infinité

Со своим без пяти минут другом и будущим любовником Душенька познакомился на пляже, где работал спасателем. В тот день Обсидиан словил солнечный удар и упал в обморок прямо посреди оживлённого пляжа, и уже пару секунд спустя к нему подбежал Душенька с аптечкой наперевес и оказал первую помощь. После этого случая Душенька стал замечать Обсидиана на пляже почти что каждый день. И наблюдал его присутствие целый месяц. Обычно тот был в компании пары друзей, и либо они сидели под навесами в тени, либо играли в пляжный волейбол, либо как дети плескались в воде у береговой линии. Пару раз Обсидиан по неаккуратности уходил под воду, и каждый раз Душенька без раздумий бросался за ним, хотя знал наверняка, что помощь тому не нужна. Обычно он подплывал к нему, закидывал чужую руку себе на плечо и, крепко держа за талию, «вытаскивал» из воды. Обсидиан смотрел на него с благоговением в глазах и каждый раз говорил: — Чтобы я без вас делал, господин спасатель. А в тон ему Душенька отвечал: — Я всего лишь выполняю свою работу. Присоединиться к Обсидиану и отдохнуть по нормальному хотелось нещадно, но Душенька только вздыхал и снова возвращался на вышку, внимательно следя за тем, чтобы всё было в порядке. И всё было до скукоты в порядке. Обсидиан и сам приглашал его в их компанию, заманивал холодной выпивкой и ребяческими играми, но Душенька постоянно был занят и потому скрепя сердце отвечал отказом. А затем они пересеклись в баре. Субботним вечером, прямо за стойкой им одновременно выдали заказы — Лонг Айленд для Душеньки и виски с колой для Обсидиана. — Вот так встреча! Привет! — первым реагирует Обсидиан. Все его эмоции написаны на лице, которое в этот момент выражает исключительно безграничную радость. Слово за слово, и вот они уже сидят на пустом пляже, под светом луны и вывесок баров распивая коктейли. Песок все ещё теплый после палящего солнца, почти горячий, и Душенька отвлечённо пропускает его между пальцами, изредка вылавливая мелкие ракушки. Затем Обсидиан идёт бродить по берегу, и Душенька, ещё более весёлый чем обычно и самую капельку пьяный, безоговорочно следует за ним. После этого они устраивают пешую прогулку по городу. Они даже и не замечают, что время давно перевалило за полночь, однако многие магазины и кафе все равно были открыты и принимали потоки туристов. По инициативе Душеньки они заходят за мороженным, затем заворачивают в ещё один бар, потом в клуб, и уже оказавшись в объятиях своего компаньона посреди танцпола, он осознаёт, что чужие руки лежат у него на бедрах, а сам он прижимается спиной к груди, придерживая ладони Обсидиана своими. — Отель, где я живу, в десяти минутах отсюда, — говорит он ему на ухо. — Моя квартира в соседнем здании. Они начинают целоваться ещё до того, как доходят до подъезда. Кто-то кого-то потянул за руку и они оказались спрятаны за пышным зелёным кустом, потому что терпеть дальше было невыносимо и хотелось поскорее прикоснуться друг к другу. Душеньке хорошо. От тёплого ночного воздуха, от прохладного ветра с моря, от рук Обсидиана под своей футболкой и от его губ на своей шее. Тот шепчет что-то на ухо, щекочет дыханием кожу и посмеивается глухо, когда Душенька пытается попасть ключом в замочную скважину. — Ты хоть квартирой не ошибся? — вкрадчиво спрашивает он в затылок, прижимаясь сзади, а у Душеньки от близости руки дрожат ещё сильнее, и в глазах плывёт так, будто он залпом выпил литр водки. — Ещё немного, и я раздену тебя прямо здесь. Дверь наконец поддаётся, и они вваливаются в темноту, где Душенька на ощупь ведёт их к душу. Затем они снова целуются, стоя под струями прохладной проточной воды. Трогать Обсидиана приятно до безумия, и Душенька не отказывает себе в удовольствии сжать ладонями всё, до чего дотягивается. Тот не возражает, а наоборот поддаётся, изгибается и расставляет ноги, чтобы было удобнее ощупать каждый уголок тела. — Хочу тебе вставить, — говорит Душенька ему в шею и кусает тонкую бледную кожу, а в ответ получает полный нетерпения стон. На скрипучей одноместной кровати сложно уместиться вдвоем. Обсидиан опускается на край, притягивая Душеньку к себе, и с ходу начинает целовать живот, спускаясь ниже и ниже. Мокрые чёрные волосы выскальзывают из пальцев, поэтому направить чужие движения сложно. Душенька вздыхает и стонет, шепчет что-то несвязное, когда жаркие чуткие губы медленно обводят ствол, дразняще и невесомо. Он водит руками по плечам и шее, оглаживает горло, где дёргается кадык, ловя эстетическое наслаждение от того, как в индиговой темноте его загорелая кожа контрастирует со светлой кожей Обсидиана. Почувствовав под руками дрожащие в предвкушении мышцы, Обсидиан двигает головой быстрее, помогая себе рукой. В последний момент он отстраняется, раскрыв потемневшие губы и жадно хватая воздух. Щеку и часть шеи окропляет семя. Переждав секундное помутнение в глазах и слабость в коленях, Душенька склоняется к нему, собирая поцелуями влагу с кожи. Затем он долго растягивает Обсидиана, поставив его на колени и уткнув лицом в одеяло. Смазка крупными каплями падает на