Сталь

Лука рывком вскинул голову, заметив, как мужчина засобирался. В глазах застыло выражение не то ужаса, не то отчаянья. - ..нет.. - тихо выдохнул мальчишка, поспешив сесть следом за мафиози и потянувшись в его сторону уцелевшей рукой. - Я не хотел, пожалуйста, прости.. Его ладонь неуверенно ухватилась за кисть мужчины, и мальчишка подполз ближе, уже не обращая внимания на боль в руке и торопливо обнимая обеими мужчину вокруг шеи, прижимаясь к нему всем телом. Внутри отчего-то возникло неподавимое чувство страха, что он испортил все, что только мог. Локоть горел огнем, но сейчас это не имело никакого значения. Гораздо важнее стало то, что мафиози, казалось, больше не желает иметь с ним дело. - .. я постарался вынырнуть сразу же.. как смог.. я не.. хотел.. Генри.. - чёрт заискивающе поймал его взгляд, с трудом сдерживая слезы. - Ты здесь совершенно не причем. Это даже не совсем приступ.. просто, что-то из памяти. Прошу..не уходи. - Лука потупил взгляд, отведя его в сторону. - Или.. я настолько напрягаю?.. Генрих винил исключительно себя в произошедшей ситуации, и он совершенно не хотел, чтобы малыш испытывал вину за что-либо. Но не успел даже подняться, как Лука приблизился, сразу забыв про своё состояние. Про то, что кончил только что. И что едва вынырнул из приступа. Он видел состояние полукровки. Видел его взгляд. И чувствовал, что если уйдёт, то малыш точно будет винить себя. Но у самого уже котлы кипели внутри из-за перевозбуждения. Эмоции набрались той концентрации, в которой себя просто подвесить хотелось, и оторвать всё лишнее. Но Генрих оставил попытки уйти и тяжело вздохнул. - Я понимаю, что ты себя останавливал. Но меньше всего я хотел бы, чтобы тебе приходилось ранить себя. Особенно, если это из-за меня, - заговорил мужчина, легко дотрагиваясь до больной руки. - Это не из-за тебя, - возразил малыш. - Лука, ты подпустил меня к себе. И ничего не произошло. Ты был готов к этому. Но к другому – не был. Я должен был сам остановиться на этом моменте, а не идти дальше. - Но ведь я сам попросил… - прошептал полукровка. -… - снова тяжёлый вздох, - Тебе тяжело даётся эта часть нашего интима. Так же, как и мне. Стоит ли она вообще таких жертв? – он увидел, как пара слёз спала с белоснежных ресниц и поднял к себе его личико, - Лука… я сейчас не могу соображать здраво. Если честно… я почти кончил от твоих прикосновений и поэтому… сейчас во мне больше эмоций и гормонов, чем здравого рассудка. Я не знаю, что с этим делать. Не хочу снова сталкивать тебя с этим. А сам… начинаю ненавидеть себя из-за всего… Обнимающие руки напряглись, когда Генрих заговорил о своем состоянии. Лука сморгнул слезы и слегка тряхнул головой, неожиданно вытягиваясь в теле и выпрямляя спину. Его мордашка возникла вплотную к чужому лицу, и внезапно даже для самого себя Лука заключил мафиози в поцелуй, приобняв здоровой рукой за затылок. Совершенно не хотелось, чтобы из-за этого дурацкого приступа Генрих чувствовал к себе ненависть или даже неприязнь. Это ведь с самого начала была инициатива его самого. Генри готов был даже пить сильные препараты, чтобы не сталкивать тваренка ни с чем подобным. Он, и только он - причина и следствие всего, что случилось. А совсем не мафиози. Малыш переступил коленками по постели, делая небольшой шажок назад, чтобы открыть пространство между телами, и Генрих мог ощутить, как вторая его рука тянется вниз, вновь поддевая ткань боксеров и дотрагиваясь до болезненно-распухшего органа. Губы раскрылись от судорожного вдоха, и тваренок углубился, длинным язычком проскальзывая по верхнему ряду зубов и затрагивая чужой язык в плавном, горячем танце. "Пожалуйста.." Его голос возник в собственном сознании, как гигантский эфемерный баннер, распугав собой все остальные мысли и временно вытеснив их собой подальше. "Помоги мне излечиться.." Мягкие тонкие пальцы уже немного уверенней проезжались по всей длине ствола, это было вовсе несложно, учитывая, как много жидкостей стекало по поверхности. Лука разносил её, точно растопленное масло, сверху донизу, чуть выгибая пальцы, чтобы ненароком не царапнуть, продолжая ловить в свои губы дерганное дыхание мужчины. «нет.нет.нет» Почему-то вопило в сознании, когда полукровка только приблизился. Но тело меньше всего сейчас хотело подниматься и куда-то уходить. Не от объекта обожания и не сейчас. Мужчина хрипло застонал от очередного прикосновения и даже без лишней помощи все мысли раскидались по углам черепной коробки. Что-то ещё пыталось трепыхаться, чтобы противится этим ощущениям, но бороться слишком долго было невыносимо. Не тогда, когда малыш опьянил ещё и поцелуем. И не тогда, когда его мозг объяло чарами. Он был полностью обезоружен. Вся ненависть к себе улетучилась. Вся сдержанность и разумность – растворилась. «не надо» Ещё пыталось что-то в уголке отпираться, но было слишком сладко и Генрих не мог лгать самому себе. Дыхание спёрло, все мышцы разом завибрировали, вся кровь и внимание спустились вниз, к ласкающей руке. «всё хорошо» Всплывал нежный голос в разуме. Больше бороться нет сил. Мозг, будто бы полностью обескровили. Мужчина уже не соображал ни как дышит, ни как стонет, ни как дёргается во всём теле. Всё это происходило на одних рефлексах. К тому же, слишком много времени не требовалось. После нескольких часов терпения, и сладкой пытки, собственный организм как заведённая бомба. В некотором смысле было даже больно от прикосновений, настолько член изнывал в ожидании. Но это несравнимо с самим ожиданием. - Лука… - Генрих резко отстранился, тяжело выдохнув. Всё его тело начало трясти. Он пытался предупредить, что вот-вот, но собственных сил хватило лишь на имя. А потом в голове вспыхнуло. Раньше, чем это произошло с телом, так что он даже и не смог удержать самого себя. Пресс напрягся, и мужчина сам толкнулся в ласкающую руку. Все мышцы внутри разом сжались, буквально выстреливая оргазмом. А голова запрокинулась назад. Может быть, даже и к лучшему, чтобы не видеть куда он кончил. Снова его снесло так, что сознание сдалось под напором ощущений и выключилось. Он растворился в количестве вспышек, опадая на постель. Все мышцы продолжали хаотично дрожать и сжиматься, будто мафиози сидел на электрическим стуле. Но понемногу всё стихало. Неожиданно после затишья мужчина тяжело задышал, будто вспомнил, что всё это время ему не хватало кислорода. И при этом до сих пор не выныривал из своего забытья. Прошло несколько минут, прежде чем он смог разлепить глаза и вырваться из плена обморока. Лука уже лежал рядом, укрыв обоих одеялом. Было стыдно, но в голову, видно, вдарило слишком много всего. Потому, стоило только взгляду наткнуться на малыша, как Генрих повернулся к нему, сгрёб в объятья и тихо всхлипнул. Слёзы сами потекли по щекам. Он не понимал почему плачет, но остановить это не мог. Лука еще никогда не видел мужчину в подобном состоянии. Из-за проложившейся между ними Связи он мог ощущать его не только тактильно, но и немного из того, что творилось в опьяненном разуме. Намеренно полукровка не хотел залезать в его голову - состояние обоих и без того раскалённое до предела, чтобы ещё и доводить до возможного приступа у кого-нибудь из них. Но всё же, даже его откровенные стоны, вкупе с судорогами удовольствия, отчего-то ужасно завораживали чёрта. Он смотрел на мужчину из-под ресниц, безотрывно и неморгающе, как на самое удивительное явление из всех, что он когда-либо видел. Поверх поцелуя вибрировал его голос - низкий, неожиданно-яркий, такой тембр голоса, который сложно представить у Генриха в каком-либо другом аспекте. И... демона это буквально загипнотизировало. Этот звук, его мелкие подрагивания во всем теле, хриплый шепот, зовущий его по имени. Малыш прекрасно понимал, к чему подводил и чего следовало ожидать, так что ощущение влаги, проскользнувшей по руке, его не ужаснуло и не испугало. Золотые радужки глаз впились в изогнутый силуэт мафиози, жадно запоминая конвульсии его удовольствия, и лишь когда Генрих упал затылком в подушки, явно отключившись, полукровка перевёл взгляд на руку. Кожа на внутреннем сгибе локтя была разодрана от когтей, и до сих пор слегка кровила, но ниже, начиная от запястья, на поверхности руки блестели теплые молочно-белесые капли. Чёрт склонил голову вбок, как удивленный пес, приподнимая раненую руку на уровень своих глаз, наблюдая, как одни капли смешиваются с другими, образуя нежно-алый оттенок. Куда делась боль? Как могла она спрятаться настолько глубоко, чтобы не высунуть голову даже от этой запятнанности? Но, впрочем, сейчас Лука