причина чего-то хочет, значит, это желание автоматически переходит и к Джисону. Первая любовь такая самоотверженная. До глупости.