infinité

У Жирафа новогоднее настроение ещё с самого октября, как только на улице появился первый снег, который растаял уже через пару часов. Он тогда дёрнул Нео за рукав, потащил к окну, и, прилипнув к холодному стеклу носом, заворожённо спросил: — Может купим ёлку? Нео посмеялся, поцеловал в затылок и забыл о вопросе уже на следующий день. Жираф не забывает ничего. Жираф уже приценивается к меню в ресторанах, мониторит цены на мандарины, а когда в ближайшем торговом центре появляется отдалённо новогодняя коллекция, бежит туда первее всех, лишь бы успеть схватить самый уродский и дедовский свитер, который не нравится никому кроме него самого, потому что «посмотри какие олени, ну разве не прелесть, а?». И Нео вынужден признать, что да, прелесть, иначе Жираф не успокоится и не отстанет от него. Будет ходить по пятам, зло сопеть, а поймав чужой взгляд, демонстративно отворачиваться и делать вид, что Нео он знать не знает, и иметь с ним хоть что-то общее не имеет ни малейшего желания. Нео это знает, Нео через это проходил. Жираф заваривает по утрам какао на двоих, закидывает себе двойную порцию зефира, от которой у любого нормального человека сведёт зубы и уровень холестерина моментально подскочит до критической отметки. А Жирафу нипочём. У него своё мнение и своя правда на все правила жизни. И именно поэтому конец октября он встречает в новогоднем свитере, с новогодним плейлистом, с тёплыми носками, натянутыми до колена, в промозглой квартире Нео, стены которой не видели ничего праздничнее света от монитора. У Нео новогоднее настроение появляется только в декабре, и то с натяжкой. Праздновать хоть что-то он перестал уже давно, и весь ажиотаж встречал с привычной холодной отстранённостью и единственная радость от праздника для него не атмосфера, а подарки, вдумчивые и персональные, сделанные им самим, которые он дарит с гордостью от того, что попал точно в цель. Это уже потом у Нео появился Жираф, и всё плавно перевернулось с ног на голову. Вместе с собой Жираф принёс в его жизнь хаос и стойкое чувство, что у нормальных людей так не бывает, а ещё бурю эмоций, ярких и ослепляющих, которые поглощают Нео с головой, а тот и не против. С середины ноября Жираф начинает вести отсчёт до Нового Года. А Нео начинает думать над подарком. Он водит его по городу мимо ювелирных, будто случайно задерживается рядом и внимательно наблюдает, как поведёт себя Жираф. Тот ведёт себя как обычно: дурачится, смеётся, вздыхает на какие-то безделушки и алкоголь по скидке. Украдкой сверкает глазами на наручные часы, но ни за что не цепляется, теряя весь интерес моментально. Нео, впервые в жизни, не знает что ему подарить. За помощью приходится обращаться к Модди и Пугоду, которых Нео в приступе отчаянья засыпает сообщениями и паническими просьбами рассказать побольше о Жирафе, желательно прямо с момента рождения и во всех подробностях. Те рассказывают много чего. И истории из жизни, и первые влюблённости, и первые ошибки. Вот только Нео это никак не помогает. Только путается сильнее из-за стойкого ощущения, что понять Жирафа — чертовски сложно, раз даже самые близкие друзья жмут плечами на вопрос что тому нравится. Нео идёт на рискованный шаг и спрашивает напрямую у Жирафа: — Что тебе подарить? Жираф улыбается загадочно, ластится к нему, всем собой накрывая его тело и шепчет в самые губы: — Подари мне себя. Нео оценивает этот жест, и в знак благодарности целует его с ещё большей трепетностью, чем обычно. Один поцелуй выливается в десять, телефон разрывается от звонков с работы, но Нео не до этого, когда в его руках такой отзывчивый и тёплый Жираф, кусающий игриво за губу и дёргающий одежду, чтобы