был даже рад, что за всё время этого эксперимента его накрыло лишь раз, да и то ненадолго. Он оттер руку, и подполз ближе к тяжело дышащему мужчине, попутно натягивая за собой одеяло и прижимаясь сбоку. Состояние было совершенно оглушенное. Он сам не понял, что натворил. Не знал, что будет с ним, что будет с ними двумя - когда Генрих откроет глаза. Они не должны были заходить так далеко, и всё же - чисто внутренне - Лука испытывал странный, небывалый покой в душе. Умиротворение, которого раньше не ощущал даже во снах. Как будто случившееся, каким бы странным и даже мерзким оно не казалось, пошло на пользу. И даже триггер сыграл больше, как катализатор для решимости, чем как реальная проблема. Малыш закрыл глаза, слушая чужое дыхание и сердцебиение. Лапки бережно скользнули по проколам на ближнем к себе плече, аккуратно поглаживая по кровавым коркам и невесомо целуя в шею. Когда мужчина более ощутимо заерзал и явно начал приходить в себя, Лука приподнял голову от подушек, встречаясь с ним взглядом, и охотно перекрутился на постели в его объятьях, утешающе поглаживая по волосам и плотнее прижимаясь к груди. Нежные лапки скользили по затылку, спускаясь вдоль шеи по плечам на спину и обратно, пока сам малыш влюбленно терся щекой о чужую щеку, мягко сцеловывая редкие росинки слёз. - ..я с тобой.. - эхом нарушил тишину его тихий голос. - Всё хорошо.. Какое-то время Генрих так и лежал, тихо подрагивая в плечах, обнимая полукровку. Постепенно этот поток закончился, мужчина успокоился и смог отлипнуть от демона, когда лицо полностью высохло, хотя глаза оставались немного влажными и красными. Внутри роилось чертовски много мыслей, переживаний и чувств, но вместе с тем стало так спокойно, словно всё это было неважно. Генрих заглянул в золото глаз, как-то виновато улыбнувшись. - Хоть и пытаюсь сам справляться… - чуть хрипло заговорил мафиози, - У меня это совсем не выходит. Чувствую себя долбанным извращенцем. Ощущение, что становлюсь как все эти ублюдки. - Нет, - покачал головой Лука, - Ты никогда таким не станешь. - Надеюсь, - выдохнул мужчина, опустив взгляд на плечо Луки, уже не выдерживая прямого взгляда, - Это хуже зависимости, кажется. Я хочу управлять этим, но совершенно не могу. Не могу сделать это без тебя. Не могу не делать этого. А когда ты… - Генрих запнулся, коротко поджав губы, после чего вздохнул, - Кажется, я никогда такого не испытывал. Сложно сказать, потому что… плохо помню свою прошлую жизнь. Да и вряд ли можно сравнивать. Но… меня никогда не крыло так. Я слышал, что… - взгляд Генриха отвёлся в сторону, потом вернулся обратно на плечо Луки, а потом мужчина вовсе закрыл глаза, - Что мужчин тоже бывает кроет от оргазма так, что либо ржешь после, либо плачешь, либо всё вместе. Но… сам никогда не испытывал этого. Чёрт, - мужчина посмеялся, накрывая лицо ладонью, чтобы скрыть проблески смущения, - Я даже не представляю, как выглядел всё это время. Меня это сводит с толку. То есть… я всегда более-менее контролирую себя. Хотя бы отслеживаю что делаю, даже во время приступов. Чтобы, знаешь, научиться контролировать. Но я, честно сказать, выпал настолько, что даже не понял, когда… всё случилось. Мне неловко и хочется извиниться перед тобой. Тварёнок наблюдал и слушал, не прекращая утешающих прикосновений, словно разорви он касание, и Генрих может куда-то деться, либо пострадать. Сейчас его даже хотелось касаться, особенно сейчас, хотя обычно демон делал это более осторожно. - Не нужно извинений. - тихо отозвался Лука, проскальзывая лапкой вдоль горла к выступающим ключицам. - Ты сделал ровно то, о чём я тебя попросил. Ни одного лишнего касания не совершил. Тебе совершенно не за что извиняться. Он произнес это, и невольно застыл рукой, потому как лишь сейчас, выпустив эти слова из мыслей - на язык, осознал, что именно они означают. Но чтобы не затягивать паузу, вскинул глаза обратно на лицо Генриха, мягко улыбнувшись. - ..и показал мне даже больше, чем я попросил. Показал настоящего себя. Я очень тебе за это благодарен. Золото глаз слегка сомкнулось, оттого, что малыш поёжился и чуть плотнее прижался к мафиози, ища тепла. - Это ты прости. За приступ. Как всегда, чертовски вовремя.. я совершенно не понял, что это было, но оно разрушило всю атмосферу. Поэтому, я понимаю, отчего ты хотел убежать. Мне жаль, что это до сих пор случается. И.. - демон закусил губу, пытаясь не смущаться по-новой, - ..если.. делать так снова, то лучше, конечно, по минимуму обезопаситься от Акулы.. Мало ли. Я даже без обращений умудрился немного тебе навредить. Боюсь представить, что будет с обращением. Полукровка ненадолго растаял в теплой неге лежащего рядом мужчины, но словно какое-то чувство заставило его содрогнуться и вскинуть голову от подушки, поворачивая её в сторону тумбочки, на часы. - Половина десятого. - страшным шепотом выдохнул мальчишка, оборачиваясь на Генриха. - Ты знаешь Франка, он может приехать и пораньше. Нам лучше сейчас одеться, а переговорить уже позже. Мужчине и самому значительно легче стало после разговоров. От упоминаний приступа и ран, Генрих скосился на своё плечо, мягко потрогав пальцами. - Ты что-нибудь помнишь из приступа? Я имею ввиду, детали? – вдруг спросил мафиози, посмотрев на Луку. - Ам… вроде бы нет… А что? – мальчишка свёл брови к переносице, чуть призадумавшись. - Я верю в то, что Акула меня не тронет. И меньше всего хочу причинять боль тебе или ему. Это лишено смысла, если ты хочешь излечиться. Выпинывая его обратно, мы можем только усугубить ситуацию и приступы только усилятся. Ты намеренно ни разу не причинил мне вреда. В каком бы состоянии ни был. Акула это ведь… концентрация твоей боли. Ты не понимаешь причин, но он понимает их прекрасно. Но чтобы избежать приступа, надо понять ещё и тебе. В общем… - мужчина присел на постели, прислушиваясь к собственным внутренним ощущениям, - Я пойду в душ, а потом встречу Франка. Мы останемся в гостиной, так что ты спокойно можешь принять ванну, посидеть в спальне. Подумать обо всём случившемся, - Генрих приблизился к мальчишке, аккуратно укладывая ладонь поверх ран, - Ты ведь тоже не хочешь, чтобы я останавливал свои приступы таким способом. Представь, что это я так впадаю. И чего бы ты хотел от меня, - мужчина огладил его по щеке и мягко поцеловал в лобик, - Ты не сделал ничего дурного. И не думаю, что сделал бы. Если бы мог – давно меня бы не стало. Прислушайся к себе, твоё нутро говорит дельные вещи. Наконец Генрих поднялся, собрал свои вещи и удалился в душ. Собственные мысли начинали раскручивать ком случившегося, но это слишком обескураживало. Сейчас стоило направить свои мысли в другую сторону. Только собраться получалось хреново. Быстренько закончив и одевшись, Генрих вышел во двор. Через пятнадцать минут его блужданий, приехала знакомая машина и оттуда вышел Франк с сумкой вещей. Когда он подошёл, его глаза сузились, сканируя состояние главы. - Работали, значит? – спросил командир, отдавая сумку. - Ну, почти, - пожал плечами Генрих, а Франк обернулся на шушукающихся парней, которые тут же резко отвернулись. - Мне нужно знать, что здесь произошло? - Ничего такого и не произошло, - хмыкнул мафиози, поворачиваясь к дому, - Эти гиены вечно распускают слухи от недостатка информации. - Или от переизбытка, - так же хмыкнул Франк и вздохнул, - В любом случае, я не хочу знать лишнего. Главное, что вы здесь ничего не спалили. - Ведёшь себя как мамочка, хотя младше меня, - посмеялся мужчина. - Кому-то же надо быть ответственным. Прервав разговор, Генрих отнёс сумку с одеждой в спальню. Франк набрал всего, что счёл необходимым. Пара свободных костюмов для работы и дома, пара строгих платьев. Ну а для Генриха типичные костюмы, похожие один на другой. Вернувшись вниз, они продолжили разговор ни о чём, приготовив ужин и кофе. - Лука на сегодня убитый? – переспросил Франк, когда они уже засели за стол. - Устал после стольких дней непрерывного руководства, - пожал плечами, - Может позже спуститься. А, может, уже спать лёг. Ему не помешает. - Я бы спросил, что ты сделал с ним, но знать не хочу, - качнул головой собеседник, - Сначала думал, от него проблемы будут. Теперь понимаю, что все проблемы только от тебя. Бедный малец. Когда Генрих скрылся в душе, полукровка ещё какое-то время немного растерянно смотрел в сторону прохода в ванную, анализируя его слова. Он настолько уверен в его Тьме, что не боится пострадать? Но ведь здесь допустима банальная случайность. Даже если бы он не успел схватить руку в судороге, то уже мог застрять когтями как минимум в