Сталь

Генрих, как и сказал, переоделся в менее официальный костюм и вошёл в кабинет первым. Освещение былj не таким ярким, так что камин и аквариум заметно светились на этом фоне. Мужчина включил звуки леса. Шуршала листва, дул спокойный ветер, изредка чирикала какая-то птица, пробегали чьи-то копыта. Словно действительно находишься посреди леса, и он тебя не замечает. Мафиози сел на диван перед камином и удобно откинулся. Руку закинул к лицу, тыльной стороной закрывая глаза. Если бы Лука видел себя со стороны, то, быть может, понял на что все так смотрят. Он видел себя в зеркале и восторгался собой, но точно не так, как они. Не так, как Генрих. Другая рука коротко потрогала пластырь, под которым едва ощутимо пульсировала рана. Рука снова вернулась на диван, а на губах застыла улыбка. Особый подарок от демона. Эта метка нравилась ему больше всех, что были на теле. Чёрт, да он так восхитительно выглядел в своём зверином безумии. Генрих не знал, хочет наброситься на него или обнять. Наверное, всё сразу. Он прекрасно мил, но и эту сторону Луки обожал мафиози. Поцелуи ему нравились, безусловно, и очень сильно. Но так хотелось ощутить, как он вонзается клыками в плечо. Мафиози даже не заметил, в какую сторону уплывают его мысли, когда стал сбито дышать, уже видя перед собой озверевшего малыша. Особенно если в надорванном чёрном платье. В который раз с ним он радовался, что импотент. Не нужно сильно скрывать своё возбуждение. Воспоминания о прошлой жизни немного возвращали окрыленного полукровку в реальность из алкогольного возвышенно-счастливого состояния. Он всё ещё тепло улыбался, поглядывая на Генриха, но уже заметно сдержаннее. Он не то, чтобы не верил, что ажиотаж именно из-за него, это скорее срабатывал защитный механизм. Отрицание помогает не думать о том, что теперь каждый из тех, кто смотрел на него, будет дрочить на увиденное. Он знал, как на него реагирует большинство представителей мужского пола, здесь не нужно быть семи пядей во лбу, но это не добавляло ни чести, ни радости. И на самооценку это тоже влияло так себе. Лука не стал объяснять всё это - спьяну он не был готов к такого рода разговорам. Страстно хотелось в душ, снять с себя всю эту элитарную кожуру и наконец начать отдыхать в полной мере. А не анализировать, насколько было видно его бедро в разрез на платье. - Да, конечно. - без проблем малыш пожал плечами, удерживая в руках обе туфли и на цыпочках припрыгивая в свою комнату. - Я подойду минут через двадцать. Сбросив туфли на порог своей комнаты, полукровка сразу направился в ванную, принял душ, как и планировал, переоделся в один из комплектов, подходящих для комфортного домашнего пребывания, и слегка подсушив волосы полотенцем, направился в кабинет. По крайней мере, он никогда не вламывался в это помещение сходу, как это делал Франк. Лука остановился, легко костяшкой постучал по поверхности, оповещая о своем приходе, и уже тогда взялся за ручку, потянув дверь в свою сторону. Он сразу же расплылся в улыбке и рефлекторно задрал голову вверх, взглядом ища источник птичьих трелей. - Это музыкальный центр? Не думал, что кто-то записывает это. - Лука вошел, закрыв за собой и проходя вглубь кабинета. Коробка четырех стен, в которой он уже выучил практически каждый предмет, но каждый раз входя сюда, всё равно как будто заново к ним привыкал. Первым делом малыш прошел до своего рабочего стола, мельком глянул на бумаги, что уже собрались в полочках для документов, и кое-что переложил для собственного порядка с одного места в другой. От движений мокрые белые прядки со спины все время норовили соскользнуть по плечам на важные отчеты, потому малыш быстро бросил эту затею, пока что-нибудь не испортил, и еще немного потрепав их пятерней от лишней влаги, подошел ближе к дивану, садясь на свободный край. - Праздник парням? Интересно. Что это будет? Как вообще вы празднуете? Заинтересованные золотые глаза вскинулись, посверкивая от легкого полумрака вокруг. Он улыбнулся и по-собачьи склонил голову вбок, не сводя глаз. Место платья заняли уже более привычные взгляду трикотажная серая водолазка и штаны, и вне строгого, элегантного футляра, которому еще следовало соответствовать, тело полукровки будто норовило гнуться и сворачиваться, подобно телу змеи. Уже сейчас он занял немного странную позу, одну из коленок почти вплотную подтянув к себе, а вторую согнув вокруг первой. Судя по крайне свежему, довольному виду, так ему нравилось гораздо больше. Мужчина опустил руку и сел ровнее, с улыбкой посмотрев на полукровку. Почему на нём вся одежда выглядит так привлекательно? Даже такая простая. - Своего рода, - ответил он на вопрос, - Небольшие колонки расположены по всему периметру потолка. Панель вшита в стену, а управлять можно с пульта. Благодаря этому звук не из двух мест, а повсюду. Это релаксирующая музыка. Помимо этого, есть звуки рек, моря, дождя и гроз. А ещё есть отдельные. Просто шуршание листвы. Или пение птиц. В общем, на твой вкус. Генрих провёл его взглядом до дивана, а потом посмотрел на камин. Он ненадолго встал, открыв стекло, переворачивая угли. Открыв панель рядом, мужчина достал пару дров и подкинул в огонь. После чего прикрыл стекло. Такое строение позволяло как греться, если открыть сетку сверху, так и просто наблюдать без жара. - Праздник для парней - море выпивки и шлюх. Ничего интересного. Но сам понимаешь, мужчинам часто нужно выпустить пар. Особенно это позволяет им продуктивно работать, - пожал тот плечами, - Мы с Франком всегда празднуем отдельно. Иногда вместе, иногда по одиночке. Кстати, о празднике. Генрих позвонил сначала в одно место, забронировав ресторан на всю ночь. Потом в другое, заказав столько девочек, сколько у них есть. Так же на всю ночь. А потом оповестил Франка куда им ехать. Не хотелось даже париться. Да и Генрих был не из тех людей, кто выходил к наёмникам и говорил, какие они все молодцы. Эта вечеринка и так была благодарностью, даже лучше, чем любые слова. Пока мужчина разговаривал, Лука приблизился к музыкальному центру, попутно взяв в руки пульт от него, и переключал треки, вслушиваясь в каждый. Они и впрямь были разнообразными. Где-то гудел пред штормовой ветер, потом мог начаться лёгкий дождь. Звуки леса менялись на звуки моря, на шепот листьев, на снежную вьюгу. Наконец, Лука вернул пульт на место, остановившись на одном, особенно приятном. Это были шорохи леса. Ночные. Лука, конечно, не видел перед собой никаких видео-рядов, но точно знал, что записывали их ночью. Он закрыл глаза и остановился на месте, растворяясь в звуках. - Теперь у меня есть ещё одна провокация для моих врагов. Есть в тебе что-то особенное, может, демонизм. Ты выглядишь как обычный мальчишка, даже с этими волосами и глазами. Но когда начинаешь смотреть… меняешься. Даже непонятно что именно в тебе меняется, - Генрих повернул голову, разглядывая его лицо, чуть склонив, - Может быть, такое у всех вас, поэтому люди так зациклены на демонах. Он протянул руку до лица, аккуратно пальцами опустившись до чужих губ, оттянув верхнюю. Показались аккуратные, но острые клычки, белоснежный ряд зубов. Коротко, Генрих тронул один из клыков, проехавшись по его середине до острого конца. - Раньше у людей были такие же. Потому что мы охотились и ели, как животные. А потом наш мозг развивался, и мы придумали оружие. Добыли огонь. И готовили пищу. Постепенно передние зубы стали как задние, потому что их предназначение стало только жевать. Мы всё можем нарезать, можем помочь себе руками, так что не нужно рвать мясо. Но всё же.. это так завораживающе выглядит, - мужчина отпустил губу и спустился рукой на ладонь, поднимая её и касаясь когтей, - У обезьян нет когтей. Они используют клыки и подручные материалы. Да и всеядность помогает. Если что-то не добыть – можно сорвать фрукт. А ты прямо настоящий хищник. Зоркие глаза, хороший нюх, острые клыки и когти. Любопытно, почему ты ешь только сердце. И почему такие изящные руки. С ними не очень удобно ломать грудную клетку. Хотя… ты и так справлялся, - Глаза поднялись и посмотрели в золото напротив, - Пятьдесят лет, а ты выглядишь так. Ребёнком. Был ли ты младше? Младенцем? Или сразу появился таким. Можешь ли ты вообще повзрослеть внешне или когда-то умрёшь с таким же лицом. Жаль, что моей жизни не хватит, чтобы это узнать, - ладонь поднялась к щеке полукровки и мафиози тепло улыбнулся. Лука дрогнул, раскрыв глаза от прикосновений к губам. Он уже был слишком далеко мыслями, так что даже не отследил начало намерения мафиози, но не стал отстраняться, немного растерянно глядя на него. Словно временами Генрих забывал, как он выглядит. А может, ему действительно нравились эти особенности полукровки. Он говорил об истории эволюции, говорил и говорил, и чем дольше он говорил, тем растерянней выглядел малыш. Так много вопросов из его уст он не слышал давно, или даже никогда. Все мысли были только о ночном лесе, и собраться с каким-то ответом оказалось не очень просто. - Если тебе так нравится.. почему не заводил что-нибудь живое? Собаку, например. Ладно, с собакой нужно выходить