постель, оставляя кляксы, а Обсидиан стонет от трёх пальцев внутри, сжимаясь на них и прося поскорее вставить. Он смотрит влажными глазами из-за плеча, виляет бедрами, гладит себя, пока Душенька дрожащими пальцами рвёт упаковку презерватива и пытается разобраться в темноте, какой стороной надевать. — Я сейчас начну без тебя, — он говорит жалобно просящим тоном, и совершенно беззастенчиво ласкает себя, чем нервирует ещё больше. Душенька в отместку кусает его в бедро, а потом наконец вставляет, и оба синхронно стонут. Торопиться, как по пути до квартиры, не хочется. Он движется размеренно, плавно, в блаженстве откинув голову назад. В неё словно снова ударяет градус, тело становится лёгким, как в воде, и его качает на волнах удовольствия. Выше на голову, шире в плечах и гораздо сильнее, Обсидиан послушно следует каждому движению. Подаётся назад, изгибает спину, открывает шею для поцелуев и тает на каждом толчке, когда Душенька попадает в простату. Кончают они почти синхронно. Обсидиан обхватывает себя, двигает рукой в рваном темпе, стонет хрипло, когда Душенька помогает ему, начиная входить быстрее и резче, подгоняемый скорой разрядкой. После оргазма ослабевшие мышцы отказываются слушаться, и Душенька падает на кровать, а Обсидиан пристраивается на боку рядом. Душенька, честно, не знает как себя вести. Ему ещё не доводилось с кем-либо проходить все стадии от незнакомцев до любовников настолько быстро, и потому он смотрит в потолок, размышляя, будет ли уместно предложить чай, или это уже слишком. — Мне понравилось, — говорит Обсидиан вместо него. С хитрой лисьей улыбкой целует в щеку, и со вздохом поднимается. Голый, не стесняясь ничего, уверенный в том, что Душенька обязательно залипнет на него взглядом, он ковыляет в душ. Перед тем, как уйти на рассвете, он оставляет свой номер телефона и многообещающее «хочу повторить». Новая встреча происходит через день. Обсидиан дожидается, когда Душенька закончит смену и ведёт к себе в номер. Они пропускают предварительный этап с бокалом шампанского и ненавязчивой беседой, и сразу идут в душ, где Душенька опускается на колени и отсасывает ему так, что у того подгибаются колени, а изо рта рвутся задушенные стоны. Разомлевший от оргазма Обсидиан укладывает его на постель, а сам садится сверху, устраивая целое шоу с раздеванием, а потом томно двигается на нём, выгибаясь и водя руками по телу снизу, изредка склоняясь для ленивых поцелуев. Играющая на фоне музыка совсем не помогает скрывать стоны, да и Обси не сдерживается, не стесняясь в голос показывать то, насколько ему хорошо. Соседи явно не в восторге, но никого из них это не заботит. — Я всё равно уезжаю через неделю, — говорит он, раскинувшись звездой по огромной постели. — Так что напоследок хочу оторваться как следует. Душенька остаётся на ночь, но вопреки ожиданиям, они засыпают почти сразу же, как верхний свет гаснет. Уже утром, разбуженный будильником, Душенька в попыхах бегает по номеру, ища свою одежду, пока Обсидиан лениво наблюдает за ним из постели. За следующую неделю они встречаются ещё три раза, и все три раза заканчиваются одинаково. В туалете бара, возле раковины перед узким зеркалом, где Обсидиан доводит Душеньку за пару минут, дрочит ему быстро и отрывисто, шепча на ухо всякую пошлость и напоминая быть тише, ведь в зале сидят десятки людей и не факт, что музыка скроет подозрительные шорохи из уборной. В квартире, где Обсидиан впервые берет Душеньку, перекинув через кухонный стол и удерживая руки на пояснице, чтобы не трогал себя и не кончил раньше него. Снова в номере отеля, у огромного окна с видом на внутренний двор и бассейн, Обсидиан держит Душеньку практически на весу и трахает слишком медленно, наслаждаясь тем, как тот нетерпеливо ёрзает и от того член входит только глубже. После этого они сидят прямо на полу. На Душеньке только чужая футболка, висящая балахоном, а Обси одет полностью, потому что ещё час назад единственное, что его волновало — это избавить любовника от одежды. Они распивают вино из мини бара и закусывают фруктами, которые Обсидиан стащил со шведского стола во время обеда. — Я улетаю завтра вечером, — звучит неутешительно. Душенька уже успел привыкнуть как к нему, так и к хорошему сексу, и вновь скучать на вышке, наблюдая за пляжем на котором ничего не происходит без возможности хоть чем-то себя развлечь, не кажется чем-то весёлым. С Обсидианом легко и беззаботно, не нужно лишний раз выдумывать что-то и копаться вглубь чужого характера, потому что он как открытая книга, и в своих намерениях абсолютно линеен. — Буду скучать, — честно признается Душенька. Они сидят в обнимку и целуются до позднего вечера, а затем Обсидиан провожает его, напоследок взяв обещание приехать к нему в город, когда будет отпуск. Душенька смеётся, хотя на душе немного печально. Курортные романы на то и называются курортными, потому что они длятся несколько недель и скрашивают пребывание вдалеке от дома и рутины. Пройдет месяц и они продолжат жить так же, как жили до этого, лишь иногда вспоминая проведенные вместе моменты с теплотой в сердце.