Мелодия души

В то же самое время где-то у подножия горы Мьёбоку

       — Теперь ты знаешь о том, какую мы имеем надежду, Минато. И знаешь, почему я не мог сказать тебе об этом раньше. Ты бы не понял этого, как не поняли и многие люди страны Огня. Ты долго шел к этому.        — Вы правы, Джирайя-сама. Я колебался.       Минато смахнул со светлых бровей и ресниц капли воды и вышел из тихой заводи, которая образовалась в небольшом светлом широколиственном лесу, куда заворачивал затон речушки, протекавшей здесь с незапамятных времен. Тишина стояла вокруг, и эта была та тишина, которая отзывалась в сердце Минато музыкой скрипки. Той музыкой, чистой, светлой, ясной, которую, казалось, ему никогда не сыграть. Она задыхалась и падала в своих аккордах, скрытых в свисте ветра между густыми зарослями японской осоки, переливалась высокими нотами фортепиано в тихом плеске мальков зеркального карпа, звенела классической арфой накатывающими на крошечными листья водяных лилий такими же маленькими волнами, поднятыми слабым ветром. Минато буквально слышал эту музыку — слышал арфу, скрипку, фортепиано и иногда врывавшуюся в этот стройный и ладный оркестр виолончель. Все вместе они сейчас играли пальцами ветра.       В такие моменты Минато думал о том, что он на самом деле очень счастливый человек. И не потому, что он исполнил свою мечту и мечту своей любимой девочки, Кушины, и стал Хокаге, а потому, что в его душе иногда играет настоящая, чистая мелодия. Не так, как он вымучивает ее на скрипке, без этих постылых нот, ограничивающих его адажио и дерганных скерцо. Только далеко в лесу, в глухом месте, свободном от звуков людской суеты, Минато по-настоящему отдыхал душой, потому что его наполняла музыка.       «Что лучше для меня — полный зал рукоплещущей мне консерватории, где я стою во фраке и бабочке, с самой дорогой скрипкой, зажатой между левой щекой и приподнятым плечом и, вскинув смычок, покорно жду команды дирижера или… просто слушать звуки природы, чувствовать течение ее живой силы и мощи, которую мы зовем природной чакрой и сожалеть, бесконечно сожалеть, что моя скрипка, первая скрипка в классическом оркестре страны Огня, не дотягивает своими убогими звуками до всего этого великолепия?!»       Минато даже не слышал, как его наставник зовет его.        Он все шел и шел, не переставая вслушиваться в шум внезапно налетевшего сильного ветра среди мелких листьев неизвестного ему кустарника, и остановился только тогда, когда безоблачное до этого небо заволокло тучами, а капельки дождя упали на его лицо, и непонятно стало, где капли, а где случайно брызнувшие из-под светлых пушистых ресниц крошечные капельки слез.       «Сегодня ты свободен, Минато. Свободен от того, что до этого жгло твою душу и причиняло тебе боль»