на прогулки.. может.. кошку? Или это слишком просто? - Он слабо улыбнулся, чтобы как-то сгладить напрягающую атмосферу. - Хм.. тасманского дьявола? А когда мы выезжаем, кстати? Генрих усмехнулся от резкой перемены, от кучи вопросов, в которых чувствовалась неловкость и смущение. - Ты про вечеринку парней? С тобой бы я точно не поехал. Особенно учитывая то, как они глазели на тебя сегодня, - хмыкнул мафиози. - Я не об этом. Мы с Франком не будем праздновать? - А, - протянул мужчина и посмотрел в золотые глаза, - Со мной уже надоело сидеть? – усмехнулся он, - Фурия не любит рестораны. Мы обычно празднуем здесь или уезжаем куда-нибудь далеко. Я думал, ты не захочешь с ним отмечать. - Нет, не надоело, просто ты же сказал, что празднуете вместе. - Лука пожал плечами, садясь обратно на диван. - Как будто у меня есть выбор.. - Иди сюда, - Генрих потянул его за руку, вынуждая сесть на колени, лицом к себе, - Я не люблю животных, потому что они глупые. Я не искал клыки, когти и другое. Они мне нравятся, как какое-нибудь полезное украшение. Ты умён, а всё это – прекрасное дополнение, - мужчина поднял его ладонь к своему лицу и мягко поцеловал в самый центр, - Изящный умный хищник. Удивительно, как вы не уничтожили человечество за все наши грехи и со всей вашей силой. Что касается Франка. Мы можем не отмечать с ним, если ты не хочешь. В стенах особняка ощущать такую мягкость от мафиози было по меньшей мере непривычно. Тваренок ещё оставался немного шатким, поэтому перетащить его проблем не составило, да и мысли не сразу вернулись, напоминая о стенах с ушами. - Ах.. - он слабо дрогнул ладонью в поцелуе, хихикнув и мягко высвобождая. - Вы ведь и нас считали точно такими же животными, совсем ещё недавнее время назад. Мне нравится, что теперь всё изменилось, но.. не везде и не для всех, верно? - Лука грустно вздохнул, отводя взгляд. - Не знаю, почему. Не знаю, откуда мы вообще начались. Но, кажется, как только начались - так сразу нас и начали ненавидеть. - дерганая улыбка искривила губы полукровки. - Поэтому твари не уничтожают человечество.. невозможно стереть с лица такой мощный вирус. Это все равно что насморк будет бороться с раком. Франк сам-то захочет отмечать с таким, как я? Он же тоже меня терпеть не может.. - Не думаю, что он относиться к тебе, как другие люди. В отличии от других, он воспринимает тебя всерьез. Иначе бы не поучал меня, - одной рукой Генрих обнимал малыша за поясницу, а другой достал телефон, - Привет, Фурия. - Ах, значит мне тогда не послушалось! – недовольный голос в трубке, - Чем я заслужил такое прозвище? - Как минимум, этим, - посмеялся мафиози. - Что ты хотел? - Хочешь отпраздновать победу над Штейном со мной и Лукой? Короткое молчание, после чего последовал вздох. - Парни все уехали, стало быть, дел нет. - Настолько пить не хочешь? - … я больше не буду налегать на алкоголь. - Посмотрим, - усмехнулся Генрих, - В обеденной отметим? - Да. Только можно человеческую еду? - Заказывай сам. - А Луке что? - Он любит морепродукты. - Окей. Убрав телефон в карман, Генрих посмотрел на мальчишку с довольной улыбкой. Свободную руку он запустил в светлые волосы и приблизил мордашку к себе. - Разрешаю тебе отталкивать меня, если я перехожу границы, - выдохнул мужчина в губы. - Больше? - фыркнул Лука, когда мафиози закончил говорить. - Неужели он когда-то на него налегал? Вещества не предел? Лицо мафиози неожиданно приблизилось, и Лука потупил взгляд на его губы, дёргано выдохнув. Иногда у него действительно возникало острое желание оттолкнуть. Скорее рефлекторное, чем истинное. Просто Генрих порой слишком быстро сокращал дистанцию, и неосознанно это воспринималось за атаку. - Ты.. говорил.. - Лука закрыл глаза, коротко пожмурившись, чтобы совладать с волнением, - что у нас странные отношение, и.. не стоит.. я имею в виду.. мы не.. нам стоит.. уже.. спускаться.. Франк ждёт. Мужчина улыбнулся. Это волнение обескураживало. Он видел, как на глазах наливались щёки румянцем. Так он действительно ещё красивее. Генрих уже давно хотел поцеловать. Но действительно, не совсем к месту здесь. Именно потому, что поцелуи их сильно пьянили. Было бы уже не сдержать руки. Его изящество было великолепным. И опять же, он дал право отказаться. И соблюдал это. Его личное пространство, пускай и переходил через него. Но иначе уже не мог. Не после того, как они сблизились. Вопросы бы только сбивали, смущали ещё сильнее. - Хорошо, - ещё не отстраняясь, ответил тихо мужчина, точно так же посмотрев на поджимающиеся губы. Рука опустилась, Генрих отстранился, снимая улыбку с лица и дожидаясь, когда полукровка встанет. Мафиози поднялся за ним и вместе они спустились в столовую. Франк уже разложил приборы и поглядывал на время. - О, сегодня у нас суши? – удивился мафиози, осмотрев приборы. Три набора палочек из слоновьей кости, расписанные узорами. Керамические графин для саке и рюмки. Три соусницы. Деревянные подставки для самих суши. А также, на всякий случай, чайник, молочница, и небольшие кружки. - Ты же сказал – морепродукты, - пожал плечами Франк, присаживаясь. - Как раз Лука не пробовал ещё суши, - Генрих присел с другой стороны стола напротив. - Так почему Фурия? – спросил командир, приподняв одну бровь. - Ты свирепо летаешь по коридорам, как Фурия. Знаешь ли, очень почётно! Они дикие и мощные существа. - Это термин для злых и сварливых женщин, - хмыкнул он. - По меркам женщины, ты очень злой и сварливый, - пожал плечами Генрих. - Тебя не переспоришь, - вздохнул мужчина, чуть потирая виски. Несмотря на всё ещё циркулирующий по крови алкоголь, Лука заметно протрезвел, по крайней мере, больше его так не мотало - а может быть, основная проблема действительно крылась в туфлях. Он шел вслед за Генрихом, пытаясь думать о чем угодно, кроме как о его губах, запечатавшихся в мозгу навязчивым образом. Правда, все остальные мысли ему нравились ещё меньше, потому что касались Франка. Судя по всему, командир и правая рука Генриха, чему Лука вообще не был рад, не испытывал удовольствия от новой игрушки мафиози, точно так же и Лука не особо был рад контактировать с Франком. Только если у него изначально не было предвзятости, теперь после прошлых нападок Лука не намерен был сближаться первым и косить под мальчика-зайчика. Глава дал ему право нападать, если тронут. Он, конечно, не уточнял, должно ли это "тронуть" быть сугубо физическим, но сам для себя тваренок решил, что лишний раз поливать себя дерьмом больше никому не позволит. "Ты теперь темный принц преступного мира" Хотя, конечно, может и стоило бы дать шанс Франку, учитывая, как много он значит для Генриха. Даже если между ними просто воцарит нейтралитет, это больше пойдет на пользу делам. Но Лука не был уверен, что Франк в принципе заслуживает второго шанса. Они общались как типичные закадычные друзья, однако полукровке была непонятна такая раскрепощенность и вседозволенность. Если на что-то есть воля Генриха - какое, к черту, право он имеет спорить и тем более давить? Самая первая ссора всё не вылетала из памяти, а из-за вина, ещё циркулирующего по венам, лишь становилась ярче. Впрочем, стоило дать этому вечеру возможность стать хорошим. Всё же, не так часто можно понаблюдать Генриха в общении с кем-то ещё, кроме демона. Лука сел между ними, слушая и непонимающе рассматривая вместо привычных приборов какие-то посеребренные палочки. - Что это? - наконец не выдержал он, вопросительно посмотрев на Генриха, когда они немного смолкли. - Палочки для еды, - сказал мужчина, но увидел, непонимание в глазах малыша, - Легче показать, чем рассказать. - Ими ещё и научиться есть надо, - фыркнул Франк. - Он учиться быстрее некоторых. Тебе понадобилось два дня постоянной практики, - посмеялся мужчина, а командир отвёл взгляд. - Я не угораю по китайско-японской еде, - фыркнул мужчина, посмотрев на экран телефона, - Минут через пятнадцать будут, - Франк поднял взгляд на мафиози, - Ты не боишься ходить с ним в таком виде? Штейн не единственный, кто точит зуб на тебя и хочет отобрать всё, что у тебя есть. - Когда-нибудь они в любом случае проявят себя, - пожал плечами мужчина, - Лука – катализатор. Лучше быстрее справиться с занозой в заднице, чтоб сралось легче. Тяжёлый вздох Фурии, он чуть качнул головой, мельком глянув на полукровку. - Стало быть, у него успехи? - Хочешь поговорить о нём в его присутствии? – уточнил Генрих, подняв бровь, - Если тебя интересует он – то спрашивай конкретно у него. - Так ведь ты же с ним постоянно проводишь время, я то понятия не имею, что было до и после. - А ты пытался понять? – мужчина смотрел строго в глаза опешившего Франка, - Я понимаю, тебя бесит, что кто-то имеет близкий доступ ко мне. И ещё больше понимаю, что секреты, которые я таил от тебя – позволил ему узнать. Но ты же понимаешь, что это значит? Он не игрушка. Если хочешь, дорогой сердцу питомец. Вроде тех собачек, которые везде и всюду носят с собой. И я бы не хотел, чтобы ты пренебрегал им. Только не ты. Не хочу, чтобы это помешало нашей дружбе. Франк опустил взгляд, покрутив в пальцах палочки для еды. Он