Поклонник

— Что это, черт возьми? — пискнула девушка за его спиной, будто на стол ей бросили не папку с бумагами, а гной бубонтюбера, и от одного касания ей разъест кожу. — Мне нужно тратить на это свое время? Драко мотнул головой, закинув в рот мятную конфету. Кингсли решил сгладить углы, заточенные собственной палочкой, и разбавить напряжение непримиримой ненавистью неравных между собой групп. Он вспомнил: что-то подобное было в Хогвартсе, когда на месте директора сидел обезумевший старик с деменцией. По крайней мере, так говорили студенты, бегая за безголовым Ником, рассказывающим им идиотские истории о Мальчике-Который-Выжил и посиделках с магическими тыквами. — Аманда, — предупредительно шикнул клерк, имени котрого он не запомнил и не хотел переспрашивать, — прошу, умерьте свой пыл и принимайтесь за работу. Мужчина взмахнул палочкой, развернул пергаменты и отлевитировал пару запасных перьев им на стол. Его струящийся воротник выглядел так же нелепо, как неуклюжие движения кистью. В Дурмстранге таких как он закидывали камнями или окунали головой в унитаз, если, конечно, второе не равняется тому, чем он занимался в министерстве. Драко не так представлял волшебников, поддерживающих порядок в Англии. Как и не думал, что мисс Грейнджер, которая, по рассказам, уничтожила крестраж ядовитым клыком василиска, проставляла галочки в своих записях напротив пророчеств с истекшим сроком годности. Героиня войны, бывший член Ордена, золотая девочка. Последнее он сказал в своей голове с какой-то издевкой, с которой смотрел на неудачно выбранную старухой фотографию в памятном уголке Хогвартса. Мисс Грейнджер была изображена на колдо в красном вязаном свитере и старомодных джинсах. Она обнимала шрамоголового и какого-то рыжего придурка. Оказывается, ее волосы были кудрявыми. Скорее всего, она укладывает их каждое утро, раздраженно разглаживает непослушные локоны и сцепляет прозрачной заколкой. Потом надевает строгую юбку до колен и черного цвета пиджак. Что выглядит… неплохо. — Вам нужно внести информацию в формуляры, проставить печати и подписи на каждой странице, — клерк скрестил руки за спиной, меряя комнату шагами, — данным бумагам больше ста двадцати лет. Попрошу относиться к ним с осторожностью, — говоря это, он задумчиво складывал руки, перебирая пальцами. Пэнси скривилась в отвращении, шлепнула Драко по плечу, сместив внимание с черной юбки в его голове на клерка, к губам которого прилипли крошки печенья или что это, черт возьми, было? — Каждая строка должна быть заполнена в соответствии с уставом, — продолжал мужчина, время от времени откашливаясь, — эта часть есть основа того, что вам пригодится, если вы решите попасть в наш Отдел, конечно же. — Это точно входит в курс? Ваша программа отличается от той, что была представлена в школе, — цокнул парень по имени Натаниэль, дружок той шлюшки Аманды, которая доказывала всем, что училась в Шармбатоне какое-то время. Похоже, что ее выбросили оттуда за блядство. — Мы были вынуждены изменить ее, Натаниэль, — клерк протер платком свой лоб, сжав губы, будто предчувствовал то, что сейчас может начаться, как предчувствовал Драко, потирая о ткань джинсов сбитые костяшки пальцев, — поэтому прошу, — проскулил мужчина, рассматривая желтое пятно на потолке, растекшееся в углу, — принимайтесь за работу. Клерк откинул мантию в раздражении, достав из кармана палочку. Комната завибрировала, окутав стены неуклюжей магией, когда он принялся выводить очищающее заклинание. Точно, те пикси. Драко осмотрел полупустой кабинет в поисках похожих пятен. Интересно, какой идиот трансформировал помещение в безвкусный школьный класс по типу тех магловских подвалов, куда их водили на экскурсию? Мебель из темного дерева, большие окна и чертова доска. Будто они только и ждали момента, чтобы заменить магические перья на магловские… ручки? В Дурмстранге их учили пользоваться этой дрянью, которая растекалась по пергаменту, отпечатывая смазанные буквы на его ладони. — Нет, правда, мистер Ворствер, — хохотнул Натаниэль, ударив ладонью по парте, — это ведь из-за них, да? — он указал подбородком на Драко, вызвав на лице Малфоя улыбку и желание сломать ему руку. Мысль о бесполезных магловских чернилах куда-то улетучилась вместе с обтягивающей юбкой мисс Грейнджер. Малфой принял расслабленную позу, словно только одна мысль о предстоящей потасовке превращала его кости в желе. Приятно, блять. В школе Драко нравилось выдумывать разные способы, с помощью которых он вызывал на себя гнев, втягивая других в драку. На третьем курсе он побил одного мальчишку, носившегося по залу со снежным шаром в руках. Это был подарок его родителей. Покойных родителей. Так он подружился с Тео. Драко тогда думал, что бы было, если бы они поменяли свою сторону? Их родители. Остались бы они живы? Попали бы в Азкабан? Будь их родители членами Ордена, оправданной была бы месть, пойди что-то не по плану мракоборцев? Наверное, глупо размышлять о величии разрушенных Помпеев, лежа на выжженной от выхлопов вулкана земле среди витых обломков