животе, не говоря уже о ситуации похуже. Не потому, что Акула такой злой, а потому что даже он порой не осознаёт, что происходит, и его ощущения могут его обманывать. Но, раз уж мафиози дал такой ответ, значит, он уж точно ничего не планирует менять. Малыш вздохнул, лег обратно в постель, кутаясь в оставленное пуховое одеяло, и задумчиво уставился в стену напротив. Рука немного саднила, и мочить её сейчас хотелось меньше всего, но все же, оставлять всё, как есть, чтобы и дальше пачкать простыню, Лука не хотел. Когда мужчина покинул уборную и спустился вниз, полукровка залез в душ следом, замотал промытую рану бинтом, а поверх в несколько мотков тренировочной повязки, чтобы не выдавать конечность как раненую. Постельное сгреб и сунул в стиралку сам, не дожидаясь горничных, а пока она ворчит, залез на ее край с кружкой кофе, продолжая задумчиво буравить взглядом пространство перед собой. Они практически сделали это. Даже думать о таком не хотелось. Чем больше времени проходило с момента их постельных игрищ, тем абсурдней и стыдней казалась ситуация. Генрих всего лишь признался в том, что не может облегчить своё состояние - а всё, что было после.. откуда это? Что за невиданная доселе плотоядность проснулась вдруг в нём, что он сам потащил мужчину в спальню, сам разделся и чуть ли не сам трахнул? Руки отпустили кружку заблаговременно, ощущая дрожь в пальцах, и одна из ладоней нервно зарылась в волосы на виске. Это просто не могло быть про него. Нет, не могло. Это идиотский сон, на волне гормонального всплеска. Пожалуйста, пусть это будет сон. - Но ведь бесполезно постоянно сваливать все грехи на тебя. Верно, Акула? Губы кривятся в болезненной усмешке. Нет. Конечно, это не было сном. Он сделал это сам, по своей воле. Сам. Абсолютно добровольно. Мужчина не выказал ему ни малейшего недовольства даже взглядом, чтобы воспринять это как приказ к действию. И всё же.. Взгляд падает на ладони, уже по привычке. Лука несколько раз медленно сжимает и разжимает кулаки, чуть морщась от боли в правой руке. Этой рукой он касался его там. Не просто касался, тянулся несколько раз подряд. Призрак ощущения на секунду вернулся к подушечкам пальцев, и Лука сглотнул, потирая их друг о друга. Никакой боли. Никакого ужаса. Ничего. И, как всегда, ни единого воспоминания о приступе. Если бы только понять, что произошло. Но, плевать, сейчас гораздо важнее было разобраться в своей более ранней мотивации. Тваренок вспомнил, что видел и ощущал в тот момент, когда захотел увести его за собой. Желание помочь? Разумеется. Возможно отвлечься от дел самому? Безусловно. Но все это было лишь мишурой, посреди огромного неопознанного объекта, который и является первопричиной желания помогать и отвлекаться на него от любых дел. Демон спрыгнул со стиральной машины и сел на пол в ванне, обхватив затылок руками. Это просто смешно. Если это, то самое чувство, то Генрих наверняка посмеётся вместе с ним. Какой же бред. Нет-нет-нет. Это исключено. Как минимум, это запрещено. Да ведь? Впрочем, имеющихся у полукровки воспоминаний о документах не хватило, чтобы сделать обоснованный вывод о запрете таких отношений. Скорее, он полагался на свои личные ощущения, полученные от наблюдений за людьми и от нередких вылазок по всевозможным людным местам. Да оно и понятно. Такие серьезные люди вроде Генриха не станут выводить на официальный уровень связи с кем-то, вроде него. Это подорвало бы его репутацию навсегда, учитывая, как реагировали другие богачи даже просто от появления их вместе. И всё же.. никакой боли. Верно? Он бы никогда в жизни не подумал, что может испытать хоть какое-то удовольствие от манипуляций со своим телом изнутри. Даже обычные прикосновения созревали в приступ, не говоря уже о таких. Но он кончил, едва мафиози погрузил палец. Просто палец. И кончил ужасно ярко, судя по остаточным ощущениям. А мафиози просто оставил его тело в покое. Как он может до сих пор бояться, что станет как извращенец или насильник, если, даже видя реакцию тела напротив, понимает, насколько важно воздействовать дозированно? Он был совершенством, в этой своей обходительности. Щеки запылали от жара, и тваренок накрыл их пальцами, потупив взгляд на кафельную плитку пола. Он влюблен в него без памяти. Ничто иное не может приводить к подобного рода последствиям. Малыш спустился вниз уже в чистом комплекте одежды - свежий домашний свитер персикового цвета и серые хлопчатые штаны. Увидев мужчин за столиком в гостиной, он повторно улыбнулся Франку практически всем своим оскалом, спокойно присаживаясь на свободное кресло. - Надеюсь, не помешаю вашим разговорам? - уже спокойней поинтересовался полукровка, как ни в чем не бывало, взглянув на заранее притихшего Франка, что сейчас смотрел на полукровку, как на тайного шпиона, изредка косясь ещё и на мафиози. - Что за взгляд? На мне надписей нет, и цветы не растут. - Он пытается понять, какими извращенствами мы занимались, - посмеялся мафиози, поднимаясь с места, взяв ещё одну порцию омлета, который он приготовил на ужин. - Спасибо, - поблагодарил малыш, придвигая к себе тарелку и кружку кофе, - Что обсуждали? - Как у вас дела идут здесь, - встрял в разговор Франк, - Так понимаю, осталось уже немного? - Да, уже почти всё закончили, - радостно покивал головой Лука, - Всё уже утверждено. Нашли ответственных, кто будет регулировать работу на участке. Пару мелочей утром, Генрих утвердит и подпишет всё, и можем быть свободны. - Чудесно. Значит, завтра к обеду вас ждать? - Всё зависит от того, сможет ли нас принять Росси, - спокойно ответил мужчина, смотря прямо в глаза Франку, который изучал обоих. - Хорошо, держи меня в курсе. Меня всё интересует. Ты не думал дать Луке личный телефон? – вдруг спросил командир. - Телефон? – удивился мужчина, - Зачем? - Чтобы хотя бы он мог позвонить мне, когда вы оба встрянете в беду. Он сейчас выглядит куда ответственней тебя, - фыркнул собеседник, допивая кофе. - На самом деле, действительно не думал об этом. Лука, как ты сам на это смотришь? - Ну, не знаю. Я пока, вроде, не нуждался, - пожал плечами полукровка. - Можешь подумать. Есть разного рода гаджеты. Даже умные часы, с которых можно звонить, открывать разные приложения и даже играть. Если захочешь – можем приобрести тебе, - мягко улыбнулся мафиози. Со стороны было слишком хорошо видно, КАК они смотрят друг на друга. Особенно сейчас. Франк не выдержал этой сладкой неловкой картины, а потому поднялся со своего место с пустой посудой, относя её к раковине. - Я был бы чертовски рад, - усмехнулся Франк, - Наконец-то кто-то может проследить за этим оболтусом, - мужчина вздохнул, вытер руки и повернулся в сторону выхода, - Ладно, хорошей ночи вам. Я, пожалуй, домой. Мне не особо нравится соседство с кучей диких животных и непонятных людей. Генрих проводил друга до машины и вернулся обратно в дом, присаживаясь напротив полукровки. - Он видел мой стояк, - пояснил мафиози, сразу опуская взгляд, - Как я завёлся, наблюдая за тобой. Поэтому так смотрел. Но… знаешь, - Генрих чуть дёрнул уголком губ, - Он сказал, что мы оба вместе изменились. Стали счастливей. Поэтому, чтобы не происходило, между нами, это определённо лучше того, что происходило с нами до этого. Хотя я до сих пор не знаю, как на всё реагировать и как мне поступать, - мужчина положил руки на стол и разглядывал собственные пальцы, - Тебе было хорошо и трудно поспорить, но потом ты в приступе кого-то просил что-то не делать. Это уже было после и непонятно с чем конкретно связано. Хотя, полагаю, именно с членом, а не ощущениями. И вполне понятно, почему ты боишься. Да и вообще, будучи существом мужского пола, ты не обязан проявлять симпатию к чужому члену. То есть, это ведь даже не болезнь, - мафиози тяжело вздохнул, прикрыл глаза и зачесал волосы назад, - Мне кажется, что, если бы не моя похоть, всё было бы лучше. То есть… мы с тобой видим одно и то же. Только ты как жертва, а я как… насильник. Я… - губы Генриха дрогнули, он поднялся, чтобы налить себе воды, сел обратно и промочил горло, - Я в приступах этого уже не вижу. То есть… не знаю. Иногда случается. Воспоминания о Томе и том дне. Только уже вижу себя на месте тех ублюдков. И всё же, когда ты тронул… я не видел ничего. В голове было абсолютно пусто в плане мыслей. Но мне… не по себе что тебе приходится через это проходить. Лука молча водил вилкой в тарелке, слушая мафиози, изредка бросая на него пристальный взгляд, лишенный какой бы то ни было улыбки. - Зачем вообще тебе как-то поступать? Демон сунул в рот очередную порцию омлета, позволяя