какое-то время молчал и стыдливо пялился в стол. - Да, - тихо отозвался он, - Мне кажется, я уже.. мм.. испортил первое впечатление. - Ну, так либо игнорируй, либо исправляй, - пожал плечами мафиози, - В чём проблема. - Ммм.. Э… ну… Лука ты… привык к жизни здесь? – спросил командир, так и не поднимая глаз. - Палочки... для еды? - Лука осторожно взял их в руки, повертев и потрогав. Он понятия не имел, как таким можно есть, так что решил поверить и подождать, когда ему покажут. Пока что, отложив странный предмет, он принялся за изучение маленьких рюмочек и прочего, что находилось на столе, попутно слушая разговор двух мужчин. Он сумел подчерпнуть, что речь идет о чем-то азиатском. Но подобной еды он ещё никогда не пробовал, поэтому понятия не имел, чего от нее ждать. Кажется, она должна быть с морепродуктами, тогда, пожалуй, всё не так плохо. Всяко лучше похлебки на черном рынке. Услышав отсылку к себе, полукровка скрыто стиснул зубы, уговаривая себя не сходить с ума по ерунде. Он продолжал даже случайно не смотреть в сторону Франка, не реагировать на слова и действия, если они его не касаются. Но они касались. И он первым начал этот разговор. Заступничество Генриха немного грело душу, но теперь это было что-то сродни вызову. Лука не слишком мог отслеживать собственное состояние. В обычном своем, трезвом рассудке он бы уже давно успокоился и даже зажался. Но не теперь. Алкоголь отвязал с него многие предохранители. Пока Генрих с Франком общались, он сбросил лишние эмоции и заставил напряженные желваки расслабиться, откинулся на спинку стула, закинув ногу на ногу, и с расслабленной, едва уловимой улыбкой смотрел перед собой. То, каким он старался быть на приёме у Росси, и в сравнение не шло с той ледяной смесью равнодушия, безэмоциональности и гордыни, которые сейчас плескались в мутноватой желтизне глаз, и которые получились сами собой. Он услышал вопрос, но ещё добрые четверть минуты не реагировал, и даже не пытался что-то изменить, разве что демонстративно-натянуто улыбнулся пространству перед собой, точно также не поворачивая на Франка голову, обнажая клыки в широкой лыбе. - А-а-а, дааа, спасибо, что спросили. - елейным голосом пропел малыш, подперев ладонью лицо. - Мы, твари, никогда не привыкаем к хорошему обращению. На этот счёт можете не беспокоиться~ Но мне здесь нравится. Господин Майерс заботливый хозяин. Слишком заботливый для нестабильной твари А-класса, которая может убить его меньше, чем за секунду. - Франк не выдержал и вскинул гневный взгляд на малыша, но он лишь слегка успокоил улыбку, не меняясь в лице и манерах. - Но не беспокойтесь. Я недавно сожрал грешника и в ближайшие время меня вряд ли накроет~ Верно, господин Майерс? Даже сам Генрих удивился от такой перемены. Он видел его злым. Видел растерянным. Видел опустошённым. И очень много видел счастливым. Но таким – впервые. Он посмотрел на мальчишку, вскинув бровь. Чем больше Лука говорил, тем больше Генрих улыбался, под конец даже не сдержал смешка, прижав к губам кулак. - Генри! – вдруг обратился к нему друг. - Что? – развёл руки он, кое-как проглатывая смех, - Я в это не лезу. О! Заказ приехал, пойду заберу. - Генри! Не оставляй меня с ним! – возмутился Франк, чуть вытягиваясь. - Боишься, что сожрёт? - усмехнулся в оскале мужчина, обернувшись уже у выхода, - Он же сказал – пока он сыт. Можешь не париться. Уже за дверью было слышно, как Генрих засмеялся, удаляясь по коридору. Хмурый взгляд мужчины перевёлся на ребёнка. Франк сел ровнее на стул, с солдатской осанкой, теперь не сводя взгляда с мальчишки. - Я понимаю, наше первое знакомство не задалось. Но, по-моему, это перебор. Вряд ли ты так говоришь с Генри. А если и говоришь… не пойму, как он тебя тогда терпит, - мужчина тяжело вздохнул, зажимая пальцами переносицу, - Знаешь, я ведь с Генри очень давно. И он действительно будет… не рад, если мы будем собачиться. Не считаешь? Раз уж ты теперь всегда с ним, нам стоит хотя бы. Как-то притереться. К тому же, я о тебе много знаю. И знаю, как тебя уложить. Ты меня не запугаешь своим А-классом. У тебя тоже есть свои слабости. Это было уже не остановить. Лука, может, и хотел бы просто перевести это в слегка вышедшую из-под контроля шутку, но отношение рядом сидящего выбешивало его с пол-оборота. Франк не собирался уважать его - с какой стати начинать мальчишке? Продолжая таить на устах едва уловимую лисью улыбку, он не сводил глаз с приосанившегося командира. Гораздо моложе Генриха, а спеси - за трёх таких. Даром что командир. Или, может, у него только от тварей так срывает башню? И всё же, Лука слушал, не перебивая. Поначалу наивно показалось, что как бы там ни было, и как бы косноязыко ни пытался Франк донести смысл своих намерений - у него получалось. Лука даже на долю секунды усомнился, стоила ли получившаяся ссора того. Но последняя фраза взяла и снесла хрупкий каркас сомнений, как молоток мог бы снести карточный домик. Улыбка ребенка стала шире, и он громко рассмеялся, прикрыв глаза. А когда открыл их - на Франка уже смотрела Бездна. Он продолжал посмеиваться, но отстранился от спинки стула, и облокотившись, заговорщески наклонился к мужчине. - Так-так~ Уже думаешь о том, как бы уложить меня? - когтистые лапки барабанили по поверхности обеденного стола, чернея от когтей быстрее, чем ребенок говорил. - По правде сказать, я тоже об этом думал. Мне понравилось уничтожать мишень, способную на борьбу. И ты даже читал о моём виде, небось? Ахх, я польщён~ Чары резко и мощно вцепились в открытый хмурый взгляд. Только лишь Генрих и его возможное недовольство останавливали от того, чтобы сходу запустить невидимые лапы глубоко в эту голову. Лука медленно погасил свою маниакальную улыбку, когда Франк вдоволь наэксперементировался с попытками отвернуться или позвать Генриха. - Что? Не ожидал, что я умею кое-что не прописанное в книжках?, - Теперь он прожигал чистой, без примесей, ненавистью, перестав быть похожим на ребенка и на недолгий миг открыв чужаку свое истинное лицо. - Никогда. Не смей. Угрожать мне. - недо-измененным голосом отчеканил тварь, не моргая и как будто не дыша. От его пристального взгляда начиналось небольшое онемение в пальцах рук и ног, как от холода. - Ты. Мне. Не власть. Я не хотел. Этого. Но терпеть. Не намерен. Заруби На. Носу. - черные склеры метнулись в сторону, уловив далекие шаги возвращающегося мафиози. Чары исчезли также быстро, как схватили, и Лука вернулся в свою прежнюю позу, сбрасывая темный лик и заинтересованно изучая когти. - Надеюсь, мы договорились, дядя Франк?~ Голову прошибала боль, а тело – немощность. Теперь мужчина понимал, что случилось с теми заключёнными. Невозможно отвести взгляд и при том, так больно становиться внутри. Когда чары ушли, Франк поднял ладони к пульсирующей изнутри голове. Он тяжело дышал и чувствовал опустошение. Шаги Генриха было слышно словно сквозь воду. - Я принёс нам еды, - с улыбкой вернулся мафиози, сразу подходя к столу и укладывая на него суши. - Я просил. Не оставлять меня, - еле выдавил мужчина, вновь выдыхая. Он вскочил со стула, но тут же немного пошатнулся. Когда к нему вернулась твёрдость ног и чёткость картинки, он пошёл к выходу. - Франк. Ты куда? – Генрих широко шагнул, хватаясь за его руку. Тот обернулся уже в слезах, но отвернул лицо, выдёргивая руку. - Я не знаю, чем я это заслужил. Но раз тебе это нравится. Пускай. Но не заходи ко мне в командный пункт. Я буду пересылать все данные на компьютер, - сказав это, Франк быстро удалился из помещения. Мафиози сразу понял, что оставлять их наедине было ошибкой. Он прошёл к столу и сел на стул, запуская руку в черные волосы. - Вот и отпраздновали. Видимо, я совсем разучился «дружить», - горько усмехнулся он, задирая голову. Лука вздохнул, мысленно чертыхнувшись. Возможно, ему было по большей части, плевать на состояние Франка - сам нарвался - но Генрих выглядел подавленно. Он поднялся с места, и пользуясь тем, что комната пуста, кротко коснулся губами щеки мафиози. - Я на минуту. - кивнул он в сторону выхода. - Попробую его развернуть. Если не смогу, сразу же вернусь. Франк двигался уверенно и быстро, но прекрасно уловил шаги позади, догадываясь, что Генрих не стал бы преследовать молча. Он вытащил пистолет из кобуры, разворачиваясь и сразу поймав белый силуэт на мушку. - Убирайся к хуям, пока я не прострелил тебе голову. Лука остановился, но не трогался с места. Несколько секунд они так и стояли в нарастающей темноте особняка, пока полукровка не сделал медленный шаг вперед, встав под полоску света от наружнего освещения из окна. - Я пьян. - хмуро оповестил Лука, сложив руки на груди. - Убирайся. Полукровка коротко закатил глаза, немного опустил голову, но взял себя в руки, покивав. - Ты прав. Это был перебор. Я ..правда пьян. Обычно я.. ну.. - демон сделал неопределенный жест рукой, пытаясь вспомнить понятие. - ..