Поклонник

Шум в таких местах для Гермионы всегда был однообразным. Меняются локации и команды, а трибуны остаются такими же: полными звуков приближающегося поезда, движущегося по неустойчивым рельсам. Предполагается, что они должны выдерживать любые механические нагрузки, атмосферные осадки и перепады температуры — все то, о чем говорят обезумевшим фанатам при покупке билета на первый чемпионат мира по Квиддичу после второй магической войны. Гермиона тогда впервые выбралась на мероприятие вместе с семьей Уизли. Это было что-то вроде их семейной традиции: не пропускать ни одного матча, чтобы хоть как-то заполнить пустоту, в которой беззаботно гуляли ужасы Хогвартской битвы. Она точно помнит, что победителем в том Чемпионате вышла команда из Уругвая, и не потому, что ей запомнился бразильский шок болельщиков, а потому что один из бладжеров пробил дыру в деревянной скамье их сектора. Это был один из переломных моментов, когда девушка поняла, как сильно она ненавидит квиддич. Гермиона проскользнула в один из коридоров, где должна была быть раздевалка команды из министерства, оглядываясь по сторонам в поисках нужной таблички. Она обещала Эллиоту, что придет посмотреть, и где-то внутри себя претензионно хмыкнула. Снова. Гермиона ходила на тренировки к Виктору на четвертом курсе, делая вид, что ей интересно наблюдать за тем, как он бегает по полю без футболки. На самом деле ей было все равно. Правда. Она хотела позлить Рона, а Крам был с ней милым. Виктор какое-то время писал ей после войны и даже звал на свидание. Кажется, сейчас он живет в Сингапуре с девушкой из своей команды. И… может быть, дело было не в квиддиче? А в чем-то другом? В последнее время Гермиона всерьез начала задумываться о том, как они вообще сошлись. Словно это одна из тех неудачных шуток какой-то ведьмы, решившей, что им суждено быть вместе после школы. Словно они попались ей под руку. Ведь все истории про героев, спасающих мир, заслуживают хеппи-энды, верно? — Кто это тут у нас? Громкий цок, отбившийся по пустым стенкам коридора, заставил Гермиону резко остановиться и сжать палочку в правом кармане своего пальто. — Драко, вы меня напугали! — воскликнула девушка, скорее от легкого испуга, чем от удивления. Не нужно было вглядываться в темноту, чтобы понять, что это Драко. Это было легко. Гермиона узнавала его по походке в толпе, запаху мяты, звуку зажженной спички в пустом коридоре подземелья, где на несколько мгновений замирал шелест мантий волшебников, отдавая ему предпочтение. Малфой развернулся к ней лицом, прислонившись плечом к стене и загородил собой окно, где пряталось солнце, забравшись куда-то выше. Чтобы не мешать. Или Драко выкрутил свет на минимум силой мысли. С удовольствием. Намеренно. — Мисс Грейнджер, — довольно протянул Драко, щелкнув крышкой зажигалки, и, открыв ее, развернулся к ней. Он зажал между губ сигарету, не предпринимая попыток ее поджечь. — Это уже входит в привычку. Щелчок по кремнию, и пламя осветило его лицо, демонстрируя ту часть, которую Гермиона выучила наизусть, как карту, из-за четко прорисованных асимметричных гематом. Они практически исчезли, оставив лишь видимый розовый след, растекшийся у границ бледно-желтых ореолов. — Не поможете? — с лукавым самодовольством спросил Малфой, не давая огоньку приблизиться к сигарете. Гермиона недоуменно посмотрела на парня, удерживающего пальцами стремительно нагревающуюся металлическую коробочку, которая, видимо, начала жечь ему пальцы. — Нет, — ответила девушка, сложив руки на груди. Малфой фыркнул, коснувшись огоньком сигареты, и сделал затяжку. Растягивая ее. Будто впервые пробовал на вкус. Драко хлопнул крышкой, погасив пламя, а вместе с ним острые черты своего лица, что сглаживал и ласкал сумрак. Парень бросил зажигалку в карман штанов, обтерев красноватые фаланги пальцев о свою куртку, избавляясь от жжения, может быть. — Что вы делаете в мужской раздевалке? Пришли пожелать мне удачи? — быстрый вдох, протяжный выдох, и он ожидаемо усмехнулся. С непогрешимой точностью. — Я не к вам пришла, мистер Малфой, — добродушно улыбнулась Гермиона, услышав этот чирк, ударивший по окантовке его зрачка, будто он снова прошелся пальцем по кремнию. — У меня здесь встреча с мистером Эллиотом. Сегодня он ваш противник на поле. Драко с интересом склонил голову, делая долгую затяжку и впечатывая свой взгляд в ее. Почти ощупывая. С натиском. Естественно. Гермиона так привыкла к тому, что он курит, что даже не замечала запаха табака, когда он выпускал струйку дыма себе за плечо. — Он немного не дотягивает, чтобы им быть, — съязвил Драко, — вам не кажется? Гермиона проследила за тлеющей сигаретой, чей треск бумаги разбивал тишину. От одной искры до пожара несколько секунд. Именно это она хотела сделать. Пустить искру. Растопить его самолюбие. Уколоть. Бросить бомбу ему под ноги. — Вижу, что вам и правда лучше, — с невозмутимым спокойствием проговорила девушка, прокручивая следующие несколько фраз в своей голове, которых явно будет недостаточно, но все же. — Значит, проигрыш для вас будет не таким болезненным. Малфой приподнял брови, за один вдох прикончив остатки самокрутки, слегка подпалив фильтр. — Мне