колонн. — Разве вы не должны были изолировать их от нас? Извините, но я не хочу подвергать опасности себя и своих знакомых, — тот клерк, Ворствер, сглотнул. Драко понял это по тому, как дернулся его кадык, — вы слышали, что их родители снимали кожу с маглорожденных? — Заткнись, — усмехнулся Драко, перекатив конфету на языке в место, где холод от мяты чувствовался лучше всего. В отличие от Тео, который взял перо, заполняя пустой формуляр, остальные скосили взгляд на Малфоя, погрузив комнату в неестественную тишину, в которой он отчетливо услышал ухмылку той суки, Аманды, девчонки с красными волосами, и смешки ее дружков в ладошку. — Из-за этого твой отец сейчас в Азкабане, да? — презрительно выплюнул Натаниэль, оперевшись рукой о свою щеку. Драко подумал о том, как будет смотреться его бледная рожа, залитая кровью. — А мамочка? Где-то твоя мамочка, Малфой? Она умерла, да? Не выдержала того, что ее муж полный ублюдок. Мятной конфете нужна была минута, чтобы полностью раствориться на языке, а Драко несколько секунд, чтобы оценить, как быстро он впечатает его рожу в стенку. Его мозг рисовал красного цвета слюну на полу, удар в корпус, под ребра. Третий. Четвертый. Круцио не так увлекательно, как магловское наказание. Он давно это понял. — Повтори, — с нажимом произнес Драко. Губы Натаниэля растеклись по его ублюдскому лицу. Да. Драко нужен был повод. Необдуманный повод. Малфой вскипал и делал это незаметно. В четырнадцать он начал курить травку. В пятнадцать мешать ее с алкоголем. В шестнадцать его высек директор школы, так сильно, что из всех привычек в нем остался только повод. — Давай же, — рыкнул Малфой, подначивая его. — Молодые люди, — голос клерка смешался с перешептываниями за спиной, затерявшись среди кровавых картинок в его мозгу, — прекратите. Малфой посмотрел вверх, отметив, что пятно на потолке исчезло, а гнев так приятно перетекал по венам, что это чувствовалось как отпущение грехов где-то под землей, в горячем, мать его, Аду. — Я сказал, — он сделал паузу, и Драко потянул уголок губы вверх, выжидая, — что твоя мать, — мистер, как его там, ебаный клерк вытер платком свой свиной лоб, — умерла из-за твоего гребаного ублюдка отца. И ты последуешь за ним. — Кретин, — прыснул Драко, оказавшись рядом, зажав пальцы в кулак, занесенный для удара. Кто-то вскрикнул, и он представил осунувшееся от потрясения лицо клерка. Именно оно казалось ему забавнее остальных. По полу покатилась палочка, совсем рядом, около его ноги, и этот придурок поднял руки вверх. Спасибо, черт возьми, Пэнси, за то, что она перестала вмешиваться в это, а Тео просто забил. Потому что если дежавю считается ошибкой мозга, значит, у них у всех были проблемы с головой. — Эй, Тео, — свистнул Натаниэль, чья футболка все еще находилась скрученной в гармошку под пальцами Драко, — твой дружок сорвался с цепи. Давай же. Скажи что-нибудь еще. Ему нужно было услышать, словно от этого зависела сила удара. — Мистер Малфой, сядьте, — предупредительно пискнул клерк, дернув его за рукав, — что вы собираетесь делать? Вы в своем уме? — да. Но это не значит, что существует сраное право вето, запрещающее ломать придуркам ребра. — Сядьте, мистер Малфой, — передразнил клерка Натаниэль, поспешив победно улыбнуться. — Заткнись, — скажи. В Драко жила эта зависимость к играм со своими жертвами. Какое-то скрытое, тайное чувство. Непредсказуемое. — А то что? Ударишь меня? — Натаниэль дернул подбородком, неуверенно, все еще взвешивая шансы, получит ли он по морде или нет. — Давай же, Драко. Твой отец заждался тебя. — Мистер Малфой, — клерк зашуршал своей блядской мантией в предупреждение, что сейчас достанет палочку, — вы меня слышите? За лето, проведенное в Малфой-Мэноре, Драко отвык от разогнанной крови в таких потасовках. Дома было не так весело, как в Дурмстранге, а здесь ему сказали «не создавать проблем». — Мистер Ворствер, сделайте что-нибудь, — напуганно выкрикнула какая-то девчонка, по голосу схожая с Пэнси. Только она больше не лезла, не останавливала. Они поменялись с ней ролями, наверное, поэтому она иногда что-то испытывала к нему. — Отпусти его, Драко, — встрепенулся Тео, пока ебаный клерк тащил его назад за талию, — тебе что, блять, больше всех надо? Драко смотрел Натаниэлю прямо в глаза и думал, что начинать представление слишком рано, потому что каким-то образом заметил мелькнувшую за прозрачным стеклом фигуру, которая привела его в чувства, как та капля с резким запахом на ватке у него под носом, когда он сломал себе челюсть, упав с метлы. Малфой отпустил Натаниэля, услышав, как цокнул язык недовольной представлением Аманды и облегченный выдох Пэнси. А ебаный клерк продолжал что-то бубнить у себя под носом. — Какой послушный пес, — послышались обрывки речи парня, почему-то вызывающе потирающего подбородок. Драко нажмет на кнопку пуска позже. — Вам стоит проветриться, мистер Малфой, — проговорил Ворствер, и надо же, он даже запомнил его имя. Малфой демонстративно пнул ногой стул и вышел из класса, хлопнув дверью. Да. Ему нужно проветриться.