получше обдумать свою фразу, прежде, чем снова заговорить. - Увы, я не могу объяснить того, что делал и говорил в приступе. Как ты знаешь, я не помню ничего, что происходит в такие моменты, или почти ничего. Но, думаю, мы оба заметили, как редко они стали приходить. Я считаю, это отличный прогресс для нас обоих. Что касается меня и всего, что сегодня произошло.. - Лука вздохнул и посмотрел Генриху в глаза, - Тебе проще видеть всё с этого ракурса. Жертвы. Насильники. Я не хочу обращаться к подобным словам в принципе. Потому что.. во-первых, мне не "приходится" через это проходить. Я, если ты помнишь, сам позвал тебя в спальню. А во-вторых, не припомню, чтобы насильники так самозабвенно стонали, когда их трогаешь. - Лука позволил себе улыбку, но совершенно не издевательскую, теплую, чуть подольше задерживаясь взглядом на лице и его выражении. - Пожалуйста, не пытайся вдолбить мне в голову, что ты ужасный. Похотливый маньяк-извращенец, которого я должен бояться. Это не так. Это может стать так, не сомневаюсь, но сейчас такие ярлыки совершенно не о тебе. Генрих улыбнулся, чуть прикрыв глаза, но потом поднял взгляд на малыша, вспоминая хорошие моменты. И их, на самом деле, было куда больше. Зачем концентрироваться на одной неудаче, когда было столько побед? Мужчина кивнул, откидываясь назад на спинку, глубоко вдыхая, но без тяжести. - Ты прав. Думаю, это из-за боязни всё испортить. Я выстроил каменную стену вокруг всего, через что не мог пройти один. И научился жить в этом положении дел. А здесь… я чувствую себя потерянным. Но в то же время, мне стало легче. Я даже и не заметил, как перестал тянуться к сигаретам и виски. Просто перестал чувствовать жгучую потребность. Удивительно, - мужчина опустил взгляд на стол, пребывая в своих мыслях, - И так удивительно… то, что было с тобой. До приступа. Я хочу поблагодарить тебя, за доверие. В принципе за всё это. Для меня это много значит. И я, - мафиози поднял взгляд в золото глаз, - Я постараюсь не концентрироваться на наших с тобой приступах. Всё же, ты и правда просто можешь сказать «нет». И раз всё это было, значит… выбор обоих, - Генрих посмеялся, поправляя свои волосы, - Даже представлять не хочу, как выглядел. Это настолько всё неожиданно, насколько только возможно. Мне почти сорок, а я впервые… ощутил такое. Но я действительно ощущаю себя чёртовым извращенцем. Может, не маньяком, но… сложно отрицать то, насколько мне всё это нравится с иррациональной стороны. «Я влюбился по уши» - подумал мужчина и с улыбкой вздохнул. Только при мыслях, что куда-то надо отвлечься, Генрих вспомнил о встрече с Массимилиано. Он позвонил и коротко переговорил о предстоящей встрече. Росси с радостью был готов встретиться следующим вечером, как раз на той самой вилле, которую ему подарил отец. Только в этот раз лишних глаз и ушей точно не будет. - Ладно. Давай готовится ко сну, - вздохнул Генрих, когда повесил телефон. Мужчина заполз под одеяло, повернулся к полукровке, но по всему его виду было понятно, что сна ни в одном глазу. Он разглядывал изящные черты малыша, когда тот раскрыл свои золотые глаза. - Что-то не так? – спросил Лука. - Нет. Просто размышлял, - пожал плечом Генрих. - О чём, если не секрет? - О семье, - спокойно ответил мужчина, - Пытался вспомнить, как оно было. Но который раз прихожу к выводу, что даже если от того человека что-то и осталось, оно сильно деформировалось. Совершенно не думал, что к чему-то такому приведёт твоя покупка. Но… будто бы в этом я и нуждался всё это время, чтобы не сойти с ума. К женщинам у меня ужасная ненависть. Не то, чтобы я ненавидел женский род, но это словно издевательство над мёртвыми. Попытка вернуть семью, которой уже не будет. И семья мне уж точно не нужна. Ни жена, ни ребёнок. Но что-то всё-таки было нужно. И ты вот это «что-то». Мне нравится видеть твою улыбку. И твою кровожадность. Даже не знаю, что больше. И то, что я видел сегодня… тоже чертовски нравится. Мне нравится твой голос, - Генрих снов вздохнул и улыбнулся, - Ты мне нравишься. Лука заметно смутился по мере нарастания этого обсуждения, но не видно было, чтобы это вызывало дискомфорт - полукровка лишь более смущенно поджимал губы и продолжал немного алеть лицом, но не отводил глаз от Генриха. Они оба были не в ладах с собственными проявлениями чувств и эмоций, тем более, таких открытых и довольно личных - это и понятно. И тем не менее, даже когда гормоны перестали так отчаянно бушевать, и они просто лежали и смотрели друг на друга, атмосфера не переставала быть очень интимной, словно теперь связь между ними стала ещё заметней, того и гляди, можно будет пощупать физически. Полукровка лежал, спрятав одну лапку под щеку, и огоньки его радужек неморгающе изучали лицо напротив, пока он разговаривал. - В каком.. именно смысле, нравлюсь? - тихо спросил малыш, не сводя своих диких глаз. - Ты ведь уже понял. - спокойно усмехнулся мафиози. - Да и я перечислил. - Да, но.. - рука, свободно лежащая на подушке, чуть дернулась, рисуя вензеля коготками поверх наволочки, тем самым паля легкое волнение демона. - Ты рассказал, за что я тебе нравлюсь. - Верно. - А я хочу.. то есть, мне интересно. Интересно и важно понимать, какого..вида эта симпатия. - Лука чуть сконфузился, не до конца понимая, как бы сформулировать то, что он хочет узнать. - Ты часто меня хвалил, но.. всегда за разное.. и при этом, мы были снаружи как дитя и родитель, для многих. В клане - как начальник и фамильяр. Здесь.. - малыш бросил выразительный взгляд, не продолжая фразу, - и мне нравятся все эти.. формы.. жизни, рядом с тобой. Но.. какая-то из них наверняка превалирует. Или нет? - Тебе интересно знать, какое место ты занимаешь? – мягко улыбнулся Генрих, но ответа на вопрос не ждал, - Сложно сказать однозначно. Скорее, это что-то среднее между всеми этими вещами. Как я уже сказал, отношения мне не нужны, но я и сам думал о том, что конкретно испытываю и как веду себя с тобой. В большинстве своём это похоже на то, как я относился к Тому. Как и многим родителям, рано потерявшим ребёнка, мне его не хватает. И, наверное, сложнее всего было справиться с этим отцовским чувством. Потерять жену больно, но, словно, за взрослого человека ты не несёшь такой ответственности. А ребёнок полностью зависит от тебя. И здесь вины в тысячу раз больше. И во многом, особенно по началу, ты затрагивал именно мои отцовские чувства. Поэтому меня и крыло больше всего. Потому что с этим справится было тяжелее и это то, что я заталкивал как можно дальше. Но, будь это только чувства как к ребёнку, я бы не делал того, что делаю с тобой. Мне и самому трудно разобраться в этом, поэтому периодически кажется, что произошедшее исказило мои чувства. Извратило. Может, так оно и есть. Но, с другой стороны, ведь когда ты искренне радуешься, как ребёнок, я же не завожусь на это. Хотя, чёрт его знает. Я теперь не уверен, что знаю своё тело и свои реакции. В любом случае, это отличается от того, что я испытывал к женщинам, но, надеюсь, совершенно точно не то, что испытываю к детям. Что касается отношений «хозяин-питомец», отсюда тоже есть частичка. Я полностью уверен в том, что ты принадлежишь мне. Не только потому, что я купил тебя. Наверное, с какой-то стороны печально, что ты без меня не можешь жить свободно. Но… учитывая мои психические проблемы, для меня это только плюс. На тебя моя паранойя не распространяется. Я не считаю тебя вещью, но и не вижу в тебе человеческих пороков, которых мне стоит опасаться. Так что это сборный образ ребёнка, питомца и… партнёра. В общем-то, из-за этого я и чувствую себя странно и, временами, очень сильно сомневаюсь во всём. Особенно, когда одновременно просыпается похоть и отцовские чувства. Вот в такие моменты начинаешь себя ощущать больным извращенцем, который домогается к ребёнку. И это не потому, что ты так выглядишь. Умом я понимаю, что ты можешь вообще быть намного старше меня. Но чувства сбивают с толку. Я хочу оберегать тебя. Но ведь то, что происходит нравится тебе, а значит… тебя не нужно от этого оберегать, - мужчина несколько печально улыбнулся, немного опустив взгляд, - Думаю, просто всем этим чувствам надо трансформировать во что-то одно. Пока что это полнейшая неразбериха. И я сам не хочу отсекать что-то из всего этого. Особенно, если тебя устраивает всё. И мне нравится, как ты объединяешь в себе все подобные вещи. Демона, ребёнка и невероятно умное существо. Тваренок слушал, не перебивая, лишь изредка растягивая уголки губ в более явной улыбке. - Я понял тебя, - отозвался он, хотя даже по голосу