не чувствую себя подобным образом, короче. И.. да. Нам необходимо притереться. Хотя бы ради Генриха. Желтые фонари глаз слегка потускнели. когда демон опустил их в пол. - Прости. - после продолжительного молчания произнес он. Франк нервно усмехнулся, но всё же убрал пистолет. Он накрыл лицо ладонями, усиленно потерев его. Тяжёлый вздох и командир поднял на него взгляд. - И ты. Меня, - подавленным голосом произнёс мужчина, - Я правда много не знаю о вас. И это напрягает. И больше напрягает, что Генрих так запросто разбрасывается своей жизнью. Генрих запретил в тебя стрелять. Всем арсеналом, который у нас есть. Сказал, что сам способен тебя остановить. Должен сказать, это меня немного злит. Я и так с трудом уговариваю его хоть на какую-то защиту его жизни. Но. Я видел, как ты себя вёл. В обоих состояниях. Особенно в том. Демоническом. Я надеюсь, это не случайность и что ты действительно не угрожаешь его жизни. Я бываю слишком настырным и навязчивым. И сварливым, - горько усмехнулся он, поддёрнув уголками губ, - Но Генрих не заслужил такой ненависти от мира. Его ненавидят все. Должен же хоть кто-то его поддерживать. Франк подошёл чуть ближе, уже без сильного напряжения посмотрев в глаза. - Я понимаю, вряд ли ты хочешь со мной говорить без Генриха. Но если вдруг. Я бы хотел послушать твою историю, - мужчина дёрнул уголком губы, - Полагаю, нам стоит вернуться. Мужчина всё же обогнул Луку и пошёл обратно в обеденную. Генрих уже опустил в себя рюмку саке и посмотрел на обоих. - Это ты меня называл больным и импульсивным, - посмеялся мафиози, - Видно мы все здесь такие. У каждого свои приходики. - Только у вас двоих самые мощные, - всё ещё горько улыбался Франк, возвращаясь на своё место. - Не расскажете, что здесь произошло? – дёрнул бровью мужчина, посмотрев сначала на Франка, потом на Луку. - Как ты недавно говорил – «повздорили», - хмыкнул мужчина, притягивая к себе свою порцию роллов. - О, зато я получил потрясающее украшение. А ты нет, - расплылся в оскале Генрих, погладив свою щёку. - Мне и так хватило. Мафиози выложил суши сначала себе, потом Луке. - Значит, эти с сырой рыбой, - указал он на одни роллы, - Эти без мяса вообще. Эти запечённые. Эти запечённые и острые. Там у всех разная начинка. Вот это васаби. Его пробуй аккуратно, оно очень острое. А это имбирь. Более мягкое. А это соус. В общем… легче, опять же, самому попробовать, - Генрих взял в руки палочки, медленно положив сначала одну, потом другую, - Палочки берутся так, - он подвигал ими, а потом взял ролл, - Держим вот так. Сразу может не получиться, но не страшно. Соусом нужно поливать их, а потом есть. Не слишком сильно, чтобы рис не разваливался. Но лучше каждый попробуй без соуса, а потом с ним. Саке не предлагаю, это мощнее виски. Но здесь есть газировка. Или могу заварить чай. То, что Франк не слишком сильно обиделся, помогло быстро наладить атмосферу за столом. Как будто эта стычка была нужна, чтобы оба немного выдохнули, сбросили обоюдное напряжение, от которого аж в воздухе кололось. Теперь же, всё стало совсем не так. Лука с интересом рассматривал лакомства и слушал пояснения Генриха, крутя головой по направлению пальца. Он также сосредоточенно изучал и то, как пользоваться новым для себя прибором. Хотя, какое-то время он даже не пытался ими брать еду, лишь напряжённо пытался повторить движение, показанное мафиози. Возможно, помогли ещё и когти, у Луки было больше площади для устойчивого соприкосновения палочек и их фиксации. Вначале не получалось от слова совсем, но тваренок покрутил рукой, немного расслабил напряжённую кисть, и когда палочки в руке сделали заветное хватательное движение, попробовал подцепить ими один из роллов. Как и порекомендовал мужчина, он не стал их ничем поливать и закусывать, желая распробовать, как есть. С непривычки лапка дрожала от перенапряжения, и голова тваренка сама досократила расстояние до приподнятой на палочках сушины, чтобы та не успела соскочить и ухнуться на стол. Он сделал всего пару движений челюстями, когда удивлённо округлил глаза и повернулся на мафиози, сверкая ими. - Так вкушно! Боже, человеческий мир чего только не изобрел. Сейчас та похлёбка может претендовать на то, чтобы сниться в кошмарах. Настолько это было небо и земля. И к такому даже хотелось пристраститься, особенно учитывая, что это запросто можно было заказывать. - Значит.. это тоже что-то вроде еды для бедняков? - вслух озвучил свою логическую цепочку Лука, облизнув концы палочек и потянувшись за пузатой бутылочкой сакэ. - Куда, - посмеялся Генрих, поймав траекторию руки взглядом, но пока не вмешиваясь. - Серьезно хочешь пить рисовую водку? - Я хочу попробовать. - малыш наполнил свою стопочку, гораздо более маленькую, чем стаканы для вискаря, по традиции, на половину, по факту вышло две трети, но полукровка решил к этому не присматриваться. Он уже видел, как Франк опрокинул в себя одну такую, посмотрел на прозрачную поверхность напитка, мысленно подбодрив себя, и также резко опрокинул содержимое на язык. Кажется, замер даже Франк. Оба с интересом уставились на него, но реакция не заставила себя долго ждать. Мальчишка затряс головой, плотно сжав губы и отставляя стопку обратно на стол. Затем сипло закашлял в ладони, а по уголкам глаз проступили слезы. - Урх-х.. у... ужас.. - уже не обращая внимания на взгляды и смех, тваренок быстро сунул в рот сушину, зацепив ее когтями и не размениваясь на палочки, остервенело начиная жевать. - Как это пить вообще?! Генрих с улыбкой погладил его по светлым волосам. Впрочем, он даже был рад такой заинтересованности малыша во всём. Он сможет увидеть, почувствовать и испробовать всё в этом мире. Иначе вряд ли бы выжил в этих кругах. К тому же, Генрих был таким же. И вряд ли бы был так спокоен с существом, что сторониться всего. В его работе это только помеха. Пока эти оба были увлечены вниманием друг к другу, Франк смотрел на них двоих, несколько исподлобья. Между ними отношения явно очень сильно изменились. Он видел, как себя Лука ведёт. Безмолвно помогает, держится осанисто и не отсвечивает особо. А сейчас, даже в этих разговорах, он прямо заявил «Я живой и у меня есть чувства». Было странно видеть демона таким. Да и Генриха. Наверное, это даже более странно. Потому что он привык видеть холод в его глазах, кроме взглядов на себя. Да и с ним мафиози не был настолько расслабленным. Лука не просто дорогой питомец или любимая собака. Франк не хотел думать о том, что происходит между ними наедине, но теперь понимал, почему Лука ведёт себя так, а Генрих этому никак не препятствует. Взгляд опустился на суши. Он вспомнил что-то из прошлого, но старался глубоко в этом не пропасть. - Когда привыкаешь пить виски, такое не кажется слишком плохим, - сказал Генрих, убрав руку, но всё ещё смотря на полукровку, - К тому же, эти рюмочки не просто так маленькие. Да и графин. Просто чтобы пригубить, разогреться и расслабиться. А дальше праздник станет весёлым, - мужчина подмигнул Луке, а потом перевёл взгляд на Франка, - Что-то не так? - А, нет. Задумался о своём, - тот поднял голову и чуть склонил её на бок, - Вы же так и не рассказали мне, как прошли дела у Росси. - О, да. Это была сладкая победа. Чего стоит только перемена у Штейна. Сначала стоит экий важный индюк. Сально рассматривает Луку во всём его великолепии. Явно с мыслями, что скоро его получит. Но это самодовольство быстро уплыло, как только Росси послушал записи, - усмехнулся мужчина, чуть откидываясь назад, - Пытался соврать, объясниться. Говорил, что больше так не будет. А мы же ещё и разговаривали при нём о нём же, как о мусоре. Никто из нас не обращает на этот отброс внимание. И он начинает уже умолять. Предлагать всё, что у него есть. Молить о пощаде. Буквально ревел там в три ручья. Да и после нашего ухода, уверен, упал на колени, - Генрих снова налил саке и опрокинул в себя, ненадолго прикрыв глаза, а потом выдохнул. - И что, Штейна потом тебе передадут? - Нет. Я оставил его на Росси с условием развала его фирм, чтобы поглотить при меньших затратах. - Ты просто Дьявол, - усмехнулся Франк, закидывая себе в рот суши. - Именно! – посмеялся мафиози, - Есть фильм адвокат дьявола, а я дьявол-юрист. - А мы тогда кто? - Хм.. Ты Фурия-архивариус. А он демон-секретарь. Иногда демоница-секретарша. По настроению, - помотал палочками Генрих, с широкой улыбкой. - Спасибо хоть меня не наряжаешь в юбки, - фыркнул командир. - Уверен, тебе бы пошло. Как думаешь, Лука? – мужчина мягко задел его локтём. Пока Генрих рассказывал об их удачном похождении к Росси, Лука сиял, изредка бросая взгляды на Франка и кивая, мол, именно так всё и было. Да и на шутку не удержался и рассмеялся, разглядывая Франка. - Ему бы подошла не юбка, а платье с запахом. Такое как раз визуально делает плечи меньше, а талию тоньше. Франк, ты никогда не думал? - Ошалевшие. - коротко подытожил командир, вместо ответа опрокидывая в себя ещё стопку. Лука пожал плечами, принявшись воевать с палочками за очередные роллы. Когда ему это удалось, в воздухе повис очередной блаженный стон. - Кстати! Росси пригласил нас к себе на день рождения сына! - вспомнил мальчишка, мягко ткнув другим концом палочек хмелеющего Франка. - Представляешь? А в начале разговора был строгим, как чёрт. - Нас? - Франк выразительно посмотрел на Генриха. - "Приходите с Вашим украшением". - Лука невинно хлопнул ресницами и всплеснул руками, мол, понимай как хочешь, но довольная лыба не сходила с его губ. - ..