***

Как только двери кабинета открылись, у Гермионы закололо в щиколотках от хлынувшего потока ледяной воды, и она выругалась, наложив на себя водоотталкивающие чары. Блестяще. Внутри все еще шел дождь. Что там говорил Кингсли? Отдел магического правопорядка разобрался только с четвертым уровнем и они потратили на это почти месяц, чтобы продвинуться дальше? Куда? На пятый? Такими темпами она вернется в свой кабинет не раньше января. — Мисс Грейнджер, осторожно, — проворчал за ее спиной мистер Убер, поспешно закрывший входную дверь, — поток воды трудно контролировать магией, но мы работаем над этим, — сказал он, и вода достигла ее колен, потянув вниз. Спасибо, Мерлин, что Пикси не наколдовали в министерстве зыбучий песок. — Неважно, — с нотками раздражения в голосе отмахнулась девушка, проследив за плавающим вверх тормашками столом. Ее столом. Гермиона застыла, поморщившись, когда из вентиляции хлынул поток воды коричневого цвета, разнося по кабинету неприятный запах. — О нет, мистер Убер, скажи мне, что это не то, о чем я думаю, — на глаза навернулись слезы, казалось бы, от такой нелепой вещи, и она их быстро смахнула, подумав, что во всяком случае, если он увидит, она соврет. В последнее время она стала чересчур эмоциональной. Джинни предлагала ей сходить к психотерапевту, но она не восприняла эту идею всерьез. Какие будут заголовки в газетах, если пресса узнает, что у будущего члена Визенгамота не все в порядке с головой? Она была уверена, что они захотят вывернуть грязное белье и постучаться в дверь к Лаванде, которая расскажет в красках, как Гермиона ее ненавидит, и пресса наречет ее «нестабильной королевой сук». — Это всего лишь грязь, — заверил он ее. — Не расстраивайтесь, в скором времени мы все приберем, — проговорил мужчина, посмеиваясь через нос. — Vesi. Много Vesi. Мистер Убер был мужчиной пятидесяти лет, в странном костюме, больше похожим на плотника. Он любил ворчать, чесать залысину и читать только первые полосы газет, додумывая все остальное. Еще у него была записная книжка с выписанными в ряд словами на, как он говорил, «прибалтийском» языке, которые он регулярно использовал в своей речи. — Так, — протянул Убер, хлопнув себя по животу, — вам нужно что-то конкретное? — мужчина выловил из воды плавающую страницу почерневшей газеты, вслух читая заголовок «Волнения устанавливают тренды» или что-то такое, что печаталось на первых полосах с обложками книг магических антиутопий. — Мебель непригодна для транспортировки. Я могу вам сделать точно такую же, но новую. Гермиона подняла голову, подставив лицо под холодные капли, не остающиеся на теле из-за магии. Странное ощущение. Как будто дождь на момент своего столкновения с ней — лишился чувств. Она даже завидовала ему. — Не нужно, — девушка выдохнула, словно приложила усилие, чтобы сделать это, — я хотела посмотреть на то, как идут ваши дела. И вижу, что… — она сжала губы, потерявшись среди плавающего на поверхности воды бардака, — что работы еще много. — У тебя есть три помощника, — влетел голос в комнату, и поток воды устремился на выход, — привет. Гермиона сложила руки на груди. Если бы здесь не было потопа, он бы заметил, как нервно дергается ее нога. — Джейсон, — сдержанно кивнула Гермиона, встретив мужчину высоко поднятым подбородком. — Мистер Убер, вы можете быть свободны. Как только мы закончим, я отправлю вам патронус. — Как пожелаете, — ответил Убер, оставив их наедине. Гермиона работала с Джейсоном почти пять лет, но иногда это ощущалось как вечность, которую она ему припомнит в конце жизни. — Я знаю, что ты скажешь, — он откинул рукой фужер плавающей лампы, пробираясь сквозь плавающие предметы, — поэтому я здесь, примчался так быстро, как мог, — Джейсон расставил руки, и его белоснежный пиджак задрался, продемонстрировав красного цвета рубашку. Что-то новенькое. — Ты должен был предупредить меня, Джейсон, — строго проговорила девушка, набрав в легкие побольше воздуха, он ей понадобится, потому что Гермиона хотела высказаться без пауз. — Гаррисон дал мне дополнительную работу, как будто у меня предостаточно времени, чтобы заниматься своим кабинетом, который затопило, бегать в подземелье списывать пророчества, ко всему следить за студентами и патрулировать кампус, — она говорила громче, чем капли, бившиеся о воду, и все равно думала, что этого недостаточно, — к тому же в следующем году выборы в совет Визенгамота, а я даже не знаю, с чего начать свою предвыборную кампанию. Джейсон понимающе кивнул. Он всегда понимающе кивал. Особенно когда она узнала про бар, а потом захлебывалась в его кабинете чаем и своими слезами. Джейсон тогда сказал ей, что эмоции портят лица, выдают почти все привязанности, которые показывают, насколько ты слабый человек, если не можешь контролировать себя в толпе. С того момента она больше не плакала. По крайней мере, на людях. — Гермиона, я не мог их взять. Ты знаешь, что мне приходится отлучаться по важным делам, — Джейсона вызывали на срочную проверку границ, улаживать конфликты или отслеживать незарегистрированные перемещения на метлах. — К тому же я знал, что тебе это нужно, — проговорил он, невинно расставив руки. Гермиона хотела снять водоотталкивающие чары, чтобы остыть и спросить, какого хрена? Какого хрена все они знают, что ей нужно. Но она сдержалась. — Ты использовал шантаж, — нечестный прием, по ее мнению, — и не дал мне право выбора. — Это так не назовешь. Я слегка тебя подтолкнул, и я постараюсь искупить свою вину за то, что не поставил тебя в известность обо всех нюансах, — он отбросил спадающий на лицо локон. Интересно, каким средством он пользуется? — Честно. А если серьезно, — он засунул руки в карманы, фыркнув на плавающий кусок таблички с ее именем, — у тебя в распоряжении трое практикантов. Дай им работу. — Точно нет, — запротестовала девушка, потеряв концентрацию на ногах, из-за чего они намокли, — это эксплуатация труда. И к тому же они… — девушка надавила пальцами на уголки глаз, расчесывая, наверное, до покраснения, и на кожице появился легкий зуд, — не знаю. — Они что-то натворили? — лицо Джейсона омрачилось. — Я могу провести с ними воспитательную беседу, — сухо добавил мужчина. — Нет, просто я не думала… — просто она не думала, что то, что болело, вновь вернется в самый неподходящий момент, скрутив ее и оставив в таком положении с прошлого понедельника. Вау. Больше недели в ней тикает бомба, — что будет так сложно. Ты не предупреждал. И… я все еще раздумываю над тем, как найти с ними общий язык. Гермиона словила кончиками своих ногтей гладь воды, которая достигла колен и продолжала набирать обороты, как закручивается срез краешка трикотажа при неосторожном обращениии с полотном. — Ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью, Гермиона. Особенно, когда тебе станет сложно, — он засунул руки в карманы своих белых брюк, — но больше не проси меня решать вопросы в таких местах. — Больше не буду, обещаю. Гермиона наколдовала желтого цвета плащ, как те, что носят дети в дождливую погоду, надевая резиновые сапоги, бросила его в руки Джейсону. Ей нравились магловские вещи, без которых обходились волшебники, используя палочки. Как жаль, что им не понять, как весело резиновая подошва сапог прилипает к раскаленному асфальту, печатая под солнцем кусочки шагов, тянущиеся от тележки с мороженым к дому. — Зачем это? — переспросил Джейсон, шурша тканью дождевика. — Ты будешь искупать свою вину, — девушка указала пальцем на вентиляцию с вытекающей оттуда коричневого цвета жидкостью, — лезь. Кто-то должен остановить это, — и улыбнулась в ответ на его растерянное лицо.