незнакомо это слово, — сказал он, чиркнув сигаретой по стене. — Все бывает впервые, мистер Малфой. Молния откровенно рассекает пополам деревья, а Драко это делал с осторожностью, с неподдельным интересом, слизывая взглядом красноватые упущения с ее щек, как будто знал, что ее ответ был не таким уверенным, чтобы в него поверить. — Хорошо, что вы так считаете, — заключил он, и ни один мускул на его лице не дрогнул. Гермиона напряглась, обернувшись на стук каблуков, пролетевших за спиной в проеме. Кто-то спешил сменить форму, потеряв по дороге зеленую перчатку. Девушка облегченно выдохнула. Их не заметили или, она хотела сказать, не застали за... чем? Чем-то. Обычным разговором практиканта и руководителя. Конечно. Почему она вообще об этом думает? — Странно видеть вас здесь. Вам не нравится квиддич, — заключил Драко, словно читал ее мысли или они были такими громкими, что просто отпечатывались на ее лице. — С чего вы взяли? Парень расстегнул куртку, словно мог вытащить доказательства из внутреннего кармана, имеющие горьковатый вкус. Нет. Мятный. — Вам больше нравится кино. Вы же сами писали мне, — да, оно было поприятнее опасного спорта, от которого фанатеют парни. И нет, она не писала, что ей нравится. Все те заметки, что оставлял ей Драко, не входили в разграниченные корпоративной этикой рамки приличия. Он язвил, пререкался, разбрасывался шуточками и недвусмысленными намеками. Гермиона ни разу не пожалела о том, что приобрела дневники с исчезающими чернилами. Она точно не хотела, чтобы кто-то прочитал то, чем разбрасывается мистер Малфой. — Если мне не изменяет память, мы с вами не общались на такие темы, — цокнула языком Гермиона, копируя его манеру вести себя вызывающе. — Точно, — повторил цок Драко, демонстративно закатив глаза, — мы еще не дошли до таких тем, мисс Грейнджер. Но признайте, что всем девчонкам нравятся те сопливые истории со счастливым концом. Эти нотки презрения она уловила еще в кабинете в пятницу, когда Пэнси сказала, что маглы пошли от обезьян, а волшебников сотворил Мерлин. Не то чтобы она восприняла ее высказывание всерьез, однако Гермиону это задело. В Англии что-то происходило, и девушка была уверена в том, что в следующей неизбежно-кровавой развязке роль будет отведена крови. Снова. Глупая, цикличная история. Никого не учат заметки на страницах учебников по Магловедению. Статистика, цифры, даты. Настоящее отвращение к войне можно испытать только стоя на засыпанной осколками и обломками театральной площади. — Вы считаете это глупым, — заметила девушка, гордо встретив его взгляд. Парень открыл крышку коробочки с леденцами, которую вытащил из внутреннего кармана куртки, слегка встряхнув ее. Леденцы по привычке издали характерный звук. Едва ли не распуская слухи. — Рад, что мы понимаем друг друга, — проговорил Драко с выражением напускного безразличия и, закинув в рот мятную конфету, протянул коробочку ей. — Да, я так считаю. Любопытная закономерность. Гермиона снова отказалась. — Ну так что? Вам не нравится квиддич, но вы все-таки пришли, — в дирижировании разговорами ему не было равных. Он не просто так начал эту тему, приподняв уголки своих губ в предвкушении, — чтобы посмотреть на меня? Будете смотреть только на меня? Ну конечно. Гермиона закатила глаза на его вопрос. — Это командная игра, мистер Малфой. — Поэтому я спрашиваю. Будете болеть только за меня? — медовито протянул он, протолкнув языком конфету и зажав ее между губами, подмигнул. Болеть. Она уже поражена этим чем-то, что проявляло первые симптомы, чересчур поспешно пытаясь насытиться тлеющими угольками. Кажется, осознание готово было упасть, совсем как хмельной свет в окне, пробирающийся по полу к носкам ее туфель. — Я ведь уже говорила. Я пришла к мистеру Эллиоту, — она невольно сделала шаг навстречу, наступив каблуком на тянущееся к выходу подозрение, — и я думаю, что у вас ведь есть кому пожелать вам удачи, верно? — добавила Гермиона, вызвав какую-то жестокую улыбку на лице парня. Драко облизал уголок своей губы, протолкнув леденец в рот. — Звучит как ревность, мисс Грейнджер, — с удовольствием хмыкнул парень, и девушка слегка пошатнулась, как будто вино ударило в голову. — Что? Ревность? — прыснула девушка, отводя взгляд. Чушь. — Ага, — удовлетворенно кивнул парень, засунув руки в карманы и смотря куда-то в потолок. Гермиона недоверчиво покосилась на Драко, облизавшего нижнюю губу, те отзвуки слов на потрескавшейся коже, которые почему-то ее испугали. Они даже каким-то образом зависли оголенными проводами в воздухе, принявшись коротить. — Знаете, — понизив голос, задумчиво произнес Малфой, а Гермиона почувствовлаа вкус конфеты под языком, — вы абсолютно… — Мне пора, — прервала Гермиона, останавливая его рукой. Она не хотела знать. Ей хватало всех тех высказываний, которые раскручивались у нее в голове, когда она ложилась в кровать. И... его рука на пояснице. Мерлин. — Не упадите с метлы, мистер Малфой, — быстро проговорила она, отмахиваясь от этих мыслей. Гермиона обошла парня, получив отчеканенный хмык в спину. Ревность. Какая глупость. Ей просто…ей просто не нравился персик. Вот и все. Нет, этот запах раздражал ее. Как чертов мистер Малфой.

