Последствия

Баллистер прижимает к себе руки и оглядывается. Сбоку от него только кровать, позади стена, а выход перекрыл Голденлойн. Ему некуда бежать. Болдхарт сглатывает ком в горле и вжимает голову в плечи, понимая, что он заперт в этой тесной клетке. Сердце заходится в бешеном скаче, стоит ему заметить движение впереди. Амброзиус сделал шаг в его сторону, а того как ледяной водой окатило. — Что ты им наобещал?! — его голос громом отражается от стен, и Баллистер невольно зажмуривается. Спину покрывает холод, неприятной дрожью пробираясь по всему телу и мерзким червём забираясь в мозг. Болдхарт не хочет признавать, но понимание этого факта его пугает настолько, что на выжженной земле его сознания мелкой искрой горит только одна мысль, а точнее чувство: страх. Он боится Голденлойна. За дверью раздаётся грохот и слышатся крики, но он не может разобрать ни слова. Где-то в коридоре нарастают шаги, приближаясь всё ближе и ближе, как вдруг его отвлекает ещё один звук, но гораздо ближе. Щелчок, поворот ключа в едва не сломанном замке, и понимание, что теперь он заперт здесь по-настоящему. Амброзиус убирает руку от замка и поворачивается к нему. Шум за дверью, кажется, стихает. Не знает, с чего всё началось, не знает, почему, но такой вид парня заставляет Болдхарта хотеть сбежать и никогда больше не появляться у того на глазах. Он пытается бороться с этим чувством, через силу открывает глаза, и открывшаяся картина предстаёт новыми красками ужаса. И механическую, и живую руки охватывает крупной дрожью, Баллистер отползает к краю постели, и, как по приглашению, Амброзиус придвигается к нему, и его заметно трясёт. Он едва не падает, путаясь в собственных ногах, цепляется рукой сначала за тумбу, а потом и за кровать. Баллистер не придаёт значения тому, что он двигает только правой рукой, хотя его положение подразумевает другое. Голденлойн садится на кровать, и неразборчивый шёпот вылетает из его уст. Он придвигается к замершему парню и тянет к нему свою руку. Болдхарт пересиливает себя и заставляет держать глаза открытыми, но уже не предпринимает попыток уйти. Он не знает, что им движет, но он решается сдаться. Не понимает, почему так поступает, но ему хочется вновь доверять этому парню. Хочет, чтобы у них всё наладилось, хочет вернуть то, что у них отняли. Он чувствует лёгкое прикосновение к своей ноге, поднимает голову и пытается поймать взгляд Голденлойна, но тот его прячет за полуприкрытыми веками. Правая рука парня оказывается у его лица, и Баллистера разрывает от противоречивых чувств. Он хочет, чтобы парень её убрал, но в то же время его изнутри распирает от желания прикоснуться к ней. Положить голову на неё и закрыть глаза. Он не может поверить, что теперь это всё в прошлом и такого позволить никто из них себе не может… — Я так скучал… — шепчет Амброзиус, и Баллистер чувствует на своей шее его дыхание. Он замирает, не в силах поверить. Тёплая ладонь ложится на его щеку, кончиками пальцев поглаживая кожу. У Баллистера перехватывает дыхание, а в голове фейерверком взрываются мысли. Отчаянной птицей в сознании треплется понимание происходящего, медленно сводя его с ума. И окончательно выбивает почву из-под ног момент — та секунда, когда Баллистер ощущает осторожное прикосновение к своим губам. Ему резко становится жарко, и холод в теле сменяется нарастающим теплом. В голове непривычно пусто, словно всё, чего ему не хватало, в короткий миг вернулось к нему, и можно обо всём забыть. То ли вместе с этим вернулось доверие, то ли он просто потерял над собой контроль, но Болдхарт расслабился, чувствуя непривычное умиротворение в теле и голове. Слегка подрагивающие пальцы переместились со скулы на затылок, путаясь в чёрных волосах. Сухие губы прижимались к его собственным, ловя дыхание парня, каждый прерывистый вдох, пока нехватка кислорода не начала кружить ему голову. Но он уверен, что дело не в нём. Он запоздало понимает, что сидит неподвижно с открытыми глазами, и, улыбнувшись, закрывает их, подаваясь вперёд. Болдхарт несмело отвечает на поцелуй, обхватывая ладонями лицо парня. Ему необходимо снова чувствовать Амброзиуса, его тепло, его прикосновения. Снова вспоминать моменты, когда они оба были счастливы, и не с тоской, а с радостью, и застилать их новыми мгновениями. Баллистеру нравится думать, что у них есть шанс на светлое будущее, и позволяет Голденлойну взять контроль над ситуацией и над собой. И он не ошибся, доверив себя, буквально тая от действий парня, от тепла его тела, отчаянно прижимающегося к нему, словно потеряет, если отпустить. Горячие обкусанные губы Амброзиуса перемещаются на шею парня, на место, где бьётся его учащённый пульс. Они нежно касаются открытой кожи, оставляя невесомые поцелуи. И он хочет действовать чуть уверенней, чуть быстрее и жёстче, но не может себе позволить. Ему стоит довольствоваться тем, что Болдхарт от него не сбегает и, кажется, не против вещей, которые с ним вытворяет Голденлойн. Он не может насытиться кислородом, не в силах оторваться от него. Его опьяняет звук сбитого баллистерского дыхания, его покрытые мурашками плечи. Весь он сам. Он тянется к Болдхарту, кончиками пальцев поглаживая чувствительную кожу на затылке и вслушиваясь в тихое мычание над ухом. Амброзиус садится ближе и неловким движением обхватывает парня за спину. Он находит себе местечко между ног Баллистера, не касаясь его, кажется, всё ещё борясь с мыслью, имеет ли на это право. Он почти беззвучно шипит, резко оттягивает левую руку, игнорируя острую вспышку боли, за которой последовала такая знакомая слабость. Он отстраняется, помутневшим взглядом всматриваясь в лицо напротив. Баллистер откинул голову на стену, шумно переводя дыхание, и, кажется, что-то недовольно пробурчал. Голденлойн чувствует, как его всего накрывает усталость, и контролировать своё тело становится сложнее. Похоже, он забыл, что до отказа напичкан успокоительными. Баллистер медленно открыл глаза, разглядывая замершего в нескольких сантиметрах от него парня. — Прости… — через силу проговаривает Амброзиус, озадачив Болдхарта и заставив его вмиг собраться. Он уставился на него, замечая, с каким усердием тот пытается контролировать своё тело, упираясь правой рукой в постель. — Амби.? — тихо зовёт его Баллистер, и не проходит и секунды, как Голденлойн падает ему на руки, теряя сознание. Баллистер подхватывает его, и голова парня безвольно опускается ему на грудь. Болдхарт крепко держит его и, сосредоточившись, осматривает их комнату, что-то обдумывая в своих мыслях. Он осторожно сползает с постели, позволяя Амброзиусу повиснуть на нём, и, обхватив, перемещает его на свою кровать, нетронутую и заправленную. Амброзиус тяжёлый, понимает Баллистер запоздало, когда едва сам не валится с ног, но всё же завершает начатое. Болдхарт вынимает из их шкафа тёплый плед и укрывает им Голденлойна, и перед тем, как провернуть ключ в двери и выйти, он коротко прикасается губами к его лбу, ощущая лёгкий жар. Возвращается он уже со стаканом прохладной воды и пачкой обезбола, вымоленной в аптеке при Институте, зарёкшись поменять замок в их комнате.