***

Спустя полчаса Гермиона спустилась с девятого уровня на нулевой, бросив все попытки остановить нескончаемый поток воды, прибывающий с уголков ее кабинета и потолка. Джейсон сказал, что постарается поторопить Убера и остальных, кто занимается магическими поломками. Возможно, что в конце декабря она сможет вернуться. Гермиона спустилась в подземелье, где ее должен был ждать мистер Гаррисон, прибывший из Лестершира. Он зафиксировал несколько потенциальных предсказаний, относящихся к делу тысяча девятьсот девяносто пять, номерной знак которого выбили в спешке на бирке шара, забыв отметить имя волшебника, поэтому так быстро покинул министерство, прихватив с собой свидетелей из Отдела прав волшебников. Гермиона никогда не читала пророчеств. Этим занимался Гаррисон, у которого имелся доступ через кольцо-печатку. У Гермионы была точно такая же, но она открывала только двери. Девушка спрыгнула с последней ступеньки, посмотрев на магические часы, установленные над полукруглой аркой. Ей так нравилось обширное эхо подземелья, где она спасалась от навязчивых мыслей, забивая их стуком своих каблуков в пустом коридоре, что в какой-то момент она начала понимать Снейпа и все его причуды. Только в министерстве эта часть здания была не такой мрачной, как в Хогвартсе. Волшебники установили миниатюрные окна, откуда лил свет, падая на каменные плиты стен. Гермиона протерла ладошкой кольцо в форме клевера, остановившись около проема между кабинетов, в котором краешком глаза заметила фигуру, прислонившуюся к стенке. Наверное, это был хруст ее позвонков или она на что-то наступила, сделав резкий разворот, три шага назад, и поняла, что ей не показалось. — Мистер Малфой? — девушка секунду помедлила, осмотрелась по сторонам, бросила взгляд на дверь Зала пророчеств в конце коридора, прежде чем подбежать к парню, лениво играющему с сигаретой, и вложить нахлынувшую на нее обеспокоенность в свой вопрос. — Мистер Малфой? — повторила Гермиона, думая, что его силуєт рассеется. Но нет. Он все еще стоял здесь. — И вам доброе утро, — хмыкнул парень, невозмутимо скручивая лист бумаги с табаком внутри. — Если не ошибаюсь, у вас идут занятия, — запнулась девушка, наблюдая за разбитыми костяшками, которые каким-то образом подходили цвету и запаху табака, — и что вы здесь делаете? Драко облизал краешек папируса, смочив его слюной. Почему-то движения его рук привлекали ее внимание, особенно битые костяшки, больше подходящие магловским подросткам. Было такое чувство, что он их украл, эти уличные манеры шумных баров, расположенных между узких улочек грязного Лондона. — У меня перекур, — объяснил парень, доставая из кармана картонную коробку спичек с изображенной на ней девушкой в прозрачном платье. — Здесь должна была быть курительная комната, но я так ее и не нашел, — продолжал Драко, щелкая по боковой терке ногтем. — Мне выдали пропуск на нулевой уровень, если вы об этом. Гермиона нахмурилась. И кто, черт возьми, выдал ему этот пропуск? — Мистер Малфой, я понятия не имею, кто мог вам выдать… — Вы намокли, мисс Гренйджер, — нечетко проговорил Драко, поджигая сигарету вспыхнувшей спичкой, сложив руки таким образом, словно ему мешал несуществующий ветер. Гермиона открыла рот, ощутив температуру теплого огонька, сжирающего деревянную палочку, и точно такой же раскаленный вокруг нее воздух, оседающий на краешках щек. Зачем-то она потянулась к пламени, как магнит притягивается к металлической стружке в намерении его потушить. — С ваших ног течет вода, — проговорил Малфой сквозь затяжку, отчего его грудная клетка поднялась, впуская в себя дым, — нет, правда, посмотрите, — парень указал на ее ноги сигаретой, струсив пепел. Малфой курил, выдыхая в сторону, но дым сигареты все равно долетал до девушки и щипал слизистую, оседая где-то на макушке ее головы. — И кто это сделал? — задала вопрос Гермиона, решив разобраться с остальным позже. Драко вопросительно поднял бровь вверх, не отрываясь от ее лица. — Не уверен, — парень пожал плечами, очевидно забавляясь, — вам лучше знать, — добавил он, сделав еще один вдох. — Я говорю про пропуск, — девушка раздражалась все больше. Гермиона выжидала, сложив руки на груди, и постепенно видела, как тают смешинки в его глазах, превращаясь в холодный, искрошившийся хрусталь, так быстро менялось его выражение лица, как угасал красноватый неяркий огонек на конце спички. — Мистер Малфой, — заговорила девушка, наблюдая за тем, как до этого расплывшиеся зрачки сужались, становясь стеклянными. — Мне выдали его в понедельник, — грубо оборвал ее Драко, как это делает хлыст, резанувший воздух, — поэтому я опоздал. Пришлось здесь курить, — Драко потушил сигарету о стену, резко, будто вспомнил, что она его бесила. Гермиона прокрутила в голове ту встречу и изгиб локтя на полке, за который она зацепилась, когда он вошел в кабинет. — Можно? Драко протянул ей магическую карту, и девушка проверила ее палочкой на подлинность. Разрешение на пользование Атриума, второго — Отдел обеспечения магического правопорядка, третьего — Отдел магических происшествий и катастроф, пятого — Отдел международного магического сотрудничества, седьмого — Отдел магических игр и спорта и нулевого уровней — подземелье. Б. Кингсли. — Хотите меня осмотреть? Нет? — сказал он так холодно, что она бы хотела, чтобы Драко пошутил, лениво выставил ногу вперед, поднял руки и бросил одну из тех шуток, что гуляют по коридорам, где появляется Тео. — Тогда я пошел, — бросил он, выхватив пропуск из ее рук. Гермиона заметила эти его колючки, рвущие теплый взгляд. Они появляются, когда ты не принимаешь правила игры. Причем появляются элегантно, царапая кожу и оставляя на ней огнистые полосы. — Мистер Малфой, — парень остановился, бросив через плечо «что еще?», — вы помните, что сегодня обход? В одиннадцать? — Драко кивнул. — Постарайтесь не опаздывать, пожалуйста, — быстро добавила девушка. Малфой, похоже, секунду раздумывал, как ей ответить. — Конечно, мисс Грейнджер, — и снова его взгляд стал теплым, а губы дернулись в улыбке, не успевшей появиться, потому что парень завернул за угол, напоследок махнув ей рукой. Гермиона обтерла свое прохладное лицо, которое до этого было теплым от пламени. Совсем как лицо этого парня, меняющего маски по щелчку магического пальца, будто ему нравилось заставлять других играть в «холодно-горячо» на минном поле с теми, кто не имел преимуществ. Горячо. Горячо. Холодно. Попалась.