***

— Если бы Лавриетта не принадлежала партии Честера, ее бы даже пропустили вперед. Ты ведь знаешь, что Кингсли вцепился в руку Гаррисона и все еще ее не отпускает, — кричал волшебник, сидящий по правое плечо Джейсона. — Их партия не сдвинется с мертвой точки, пока Бруствер не уйдет в отставку. Гермиона посмотрела на серое небо, поежившись. Холодность лондонской погоды леденила плечи, а промозглый ветер трепал шарфы волшебников, заламывая складками материи с крупными надписями названий играющих команд. Мерлин. Тайфун вот-вот материализуется на ее глазах. И почему каждый раз, когда она посещает игры, небо разрывается на несколько частей, превращаясь в твердую материю, части которой сталкиваются друг с другом с невероятной силой? Как будто отвратительная погода была в восторге от этих матчей, и вместе с ней все министерство. Кингсли отменил все занятия вчера вечером, назначив игру на десять утра в Отделе магических игр и спорта, камин которого выходил на приватный участок, купленный когда-то давно Фаджем. Стадион был больше похож на тот, что находился в Ивуд Парк в Блэкберн, где какое-то время проводились матчи, до появления там автомагистрали. Девушка оглянулась в поисках знакомых лиц, зацепившись взглядом за толпу тех ребят из Отдела международного сотрудничества и мистера Ворствера, о чем-то спорящего с мистером Убером. Гермиона видела на трибунах Пэнси в первых рядах и сейчас искала ее глазами, чтобы посмотреть, с кем она пришла. Были ли у нее друзья кроме Теодора и Драко? Гермиона не видела ее в компании других практикантов. Паркинсон не интересовал квиддич, тренировки или вечеринки. По крайней мере, Пэнси всегда сидела в комнате в отличие от тех, кто бродил во время дежурства на первых этажах, распивая алкоголь. — Кингсли слишком сильно вошел в роль покойного профессора Дамблдора, — проговорил Джейсон, не разжимая зубов, и в этой смеси возгласов волшебников и рассекающего барабанные перепонки ветра она, на удивление, услышала, что он сказал, — партия тут ни при чем, Грегори. Гермиона несколько раз моргнула, пытаясь избавиться от кусочков пыли на своих ресницах, разносимых ветром. В прошлый раз министерство разгоняло тучи магией и погода, как по ней, была приемлемой для полетов. — Сейчас начнется, — Грегори протер рукавом запотевшие очки, по форме напоминавшие те, что носил Гарри, и указал рукой на поле. Главный арбитр что-то выкрикивал, с трудом удерживая палочку у горла, дрожа от холода и балансируя на одной ноге на высокой трибуне, что рассекала квиддичное поле пополам. Он подозвал рукой двух помощников, тянущих большой сундук, который они открыли, позволив мячам устремиться вверх, выстраивая эллиптическую орбиту над головами игроков. Арбитр занес руку, бросив слабую вспышку в небо, и под ногами Гермионы завибрировал пол от дробного топота волшебников , сопровождаемый слабым треском деревянных досок. — Партия тут ни при чем, — фыркнул Грегори после начала игры. Мужчина порядком надоел Гермионе своей болтовней. — Ты узко мыслишь, Джейсон. — Кто мы такие, чтобы мыслить шире, Грегори, — задал риторический вопрос Джейсон, поправив фиолетовый платок в кармане своего белого пиджака. Холодный воздух прорезал резкий крик разгоряченного восторга болельщиков, устремившись потоком куда-то в сторону выстроившейся в форме клина команды Эллиота, чем-то похожей на скопление птиц в своей черной экипировке и перчатках с красными вставками. Один из мячей задел по траектории два трепетавших флага на башне судей, пролетев мимо кольца. Гермиона вскинула брови вверх, переведя взгляд на защитника из министерства, которого коснулась зеленая точка, сделав метлой подсечку. Короткий свист, и линейный судья развел руками, подзывая к себе нарушителя. — Мисс Грейнджер, ваш студент, — выкрикнул Грегори, указывая на спускающуюся к главному судье зеленую точку. Точно. Ее. Гермиона сжала руки на своих коленках, потянув за тонкую материю колготок. Драко играл агрессивно. Слишком агрессивно. Как чертов шумный обморок, сводящий судорогой что-то внутри, когда парень цеплялся кончиком метлы за мимо пролетающих волшебников. Такое чувство, что он ждал этот малейший толчок, чтобы пустить в ход спрятанный нож. Он же, черт возьми, ловец, почему он ищет себе проблемы среди нападающих? Главный арбитр показал желтую карточку, махнув в сторону, где должны стоять на позициях ловцы до прибытия снитча: на пять-семь метров выше основной команды. Правило, которое запомнила Гермиона, закрыв единственную книгу в своей жизни. — Он талантливый игрок. Это заметно. Хотя и слегка агрессивный, — свистнул Грегори, склонившись к девушке. Джейсон сжал губы в извиняющемся жесте. — Что скажете? — Думаю, что... да, — замялась девушка, чертя траекторию одного из мячей, — да… наверное. — Вам очень повезло. Вы сорвали неплохой куш. Гермиона фыркнула. Да, ей действительно повезло в этом году. Где-то в чертогах произошло замыкание, и теперь она наслаждается электрическими зарядами по полной. — Наконец-то, — нетерпеливо проворчал волшебник за спиной, когда игроки вернулись на свои позиции, продолжив игру. Он, видимо, следил за ходом игры от начала и до конца, принявшись рассказывать соседу о том, что министерство упустило один мяч. Гермиона посмотрела на табло. Один — ноль. — Нет, правда, — не унимался Грегори, то и дело протирая свои круглые очки рукавом. — У Драко отличные рекомендации от Каркарова. Да и я был в восторге от его идей, он далеко пойдет. Гермиона заерзала на сиденье, усаживаясь поудобнее. Она видела Грегори три раза за все годы работы в министерстве. Его кабинет вроде как находился на третьем