А что это? Имбирь? - Не нравится мне то, что вы вместе красуетесь перед мафией, - тяжело вздохнул Франк, - Одно дело зазнавшиеся богачи, и то ты нашёл проблем даже с ними, а другое МАФИЯ! - Ты забыл, что мы тоже мафия? – дёрнул бровью мужчина, - Да. Ломтики имбиря варили в маринаде из рисового уксуса, с острым перцем и пряностями. Иногда его подкрашивают свеклой, но здесь он со своим оттенком. Подкрашивают часто затем, чтобы спрятать несвежесть имбиря. А тут скрывать нечего. - Мафия, но ты вечно нагребаешь себе каких-то приключений. А разгребаем это все мы, - сказал мужчина, когда мафиози объяснил систему приготовления. - Я понимаю твои опасения, но вряд ли Росси что-то предпримут. У меня в рукаве огромный козырь против них. Даже учитывая, что я передал им Штейна, у меня на руках доказательства, что они помогали гнилому человеку. Как минимум, из благодарности, что я не пошёл в Совет, Росси ничего не предпримут. Но у меня всегда есть план на самый плохой случай, - пожал плечами Генрих, - Пускай у нас и было множество ебучих ситуаций, но мы всегда из них выбирались. И довольно часто я ещё и зарабатывал на этом. Как в случае со Штейном, я расширю свой рынок, через который смогу вести теневой бизнес. Увеличу свой капитал. - Не понимаю твою жажду к бизнесу. Ты, вроде как, не острый любитель денег. - Дело не в деньгах, в этом и смысл, - пожал плечами Генрих, - Дело во влиянии. Любую из своих фирм я легко могу передать в чужие руки, если ситуация того потребует. - Но чем больше ты расширяешься, тем больше привлекаешь к себе внимания. Пускай ты учёл все пути в открытом бизнесе, но в теневом… - Франк, тебе это сложно понять. Я и не прошу. От тебя я хочу, чтобы ты расширил нашу огневую мощь. Больше людей, больше оружия, больше технологий. У тебя были новые запросы? - Да, - кивнул он, - В чёрный рынок ушли некоторые военные компьютерные технологии, а так же дроны нового поколения. Прослушки, датчики. В общем готовые вещи и детали, с которыми мы сможем смастерить новое. Мне так же нужно расширение пространства. Я нанял новых технарей, которым нужны лаборатории для экспериментов. - Хорошо. Тогда найму архитектора, чтобы сделал пристройку. С чёрным рынком сам справишься? - Конечно. Но нужно не меньше пятидесяти миллионов. - Мне кажется, это ты слишком смягчил, - посмеялся Генрих, - В плане техники и оружия никогда не бывает достаточно. Я выделил отдельный фонд для твоих дел. Пока отложил туда двести лямов. Завтра передам счёт и карточку. - Не люблю иметь дело с такими огромными деньжищами, - тяжело вздохнул Франк. - Но ты ведь сам разработал для себя специальную систему безопасности. Чего тебе бояться? - Это, конечно, да. Но я же не то, чтобы хакер. И не проверял, насколько мои ребята могут взломать её. - Они могут взломать всё. Другое дело, насколько быстро и могут ли они сделать это незаметно. Короче, - мафиози взмахнул палочками, - У меня уже голова болит от дел. Мы сейчас празднуем победу над Штейном. - Росси не говорил, что с ним сделает? - Нет, но велика вероятность, что он продемонстрирует это на празднике, - садистки улыбнулся мужчина, посмотрев на Луку, который сосредоточенно пробовал всё и пытался научиться пользоваться палочками так же хорошо, как оба мужчины. Он взял графин, чуть качнул, проверяя сколько осталось, - Тут как раз на троих. Лука, ты будешь? – усмехнулся Генрих, чуть прищурив взгляд. - Конефно! – ответил полукровка, не до конца прожевав суши, выдвигая рюмку вперёд. - Чувствую, он сегодня напьётся, - мягко улыбнулся Франк, тоже выдвигая стопку. - Кто бы говорил, - протянул мужчина и наполнил три рюмки, - Ну чтож, выпьем за то, что мы все молодцы. Быстро не проглатываем. Тебя это тоже касается, - указал он на Франка, - Покатать на языке, медленно проглотить, не открывать рта, выдыхать носом. Тогда можно будет прочувствовать послевкусие. И затем закидываем суши в рот. Генрих поднял стопку первым, они все втроём чокнулись и опрокинули. Как и договорились, все трое держали алкоголь сначала на языке. И уже потом заели, особо не вдыхая и не выдыхая. Вторая стопка сакэ была не менее мерзкой на вкус, но полукровка послушно задержал её на языке, вместе со всеми, чтобы понять, в чём вообще может быть прелесть этого напитка. Пока он не сглотнул, то рефлекторно морщился, а затем по горлу растеклось тепло и поверх языка остался вкус пряных трав, словно от душистого сена. Лука удивлённо посмотрел на дно пустой стопки, словно надеялся найти там ответы на свои вопросы. - В первый раз было более..горько, - удивлённо выдохнул он, с удовольствием принимаясь обратно за еду. Чтобы попробовать все вкусы, закупленные Франком, потребовалось проглотить не меньше шести разных роллов, к концу которых даже ворчащий Франк начал посмеиваться и шутить. Время пролетало незаметно, Лука смеялся до слез от историй этих двух, откидываясь на спинку стула, Франк оказался неожиданно разговорчив и сентиментален. Пожалуй, Генрих единственный, кто вел себя привычно - напиваться было его обычным ритуалом. - Я всё же на боковую, - командир посмотрел на экран телефона, недоуменно хмуря брови, - Уфф. Завтра точно просплю до полудня. - Отлично посидели~ - полукровка чувствовал себя замечательно, старательно не паля того, насколько сильно его унесло. Это было несложно, пока сидишь. - Иногда можно так собираться.. Верно, Фурия? - Да, - улыбнулся мужчина, посмотрев на мальчишку, - Я и правда тебя недооценил. Ты намного красивее.. умф, - командир поднял ладонь, накрывая своё лицо, - Умнее, чем я думал. Нет, ты, конечно, красив, но я вообще не о том. - Ты уже перепил. Иди, если не хочешь сболтнуть лишнего, - рассмеялся Генрих. - Да, - кивнул Франк, убирая ладонь и поднимаясь. Он кое-как обошёл стол, придерживаясь, но рядом с Генрихом споткнулся, так что тому пришлось подняться и подхватить. Мужчина уткнулся мафиози в грудь, но тут же отстранился на вытянутых руках, - Спа… сибо. - Ты уверен, что сможешь дойти? – хмыкнул мафиози, - Кажется, ты здорово перебрал. - Да. Всё нормально. Не впервой, - улыбнулся тот, раскрасневшийся то ли от алкоголя, то ли от ситуаций. Поднять взгляда, по крайней мере, он теперь ни на кого не мог. - Давай я, всё-таки, провожу тебя, - вздохнул мужчина, - Ты подождёшь? – спросил он малыша. - Да, конечно! - Я быстро. Они вышли. Франк всё смотрел себе под ноги, чтобы не наступить ни на свою, ни на чужую ногу. - Ты ведь больше не принимаешь? – тихо спросил мужчина. - Нет. Давно. - Хорошо. Они медленно поднимались по лестнице. Мужчина и сам придерживался за перила, ведь они оба напились. Просто Генрих уже научился координироваться даже если весь мир кружится. Да и напился не так сильно, как тогда в доме. - Что у вас.. с Лукой? – практически прошептал Франк. Генрих вздохнул и молчал, пока они подходили к комнате командира. Они зашли вместе и мафиози оставил друга на постели. - Я не знаю, - ответил мужчина. - Он ведь… не действует на твой разум? - В смысле, не загипнозил? - усмехнулся на один угол он, - Даже если так. Вряд ли у него есть от этого польза. - Ты изменился с ним. - Не волнуйся, ты всегда будешь моим единственным другом, которому я доверяю. - Я знаю, - светло улыбнулся Франк, откидываясь на подставленные руки, - Мне нравится, когда ты так улыбаешься. Если он действительно не делает тебе плохо – я рад. - Давай, ложись спать, - кивнул мужчина и вышел за дверь. Верный пёс. Ему действительно очень сильно подходит это понятие. Он вряд ли когда-то любил, как человек. Но собачья любовь слишком сильно видна в такие моменты. Готовность грызться насмерть. Желание следовать по пятам. Осторожность со всеми, кто подходит к хозяину. Генрих взъерошил свои смольные волосы. *** «Вы нужны мне!» Дождь пытается тушить пожар из перевёрнутой и взорвавшейся машины. Франк успел в последнюю минуту вытащить раненого мафиози, который уже надеялся разорваться на куски. Он посадил его у массивного камня и стал проверять, насколько ранен мужчина. - Зачем. Ты спас меня? – сухо спросил Генрих. - Вы нужны мне, - со слезами на глазах сказал Франк, вцепившись в его воротник, - Хватит пренебрегать своей жизнью! Как Вы не поймёте? Всё дерьмо позади. Пускай. Пускай впереди его ещё много. Но теперь я с Вами! Я не брошу Вас никогда. Пожалуйста, хоть немного поберегите себя! - Ты мог умереть, - выдохнул мафиози и прикрыл глаза, подставляя лицо каплям. - Неважно. Я готов умереть за Вас. Молчание. Шум дождя и треск огня в машине. Генрих удаляется своим измученным сознанием в даль. Но странное тепло выдёргивает обратно. Он открывает глаза и видит лицо Франка прямо перед собой. Губы соприкасаются, но тут парень отстраняется. Будто бы он и сам этого не желал, он прижимает к губам ладонь. Между ними молчание, никто ничего не говорит. Генрих внимательно смотрит в глаза перед собой. Парень перед ним немного помявшись, снова приближается, но уже медленней. Он следит за реакцией Господина. Но тот продолжает