стало заметно, что ответом он более чем доволен. Какое-то время спальня тонула в почти что нерушимой тишине, нарушаемой разве что от дыхания, когда малыш снова раскрыл глаза, цепляясь взором за умиротворённое лицо мафиози. Лука не то, чтобы ожидал услышать какой-то четкий ответ - конечно, нет. Генрих не был бы главой клана, если бы его было так легко прижать к стенке. Но почему-то даже тот факт, что в числе прочего мужчина произнес "партнёр", заставляло сердце колотиться чаще. Чертёнок с трудом сдерживал счастливую улыбку, чтобы не давать причин по-новой обсуждать уже сказанное - хотелось ещё немного обмозговать случившееся. Это одновременно радовало, но и пугало не меньше. Однако, сейчас Лука вообще не мог думать про последствия. Он осторожно подполз ближе к мужчине, скатываясь со своей подушки на уголок чужой, и утыкаясь переносицей в его плечо. В голову сразу закрался любимый запах. Даже несмотря на существенное уменьшение вредных привычек, запах оставался очень похожим на запах виски, насыщенно-горьким, но может, именно поэтому таким непохожим ни на какие другие. - Спасибо, - почти без голоса выдохнул Лука, подняв глаза в лицо перед собой и пригладив пальцами по плечу выше над одеялом. - Что забрал меня. Генрих приобнял малыша, прикрывая глаза. Всё это было слишком сложно для понимания. И вряд ли с кем-то ещё он позволил бы себе вести себя настолько расковано. Даже обсуждать то, в чём не до конца уверен – это не было чертой Генриха. Но сейчас всё изменилось. И озвучивание собственных чувств помогает не запутаться в них. И уж точно не углубиться в ненужные переживания. - Не меня стоит благодарить, - так же тихо произнёс мужчина, - Я ведь не искал себе демона. Такое стечение обстоятельств. Удивительное стечение. Ты довольно поздно прошёл оценку высшим рынком и именно поэтому оказался у меня. И повезло, что ещё мой знакомый добрался до тебя раньше. Тебя точно так же мог купить другой богач, но с совсем другими целями. До сих пор поражаюсь, как ты так долго умудрился оставаться на чёрном рынке, при всей той резне, что ты устраивал. Тобой могли уже тысячу раз заинтересоваться не те люди. Но, видно, у судьбы были другие планы. На этой волне они оба провалились в сон. Утро здесь наступало рано. Пускай, их никто не заставлял просыпаться, но множество голосов и звуков пробирались в дом, разгоняя остатки сна. Так что, как только рабочие начали своё дело, Лука и Генрих тоже поднялись. Лениво позавтракали и занялись делами, чтобы уже покончить с фермой насколько это возможно. К обеду они действительно освободились и уже ехали в кадиллаке. Конечно, особо торжественной одежды у них не было, но всё же они выглядели достаточно официально для такого визита. Генрих предупредил Росси, через сколько они подъедут, так что стоило только приблизиться, как владелец виллы вышел их встречать. Машину поставили на стоянку, а сияющий улыбкой парень сразу повёл своих гостей внутрь. - Так рад снова встретиться с вами. Особенно без всех этих ненужных гостей, - посмеялся Массимо. -Да, я тоже люблю больше тихие мероприятия, - согласился Генрих. Они прошли в гостиную, где у камина прямо на ковре сидел демон. Тот самый, которого Генрих попросил выкупить у неприятного итальянского продавца. Демон был одет в лёгкое домашнее платье, с длинной свободной юбкой и широким поясом. На чёрном фоне белые узоры цветов, а чёрные короткие волосы заколоты с двух сторон заколками, чтобы чёлка не лезла в глаза, пока тот читает. Увидев гостей, демон вскочил со своего места. Он сначала удивлённо посмотрел на всех, а потом вдруг широко улыбнулся, подскочив ближе. - Господин Майерс! Господин Росси мне рассказал, что это благодаря Вам я теперь здесь! – демон хотел было протянуть руки, но вместе с тем, как Генрих сделал пол шага назад, Массимо заблокировал ему путь рукой, удерживая поперёк груди. - Прошу прощения, мне ещё предстоит научить его всем манерам. Тот торговец действительно ужасный человек. Натаскивал их только на одно. Оно, конечно, и понятно. Но как он думал торговать среди элиты, не обучая их даже малейшим правилам этикета? – вздохнул Росси, встав перед демоном, - Ройс, нельзя налетать на людей. Особенно на таких глубокоуважаемых людей. - Простите… - тихо выдохнул демон, стыдливо опустив голову, - Я буду стараться… только не отдавайте меня обратно. - Да я же не к тому, - тяжело вздохнул хозяин, - Ладно. Иди позови прислугу, - в этот же момент Массимо повернулся к гостям, - Вы ведь голодны? Хотите чего-нибудь определённого? - Мы не придирчивы, но Лука любит морепродукты, - произнёс мафиози. - О, я тоже больше всего предпочитаю морскую кухню, - ещё шире улыбнулся Росси. Троица пошла в обеденную, пока демон отбежал за слугами. Подошедшим, Росси перечислил свои пожелания, и они пошли покорно их выполнять. Демон присоединился ко всем, заняв своё место рядом с хозяином. Когда разговор только начался, Ройс во все глаза таращился на мафиози и Луку, но Массимо сделал замечание, тогда он положил на стол книгу и лишь украдкой поднимал взгляд от страниц. - Меня безумно удивляет особенность всех демонов касательно памяти. Даже Ройс, будучи порядком ниже Луки, обладает чрезвычайной памятью. Не знаю, на счёт интеллектуальных способностей. Сейчас пока рано что-то говорить. Там, где он был, они были лишь игрушками для понятных дел. В свободное время просто смотрели в стену. Не понимаю, как можно растрачивать такую драгоценность. В смысле, даже элитные проститутки считаются элитными не за тело, а именно за способность развязать язык, - удручённо вздохнул Массимилиано, - В общем, я захотел изучить Ройса и поэтому оставил его себе. Прошу прощения, если вопрос звучит не совсем тактично, но Вы тоже обучали Луку тому, что нужно именно Вам? - Я думаю, это происходит даже с персоналом. В любом случае обучаешь и горничных, и дворецких, ведь мы люди каждый со своими индивидуальными предпочтениями, - пожал плечами Генрих, - Что касается Луки, он и сам прекрасно всему обучается. Как Вы сказали, у них удивительная память и достаточно увидеть что-то хотя бы раз. - Ну, с Ройсом у нас немного сложнее, - вздохнул Росси и посмотрел на демона, который тихо фыркнул себе под нос, - Некоторые вещи он просто не хочет делать. - На всё нужно время, - терпеливо улыбнулся Генрих. - А сколько у Вас заняло времени обучение Луки? - Массимилиано, - сдержанно вздохнул мафиози, - Лука не собака. Я говорил это прошлый раз и повторюсь, если Вам что-то интересно о нём – спрашивайте у него. Он точно так же владеет нашим языком, как и мы. - Прошу прощения, - извинился хозяин, - Мне необычно видеть человека, который относится к демонам не как к питомцам. Наверное, это проблема моего окружения. Я уже общался с другими хозяевами и все… - Я не все, - строго очертил Генрих, посмотрев на Росси, - Если Вы хотите обсуждать эту тему в подобном ключе, то мне тогда лучше завершить визит к Вам. - Нет-нет, - взволновано спохватился Массимо, - Я Вас понял. И мне очень жаль. Я действительно бестактен. И, наверное, именно поэтому мне с Ройсом так тяжело. Мне бы поучиться у Вас манерам. Все присутствующие замолчали, а Ройс снова поднял изумлённый взгляд на Генриха. В этот же момент в обеденную занесли блюда и расставили перед каждым. - Лука, стало быть, это Вы учились жизни с Господином Майерсом? - продолжил разговор Массимо, когда слуги разошлись. Несмотря на их первое, весьма теплое столкновение на дне рождения, Лука держался абсолютно так же, как если бы они приехали на очередной аукцион к абсолютно незнакомым людям. Внешняя холодность и безмолвие разрушались лишь в отдельно взятые моменты - малыш приветственно улыбнулся, и также реагировал улыбкой, если реплика обращалась к нему, делал едва заметные кивки головы, но в остальном, вёл себя ровно также, как и на любом другом приёме, молчаливо и статно. Прямая спина, раскрытые плечи и спокойный ровный взгляд добавляли его миниатюрной фигуре, обтянутой черным платьем-футляром, некоторой благородности. Однако, теперь играть роль живой мебели было несколько сложнее. Во всё начали вмешиваться чувства. Не то чтобы это сильно мешало, но даже тот факт, что Генрих сам вызвался определить блюда для небольшого застолья - с учетом его самой любимой еды, безусловно, очаровывал. Полукровка лишь бегло бросался на мафиози взглядом, когда Массимо отвлекался на слуг. Ройс пока не создавал проблем, однако, Лука уже делал скидку на его присутствие, и потому был даже больше настороже, чем посреди толпы обычных людей. Мало ли, на что он способен. На их беседу он не реагировал ровно до того момента, когда в голосе Генриха впервые проскользнула стальная нотка. Само собой, Лука не мог моментально начать его успокаивать. Следовало, прежде всего, помнить, где они находятся. Потому мальчишка даже взгляд вскидывать не стал, спокойно и как будто бы невзначай переводя его с разглядывания комнаты на хозяина дома. Он уже так привык, что все вопросы всегда задавались через его голову, минуя его мнение, не слушая его слов. Потому действия Росси казались Луке более привычными, нежели действия Майерса. Да, внутри их связи происходит нечто совсем странное, но ведь, для большинства он действительно остаётся не более, чем питомцем. Таким же диким и прекрасным животным, как прирученный аллигатор или снежный барс. Но Генриха как будто ..