уровне, но чем занимался волшебник, она не знала, как и, впрочем, откуда он знал о Драко и почему был в восторге от его идей. — Его успеваемость оставляет желать лучшего, — откашлялась Гермиона, выпрямив спину, — мистеру Малфою нужно приложить для этого много усилий, — она сделала паузу, перекатив этот невидимый комочек возмущения на языке, — чтобы пойти дальше, я имею в виду. Повторный протяжный свист, и судья с угрожающей быстротой сократил расстояние, демонстрируя еще одну желтую карточку. Только теперь не Драко. Какой-то девушке с огненно-красными волосами из команды практикантов, которую она видела в компании с Теодором. — Уверен, так оно и есть, — вставил Джейсон, сложив руки перед собой. Гермиона невольно нашла глазами Эллиота, парящего по мрачному полотну в поисках снитча, где должен был быть и Малфой. В последний раз он скрылся в пепельных тучах, и она молила Мерлина, чтобы он не запутался в одной из них. Будете смотреть только на меня? Гермиона прикрыла глаза, царапая пальцем растяжку на колготках. Она его не искала. Точно не искала. Он ее студент, и она несет за него ответственность. Если что-то произойдет — спросят с нее. — Так вы… вы его знаете? — поинтересовалась Гермиона, сузив глаза, чтобы рассмотреть быстро перемещающиеся точки и хоть как-то отвлечься от молний, разрывающих возгласы болельщиков. — Пересеклись пару раз в столовой, — отмахнулся Грегори, встретив настороженное выражение лица Джейсона, — он приятный молодой человек. Поэтому я в нем не сомневаюсь. Драко был приятным? С кем-то? Вау. — Тебе не стоит болтаться рядом со студентами, Грегори, — многозначительно произнес Джейсон, — молодые умы все еще не способны фильтровать информацию. Гермиона внимательно слушала, ощущая странную неловкость. Она не была уверена в том, какие отношения связывали Джейсона и Грегори, но было такое чувство, что это была точно такая же политика сдерживания. И она не знала почему. Грегори был… неплохим. Немного болтливым, но приветливым и добродушным с его искренней улыбкой на лице. — Я только хочу сказать, что он со своими идеями смог бы пойти дальше. Есть в нем что-то, чего не хватает министерству, — Грегори секунду раздумывал, закусив нижнюю губу, — решительности. Самоуверенности у него было больше. И самовлюбленности. И всего того, что скрадывало очертания других качеств, совсем как черные дыры, заглатывающие в себя звезды. — Вряд ли министерство позволит ему это сделать, — отозвался Джейсон, качнув головой, — он стоит на учете в Отделе Аврората. Работа с бумажками на первом уровне — большее, на что он может надеяться. Как и они все, впрочем, — добавил мужчина, пригладив ладонью кудрявые волосы, закручивающиеся все сильнее от влаги. За эти два месяца она ни разу не задумывалась о том, что ждет ее практикантов дальше. Кингсли предоставил возможность пройти год стажировки в министерстве, но в свете последних событий девушка была не уверена в том, окажет ли он им дальнейшую поддержку. Учитывая тот факт, что он принял решение изъять палочки. — Времена меняются, Джейсон, — Грегори склонился вперед, посмотрев на мужчину, — то, что мы получили в обмен на кровавую бойню десять лет назад, не сможет сдержать колесо, набирающее обороты, — он улыбнулся, и девушка вздрогнула от очередного потока ветра в лицо, — министерство так яро проповедует равенство волшебников на бумаге, что совсем забыло воплотить положения в жизнь. — Поосторожней со словами, Грегори, — предупредил Джейсон, и Гермионе стало некомфортно. Она почувствовала себя лишней, — их могут воспринять не так, как хотелось бы. Грегори поднял руки в успокаивающем жесте. Гермиона хотела возразить, но ее мысли куда-то улетучились, чертя под копирку белые полосы от хвостов метел. Небо становилось темнее, начал моросить дождь, а она не могла разобрать, в каком из облаков запутались Драко и Эллиот. Потому что единственным, что она понимала в квиддиче, было то, что в команде по семь игроков, и сейчас их было меньше. — Кому хочется отсидеть несколько лет только за то, что тебя неправильно поняли, верно? — хмыкнул Грегори, вернувшись к игре. — Команда студентов сегодня одержит победу, — сменил тему мужчина, уверенно, будто и правда знал, о чем говорит. Гермиона поморщилась от звука гудка рядом с ухом, который означал гол. Счет три — два в пользу команды министерства. Она часто думала о том, какой смысл несут в себе заработанные командой баллы, если все решает то, поймаешь ты снитч или нет. Так же бессмысленно, как семьсот различных нарушений в списке Отдела магических игр и спорта. — Вот и он, — выдохнула Гермиона, поймав глазами Малфоя, пролетевшего через кольцо. Сколько правил за одну игру он собирается нарушить? Сколько таких еще у него в запасе? — Ты что-то сказала? — Джейсон поднял бровь вверх, обратившись к девушке. — Снитч. Похоже на то, — девушка указала подбородком на прибавившихся на поле ловцов. Джейсон кивнул. С Грегори они больше не разговаривали и просто наблюдали за тем, что происходило в небе. А нервозность Гермионы продолжала нарастать, как гром, бьющий в гонг. Гермиона закусила внутреннюю часть щеки, засунув руку в карман, и до боли в запястье сжала древко, когда Драко вылетел навстречу, задев одного волшебника плечом, и, крутанувшись вокруг своей оси, устремился вперед. Вслед за снитчем. Малфой играл так, будто эта игра была его собственной. Насмешливо. Глупо. В своем стиле. Гермиона подумала, что он так же вел себя с ней. Играясь. Шафранового цвета шарф слетел с шеи одного из болельщиков, закручиваясь в небе в узел. Словно предзнаменование. Если не проговаривать вслух плохие вещи, они вроде