Нео поскорее её снял. Каждый вечер декабря они смотрят фильмы из личной подборки. Проходятся по каждой части «Гарри Поттера», с ностальгией о детстве пересматривают «Один дома» и дёргаются на каждый шорох в «Крике». Нео затягивает Жирафа себе на колени, обнимая руками, и зарывается носом в волосы на затылке. Они отросшие за последние несколько месяцев и, помимо прочего, мило завиваются на концах. С толикой любопытства Нео пропускает мягкие кудри через пальцы. Ему всегда казалось, что волосы у Жирафа прямые, а потом вспоминает, что тот чуть ли не каждый месяц бегал в парикмахерскую, а в ванной проводил по несколько часов только чтобы уложить их в как будто небрежном, но при этом аккуратном стиле. Нео любит целовать его в тонкую и длинную шею, особенно со спины. Любит делать это нежно и невесомо, не целуя вовсе, а только намечая поцелуй. Любит делать это грубо, чтобы тело в его руках дрожало, а на тонкой коже оставались красные следы. Любит делать это неторопливо, выцеловывая каждый позвонок, пока Жираф не отмахнётся от него и не попросит прекратить из-за щекотки. Теперь же шея Жирафа почти всегда закрыта высоким вязаным воротом. Квартира Нео всё ещё холодная, как бы сильно они не пытались сделать её теплее. И поэтому, чтобы поцеловать в шею, приходится жертвовать элементом неожиданности, отгибая ворот или оттягивая его пальцем. И хотя Жираф ворчит на растянутую из-за этого горловину, отбиваться всерьёз он не пытается. Потому что не хочет и потому что такая незатейливая ласка ему очень даже по душе. В один из вечеров Жираф приходит позже обычного, зато с полными пакетами всякой мишуры. Самую пушистую и красивую он закидывает Нео на шею, на манер лассо, тянет за концы к себе и целует холодными сухими губами. Они на вкус как вишнёвая жвачка и декабрьский мороз, и Нео хочется распробовать получше. Разобрать пакеты с украшениями до конца получается только спустя час. И теперь серебристо-красно-зелёно-синяя мишура висит везде. Максимально безвкусно, на взгляд Нео. Но ему очень нравится. Жираф сияет ярче новой гирлянды, когда тянет Нео к себе поближе и делает десяток сотен селфи, половина из которых смазана, а вторая — с ними целующимися. Самые удачные он отправляет Модди и Пугоду, которые сейчас на другой стороне планеты, в дорогущем номере отеля с видом на лазурные берега, познают все прелести медового месяца. А затем наступает последний день декабря. Нео волнуется как никогда до этого, оставляя на кухонном столе, под вазой с еловой веткой, красную коробочку. Пока Жираф торчит в душе, Нео тихо пробирается с кухни в зал и делает вид, что всё это время тут и сидел. Скрипит дверь, слышатся шаркающие шаги в коридоре, прямо в сторону кухни. Нео убавляет музыку и задерживает дыхание, вслушиваясь в каждый звук. Он одновременно ждёт и боится момента, когда Жираф покажется с его подарком. И настолько глубоко уходит в свои мысли, что пропускает момент, когда тот оказывается прямо за спиной. Вместе с объятиями приходит чувство холода от падающих с волос капель. Нео не видит лица Жирафа, зато видит его вытянутую вперёд руку, с кольцом из бисера на безымянном пальце. — Мне идёт? Второй рукой Жираф покрепче стискивает за плечи и улыбается прямо в шею. — Конечно. Поцелуй в висок, затем ещё один в щёку… — Нео. — Да? В уголок губ… — Я согласен. На всё согласен. Люблю тебя. Нео наконец изворачивается так, чтобы оказаться лицом к лицу. Жираф закусывает губу, пытаясь сдержать лезущую на лицо улыбку. Получается откровенно плохо. Стоящий перед ним в растянутой футболке и домашних шортах, с мокрой головой и блестящими от гирлянды глазами, Жираф кажется Нео самым красивым человеком на свете.