лишь смотреть. Губы снова соприкасаются. Стоило дотронуться их языком, как они раскрылись. Мужчина пускал его дальше. Сердце билось в ушах. Франк не знал, зачем вообще делает это. Он даже не думал об этом никогда. Но сейчас, когда они были на волоске от смерти, что-то взыграло внутри. Генрих лишь немного поддавался, не останавливая его. Парень сам оборвал поцелуй. - Простите, - тихо выдохнул он. - Что ты чувствуешь ко мне? – прямо спросил мафиози. - Я.. не знаю.. – замялся парень. - Мне не нужны отношения. Особенно такие. - Нет, что Вы! Я даже не планировал. Я просто… не знаю, что нашло. Я так беспокоился за Вас! - Ладно, - вздохнул Генрих, поднимаясь, - Никогда не заходи дальше этой черты. Иначе я избавлюсь от тебя. - Конечно. Я всего лишь хочу помогать Вам. *** - Нашёл бы ты уже себе девушку, - тихо вздохнул Генрих и пошёл обратно в обеденную, где его ждал Лука. Стоило увидеть его, как нежная улыбка сама по себе появилась на губах, - Привет, пьяная лисичка. Как только мужчины покинули обеденную, оставив его одного, полукровка уже не смог просто сидеть и смотреть в потолок - он встал из-за стола, почти моментально падая обратно и рассмеявшись от собственной неловкости. Нет, ноги держали его прекрасно, но мозг не успевал соображать, что именно происходит. Со второй попытки демон все же поднялся. Что-то мурлыча себе под нос и слегка покачиваясь, он обходил стены, вдоль которых обычно курили, переговаривались и отдыхали наемники. Эта часть гнезда была явно любима многими. Стены пестрели какими-то памятными обрывками фотографий, визиток, записок, даже нацарапанные на стенах сообщения Лука выцеплял из общего яркого фона. И все они пахли, и все несли кусочек личности оставившего. Лука небрежно провел самыми кончиками пальцев по оттопыренным корешкам и уголкам посланий. "Пёс помним любим скорбим". Ладонь остановилась над выцветшей некогда цветной фотографией, где двое молодых парней в военной форме были запечатлены на фоне перрона и оцепленного солдатами поезда. Лука вздохнул, поправив залом на фотографии. - Пёс. Хорошие у тебя остались друзья на этом свете. Генрих появился очень кстати, не дав тваренку упасть в пучину более тягостных раздумий. Едва заслышав мафиози, мальчишка крутанулся на месте, оборачиваясь к нему, и пьяно улыбнулся, стараясь уверенностью своего шага как-то нивелировать амплитуду покачиваний. - Нам нужен лифт, - Лука махнул рукой, поймав себе кратковременную опору в виде стены и бодро двинулся дальше. Поскольку они были последними, кто им воспользовался, лифт приветливо раскрыл свои двери, как только малыш с третьего раза попал по кнопке. Упрямством Лука очень уверенно гасил свое тяжёлое опьянение, и держался максимально спокойно, но стоило лифту чуть двинуться с места, полукровка рефлекторно ухватился за плечо мафиози, вцепившись в него, как в спасательный круг, и немного повиснув. - М-м-ф.. Как ужасно его трясёт.. Один этот вид стоил того, чтобы дать ему выпить сакэ. Насильно, конечно, он бы его не напаивал. Но такой вид был весьма соблазнительным. Его дико бесили пьяные женщины, но Лука не вызывал таких чувств. Наверное, потому что готов был даже в таком состоянии справляться сам. Не просил никакой помощи и не ныл. Девушки всегда пользуются своей слабостью. Генрих шёл, держа руку у его плеч, чтобы вовремя подхватить. Он наблюдал за его движениями с улыбкой, не вмешиваясь и не помогая. Он так хотел все делать сам, зачем же этому мешать. Мужчина и сам прилично выпил. Уже по ощущениям дня он понимал, как хочет тактильности с ним. И сейчас даже лишний раз боялся его трогать. Просто чтобы не спровоцировать самого себя. Но он был дьявольски красив и очарователен сейчас. - Скорее, уже тебя трясёт, - усмехнулся мужчина. Он мягко выудил свою руку, приобняв за спину. Сам немного наклонился, заводя вторую под коленки, поднимая на руки. - Не укачало? – улыбнулся мафиози. - Немного, - выдохнул мальчишка, ухватившись за шею Генриха. Лифт приехал, и мужчина вышел из него боком, следя за тем, чтобы даже немного не задеть нигде. Джентльмен даже пьяным остаётся джентльменом. Хотя он и сам не понимал, почему хотел быть таким. Возможно, когда-то он вёл себя похожим образом. А в этой жизни ещё и выучил этикет. Немного накренившись, взвалил на себя Луку чуть больше, чтобы освободить руку для манипуляций с дверью, точно так же аккуратно проникая в комнату демона. Он опустил малыша на кровать, как ребёнка, а потом сел рядом. Алкоголь слишком сильно бил в голову. Соображать трезво уже не получалось. «Надо помочь с одеждой» «Да, помочь, ха, именно» Взгляд соскользнул на водолазку и подцепил её края снизу. Такой горячий живот. Рука нырнула под её край, и реакция не заставила себя ждать. Как же его голос обескураживает. Наверное, это уже невозможно остановить. Генрих наклонился к нему, точно так же, как и в кабинете, едва касаясь его губ. - Останови меня, если я зайду слишком далеко. Лука мысленно поблагодарил Генриха за такое решение, хоть и немного неловко было находиться у него на руках, ведь он совсем не был беспомощен. Даже когда лифт остался позади, мир всё ещё трясся и плыл, и полукровка успел пожалеть, что выпил тот второй шот. Видимо, организм его был абсолютно не толерантен к спирту высокого градуса. Впрочем, симптомов отравления, какие обычно случаются с новичками в подобном деле, тоже не наблюдалось. Хоть малыш и был изрядно дезориентирован, он даже продолжал пытаться что-то говорить, посмеиваясь и слегка подергивая стопами в воздухе. Когтистые лапки крепко обнимали шею мафиози, пока тот первым не наклонился куда-то вниз, ослабляя свою хватку и укладывая ношу на кровать. Спина коснулась прохладной мягкости нераскрытой постели. Лука нехотя разжал свои пальцы и позволил рукам опасть поверх подушки, тут же едва не замурчав от того, как приятно было находиться сейчас на статичном мягком облаке, где совсем не нужно стоять и мир уже не кажется бесконечной каруселью с двумя расплывающимися Генрихами на фоне. Его глаза стали, казалось, ещё более кислотно-желтого цвета, уж очень ярко они полыхали в полумраке комнаты. Мальчишка смотрел расфокусированно, но не позволял себе надолго закрыть глаза. Хоть он и был ужасно пьян, но не хотелось просто уснуть вот так, после победы над Штейном. Это было слишком кошмарно, чтобы произнести вслух, даже чтобы просто признаться в этом самому себе. Но он ждал минуты, когда можно будет поцеловать, и сам - примерно с того самого момента, как они покинули дом Росси. Это было неправильно на всех уровнях. Он никогда не тянулся прежде сам к подобного рода вещам. Быть может, позволял им случаться - просто, потому что Генрих был в числе единственных, кто ни разу не сделал больно преднамеренно и на трезвую голову. Но чтобы хотеть? А Лука хотел. Отрицал это, яростно, злился на самого себя, но хотел до дрожи в руках. Теплая сухая ладонь забралась под водолазку, и тварёнок сам не осознал, в какой момент его тело прошибло ощущениями, настолько, чтобы не удержать сладкий восклик. Лука мгновенно запунцповел, прижав к пасти обе ладони, отнимая их лишь когда расплывчатое лицо Генриха нависло слишком близко, чтобы не распознать. В пьяной желтизне глаз на мгновенье сверкнул почти что детский восторг, и Лука отнял лапки от губ, чтобы вцепиться в него, немного не рассчитывая силы из-за выпитого и крепко вонзаясь кончиками коготков в мякоть одежды и тела на плечах. - Хорошо... - горячо выдохнул полукровка, облизнув сухие губы. - ..Ух... Ты у меня.. двухголовый, как Цербер.. хах... Или у Цербера три?... хахх.. ахх.. ч-чёрт.. - Лука отнял одну из ладошек, качнув ею в воздухе рядом с щекой мафиози, пытаясь погладить невидимую голову, но худые пальцы быстро сместились, отыскав заветное тепло, и слегка приподняв голову от постели, чтобы самому коснуться губ Генриха своими. Уже и трудно вспомнить момент, когда всё изменилось. Он помнил, какое было «до». Лука был просто помощником и ответственным за архивы. Тенью, следующей за ним. Питомцем и украшением. Но до сих пор не верилось, что всё это дошло до такой точки. В таком состоянии слишком сильно хотелось всего. Поцелуй углубился слишком быстро, спирая дыхание у обоих. Теперь в губы стонал не только полукровка. Генрих проглатывал, но часть звуков всё же проскальзывало сквозь поцелуй. От касающихся коготков по позвоночнику словно змеи ползали. Рука, попавшая под одежду, стала подниматься, задирая её. Как он может не трогать это белоснежное чудо? Как они вообще планируют дальше работать нормально при таком раскладе. Чувствуешь себя подростком, которому не насытиться. Мужчина оторвался от него, только чтобы стянуть толстовку и отбросить её в сторону. Пусть и дышать было с трудом, но он хочет чувствовать его мягкие губы, его горячий язык. Горячие руки блуждали по телу, не в силах оторваться. Всё слишком сильно начинает крутиться в голове. Возбуждение ударяет в голову, как и каждый раз, когда он начинает садировать людей. Или как тогда, когда он видел Акулу впервые с жертвой. Руки потряхивает и пальцы достаточно сильно впиваются в тело, прижимая его к себе. Дьявол, как