как не будут такими болезненными, но Гермиона видела сейчас знаки во всем. Драко заставлял ее нервничать. Особенно, когда появлялся на высоте выше нормы. Игрокам разрешалось использовать палочки в чрезвычайных ситуациях, на случай, если судьи не успеют среагировать. А у Драко ее не было. — Опасно, — свистнул Грегори, отбиваясь бешеным пульсом у нее в ушах. Это было ей. Это «опасно». Гермиона содрогнулась от собственного предчувствия. Это чертово волнение жило тайно, где-то на дне желудка. Как будто она выиграла в лотерею самую утонченную, адскую пытку. Потому что Драко и Эллиот находились выше остальных, время от времени меняясь местами, набирая скорость, сбиваясь и путаясь. На трибунах поднялся шум. Болельщики обратили на них внимание, что-то крича судье, переговаривающемуся с арбитром. Гермиона вытащила палочку, оглядываясь по сторонам. Она точно сошла с ума. Использовать магию было нечестно. Не по правилам. Видимо, общение с Драко на нее как-то повлияло, раз она решила, что, если выпустит одну вспышку... Одну небольшую. Это не будет считаться, верно? Гермиона приоткрыла губы, положив древко рядом и приподняв так, чтобы кончик палочки устремился вверх. Она поморщилась от ветра, кусающего лихорадочно пылающее лицо. Кажется, Гермиона должна была побледнеть или дернуться, как от боли в месте, где иголочками были расцарапаны края свежей раны, потому что Драко и Эллиот сейчас летели по направлению друг к другу. Быстро. Как при лобовом. — Что они себе думают? — Джейсон подорвался, махнув рукой Грегори. Там было двадцать-тридцать метров высоты. Расстояние между восьмым и девятым этажами. Высоко. Очень высоко. Так высоко, что она даже вскрикнула, подпрыгнув и вцепившись в ограждение, словно за трос, когда две разноцветные точки столкнулись друг с другом, вызвав всеобщий возглас ужаса. — Мерлин, они падают! — Грегори подорвался с места, вытащил палочку и побежал вслед за волшебниками, спускающимися по лестнице по левую сторону от Гермионы. Ей хотелось сесть, встать или идти куда-то. Она обернулась на Джейсона, потом посмотрела на поле, сжала перила и принялась драть краску пальцами, загоняя ошметки под ногти. До крови. Слыша возгласы волшебников почему-то приглушенно, будто сквозь ватку. Малфой летел вниз. Вместе с метлой. А она почему-то не могла сделать шаг. Нет. Нет. Нет. Гермиона задрожала и казалось, сейчас разлетится по чертовой трибуне на осколки, потому что что-то внутри дробило ее на кусочки, заставляя тело трястись. Она зажмурилась, сделав вдох. Волшебники кричали, возмущались, но даже их возгласы не могли перекричать безумный шум пульса в ушах темпом три миллиарда ударов в секунду. — Он упал! — выкрикнула женщина. Откуда-то. Гермиона даже не поняла, с какой стороны шел крик, вынудивший ее открыть глаза и прийти в себя. Не собраться обратно, нет. На нее просто вылили ушат холодной воды. Гермиона почувствовала, что ей катастрофически не хватает воздуха. Словно она поперхнулась своими легкими и все никак не могла откашляться, потому что что-то раздирало ее горло изнутри, цепляясь за внутренности. Даже им было больно. Каждой косточке. Вокруг парня уже собрались волшебники. Девушка не могла рассмотреть того, что сейчас происходило на поле, из-за скопившейся там толпы. Арбитр кричал громче, чем до этого с трибун, и на поле выбежала Пэнси, отбросив сумку. — Гермиона, — ее потянули на себя, встряхнув. Она, кажется, заметила красное пятно, или это было сознание, что нашептывало ей сейчас на ухо проклятия, играя в бисер, нанизывая бусинки страха и усмехаясь тому, каким красивым получилось ожерелье. — Гермиона, — это был Джейсон, кто встряхнул ее еще раз, и тот звон в ушах, что часто появлялся в телевизоре во время грозы, заложившей уши. Гермиона все еще держала перила мертвой хваткой, словно от этого зависела чья-то жизнь. Девушка мотнула головой, видя вспышки палочек, те голубые огоньки, которыми зашивают открытые раны. Мерлин. Годрик. Кто там еще был? Она перебирала всех. Господи. — У тебя небольшой шок, — сказал Джейсон куда-то с таким же шумом, с которым трескаются склеенные трещинки фарфора. — Ты побледнела. Гермиона хотела что-то сказать, но слова где-то застряли, пока казнь стучала между лопаток, подбадривая. Так, будто хотела по-настоящему грешить. — Он... он упал. Упал, — испуганно лепетала Гермиона, и ее руки начали трястись, — что там происходит, Джейсон? Мерлин. У них нет палочек. Нет. Она ведь предупреждала. — Все в порядке, — выкрикнул Грегори, махнув им рукой, — живой. Сломал ребра и руку. Гермиона неожиданно для себя села, прижавшись лбом к холодным перилам, выдохнув облегчение, которое сдерживали ржавыми крючками легкие. — Арбитр сгладил падение, так что Драко хорошо отделался, — Джейсон коснулся ее плеча, ободряющее похлопав по нему. — Гермиона? Испугалась? Да. Да. Очень. — Я… да, не каждый день мои…практиканты, — говорила она с трудом, прерывающимся голосом. От испуга может остановиться сердце, и теперь ей думалось, что, без преувеличений, еще чуть-чуть, и оно остановится, — падают с метел. Волшебники все еще стояли на поле, переговариваясь. Гермиона отдаленно слышала голоса, нечеткий шум и то, как быстро покидали трибуны остальные. — Мерлин, — задыхалась девушка, чувствуя, как ее затапливает вина. — Пойдем, — Гермиона отрицательно покачала головой, — пойдем, тебе нужно выпить успокоительное, — настойчиво произнес Джейсон. Гермиона подняла голову, посмотрев на поле, где суетились игроки, указывая метлами в сторону выхода, куда увели Драко. У него ведь должно было быть на счету еще несколько жизней. По крайней мере, эта не была последней.