начало это бесить? Он общался довольно резко, и других причин для такого не было. Да и Массимо явно не собирался задевать мужчину, он лишь пытался получить максимум полезных советов своими "неудобными" вопросами. И тем не менее.. Даже в такой, казалось бы, сущей ерунде - Генрих начал заступаться за него с львиной яростью. И отчего-то это вызывало в груди очень горячее, трепещущее чувство, словно вместо сердца посадили беспокойную горлицу, и она заметалась внутри, силясь найти выход наружу. Всё также медленно, будто скучающе глядя по сторонам, малыш коснулся взглядом и напротив сидящего Ройса. Тот тоже был изумлен, но хотя бы не спешил делать глупости во имя своего новоиспеченного хозяина. Уже одной проблемой меньше. Когда принесли блюда, а хозяин виллы постарался исправиться, заговорив с Лукой, малыш без проблем подхватил его попытку, пытаясь собой максимально разрядить обстановку за столом, потому как ощутимая грозовая туча, в которую превращался Генрих, могла выпустить свои молнии от любого неосторожного слова Массимо, если это не исправить. - Разумеется. - подал голос малыш, просияв самой доброжелательной из всех улыбок, на которые был способен. - С позволения сказать, Господин Майерс, тем не менее, весьма талантливый учитель, но не из тех, кто страдает тщеславием, и потому, не умеет принимать похвалу, как должное. Поскольку до его появления, меня сложно было заинтересовать темами, вроде тех, что мы с Вами обсуждали в прошлый раз. Мы обоюдно учились взаимодействию друг с другом. Господин разрешал мне читать книги из своей библиотеки, лично разъяснял большую часть тех явлений мира, что нам, тварям, недоступна. Но что самое, по моему мнению, важное - Лука мягко понизил голос, шуточно пригнувшись за столом, словно заговорщик. - ..он знакомил с миром не только словесно, но и позволял идти и знакомиться с ним самостоятельно. За достаточно короткий промежуток времени я смог повидать множество разнообразных мест в городе и за его пределами, увидеть своими глазами, что есть торговля, экономика, закон - словом, всё то, что не обрисуешь одной лишь теорией. Теперь я знаю о людском мире так много, что порой забываю, что я еще тварь. - легкий смех чертенка вывел Массимо из очарованного оцепенения, и тот взялся за ножку винного бокала, поднимаясь на ноги. - Хотел бы произнести тост. - улыбнулся парень, глядя на своих гостей. - Я верю, что лишь такой уникальный взгляд, как у Вас, может дать новый толчок нашим делам и нашему обществу, в целом. То, что представляет из себя Лука - это восхитительно. "Восторг" - иного слова и не подберешь. Он похож на особу царских кровей, а не на полукровку из страны третьего мира. И как я понял из его комментария, в этом действительно есть не только его желание, но и Ваша заслуга. Наше знакомство ознаменовалось прекрасными начинаниями. И я надеюсь, что эти начинания перерастут в плодотворное сотрудничество, господин Майерс. За Вас. Слова Луки несколько образумили. Лука словно сказал ему, что тот отреагировал слишком остро на самую обычную ситуацию. И ведь действительно, ничего такого сейчас не произошло, а Массимилиано всегда был порядочным человеком, который не пытался никого обидеть. Наверное, даже хорошо, что эта вспышка произошла здесь. Генрих ненароком показал свою слабость. Точнее, подчеркнул её. Благо Росси младший совсем не зацикливался на этом. Генрих перевёл дыхание, пока они разговаривали, а потом поднял бокал. Вся троица чокнулась бокалами, пока Ройс недоумённо смотрел на происходящее. Когда Массимо присел растолковать демону, что только что произошло, мафиози склонился к малышу и тихо шепнул «спасибо». Видно, из-за того, что они слишком сблизились, мафиози стал остро реагировать на любое воздействие к Луке со стороны. Он не видел в нём кого-то низшего по статусу, хотя он, на самом деле, таковым и являлся в их обществе. Да и Лука ведь способен сам дать отпор тогда, когда это будет необходимо. - Вы хотели обсудить Ваше новое предприятие, кажется, - напомнил мафиози, уже полностью отпустив ситуацию, а поэтому спокойно улыбнулся, приступая к трапезе. - Да, точно, - подхватил Массимо, - Предприятие просто чудесное. Вы так всё хорошо наладили, что даже если его не трогать годами, оно будет приносить огромную прибыль. Но у меня уже есть множество идей. Хотел поговорить касательно теневой торговли, вы ведь через все предприятия занимаетесь подобным? - Понемногу. Через этот было минимум сделок. Это дело досталось мне на откуп. Я не то, чтобы заинтересован в автомобильном производстве, поэтому изначально не рассматривал, как основной бизнес. Периодически я провожу сделки с продажей своих предприятий, так что это было как одно из таких предложений. Потому, старался оставить максимально «чистым». Мало ли кому в руки попадётся. Но, так понимаю, Вас интересуют каналы? - Да. Вы верно всё понимаете, даже лишних слов говорить ненужно, - посмялся парень, - Вот он, острый бизнес-ум! - Чтож, я передам Вам документы по этим делам с контактами, - Генрих отрезал кусок стейка и отправил его себе в рот. - Огромное Вам спасибо за такой чудесный подарок. Кстати, отец говорил, что от Штейна Вам досталась ещё его «вилла». Кажется, там торговали рабами? - И не только, - усмехнулся мафиози, хотел было только сказать «мы», но вовремя осёк себя, - Я как раз только закончил с этим делом и сразу решил с Вами встретиться. Планирую сделать там парк экзотических животных. Пока что только идёт строительство, а после я буду устраивать аукционы для продажи экзотики. Сами понимаете, легализовать огромное количество животных будет затратно, поэтому часть из этого нужно продать. Как раз, чтобы были деньги для благоустройства. - Ох, ничего себе! Можно будет напроситься к Вам на открытие? И я готов помочь Вам в этом деле. Если нужен спонсор – я готов им стать. О, у меня идея. У Вас есть снежный барс? Я обожаю этих животных, но у меня уж точно не будет специальных условий для них. По крайней мере, пока. Я могу стать меценатом для подобных животных. В принципе для всех крупных кошек. Буду приезжать и любоваться ими, - Массимо аж засветился от счастья, представив себе эту картину. - Можем обсудить эту идея, когда парк будет готов хотя бы в закрытом формате, - согласился мафиози. - У Вас так много денег? – вдруг встрял Ройс, - Почему Вы не купили меня? Я Вам не понравился? - Ройс… не этично спрашивать такие вещи, - вздохнул Массимо, - В принципе не этично вмешиваться в разговор людей тогда, когда тебя об этом не спрашивали. В этот раз Генрих решил никоим образом не вмешиваться. Он поднял бокал вина, отпивая из него, совершенно не смотря в сторону демона. Демон что-то бубнил расстроено ему в ответ, но вскоре стих, поникнув, как обиженный ребёнок. Полукровка был рад, что всё действительно так быстро наладилось, так что на шепоток мафиози ответил лишь сдержанной улыбкой, и с удовольствием принялся за трапезу. Обычно он ел на чужой территории больше для вида, всерьез не наслаждаясь едой и всегда пребывая немного настороже, но от запаха любимых морских гадов уже чуть ли не слюни текли в тарелку, так что чёрт позволил себе есть наравне со всеми, едва не жмурясь от удовольствия, пока мужчины неспешно переговаривались о делах. Идея Массимо, которую он услышал, была, на самом деле, очень кстати. Деньги, которые оседали в этот парк из кармана Генриха, на самом деле, были достаточно крупными. Разумеется, часть денег раньше принадлежала Штейну, так что как будто бы равновесие нарушено не было, однако, заиметь такого приятного мецената, как Массимо, было самым настоящим подарком. Лука был рад, что на сей раз мафиози оказался благосклонен к этой идее, но молниеносно бросил взгляд на тварь, когда вновь услышал её голос за столом. Взгляд вперился в его мордашку, выцепляя эмоции, которые он не считал нужным прятать, либо был просто этому не обучен. Обида, непонимание, кажется, даже ревность. Или зависть? Взгляды тварей на секунду пересеклись, и полукровка не стал отводить свой, проверяя реакцию. Конечно, тваренок не стал тягаться в гляделки с тем, кто явно сильнее, но его состояние почему-то задело какие-то болезненные струны внутри. Демон повернул голову на старшего сына Росси, виновато-вежливо улыбаясь уголками рта. - Если позволите, Массимо.. - спокойно заговорил полукровка, полностью поворачивая к нему голову, - Я хотел бы сказать пару слов о ...