***

Гермиона наложила согревающие чары на свое пальто, выдохнув пар изо рта. Сколько она себя помнит, Гермиона обожала колдовать. Прозрачные зонтики в дождливую погоду, летающие блюдца, болтливые закладки для книг и искусственный снег, которого так не хватало Лондону. На самом деле она недолюбливала этот город, приносящий укрытые влажными листьями дороги и битые уличные фонари. — Репаро, — девушка собрала грязные осколки стекла в грушевидную форму. — Люмос. Наконечник палочки загорелся. Гермиона наколдовала небольшой огонек, бросив его в уличный фонарь. Магический комочек ударился о кронштейн и устремился вверх, добравшись через светильник в лампу, освещая небольшой кусочек земли. В свое время у Дамблдора была причудливая вещица, доставшаяся Рону по наследству. Небольших размеров делюминатор с зеленой ручкой из кожи дракона, заглатывающий в себя похожие комочки света. Наверное, из-за того, как часто Рон вытягивал с помощью устройства свет, у нее сформировалась привычка — зажигать фонари в этом угасающем городе. Гермиона скользнула взглядом по зданию кампуса, споткнувшись о несколько открытых окон с танцующими в них силуэтами. Ну что же, кому-то удается веселиться в такой прохладный вечер. — Ты все чинишь фонари? — раздался голос в такт отрывистому хлопку аппарации. — Как видишь, — пожала плечами девушка, встретив Эллиота мягким рукопожатием. У его ног растаяла дымка, как будто ночь обогнула растекающееся пятно света, незаметно для уличной лампы украв белый хвост трансгрессии. — Ты вовремя. — Стараюсь, — он попытался придать своему ответу нотки наигранного пафоса и, галантно поклонившись, указал рукой на выложенную из камня дорожку, — после вас. В голове Гермионы проскользнуло «милый» и «похож на Рона». Наверное, второе бросалось в глаза больше, чем первое. Отлично. Теперь ты сравниваешь мужчин, Гермиона. — Спасибо, что пошел со мной, Эллиот, — сказала Гермиона как можно непринужденнее, избегая малейшего проявления эмоций, знаков и даже вздохов, все ради того, чтобы он не подумал, что она хочет сблизиться. По крайней мере, не сейчас, — если бы Джинни не просила меня остаться с детьми, я бы справилась сама. Правда, — заверила девушка. Гермиона не хотела просить Эллиота о помощи, если бы не Джинни, отправившая сову в ее отдел. Рыжая вырвала Гарри из Норвегии, только чтобы присутствовать на ужине. Какой-то семейный вечер в Норе, предполагающий объявление срочной новости. И Гермиона теперь чувствовала себя паршиво. Да. Это было точным словом, чтобы описать назойливое, наглое нечто, фосфоресцирующее внутри. Ей не верилось, что она больше не часть их жизни и что Артур не завернет кусочек фирменного яблочного пирога в салфетку, подбадривающим тоном заговорив о своих проблемах в коридоре, пока никто не слышит. — Все в порядке. Я всегда в твоем распоряжении. И прошу, — рыжий наигранно поднял брови, приложив руку к месту под сердцем, — больше не повторяй слов благодарности. Я просто не выдержу. — Ладно, — согласилась девушка. Они дошли до кампуса, войдя внутрь. Она зачем-то поправила рукав своего плаща, оттянув его, будто ей было холодно, несмотря на согревающие чары, от которых разило каминным теплом. Гермиона призналась себе, что сделала это намеренно, чтобы Эллиот не предложил девушке свою помощь, воспользовавшись предлогом или случаем поухаживать. Не сейчас. Так она повторяла себе все это время. Мне это не нужно. По крайней мере… не сейчас. — Ого, впечатляет, — удивился Эллиот, переступив порог главного входа. И правда. Ого. Здесь было очень красиво. Палисандровый пол, мраморные миниатюрные колонны у главной лестницы, ступени которой обнимала красная ткань, словно ее настелили по изгибам углов, геометрично точно, до миллиметра, до нелепости идеально. — Только посмотри на это, — рыжий указал на расписанные позолоченными завитками стены с развешанными по ним орифламмами, — теперь я понимаю, почему Гаррисон так обеспокоен. Он не хочет, чтобы они разрушали такой дворец, — последнее он просвистел. — Это здание было отелем в Англии, — объяснила Гермиона, — они выкупили его три года назад, когда Кингсли решил запустить программу адаптации. — Очень даже, — проговорил Эллиот. Со второго этажа спустилась девушка в атласном халате черничного цвета. Слишком коротком халате. Она махнула им рукой, поправив импровизированный кокон из полотенца на голове. Гермиона обратила внимание на красноту ее щек и то, как студентка неуклюже виляла бедрами, будто выпила бокал-другой. — Так с чего мы начнем? — откашлялся Эллиот, проводя взглядом студентку. — Нужно проверить что-то конкретное? Гермиона вытащила из кармана два небольших блокнота, один передав Эллиоту. — Собрать подписи в этот блокнот и по возможности отследить всплески темной магии в комнатах, — пожала плечами девушка, будто делала это не впервые. Эллиот недоуменно на нее посмотрел. — Приказ Гаррисона, — слегка раздраженно сказала девушка, на что парень кивнул, — возьмешь на себя первый и второй этажи. Я пойду на третий. Там живут мои студенты. Хочу поинтересоваться, как прошли их первые дни. — И как тебе они? — Сложно сказать, — девушка прошлась по записанным в ряд номерам комнат студентов. — Они показались мне немного…закрытыми. Третий день учебы, но они так и не оставили ей пару строк. По крайней мере, дневники были в их комнатах или портфелях, исчезнув с полки, куда их отлевитировала Гермиона. Она даже что-то вывела на первой странице, вроде ненужных пожеланий на учебный год и напоминалок с расписаниями занятий, но ей так никто и не ответил. На самом деле девушка наблюдала за ними, когда была свободная минутка. В понедельник вечером она пересеклась с Пэнси в уборной на втором уровне. Кажется, она была враждебно настроена. Потом несколько раз с Тео в коридоре, где он болтал с новой студенткой, заправляя ей за ухо выбившуюся прядь