***

Больничное крыло миссис Клейн было таким же, каким она запомнила его, когда была здесь в последний раз. Кровати в два ряда, огражденные ширмами, и стеклянный шкаф с зельями в конце комнаты. Гермиона могла бы сказать, что это помещение подошло бы для саморасширяющейся кладовой, где волшебники хранят кипы бумаг и старую мебель на случай, если им вдруг им что-то понадобится из того хлама, что копился в стенах министерства. Гермиона бесшумно прикрыла дверь, развернувшись к тому единственному огоньку, гуляющему с тенью на белом полотне у окна. Драко был единственным посетителем Отдела Неотложной Помощи. Может быть, даже за всю историю существования отдела. Миссис Клейн сказала, что ему повезло удачно приземлиться. В противном случае ему бы пришлось сращивать кости в течение нескольких недель, и, о Мерлин, по тому выражению лица у Гарри на втором курсе девушка могла догадаться, что это действительно очень болезненный процесс. У Малфоя, очевидно, был иммунитет к боли. Девушка приблизилась к его кровати, отодвинув ширму, встретив этот взгляд, от которого бросало в жар. Нет, в пламя. В котором сгорит все. Драко сидел в кровати в такой позе, которая говорила о том, что «да, я вас ждал». Ему было весело? Черт возьми, ему было весело, пока она распадалась на первоэлементы на трибунах и после несколько часов в кабинете у Джейсона, смотря прямо перед собой. Гермиона сделала вдох, послушно опустив плечи. Он был в порядке. Отлично. Она даже не придала значения гипсу на правой руке и каким-то сдерживающим его ребра магическим бинтам, что демонстрировали кусочек расцарапанной шрамами кожи груди, ключицы и шею. Старые порезы. Гермиона не хотела думать о том, сколько таких отметин скрывается под бинтами ниже и сколько таких он получил сегодня. Главное, что Драко был в норме. — Мистер Малфой, — шепотом, тяжело дыша, проговорила девушка, омывая взглядом полосы на частях, не прикрытых одеждой. Ее даже не смутил его вид: в одних спортивных штанах и без футболки, — вы в порядке? Этот вопрос повторял Джейсон. Несколько раз. Она почти поверила, что не была в порядке. У нее был упадок сил, и чувствовала она себя совершенно разбитой. Всё же лучше, чем он. — Вы пришли, — парень приподнялся на локте, отчего бинт на его ребрах слегка сполз вниз, — ну, и как вам мой полет? — спросил Драко таким тоном, будто все это время томился от обжигающей его горло жажды. — Феерично. — По-другому и быть не может, — пожал плечами парень, усмехнувшись. Гермионе захотелось стереть эту наглую улыбку с его лица, потому что сказал он это с такой невозмутимостью, словно они говорили о погоде. В целом, Драко был в своем привычном расположении духа. Наверное, дыши ему в лицо сама смерть, парень бы продолжил вести себя как ни в чем не бывало. Драко провел ладонью по низу своего живота, поправляя магические бинты, и повел ею вверх, разминая шею. Гермиона часто смотрела на его руки, те разбитые костяшки, которые ему шли. Только теперь одна деталь перекрывала другую, и то, что он выводил невидимые круги по своей груди, больше не отвлекало от секретов, оставшихся кривыми розоватыми линиями на коже. — Я говорил вам, что серьезность вам не к лицу, — цокнул языком Малфой, указав на стул здоровой рукой и предлагая ей присесть. — Хватит меня так разглядывать. У меня нет палочки, чтобы залечивать царапины, если вы о них, — он провел пальцем по шраму от правой груди к ключице, потом по двум сбоку и шее. Министерство уже занялось этим вопросом. Они собрали срочный совет, но что на нем обговаривали, Гермиона не знает. Есть вероятность, что им смогут вернуть палочки, однако обнадеживать их девушка не хотела. В последнее время это место и так было переполнено пустыми обещаниями. — Это не похоже на царапины, — покачала головой девушка, чей голос казался ей приглушенно-слабым, как из другой комнаты. Линии были глубокими, розоватыми. Как от ножа. Гермиона внутренне съежилась. Ей хотелось думать, что это и правда было от квиддича, если бы не те истории, которые рассказывают маглы про приют. И все же Драко не был похож на того, кто даст себя в обиду. Скорее наоборот. — Хотите посмотреть поближе, чтобы убедиться? Как только он придет в себя, Гермиона отправит его на седьмой уровень. Мистер Убер будет рад новому помощнику. Она заставит его переписать те сотни дел, что плавают по поверхности воды в ее кабинете, и нет, ей его не будет жаль. — Вы вроде как привыкли ко мне, мисс Грейнджер, — произнес он, сохраняя эту свою улыбку на лице. — К чему такая серьезность? Не хмурьтесь. Это были бинты, пропитавшиеся запахом бузины и вербены, который она вдохнула, сделав паузу, и, закинув ногу на ногу, поморщилась от холода перекладины кровати, неосторожно коснувшись ее коленями. Драко проследил за движениями ее ног, подняв брови в немом вопросе, которые, она была уверена, один за другим скапливались у него под языком. Малфой ждал. — Мне сказали, вы останетесь в палате до конца следующей недели, — строже заговорила девушка, заметив пару конспектов, по виду наполовину исписанных изнутри. — Да, им нужно собрать кусочки моих костей, — прочистив горло, ответил Драко, нахмурившись. — Ребрам пиздец. — Вам всегда нужно ругаться? — Во мне говорит та дрянь, которую они мне влили, — фыркнул Малфой, указав подбородком на пустые бутылочки на прикроватной тумбе, — еще я очень хочу курить. Так что я сегодня раздражительный, мисс Грейнджер. Но я знаю способ, который поможет мне восстановиться быстрее. Малфой спустил ноги на пол, усаживаясь напротив нее и помогая себе свободной рукой удержать баланс. Кровать издала скрипучий звук, и парень выровнялся, усмехнувшись. Гермиона столько раз смотрела ему прямо в глаза, что привыкла не