же с этим справиться. Наконец оставив губы, Генрих сполз ниже, расцеловывая его шею. «Мой» вдруг запульсировало в голове «Толькой мой». Губы спускались ниже, пока не обхватили бусинку соска. Он двигался вокруг него языком, а потом чуть втягивал. Руки забирались под поясницу, поднимая её к себе, пробираясь ладонями под спину и соскальзывая пальцами вверх по дорожке хребта. Какой же он сладкий. Ощущение, что он вот-вот не сдержится и просто сожрёт его. Так хочется сделать с ним что-то, но мужчина совсем не понимал что. Он не знал, куда выплёскивать все эти чувства. Поцелуи покрывали его тело, не оставляя без внимания ни единого сантиметра. Он спускался ниже, заходя и на бока, смазывая влагу пальцами гуляющих рук. Чем ниже он опускался, тем больше дрожал сам малыш. «Дьявол, останови меня. Иначе проглочу без остатка» Губы были уже внизу живота, пока руки справлялись с застёжкой и снимали брюки. Взгляд снова поднялся вверх. Но в таком состоянии вряд ли Лука отреагирует уже на пройденные пути. Почему же так хочется чувствовать его снова и снова. Его вкус необычный, но въедающийся в подкорку. Как теперь не пробовать его. Стоило одежде покинуть ноги малыша, как Генриха встретил уже насквозь мокрый стояк. Это сильно льстило. Организм не может соврать. Хотя, алкоголь сильно раскрепощает и превращает в животное, поэтому полукровка в принципе не мог быть ответственным за своё состояние. Ладонь обняла плоть, но другая рука чуть отодвинула и подняла стройную ножку, чтобы губы коснулись внутренней её части. Маленький и хрупкий. Могло ли это всё быть грязным? Не плевать ли вообще? Совсем плевать. Язык скользнул по паховой дужке и опустился обратно на бедро, спускаясь к коленке. Всё это время ладонь мягко и размеренно скользила по члену. Возможно, в их первый раз Лука больше растерялся, чем действительно хотел каких-либо ласк от мафиози. Он также был пьян, и да, это во многом объяснило, почему он так легко перенёс прикосновения и ласки, не сопротивляясь этому. Но не сейчас. Стоило мальчишке оказаться в долгожданном поцелуе, как голову повело ещё сильнее, а голос сам собой превращал дерганые выдохи в скулёж поверх чужих губ. Всё остальное просто перестало существовать. Мозг вяло отбивался, пытаясь вразумить неподатливый опьяненный разум, но куда там - полукровка был поглощен происходящим слишком сильно, чтобы помнить о каких бы то ни было последствиях. К тому же, ещё больше вело голову оттого, как быстро Генрих сам оказался в плену этого же манящего тумана в голове. Он чувствовал его сбитое дыхание, голод, с которым он едва не вгрызался в бледные губы, всполохи голоса, боль от крепких, властных хваток за талию и бока, и стыдливо жмурился, ощущая, как в паху от этого становится всё жарче. Это неправильно! Так нельзя! - Хааах!! Лука не сдержал голоса, когда нежности мафиози затронули сосок, играясь с ним, точно с обычной бусиной. На глаза проступили рефлекторные слёзы. Не от боли, но ощущения, что с разных сторон прилетали в затуманенный разум, выбивали из равновесия. Мальчишка плавился от сползающих по телу вниз ласк, вздрагивал, приобнимал торс мужчины коленками, или же напротив, податливо расползаясь ногами по постели, стоит только мафиози мягко надавить на нужную сторону. Больше он даже не думал сопротивляться. Та нежность и то чувство безопасности, которое рождалось рядом с мужчиной - именно они были основными причинами того, что Лука подпустил настолько близко, чтобы действовать в ответ. Он крупно вздрогнул лишь тогда, когда ощутил исчезновение последнего клочка одежды, и смущенно отвернул голову вбок, до крови закусывая губу, чтобы снова не оглушить своим голосом весь этаж, когда пальцы главы сомкнулись вокруг истекающей соками плоти. - Ахх.. Н-хх.. - голос рвался сквозь резцы, что машинально сильнее смыкались на губе, но это совсем не помогало. Организм давно уже предал Луку с его установками, и едва не дрожал от нетерпения. Первые же плавные движения вверх-вниз заставили щуплое тельце выгнуться от постели, Лука разжал пасть, гулко сглатывая кислород, судорожно дергая диафрагмой, чтобы хоть как-то надышаться от томительной сладкой пытки. Казалось, это наркотик. Самый настоящий. Плоть была насквозь влажной, и казалось, от внимания Генриха это лишь усугубилось. Жуткий стыд. Он не чувствовал своё тело своим, не ощущал ничего, кроме душащего тело жара и невнятного сильного голода. Он всё ещё ощущал поцелуи по коже, и это дополняло его кайф, как несколько разных мелодий, сложенных воедино, становились более гармоничным произведением. Движение его рук и его поцелуи.. Пожалуй, вот то единственное, что всегда сможет его обезоружить. - Ген-.. рих.. Припухшие губы шепчут его имя без конкретной цели, это самоцель, то, что он уже в силах отслеживать, когда оно слетает с уст. Влажные белые ресницы дрожат, тваренок вылавливает в темноте закрытых глаз его драконье дыхание на своем бедре и выдыхает новую порцию томных поскуливаний, ежась от мурашек. Хочется одновременно и смотреть в его дикие глаза, и прекращать эти поцелуи тоже, совершенно не хочется. Ни телом, ни голосом невозможно было насладиться до конца. Изредка Генрих поднимал взгляд на дрожащие огоньки. Пьяный он был совсем раскрепощённым, податливым, как масло. Конечно, мафиози никогда бы не зашёл слишком далеко. Да и ему не было никакого смысла. Сколько бы между ними не произошло, сколько бы он не возбуждался – в штанах была полная тишь. Всё возбуждение выходило другим способом. Завтра, наверняка, захочется зависнуть в качалке. Но сейчас абсолютно плевать на все последствия. Одарив каждую ножку вниманием, мафиози отстранился, снимая с себя рубашку и брюки. Слишком жарко стало в одежде, хотя и без неё не особо холоднее. Когда мафиози снова навис над полукровкой, он прижался лбом к его лбу. - Я хочу, чтобы ты посмотрел. Как тебе приятно, - еле слышно выдохнул Генрих и спустился к плоти. Сам мужчина мельком кинул взгляд, но опустил его, чтобы сильно не смущать демона. Чувствовалось, как сильно малыш хочет. Руки были все в его влаге. Зачем нужна смазка, когда так много смегмы, что хоть весь ею обмазывайся. Мужчина накрыл головку губами и стал опускать голову. Вкус как всегда яркий, но уже какой-то… полюбившийся. От него уже не оторваться. Для удобства он поднял худые ножки на горячие плечи. Это так странно. Каждый раз странно. Он никогда не думал о таком. Но если бы его спросили, отсосал бы он кому-то – ответ был бы очевиден. Но не теперь. Оказалось, что на каждый ответ есть исключение. Луке хотелось доставлять наслаждение снова и снова. Да и сам он испытывал такое же. Словно они ощущали одно и то же. Внутри всё плавилось. Слишком сильно из-за выпитого. Но так было даже лучше. Никаких помех. Он опускался до самого лобка. Конечно, не самый большой, но больше бы он вряд ли хотел держать во рту. Размер тут совсем не причём, хотя этот в самый раз. Спирт сильно ударял в голову не только ему. Малыш затрясся и вскрикнул, кончая. Проглотив, мужчина даже не отстранился. Он продолжал размеренно двигать головой, только теперь опустил пальцы на мошонку, накрывая её ладонью. Может быть, было легче потому, что он трогал юное тело. Идеально гладкое. Педофилом чувствовать себя легче? Как сказать. Легче думать, что это к демонам так влечёт. Он стал чувствительней от оргазма, и все попытки сдержать стоны не увенчались успехом. Особенно когда ладонь ласкала другое чувствительное место. Его голос забирался под кожу мелкими иголками, заставляя неметь и подчиняться. Лука опустил взгляд вслед за темной макушкой, с замиранием дыхания наблюдая - и чувствуя - горячие сухие губы в такой острой близости от плоти. Когда же мафиози решил начать задуманное, опускаясь и сминая губами каменеющую от желания головку, мальчишка закатил глаза и выгнулся ещё сильнее, просто не в состоянии удержать себя, впиваясь обеими лапками в постель под своей головой. Почти каждый его шумный выдох выстанывался, а виски были взмокшими от ускользающих редких слезинок. Голос нещадно дрожал, как и основание бедер. Было так сладко, кажется, будто с каждым разом ощущения становились всё ярче и ярче. Он приоткрыл глаза лишь чтобы взглянуть, куда мафиози тянет его под колени, и смущенно отвел взгляд, тут же забываясь от новых волн удовольствия, накативших по телу. Растомленное ласками тело уже не могло выдержать многого, или вернее сказать, не хотело - настойчивого влажного жара хватило за глаза, чтобы оргазм накрыл собой мальчишку уже через несколько минут. Жар не хотел спадать. Даже оглушенный разрядкой, мальчишка не размякал, из-за мягких непрекращающихся движений извне. Но если раньше мозг хотя бы пытался отрезвить, сейчас его словно не было вовсе. Лука раскрыл потяжелевшие веки через несколько мгновений после конвульсивных вздрагиваний во всем теле, не до конца понимая, что происходит с его телом. Жар.. он никуда не ушёл. И эта горячая ласка всё ещё обхаживала его, сводя с ума окончательно. Короткий взгляд вниз подтвердил догадку: Генрих всё ещё ласкал его, вызывая ещё более странные, острые ощущения, чем до этого. Малыш заскулил