или только делая вид, что непослушный волос был совсем близко к лицу девушки. С Драко… сегодня была не лучшая их встреча, как и прошлые две. У нее было странное ощущение насчет него. Такое, которое не отдается теплотой в груди, а плачет звуком сирен, парализуя движения. — Если я что-то замечу, пришлю тебе патронус, — Эллиот хлопнул ее по плечу, задержавшись на несколько секунд, прежде чем отнять руку. — Заканчивай с третьим этажом и отправляйся к своей подруге. Дальше я разберусь. — Хорошо, — согласилась девушка. Они с Эллиотом разминулись. Гермиона поднялась на третий этаж, задержавшись на лестничной площадке, чтобы свеситься вниз и посмотреть, что происходит на втором. Два студента громко засмеялись, хлопнули друг друга по плечу и выпили из бутылок, громко откашлявшись. А чего ты ожидала? Что они будут сидеть в библиотеке и исписывать формуляры с делами, которые никогда не проверят? Гермиона покачала головой, пригладив ворсистый ковер ногой. Она была здесь когда-то давно с родителями, наверное, они бы удивились несвойственной тишине бывшего отеля и летающим свечам вместо люстр, размещенным для красоты. Гермиона остановилась у двери с табличкой триста пять, постучав в дверь. Двадцать четыре студента в таком огромном помещении и без охраны. Трое из которых без палочки. Отличные условия, чтобы начать драку. Гаррисон сказал, чтобы она следила за ними. Без убийств и оружия, да? — Мисс Грейнджер, — брошенное из комнаты, словно вылетевший крючок, не сочетающийся со сладким запахом духов. Персик. — Добрый вечер, — поздоровалась Гермиона, оглядев Пэнси с ног до головы. — Вы зачем здесь? — спросила она, оттянув рукав-реглан до середины кисти. — Уже одиннадцать? Пэнси пригладила свои волосы рукой, поправив съехавшую с голову маску для сна. Она выглядела уставшей. Черная пижама оттеняла ее лицо, делая неестественно бледным, как будто она не спала несколько недель или ее пробил озноб. — Да, — замялась Гермиона, поджав губы, — пришла с проверкой. Пэнси цокнула, отворяя дверь, скорее не приглашая зайти, а показать, что происходит в комнате. — Тео здесь, — девушка кивнула в сторону кровати, где лежал Тео, накручивающий на палец новогоднюю гирлянду. Похоже на то, что они сделали небольшую перестановку, которая не соответствовала регламенту размещения мебели в отеле. — Привет, — отмахнулся парень, чему-то улыбаясь. Гермиона перевела взгляд с лампочек на вырезки из газет, разбросанные по столу, с интересом прошлась по названиям книг на полке и зацепилась за три пустые бутылки вина, рядом со шкафом, на дверце которого повис зеленый шарф с белыми вставками и движущейся змеей на нем. — Ну что там? — нетерпеливо спросила Пэнси. — Вы так и будете разглядывать все или дадите перо и я поставлю эту чертову подпись? Гермиона передала ей блокнот, отметив, как сузились глаза Пэнси, как она зажала перо, не манерно, как небрежно начертила кривую на поле рядом со своей фамилией и такую же нервную галочку напротив имени Тео, который делал вид, что не замечает их присутствия в комнате. — Все в порядке? — спросила Гермиона, наблюдая за каплями пота на лбу Паркинсон. — Мне кажется… — Все, — блокнот был брошен ей в грудь, а перо сломано пополам, — пока, — Пэнси хлопнула дверью перед ее носом, заперев на засов. Понадобится больше времени, чем она предполагала. Гермиона покачала головой, не согласившись сама с собой. Говорят, что ненависть сродни влюбленности, она появляется в первые секунды контакта «глаза в глаза», и она обязательно должна быть взаимной. Гермиона не чувствовала что-то подобное с Пэнси, но не могла не признать, что та ее презирает. Грейнджер перевернула страницу, отметив невидимой точкой цифру комнаты Драко. Она находилась в конце коридора, у окна, рядом с пожарной лестницей. Так странно, даже здесь он был вдали от своих друзей, как кот, гуляющий сам по себе. Малфой был похож на кота. Такой, который находит себе неприятности. Целенаправленно. — Мистер Малфой, — девушка занесла руку, нахмурившись, заметив виднеющуюся полоску света. Открыта. — Мистер Малфой. Девушка подтолкнула дверь, осторожно, словно гладила шершавую стенку пристройки, готовой вот-вот разрушиться, и, на удивление, она поддалась, впуская ее внутрь. — Мистер Малфой, вы здесь? Здесь пахло свежестью, почти скандальной, учитывая полупрозрачный хвост дыма сигареты, вставленной между зубчиков стеклянной пепельницы. У Драко комната была просторной. Тот вид пустоты, в которой боишься потеряться. Слева ванная, большая двуспальная кровать, столик и полки. Пустые. У Пэнси стояли какие-то книги и журналы. А здесь ничего. Разве что играющий свет луны на серебряном нечто, покоящемся на столе. По тем скомканным разговорам, которые она вела с Драко, ей почему-то казалось, что он такой же, как этот вид из окна. Слегка мрачноватый. С застывшей улыбкой. И переменчивой картинкой. Гермиона поравнялась с зеркалом, демонстрирующим отражение белоснежной кровати. Зачем то. Рассмотрела нетронутый стакан на полке. И почувствовала необычную вибрацию, будто что-то закоротило, хотело взорваться, а потом пробежало мимо, ущипнув за голень. Так запоздало разрывается шрапнель, давая возможность скрыться. Магия. Играющая. Это должно было быть большим, чем просто предчувствие. Предчувствие, особенно то, которому не доверяешь, устраивает самые худшие западни, выдумывает самые жестокие совпадения, и оно не было похоже на то, что ощущается как любопытство. Девушка вытащила палочку из кобуры, выпустив белый свет, ведущий к очагу магии. Тот слабый поток от серебряного нечто на столе. Мужская цепочка. С двумя прикрепленными буквами А и В. И рядом ее блокнот. Открытый. Гермиона протянула руку к украшению. Она ведь училась на Гриффиндоре. Ее не пугали какие-то там предчувствия. Даже если сейчас интуиция била в гонг, заставляя отступить. Нет, она ведь училась на