существах, вроде Ройса и меня. Я далеко не всегда был таким, каким являюсь ныне. То, что в основном это заслуга моего хозяина - чистая правда. В связи с этим.. как "ученик", постигавший знания о Вашем мире, и, кажется, преуспевший в этом, хотел бы сказать, что Ройсу, вероятно, будет немного проще, если Вы пока не будете сталкивать его с посторонними людьми и внешним миром. К сожалению, - янтарные глаза повернулись, ощущая на себе очередной удивленный взгляд тваренка, - ..я не могу гарантировать, что это безусловно поможет любому демону. Я не был знаком с подобными себе, и не помню ничего о своём виде. Но мне в своё время это действительно помогло. Если вспомните, к примеру, пирамиду потребностей Маслоу - Вы поймете, о чем я говорю. Пока у разумного создания нет уверенности в своей крыше над головой, в том, что его ждёт завтра, в том, сможет ли он поесть или поспать спокойно - он не сможет учить этикет или правила приличия. - Ох.. А ведь и правда. - Росси был весьма оглушен, но не прекращал излучать радость от общения с Лукой. Кажется, что он слушал последние предложения, едва не раскрыв рот от восторга, особенно при упоминании известного философа. - Я, вероятно, спешу с этим? К сожалению, раньше у меня даже собак не было, и обучать кого-либо приходится первый в жизни раз, приходится набивать собственные шишки, но Ваш совет мне очень помог. Я бы даже хотел предложить, вернее, обсудить с господином Майерсом, - Росси поспешно взглянул на мафиози, чтобы тот снова не решил, что он невежественен, - чтобы Ройс и Лука могли иногда проводить время вместе - разумеется, когда Ройс достаточно адаптируется, чтобы ощутить готовность к общению с кем-то извне семьи. Как Вы на это смотрите? Прежде, чем мафиози раскрыл рот, полукровка совершенно незаметно коснулся носком туфли его ботинка, слегка надавив. Он больше ничего не сделал, но понадеялся, что и этого знака будет достаточно, чтобы Майерс не начал отмахиваться согласиями, не обдумав их как следует. - Будем решать проблемы по мере их поступления, - отозвался в итоге Генрих, - В любом случае, мы ещё будем встречаться, чтобы урегулировать вопросы с делами, так что, пусть Ваше новое приобретение пока что спокойно привыкает к новым стенам. Ужин закончился на благоприятной ноте, несмотря на странное взвинченное состояние Генриха. По крайней мере, до самого конца мужчина пытался следить за тем, что собирается сказать, чтобы не выдать ненужных эмоций. Массимо был вне себя от счастья после этого ужина. Во многом, благодаря Луке, который уводил всё внимание на свой ум и образованность. Ройс остаток вечера дулся, но больше не пытался влезть в общий разговор. Неизвестно, что сейчас происходило в его голове, да и, что касается Генриха, он особо разбираться в этом и не хотел. Парочка залезла в кадиллак, они включили автопилот и откинулись на заднее сидение. - Что, не хочешь общаться с Ройсом? – усмехнулся мужчина. - Ни за что! – выдохнул Лука, - Не говори, только, что ты обдумываешь это! - Разумеется нет. Ройс мне самому не нравится. Понятно почему он такой, но всё-таки не хочется словить приступ из-за него. Да и, к тому же, вряд ли ваше общение может обойтись без Массимо. Он и так очарован тобой, не хватало нам ещё одного поклонника из мира мафии, - отмахнулся Генрих, прикрывая глаза, - Да и так прямо не скажешь, почему ты так себя ведёшь, - мафиози закинул руку, находя его плечи, пододвигая мальца ближе к себе, - Конечно, ты и сам по себе умница, но вряд ли был настолько, без таких наших отношений. А Ройс ещё и вредный, по нему видно. Массимо ещё намучается в попытках сделать его хоть немного на тебя похожим. Не знаю, стоило ли его просить. Теперь ещё могут решить, что Росси младший пытается походить на меня, - Генрих посмеялся и опустил взгляд на светлую мордашку, - Я… слишком остро сегодня отреагировал, да? Не знаю, что случилось… думаю, этого я и боялся, когда говорил о переменах в своём поведении. Теперь уже не знаю, стоит ли тебя брать на всякие мероприятия. Я начинаю неадекватно реагировать на всё, что касается тебя. - В любом случае, что сделано, то сделано. - спокойно вздохнул Лука, прикрыв глаза и расслабляясь щекой на плече мафиози. - По сути, ты просил Массимо лишь о помощи с тем, чтобы избавить Ройса от прежнего хозяина. Оставлять его себе - исключительно его выбор. Да и, тебе ли не знать - окружая себя идентичными, как у тебя, вещами, люди лишь ещё сильнее подчеркивают своё отличие от тебя. Потому как разница становится ещё более заметной. Да и с другой стороны - ты далеко не худший пример для подражания, разве нет? Он поддержал смех, и обратно закрыл янтарь глаз, ненадолго задумавшись над сказанным, прежде, чем что-либо ответить. - Ты сказал, в каком бы состоянии я ни был, я должен находиться рядом. Теперь это - моя обязанность. Контракт. Помнишь? Конечно, если начнут случаться неприятности, я согласен не заходить с тобой внутрь помещений, но я не смогу сидеть в особняке, или где угодно ещё, Генри, больше нет. Было совершено достаточно покушений, чтобы прекратить уповать на твою излюбленную веру в проклятие. - полукровка слегка повернул голову, плотнее прижимаясь к шерстяному пиджаку главы своей щекой. - Ты отреагировал нормально. Ты же Генрих Майерс. Люди и так ссутся под себя, когда ты входишь в помещение. Никто не ждёт от тебя, что ты будешь паинькой. Скорее, тут тебя подвела тема, в которой ты пошёл на принцип.. Но, это же первая такая стычка. Уверен, это сгладится со временем. Также, как и все остальные нововведения, случившиеся из-за меня. Демон приоткрыл глаза, пересекаясь своим взглядом с внимательно изучающим его лицо взором мафиози. На языке крутилось слишком много слов, и в то же время - ни одно из них не давалось для произношения, не вмещало в себя всего, что Лука ощущал. Слова, как скудные клетки, которые не в силах сдержать в себе гигантского левиафана, снующего в груди малыша. - Ты мне тоже очень нравишься. - всё же выдохнул мальчишка, пожалуй, слишком внезапно для текущего диалога, но ощутил острую потребность в том, чтобы успеть это сказать прямо здесь и сейчас. - Тебе так нравится называть это «контрактом»? – усмехнулся мужчина, легко огладив светлые волосы, - Но ты прав. Оставлять тебя в особняке совсем не дело. Да и я уже привык, что мне есть с кем разговаривать, среди сборища неадекватов, - малыш умел подобрать слова, чтобы успокоить, или даже развеселить мафиози. Генрих посмеялся, уже куда расслабленней выдыхая, - Точно, - протянул он, - Я же безбашенный Фернир. Могу цапнуть по делу и без. Напряжение полностью улетучилось, стоило остаться наедине с полукровкой. Но именно из-за этого меньше всего хотелось ехать в особняк. Опять эти ненавистные стены, где могут влезть в разговор стуком или звонком. Будто бы уловив ход мыслей, Лука и сам перешёл на совершенно другую волну. На ту, что начиналась ещё на ферме. Тогда мужчина не ждал никаких ответных признаний. Слова слетали с языка сами собой. Но сейчас Генрих понял, насколько нуждался в этом. Понять, что это не просто чувства в никуда. Ответ. Взаимность. Конечно, можно было многое понять по поведению, по реакциям и многому другому, но прямолинейное признание сразу расставляет все точки, отвечая на возможные вопросы. - Значит, это взаимно, - тихо проговорил мужчина, прикрывая глаза, но лишь на мгновение. Потом он поддался чуть вперёд, нажал на экран на спинке кресла, пробуждая к работе, а затем сменил маршрут, - Не хочу ехать в особняк. Кадиллак плавно сменил маршрут, но остановился он совсем не у дома. Он подъехал к длинному зданию, пестрящему вывесками. Супермаркет. Генрих припарковал машину на стоянке – благо в середине недели желающих вечером отправиться за покупками было немного, - а затем вместе с Лукой отправился в само здание. - Даже в такие места мы ходили достаточно редко. Только перед праздниками, потому что здесь очень много всего и глаза разбегаются. Сразу хочется скупить весь магазин. Оставляли мы здесь кругленькие суммы, зато