разрывать контакт, как это было с кем-то в коридоре, в зале суда, с Эллиотом. Это чувствовалось… естественно. — И какой же? — хитро улыбаясь, спросила девушка, придвинувшись ближе. Запах теперь был другой. Мужское мыло и отдаленные нотки табака с примесью лекарств, мяты. Они притупляли в ней инстинкт самосохранения. Гермиона так просто шла к нему в руки. Причем трезво. Осознавая каждый шаг. — Поцелуи. Слышал, они залечивают раны. Та навязчивая идея, что сейчас зацепилась за левый уголок ее губы, потянув вверх, заставила парня зашипеть, когда она дотронулась до его ноги, слегка сжав. — Это было подло, мисс Грейнджер, — зазвучал его голос приглушенно, словно был шорохом. — Вы играете нечестно. Когда я впервые вас увидел, не думал, что вы такая мстительная. Девушка закатила глаза, сложив руки на груди. Она тоже не думала, что в том парне, который угрожающе стрелял в нее взглядом, будет что-то, что вызовет в ней интерес. Все те фразы о том, что первое впечатление обманчиво, оказались не такими наивными. Если только она была такой. Слегка. — Не хочу слышать ваши шуточки, мистер Малфой. — Наоборот, — склонив голову, заискивающе улыбался парень, — вы хотите. Гермиона покачала головой. Она не будет вестись на провокацию. — Что случилось на поле между вами и мистером Эллиотом? — спросила Гермиона, не обращая внимания на смазанные вопросы, ответы, скачки в темах. Малфою ведь так нравилось. Драко прошелся языком по нижней губе. Нарочно. — Допрашивать вы совсем не умеете, мисс Грейнджер. Я давно это заметил, — ухмыльнулся парень, но эта ухмылка почему-то шла вразрез с его заинтересованно-угрожающим выражением лица и этой сгоревшей в зрачках ничьей. — Вы знаете, что такое Пробное Круцио? Тот рыжий вам не рассказывал? Он вроде работает в Аврорате и должен знать. Гермиона нахмурилась, смотря на саму себя в отражении его глаз, где по краешкам плясал свет масляной лампы и казалось, он вот-вот остановится в покрывшейся холодом радужке, превратив тепло в застывший сургуч. — Я не совсем понимаю, о чем вы, — призналась девушка. — Почему вы не спросите у вашего рыжего дружка? — с намеком протянул Драко. Гермиона почувствовала, что краснеет. Она не спрашивала. — Это ведь он вылетел мне навстречу. Стоило ему вот так понизить голос, посмотреть, словно он напоминал ей ее ошибки, как появлялась реакция. Ядовитая. Естественная. Химическая. Поджигающая облитым бензином вину. Притупляя слабость. Чередуя ее с лихорадкой. Но все еще обходя стороной растяжки. — Вы мой практикант, поэтому уточняю у вас, — звучало как оправдание, Гермиона. — И я не уверена, что причиной вашего падения стал мистер Эллиот. Я видела, как вы играете. — Правда? — спросил он своим привычным тоном. — Я говорил, что вы будете смотреть только на меня. — Да, — девушка сложила руки на груди, — вы так часто нарушали правила, мистер Малфой, что вас невозможно было не заметить. — Старался. Парень слегка наклонился, и магические бинты, что наложила в спешке миссис Клейн, ослабили хватку. Гермиона посмотрела в место, где под белыми волокнами прослеживались черные линии, когда он двигался вот так, как сейчас. Татуировка. Какой-то кусочек, состоящий из двух частей чего-то. Иероглиф? — Что это? — девушка указала куда-то в точку над сердцем, ожидая очередной колкости, но Драко только склонил голову, раздумывая. Пробное Круцио не имело столько смысла, сколько он хотел в него вложить. В любом случае, Гермиона спросит об этом у Эллиота. Позже. — Обычная татуировка, — он увиливал. Да. Потому что она нащупала что-то важное. — И… что она значит? Нескольких шагов, чтобы подойти к Драко, было недостаточно. Вряд ли он пошел бы навстречу, сделай она все десять. У нее уже были связаны ноги, оставалось только потерять баланс и упасть вперед. — Мама увлекалась звездами, — объяснил парень, быстро и ритмично хмуря брови. — Андромеда и Волопас были ее любимыми, — указал он пальцем на место, чертя буквы, — это что-то вроде дани памяти, предпочтениям моей покойной матушки. Продолжаю чтить семейные традиции. Гермиона только сейчас обратила внимание на яремную ямку, в которой не было заглавных букв фамильной реликвии — Андромеда и Волопас. Это многое объясняет. Драко действительно подходило его имя. — Интересный выбор, — кивнула девушка, каким-то образом придвинувшись ближе. — Похоже на то, что в вашей семье любили мифологию. Отец Драко сидел в Азкабане, а мать умерла сразу после того, как они остались одни. Гермиона не вдавалась в подробности того, что с ней случилось, и... по крайней мере, Драко все еще ее помнил. Он ведь был совсем ребенком, когда его отправили в приют. Теперь тот разговор у квиддичного поля раскручивался винтиком у нее в голове. — Типа того, — отмахнулся парень. Драко пошарил рукой под подушкой, вытащив флакончик с зельем, и, выпив содержимое, бросил ко всем остальным на тумбу. Гермиона смотрела на парня и видела, как все то представление о нем рассыпается, словно те старинные картины из темперы. — Мистер Малфой, — девушка хотела прикусить кончик своего языка. Не спрашивать, — что произошло с вашей мамой? — она сделала размеренный вдох, потому что знала, чем это закончится, те кусочки собирались воедино, как неоконченный пазл в обратной перемотке. — Я имею в виду, ваш отец… — Не ваше дело, — грубо оборвал Драко, как хлыст. Мгновенно. Заставляя ее напрячься. Вот где была спрятана бомба. Гермиона затаила дыхание, как игрок, у которого на руках осталась последняя карта. Причем карта самого низкого значения. Теперь Драко смотрел на нее враждебно. Костры мало-помалу гасли, а она будто специально подливала масло в огонь, бросая вызов ледяным искрам. Малфой, сидевший до этого в расслабленной позе, выпрямился, отталкивая