Гриффиндоре. — Черт, — выругалась девушка, выронив палочку, когда ее обдало током. — Вы роетесь в моих вещах, мисс Грейнджер. Гермиона обернулась как раз в тот момент, когда Драко хлопнул дверью, засунув руки в карманы. Попалась. — Мистер Малфой, — девушка сглотнула, чувствуя на кончиках пальцев, что попалась, — дверь была открыта. Я думала, вы в комнате, поэтому зашла внутрь. Сегодня обход, вы должны подписать обходной лист, — она словила его смешок, когда хаотично принялась искать блокнот и перо, по половинкам оставшееся в комнате Пэнси. — Видимо, они настолько важны, что вы решили наплевать на конфиденциальность частной жизни, что ворвались в мою комнату без приглашения? — язвительно заметил Драко, чуть повысив голос. Гермиона мысленно отвесила себе несколько пощечин. Она не имела права. Как и делать вид, что у нее были весомые основания для этого. — Извините, мистер Малфой, — замялась она, — это небольшое недоразумение. — Теперь это так называется? — Драко скрестил руки на груди, выражая своим видом насмешку. — Мистер Гаррисон просил фиксировать всплески магии, — поспешно проговорила девушка, словно оправдание так сильно скрипело на зубках, что она не могла не произнести этого вслух, — похоже на то, что я ошиблась. Драко прищурился, сделав шаг, и на его лицо легла тень, когда он поравнялся с ней, указав подбородком на цепочку с двумя буквами, сделав вид, что не слушает, о чем она там бормочет в ворот своего свитера. — Магия крови, — сказал Малфой, как будто они были друзьями, а он показывал ей свою комнату и скоро примется за детские фотографии, — фамильная реликвия, — Драко накрутил свою цепочку на кулак, растянув серебро вокруг разбитых костяшек. Гермиона кивнула, перебирая в голове все то, что знала о чистокровных семьях и остатках тех сгоревших традиций, с которыми боролось министерство последние несколько лет. Девушка сглотнула, внутренне сжавшись. Их родители. По тем протоколам, что она запросила у Джейсона, они не виделись с девяти лет, учитывая, что им по девятнадцать, а она уже лет как десять не ощущала запаха пыли от рухнувших башен Хогвартса. — Вы курите в комнате? — выпалила она, пытаясь унять затапливающую с головы до ног вину. Она потом придет домой и приложит подушку к лицу, чтобы было нечем дышать. — Это тоже запрещено? — Нет, просто… Гермиона сделала паузу, обдумывая. — Вы взяли дневник и ничего не написали, — девушка отступила на шаг, продолжая менять тему с резкостью ракетки, бьющей по мячу. — Ждете сообщение? — хмыкнул он, облокотившись бедрами о стол. Гермиона запишет этот прием в свой невидимый блокнот в голове, потому что по Драко было заметно, как ему нравилось отвечать вопросом на вопрос. — Конечно, — зачем-то согласилась девушка, поймав взглядом роковую неизбежность, что сейчас тянула уголок его левой губы вверх, под который подстраивался ее взгляд, чертящий линию, прямо там, где сейчас прошелся его язык, — мне интересно знать, как проходят ваши будни. — Нормально. Гермиона думала, что та неловкость, которую она испытывала с Эллиотом, должна была сейчас оказаться хуже и вытолкнуть ее за порог, отрезвить до конца мерцание согревающих чар, присутствие которых она пыталась смахнуть с плеч или сделать что-то, чтобы не испытывать чувства вора у места преступления. — Я рада, что с вами все в порядке, — произнесла Гермиона, продвигаясь к выходу и сложив руки, совсем как те проигравшие волшебники со стороны Честера Вильяма. Готовишься? Проиграть? — Вы тоже нас презираете? Или вы не такая? — девушка напряглась, сведя брови на переносице. Не такая? — Те истории, что я слышал про вас в Хогвартсе. Вы ведь боретесь за справедливость, верно? Но решили принять тот факт, что наши палочки заберут. — Мистер Малфой, это было всеобщим решением совета. — Ну да, — прыснул Драко, — знаете что? — его лицо мгновенно сменилось на то другое, которое было близко, как та сигарета в кладовой, как тот разбитый хрусталь в подземелье. Наверное, так у него выглядела серьезность с осколками предостережения? Как будто по-другому он не умел. Или не знал как. — Вы можете написать их мне? Гермиона подняла бровь вверх. — Рекомендации, — пояснил он, посмотрев сначала на буквы своей цепочки, потом на нее. — Вы ведь сами говорили мне. Помните? Что для этого нужно? — Как я вам уже говорила, мистер Малфой, — повторила она его слова, — хорошие отметки и прилежное поведение. — Прилежное поведение и хорошие отметки, — теперь была его очередь повторить, едко, как кислота. — И вы считаете, что их отдадут после того, как я покажу им бумажку с «Превосходно»? — сухо бросил он, нахмурившись. Гермиона не ответила. — Ну конечно. Некоторые детали изо всех сил цепляются за твой мозг, желая удержаться. Ухмылка, расслабленная поза, кричащая всем своим видом, что она его мишень, в которую бросают дротики, и то, как он откинулся от стола, дернув на себя внутренний ящик, и что-то металлическое в нем ударилось друг о друга. — Мистер Малфой, — предупредительно проговорила девушка, когда его рука опустилась внутрь, что-то вытаскивая, — мистер Эллиот из Аврората патрулирует первые несколько этажей. Машина в окне внезапно осветила его силуэт фарами, продемонстрировав то, что он вертел между своих пальцев. Монету. Она блеснула как капелька ртути на стеклянной колбочке, упав тенью на стену, словно он исполнил тот трюк, что она видела в комнате ужасов, растягия длинные угловатые тени от вспышек световых стробов по комнате. Они постепенно сужались, в конце концов исчезнув за углом с какой-то машиной и рокотом мотора. — Это просто галеон, — пожал он плечами, усмехнувшись. — Вам нравится золото? Гермиона подняла бровь вверх. — Хотите поговорить о том, что мне нравится? — Мне было бы интересно узнать, что вам нравится. Но не сегодня, — многозначительно усмехнулся он, и девушка дернулась от звука слетевшей с