и прикусил костяшку пальца, не в силах отвести глаз от этого зрелища. Мужчина поднял взгляд и поймал золотые луны. Как и всегда. Выполняет приказ. Послушный лис. Глаза действительно множились, как и Луки. Просто мужчина привык отличать пьяную иллюзию от реальности. Это было несложно, когда с этим живёшь. Сейчас он точно понял, почему некоторые называют это «сладким». Не сахарным, но вязким и приятным. Именно приятным. Сладко, скорее аллегория. То, что хочется пробовать снова и снова, как шоколад или конфеты. Он и сам не заметил, как продолжает пьяно смотреть, даже пока двигал головой. В темноте и с пьяну трудно разглядеть эмоции демона. Но тело всё и так рассказывает. По пальцам стекает очень много влаги, уже смешанной с его слюной. А те соскальзывают ниже, на чувствительное пространство между членом и анусом. Пальцы оглаживают это место, сначала невольно опускаясь дальше, к напряжённому кольцу мышц. Лука дернулся, но не так, чтобы сразу его оттолкнуть. Возможно, просто ощутил то, что не чувствовал раньше. Подушечка мягко двинулась по кругу и спустилась в центр, лишь немного нажимая, но тут же поднимаясь выше. Генрих показывал, что не намерен идти дальше этого, даже в таком состоянии. Он точно не из тех, кто будет пользоваться. Новый спазм и снова в горло потекла вязкая жидкость. На этот раз мафиози отстранился. Он тяжело и жарко дышал, хотя это нисколько не помогало ни насытиться кислородом, ни остыть. Слишком много слюны скопилось во рту, и она вместе с каплями спермы стекала по подбородку. Туманным взглядом Генрих смотрел на малыша, оценивая его состояние. Перед глазами ужасно плыло. Казалось бы, алкоголь должен уже понемногу начать выветриваться, но как будто эффект от сакэ лишь усилился, когда кровь замешалась с таким убойным количеством гормонов. Низ живота пылал и пульсировал, даже слегка ныл, но больше от перенапряга мышц из-за частых вздрагиваний, чем из-за действий мужчины. Лука то смотрел, а то опускал голову обратно на подушку, не в силах надышаться или сдержать стон. Прикосновение, казалось бы, отдаленное. Тело полукровки абсолютно тряпично после столь яркой разрядки. Но даже такое легкое, мягкое касание ниже мгновенно вышибает из плена туманного забытья и кайфа почти что пинком. Золотые глаза полукровки распахнулись, и вдох замер, так и не добравшись до легких. Генрих не сделает того, чего бы Лука ему не позволил - по крайней мере, он верил в это. Верил, что хватит одного слова или прикосновения, и он прекратит даже просто касаться. Но как будто, после всего, что произошло между ними, полукровка чувствовал за собой много недоотдачи, какой-то пустоты, по сравнению с тем, как много Генрих делает для него. Вдобавок, он как завсегадай исследователь, уже не был уверен, что это обязательно плохо. Может, именно с таким, равнодушным к сексу, человеком, удастся перепрыгнуть свой триггер хотя бы на нейтральную реакцию? Может ли быть такое? Лёгкие свело и не отпускало. Лука на пробу глотнул воздух губами, но вышел лишь сдавленный свист. Прикосновение больше его не тревожило, но внутри, под кожей, уже забегали призраки чужих рук. Всего на пару мгновений, но этого хватило, чтобы тварёнок моментально сел на постели, вцепившись в мафиози обеими руками. Спазм слабо раскачивался, позволяя дышать, по мере того, как рядом ощущались волны чужого дыхания. Лука уткнулся головой в изгиб широкого плеча, остаточно подрагивая после оргазма и короткого эпизода фобии. Разжимать руки вообще не хотелось. Как будто всё это может оказаться просто сном, если хоть немного ослабить хватку. Генрих сел ровнее и сам обнял мальчишку. Лука кончил дважды, но мужчина не испытывал такого оргазма. И всё же, ему самому было тяжело дышать. Разум плыл, но точно не от выпитого. Он плыл иначе. Всё в комнате растворялось и слышать уже начинало только тело. Слышало Луку, будто бы даже его сердцебиение. Чистой ладонью он поднялся к волосам и запустил в них пальцы. Глаза прикрыты, но мысли всё равно где-то не здесь. - Лука, - тихо выдохнул мужчина ему на ухо, - Я знаю. Предложение плохое. Но я хотел бы попробовать тебя. В другом месте. Языком. Мы остановимся здесь. Если ты против. В плечо раздался сдавленный смешок. Лука перевел дух, сбросив с себя последствия глюка, но заново растерялся от предложения мужчины. У него не было причин не доверять. Ещё ни одной. Хотя, даже то, как это звучало, уже жутко вогнало его в краску. - Я же.. - Лука не мог подобрать слов, таких, чтобы произнести их легко и просто, без заминок. Он выпрямился и заглянул в глаза мужчины с близкого расстояния, улавливая на свои губы ветерок чужого дыхания. - натёк.. там.. грязно же.. - голос слушался всё хуже и хуже по мере того, как темный взгляд мафиози буравил пьяные глаза напротив, не произнося ни слова. Малыш первым нарушил игру в гляделки, стыдливо закрыл ладонями лицо, выдохнул и кивнул. Генрих мягко улыбнулся. Вместе с объятьями он уложил малыша обратно на кровать. - Не бойся, - прошептал он, - Я не сделаю плохо. Ты всегда можешь остановить меня. Лёгкий поцелуй в щёку и мужчина снова спустился. Конечно, в другом положении было бы удобнее, но он понимал, как будет ощущать себя полукровка. Его готовили, чтобы стоять на коленях и Генрих не хотел его через это проводить. Это тоже было наслаждением, если не заходить дальше. И ему было интересно, какой он на вкус везде. Словно пробует все слои торта по очереди. Ножки на плечи, рукой придерживает поясницу, чтобы поднять выше. Лука действительно чертовски мокрый здесь. Если бы все мужчины любили своих женщин должным образом, смазки никакой бы не требовалось. Раз уж парень может так течь, то это не проблема. Но разве мужчины хотят этим запариваться? Легче просто вставить в дырку и кончить. У Луки всё намного прекрасней. Первое движение языком было по чувствительному пространству. Уже не отнимая его, он плавно двигался и потом соскользнул вниз. Совсем другой вкус. И тоже терпкий, но мягкий. Словно два разных сорта вина. Почему это так приятно? Так приятно кого-то ублажать. Каждый стон стоил того, что он делал. И он надеялся, что Луке действительно приятно. Он не хотел делать чего-то такого, от чего на утром мальчишке будет тяжело. Как он и обещал, он не заходил дальше. Не надавливал, лишь мягко проезжался языком, уходя от мышц к задней косточке таза, после чего снова поднимался, обхаживал анус и поднимался выше до мошонки. «Я извращенец» пронеслось в голове «Больной маньяк, садист и извращенец» Он не хотел быть назойливым. Особенно в таком месте. Поэтому, когда основную массу вязкости слизал, отпустил поясницу обратно на кровать. Медленно лёг на кровати, подвинулся ближе и ткнулся носом под ухо. - Было приятно? – тихо спросил он. С каждым шагом, каждым новым таким сближением это заводило их всё дальше и дальше, и никто не мог остановиться вовремя. Да и никто не хотел. Несмотря на изредка поднимающиеся сомнения в груди, тяжесть размышлений днем позже, водоворот событий закручивался так лихо, что оба словно действовали лишь под диктовку общей химии, происходящей между. Лука лег обратно, закрыл глаза, пытаясь не думать ни о чем. Доверяясь его решению. Волей-неволей он всё равно немного вздергивался, пока мужчина приближался к этому. И в момент повторного соприкосновения, но уже с языком, Лука слегка оцепенел - на несколько следующих секунд, пока пасть не разомкнулась в новом протяжном стоне. Лука накрыл губы дрожащей ладонью, пожмурившись и слегка сдавливая коленками чужие плечи - но не с целью оттолкнуть, это было ... слишком неожиданно. Мягкая, точно густая патока, горячая и мокрая сила задевала какие-то нервные окончания вокруг кольца мышц, даже не сразу можно было распознать в этом ощущении именно язык. Боль пыталась напасть хоты бы фантомно, но у нее не было ни малейшего шанса, Генрих был слишком обходителен, и эти ощущения окончательно размазали полукровку по постели. Белые волосы разметались по подушке, а голос безнадежно сел. Ощутив приближение мафиози и скрип постели, он тут же крутанулся к нему лицом, обвивая руками и цепляясь так крепко, как только мог. Покусанные губы быстро нашли чужие, уже без излишней страсти мальчишка прижался к ним, быстро отлипая и прижимая головой к груди. - Ещё спрашиваешь.. ты же видел.. - смущенно пробормотал он. Мужчина улыбнулся, обнимая Луку, выгребая из-под них одеяло и укрывая им. Задев край, на котором малыш лежал, Генрих ощутил, насколько много с него натекло. Удивительно, что так течёт тот, кто даже прикосновений ненавидел. Хотя, они оба дошли до тех точек, до которых раньше вряд ли добрались при всём желании, а желания не было совсем. На языке всё ещё оставалась смесь вкусов. Это будоражило. Таким его не видел никто. И уж тем более не пробовал. Мало кому в голову в принципе придёт мысль, удовлетворить демона. Да и плевать, в общем-то, на всех. Генрих испытал своего рода удовлетворение, даже при том, что его возбуждение никуда не уходило. Правда, этому поспособствовал алкоголь. Сейчас он был уставшим и расслабленным, поэтому мог спокойно уснуть. Так, как бы раньше спать себе не позволил.