ее твердостью своего взгляда. — Извините, я просто хотела... — Гермиона поспешно стянула пальто со спинки своего стула, ухватившись за ткань так же сильно, как это было на поле этим утром, — неважно. Мне нужно идти. Поправляйтесь, мистер Малфой. Она собиралась уйти. Потому что играть в холодно-жарко выматывало. Сильнее, чем головокружительный интерес, тот мерцающий в темноте огонек, который ударился приступом гнева где-то в сжатых вокруг ее запястья холодных пальцах. Драко резко остановил ее, удерживая на месте. Его лоб прорезала небольшая линия, будто он думал о чем-то таком, что ему не нравилось. Нет, он хотел сделать что-то такое, что ему не хотелось. — Что случилось? — неестественно тихо проговорила девушка, испугавшись, что, если ее сейчас выдадут звуки, они потребуют хорошенькую сумму за молчание. — Вам плохо? Драко сократил расстояние, оказавшись так близко, что она могла ощутить смазанный выдох куда-то у виска. Как если бы он уговаривал ее пойти с ним в глубь леса и никогда не возвращаться. Его губы прошли в миллиметре от ее, коснувшись кожи на скуле. Драко прикусил ее, потом облизал, пробуя на вкус эфемерные фразы, слетевшие с его языка, которые сейчас отпечатывались в месте, где жгло. Там так жгло. Словно на этот кусочек кожи вылили кипяток или по нему прошлись заостренные гвозди. Несправедливо. Хорошо. Жгло. Нет. Нет. Нет. Драко разжал пальцы на ее запястье, сместив ладонь на коленку. Поглаживая ее и повторяя все те движения языком по скуле. Медленно. На мотив менуэта. Пальцы Драко прошлись по внутренней части бедра у разреза ее юбки. Гермиона машинально зажала между ног его руку, сделав вдох от тянущего чувства внутри живота, где растекалось расплавленное железо, заволакивая туманной дымкой взгляд. Ладно. Гермиона прикрыла глаза, как тогда. Поспешно. Будто сдавалась на милость. Он ведь сейчас мог сделать с ней все что угодно. Ладно? Ладно... Малфой рисовал какие-то круги на ногах и языком по шее. Его прикосновения были легкими, теплыми, убедительными. Вкусными, чтобы опьянеть от безрассудства. Это было как головокружение, потому что, оказывается, Гермиону к нему влекло. Драко прошелся пальцами по кромке ее белья, чертя наэлектризованную линию, от которой сжимались пальцы ее ног. Посмотри она сейчас на себя в зеркало, увидела бы девушку с глазами торчка. Гермиона чувствовала, что в глазах плывет что-то теплое, рассеивая тусклый свет настенной лампы, оставляя гулять мурашки по коже, распространявшиеся от той точки, где были его губы, язык. — Вы такая податливая, мисс Грейнджер, — сказал он куда-то в шею, облизав то место. Этот тон, резко сменившийся на тот, который она ненавидела. Гермиону затрясло, как в лихорадке. Драко посмеивался. Прямо туда, где его дыхание согревало влажный след от поцелуя. Нет. Не ладно. Девушка выпрямилась и изо всей силы оттолкнула от себя парня, подскочив с места, задев локтем фантомную лампу, что разбилась, полоснув осколками по ее лицу. Хуже. Как если бы ее отпел сам грех. — Вы... вы с ума сошли? Это не был поцелуй. Не был. Они не зашли так... далеко. — Что такое, мисс Грейнджер? Вам не понравилось? — мрачно рассмеялся парень, откинувшись на подушку. — Я слышал, как вы постанывали. Малфой был довольным, опасно-довольным. Словно мысленно наметил предполагаемый удар еще до того, как она пересекла порог комнаты. — Это… я вас предупреждала, мистер Малфой. Еще один промах, и это не закончится хорошо. Если вы еще раз попробуете… — Вы вроде как не были против, — пожал он плечами, закинув руки за голову. Гермиона стянула свой плащ, так резко, что даже стул упал — возмущаясь. Малфой был катастрофой. Она не придала этому значения, впервые с ним встретившись, пропустила мимо ушей его угрозы, то касание по пояснице, которое, она думала…Гермиона думала, что, если не придавать катастрофе значения, погрузившись в полнейшее безразличие, та пройдет мимо не задев. Шторм ведь не выбирает, где ему развернуться. — Не вздумайте… не вздумайте больше приближаться ко мне, — предупредила девушка, идя спиной к выходу. У нее начало ломить в груди, и там точно трещали ребра. Внутри что-то издавало рокот, — вам ясно? У Драко заходили желваки, но это было похоже больше на то, что он не воспринял ее слова как угрозу, а так, словно он был зол на себя. — Ясно, — ядовито выплюнул Драко. Гермиона выбежала из отдела, каким-то образом очутилась в лифте, хаотично нажимая кнопки, потом влетела в кабинет, где каждая деталь расплывалась, словно ее крутили на той идиотской качели мальчишки, не останавливая. Она ненавидела качели, это было не для нее. Девушка приблизилась к столу, открыла все имеющиеся выдвижные шкафчики, хотя прекрасно знала, где находится чертова баночка с чернилами. Ей просто нужно было деть куда-то руки, которыми она хотела стереть высохший по дороге влажный след, но боялась к нему прикоснуться. Несколько перьев упало на стол, когда девушка вытряхнула их из подставки, чувствуя рукой влагу перевернутой вазы, лепестки гортензий и липкие красители. Я, Руководитель практикантов группы второго уровня, обращаюсь с просьбой назначить мистеру Драко Малфою нового куратора в связи с неудовлетворительным опытом обучения и поведением практиканта, а также отстранить от занятий до окончания семестра. Благодарю за понимание и оперативное рассмотрение данного вопроса. С уважением, Гермиона Джин Грейнджер. Закончив писать письмо, девушка прошлась глазами по тексту. В последний раз, прежде чем отправить его срочной почтой в дом Кингсли, потом прийти домой и посмотреть на себя в зеркало, оперевшись двумя руками об умывальник, просто чтобы спросить себя: Что ты, черт возьми, делаешь, Гермиона? Нет, что ты, черт возьми, чувствуешь?