ветки птицы. Почему-то все сейчас ощущалось слишком… слишком сильно. Тишина в дыму, громкая ночь, стук каблуков по черным улицам Англии и оценивающий взгляд, связывающий артерии в узел. Как будто этот город сегодня ее ненавидел, намеренно сдавливая виски фантомным грохотом засова. Их ненависть была взаимной. Сегодня. А эта ночь подходила ее чувствам. Буквально. Но не подходил ночной город. Или это было то идиотское предчувствие. Драко толкнул рукой окно, впуская в комнату холод, образовавший восхитительно-ледяную петлю вокруг ее шеи. Гермиона обняла свои плечи, пытаясь прихлопнуть тонкие иголочки, вонзающиеся в кожу. Кажется, согревающие чары куда-то испарились, когда она потеряла концентрацию. Рука парня принялась вырисовывать узор на поверхности стола. Мягким, почти интимным движением. Словно по коже. Папа в детстве говорил ей, что не стоит смотреть на летящие искры. Они могут вызвать ожог. Первый удар принимает на себя роговица. Но Гермиона все равно смотрела прямо в точку контакта горячего пламени с поверхности холодного металла. И стойко ощущала, что сгорит. — Сколько вы стоите, мисс Грейнджер? — наконец сказал Драко после долгой паузы, и Гермиона моргнула, когда этот гипнотический прием закончился, обрушив на голову фанерные декорации. — Простите? — Я говорю вам про это, — галеон прошелся между его пальцев, непринужденно, почти облизывая кожу. — Не поймите меня неправильно, но сколько вам платят? — спросил он с интересом, склонив голову, этим вопросом поставив ее в ступор. Гермиона хотела переспросить еще раз, только в горле пересохло, язык, кажется, занемел. Интересно, с людьми происходит все то же, что и с ней, когда они переходят дорогу, слышат сигнальный шум и резко останавливаются, видя, как на них летит машина на скорости, которую можно описать, лишь столкнув ядра свинца. Сколько там не хватает до скорости света? Ноль целых и девять десятимиллионных процента? — Я знаю, быть хранителем пророчеств в Отделе Тайн — важный пост, но… — продолжил Драко, растягивая это «но», — разве вам не хочется больше? — Мистер Малфой, вы в своем уме? — девушка покачала головой, не веря тому, что услышала, и не веря тому, что все еще стояла тут. — Вы предлагаете мне взятку? — Нет, — его голос отбился дважды, первый раз как выстрел, а во второй догнал эхом, — это благодарность за вашу работу. Вы как-то сказали, что предлагаете мне свою помощь, — монета исчезла, и он продемонстрировал руку, перевязанную фамильной реликивей. — Думаю, это тот случай. Парень постучал пальцами по столу, словно закончил свой гипноз, и из его рукава вылетел галеон, ударившись с характерным звуком по деревянной поверхности стола, раскручиваясь словно волчок. Она подумала, что Драко был из тех, кто отвечает на вопрос жестокой улыбкой. Его правильные и резкие черты лица, отточенные движения рук, которыми он закручивал табак в бумагу, облизывая прозрачный лист языком, — говорили о том, что таким людям не стоит доверять. Они либо профессиональные игроки, либо блестящие шулеры. — Это не тот случай, — заверила его девушка, сквозь окна увидев плывущее в небе серое облако. — Если я расскажу об этом, у вас могут быть большие проблемы. Вплоть до исключения из школы. — А вы расскажете? — Драко щелкнул пальцем по галеону, отбросив его на пол. — Правда? — хмыкнул он, с наслаждением наблюдая за ее растерянностью. Гермиона нахмурилась. Она могла бы пошутить, хотя бы про себя, что парни в этом возрасте выдумывают разные способы, чтобы привлечь к себе внимание. Показать, что они чего-то стоят. Вроде Теодора, который все время шутил в коридоре, подсвистывая девушкам в коротких юбках. Малфой был другим. И она не могла до конца понять каким. Осторожным? С возмутительно дерзкой улыбкой? Уверенным в себе? Или человеком, которому нечего терять? — Я не расскажу, — выдохнула девушка, попятившись к выходу. Она не знала, что в ней горело больше всего. Злость или пугающее предупреждение маленького пространства? — но мне бы очень хотелось видеть вас в своем кабинете в эту пятницу. Мне кажется, нам есть о чем с вами поговорить. Извините, мне пора, — проговорила она непрерывно, слитно, соединив все предложения, так что не удивилась бы, если бы он ее не понял. Взятку. Он предлагал ей взятку. Ее легкие горели от нехватки воздуха, а венка на шее дергалась безнадежно быстро. Она чувствовала, как колотились места, разгоняющие по венам кровь, как будто она сама стала центром пульсации. Гермиона опустила ручку двери, резко, почти вывернув себе кисть этим движением. Почему ей казалось, что ее заманили в ловушку? — Мисс Грейнджер, — руки Драко легли на ее плечи, и по спине девушки побежали мурашки. Не такие, что появляются от холода, а те, что растекаются каплей горячей свечи по коже, оголяя нервные окончания, — вы забыли свою палочку, — низким голосом, у ее уха, как будто парень глотал тяжелый сигаретный дым, удерживая его в легких. Гермиона сглотнула, осторожно вытянув из его рук древко. Магия браслета на расстоянии руки колола ее пальцы, как приподнявшийся уголок губы и принявшая идеально-острую форму скула. Тот заостренный оммаж на его магию крови. Ей не хотелось признавать того, что она была разной… их кровь. И признаваться в том, что его взгляд, который скрывался в складках ненастоящей улыбки, ее пугал. — Спасибо, — севшим голосом поблагодарила Гермиона, медленно выйдя из комнаты, как преступник, которому хочется поднять руки вверх, потому что между лопаток ему приставили дуло пистолета. Гермиона провела палочкой по коже руки, стирая появившиеся на ней мурашки. Потом она поймет, что то, что считалось маленькой неприятностью, превратится в безумно-необратимый шаг, воспламенивший заряд, который разорвется на части как фейерверк, упав обломками по мостовой. В городе, который по какой-то причине этой ночью ее ненавидел. И это было взаимно.