infinité

Пожалуй единственное в чем Жираф преуспел за всю свою жизнь — это алкоголь. Потому что с дня своего совершеннолетия ушел в отрыв, а когда переехал на учебу в другой город — и вовсе пропал в барах. Потом из интереса начал в этих барах подрабатывать и за недолгий, но богатый на самые разные и разнообразные события срок научился замешивать первоклассные коктейли. И сейчас он, воспроизводя в голове все то, что запомнил с тех времён, ищет в чужом домашнем баре подходящие ингредиенты. Джаст и Деб сидят ровно напротив него, одинаково сложив руки на барную стойку и с молчаливым интересом наблюдая, как перед ними появляется все больше и больше посуды.       — Я даже не знал, что у нас все это есть, — говорит наконец Деб, когда между шейкером и джиггером видит ложку сакит и берет ее в руки. — А это для чего?       — Чтобы смешивать, — Жираф забирает ее из чужих рук и откладывает в сторону. Пока он рассыпает по трем бокалам лёд, то успевает погрузиться в какое-то медитативное состояние. Все пропорции он отмеряет на глаз, руки двигаются сами, досконально помня каждый жест и наклон, которые он когда-то отрабатывал до автоматизма. Не замечает даже, как в какой-то момент Джаст отходит к колонкам, чтобы включить свой плейлист, а потом начинает играться с освещением, в итоге выключая весь верхний свет, остановившись на фиолетовой подсветке.       — Прямо как в борделе, — усмехается Деб и снимает очки, чтобы хоть что-то разглядеть в этом полумраке.       — Откуда тебе знать, как бордели выглядят? — Джаст вдруг встаёт вплотную, разворачивая чужой барный стул к себе, и теперь смотрит прямо в темные глаза напротив, почти что соприкасаясь носами.       — А что, вопросы?       — Да, есть один. Кто бы тебя туда пустил?       — Может ты? Деб улыбается издевательски и пихает Джаста в крепкую грудь, когда тот наваливается на него и начинает сыпать поцелуями в шею.       — Либо уйдите в спальню, либо ведите себя прилично. Отвлекаете, — Жираф прерывает их на моменте, когда белоснежная рубашка Деба оказывается расстёгнута на три пуговицы, а футболка Джаста — чуть задрана вверх, оголяя поясницу и низ живота.       — А ты чего проснулся, ревнуешь что ли? Джаст закусывает губу и подкрадывается со спины, обвивая сильными руками талию Жирафа. Как минуту назад проделывал это с Дебом, он начинает метить губами в открытые участки кожи, изредка покусывая и тиская так, что водка из джиггера выплескивается на мрамор.       — Ну всё-всё, отстань, я занят, — Жираф наконец отгоняет Джаста от себя и возвращается к коктейлям. Тот не выглядит слишком расстроенным, послушно садится на прежнее место и утыкается в телефон. Жираф снова уходит в себя, нарезая дольки лимона и закрепляя их на стенке бокалов. Убирает все лишнее со стойки и возвращается с тремя трубочками, втыкая их между плавающими сверху кубиками льда.       — Голубая лагуна, как и заказывали.       — За нашего самого любимого бармена, — объявляет Деб и поднимает свой бокал в воздух.       — За тебя, — Джаст поднимает свой тоже и Жирафу не остаётся ничего, кроме как повторить этот жест и стукнуться запотевшем стеклом о чужие бокалы. Когда на дне остаётся только подтаявший лёд, а время переваливает за полночь, Джаст начинает кидать на Деба странные взгляды. Жираф порывается спросить, что ему снова взбрело в голову, но его опережают.       — Слушай, если ты работал в баре, то наверняка знаешь.       — Знаю что? Джаст и Деб снова обмениваются взглядами, а у Жирафа появляется чувство, что вот прямо сейчас случится что-то очень нехорошее.       — Слышал что-нибудь про текила боди шот?       — Допустим. Он отставляет бокал в сторону, стараясь не встречаться глазами с парнями. Но даже так он чувствует кожей их пронзительные и жадные взгляды на себе. Слышит вдруг скрип двух стульев и размеренные шаги все ближе и ближе, пока не чувствует спиной жёсткую ткань чужой рубашки и не видит, как рука с блестящими картье на запястье опускается на стойку рядом с его похолодевшей ладонью.       — Ну тогда, Жираф, — голос Деба вдруг утрачивает всю свою веселость, и теперь звучит так низко и хрипло, что пробирает до костей. — Милости просим. Он не успевает сделать и вдоха, как его берут за подбородок, заставляя повернуть лицо, и втягивают в чувственный поцелуй. На языке вновь оседает цитрусовый привкус и горечь, и ему хочется распробовать этот вкус получше. Он разворачивается на стуле так, чтобы было удобнее, и Деб тут же прижимается ближе. Вплетает пальцы в волосы на затылке, оглаживает плечи, грудь, скользит по спине, пока языком хозяйничает в чужом рту. Когда они наконец отрываются друг от друга, Джаст уже держит наготове бутылку текилы и чистую рюмку.       — Раздень его, — обращается к Дебу, и тот послушно вытряхивает Жирафа из футболки, отбрасывая ее на пол. — Теперь положи на стойку.       — Я и сам могу, вообще-то, — под насмешливым взглядом он забирается на нее, неловко разворачивается и ложится голой спиной на холодную поверхность.       — Тебе не кажется, — говорит вдруг Деб, — что тут что-то лишнее?       — Точно! — Джаст отставляет текилу и рюмку, а сам вдруг подтаскивает Жирафа к себе за ноги и резво справляется с ремнем.       — Это для чего? Оно не так делается, дурак! Жираф приподнимается на локте и цепляется за джинсы как за единственное, что ещё может спасти его гордость, но Деб перехватывает за руки, толкает обратно и отвлекает поцелуем. Ломается Жираф недолго и уже совсем скоро начинает подаваться навстречу ласкающим рукам, выпрашивая ещё и ещё. И Джаст на эти просьбы откликается. Щекочет дыханием нежную кожу на внутренней стороне бедра, дразнит языком и укусами, водит и хватается горячими ладонями, но вставший член намеренно игнорирует. Жираф все лежит, закрыв предплечьем глаза, дышит ртом через раз. Выдыхает вдруг резко, когда в области солнечного сплетения чувствует прохладу и влагу от лимонного сока, а затем к губам приставляют горькую цедру.       — Возьми в рот, — приказывает Деб. Жираф послушно сжимает зубами кислую дольку и устремляет взгляд вниз, где на мокрое пятно Деб сыпет соль, а потом передает Джасту наполненную рюмку.       — Постарайся не отвлекаться, — у него голос такой же просевший и хриплый. Он выдерживает несколько секунд пристального взгляда глаза в глаза, а потом опрокидывает в себя рюмку. Каплю, одиноко скатывающуся по подбородку, Деб ловит языком. Мысль о том, что выглядело это красиво, отходит на второй план, когда Джаст наклоняется, чтобы тщательно слизать соль с кожи, а потом налегает всем телом и накрывает губы своими. Лимон начинает отдавать кислой горечью, что Жираф невольно морщится, но почти сразу же ощущает пряность текилы. Пьянит его слабый привкус алкоголя или устроенный разврат, Жираф не понимает, да и думать сейчас не хочется от слова совсем. Ему кружит голову от того, как Деб и Джаст в четыре руки начинают лапать его и собирать с кожи кислый привкус, отвлекаясь на поцелуи друг с другом.       — Сделайте уже… Что-нибудь, — не просит, умоляет, потому что терпеть дальше нет сил. Откуда-то появившаяся смазка спасает положение. Джаст льет ее не жалея, а потом растягивает Жирафа издевательски медленно, в какой-то момент начиная просто трахать его своими длинными пальцами, вырывая из груди отчаянные ломкие крики. Он делает это медленно и тягуче, доставая пальцы полностью и тут же ввинчивая их глубоко внутрь так, что напряжённое тело подкидывает, как от разряда тока. Когда кажется, что он вот-вот кончит, Джаст, как ни в чем не бывало, отходит в сторону. Возмутиться Жираф не успевает, так как чужое место занимает Деб, и Джаст пристраивается к нему со спины, помогает расстегнуть ширинку. Он ловит губы, вгрызается в них, не целует, а буквально насилует чужой рот языком под пристальным взглядом Жирафа, которого обдает жаром от вида своих взвинченных парней.       — Займись уже им, а то заждался, — шепчет Джаст в ухо Дебу и кивает головой на Жирафа. А тот послушно раздвигает ноги, смотрит прямо в глаза и улыбается плотоядно, когда в бедра впиваются крепкой хваткой. Стон Жирафа выходит до откровенного порнушным, когда сверху на него наваливается Деб, входя внутрь целиком. Он сам сейчас выглядит как порнозвезда, с приоткрытыми раскрасневшимися губами и растрепанными волосами. Его протаскивает спиной по столешнице от каждого размеренного толчка, от каждого поглаживания и поцелуя, и жар с низа живота расползается по всему телу. Голос садится очень скоро, и ничего лучше, чем впиться зубами в подставленную и открытую шею, он не находит. Деб выдыхает сквозь стиснутые зубы, немного замедляясь, и как бы в отместку вдруг входит резко, от чего Жираф всхлипывает и содрагается от накатившего внезапно оргазма. Деб выходит из него и до разрядки доводит себя отрывистыми движениями руки, кончая с тихим стоном. Жираф смотрит, как белесые капли падают ему на живот и бедра, смешиваясь с его собственной спермой. И замечает, что на его живот с таким же интересом смотрит и Джаст.       — Если позволите, — подаёт голос, а потом наклоняется и собирает эту влагу языком, прохдится губами по все ещё чувствительной головке, скользит вверх до самых ребер, оставляя засос на тонкой коже, а потом целует мокро, делясь этим вкусом с Жирафом.       — Ты сегодня какой-то необычайно скромный, — разморенный Деб нетвердой походкой обходит стойку, чтобы встать вплотную к Джасту и заглянуть в черные глаза. Тот отвечает косой ухмылкой набок, уже зная, к чему всё идёт.       — Я просто ждал, пока ты сам проявишь инициативу. Деб оставляет лёгкий поцелуй на щеке, почти что целомудренный, а потом опускается на колени, играючи проходят языком по животу и отираясь лицом о выпирающий стояк. Джаст в нетерпении сжимает пряди волос на затылке и подталкивает взять наконец в рот. Ему, в отличие от Деба, сейчас вообще не до игр. Все ещё в состоянии прострации, Жираф лениво наблюдает, как Деб резво спускает чужие джинсы до колен и берет в рот сразу на половину. Джаст откидывает голову, жмурится от удовольствия и закусывает губу, держась из последних сил, чтобы не надавить на взлохмаченный затылок.       — Какой же ты… Блять, — Деб втягивает щеки, а потом отстраняется всего не секунду, чтобы вдохнуть нормально, и снова припадает к члену. Джаст, кажется, видит звёзды перед глазами, и его практически сгибает пополам от подступающего оргазма. Он всё-таки не сдерживается и хватает Деба за отросшие пряди, но не вжимает, а оттягивает назад. Видя, как на руке Джаста проступают вены, пока он доводит себя, Жираф снова чувствует тепло в низу живота. Он переводит взгляд на Деба, смиренно сидящего на коленях, смотрящего снизу вверх, с приоткрытыми влажными губами. В неоновом свете белесые капли на его лице почти незаметны, только поблёскивают чуть-чуть, когда смотришь под нужным углом. Жираф наконец находит в себе силы слезть со стойки. Ему, в отличие от только кончившего Джаста, снова хочется.       — Дебчик, может в душ? Усевшийся на стул Джаст провожает их сытым взглядом, и когда они скрываются за дверью, без сил падает на огромный мягкий диван. Прибавляет громкость музыки, пока под струями воды, за стенкой, Деб прижимает Жирафа к кафелю и дрочит так, что у того снова ноги становятся ватными. Почти засыпает к моменту, как они оба, мокрые и довольные, возвращаются и пристраиваются по бокам.       — Холодно, — шипит на Жирафа, который свою только помытую голову укладывает на грудь.       — Потерпишь. Деб накрывает всех троих пледом, целует каждого на ночь, отписывается родителям в мессенджере, что с домом все в порядке и они с друзьями только посмотрели кино. Отмахивается от колких комментариев Джаста (твоя мама знает, что мы тут фильмы не смотрим, а снимаем?) и отрубается, только коснувшись подушки.       — Спокойной ночи, — шепчет уже сонный Жираф, тоже готовый провалиться в сон с минуты на минуту. Джаст невесомо гладит его по голове, приобнимает Деба поудобнее и думает, что вот такой вечер алкогольных коктейлей надо будет обязательно повторить ещё раз.