были очень рады таким поездкам, - улыбнулся мужчина, выбрав одну из тележек. С первых шагов Лука мог понять о чём говорит мафиози, здесь действительно встречало сразу много всего, аж взгляд разбегался, - Я тут подумал, - тише заговорил Генрих, - Я хочу избавится от тяжести своего прошлого. Но мне нужна будет твоя помощь. Я хочу, чтобы ты повыбрасывал всё старое, что сочтёшь ненужным. А мы прямо сейчас купим чего-нибудь новенького. Практически сразу они подошли к стеллажам с посудой и Генрих присмотрел один небольшой сервиз мятного цвета с тарелками, чашками и столовыми приборами. Чуть дальше он выбрал постельное бельё, а потом заметил, как Лука разглядывает одну из упаковок, где в маленьком изображении звёзды на ткани светились в темноте. - Светящееся? Ого. - Давай возьмём? – предложил с улыбкой Генрих. - Так… ты вроде уже выбрал… да и, разве свет от белья не будет мешать сну? - Ну, во-первых, бельё надо стирать, а значит менять. А во-вторых, безопасная краска долго свет не держит. В любом случае, всегда можно перевернуть одеяло и подушки стороной, которая не поглотила свет, - мужчина невозмутимо положил в корзину тот набор постельного белья, на который засмотрелся полукровка, - Мне нравится, что в доме будут вещи, которые ты тоже выбирал. Поэтому, если что-то тебе понравится – давай возьмём. Цены тут совсем не те, что на аукционах. - Это уж точно! – посмеялся мальчишка, следуя за Генрихом. Лука заметил, как понемногу начал втягиваться в привычку мафиози разбавлять волнение или нежелание сидеть в четырех стенах поездками куда бы то ни было. Впрочем, он совершенно не собирался жаловаться на это: незнающий всех радостей мира, полукровка охотно встречал новое место, которое открывал для него Генрих, каким бы оно ни было. Супермаркет казался выбором ничуть не хуже, чем оперный театр: по крайней мере, здесь тоже было на что посмотреть! У Луки аж дух захватило от того, какие бескрайние просторы с полками и стеллажами простирались вперёд, им не было видно никакого конца и края - а на полках, паллетах и витринах ломилось от всевозможных товаров, съестных и не только. - У меня не поднимется рука повыбрасывать. - сразу предупредил малыш, пытаясь совладать со стремлением обхватить взглядом все вокруг. - Могу максимум помочь тебе убрать всё это в мешок или коробку, и отнести в подвал или на чердак. Всё же.. для тебя эти вещи - больше, чем вещи, даже если пока что кажется, что это просто бесполезный хлам. После покупки светящегося комплекта постельного белья настроение уже ощутимо повысилось, хотя, казалось бы, это было не так уж и значимо, на фоне того, что раньше покупал мафиози. Наверное, возымело свой факт ещё и то, с каким посылом мужчина предложил заняться шоппингом. Он не просто хочет спустить вникуда купюры, завалявшиеся в кармане - он хочет, чтобы Лука разбавил его убежище своими вещами. Осознанно или нет, но это подбадривало малыша немного смелее присматриваться к содержимому стеллажей, не уставая удивляться человеческому воображению. - Я собираюсь приготовить ужин, - неожиданно отозвался Генрих, когда отдел с непродовольственными вещами стал понемногу трансформироваться в прилавки с напитками и продуктами. Лука удивленно моргнул, отвлекаясь от разглядывания очередной вычурной упаковки и подняв глаза на говорившего. - Ужин? Здесь ведь полно практически готовой еды.. Да и не практически. Даже приготовленное мясо лежит на стеллажах. - Он заметил ироничную улыбку на лице мафиози, поспешив исправить положение. - ..нет, я имел в виду, просто.. Готовка — это ведь долго и сложно. По крайней мере, мне так показалось. Тебе нравится сам процесс? - Я уже не помню, когда последний раз готовил что-то достаточно сложное. Сложнее яичницы. Когда занимаешься готовкой постоянно, это превращается в рутину. Но вообще есть в кулинарии особая магия. Возвращает тебя к истокам, что ли. Ты по-своему добываешь пищу. Понятное дело, что охота — это прямая добыча. Но добыть вкусное блюдо из уже готовых ингредиентов – тоже надо уметь, - мафиози обводил все стеллажи с готовой едой скучающим видом, но всё же взял парочку небольших блюд на перекус, - За неимением средств на рестораны, мы готовили всегда дома. Конечно, больше готовила Хайли, но я тоже неплохо умел. Я научился делать даже ресторанные блюда. Думаю, в этом есть особый шарм. Потому что то, что ты подашь на стол, попробуют единицы. Генрих достал телефон, чтобы вспомнить рецепт, который собирался приготовить, нашёл ингредиенты и стал складывать их в корзину. - А что ты хочешь приготовить? – поинтересовался малыш. - Фрикасе из кролика в белом вине, - ответил мужчина. - Ого. Звучит и правда, как блюдо в ресторане. - Это точно. Я загубил кроликов пять, прежде чем у меня действительно получилось хорошее блюдо. Но теперь я хотя бы знаю, что у меня что-то точно получится. Правда, из-за того, что я давно не готовил, всё равно выйдет неидеально. Вместе с продуктами, мужчина закупился даже новой сковородой и разными приборами, которые могли помочь в этом сложном рецепте. Наконец, они дошли до отдела с алкоголем. Сначала мужчина придирчиво выбирал белое вино для готовки, а потом ещё придирчивей вино к блюду. Несмотря на то, что они уже больше часа гуляли по этим лабиринтам, они совершили ещё один круг, чтобы удостовериться, что взяли всё нужное. Или присмотреться ещё раз к тем вещам, над которыми раздумывали. К тому же, Луке нужно было больше времени, чтобы свериться даже с собственными ощущениями, потому как он впервые был в подобном месте. Благо людей здесь было немного. И чаще всего, завидев приближающегося мафиози, все спешили покинуть проход, в который он направлялся. Так что, даже при наличии посторонних глаз, они смогли повеселиться и расслабиться. Под конец Генрих даже отлипал от тележки, чтобы сесть в какое-нибудь кресло, или включить какой-нибудь прибор, который стоял для демонстрации. Среди покупок даже обнаружился танк на пульте управления, который закинул сам Генрих с невозмутимым выражением лица. Идея, да и сама возможность увидеть, как Генрих готовит что-то своими руками, была уникальной, и Лука лишь немного погодя, погуляв по магазину, понял, зрителем какого отменного представления скоро станет. Настроение становилось все лучше и лучше, а народу в магазине, что могли их смущать, напротив - всё меньше и меньше. Наконец, и полукровка начал пихать в корзину какие-то вещи. Было сложно пересилить себя, поскольку вопрос того, что это деньги Генриха, никак не хотел отпадать, но все же малыш постарался себя отпустить и вообще не смотреть на ценники. Он брал, не задумываясь о предназначении вещей, то, что привлекало взгляд больше, чем на пять секунд: баночки с шампунями, гелями, крема для рук, бомбочки для ванн в прозрачной упаковке, красочные шоколадные батончики, пакетики с печеньем-рыбками, буквами и геометрическими фигурами, яркие и улыбающиеся картонные брикеты сухих завтраков, бутыли необычной формы с газировкой и просто сладкой водой, даже мелкие украшения и игрушки. Уже практически поравнявшись с кассой, мафиози зачем-то зацепил с паллета пушистые плюшевые тапки, многозначительно повернувшись к Луке. - Зачем они мне? - рассмеялся малыш, покачав головой. - В особняке и так тепло, ковры же везде. - Но мы же не в особняк. - мягко возразил мужчина. - А я больше босиком люблю ходить. Давай лучше купим тебе вот эту панаму! Его звонкий смех и попытки догнать мужчину, чтобы нацепить на макушку летнюю шапку, привлекли внимание охранников и кассиров, но хоть они и зыркали недовольно на всю эту беготню, никто не рискнул в открытую высказывать свое недовольство. Затарившись и вынося из супермаркета едва ли не семь доверху забитых пакетов, оба кряхтели и с трудом могли видеть, куда вообще шагают. Но вскоре пакеты нашли свое место в багажнике, и парочка отправилась в сторону дома. Лука первым делом потащил пакет за пакетом на кухню, чтобы уже там разбирать, что и в какую комнату будет определено. Еду, разумеется, он так и оставлял на кухне, и несмотря на то, что помимо продуктов они много чего закупали несъестного, пакеты все равно будто бы и не уменьшались, так много всего они привезли. Мальчишка весело мурлыкал что-то себе под нос, уже стоя в новых тапочках и роясь в очередном пакете, с изящным обновленным позолоченным крабиком в волосах. Ему нравилось наводить уют в тех рамках, которые были ему доступны. То, что Генрих собирался их расширить, было для него плюсом, ведь это тоже, своего рода, терапия. В конечном итоге, чем дальше Генрих от теней прошлого - тем дальше Фенрир от смерти.